- Ну, один из них подумал. Ведь к нам пришел тот факс.
- Факс… Боже правый! Что об этом думает Тони Макардл?
- Он догадался, что трансляция убийства немедленно разошлась по Интернету. Я еще не сказал ему, что он прав.
Рейчел Суинни задумалась.
- Полагаю, вам имеет смысл продолжать этим заниматься, - наконец проговорила она.
- Так я официально буду подключен к этому делу?
- Я вам уже сказала. Несколько ближайших дней я буду по горло занята делом Мартина. Но постарайтесь меня регулярно информировать.
Т12 работал над делом Мартина совместно с отделом нравов и с НСКР, но главную роль в расследовании сыграл Т12, и Рейчел Суинни намеревалась позаботиться, чтобы ее людей не обошли славой. Трое обвиняемых занимались гомосексуализмом. Поскольку все они были старше шестнадцати, состава преступления здесь, конечно, не имелось, или его пока не усмотрели, но все трое были также педофилами. Их уличили, потому что один из троих, Майкл Мартин, публиковал фотографии своих дражайших любимцев на собственном закрытом форуме. Он так и называл их: «дражайшие любимцы». Обнаженные одиннадцати-двенадцатилетние мальчики, ежащиеся в свете вспышки цифровой камеры. Мартин был социальным работником, в его обязанности входило патрулировать район возле Кингс-кросс, высматривая юных беглецов и препровождая их в приют, обеспечивая им тем самым защиту от сутенеров. Но раз уж он сам голубой, то чего можно было ожидать от него в том случае, если подвернется какой-нибудь привлекательный мальчишка? Такие ребята попадали в «особые условия». Они становились его дражайшими любимцами. Каждому из них снималась комната, выдавались карманные деньги. Мартин знакомил их со своими друзьями и фотографировал для своего форума. Он за ними присматривал, да еще как.
Мартин выложил все в комнате для допросов, рыдая, точно старушка, воровавшая в магазине и попавшаяся с банками консервированного лосося, напиханными под кофточку. Но он сокрушался не о жертвах, а о себе самом. Его переполняло не столько чувство вины, сколько жалость к собственной персоне.
Друзья Мартина были дрянные типы, куда хуже его самого. Казалось бы, что может быть хуже? Ну, так мы установили: всегда что-то бывает хуже чего-то, понятие «хуже» в полицейской работе растяжимо до бесконечности. Мартин утверждал, что это «друзья» заставили его заниматься постыдным делом. Они пробавлялись случайной работой в бригадах по сносу зданий в Сити. А Мартин - социальный работничек еще тот! - любил чередовать пирожные с солеными огурцами. Он жил в мире со своим дипломом по социальной истории, с томиками Маркса и сердечными каплями, с тщательно отутюженными джинсами, уютной квартиркой с одной спальней в большом доме на Сент-Панкрас - и с компьютером, жесткий диск которого заполняли портреты «дражайших любимцев». Обоих его друзей задержали и допросили по отдельности. Более молодой, Ойсин Кернан, с легким ирландским акцентом, дрожащей губой и влажным взглядом спаниеля, сдался быстро, как и Мартин. Другой, Кейт Локс-ли, оказался покрепче. Локсли был женат, двое детей, третий на подходе, и он отрицал все даже после того, как бригада судмедэксперта эксгумировала труп бедного малыша, который они с Кернаном зарыли на углу в руинах выгоревшего делового здания в Сити. Кернан говорил, что были и другие, но чтобы до них добраться, пришлось бы уничтожить западный конец прогулочной аллеи стоимостью в тридцать миллионов фунтов, так что другие трупы остались на месте. Я в свое время говорил, что это ошибка, из-за чего и сцепился с Питом Рейдом.
- Никто же их не хватился, - заметил он. - И аллея с лавочками, вероятно, стоит больше, чем эти бедняги смогли бы заработать до конца жизни.
- Мы единственные, кто может говорить от их имени, - не унимался я. - Если мы оставим их лежать там безымянными, мы станем ничуть не лучше тех, кто их там закопал. Даже хуже, ибо нам положено иметь совесть. Как-никак, за это нам платят.
- Если мы начнем раскапывать Лондон, разыскивая пропавшие тела, то никогда не остановимся, - парировал Пит.
Это звучало веско, что я и признал. Но добавил:
- В любом случае мы знаем, что они там, и всегда будем это знать. Проблема с нашей системой. Она допускает слишком много компромиссов, чтобы добиться осуждения.
- Да брось ты, Проповедник, - отмахнулся Пит Рейд. Он, разумеется, знал все мои прозвища. Он мастак на такие штучки. - Если бы тебе пришлось взять ответственность на себя, ты не делал бы таких дурацких замечаний. Эти пидоры попадут в трудовые лагеря пожизненно без права амнистии за то, что натворили с одним парнишкой. Выкопай мы еще двух, это ничего бы не изменило.
Во всяком случае, все трое - Мартин, Локсли и Кернан - попали в суд по обвинению в убийстве. Мартин и Кернан признали свою вину, но настаивали на медицинском освидетельствовании и признании их частично вменяемыми, надеясь, что убийство будет квалифицировано как непредумышленное. Локсли же по-прежнему все начисто отрицал вопреки совету адвоката.
- Может показаться, что победа близка, - сказала мне Рейчел Суинни, - но я не успокоюсь, пока не увижу, что негодяев припекли. Я была сегодня в суде. Элисон сидела бледная как смерть.
После того как НСКР перехватила расследование, Рейчел Суинни отчаянно боролась за то, чтобы Элисон Сомерс осталась в деле. Это она, молодой двадцатишестилетний детектив, случайно наткнулась на закрытый форум Мартина. И что бы теперь ни случилось на суде, у нее был шанс выбраться из Т12. У меня теперь тоже появился шанс. Однако вначале нужно было выяснить имя подозреваемого или заметно сдвинуть дело об убийстве Софи Бут с мертвой точки. И хотя я был слишком опытен, чтобы не сомневаться в своей удаче, я весь затрепетал, когда увидел это имя в одном из писем Софи Бут…
- Невозможно, чтобы присяжные их не осудили.
- Согласна. Но НСКР попытается снять сливки. Нам ведь пришлось передать им бразды правления после того, как мы, считай, сами все раскрыли.
- Ну, возможно, им больше повезет с «моим» убийством, - заметил я.
Рейчел Суинни наградила меня одним из своих беспощадных взглядов.
- Не прикидывайтесь, будто оказываете услугу мне или Т12, Джон. Я знаю, что наш отдел - сущее болото. Знаю, кого и почему ссылают сюда. И знаю, как называют отдел у меня за спиной. А еще знаю, что вы дважды просили о переводе, как только попали сюда.
- Я никогда этого не скрывал.
- Случай вроде этого убийства может принести нам много пользы. Он может поднять наш рейтинг. Но не прикидывайтесь, будто стараетесь ради меня или престижа отдела. Договорились?
- Да, шеф.
- И не думайте, что это избавит вас от прочих обязанностей. Тут еще возникло дело о порнодисках. Сотрудник связи заметила, как некто продает их перед воротами частной школы. Она как раз шла туда, чтобы прочесть лекцию об опасности наркотиков.
- И сколько лет этому «преступнику»? - простонал я.
- Двенадцать или тринадцать. Я хотела бы, чтобы вы с ним поговорили.
- Этот великий умник, вероятно, тинейджер с доступом к компьютеру, пенисом торчком и папиной кредиткой.
- Займитесь этим, Джон, и регулярно меня информируйте.
Я спустился вниз и сделал фотокопии распечаток писем Софи Бут с аккаунта в «Интернет-Волшебнике». Пит Рейд околачивался возле торговых автоматов в коридоре, беседуя с одним из компьютерных операторов. Когда я собрался уходить, он окликнул меня:
- Судя по всему, ты мне обязан.
- Ты случайно накликал беду на мою голову, - отозвался я. - Учитывая, что ты поехал прокатиться, когда тебе полагалось смотреть за порядком в конторе.
- Ну, если тебе когда-нибудь понадобится с кем-то прокатиться, то я здесь, - ответил он.
Пит Рейд - верзила лет пятидесяти. Костюмы на не: всегда казались маловатыми, а на галстуках темнели жир ные пятна. Он был профессиональным судьей в регби и обладал вызывающими повадками бывшего нападающего. Водянистые глаза, мясистые уши, сухие волосы и лопающиеся сосуды алкоголика дополняли картину. Все знали, что его выпихнули в Т12 из отдела уличных происшествий за неэффективность в работе. Рейчел Суинни могла не считать Т12 отстойником, но она единственная из столичной полиции придерживалась такого мнения. Всякий раз, когда я видел Пита Рейда, я думал: «На его месте мог быть и я». Если бы я сменил службу после Спиталфилдса… Если бы не встретился с Джули… Если бы чаще принимал участие в попойках… Если бы не пьянел, когда пью, то мог бы стать настоящим пьяницей, который пьет потому, что это нужно ему, чтобы функционировать. Пит Рейд был призраком одного из моих несостоявшихся будущих.
- Беда в том, что ты не в моем вкусе.
Рейд глотнул из пластмассового стаканчика гадкого томатного супа, который выдал ему автомат. Он был единственным из всех работников Т12, кому здесь нравилось, но даже ему приходилось бросать в пойло из автомата три куска сахара, чтобы оно прошло в горло.
- Я не отрицаю, что мне нравится порой немного встряхнуться.
- А что там такое с этим журналистом?
- Слышал бы ты, как он трубил о своих правах, пока мы рыли его дом, - усмехнулся Пит Рейд. - Американец хренов! Согласись, все они помешаны на своих правах, эти американцы.
- Ему предъявят обвинение?
- Его взяли с поличным: куча детских трусиков, и он с малявкой. Надеюсь, что ему предъявят обвинение. А как насчет того дельца, что я подкинул тебе вчера? Я слышал, из этого может кое-что получиться.
Я уловил в его дыхании запах выпитого за ленчем виски и подумал, а не была ли его воскресная бравада подогрета несколькими недозволенными глотками.
- Рано что-то об этом говорить, - ответил я.
- Ну, так ты не забудь, что это я тебе удружил.
- Вряд ли так уж удружил.
Я доехал по забитым транспортом улицам до Скотленд-Ярда за час. Своего рода рекорд. Тони Макардла на месте не оказалось. Луноликий, рано начавший лысеть детектив по имени Кин положил ладонь на телефон и сообщил мне, что Макардл на конференции, а потом добавил:
- Мы нашли соседа. Он был в Брайтоне, воспользовался кредитной карточкой, чтобы заказать номер в гостинице.
- Если так, непохоже, что он пытался скрыться. - Меня мало интересовал сосед. Я шел по горячим следам другого человека.
Кин пожал плечами:
- Местные его ведут, - потянулся к телефону продолжить прерванную беседу.
Зал для прессы находился в главном здании. Новая аудитория на первом этаже, возле музея полиции и лавочки, где можно купить полицейские рубашки, пластмассовые шлемы, надувные дубинки, копии дерзких посланий Джека-Потрошителя, почтовые открытки с изображениями убийств, компьютерные шрифты, основанные на почерках знаменитых убийц. Когда я появился в дальнем конце зала, прижимая к груди, словно щит, полную папку бумаг, конференция уже заканчивалась. Макардл и Варном возвышались на подиуме - сидели за длинным столом, накрытым синим сукном с целым букетом микрофонов на фоне более темного синего занавеса. Средних лет мужчина и женщина рядом с ними были не иначе как родители Софи Бут, Саймон и Анджела.
Портрет Софи светился на экране телемонитора. Студийное фото, сделанное, вероятно, пару лет назад. Волосы юной Софи на снимке были длинными и прямыми, густо-каштановыми в отсветах прожекторов, зачесанными назад. На пухлом личике - россыпь мелких веснушек от переносицы вздернутого носика. Софи задорно смотрела в объектив, сквозь объектив, сквозь время, сквозь смерть, сквозь людей в полупустом зале, сквозь камеры Би-би-си, Карлтона, Ская. Не ахти какое собрание: убийство не такая уж редкость в наши дни. Я узнал юного репортера из «Гардиан» и даму из «Миррор», которая написала обо мне длинную и не особо дружественную статью после Спиталфилдса, когда я на мгновение стал знаменитым.
Макардл ответил на пару вопросов, потом заявил, что мать Софи Бут хотела бы сделать краткое заявление. Тут все зашевелились, и внимание сосредоточилось на красивой и статной женщине в изящном лиловом костюме. Она подалась к микрофону и начала говорить, но ее хрупкое самообладание рухнуло. Она зарыдала, глотнула воздуха и отвернулась. Муж накрыл ее ладони своими. Он был высоким, крепким. Носил бифокальные очки в золотой оправе. Седые волосы едва касались воротника. Черный пиджак поверх невыглаженной белой рубахи не вполне ему подходил. Он что-то прошептал жене. Та покачала головой, тогда он обратился к собравшимся, говоря в микрофон:
- Мы с женой просто хотим сказать, что кто-то должен знать имя негодяя, который так ужасно поступил с нашей дочерью. Сосед, друг или член семьи… Кто-то мог заметить что-то подозрительное. Мельком увидеть окровавленную одежду, обратить внимание на необъяснимое отсутствие знакомого человека, заметить внезапную перемену состояния родственника. Тем, кто прикрывает преступника, тем, кто не уверен в своих подозрениях, позвольте мне сказать, что мы пришли сюда, чтобы говорить об убийстве нашей дочери, потому что мы не хотим, чтоб кто-то другой пострадал так же, как она, или страдал так, как страдаем теперь мы с женой. Откликнувшись на наш призыв, вы можете это предотвратить.
Хорошая речь, произнесенная мощным вибрирующим актерским голосом прямо в камеры, скопившиеся перед подиумом. Саймон Бут держал жену за руки, пока мелькали вспышки, а Макардл тем временем благодарил леди и джентльменов из прессы.
Репортер из «Миррор» загнала меня в угол, желая знать, почему я принимаю участие в этом деле. Я промямлил что-то насчет случайного поручения, она явно этому не поверила. Солгав, будто у меня срочная встреча, я вернулся в убойный отдел, где дружелюбная Сандра Сэндс сообщила, что мне выделен стол. Он был невелик и обшарпан, в отдалении от прочих, в углу. Наполовину вдобавок усеян упаковками от готовых закусок и пластмассовыми чашками. Я взглянул на стул близ него и спросил:
- Это что, шутка?
- У нас нехватка конторской мебели, - объяснила Сандра Сэндс. - Думаю, кто-то позаимствовал его в буфете… С вами все в порядке, сэр?
Я ударил носком обуви по одной из ножек пластмассового стула. Стул отскочил, точно лягушка.
- Я размышлял тут над одним вопросом… Время смерти Софи уже установлено?
- Судебный следователь утверждает: между шестью и десятью в субботу вечером.
Сандра Сэндс была молода и недурна собой и обладала истинно женским испытующим взглядом. От нее исходил свежий аромат лимонных духов. Длинные темные волосы она стянула в хвост.
- У нас есть кофе и полно чаю, сэр, - добавила она. - Выдают по два фунта в день. Три, если откажетесь от печенья.
- Кофе молотый?
- Растворимый. Но у нас он лучше, чем в буфете.
Я сделал заказ, а затем воспользовался компьютером на незанятом столе, открыл файл из ХОЛМСа и принялся читать. Несколько минут спустя я уловил сосновый запах одеколона, обернулся и увидел Дэвида Варнома.
- Садитесь, - предложил я. Даже Варном не мог испортить моего хорошего настроения. - Я расскажу вам кое-что новенькое.
- Это имеет какое-то отношение к вашему несанкционированному вторжению на место преступления?
Сотрудники в комнате, очевидно, привыкли слышать, как голос Варнома звенит от гнева. Они даже не побеспокоились поднять глаза. Но некий молодой человек с лицом хорька, украшенным тонкими усиками, и в безукоризненном костюме, в открытую наслаждался зрелищем.
- Потрудитесь дать объяснение, инспектор, - рычал Варном.
- Я хотел взглянуть, что там и как, - ответил я. Прозвучало нелепо. - Хотел подтвердить подозрение, которое у меня появилось.
- О любых подозрениях, какие у вас есть, надлежит первым делом сообщать мне. Я не люблю, когда сотрудники вольничают и действуют наобум.
- Вы явно любите красноречивых собеседников.
- Не будьте так нахальны, - одернул меня Варном, и тут в комнату впорхнул Макардл. Он распустил галстук и курил сигарету, не иначе как взятую у одного из репортеров. Едва взглянув на нас, он обронил:
- Вы оба. В мой кабинет. Немедленно. Я захватил папку с фотокопиями.
- Закройте дверь, - велел мне Макардл.
Он повесил пиджак на спинку стула, сел и принялся стрелять глазами туда-сюда, глядя то на меня, то на Варнома. Ни один из нас не заговорил. Тогда он произнес:
- Я не прочь вас выслушать.
Варном немедленно стал жаловаться на мое вторжение на место убийства, голос его взлетал до небес от негодования. Я позволил ему выговориться, и когда Макардл, подняв бровь, воззрился на меня, заметил:
- Очень информативные замечания, сэр.
Варном заявил:
- Совершенно понятно, что он не игрок в команде, Тони.
- Вы бы лучше не любезничали с детективом Дэвис. Она работает в НСКР, и случилось так, что она явилась к провайдеру Софи Бут как раз в тот момент, когда туда пришел я.
- Сами видите, о чем я, - обратился Варном к Макардлу.
- Пожмите друг другу руки, - предложил Макардл. - И перестаньте вести себя, как две королевы в плохой мелодраме.
Мы обменялись рукопожатием. Варном постарался избежать моего взгляда.
- Вот и хорошо, - кивнул Макардл и повернулся ко мне: - Так что там насчет НСКР?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37