На заходе солнца Акбар отправился на Лестер-сквер и зашел в кинотеатр, где показывали порнографические фильмы. Спустя два часа он в прекрасном настроении вышел из кинотеатра, пошел по Лизл-стрит, свернул на Уордор-стрит и, полный энтузиазма, зашагал по ней.
В толпе, заполонившей Уордор-стрит, то приближаясь, то удаляясь, за Акбаром следовал низенький толстяк, и он заметил, как Акбар вошел в какое-то заведение, расположенное между двумя китайскими ресторанчиками. Широкие окна заведения были закрыты красными шторами, на которых висели фотографии улыбающихся мужчин, прикрытых полотенцами, которых массировали девушки в бикини.
Все мысли Акбара были поглощены этим запретным удовольствием. Он подошел к стойке, достал бумажник, заплатил и исчез за сверкающими дверьми.
Толстячок вернулся на угол Лизл-стрит и сделал знак газетой. К нему подошли двое молодых мужчин и женщина, все вместе они принялись обсуждать сложившуюся ситуацию.
Девушка в массажном кабинете была угрюмой и уставшей. Было только самое начало вечера, а она уже ни о чем не могла думать, кроме предстоящих длинных часов работы, после которых можно будет вернуться в свою квартирку. Когда мужчина разделся и сказал, что хочет все по полной программе, она просто молча кивнула.
Акбар почувствовал сладостную истому в паху. Расплачиваясь при входе, он попросил, чтобы ему предоставили самую молоденькую девушку, и желательно восточной национальности, а эта именно такой и была. Она была даже пухленькой, хотя он и забыл об этом предупредить. Да, сегодня у него был удачный день. Глаза у девушки были полузакрыты. Когда во время своего первого визита в Лондон он впервые посмотрел порнографический фильм, то в том фильме у девушки были такие же полузакрытые глаза, которые никогда не смотрели на партнера, как будто ей было стыдно своих мыслей и того, что она хотела сделать.
Девушка спросила, нужно ли ему полотенце, и он отрицательно покачал головой, тогда она указала ему на стол, и Акбар лег на него. Он попытался заглянуть девушке в глаза, но у него ничего не вышло, она так и не поднимала глаз. Наверное, она стыдилась того, что собиралась сделать с ним.
Девушка скучала: одна из англичанок, работавших вместе с ней в этом массажном зале, научила ее нагонять на себя скуку. Она плеснула Акбару на грудь немного лосьона и принялась массировать, не видя ничего, кроме долгих часов предстоящей работы, растягивающихся в годы и заканчивающихся темной пустотой.
Когда девушка наклонилась над Акбаром, ее халатик распахнулся, но она совершенно не обратила на это внимания. Акбар уставился на ее груди, подрагивавшие в такт ее движениям, он почувствовал, как ее руки опускаются все ниже и ниже по его телу, все его тело и мужская плоть налились силой. Он перевел взгляд от ее груди на лицо, но так и не встретился с ней взглядом. Наверное, ее испугали его сила и мощь.
А девушка совершенно не обратила на это внимания, она просто бездумно работала с очередным телом, словно домохозяйка, моющая посуду после обеда. Ей было скучно, Боже, как ей было скучно.
Основным полем деятельности Деборы Штерн была «социологическая разведка». Вряд ли ее можно было назвать шпионом, скорее, ей подошло бы название «эксперта по стране». В ее задачу входила оценка отношения англичан к событиям, связанным с Израилем. Подобную оценку она делала на основании изучения настроений, прессы и других открытых источников, короче, она вела себя так, как и должен вести себя представитель разведки, работающий в дружественной стране. Но если бы эта страна впоследствии превратилась в недружественную, то Дебора без колебаний стала бы действовать, как настоящий шпион, к чему в свое время она была тщательно подготовлена. Она не хотела, чтобы ей когда-нибудь пришлось работать против Англии, но очень обрадовалась возможности поработать с Дэвидом Мельником, ведь надо было хоть когда-нибудь воспользоваться той тщательной подготовкой, которую она получила в Израиле.
Дебора была привлекательной молодой женщиной, и, когда она появилась на Уордор-стрит напротив дверей массажного зала, к ней со всех сторон посыпались предложения от мужчин. Отвязаться от них было довольно легко, она просто называла завышенную на несколько фунтов цену, и мужчины тут же исчезали в поисках более дешевого удовольствия. Хотя день сегодня и был солнечным, ее зонтик не привлекал ничьего внимания, причуды английской погоды были хорошо известны даже туристам. В течение дня Дебора хорошо рассмотрела Акбара в бинокль, который лежал у нее в сумочке, поэтому она легко узнала его, когда он вышел на улицу из массажного зала.
Акбара можно было помещать прямо на рекламный щит – полностью удовлетворенный клиент. Застегивая молнию своей короткой кожаной куртки, он дружелюбно улыбался всем прохожим. Потом он прошел по Уордор-стрит и пересек Шафтсбери-авеню.
Дебора двигалась за ним в толпе. Чувствовалось, что Акбар никуда не спешит, а просто бесцельно гуляет, наслаждаясь прекрасным весенним лондонским вечером. Потом он свернул на Оксфорд-стрит, где еще работали магазины и народу было больше. Дебора медленно приблизилась к нему.
Пока Акбар стоял на перекрестке, ожидая зеленого сигнала светофора, Дебора подошла почти вплотную к нему, а когда дали зеленый, она легонько оттолкнула пожилую пару и пошла прямо за Акбаром, помахивая на ходу зонтиком. Зонтик качнулся вперед, и его кончик почти коснулся ноги Акбара как раз под коленом. В этот момент Дебора ткнула зонтиком вперед и нажала кнопку, вмонтированную в ручку.
Акбар слегка дернулся, почувствовав укол, но, когда он обернулся, Дебора уже обходила его сбоку, и он не увидел никого, кроме пожилой пары и других людей, переходивших вместе с ним улицу.
Укол, который он почувствовал, был мгновенным и не сильным, так что Акбар не стал больше думать о нем, а продолжал вместе с толпой переходить улицу. И только пройдя полквартала, он начал чувствовать слабость. Он уже почти дошел до Оксфорд-сквер, когда споткнулся и чуть не сбил женщину с покупками, которая сердито взглянула на него и оттолкнула. Стоя на коленях, Акбар почувствовал, как кто-то подхватил его под руки и стал поднимать. Рядом начали останавливаться прохожие, и кто-то из них спросил:
– Что случилось?
– Моему другу стало плохо, – услышал Акбар чей-то голос, и сильные руки подхватили его и потащили через толпу к краю тротуара. Он не мог ни говорить, ни видеть, и только с трудом слышал голос, кричавший у него над ухом:
– Такси! Моему другу стало плохо. К вокзалу Виктория, пожалуйста!
Язык у Акбара распух, он почувствовал, что падает вперед, и погрузился в темноту. Последнее, что он слышал, был стук закрываемой дверцы такси, машина двинулась вперед, унося его в небытие.
47
– Что мы теперь будем с ним делать?
Глаза у Акбара были открыты, он чувствовал, что мог бы подвигать ими, но для этого у него совершенно не было сил. Он лежал, уставившись в потолок, и прислушивался к разговору. Акбар был напуган и ловил каждое слово, но у него было ощущение, что он находится в другом мире и все эти странные слова не имеют к нему отношения.
– Безусловно, от него надо будет избавиться, – сказала женщина. – Он рассказал нам все, что знал.
– Конечно, мы можем его убить, – согласился мужчина, – но не уверен, что это лучший выход. Возможно, что это необходимо, но тут есть некоторые проблемы.
Дебора сердито посмотрела на него, и Мельник выдавил из себя улыбку. Она была неопытна, молода и решительна, видела в Акбаре только грязного дикаря, одного из врагов, пытавшихся убить ее и ее семью. У нее было только одно желание – убить этого негодяя.
А Мельник смотрел дальше, он хотел переиграть своих врагов. Он стоял, глядя на Акбара, и размышлял. Акбара они раскололи легко, и Дебора права, он рассказал все, что знал. Но все ли он знал, что надо было? Действительно ли операция «Даллас» предусматривает убийство президента в Лос-Анджелесе? Если так, то это слишком просто, и к чему тогда все эти приготовления, о которых им стало известно?
Мельнику было очень интересно, как поступит Акбар, если они отпустят его, было бы очень неплохо заглянуть в его мысли. Если он настоящий революционер, то все расскажет своим товарищам, даже зная, что будет убит за предательство. Он обязательно должен рассказать им, потому что информация о том, что их планы раскрыты, важнее его жизни. Но если он просто подонок, служащий террористам только ради того, чтобы безнаказанно насиловать и убивать – а глядя сейчас в его глаза, Мельник пришел к выводу, что так оно и есть, – то самым главным для него будет остаться в живых, и в этом случае он может еще пригодиться.
– Автомобильная катастрофа, – предложила Дебора. – Вывезем его вечером на машине в Сохо, незаметно выпустим из машины, а когда он пойдет по улице, собьем его и скроемся. Он будет выглядеть как обычная жертва дорожного происшествия.
Мельник кивнул. Из Деборы выйдет хороший агент, она понимает, что если уж убивать Акбара, то это должно выглядеть как несчастный случай. Но у Джафара наверняка возникнут подозрения, что Акбара перед этим заставили говорить. В этом случае самая обычная автомобильная катастрофа не будет казаться случайностью. От Акбара пахнет пивом, а поверят ли его собратья по религии, что он употреблял алкоголь? Знают ли они об этой его слабости, или они станут подозревать, что пиво в него влили насильно?
Конечно, он может просто исчезнуть, тело его можно зарыть в лесу, где его никогда не найдут. Но что тогда подумают его соратники? Безусловно, у них возникнут подозрения, но будут ли эти подозрения достаточно сильны, чтобы заставить их изменить свои планы?
Мельник посмотрел на Дебору. Она глядела на Акбара, и все ее чувства легко читались у нее на лице. Как она ненавидела его! Дэвид вздохнул. Он тоже чувствовал ненависть к Акбару, но научился контролировать свои чувства. Нельзя было ни утрачивать ненависти, ни поддаваться сиюминутному порыву.
Акбар не терял полностью сознания, но все равно сейчас, когда действие наркотика стало проходить, он не мог точно вспомнить всего, что с ним происходило. Сюда его привезли, но он понятия не имел, где находится, помнил только, как его вытащили из такси и поволокли по ступенькам. Потом его уложили на кровать, и он почувствовал боль в руке, похожую на ту, что почувствовал в ноге на Оксфорд-стрит, правда, новая боль была сильнее и длилась дольше. Видно, ему сделали какой-то укол.
Потом ему задавали вопросы, и он пытался соврать, но вопросы повторялись, и его в конце концов охватил страх. Они знали его настоящее имя и понимали, что он лжет. Акбар попытался представить все это игрой и настаивать на том, что он бизнесмен из Ливана, но они сломали его, и он все рассказал. Теперь он вспомнил об этом. Он рассказал им все, а значит, он уже покойник.
– Тебе повезло, – сказал высокий мужчина, который был за главного. – Мы решили убить тебя.
Акбар не ответил и отвернулся лицом к стене. Мужчина схватил его за горло, надавил пальцами и повернул его голову к себе.
г– Ты должен поблагодарить нас. Акбар молча смотрел на него. Что ему еще надо?
– Тебе повезло, – повторил мужчина, потому что если мы отпустим тебя, то тебя убьют твои друзья. А ты знаешь, что они убивают гораздо болезненнее. Намного болезненнее.
Акбар непроизвольно закрыл глаза и тут же молча выругался. Ему не хотелось показывать им, что он испугался, но он действительно испугался. Ему приходилось видеть, что делают его друзья с предателями, однажды он сам проделал это и получил от этого удовольствие.
– Но есть и другая возможность, – предложил высокий мужчина. – Мы освободим тебя, но ты никому ничего не скажешь.
Дебора в ярости сжала кулаки, но Мельник улыбнулся и продолжил:
– Таким образом, твои друзья никогда не узнают о том, что ты рассказал нам. И ты спокойно будешь продолжать жить и приносить пользу.
– Но зачем… – Акбар запнулся. Это были его первые слова после окончания действия наркотиков. Мельник протянул ему стакан с водой, Акбар с трудом присел на кровати и выпил воду. Впереди замаячил проблеск надежды. – Зачем вам надо отпускать меня?
Мельник продолжал улыбаться.
– Я же сказал, что ты сможешь спокойно жить и приносить пользу. Но я не сказал, кому ты будешь приносить эту пользу.
– Вы, наверное, имели в виду, что вам… – Акбар нахмурился, но сердце его учащенно заколотилось.
– Это будет польза для нас обоих. Если ты умрешь, то мы ничего не потеряем, а ты потеряешь. Но если ты останешься жить, то, наоборот, ты все получишь. Но ведь и мы должны за это что-то получить.
– А что вы хотите получить?
– Не притворяйся глупым. Ты будешь продолжать работать с террористами, но теперь ты уже будешь нашим человеком.
Акбар закрыл глаза, делая вид, что размышляет, а на самом деле, чтобы скрыть свою радость.
Мельник заметил, что Акбар расслабился, но не знал, что это может означать. Может, он обрадовался, что его оставляют в живых? В этом случае он ничего не скажет своим друзьям. А может быть, он обрадовался тому, что у него появился шанс исправить свою ошибку и рассказать обо всем своим друзьям? Но ведь в этом случае он обязательно умрет, причем довольно тяжелой смертью. Мысли Мельника вернулись к изначальному вопросу. Кто он? Настоящий революционер или просто негодяй? Потом Акбар открыл глаза, и Мельник ясно прочел в них ответ на свой вопрос.
48
На следующий день Харди вылетел в Сан-Франциско, где встретился с Мацуо Накаокой. Они выехали на машине за город, свернули с основной магистрали и ехали до тех пор, пока не нашли подходящее уединенное местечко. Харди остановил машину, открыл чемоданчик, лежавший на заднем сидении, и протянул его Накаоке, который стал внимательно разглядывать помещенную в чемоданчике разобранную винтовку, тихонько дотрагиваясь до каждой детали. Потом, вынимая одну за другой детали, Накаока быстро собрал винтовку.
– Нет глушителя, – заметил он.
– В нем нет необходимости, – заверил его Харди. – В тот момент там будет так шумно, что даже ты не услышишь выстрела. А кроме того, глушитель влияет на траекторию полета пули, и трудно будет все рассчитать.
Накаока согласно кивнул. Приятно было говорить с человеком, хорошо знавшим свою работу. Вообще всегда приятно иметь дело с профессионалом, но это не всегда возможно.
– После выстрела ты сможешь скрыться через задний выход, – сказал Харди. – Ты очутишься на улице еще до того, как люди на этой стороне квартала узнают, что произошло. Сможешь затеряться в толпе и уйти. Хотя я ничего не могу твердо обещать, ты же понимаешь.
– Понимаю, – Накаока не думал о том, что его могут схватить, он должен отдаваться делу, не думая о себе. – Давай попробуем винтовку, – сказал он.
Харди отошел на двести ярдов и поставил на валун несколько камешков. Пока он возвращался назад, Накаока регулировал мушку, и, когда Харди подошел к нему, японец выстрелил. Пуля ударилась в валун на несколько дюймов ниже камней. Накаока опять подрегулировал мушку, прицелился и выстрелил. На этот раз пуля ушла несколько правее. Японец еще дважды регулировал мушку и делал пристрелочные выстрелы, наконец после выстрела маленький камешек взметнулся вверх. Накаока улыбнулся, удовлетворенно кивнул, прицелился и несколькими выстрелами посбивал все остальные камешки.
– Отличное оружие, – сказал он.
Харди кивнул. Накаока сам разобрал винтовку, и они поехали назад в город. Когда машина остановилась возле отеля, японец оглянулся, чтобы посмотреть в заднее стекло, и взгляд его упал на чемоданчик, лежащий на заднем сидении.
– Когда? – спросил он.
– Скоро, – ответил Харди.
Высадив японца, Харди вернулся на то место, где они пристреливали винтовку. Он снова поставил на валун несколько камешков, достал из чемоданчика винтовку и собрал ее. Как и Накаока, он лег на землю, прицелился и выстрелил. Первый в ряду камешек подпрыгнул в воздух. Харди подкрутил мушку, прицелился и выстрелил в следующий камень, увидев, как пуля ударилась в валун примерно в трех футах левее. Харди оглядел мушку. Нет, так не годится, слишком очевидно, что она сбита. Он снова и снова регулировал мушку и стрелял, пока не убедился, что положение мушки выглядит вполне нормально, но винтовка бьет на несколько дюймов в сторону. Потом он разобрал винтовку и снова тщательно упаковал ее в чемоданчик.
49
Как и все народно-революционные правительства, правительство Фиделя Кастро страдает паранойей – оно думает, что все его ненавидят. И подобная паранойя вполне понятна. Ведь его действительно ненавидят. Чтобы защитить себя от врагов государства, правительство Кубы, опять же, как и все другие правительства, имеет секретных агентов, информирующих его о всех заговорах. Большинство этих агентов засылается в Соединенные Штаты, и, в силу определенных причин, они действуют, главным образом, в Майами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54
В толпе, заполонившей Уордор-стрит, то приближаясь, то удаляясь, за Акбаром следовал низенький толстяк, и он заметил, как Акбар вошел в какое-то заведение, расположенное между двумя китайскими ресторанчиками. Широкие окна заведения были закрыты красными шторами, на которых висели фотографии улыбающихся мужчин, прикрытых полотенцами, которых массировали девушки в бикини.
Все мысли Акбара были поглощены этим запретным удовольствием. Он подошел к стойке, достал бумажник, заплатил и исчез за сверкающими дверьми.
Толстячок вернулся на угол Лизл-стрит и сделал знак газетой. К нему подошли двое молодых мужчин и женщина, все вместе они принялись обсуждать сложившуюся ситуацию.
Девушка в массажном кабинете была угрюмой и уставшей. Было только самое начало вечера, а она уже ни о чем не могла думать, кроме предстоящих длинных часов работы, после которых можно будет вернуться в свою квартирку. Когда мужчина разделся и сказал, что хочет все по полной программе, она просто молча кивнула.
Акбар почувствовал сладостную истому в паху. Расплачиваясь при входе, он попросил, чтобы ему предоставили самую молоденькую девушку, и желательно восточной национальности, а эта именно такой и была. Она была даже пухленькой, хотя он и забыл об этом предупредить. Да, сегодня у него был удачный день. Глаза у девушки были полузакрыты. Когда во время своего первого визита в Лондон он впервые посмотрел порнографический фильм, то в том фильме у девушки были такие же полузакрытые глаза, которые никогда не смотрели на партнера, как будто ей было стыдно своих мыслей и того, что она хотела сделать.
Девушка спросила, нужно ли ему полотенце, и он отрицательно покачал головой, тогда она указала ему на стол, и Акбар лег на него. Он попытался заглянуть девушке в глаза, но у него ничего не вышло, она так и не поднимала глаз. Наверное, она стыдилась того, что собиралась сделать с ним.
Девушка скучала: одна из англичанок, работавших вместе с ней в этом массажном зале, научила ее нагонять на себя скуку. Она плеснула Акбару на грудь немного лосьона и принялась массировать, не видя ничего, кроме долгих часов предстоящей работы, растягивающихся в годы и заканчивающихся темной пустотой.
Когда девушка наклонилась над Акбаром, ее халатик распахнулся, но она совершенно не обратила на это внимания. Акбар уставился на ее груди, подрагивавшие в такт ее движениям, он почувствовал, как ее руки опускаются все ниже и ниже по его телу, все его тело и мужская плоть налились силой. Он перевел взгляд от ее груди на лицо, но так и не встретился с ней взглядом. Наверное, ее испугали его сила и мощь.
А девушка совершенно не обратила на это внимания, она просто бездумно работала с очередным телом, словно домохозяйка, моющая посуду после обеда. Ей было скучно, Боже, как ей было скучно.
Основным полем деятельности Деборы Штерн была «социологическая разведка». Вряд ли ее можно было назвать шпионом, скорее, ей подошло бы название «эксперта по стране». В ее задачу входила оценка отношения англичан к событиям, связанным с Израилем. Подобную оценку она делала на основании изучения настроений, прессы и других открытых источников, короче, она вела себя так, как и должен вести себя представитель разведки, работающий в дружественной стране. Но если бы эта страна впоследствии превратилась в недружественную, то Дебора без колебаний стала бы действовать, как настоящий шпион, к чему в свое время она была тщательно подготовлена. Она не хотела, чтобы ей когда-нибудь пришлось работать против Англии, но очень обрадовалась возможности поработать с Дэвидом Мельником, ведь надо было хоть когда-нибудь воспользоваться той тщательной подготовкой, которую она получила в Израиле.
Дебора была привлекательной молодой женщиной, и, когда она появилась на Уордор-стрит напротив дверей массажного зала, к ней со всех сторон посыпались предложения от мужчин. Отвязаться от них было довольно легко, она просто называла завышенную на несколько фунтов цену, и мужчины тут же исчезали в поисках более дешевого удовольствия. Хотя день сегодня и был солнечным, ее зонтик не привлекал ничьего внимания, причуды английской погоды были хорошо известны даже туристам. В течение дня Дебора хорошо рассмотрела Акбара в бинокль, который лежал у нее в сумочке, поэтому она легко узнала его, когда он вышел на улицу из массажного зала.
Акбара можно было помещать прямо на рекламный щит – полностью удовлетворенный клиент. Застегивая молнию своей короткой кожаной куртки, он дружелюбно улыбался всем прохожим. Потом он прошел по Уордор-стрит и пересек Шафтсбери-авеню.
Дебора двигалась за ним в толпе. Чувствовалось, что Акбар никуда не спешит, а просто бесцельно гуляет, наслаждаясь прекрасным весенним лондонским вечером. Потом он свернул на Оксфорд-стрит, где еще работали магазины и народу было больше. Дебора медленно приблизилась к нему.
Пока Акбар стоял на перекрестке, ожидая зеленого сигнала светофора, Дебора подошла почти вплотную к нему, а когда дали зеленый, она легонько оттолкнула пожилую пару и пошла прямо за Акбаром, помахивая на ходу зонтиком. Зонтик качнулся вперед, и его кончик почти коснулся ноги Акбара как раз под коленом. В этот момент Дебора ткнула зонтиком вперед и нажала кнопку, вмонтированную в ручку.
Акбар слегка дернулся, почувствовав укол, но, когда он обернулся, Дебора уже обходила его сбоку, и он не увидел никого, кроме пожилой пары и других людей, переходивших вместе с ним улицу.
Укол, который он почувствовал, был мгновенным и не сильным, так что Акбар не стал больше думать о нем, а продолжал вместе с толпой переходить улицу. И только пройдя полквартала, он начал чувствовать слабость. Он уже почти дошел до Оксфорд-сквер, когда споткнулся и чуть не сбил женщину с покупками, которая сердито взглянула на него и оттолкнула. Стоя на коленях, Акбар почувствовал, как кто-то подхватил его под руки и стал поднимать. Рядом начали останавливаться прохожие, и кто-то из них спросил:
– Что случилось?
– Моему другу стало плохо, – услышал Акбар чей-то голос, и сильные руки подхватили его и потащили через толпу к краю тротуара. Он не мог ни говорить, ни видеть, и только с трудом слышал голос, кричавший у него над ухом:
– Такси! Моему другу стало плохо. К вокзалу Виктория, пожалуйста!
Язык у Акбара распух, он почувствовал, что падает вперед, и погрузился в темноту. Последнее, что он слышал, был стук закрываемой дверцы такси, машина двинулась вперед, унося его в небытие.
47
– Что мы теперь будем с ним делать?
Глаза у Акбара были открыты, он чувствовал, что мог бы подвигать ими, но для этого у него совершенно не было сил. Он лежал, уставившись в потолок, и прислушивался к разговору. Акбар был напуган и ловил каждое слово, но у него было ощущение, что он находится в другом мире и все эти странные слова не имеют к нему отношения.
– Безусловно, от него надо будет избавиться, – сказала женщина. – Он рассказал нам все, что знал.
– Конечно, мы можем его убить, – согласился мужчина, – но не уверен, что это лучший выход. Возможно, что это необходимо, но тут есть некоторые проблемы.
Дебора сердито посмотрела на него, и Мельник выдавил из себя улыбку. Она была неопытна, молода и решительна, видела в Акбаре только грязного дикаря, одного из врагов, пытавшихся убить ее и ее семью. У нее было только одно желание – убить этого негодяя.
А Мельник смотрел дальше, он хотел переиграть своих врагов. Он стоял, глядя на Акбара, и размышлял. Акбара они раскололи легко, и Дебора права, он рассказал все, что знал. Но все ли он знал, что надо было? Действительно ли операция «Даллас» предусматривает убийство президента в Лос-Анджелесе? Если так, то это слишком просто, и к чему тогда все эти приготовления, о которых им стало известно?
Мельнику было очень интересно, как поступит Акбар, если они отпустят его, было бы очень неплохо заглянуть в его мысли. Если он настоящий революционер, то все расскажет своим товарищам, даже зная, что будет убит за предательство. Он обязательно должен рассказать им, потому что информация о том, что их планы раскрыты, важнее его жизни. Но если он просто подонок, служащий террористам только ради того, чтобы безнаказанно насиловать и убивать – а глядя сейчас в его глаза, Мельник пришел к выводу, что так оно и есть, – то самым главным для него будет остаться в живых, и в этом случае он может еще пригодиться.
– Автомобильная катастрофа, – предложила Дебора. – Вывезем его вечером на машине в Сохо, незаметно выпустим из машины, а когда он пойдет по улице, собьем его и скроемся. Он будет выглядеть как обычная жертва дорожного происшествия.
Мельник кивнул. Из Деборы выйдет хороший агент, она понимает, что если уж убивать Акбара, то это должно выглядеть как несчастный случай. Но у Джафара наверняка возникнут подозрения, что Акбара перед этим заставили говорить. В этом случае самая обычная автомобильная катастрофа не будет казаться случайностью. От Акбара пахнет пивом, а поверят ли его собратья по религии, что он употреблял алкоголь? Знают ли они об этой его слабости, или они станут подозревать, что пиво в него влили насильно?
Конечно, он может просто исчезнуть, тело его можно зарыть в лесу, где его никогда не найдут. Но что тогда подумают его соратники? Безусловно, у них возникнут подозрения, но будут ли эти подозрения достаточно сильны, чтобы заставить их изменить свои планы?
Мельник посмотрел на Дебору. Она глядела на Акбара, и все ее чувства легко читались у нее на лице. Как она ненавидела его! Дэвид вздохнул. Он тоже чувствовал ненависть к Акбару, но научился контролировать свои чувства. Нельзя было ни утрачивать ненависти, ни поддаваться сиюминутному порыву.
Акбар не терял полностью сознания, но все равно сейчас, когда действие наркотика стало проходить, он не мог точно вспомнить всего, что с ним происходило. Сюда его привезли, но он понятия не имел, где находится, помнил только, как его вытащили из такси и поволокли по ступенькам. Потом его уложили на кровать, и он почувствовал боль в руке, похожую на ту, что почувствовал в ноге на Оксфорд-стрит, правда, новая боль была сильнее и длилась дольше. Видно, ему сделали какой-то укол.
Потом ему задавали вопросы, и он пытался соврать, но вопросы повторялись, и его в конце концов охватил страх. Они знали его настоящее имя и понимали, что он лжет. Акбар попытался представить все это игрой и настаивать на том, что он бизнесмен из Ливана, но они сломали его, и он все рассказал. Теперь он вспомнил об этом. Он рассказал им все, а значит, он уже покойник.
– Тебе повезло, – сказал высокий мужчина, который был за главного. – Мы решили убить тебя.
Акбар не ответил и отвернулся лицом к стене. Мужчина схватил его за горло, надавил пальцами и повернул его голову к себе.
г– Ты должен поблагодарить нас. Акбар молча смотрел на него. Что ему еще надо?
– Тебе повезло, – повторил мужчина, потому что если мы отпустим тебя, то тебя убьют твои друзья. А ты знаешь, что они убивают гораздо болезненнее. Намного болезненнее.
Акбар непроизвольно закрыл глаза и тут же молча выругался. Ему не хотелось показывать им, что он испугался, но он действительно испугался. Ему приходилось видеть, что делают его друзья с предателями, однажды он сам проделал это и получил от этого удовольствие.
– Но есть и другая возможность, – предложил высокий мужчина. – Мы освободим тебя, но ты никому ничего не скажешь.
Дебора в ярости сжала кулаки, но Мельник улыбнулся и продолжил:
– Таким образом, твои друзья никогда не узнают о том, что ты рассказал нам. И ты спокойно будешь продолжать жить и приносить пользу.
– Но зачем… – Акбар запнулся. Это были его первые слова после окончания действия наркотиков. Мельник протянул ему стакан с водой, Акбар с трудом присел на кровати и выпил воду. Впереди замаячил проблеск надежды. – Зачем вам надо отпускать меня?
Мельник продолжал улыбаться.
– Я же сказал, что ты сможешь спокойно жить и приносить пользу. Но я не сказал, кому ты будешь приносить эту пользу.
– Вы, наверное, имели в виду, что вам… – Акбар нахмурился, но сердце его учащенно заколотилось.
– Это будет польза для нас обоих. Если ты умрешь, то мы ничего не потеряем, а ты потеряешь. Но если ты останешься жить, то, наоборот, ты все получишь. Но ведь и мы должны за это что-то получить.
– А что вы хотите получить?
– Не притворяйся глупым. Ты будешь продолжать работать с террористами, но теперь ты уже будешь нашим человеком.
Акбар закрыл глаза, делая вид, что размышляет, а на самом деле, чтобы скрыть свою радость.
Мельник заметил, что Акбар расслабился, но не знал, что это может означать. Может, он обрадовался, что его оставляют в живых? В этом случае он ничего не скажет своим друзьям. А может быть, он обрадовался тому, что у него появился шанс исправить свою ошибку и рассказать обо всем своим друзьям? Но ведь в этом случае он обязательно умрет, причем довольно тяжелой смертью. Мысли Мельника вернулись к изначальному вопросу. Кто он? Настоящий революционер или просто негодяй? Потом Акбар открыл глаза, и Мельник ясно прочел в них ответ на свой вопрос.
48
На следующий день Харди вылетел в Сан-Франциско, где встретился с Мацуо Накаокой. Они выехали на машине за город, свернули с основной магистрали и ехали до тех пор, пока не нашли подходящее уединенное местечко. Харди остановил машину, открыл чемоданчик, лежавший на заднем сидении, и протянул его Накаоке, который стал внимательно разглядывать помещенную в чемоданчике разобранную винтовку, тихонько дотрагиваясь до каждой детали. Потом, вынимая одну за другой детали, Накаока быстро собрал винтовку.
– Нет глушителя, – заметил он.
– В нем нет необходимости, – заверил его Харди. – В тот момент там будет так шумно, что даже ты не услышишь выстрела. А кроме того, глушитель влияет на траекторию полета пули, и трудно будет все рассчитать.
Накаока согласно кивнул. Приятно было говорить с человеком, хорошо знавшим свою работу. Вообще всегда приятно иметь дело с профессионалом, но это не всегда возможно.
– После выстрела ты сможешь скрыться через задний выход, – сказал Харди. – Ты очутишься на улице еще до того, как люди на этой стороне квартала узнают, что произошло. Сможешь затеряться в толпе и уйти. Хотя я ничего не могу твердо обещать, ты же понимаешь.
– Понимаю, – Накаока не думал о том, что его могут схватить, он должен отдаваться делу, не думая о себе. – Давай попробуем винтовку, – сказал он.
Харди отошел на двести ярдов и поставил на валун несколько камешков. Пока он возвращался назад, Накаока регулировал мушку, и, когда Харди подошел к нему, японец выстрелил. Пуля ударилась в валун на несколько дюймов ниже камней. Накаока опять подрегулировал мушку, прицелился и выстрелил. На этот раз пуля ушла несколько правее. Японец еще дважды регулировал мушку и делал пристрелочные выстрелы, наконец после выстрела маленький камешек взметнулся вверх. Накаока улыбнулся, удовлетворенно кивнул, прицелился и несколькими выстрелами посбивал все остальные камешки.
– Отличное оружие, – сказал он.
Харди кивнул. Накаока сам разобрал винтовку, и они поехали назад в город. Когда машина остановилась возле отеля, японец оглянулся, чтобы посмотреть в заднее стекло, и взгляд его упал на чемоданчик, лежащий на заднем сидении.
– Когда? – спросил он.
– Скоро, – ответил Харди.
Высадив японца, Харди вернулся на то место, где они пристреливали винтовку. Он снова поставил на валун несколько камешков, достал из чемоданчика винтовку и собрал ее. Как и Накаока, он лег на землю, прицелился и выстрелил. Первый в ряду камешек подпрыгнул в воздух. Харди подкрутил мушку, прицелился и выстрелил в следующий камень, увидев, как пуля ударилась в валун примерно в трех футах левее. Харди оглядел мушку. Нет, так не годится, слишком очевидно, что она сбита. Он снова и снова регулировал мушку и стрелял, пока не убедился, что положение мушки выглядит вполне нормально, но винтовка бьет на несколько дюймов в сторону. Потом он разобрал винтовку и снова тщательно упаковал ее в чемоданчик.
49
Как и все народно-революционные правительства, правительство Фиделя Кастро страдает паранойей – оно думает, что все его ненавидят. И подобная паранойя вполне понятна. Ведь его действительно ненавидят. Чтобы защитить себя от врагов государства, правительство Кубы, опять же, как и все другие правительства, имеет секретных агентов, информирующих его о всех заговорах. Большинство этих агентов засылается в Соединенные Штаты, и, в силу определенных причин, они действуют, главным образом, в Майами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54