Но стоило Айрис шепнуть ему ласковое слово, как молодой человек успокоился. Морщины разгладились, проступила блаженная улыбка. Рука Айрис скользнула сверху вниз, послышался треск рвущейся ткани, и Рикерт оказался полностью обнаженным.
Айрис плохо сознавала, что делает. Иногда волны страсти захлестывали ее, и разум словно отключался на время, так что все происходило как бы урывками. Но это было настолько приятно и необычно, что она даже не пыталась противиться.
Вот она ласкает Рикерта. А вот она уже сверху, и уже изгибается в сладкой истоме. Вот Рикерт запрокидывает голову, и она покрывает его шею поцелуями. И вот уже на губах солоноватый, но такой сладкий привкус человеческой крови. Не открывая глаз, Рик тяжело сопит, даже мычит от удовольствия. А вот в его стоне появляются как будто нотки боли, и это вдвойне приятно.
А потом Айрис вдруг слышит, как из нее рвется глухое рычание, и она понимает, что сильнее всего на свете хочет впиться сейчас в человеческую плоть, хочет рвать, кусать и кромсать, пока страсть ее не взорвется фонтаном неземного наслаждения.
Разум вновь отступил под напором чувств, а когда сознание вернулось, Айрис обнаружила себя сидящей на полу в дальнем углу комнаты. Уткнувшись лицом в колени, она плакала.

Когда приступ ярости миновал, Айрис открыла глаза и поморщилась. На твердой как железо поверхности балки виднелись глубокие вмятины от ее когтей. Девушка бросила встревоженный взгляд вниз и облегченно вздохнула – ратманы оживленно переговаривались, так что прислушиваться к подозрительным звукам наверху было некому.
Пришел бургомистр. В отличие от разнаряженных в золото и серебро сограждан, оделся он попроще, удовольствовавшись бархатным кафтаном, однако толстенная золотая цепь на груди могла дать фору любому.
В коридоре послышались тяжелые шаги, зазвенели шпоры, забряцала амуниция. Айрис довольно оскалилась. Наконец-то! Впору было возблагодарить господа за то, что ожидание не слишком затянулось.
Однако через минуту ее улыбка сошла на нет. В зал медленно вошли двое вооруженных людей, не узнать в которых Охотников мог только слепой. Один из них – долговязый, с копьеметателем за спиной, двинулся к балкону, второй – здоровяк, закованный в железо по самые уши, остался у дверей.
Так что когда порог переступил барон Виссен фон Херлен, Айрис была уже сама не своя. Стиснув кулаки, она нервно покусывала губы и время от времени бросала вниз испепеляющие взгляды.
Толстый Охотник затворил за бароном дверь, накинул увесистый засов, обитый железом и, сложив на груди руки, превратился в статую. Его примеру последовал долговязый у входа на балкон.
Айрис настолько увлеклась высверливанием в Охотниках дырок своим тяжелым взглядом, что не сразу вспомнила о бароне. А когда вспомнила, тот уже стоял во главе стола, напротив бургомистра, и звучным голосом что-то втолковывал членам магистрата.
Как и Охотников, барона защищали полные доспехи, у пояса висели тяжелый бастард и кинжал. Не было только шлема, так что Айрис смогла рассмотреть лицо Виссена. Несомненно, это был он. Тот самый человек, чье лицо преследовало ее в кошмарах уже столько лет. Постаревший, немного поседевший, отпустивший длинные усы до подбородка, но это был он. Вне всяких сомнений.
– Господа, повторяю, – жестким властным голосом вещал он, – деньги, что вы уплатили покойному барону Эдгару, не имеют ко мне никакого отношения. Поэтому в мою казну должны уплачиваться все подати, как-то – пошлина за пользование дорогой, за вход в город, за право торговать в городе, пошлина на содержание городской стражи, пятипроцентная пошлина с каждого проданного товара…
– Но у нас было три процента… – заикнулся было бургомистр.
Острый как лезвие взгляд Виссена полоснул по нему, заставив побледнеть, и заскользил по лицам остальных. Мало кто выдерживал его больше нескольких мгновений. Ратманы и бургомистр предпочитали смотреть в стол, в стену, на соседа, но лишь бы не в глаза барону.
– Я прекрасно понимаю ваши чувства. Более того, я отчасти сочувствую вам. Но брать на себя чужие обязательства я не собираюсь. Однако уверяю вас, я прибыл сюда прежде всего для того, чтобы наладить с вами, господа, добрососедские отношения. И я сделаю все от меня зависящее, чтобы найти с вами общий язык…
Айрис стиснула зубы. Упускать такого случая было никак нельзя. Два неудавшихся покушения на Арлона – это было уже чересчур. Барон Эдгар не должен был уйти отсюда живым. А Охотники…
Ей еще никогда не приходилось сражаться с Охотниками, хотя наслышана она была о них преизрядно. Но слухи есть слухи. Тем более слухи о героях. Так она полагала всегда. До самого последнего времени. Пока несколько дней назад не наткнулась на Проклятого. Она узнала его сразу. И сразу поняла, учуяла всеми своими чувствами – перед ней стояла сама Смерть.
Но эти двое… В них не было ничего от Проклятого. Они выглядели как обычные воины. Как рыцари. Так чего же ей опасаться? В крайнем случае она всегда успеет сбежать. С ее скоростью это не составит особого труда.
Айрис бесшумно перебралась по балке и спрыгнула вниз, оказавшись за спиной барона. Точнее, за высокой спинкой его кресла. А в следующий миг ее ладонь, пробив кресло и железный панцирь, погрузилась в сердце барона.
Члены магистраты не сразу поняли, что произошло. Вначале они увидели, как сверху мелькнуло что-то. Потом – как изменился в лице и ткнулся носом в стол барон Виссен. А затем из-за кресла барона выступила незнакомка, глаза которой полыхали адским огнем. Захохотав, она швырнула на белую скатерть окровавленное сердце. Оно влажно чавкнуло, и в лица людей брызнуло кровью.
Хаос воцарился в зале. Члены магистрата заметались как безумные, оглашая воздух истошными воплями. Некоторых тошнило, некоторые пытались заползти под стол. И лишь единицы бросились к выходу.
Айрис осталась на месте, упиваясь ощущением собственного всемогущества и ароматом страха, заполнившего зал. Она чувствовала себя богиней смерти. Она чувствовала, что может все! Поймать и разорвать в клочья любого, всех, кто попадется ей на пути!
Потерявшие от ужаса разум, ратманы слепо тыкались туда-сюда, размахивая руками, сшибая канделябры, стулья, друг друга. Перепуганная толпа напомнила Айрис стадо диких свиней, поднятых загонщиками.
И еще она вспомнила, как охотилась в лесу. На диких свиней. Как те бежали от нее, визжа от ужаса, и как она настигала их, и как разрывала их сладкую плоть зубами и когтями… Охваченная охотничьим азартом, Айрис вспрыгнула на стол и присела, готовясь к броску, ее ноздри трепетали, вылавливая из воздуха страх и запах человеческой плоти.
Ее остановили Охотники. Когда они руганью и пинками стали выгонять людей в коридор, Айрис вдруг поняла, что если кто и должен еще умереть, так это они. Парализующий страх, оставленный Проклятым, следовало выжечь, стереть из памяти кровью. Человеческой кровью. Кровью Охотников. И пусть эти двое – не Проклятый, пусть. Хватит и того, что они – Охотники.
Когда последний из перепуганных горожан с воплями скрылся в коридоре, Охотник-здоровяк запер дверь и накинул засов. Долговязый же по-прежнему маячил перед балконом.
Айрис хохотнула. Глупцы! Они думают, что она собирается бежать. Они думают, что это они – Охотники. Что ж, сейчас они сполна заплатят за свою самонадеянность!
Айрис пригнулась и, растопырив руки, прыгнула в атаку. Первым должен был умереть самый неуклюжий и неповоротливый – толстяк.

Рикерт проснулся, когда солнце уже сползло за городскую стену. В комнате пролегли густые тени, слышались первые трели сверчка. Было непривычно тихо. Нет, снизу, из харчевни неслись чьи-то разухабистые песни, во дворе, как обычно, вяло переругивались слуги, хрюкали свиньи и всхрапывали кони под навесом. Но все же по сравнению с обычными здесь шумом и гамом это была почти тишина. Трактир, а с ним и город как будто притихли. И к наступающей ночи это не имело никакого отношения.
Рик вскочил на ноги, ощущая себя зверски голодным и, возможно, из-за этого – непривычно бодрым. К тому же совершенно не беспокоило колено, не ныли раны, и это было настолько необычно, что он на мгновение даже подумал, что все еще спит. Машинально ущипнул себя за руку, подхватил посох, сделал несколько взмахов, и, о чудо, не больно! Он чувствовал себя сильным, ловким и совершенно здоровым. Как когда-то, лет эдак пять назад. До того, как угодил под обстрел проклятых пушек под Туримом.
И тут он вспомнил слова Айрис. Она, кажется, собиралась недавно поставить его на ноги. Неужели ей это удалось? Сердце Рикерта наполнилось благодарностью к девушке и тотчас же – тревогой. Она опять ушла куда-то в ночь!
Рик подбежал к столику. Там стоял кувшин с вином, остывшее жаркое и несколько слов, вырезанных ножом на столешнице.
«Миня не ищи, – было выведено корявыми буквами. – Будиш нужен – найду».
С трудом разобрав каракули, Рик покачал головой. Конечно же он не оставит ее. Неужели она думает, что может приказывать ему? Вот только где она может быть сейчас?
Рикерт вдруг похолодел. Он вспомнил, чего она добивалась в Арлоне, а потом вспомнил то, о чем судачили утром на каждом шагу в Торенте. Барон Виссен фон Херлен, новый владелец замка Дракенберг, обещал сегодня прибыть в город для встречи с городской верхушкой.
Какое именно безрассудство задумала на этот раз Айрис? Укокошить или обокрасть барона? Так или иначе, но Айрис будет там же, где и барон, то есть – в городской ратуше.
Опустошив полкувшина и жуя на ходу мясо, Рикерт шагнул к выходу. И увидел еще несколько слов, вырезанных крупными буквами на двери: «Идиот! Тибя убьют! Вернись!»

Арсиус с грохотом врезался в дверь, припал на одно колено, но тут же выпрямился. Из-под шлема донесся булькающий смех.
– Гумберт! – прорычал он. – Пошла потеха!
Айрис сдвинула брови. Доспехи толстяка выдержали ее удар, похоже, толщина их превышала все разумные пределы. Айрис перевела взгляд с толстяка на долговязого. Возможно, начать следовало с него?
Гумберт заложил копье в метатель и вскинул руку.
– Лови, тварь!
Айрис отпрыгнула, копье с такой силой ударило в стену, что там заклубилось пыльное облачко, каменные осколки брызнули в разные стороны.
Девушка метнулась к долговязому. Тот поспешно отбросил копьеметатель, распахнул плащ и наставил на демона арбалет, висевший на цепочке. Оружие несколько отличалось от обычных арбалетов, но она не заостряла на этом внимание. До Гумберта оставалось всего-то пара прыжков.
Она с легкостью увернулась от первого болта и довольно оскалилась – на что рассчитывал этот жалкий человечишка?
Гумберт зачем-то передернул дугу арбалета, и тотчас сильнейший удар в грудь швырнул девушку на мраморный пол. Айрис немедленно вскочила на ноги, недоуменно косясь на арбалетный болт торчащий из груди – когда это долговязый успел перезарядить? К тому же наконечник этой железяки раскрылся, разорвав грудную клетку. Боль была острая, даже для демона.
Айрис подарила Гумберту полный ярости взгляд, тот ответил издевательской улыбкой и поманил ее пальцем. Девушка зарычала, покосилась на крадущегося Арсиуса – тот слишком медлителен, и в расчет пока его можно не брать.
Грудная клетка почти восстановилась и Айрис ринулась вперед. И все повторилось вновь. Она увернулась от первого удара, а второй сшиб ее на землю. Прикусив губу от боли – болт разорвался в животе – Айрис пристально вгляделась в арбалет Гумберта и наконец поняла свою ошибку – чертов арбалет был многозарядный! А передергивание дуги перезаряжало его!
Скаля зубы, Гумберт отступил на несколько шагов, опустил арбалет и опять взялся за копьеметатель.
Девушка медленно поднялась на ноги. От ощущения мощи и всесилия не осталось и следа, ею стремительно овладевал страх. Густой и липкий. Эти двое действительно были опасны. Эти двое могли ее убить. Истыкай долговязый ее болтами и, пожалуй, не помогла бы и трансформация. И если он этого не сделал до сих пор, значит…
– Повеселимся? – подмигнул ей Гумберт.
– Я выгрызу тебе кишки! – прошипела она.
– Давай, начинай! – согласился он. – Чего ты ждешь? Принимай обличье, тварь! Пришло время танцев!
Айрис прыгнула к балкону и едва успела увернуться от копья. Стена за ней вновь взорвалась пылью и каменной крошкой. Откуда ни возьмись, вынырнул толстяк с топором, Айрис легко увернулась, отшвырнула его прочь, и он с лязгом грохнулся об колонну. Крякнул, закопошился и стал подниматься.
Воздух зашипел, разрезаемый летящими копьями и Айрис в панике заметалась по залу.

Глава 14

В общем, следует признать, что демоны и Охотники стоили друг друга. Но если первые убивали, чтобы жрать, то вторые, как правило, убивали ради того, чтобы убивать. Им просто нравилось это делать. Во всяком случае, и те, и другие ни во что не ставили человеческую жизнь…
Из книги чародея Марвина «Хроники Черной Цитадели»


Едва приоткрыв глаза, Проклятый наткнулся на внимательный взгляд Дины. Девочка сидела перед ним на корточках и смотрела прямо на него.
Проклятый чуть шевельнулся – мышцы привычно ныли, но серьезных повреждений вроде бы не было и огляделся. Он полулежал в копне сена в небольшом сарае, рядом лежал Драконоубийца, по обыкновению заляпанный грязью и засохшей кровью. Чуть в стороне были разбросаны латы – панцирь, наплечники, поножи.
– Где мы? – буркнул он.
Словно отвечая на вопрос, за стеной замычали, за противоположной – захрюкали. Очевидно, каким-то образом Дина умудрилась дотащить или, скорее, довести его в полубессознательном состоянии до деревни, где им и выделили освободившуюся клетушку в хлеву, как раз между коровой и свиньей.
– Ты ничего не помнишь? – спросила Дина и пояснила: – Вчера ночью мы слишком близко подошли к болоту и оттуда полезла такая дрянь, брр!
– Мертвяки, – буркнул Проклятый. – А ты кого ожидала? Пушистых зайчиков?
– А потом тебя сильно поранили, и я помогла тебе выбраться на опушку, где нас и подобрали утром добрые люди. Они и еды вон дали.
Она кивнула на постеленное на земле полотенце, где стояла полная крынка молока и лежала увесистая краюха хлеба.
– Сильно поранили, говоришь… И где?
Он встал, подвигал руками и ногами, внимательно оглядел себя, но ничего кроме свежих кровоподтеков и пары новых перевязок не обнаружил.
– Не беспокойся, я уже перевязала и мазь наложила.
Проклятый мягко отворил дверь сарая и осторожно выглянул наружу. Солнце почти село, во дворе быстро сгущались сумерки.
– Сильно ранили – это когда я не могу подняться, – проворчал он и уселся рядом с едой. – Ты уже поела?
– Да, конечно, – закивала она.
– Врешь.
– Вру, – легко согласилась Дина.
– Тогда садись, – он оторвал ей половину хлеба. – Это твое.
Она присела, оторвала ему половину от своего куска и улыбнулась.
– А это тебе. Тебе нужно больше есть.
Он подарил ей мрачный взгляд.
– Ты сердишься на меня? – сообразила она. – За что?
– Не понимаешь?
Она помотала головой.
– Разве что-то не так?
– Все не так.
– Но я не понимаю! – жалобно воскликнула она.
– Ты привела меня в деревню.
– Но я же говорю, здесь живут хорошие люди. Они не ругались, не пытались нас прогнать, хотя мне кажется, они узнали тебя.
Проклятый быстро уплел свою долю хлеба и молока и стал надевать доспехи.
– Тогда тебе тем более следовало бы пожалеть их, – наконец сказал он. – Скоро ночь.
– И все-таки я плохо… Господи!
Дина ахнула и прикрыла рот ладошкой. Только сейчас она вспомнила слова Проклятого, сказанные им несколько дней назад, в их первую ночь. Все это время они устраивались на ночлег в лесу и на пустырях, и она даже думать забыла о том, что может случиться, если заночевать среди людей.
– Вот именно. У тебя слишком короткая память.
– Но… Может быть… Может, еще не поздно? – пролепетала она.
Проклятый не успел ответить. Входная дверь со скрипом открылась. Через порог медленно переступил пожилой бородатый крестьянин. И немедля склонился в низком поклоне.
– Здравствуйте, господин, простите за скудный обед, но у меня большая семья, семь человек, сами понимаете. Могу ли я попросить вас о помощи, господин?
– Можешь, но лучше не трать зря время.
Проклятый застегнул последний ремешок на панцире, попрыгал, проверяя, ладно ли все сидит.
– Я плохо понял вас, господин, – крестьянин вновь поклонился.
Проклятый порывисто шагнул к нему, вздернул за грудки и заглянул в искаженное страхом лицо.
– Я могу помочь тебе единственным образом. Я дам тебе совет, и если ты воспользуешься им, ты сможешь спасти свою шкуру и свою семью. Тебе нужен мой совет?
Он наконец отпустил его. Крестьянин вжался в стену сарая, не сводя испуганного взгляда с Проклятого, и закивал.
– Тогда слушай. Забирай своих родных и прямо сейчас убирайся из этой деревни куда подальше. Понял меня?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37