Он не мог позволить ему именно сейчас оставить правительственную службу, стать еще одним проклятым финансовым воротилой, будто в мире их и без него недостаточно. Находясь на своем посту, Уолли был особенно ценен для Хендерсона, жаль только, что он слишком любит поговорить. Это объясняется его эмоциональной неустойчивостью. Этим и склонностью к употреблению наркотиков, подумал Хендерсон, глядя на себя в зеркало и приступая к бритью.За завтраком он прочитал утреннюю газету. Да, вот снова, на первой странице, как это бывает почти каждый день. Какой-то бой за овладение высотой, уже с десяток раз переходившей из рук в руки. Убито энное количество американцев и энное количество вьетнамцев. Значение какого-то воздушного рейда для исхода мирных переговоров, еще одна скучная и легко предсказуемая передовая. Планы проведения антивоенной демонстрации. Мы все вместе, верьте нам, оставьте в покое мирный Вьетнам. Словно такое ребячество может принести хотя бы малую пользу. Впрочем, решил Хендерсон, подобные демонстрации достигают своей цели — они оказывают давление на политических деятелей, привлекают внимание средств массовой информации. Немало политиков хотело как можно быстрее покончить с этой войной, подобно самому Хендерсону, но их число еще не достигло критической массы. Его сенатор, Роберт Доналдсон, все еще не принял окончательного решения. Его считали разумным, мыслящим человеком, но Хендерсон считал его просто нерешительным, всегда рассматривающим вопрос со всех сторон и затем голосующим вместе с большинством, словно у него не было собственного мнения. Ему нужно обрести более твердую позицию, и Хендерсон сейчас занимался этим, давал осторожные рекомендации своему сенатору, слегка искажая получаемые им сведения, стараясь превратиться в доверенное лицо, в человека, на которого сенатор мог положиться и к чьему мнению мог прислушиваться. Это было необходимо Хендерсону, потому что тогда он сможет узнавать у сенатора вещи, о которых тот не должен говорить никому, — но именно в этом и состоит слабое место всех тайн. Да, я должен сообщить другой стороне о том, что узнал от Уолли, решил он, выходя из квартиры.На работу Хендерсон ездил на автобусе. Поставить машину рядом с Капитолием было практически невозможно, а автобус шел от дверей до дверей. Он нашел свободное кресло в конце автобуса и достал утреннюю газету, чтобы дочитать. Через два квартала Хендерсон почувствовал, как автобус остановился, и тут же рядом с ним сел еще кто-то.— Как вам понравилось в Лондоне? — Голос мужчины был едва слышен сквозь шум дизеля.Хендерсон быстро взглянул на соседа. Он никогда еще не встречался с этим человеком. Неужели они могут действовать настолько эффективно?— Я кое-кого там встретил, — осторожно отозвался Хендерсон.— У меня там знакомый. Его зовут Джордж. — Ни малейшего намека на акцент, и теперь, когда контакт был установлен, мужчина склонился к открытой спортивной странице газеты «Вашингтон пост». — Не думаю что «Сенаторам» выпадет удачный год. Как вы считаете?— Джордж говорил, что у него есть.., друг в Вашингтоне. Мужчина с улыбкой посмотрел на турнирную таблицу.— Меня зовут Марвин. Называйте меня этим именем.— Как мы.., как я..?— Где вы собираетесь сегодня ужинать? — спросил Марвин.— Как-то не думал об этом. Может быть, вы зайдете...— Нет, Питер, это будет неосторожно. Вы идете ресторан «Альберто»?— Да, на Висконсин-авеню.— В половине восьмого, — произнес Марвин. Он встал и вышел на следующей остановке.Заключительный этап перелета начался на базе ВВС в Якоде. После еще одной остановки для технического осмотра и дозаправки, продолжавшейся два с четвертью часа, «Старлифтер» поднялся с аэродрома и стал карабкаться обратно в небо. Только теперь все начало казаться по-настоящему реальным. Морские пехотинцы постарались уснуть. Это было единственным способом справиться с напряжением, постоянно возраставшим обратно пропорционально расстоянию до места назначения. Сейчас все стало другим. То, что им предстояло, больше не было очередным учением, и поведение соответствовало новой реальности. Будь это обычный коммерческий авиарейс, солдаты обменивались бы шутками, историями об успехах у женщин, беседовали бы о доме и семьях, строили бы планы на будущее, однако шум внутри С-141 лишил их такой возможности, и потому они лишь мужественно улыбались друг другу, скрывая выражение глаз, каждый наедине со своими страхами и мыслями. Им так хотелось поделиться ими и таким образом разрядить напряженность, но в грузовом отсеке «Старлифтера» это было исключено. Вот откуда физические упражнения в надежде снять напряжение и утомить себя до такой степени, чтобы забыться во сне от изнеможения. Келли наблюдал за ними. Ему тоже доводилось поступать таким же образом, но не теперь. Сейчас его занимали мысли еще более сложные, чем у морских пехотинцев.Самое главное — это спасение, думал Келли. Все началось с того, что он попытался спасти Пэм, но она погибла из-за его неосторожности, из-за допущенной им ошибки. Затем он начал убивать и делал это, чтобы расквитаться, убеждая себя, что все это ради памяти девушки и его любви к ней. Но правда ли это? Разве смерть может служить добру? Он намеренно и хладнокровно подверг человека пыткам и теперь был вынужден признаться, что испытал удовольствие от мучений Билли. Если об этом узнает Сэнди, что подумает она о нем? Внезапно он понял, что ему важно знать ее мнение о себе. Сэнди приложила столько усилий, чтобы спасти девушку, ухаживала за ней и защищала, доводя до логического конца его простой поступок — сохранение Дорис жизни. Что подумает такой человек как Сэнди, если узнает, что он, Келли, вот этими руками буквально разорвал на части тело Билли? В конце концов, не в его силах победить все мировое зло. Келли знал, что не сможет выиграть войну, на которую сейчас возвращался, и какими бы тренированными и искусными ни были морские пехотинцы в этой штурмовой группе, они тоже не смогут выиграть войну. У них иная цель: спасти людей от неминуемой смерти, тогда как, убивая врагов, они вряд ли испытывают настоящее удовлетворение, спасение от смерти всегда было, есть и будет источником глубокой гордости. В этом заключалась сейчас и его задача, и эту же задачу он должен поставить перед собой после возвращения. Во власти торговцев наркотиками оставались еще четыре женщины. Он спасет их, каким-то образом.., обязательно спасет и, может быть, сумеет передать полиции, чем занимается Генри, и тогда они займутся им. Как он осуществит все это, Келли еще не знал. Но по крайней мере он сделает что-то, и после этого ему не придется прилагать усилия, чтобы забыть содеянное.Для этого требовалось одно — успешно провести операцию и выжить. Келли покачал головой. Так просто, верно?Ты крутой парень, сказал он себе с напускной храбростью, показавшейся фальшивой даже в его собственном уме. Я справлюсь с этим. Мне уже приходилось решать такие задачи. Как странно, подумал он, что мозг не всегда помнит пугающие события до того момента, пока не становится слишком поздно. Может быть, все дело в непосредственной близости. Может быть, легче смотреть на опасности, когда они на другом конце света, но стоит приблизиться к ним, и ситуация меняется.— Тяжкая доля, мистер Кларк, — громко произнес Ирвин, садясь рядом с ним, после того как закончил сотню отжиманий от палубы.— Это верно! — почти прокричал в ответ Келли.— И все-таки тебе нужно постоянно помнить об этом, тюлень, — той ночью ты сумел проскользнуть сквозь оцепление и прикончить меня, верно? — усмехнулся старший сержант. — А ведь я — не худший в своем деле.— Вряд ли эти парни будут все время настороже. В конце концов они находятся на своей территории и все такое, — заметил Келли после недолгого молчания.— По-видимому, нет, по крайней мере не в такой степени, как мы были настороже в ту ночь. Черт побери, мы ведь знали, что ты находишься где-то поблизости и попытаешься пробраться к вершине холма. Как-то принято ожидать, что солдаты, расквартированные на своей территории, каждый вечер отправляются по домам, рассчитывая переспать с женами сразу после ужина.— У нас все по-другому. Да и таких, как мы, тоже немного, — согласился Келли ухмыльнувшись. — Таких дураков нелегко найти. Ирвин шлепнул его по плечу:— Ты совершенно прав, Кларк. — Старший сержант отправился дальше, к следующему морскому пехотинцу, чтобы ободрить его. Такими были его обязанности, и Келли понимал это.Спасибо, сардж, подумал Келли, откидываясь назад и заставляя себя уснуть. * * * Ресторан «Альберто» был заведением, которое изысканная публика еще не открыла для себя, но неизбежно откроет. Небольшой, типично итальянский семейный ресторан, где умели превосходно готовить телятину. Говоря по правде, у «Альберто» все готовили отлично, и семья, управлявшая рестораном, терпеливо ждала, когда сюда забредет репортер из «Вашингтон пост», занимавшийся проблемами питания, и наступит эпоха процветания. А до того они неплохо сводили концы с концами, обслуживая студентов и преподавателей из расположенного поблизости Джорджтаунского университета, а также немало ужинающих бизнесменов из соседних компаний, без которых не сможет существовать никакой ресторан. Единственное, что разочаровывало здесь, это музыка, слащавые записи итальянских опер, доносящиеся из низкокачественных динамиков. Маме и папе, владельцам ресторана, придется всерьез заняться этим, подумал он.Хендерсон выбрал кабину в глубине зала. Официант, по-видимому нелегальный иммигрант из Мексики, смешно коверкающий английские слова, пытаясь выдать свое произношение за итальянское, зажег свечу на столе и отправился за джином с тоником, который заказал новый посетитель.Марвин появился через несколько минут, в повседневной одежде и с вечерней газетой в руке, которую он положил на стол. Он был примерно тех же лет, что и Хендерсон, ничем не бросался в глаза и никак не выделялся среди остальных американцев — он не был ни высоким ни низким, ни полным ни худощавым, с неопределенно каштановыми волосами средней длины и в очках, стекла которых могли быть прописаны ему врачом, а могли и не быть. Он носил синюю рубашку с короткими рукавами без галстука и вполне походил на проживающего поблизости холостяка, не пожелавшего сегодня готовить себе ужин дома.— "Сенаторы" снова проиграли, — сказал он, когда официант принес Хендерсону заказанный им коктейль, и повернулся к мексиканцу:— Мне — домашнее красное.— Си, — ответил официант и ушел.Марвин наверняка нелегал, подумал Питер, глядя на него оценивающим взглядом. Как сотрудник аппарата Специального комитета по разведке Хендерсон присутствовал на брифингах, проводимых высокопоставленными чиновниками разведывательного управления ФБР. «Легальные» сотрудники КГБ работали в Америке под дипломатическим прикрытием, и, если их ловили с поличным, всего лишь объявлялись «персоной нон грата» и высылались из страны. Таким образом, им не угрожала опасность сурового наказания со стороны американского правительства, и это облегчало их работу; с другой стороны, за ними было легче следить, поскольку места их проживания и автомобили были известны агентам ФБР. Нелегалы же представляли собой именно то, что означало это название, — это были офицеры русской разведки, приезжающие в страну с поддельными документами, и в случае ареста их ожидала федеральная тюрьма, где им в лучшем случае доводилось пробыть до очередного обмена разведчиками, на что часто уходили годы. Все это объясняло, почему Марвин превосходно владел английским языком. Любая допущенная им ошибка могла привести к серьезным последствиям. Именно поэтому его спокойствие казалось Хендерсону таким поразительным.— Вы бейсбольный болельщик?— Познакомился с этой игрой много лет назад. Сам был неплохим принимающим передней линии, но так и не научился подавать крученый мяч, — усмехнулся Марвин. Хендерсон улыбнулся в ответ. Он видел аэрофотоснимки того самого места, где Марвин овладел мастерством разведчика, — любопытный маленький городок к северо-западу от Москвы.— Перейдем к делу. Мы не будем встречаться слишком часто. Вы понимаете почему.— Да. Говорят, зимой в федеральной тюрьме в Ливенуорте не жарко, — снова улыбнулся Хендерсон.— Тут нечему смеяться, Питер, — заметил офицер КГБ. — Мы занимаемся очень серьезным делом. — Господи, только бы этот парень не оказался еще одним бесшабашным ковбоем, подумал Марвин.— Знаю. Извините меня, — согласился Хендерсон. — Я в этой игре новичок.— Прежде всего установим способ, с помощью которого вы сумеете связаться со мной в случае необходимости. В вашей квартире на окнах, выходящих на улицу, висят шторы. Когда они полностью" задернуты или полностью открыты, у вас нет для меня ничего. Если вам нужно связаться со мной, оставьте их открытыми наполовину. Я буду проверять это два раза в неделю, по вторникам и пятницам, часов в девять утра. Вас это устраивает?— Да, вполне.— Для начала, Питер, станем пользоваться простым методом передачи информации. Я буду ставить свою машину недалеко от вашего дома. Это темно-синий «плимут-сателлит» с номерным знаком HVR-309. Повторите. Ни в коем случае не записывайте.— Темно-синий «плимут-сателлит» номер HVR-309.— Кладите свои донесения вот сюда. — Он передал Хендерсону под столом маленький металлический предмет. — Не подносите слишком близко к своим часам. Там находится мощный магнит. Проходя мимо моего автомобиля, наклонитесь, якобы чтобы поднять что-то с тротуара, или поставьте ногу на бампер и завяжите шнурок. Просто суньте коробочку внутрь бампера. Магнит будет надежно удерживать ее.Все это казалось Хендерсону очень сложным, хотя составляло начальный этап в обучении шпиона. Для лета этого будет достаточно. А вот с наступлением зимы потребуется другая процедура передачи донесений. Официант принес меню, и оба выбрали телятину.— У меня есть кое-что интересное для вас, — сказал Хендерсон сотруднику КГБ. Пусть сразу поймут, насколько важной информацией я располагаю, подумал он. * * * Марвин, подлинное имя которого было Иван Алексеевич Егоров, имел настоящее место работы и все следующие отсюда преимущества. Он контролировал соблюдение правил безопасности на промышленных предприятиях в страховом обществе «Этна Кэзюэлти энд шурети компани». Пройдя обучение на курсах компании в Хартфорде, штат Коннектикут, на Фармингтон-авеню, он вернулся в региональное отделение в Вашингтоне. В его обязанности входило обнаруживать нарушения правил охраны труда на многочисленных предприятиях, являющихся клиентами компании. Он выбрал эту работу из-за свободы передвижений — даже почту ему привозили в машине компании, — но оказалось, что она имеет и другие неожиданные преимущества. Так, Марвин получил возможность посещать различные фирмы, которые являлись правительственными подрядчиками, а их сотрудники зачастую не обращали внимания на его появление и вопреки порядку не закрывали документы на своих столах. Начальник департамента, где работал Марвин, был в восторге от своего подчиненного. Его новый сотрудник проявлял исключительную наблюдательность и с поразительным вниманием относился к составлению материалов после инспекционных поездок. Марвин уже отказался от более высокой и лучше оплачиваемой должности в Детройте — извините, босс, сказал он, но мне так нравится работать в Вашингтоне, — чем еще больше обрадовал своего непосредственного начальника. Сотрудник с таким опытом и способностями, как у Марвина, заметно облегчал выполнение заданий филиалом компании в Вашингтоне, благодаря чему вашингтонское бюро привлекало благосклонное внимание руководства компании. Самому Марвину выполнение обязанностей позволяло проводить четыре дня из пяти вне кабинета, а потому он всякий раз встречался с нужными ему людьми там, где хотел, и тогда, когда хотел, к тому же «Этна» даже оплачивала бензин и техническое обслуживание его автомобиля, так что его жизнь была настолько комфортной, что иногда ему казалось, будто он умер и по воле Бога попал на небеса. Марвин действительно обожал бейсбол и часто бывал на стадионе Роберта Ф. Кеннеди, где огромное количество болельщиков весьма облегчало незаметную передачу информации от его агентов и все остальные встречи — даже «Инструкция по оперативной деятельности» КГБ не могла рассчитывать на столь благоприятные условия. Короче говоря, капитан Егоров успешно занимался своей нелегальной работой и мог рассчитывать на стремительное продвижение по службе, а пока был вполне удовлетворен своим прикрытием и окружающей обстановкой, одновременно успешно выполняя патриотический долг. Ему даже повезло приехать в Америку в разгар сексуальной революции. Так что единственное, чего ему не хватало, — это водки, которую здесь изготовляли неумело и плохо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100