Вместо того чтобы в тишине и спокойствии, приглушенно и негромко изливать Богу душу, человек напрягает голос, эмоциональное возбуждение нарастает, и тайная молитва утрачивает свое святое, смягчающее влияние. Эмоциональная буря и шквал слов мешают душе услышать тихий нежный голос, обращающийся к человеку, который втайне, с чистосердечным посвящением склоняется перед Богом. Тайная молитва, если ее правильно совершать, способна принести великие блага. Но когда человек молится вместе с семьей или соседями, это не тайная молитва, даже если он ее таковой считает, и от такой молитвы он не обретает Божественную силу. Приятное и продолжительное влияние будет исходить от Того, Кто видит тайное и Чье ухо отверсто, чтобы внимать такой чистосердечной молитве и отвечать на нее. Посредством спокойной и простой веры душа устанавливает связь с Богом и принимает Божественные лучи света, которые укрепляют ее переносить искушения и нападки сатаны. Бог - наша крепость и сила.
Иисус оставил нам Свое завещание: "Итак бодрствуйте; ибо не знаете, когда придет хозяин дома, вечером, или в полночь, или в пение петухов, или поутру; чтобы, пришед внезапно, не нашел вас спящими. А что вам говорю, говорю всем: бодрствуйте" (Мк. 13:35-37). Мы бодрствуем и ожидаем Господина, Который должен принести нам рассвет нового дня, чтобы Он, придя внезапно, не нашел нас спящими. О каком времени идет речь? Не о явлении Христа на облаках небесных, ибо тогда никто уже из детей Его не будет спать. Нет, Он имеет в виду окончание Своего служения во Святом святых небесного святилища, когда Он снимет с себя священнические одежды и облечется в ризы мщения и когда Он торжественно провозгласит: "Неправедный пусть еще делает неправду; нечистый пусть еще сквернится; праведный да творит правду еще, и святый да освящается еще" (Откр. 22:11). [191]
Когда Иисус прекратит ходатайствовать за человека, участь каждого уже будет решена раз и навсегда. Настанет время, когда Он начнет производить расчет с рабами Своими. Для тех, кто пренебрег работой очищения и освящения своего характера и не оказался в числе радостно ожидающих своего Господа, чтобы приветствовать Его, солнце навсегда померкнет и никогда больше не взойдет. Испытание окончено, ходатайства Христа на Небе прекращены. Это время внезапно найдет на всех живущих, и те, кто не очистил свои души послушанием истине, будут найдены спящими. Они устали ждать и бодрствовать и стали равнодушными к пришествию своего Господина. Они не жаждали Его явления, и им казалось, что нет необходимости так долго и упорно бодрствовать. Они уже разочаровьшались в своих ожиданиях и могут снова разочароваться. Они решили, что у них еще достаточно времени, чтобы пробудиться, и не пожелали упускать возможность накопить земное сокровище. Они полагают, что им нужно постараться взять от этого мира все, что только возможно, и не видят в этом для себя никакой опасности. Стремясь к достижению земной цели, они потеряли всякий интерес к явлению своего Господа. Они стали равнодушными и беспечными, как будто Его пришествие далеко, за горами. Но в то время, когда их внимание было полностью поглощено погоней за наживой, служение в небесном святилище закончилось, а люди эти так и остались неподготовленными.
Если бы они только осознавали, что Христос так быстро окончит Свое служение в небесном святилище, как ревностно они бы бодрствовали! Тогда они вели бы себя совсем по-другому! Господь, предвидя все это, своевременно предупреждает таких людей, повелевая им бодрствовать. Он совершенно ясно говорит, что Его пришествие будет внезапным. Он не устанавливает точного времени, чтобы мы не пренебрегали сиюминутной подготовкой, не ожидали праздно того часа, когда Он должен прийти по нашим расчетам, и не откладывали дело приготовления. "Итак бодрствуйте, потому что не знаете". Однако даже эта предсказанная неопределенность и даже [192] внезапность не побуждают нас очнуться от нашего тупого оцепенения и бодрствовать со всей серьезностью, ожидая обещанного возвращения нашего Господа. Те, кто не ожидает и не бодрствует, в конечном итоге будут удивлены собственной неверностью. Господь приходит, но вместо того чтобы стоять наготове и немедленно открыть Ему дверь, люди заперлись в своей мирской дремоте к собственной погибели.
В отличие от этих людей мне была показана еще одна группа. Они ожидали и бодрствовали. Их взоры были устремлены к Небу, и на устах у них звучали слова Господа: "Что говорю вам, говорю всем: бодрствуйте". "Итак бодрствуйте; ибо не знаете, когда придет хозяин дома, вечером, или в полночь, или в пение петухов, или поутру; чтобы, пришед внезапно, не нашел вас спящими". Господь доверительно сообщает нам, что перед окончательным наступлением рассвета будет промедление. Но Он не желает, чтобы люди уставали или ослабляли свою неусыпную бдительность, потому что утро не наступит так скоро, как они рассчитывают. Мне было показано, что ожидающие смотрят вверх. Они ободряют друг друга такими словами: "Первая и вторая стража миновали. Мы живем во время третьей стражи, бодрствуем и ожидаем возвращения нашего Господа". Я видела, что некоторые утомились, их взоры потеряли ясность; они были поглощены земными делами и не бодрствовали изо всех сил. Они говорили: "Мы ожидали нашего Господа в первую стражу, но были разочарованы. Мы думали, что уж во вторую стражу Он придет наверное, но Он не пришел. Мы можем и в третий раз разочаровываться, поэтому нам нет необходимости быть такими щепетильными. Возможно, Он не придет и в следующую стражу. Сейчас уже третья стража, и нам кажется, что будет лучше накапливать себе сокровище на земле и обезопасить себя на случай нужды и бедственного времени". Многие заснули. Заботы житейские притупили их бдительность, и они оставили свой сторожевой пост и перестали бодрствовать, увлекшись обманчивым богатством. [193] Мне было показано, что ангелы с неослабевающим интересом наблюдают за выражением лиц уставших, но верных стражей, опасаясь, как бы они не сломались под тяжестью такого сурового испытания и труда. Их бремя стало вдвое тяжелее из-за того, что их братья ушли со своего поста, опьяненные житейскими заботами и обманутые перспективами земного благоденствия. Небесных ангелов огорчало то обстоятельство, что эти, некогда бодрствовавшие, своей нерадивостью и неверностью увеличивают тяготы и бремя тех, кто ревностно и энергично продолжает бодрствовать и ждать на своем посту.
Я видела, что невозможно быть всецело поглощенным житейскими заботами, умножать свое земное состояние и одновременно оставаться в числе бодрствующих и ожидающих, как заповедал наш Спаситель. Ангел сказал: "Они могут завоевать только один мир. Чтобы приобрести небесное сокровище, они должны пожертвовать земным. Они не смогут овладеть обоими мирами". Я видела, как важно было продолжать добросовестно бодрствовать, чтобы избежать обманчивых ловушек сатаны, который побуждает тех, кому надлежит не спать и ожидать, сделать всего один шаг в сторону мира. У них нет намерения идти дальше, но этот один шаг к миру удалил их на такое же расстояние от Иисуса, и следующий шаг им дался уже намного легче. И так, шаг за шагом они приближаются к миру до тех пор, пока между ними и миром не остается одно только название, чисто внешнее исповедание. Они утрачивают свой особенный, святой характер, и ничто, кроме внешнего исповедания, не отличает их от окружающих их любителей мира.
Я видела, как проходит одна стража за другой. Значит ли это, что теперь можно ослабить бдительность? О, нет! Нынче нужно быть вдвойне бдительными и неустанно бодрствовать, ибо сейчас осталось меньше времени, чем до наступления первой стражи. Теперь ждать осталось намного меньше, чем в начале. Если мы в прежнее время бодрствовали и проявляли неусыпную бдительность, то во вторую стражу должны бодрствовать [194] вдвойне. Когда минула вторая стража, наступила третья, и теперь совершенно непростительно ослаблять нашу бдительность. В третью стражу надо бодрствовать в три раза более ревностно. Если мы сейчас проявим нетерпение, значит, мы напрасно столь ревностно и энергично бодрствовали до сих пор. Длинная, мрачная ночь испытывает наше терпение, но Бог по Своей милости отодвигает славный рассвет, ибо, если бы Господь пришел, очень многие были бы найдены неготовыми. Причина такого долгого промедления состоит в том, что Бог не желает, чтобы кто-либо из Его народа погиб. Но мы вплотную приблизились к рассвету для верных и к ночи для неверных. Ожидая и бодрствуя, дети Божьи должны продемонстрировать свой особенный характер, свое отделение от мира. Бодрствуя на своем посту, мы обязаны доказать, что воистину являемся странниками и пришельцами на земле. Любящие мир настолько очевидно отличаются от любящих Христа, что ошибки быть не может. Если люди, поглощенные мирскими заботами, энергично, настойчиво и честолюбиво стремятся приобрести земное сокровище, дети Божьи не сообразуются с миром, но показывают своим искренним бодрствованием и ожиданием, что преобразились, что этот мир - не их родина, но что они стремятся к лучшей, то есть небесной отчизне.
Я надеюсь, мои братья и сестры, что вы не будете вскользь читать эти слова, не вдумываясь в их значение. Когда мужи Галилейские не отрываясь смотрели на небо, чтобы последний раз взглянуть на возносящегося Спасителя, им предстали два мужа в белых одеждах - небесные ангелы, посланные утешить их, поскольку последователи Иисуса лишились видимого присутствия своего Спасителя. Эти ангелы спросили у них: "Мужи Галилейские! что вы стоите и смотрите на небо? Сей Иисус, вознесшийся от вас на небо, приидет таким же образом, как вы видели Его восходящим на небо" (Деян. 1:11).
Богу угодно, чтобы Его дети обратили свои взоры к Небу, ожидая славного явления нашего Господа и Спасителя Иисуса [195] Христа. В то время как внимание мирских людей привлекают всевозможные земные дела, наши взоры должны быть прикованы к Небу. Нам следует все глубже и глубже проникать верой в славные тайны небесного сокровища, принимать драгоценные, Божественные лучи света из небесного святилища, чтобы они также озарили наши сердца, как озаряют лик Иисуса. Насмешники издеваются над бодрствующими и ожидающими и вопрошают: "Где обетование пришествия Его? ибо с тех пор, как стали умирать отцы, от начала творения, все остается так же" (2 Петр. 3:4). Ожидающие смотрят на небо и отвечают: "Мы ждем". Отворачиваясь от земных удовольствий и мирской славы, не обольщаясь обманчивым богатством, они доказывают, что в самом деле находятся в положении ожидающих. Бодрствуя, они укрепляются и побеждают лень, себялюбие и любовь к легкой жизни. Вокруг них разгорается огонь бедствий, и время ожидания как будто затягивается. Иногда ожидающие огорчаются, и вера их колеблется, но затем они снова берут себя в руки, преодолевают свои страхи и сомнения и, устремляя взор к небу, говорят своим противникам: "Я бодрствую и ожидаю возвращения моего Господа. Я буду радоваться в скорбях, страданиях и нуждах".
Наш Господь желает, чтобы мы бодрствовали, чтобы, когда Он придет и постучит в дверь, мы бы тотчас отворили Ему. Благословения обещаны тем рабам, которых Он найдет бодрствующими. "Он препояшется и посадит их, и подходя станет служить им" (Лк. 12:37). Кто из нас в эти последние дни удостоится такой особой чести от Господа господствующих? Готовы ли мы тотчас, без промедления отворить Ему и впустить Его? Бодрствуйте, бодрствуйте, бодрствуйте. Почти все прекратили бодрствовать и ожидать; мы не готовы тотчас открыть Ему. Любовь к миру настолько занимает все наши помыслы, что наши глаза обращены не вверх, а вниз, на землю. Мы все время куда-то спешим, с усердием и рвением занимаемся разными делами и при этом забываем Бога и не ценим небесное сокровище. Мы не находимся в положении ожидающих [196] и бодрствующих. Любовь к миру и обольщение богатством затмевают нашу веру, и мы не любим и не жаждем явления нашего Спасителя. Мы слишком упорно стремимся сами позаботиться о себе. Мы испытываем беспокойство, и нам очень не хватает твердого упования на Бога. Многие тревожатся и работают, что-то замышляют и планируют, боясь, что вдруг окажутся в нужде. Они не могут позволить себе уделять время молитве или религиозному собранию, и, все время заботясь о себе, они не оставляют Богу ни малейшего шанса позаботиться о них. Вот и Господь не много для них делает, потому что они не дают Ему такой возможности. Они слишком много делают сами для себя и слишком мало доверяют Богу и уповают на Него.
Любовь к миру совершенно завладела людьми, которым Господь повелел всегда бодрствовать и молиться, чтобы Он, придя внезапно, не нашел их спящими. "Не любите мира, ни того, что в мире: кто любит мир, в том нет любви Отчей. Ибо все, что в мире: похоть плоти, похоть очей и гордость житейская, не есть от Отца, но от мира (сего). И мир проходит, и похоть его, а исполняющий волю Божию пребывает вовек" (1Ин.2:15-17).
Мне было показано, что дети Божьи, только на словах верующие в истину для настоящего времени, не находятся в состоянии ожидания и бодрствования. Они умножают богатство и собирают себе сокровища на земле. Они обогащаются земными благами, но не богатеют в Бога. Они не верят, что время близко, что близок конец всему, что Христос при дверях. Они полагают, что имеют сильную веру, однако обольщают свои души, потому что вся вера, которую они в действительности имеют, наглядно, как на ладони, проявляется в их делах. А дела свидетельствуют о характере их веры. Своим поведением они как бы показывают всем окружающим, что не ожидают пришествия Христа в этом поколении. По вере своей они действуют и соответствующим образом ведут себя в этом мире. Они приобретают один дом за другим, один земельный [197] надел за другим и являются гражданами этого мира.
Бедный Лазарь, питавшийся крошками, падающими со стола богача, находился в лучшем положении, чем такие верующие. Если бы они имели настоящую веру, а не стремление умножать земные сокровища, они бы продавали свое имение, освобождались бы от отягощающего их земного бремени и накапливали бы себе сокровище на небесах, где находится их вечная отчизна. Их сердце и их интересы были бы там, в горних обителях, ибо где самое большое сокровище у человека, там и сердце его будет. Значительная часть людей, на словах верующих в истину, свидетельствуют своими делами, что больше всего ценят то, что находится в этом мире. Вот о чем они заботятся и тревожатся, вот ради чего трудятся и утомляются. Главная цель их жизни - сохранить и приумножить свое земное богатство. Они так мало переносят на Небо, приобретают так мало небесных акций, что лучшая страна и небесная отчизна не кажется им особенно привлекательной и желанной. Они покупают много акций земных предприятий, и эти капиталовложения, подобно магниту, притягивают их мысли к земному и тленному, отвлекая от небесного и нетленного. "Где сокровище ваше, там и сердце ваше будет".
Корыстолюбие сковывает некоторых людей как бы железными узами. Это "моя ферма", "мое добро", "мое ремесло", "мой магазин", "мое дело". Они не проявляют даже элементарной гуманности. Братья и сестры, утверждающие, что они возлюбили своего Господа и ожидают явление Его, замкнулись в себе. Они расстались со всем благородным и богоподобным. Любовь к миру, похоть плоти, похоть очей и гордость житейская настолько овладели ими, что они ослепли. Мир развращает их, а они не замечают этого. Они говорят о любви к Богу, но не подтверждают любовь к Нему своими плодами. Они обкрадывают Его десятинами и приношениями, и испепеляющее проклятие Божье тяготеет на них. Истина освещает их жизненный путь со всех сторон. Бог совершает чудесные дела, спасая души в их же домах, но где их пожертвования, которые они приносят Ему в знак благодарности за все Его явные милости к ним? Многие из этих людей проявляют не больше благодарности, чем безгласные твари. Жертва, принесенная [198] ради человека, не поддается оценке, она непостижима для самого могучего ума. Однако люди, претендующие на небесные блага, купленные для них столь дорогой ценой, слишком эгоистичны, чтобы принести какую-то реальную жертву для Бога. Их помыслы устремлены к этому миру и только к нему. В сорок восьмом псалме мы читаем: "Надеющиеся на силы свои и хвалящиеся множеством богатства своего! Человек никак не искупит брата своего и не даст Богу выкупа за него. Дорога цена искупления души их, и не будет того вовек, чтобы остался кто жить навсегда и не увидел могилы". Если бы все помнили и хотя бы немного ценили громадную жертву, принесенную Христом, им стало бы стыдно за свою боязливость и непомерный эгоизм. "Грядет Бог наш, и не в безмолвии: пред Ним огонь поедающий, и вокруг Него сильная буря. Он призывает свыше небо и землю, судить народ Свой:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83
Иисус оставил нам Свое завещание: "Итак бодрствуйте; ибо не знаете, когда придет хозяин дома, вечером, или в полночь, или в пение петухов, или поутру; чтобы, пришед внезапно, не нашел вас спящими. А что вам говорю, говорю всем: бодрствуйте" (Мк. 13:35-37). Мы бодрствуем и ожидаем Господина, Который должен принести нам рассвет нового дня, чтобы Он, придя внезапно, не нашел нас спящими. О каком времени идет речь? Не о явлении Христа на облаках небесных, ибо тогда никто уже из детей Его не будет спать. Нет, Он имеет в виду окончание Своего служения во Святом святых небесного святилища, когда Он снимет с себя священнические одежды и облечется в ризы мщения и когда Он торжественно провозгласит: "Неправедный пусть еще делает неправду; нечистый пусть еще сквернится; праведный да творит правду еще, и святый да освящается еще" (Откр. 22:11). [191]
Когда Иисус прекратит ходатайствовать за человека, участь каждого уже будет решена раз и навсегда. Настанет время, когда Он начнет производить расчет с рабами Своими. Для тех, кто пренебрег работой очищения и освящения своего характера и не оказался в числе радостно ожидающих своего Господа, чтобы приветствовать Его, солнце навсегда померкнет и никогда больше не взойдет. Испытание окончено, ходатайства Христа на Небе прекращены. Это время внезапно найдет на всех живущих, и те, кто не очистил свои души послушанием истине, будут найдены спящими. Они устали ждать и бодрствовать и стали равнодушными к пришествию своего Господина. Они не жаждали Его явления, и им казалось, что нет необходимости так долго и упорно бодрствовать. Они уже разочаровьшались в своих ожиданиях и могут снова разочароваться. Они решили, что у них еще достаточно времени, чтобы пробудиться, и не пожелали упускать возможность накопить земное сокровище. Они полагают, что им нужно постараться взять от этого мира все, что только возможно, и не видят в этом для себя никакой опасности. Стремясь к достижению земной цели, они потеряли всякий интерес к явлению своего Господа. Они стали равнодушными и беспечными, как будто Его пришествие далеко, за горами. Но в то время, когда их внимание было полностью поглощено погоней за наживой, служение в небесном святилище закончилось, а люди эти так и остались неподготовленными.
Если бы они только осознавали, что Христос так быстро окончит Свое служение в небесном святилище, как ревностно они бы бодрствовали! Тогда они вели бы себя совсем по-другому! Господь, предвидя все это, своевременно предупреждает таких людей, повелевая им бодрствовать. Он совершенно ясно говорит, что Его пришествие будет внезапным. Он не устанавливает точного времени, чтобы мы не пренебрегали сиюминутной подготовкой, не ожидали праздно того часа, когда Он должен прийти по нашим расчетам, и не откладывали дело приготовления. "Итак бодрствуйте, потому что не знаете". Однако даже эта предсказанная неопределенность и даже [192] внезапность не побуждают нас очнуться от нашего тупого оцепенения и бодрствовать со всей серьезностью, ожидая обещанного возвращения нашего Господа. Те, кто не ожидает и не бодрствует, в конечном итоге будут удивлены собственной неверностью. Господь приходит, но вместо того чтобы стоять наготове и немедленно открыть Ему дверь, люди заперлись в своей мирской дремоте к собственной погибели.
В отличие от этих людей мне была показана еще одна группа. Они ожидали и бодрствовали. Их взоры были устремлены к Небу, и на устах у них звучали слова Господа: "Что говорю вам, говорю всем: бодрствуйте". "Итак бодрствуйте; ибо не знаете, когда придет хозяин дома, вечером, или в полночь, или в пение петухов, или поутру; чтобы, пришед внезапно, не нашел вас спящими". Господь доверительно сообщает нам, что перед окончательным наступлением рассвета будет промедление. Но Он не желает, чтобы люди уставали или ослабляли свою неусыпную бдительность, потому что утро не наступит так скоро, как они рассчитывают. Мне было показано, что ожидающие смотрят вверх. Они ободряют друг друга такими словами: "Первая и вторая стража миновали. Мы живем во время третьей стражи, бодрствуем и ожидаем возвращения нашего Господа". Я видела, что некоторые утомились, их взоры потеряли ясность; они были поглощены земными делами и не бодрствовали изо всех сил. Они говорили: "Мы ожидали нашего Господа в первую стражу, но были разочарованы. Мы думали, что уж во вторую стражу Он придет наверное, но Он не пришел. Мы можем и в третий раз разочаровываться, поэтому нам нет необходимости быть такими щепетильными. Возможно, Он не придет и в следующую стражу. Сейчас уже третья стража, и нам кажется, что будет лучше накапливать себе сокровище на земле и обезопасить себя на случай нужды и бедственного времени". Многие заснули. Заботы житейские притупили их бдительность, и они оставили свой сторожевой пост и перестали бодрствовать, увлекшись обманчивым богатством. [193] Мне было показано, что ангелы с неослабевающим интересом наблюдают за выражением лиц уставших, но верных стражей, опасаясь, как бы они не сломались под тяжестью такого сурового испытания и труда. Их бремя стало вдвое тяжелее из-за того, что их братья ушли со своего поста, опьяненные житейскими заботами и обманутые перспективами земного благоденствия. Небесных ангелов огорчало то обстоятельство, что эти, некогда бодрствовавшие, своей нерадивостью и неверностью увеличивают тяготы и бремя тех, кто ревностно и энергично продолжает бодрствовать и ждать на своем посту.
Я видела, что невозможно быть всецело поглощенным житейскими заботами, умножать свое земное состояние и одновременно оставаться в числе бодрствующих и ожидающих, как заповедал наш Спаситель. Ангел сказал: "Они могут завоевать только один мир. Чтобы приобрести небесное сокровище, они должны пожертвовать земным. Они не смогут овладеть обоими мирами". Я видела, как важно было продолжать добросовестно бодрствовать, чтобы избежать обманчивых ловушек сатаны, который побуждает тех, кому надлежит не спать и ожидать, сделать всего один шаг в сторону мира. У них нет намерения идти дальше, но этот один шаг к миру удалил их на такое же расстояние от Иисуса, и следующий шаг им дался уже намного легче. И так, шаг за шагом они приближаются к миру до тех пор, пока между ними и миром не остается одно только название, чисто внешнее исповедание. Они утрачивают свой особенный, святой характер, и ничто, кроме внешнего исповедания, не отличает их от окружающих их любителей мира.
Я видела, как проходит одна стража за другой. Значит ли это, что теперь можно ослабить бдительность? О, нет! Нынче нужно быть вдвойне бдительными и неустанно бодрствовать, ибо сейчас осталось меньше времени, чем до наступления первой стражи. Теперь ждать осталось намного меньше, чем в начале. Если мы в прежнее время бодрствовали и проявляли неусыпную бдительность, то во вторую стражу должны бодрствовать [194] вдвойне. Когда минула вторая стража, наступила третья, и теперь совершенно непростительно ослаблять нашу бдительность. В третью стражу надо бодрствовать в три раза более ревностно. Если мы сейчас проявим нетерпение, значит, мы напрасно столь ревностно и энергично бодрствовали до сих пор. Длинная, мрачная ночь испытывает наше терпение, но Бог по Своей милости отодвигает славный рассвет, ибо, если бы Господь пришел, очень многие были бы найдены неготовыми. Причина такого долгого промедления состоит в том, что Бог не желает, чтобы кто-либо из Его народа погиб. Но мы вплотную приблизились к рассвету для верных и к ночи для неверных. Ожидая и бодрствуя, дети Божьи должны продемонстрировать свой особенный характер, свое отделение от мира. Бодрствуя на своем посту, мы обязаны доказать, что воистину являемся странниками и пришельцами на земле. Любящие мир настолько очевидно отличаются от любящих Христа, что ошибки быть не может. Если люди, поглощенные мирскими заботами, энергично, настойчиво и честолюбиво стремятся приобрести земное сокровище, дети Божьи не сообразуются с миром, но показывают своим искренним бодрствованием и ожиданием, что преобразились, что этот мир - не их родина, но что они стремятся к лучшей, то есть небесной отчизне.
Я надеюсь, мои братья и сестры, что вы не будете вскользь читать эти слова, не вдумываясь в их значение. Когда мужи Галилейские не отрываясь смотрели на небо, чтобы последний раз взглянуть на возносящегося Спасителя, им предстали два мужа в белых одеждах - небесные ангелы, посланные утешить их, поскольку последователи Иисуса лишились видимого присутствия своего Спасителя. Эти ангелы спросили у них: "Мужи Галилейские! что вы стоите и смотрите на небо? Сей Иисус, вознесшийся от вас на небо, приидет таким же образом, как вы видели Его восходящим на небо" (Деян. 1:11).
Богу угодно, чтобы Его дети обратили свои взоры к Небу, ожидая славного явления нашего Господа и Спасителя Иисуса [195] Христа. В то время как внимание мирских людей привлекают всевозможные земные дела, наши взоры должны быть прикованы к Небу. Нам следует все глубже и глубже проникать верой в славные тайны небесного сокровища, принимать драгоценные, Божественные лучи света из небесного святилища, чтобы они также озарили наши сердца, как озаряют лик Иисуса. Насмешники издеваются над бодрствующими и ожидающими и вопрошают: "Где обетование пришествия Его? ибо с тех пор, как стали умирать отцы, от начала творения, все остается так же" (2 Петр. 3:4). Ожидающие смотрят на небо и отвечают: "Мы ждем". Отворачиваясь от земных удовольствий и мирской славы, не обольщаясь обманчивым богатством, они доказывают, что в самом деле находятся в положении ожидающих. Бодрствуя, они укрепляются и побеждают лень, себялюбие и любовь к легкой жизни. Вокруг них разгорается огонь бедствий, и время ожидания как будто затягивается. Иногда ожидающие огорчаются, и вера их колеблется, но затем они снова берут себя в руки, преодолевают свои страхи и сомнения и, устремляя взор к небу, говорят своим противникам: "Я бодрствую и ожидаю возвращения моего Господа. Я буду радоваться в скорбях, страданиях и нуждах".
Наш Господь желает, чтобы мы бодрствовали, чтобы, когда Он придет и постучит в дверь, мы бы тотчас отворили Ему. Благословения обещаны тем рабам, которых Он найдет бодрствующими. "Он препояшется и посадит их, и подходя станет служить им" (Лк. 12:37). Кто из нас в эти последние дни удостоится такой особой чести от Господа господствующих? Готовы ли мы тотчас, без промедления отворить Ему и впустить Его? Бодрствуйте, бодрствуйте, бодрствуйте. Почти все прекратили бодрствовать и ожидать; мы не готовы тотчас открыть Ему. Любовь к миру настолько занимает все наши помыслы, что наши глаза обращены не вверх, а вниз, на землю. Мы все время куда-то спешим, с усердием и рвением занимаемся разными делами и при этом забываем Бога и не ценим небесное сокровище. Мы не находимся в положении ожидающих [196] и бодрствующих. Любовь к миру и обольщение богатством затмевают нашу веру, и мы не любим и не жаждем явления нашего Спасителя. Мы слишком упорно стремимся сами позаботиться о себе. Мы испытываем беспокойство, и нам очень не хватает твердого упования на Бога. Многие тревожатся и работают, что-то замышляют и планируют, боясь, что вдруг окажутся в нужде. Они не могут позволить себе уделять время молитве или религиозному собранию, и, все время заботясь о себе, они не оставляют Богу ни малейшего шанса позаботиться о них. Вот и Господь не много для них делает, потому что они не дают Ему такой возможности. Они слишком много делают сами для себя и слишком мало доверяют Богу и уповают на Него.
Любовь к миру совершенно завладела людьми, которым Господь повелел всегда бодрствовать и молиться, чтобы Он, придя внезапно, не нашел их спящими. "Не любите мира, ни того, что в мире: кто любит мир, в том нет любви Отчей. Ибо все, что в мире: похоть плоти, похоть очей и гордость житейская, не есть от Отца, но от мира (сего). И мир проходит, и похоть его, а исполняющий волю Божию пребывает вовек" (1Ин.2:15-17).
Мне было показано, что дети Божьи, только на словах верующие в истину для настоящего времени, не находятся в состоянии ожидания и бодрствования. Они умножают богатство и собирают себе сокровища на земле. Они обогащаются земными благами, но не богатеют в Бога. Они не верят, что время близко, что близок конец всему, что Христос при дверях. Они полагают, что имеют сильную веру, однако обольщают свои души, потому что вся вера, которую они в действительности имеют, наглядно, как на ладони, проявляется в их делах. А дела свидетельствуют о характере их веры. Своим поведением они как бы показывают всем окружающим, что не ожидают пришествия Христа в этом поколении. По вере своей они действуют и соответствующим образом ведут себя в этом мире. Они приобретают один дом за другим, один земельный [197] надел за другим и являются гражданами этого мира.
Бедный Лазарь, питавшийся крошками, падающими со стола богача, находился в лучшем положении, чем такие верующие. Если бы они имели настоящую веру, а не стремление умножать земные сокровища, они бы продавали свое имение, освобождались бы от отягощающего их земного бремени и накапливали бы себе сокровище на небесах, где находится их вечная отчизна. Их сердце и их интересы были бы там, в горних обителях, ибо где самое большое сокровище у человека, там и сердце его будет. Значительная часть людей, на словах верующих в истину, свидетельствуют своими делами, что больше всего ценят то, что находится в этом мире. Вот о чем они заботятся и тревожатся, вот ради чего трудятся и утомляются. Главная цель их жизни - сохранить и приумножить свое земное богатство. Они так мало переносят на Небо, приобретают так мало небесных акций, что лучшая страна и небесная отчизна не кажется им особенно привлекательной и желанной. Они покупают много акций земных предприятий, и эти капиталовложения, подобно магниту, притягивают их мысли к земному и тленному, отвлекая от небесного и нетленного. "Где сокровище ваше, там и сердце ваше будет".
Корыстолюбие сковывает некоторых людей как бы железными узами. Это "моя ферма", "мое добро", "мое ремесло", "мой магазин", "мое дело". Они не проявляют даже элементарной гуманности. Братья и сестры, утверждающие, что они возлюбили своего Господа и ожидают явление Его, замкнулись в себе. Они расстались со всем благородным и богоподобным. Любовь к миру, похоть плоти, похоть очей и гордость житейская настолько овладели ими, что они ослепли. Мир развращает их, а они не замечают этого. Они говорят о любви к Богу, но не подтверждают любовь к Нему своими плодами. Они обкрадывают Его десятинами и приношениями, и испепеляющее проклятие Божье тяготеет на них. Истина освещает их жизненный путь со всех сторон. Бог совершает чудесные дела, спасая души в их же домах, но где их пожертвования, которые они приносят Ему в знак благодарности за все Его явные милости к ним? Многие из этих людей проявляют не больше благодарности, чем безгласные твари. Жертва, принесенная [198] ради человека, не поддается оценке, она непостижима для самого могучего ума. Однако люди, претендующие на небесные блага, купленные для них столь дорогой ценой, слишком эгоистичны, чтобы принести какую-то реальную жертву для Бога. Их помыслы устремлены к этому миру и только к нему. В сорок восьмом псалме мы читаем: "Надеющиеся на силы свои и хвалящиеся множеством богатства своего! Человек никак не искупит брата своего и не даст Богу выкупа за него. Дорога цена искупления души их, и не будет того вовек, чтобы остался кто жить навсегда и не увидел могилы". Если бы все помнили и хотя бы немного ценили громадную жертву, принесенную Христом, им стало бы стыдно за свою боязливость и непомерный эгоизм. "Грядет Бог наш, и не в безмолвии: пред Ним огонь поедающий, и вокруг Него сильная буря. Он призывает свыше небо и землю, судить народ Свой:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83