Он и сам не спал всю ночь, а тете ведь пришлось еще хуже.
Брофи поднялся в свою комнату и, стараясь не смотреть на манящую к себе кровать, прошел на балкон. Выспаться, конечно, надо, но сейчас есть дела поважнее. Вскочив на перила, он перепрыгнул на толстый сук растущего рядом с балконом дерева, обхватил его обеими ногами, свесился вниз головой, раскачался и перелетел на другой сук, пониже, нависавший над балконом Трента. Путь был знакомый, и мальчики пользовались им много лет, преодолевая таким образом разделявшую соседние дома садовую стену.
Трент должен был прийти на Колесо прошлой ночью. Брофи и сейчас еще кипел от злости. Лечь спать, не высказав другу претензий, он не мог. Может быть, Трент даже побьет его – пусть. Но не раньше, чем услышит все, что Брофи о нем думает.
Он спрыгнул на перила балкона и заглянул в комнату. Трент лежал на спине, простыни сбились, одеяло сползло на пол. Одежда на нем была та же, что и накануне. Подойдя ближе, Брофи увидел в руке приятеля бутылку. Расслабленные пальцы чудесным образом удерживали ее в вертикальном положении на груди. Брофи не очень-то разбирался в спиртном, но все же мог отличить дорогую бутылку от дешевой. Эта явно была не из тех, что продавались в лавках на Каменной стороне. Он присмотрелся к этикетке.
– Клянусь северным ветром…
«Кровь сирены»! Проклятие Серебряных островов! Брофи видел такую бутылку только раз, в одном заведении на Долгом рынке, где ее охраняли два специально приставленных верзилы. Поговаривали, что вино, настоянное на каких-то таинственных травах, позволяет человеку разговаривать с духами. Хозяин лавки, одноглазый купец из Керифа, рассказывал жуткие истории про пиратов Серебряных островов, которые, отведав зелья, сходили с ума. Брофи давно хотел его попробовать. Да и кто не хотел? Вот только раскошелиться на такую роскошь могли позволить себе немногие. Брофи слышал, что единственным, кто пил «Кровь сирены», был Креллис, но мало ли кто что говорит.
Он опустился на колени и попытался вытащить бутылку из пальцев спящего.
Трент тут же проснулся и машинально потянул ее к себе. Сделал он это настолько резко, что сполз на край кровати и, не удержавшись, рухнул на пол. Впрочем, в следующий момент сын Креллиса уже вскочил на ноги и, увидев друга, расплылся в улыбке.
– Брофи! Вот ты где. А я тебя искал… с ног сбился. – Он раскинул руки, умудрившись при этом не пролить ни капли драгоценной жидкости. – Садись, выпьем.
– Не самое лучшее время, Трент. Ты должен был…
– Сам знаю, какое время, – перебил его Трент. – Хуже не бывает. Поэтому люди и пьют. Иначе хорошего не дождешься. Опорожним пару пузырей, смотришь, и полегчает. – Он бросил бутылку другу, который поймал ее за горлышко.
Что-то звякнуло.
– Эй, откуда у тебя это? – спросил Брофи, указывая на свисавший с пояса Трента сверкающий кошелек.
– Откуда? Купил на Долгом рынке. Это же «Кровь сирены»! – Трент поднял руку и, обнаружив отсутствие бутылки, растерянно огляделся, потом повернулся и схватил со стола вторую, еще непочатую. – «Кровь сирены», дуралей.
– Я не про вино спрашиваю, придурок. Кошелек. Где ты его взял?
Трент, похоже, не сразу понял, о чем речь, а когда понял, усмехнулся.
– Этот? – Он побренчал монетами, затянул потуже шнурки и рассмеялся. – Расскажу – не поверишь. Плохая была ночь, Брофи. Ты верно сказал, плохая ночь. Но и в плохие ночи случается иногда кое-что хорошее. Согласен?
– Так где ты его взял?
– Нашел. Какой-то тупица-визарянин… – Трент неясно махнул в сторону окна. – Из-за океана… Представляешь, забыл кошелек в уборной. Ладно еще, что не в дырку уронил.
Брофи присмотрелся к украшенному серебряными кружочками кошельку. Точно такой он вернул ночью визарянину. И место то же самое. Таких совпадений не бывает.
– Ты видел того, кто его обронил? Ты не пробовал найти того визарянина?
– Найти? Зачем?
– Чтобы вернуть.
– Вернуть? Брофи, ты как ребенок.
– Не смешно.
– А, перестань! – Трент нахмурился. – Огндариен живет за счет пиратов и рабов. Обирает всех понемножку. Я поживился за счет какого-то визарянина. Невелика разница.
– Мы не живем за чужой счет, – возразил Брофи. – Мы всего лишь предоставляем определенные услуги по справедливой цене.
Трент фыркнул.
– Не прикидывайся простачком. Мы взяли мир за яйца и выжимаем из него последние соки.
Брофи едва удержался от того, чтобы швырнуть в приятеля бутылку.
– Если ты так ненавидишь Огндариен, то почему не возвращаешься в столь милую тебе Физендрию?
Трент покачнулся, как будто получил оплеуху.
– Если бы ты чувствовал себя настоящим наследником Осени, – продолжал Брофи, – то пришел бы вчера на церемонию. Ты бы проводил Селидона на испытание. Ты бы попытался поддержать его и помочь! – Он остановился, чтобы перевести дыхание. – Почему тебя не было?
– Потому что я сдохну в этой проклятой дыре! – крикнул Трент и, размахнувшись, швырнул бутылку «Крови сирены» в стену. Толстое стекло выдержало удар, бутылка отскочила от стены, перелетела через балкон и исчезла. Трент проводил ее туманным взглядом. – Рано или поздно эти стервы погасят и мой факел, как погасили факел Селидона. Я уже сейчас это вижу. И отец будет стоять над моим телом и удивляться, как случилось, что его отпрыск такой слабак. – Он снова взмахнул рукой, словно забыв, что в ней уже ничего нет, покачнулся и, не удержав равновесия, свалился на кровать. Свалился, да так и остался лежать на скомканном одеяле, свесив голову и тупо глядя куда-то в невидимую даль. Губы его дрожали. – Я сдохну ради этого ублюдка, а ему все будет мало, – прошептал он.
Ошеломленный столь бурным всплеском эмоций, Брофи застыл на месте. Оба молчали. Трент смотрел в потолок, словно там разворачивалась картина его будущего. Брофи поставил наполовину пустую бутылку на стол, присел на край кровати и положил руку на плечо друга.
– Извини. Я не знал… Не знал, что ты так относишься к испытанию.
Трент отмахнулся и снова вскочил на ноги.
– Да. Будет на что посмотреть, а? – Он покачал головой и рванул на себе рубаху. Пуговицы посыпались на пол, запрыгали по плитам. – Красный алмаз, да? Прямо здесь. Как тебе это нравится? – Он постучал себя по груди. – Представляешь, я захожу в Зал Окон, подваливаю к папаше и говорю: «Освободи-ка место, папуля, и поцелуй меня в зад».
Шутка пришлась ему по вкусу. Трент расхохотался, поискал взглядом вторую бутылку и, не найдя, повернулся к балкону.
– Раз уж нам суждено сдохнуть завтра, то почему бы не напиться сегодня, а? Так ведь сказано в книге… как ее там?
– Книга называется «Листья Карфеля». Но сказано там не так…
– Плевать. Будет так. – Трент шагнул к балкону, вскочил на перила и прыгнул на дерево, до которого было футов пять или шесть. Глазомер подвел, и он врезался лбом в сук. Брофи метнулся на помощь, но опоздал – Трент рухнул в сад с высоты пятнадцати футов.
Снизу донесся смех. Брофи перегнулся через перила. Трент лежал в кустах под деревом, рядом с целехонькой бутылкой «Крови сирены».
– Чуть не треснулся об нее головой! – Он глуповато хихикнул. – Даже не знаю, чего б было жальче.
Брофи облегченно вздохнул. Между тем пострадавший как ни в чем не бывало поднялся и потрусил к воротам. Брофи легко перепрыгнул на ветку, сполз вниз по стволу и пустился вдогонку. Он уже почти настиг приятеля, когда тот обернулся.
– Догоняй! Кто последний добежит до Ночного рынка, тот змеиная задница!
Брофи скрипнул зубами. Трент, когда напивался, любил побегать наперегонки. Дурацкая привычка. К сожалению, лишь одна из многих. Меньше всего ему хотелось носиться сейчас по городу, но делать нечего, не оставлять же друга.
Трент уже несся по берегу к мосту Донована. От вина у него как будто выросли крылья. Ловко лавируя между прохожими, он подбрасывал бутылку и тут же устремлялся вперед, чтобы поймать ее на лету. Брофи догнал его на середине моста – Трент, пританцовывая, балансировал на перилах.
– Ты куда нацелился? – спросил Брофи, стаскивая приятеля вниз.
– Засвидетельствовать почтение. И ты со мной. Идем в Зал.
– Плохая идея.
– У меня полным-полно плохих идей. – Трент оттолкнул друга и бросился наутек.
Неразлучная парочка мигом пересекла Ночной рынок, и только на середине лестницы силы наконец оставили сына Креллиса.
Дальше поднимались медленно, тяжело. К тому времени когда они, войдя в Зал Окон, приблизились к телу Селидона, Трент уже протрезвел. Беспричинная веселость ушла, сменившись молчаливой угрюмостью. Переодетый в белое, усыпанный зимними цветами, наследник Зимы лежал на похоронном помосте в центре помещения.
В голове у Брофи зазвучало тихое пение. Звучало оно постоянно, куда бы он ни пошел, но громче всего в Зале Окон. Слов было не разобрать, но сейчас мелодия напоминала стон ветра или плач потерявшегося ребенка. Пришедшие попрощаться с Селидоном держались группками и переговаривались тихими, приглушенными голосами. Трент направился прямиком к помосту.
Брофи невольно напрягся, готовясь к очередной дурацкой выходке приятеля.
Звякнула бутылка. Трент, наклонившись, всматривался в безмятежное лицо покойника. Брофи медленно подошел ближе. На первый взгляд, Селидон совсем не пострадал, но вблизи тела явственно ощущался запах горелой плоти. Брофи сглотнул, стараясь не думать о том, как выглядит грудь Селидона под белым бархатным камзолом.
Некоторое время два друга стояли молча. Потом Трент поднял бутылку, вырвал зубами пробку, смочил вином указательный палец и осторожно коснулся им губ Селидона.
– Спи спокойно, кузен, – хрипло проговорил он и, уже повернувшись к выходу, добавил: – И счастливых тебе снов…
Брофи остался один, но, постояв еще немного, так и не нашел подходящих слов для юного и отважного наследника Зимы. Трент ждал его в саду.
– Извини, – сказал Брофи, подойдя к другу. – Извини за то, что я там наговорил.
– Ничего. – Трент пожал плечами. – Ты меня тоже извини. Надо было прийти.
– Ты и был там, только по-своему.
Они подходили к длинной, обвивающей холм лестнице, когда Трент вдруг остановился.
– Броф?
– Да?
– Ты взаправду это слышишь? Ну, пение Каменного Сердца?
– Да. Всегда. С того момента… В общем, давно. – Вдаваться в подробности после того, как Трент поднял его на смех, не хотелось.
– А я не слышал ни разу. Ни разу.
– Знаю. – Сердце сжалось от боли за друга. А смог бы он решиться пройти испытание, если бы не слышал этого ободряющего зова Камня?
– Я чужой здесь, понимаешь? Здесь все не мое. Мой дом в другом месте.
– Неправда.
– Не ври. У тебя это плохо получается.
Брофи смущенно опустил голову.
– Я не огндариенец и никогда им не стану, но отец все равно заставит меня проходить испытание. Он все еще мечтает вернуться в Физендрию и занять трон предков. И хочет, чтобы я подержал для него место в Совете.
– Он сам тебе это сказал?
– Нет. По крайней мере, не словами. Просто дал понять.
– Но ведь Физендрия… Это же дикая страна.
Трент нахмурился и исподлобья посмотрел на друга.
– Она не всегда была такой, как сейчас. У всех бывают трудные времена.
– Послушай, они ведь много раз нападали на Огндариен. Вся их культура основана на жестокости и крови. Ничего другого они и не знают. Если бы не стены Коэльо…
– Что ты знаешь? Ты же никогда там не был!
Брофи помолчал, восстанавливая дыхание. Почему Трент защищает физендрийцев? В Огндариен его привезли еще ребенком. Что он может помнить о своей далекой родине?
– Почему твой отец так хочет вернуться? Какое ему дело до физендрийского трона?
– Каждая страна заслуживает хорошего короля, а отец считает, что лучше его с управлением никто не справится. – Трент рассмеялся. – Даже я был бы лучшим королем, чем Фандир.
– Но Креллис нужен нам здесь.
– Знаю. Отцу следовало бы остаться в Огидариене, где его все любят, где его поддерживает Беландра. А вот я с его помощью мог бы отправиться на юг.
Мимо, держась за руки, прошествовала пожилая пара.
– У моего дяди там больше врагов, чем друзей, – продолжал Трент. – Имея небольшой отряд и запасшись золотом, мы могли бы заявить свои права на трон. Конечно, крови пролилось бы немало, но война была бы недолгой. Я правил бы от имени отца. Объединил бы пятнадцать семейств. Запретил бы это мерзкое состязание, Девять ступеней. Улучшил бы жизнь народа. В союзе с Огндариеном Физендрия снова открыла бы торговые пути через Летние моря. Страна могла бы процветать даже при умеренных налогах. А потом, когда пропавшие братья вернутся, отец мог бы присоединиться ко мне.
Брофи схватил друга за плечо. Трент повернулся – решительный, сосредоточенный, с огнем в глазах. Несколько секунд они стояли молча, глядя друг на друга, потом по губам Трента скользнула улыбка.
– Отличная идея. Ты должен обязательно поговорить с отцом.
Трент покачал головой.
– Должен. Ты сможешь его убедить, – настаивал Брофи.
– А ты поедешь со мной, Брофи? Если так случится, ты будешь со мной? Прикроешь тыл, пока я перетопчу тех змей. Уверен, у меня получится, если ты будешь рядом.
Брофи попытался представить себя в Физендрии: Трент на троне, он рядом. Картина не складывалась.
– А я бы помог тебе найти пропавших братьев, – добавил Трент. – Мы даже могли бы сделать это сначала, а уже потом отправляться в Физендрию. Ты прикроешь меня, я прикрою тебя.
Брофи опустил руку. Трент всегда отличался смелостью, но сейчас, в момент, предшествующий настоящему подвигу, в нем проступила непонятная слабость.
– Ты же знаешь, я всегда буду с тобой. Куда бы ты ни пошел.
Трент шумно и с облегчением выдохнул и опустил глаза.
– Спасибо, друг. Для меня это многое значит.
– Давай вернемся домой. Тебе надо поговорить с отцом.
– Хорошо. Но только не сейчас.
– Послушай…
– Нет, не сейчас. Селидон еще не похоронен. Планы подождут. По крайней мере несколько дней.
Брофи кивнул.
– Ладно.
Трент огляделся и тихонько прошептал:
– Ты сделаешь для меня кое-что?
– Конечно.
– Давай выпьем, а? Пить одному такая скука. А мне это нужно. Немного расслабиться, прежде чем… Ну, сам знаешь. – Он помолчал. – Понимаю, ты не хочешь. Но за компанию, а? Ради меня?
Брофи молчал. Трент, вперив взгляд в землю, превратился в статую.
– Ну, не знаю… А что у тебя там, в бутылке?
Трент вскинул голову и улыбнулся.
Брофи выхватил «Кровь сирены» и приложился к горлышку.
ГЛАВА 11
– Вот еще один! – крикнул Брофи.
– Где? – Трент обернулся так быстро, что едва не упал.
– Вот! Вот! – Брофи указал на танцующую над головой друга искорку. – Это мой!
Оба подпрыгнули, стараясь дотянуться до светящегося пятнышка. Ладонь коснулась мигающего глаза, и Брофи почувствовал, как по руке пробежала легкая щекочущая дрожь. Радость оказалась недолгой – в следующий момент он грохнулся на мостовую. Тренту повезло больше, его падение смягчила спина друга. Они сцепились, как кошки в мешке, и тут же раскатились, хохоча как сумасшедшие.
Открытие искорок стало кульминацией этого веселого дня. Друзья уже несколько часов гонялись за озорными светлячками по всему Долгому рынку.
Сначала Брофи в них не поверил. Как не поверил в появившуюся из облака голую женщину. Или в высовывающиеся из-под воды крохотные личики. Или в выросший из ниоткуда длиннющий нос. Но светлячков они с Трентом увидели одновременно, и сей факт неоспоримо доказывал реальность их существования.
Брофи перекатился на живот и встал на колени, пытаясь отдышаться. Легкие горели, и в этом не было ничего странного – весь день на ногах! И всё бегом! И всё со смехом! Начав с утра, они побывали, кажется, везде, а сейчас солнце уже клонилось к закату.
Трент ухитрился подняться первым и, вскинув руки над головой, запрыгал вокруг побежденного.
– Поймал! Поймал! – кричал он, оборачиваясь к прохожим. Народу на Долгом рынке оставалось еще немало, и вокруг двоих весельчаков собралась небольшая толпа.
– Я Трент Всемогущий! Я поймал светляка!
– Нет, не поймал! – Брофи вцепился в приятеля. – Врешь! Врешь! Покажи!
Трент вырвался, засунул сжатый кулак под мышку, оберегая свое сокровище, и попятился, но споткнулся о дышло телеги и хлопнулся в грязь.
– Нет, не покажу, – заявил он, не торопясь подниматься. – Это мой светляк. Я его поймал, и я его съем.
Брофи прыгнул на приятеля сверху и, повалив на спину, попытался разжать стиснутые пальцы.
– Светляка нельзя есть. Нельзя! Съешь – и лопнешь от счастья. Не веришь мне, спроси любого!
Зрителей прибывало. Трент перевернулся на живот и сбросил Брофи.
– Нет, нет, нет! Я его съем и навсегда останусь счастливым!
– Нет, нет, нет! Съешь и умрешь! Распухнешь, раздуешься, как поджаренная кукуруза, и лопнешь.
– А вот и не лопну! А вот и не лопну!
– А вот и лопнешь! А вот и лопнешь!
Трент откатился в сторону, вскочил и оказался вдруг нос к носу с двумя девочками, дочерьми подошедшего на шум торговца. Девочки запищали и вцепились в ноги-башни великана-отца.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57
Брофи поднялся в свою комнату и, стараясь не смотреть на манящую к себе кровать, прошел на балкон. Выспаться, конечно, надо, но сейчас есть дела поважнее. Вскочив на перила, он перепрыгнул на толстый сук растущего рядом с балконом дерева, обхватил его обеими ногами, свесился вниз головой, раскачался и перелетел на другой сук, пониже, нависавший над балконом Трента. Путь был знакомый, и мальчики пользовались им много лет, преодолевая таким образом разделявшую соседние дома садовую стену.
Трент должен был прийти на Колесо прошлой ночью. Брофи и сейчас еще кипел от злости. Лечь спать, не высказав другу претензий, он не мог. Может быть, Трент даже побьет его – пусть. Но не раньше, чем услышит все, что Брофи о нем думает.
Он спрыгнул на перила балкона и заглянул в комнату. Трент лежал на спине, простыни сбились, одеяло сползло на пол. Одежда на нем была та же, что и накануне. Подойдя ближе, Брофи увидел в руке приятеля бутылку. Расслабленные пальцы чудесным образом удерживали ее в вертикальном положении на груди. Брофи не очень-то разбирался в спиртном, но все же мог отличить дорогую бутылку от дешевой. Эта явно была не из тех, что продавались в лавках на Каменной стороне. Он присмотрелся к этикетке.
– Клянусь северным ветром…
«Кровь сирены»! Проклятие Серебряных островов! Брофи видел такую бутылку только раз, в одном заведении на Долгом рынке, где ее охраняли два специально приставленных верзилы. Поговаривали, что вино, настоянное на каких-то таинственных травах, позволяет человеку разговаривать с духами. Хозяин лавки, одноглазый купец из Керифа, рассказывал жуткие истории про пиратов Серебряных островов, которые, отведав зелья, сходили с ума. Брофи давно хотел его попробовать. Да и кто не хотел? Вот только раскошелиться на такую роскошь могли позволить себе немногие. Брофи слышал, что единственным, кто пил «Кровь сирены», был Креллис, но мало ли кто что говорит.
Он опустился на колени и попытался вытащить бутылку из пальцев спящего.
Трент тут же проснулся и машинально потянул ее к себе. Сделал он это настолько резко, что сполз на край кровати и, не удержавшись, рухнул на пол. Впрочем, в следующий момент сын Креллиса уже вскочил на ноги и, увидев друга, расплылся в улыбке.
– Брофи! Вот ты где. А я тебя искал… с ног сбился. – Он раскинул руки, умудрившись при этом не пролить ни капли драгоценной жидкости. – Садись, выпьем.
– Не самое лучшее время, Трент. Ты должен был…
– Сам знаю, какое время, – перебил его Трент. – Хуже не бывает. Поэтому люди и пьют. Иначе хорошего не дождешься. Опорожним пару пузырей, смотришь, и полегчает. – Он бросил бутылку другу, который поймал ее за горлышко.
Что-то звякнуло.
– Эй, откуда у тебя это? – спросил Брофи, указывая на свисавший с пояса Трента сверкающий кошелек.
– Откуда? Купил на Долгом рынке. Это же «Кровь сирены»! – Трент поднял руку и, обнаружив отсутствие бутылки, растерянно огляделся, потом повернулся и схватил со стола вторую, еще непочатую. – «Кровь сирены», дуралей.
– Я не про вино спрашиваю, придурок. Кошелек. Где ты его взял?
Трент, похоже, не сразу понял, о чем речь, а когда понял, усмехнулся.
– Этот? – Он побренчал монетами, затянул потуже шнурки и рассмеялся. – Расскажу – не поверишь. Плохая была ночь, Брофи. Ты верно сказал, плохая ночь. Но и в плохие ночи случается иногда кое-что хорошее. Согласен?
– Так где ты его взял?
– Нашел. Какой-то тупица-визарянин… – Трент неясно махнул в сторону окна. – Из-за океана… Представляешь, забыл кошелек в уборной. Ладно еще, что не в дырку уронил.
Брофи присмотрелся к украшенному серебряными кружочками кошельку. Точно такой он вернул ночью визарянину. И место то же самое. Таких совпадений не бывает.
– Ты видел того, кто его обронил? Ты не пробовал найти того визарянина?
– Найти? Зачем?
– Чтобы вернуть.
– Вернуть? Брофи, ты как ребенок.
– Не смешно.
– А, перестань! – Трент нахмурился. – Огндариен живет за счет пиратов и рабов. Обирает всех понемножку. Я поживился за счет какого-то визарянина. Невелика разница.
– Мы не живем за чужой счет, – возразил Брофи. – Мы всего лишь предоставляем определенные услуги по справедливой цене.
Трент фыркнул.
– Не прикидывайся простачком. Мы взяли мир за яйца и выжимаем из него последние соки.
Брофи едва удержался от того, чтобы швырнуть в приятеля бутылку.
– Если ты так ненавидишь Огндариен, то почему не возвращаешься в столь милую тебе Физендрию?
Трент покачнулся, как будто получил оплеуху.
– Если бы ты чувствовал себя настоящим наследником Осени, – продолжал Брофи, – то пришел бы вчера на церемонию. Ты бы проводил Селидона на испытание. Ты бы попытался поддержать его и помочь! – Он остановился, чтобы перевести дыхание. – Почему тебя не было?
– Потому что я сдохну в этой проклятой дыре! – крикнул Трент и, размахнувшись, швырнул бутылку «Крови сирены» в стену. Толстое стекло выдержало удар, бутылка отскочила от стены, перелетела через балкон и исчезла. Трент проводил ее туманным взглядом. – Рано или поздно эти стервы погасят и мой факел, как погасили факел Селидона. Я уже сейчас это вижу. И отец будет стоять над моим телом и удивляться, как случилось, что его отпрыск такой слабак. – Он снова взмахнул рукой, словно забыв, что в ней уже ничего нет, покачнулся и, не удержав равновесия, свалился на кровать. Свалился, да так и остался лежать на скомканном одеяле, свесив голову и тупо глядя куда-то в невидимую даль. Губы его дрожали. – Я сдохну ради этого ублюдка, а ему все будет мало, – прошептал он.
Ошеломленный столь бурным всплеском эмоций, Брофи застыл на месте. Оба молчали. Трент смотрел в потолок, словно там разворачивалась картина его будущего. Брофи поставил наполовину пустую бутылку на стол, присел на край кровати и положил руку на плечо друга.
– Извини. Я не знал… Не знал, что ты так относишься к испытанию.
Трент отмахнулся и снова вскочил на ноги.
– Да. Будет на что посмотреть, а? – Он покачал головой и рванул на себе рубаху. Пуговицы посыпались на пол, запрыгали по плитам. – Красный алмаз, да? Прямо здесь. Как тебе это нравится? – Он постучал себя по груди. – Представляешь, я захожу в Зал Окон, подваливаю к папаше и говорю: «Освободи-ка место, папуля, и поцелуй меня в зад».
Шутка пришлась ему по вкусу. Трент расхохотался, поискал взглядом вторую бутылку и, не найдя, повернулся к балкону.
– Раз уж нам суждено сдохнуть завтра, то почему бы не напиться сегодня, а? Так ведь сказано в книге… как ее там?
– Книга называется «Листья Карфеля». Но сказано там не так…
– Плевать. Будет так. – Трент шагнул к балкону, вскочил на перила и прыгнул на дерево, до которого было футов пять или шесть. Глазомер подвел, и он врезался лбом в сук. Брофи метнулся на помощь, но опоздал – Трент рухнул в сад с высоты пятнадцати футов.
Снизу донесся смех. Брофи перегнулся через перила. Трент лежал в кустах под деревом, рядом с целехонькой бутылкой «Крови сирены».
– Чуть не треснулся об нее головой! – Он глуповато хихикнул. – Даже не знаю, чего б было жальче.
Брофи облегченно вздохнул. Между тем пострадавший как ни в чем не бывало поднялся и потрусил к воротам. Брофи легко перепрыгнул на ветку, сполз вниз по стволу и пустился вдогонку. Он уже почти настиг приятеля, когда тот обернулся.
– Догоняй! Кто последний добежит до Ночного рынка, тот змеиная задница!
Брофи скрипнул зубами. Трент, когда напивался, любил побегать наперегонки. Дурацкая привычка. К сожалению, лишь одна из многих. Меньше всего ему хотелось носиться сейчас по городу, но делать нечего, не оставлять же друга.
Трент уже несся по берегу к мосту Донована. От вина у него как будто выросли крылья. Ловко лавируя между прохожими, он подбрасывал бутылку и тут же устремлялся вперед, чтобы поймать ее на лету. Брофи догнал его на середине моста – Трент, пританцовывая, балансировал на перилах.
– Ты куда нацелился? – спросил Брофи, стаскивая приятеля вниз.
– Засвидетельствовать почтение. И ты со мной. Идем в Зал.
– Плохая идея.
– У меня полным-полно плохих идей. – Трент оттолкнул друга и бросился наутек.
Неразлучная парочка мигом пересекла Ночной рынок, и только на середине лестницы силы наконец оставили сына Креллиса.
Дальше поднимались медленно, тяжело. К тому времени когда они, войдя в Зал Окон, приблизились к телу Селидона, Трент уже протрезвел. Беспричинная веселость ушла, сменившись молчаливой угрюмостью. Переодетый в белое, усыпанный зимними цветами, наследник Зимы лежал на похоронном помосте в центре помещения.
В голове у Брофи зазвучало тихое пение. Звучало оно постоянно, куда бы он ни пошел, но громче всего в Зале Окон. Слов было не разобрать, но сейчас мелодия напоминала стон ветра или плач потерявшегося ребенка. Пришедшие попрощаться с Селидоном держались группками и переговаривались тихими, приглушенными голосами. Трент направился прямиком к помосту.
Брофи невольно напрягся, готовясь к очередной дурацкой выходке приятеля.
Звякнула бутылка. Трент, наклонившись, всматривался в безмятежное лицо покойника. Брофи медленно подошел ближе. На первый взгляд, Селидон совсем не пострадал, но вблизи тела явственно ощущался запах горелой плоти. Брофи сглотнул, стараясь не думать о том, как выглядит грудь Селидона под белым бархатным камзолом.
Некоторое время два друга стояли молча. Потом Трент поднял бутылку, вырвал зубами пробку, смочил вином указательный палец и осторожно коснулся им губ Селидона.
– Спи спокойно, кузен, – хрипло проговорил он и, уже повернувшись к выходу, добавил: – И счастливых тебе снов…
Брофи остался один, но, постояв еще немного, так и не нашел подходящих слов для юного и отважного наследника Зимы. Трент ждал его в саду.
– Извини, – сказал Брофи, подойдя к другу. – Извини за то, что я там наговорил.
– Ничего. – Трент пожал плечами. – Ты меня тоже извини. Надо было прийти.
– Ты и был там, только по-своему.
Они подходили к длинной, обвивающей холм лестнице, когда Трент вдруг остановился.
– Броф?
– Да?
– Ты взаправду это слышишь? Ну, пение Каменного Сердца?
– Да. Всегда. С того момента… В общем, давно. – Вдаваться в подробности после того, как Трент поднял его на смех, не хотелось.
– А я не слышал ни разу. Ни разу.
– Знаю. – Сердце сжалось от боли за друга. А смог бы он решиться пройти испытание, если бы не слышал этого ободряющего зова Камня?
– Я чужой здесь, понимаешь? Здесь все не мое. Мой дом в другом месте.
– Неправда.
– Не ври. У тебя это плохо получается.
Брофи смущенно опустил голову.
– Я не огндариенец и никогда им не стану, но отец все равно заставит меня проходить испытание. Он все еще мечтает вернуться в Физендрию и занять трон предков. И хочет, чтобы я подержал для него место в Совете.
– Он сам тебе это сказал?
– Нет. По крайней мере, не словами. Просто дал понять.
– Но ведь Физендрия… Это же дикая страна.
Трент нахмурился и исподлобья посмотрел на друга.
– Она не всегда была такой, как сейчас. У всех бывают трудные времена.
– Послушай, они ведь много раз нападали на Огндариен. Вся их культура основана на жестокости и крови. Ничего другого они и не знают. Если бы не стены Коэльо…
– Что ты знаешь? Ты же никогда там не был!
Брофи помолчал, восстанавливая дыхание. Почему Трент защищает физендрийцев? В Огндариен его привезли еще ребенком. Что он может помнить о своей далекой родине?
– Почему твой отец так хочет вернуться? Какое ему дело до физендрийского трона?
– Каждая страна заслуживает хорошего короля, а отец считает, что лучше его с управлением никто не справится. – Трент рассмеялся. – Даже я был бы лучшим королем, чем Фандир.
– Но Креллис нужен нам здесь.
– Знаю. Отцу следовало бы остаться в Огидариене, где его все любят, где его поддерживает Беландра. А вот я с его помощью мог бы отправиться на юг.
Мимо, держась за руки, прошествовала пожилая пара.
– У моего дяди там больше врагов, чем друзей, – продолжал Трент. – Имея небольшой отряд и запасшись золотом, мы могли бы заявить свои права на трон. Конечно, крови пролилось бы немало, но война была бы недолгой. Я правил бы от имени отца. Объединил бы пятнадцать семейств. Запретил бы это мерзкое состязание, Девять ступеней. Улучшил бы жизнь народа. В союзе с Огндариеном Физендрия снова открыла бы торговые пути через Летние моря. Страна могла бы процветать даже при умеренных налогах. А потом, когда пропавшие братья вернутся, отец мог бы присоединиться ко мне.
Брофи схватил друга за плечо. Трент повернулся – решительный, сосредоточенный, с огнем в глазах. Несколько секунд они стояли молча, глядя друг на друга, потом по губам Трента скользнула улыбка.
– Отличная идея. Ты должен обязательно поговорить с отцом.
Трент покачал головой.
– Должен. Ты сможешь его убедить, – настаивал Брофи.
– А ты поедешь со мной, Брофи? Если так случится, ты будешь со мной? Прикроешь тыл, пока я перетопчу тех змей. Уверен, у меня получится, если ты будешь рядом.
Брофи попытался представить себя в Физендрии: Трент на троне, он рядом. Картина не складывалась.
– А я бы помог тебе найти пропавших братьев, – добавил Трент. – Мы даже могли бы сделать это сначала, а уже потом отправляться в Физендрию. Ты прикроешь меня, я прикрою тебя.
Брофи опустил руку. Трент всегда отличался смелостью, но сейчас, в момент, предшествующий настоящему подвигу, в нем проступила непонятная слабость.
– Ты же знаешь, я всегда буду с тобой. Куда бы ты ни пошел.
Трент шумно и с облегчением выдохнул и опустил глаза.
– Спасибо, друг. Для меня это многое значит.
– Давай вернемся домой. Тебе надо поговорить с отцом.
– Хорошо. Но только не сейчас.
– Послушай…
– Нет, не сейчас. Селидон еще не похоронен. Планы подождут. По крайней мере несколько дней.
Брофи кивнул.
– Ладно.
Трент огляделся и тихонько прошептал:
– Ты сделаешь для меня кое-что?
– Конечно.
– Давай выпьем, а? Пить одному такая скука. А мне это нужно. Немного расслабиться, прежде чем… Ну, сам знаешь. – Он помолчал. – Понимаю, ты не хочешь. Но за компанию, а? Ради меня?
Брофи молчал. Трент, вперив взгляд в землю, превратился в статую.
– Ну, не знаю… А что у тебя там, в бутылке?
Трент вскинул голову и улыбнулся.
Брофи выхватил «Кровь сирены» и приложился к горлышку.
ГЛАВА 11
– Вот еще один! – крикнул Брофи.
– Где? – Трент обернулся так быстро, что едва не упал.
– Вот! Вот! – Брофи указал на танцующую над головой друга искорку. – Это мой!
Оба подпрыгнули, стараясь дотянуться до светящегося пятнышка. Ладонь коснулась мигающего глаза, и Брофи почувствовал, как по руке пробежала легкая щекочущая дрожь. Радость оказалась недолгой – в следующий момент он грохнулся на мостовую. Тренту повезло больше, его падение смягчила спина друга. Они сцепились, как кошки в мешке, и тут же раскатились, хохоча как сумасшедшие.
Открытие искорок стало кульминацией этого веселого дня. Друзья уже несколько часов гонялись за озорными светлячками по всему Долгому рынку.
Сначала Брофи в них не поверил. Как не поверил в появившуюся из облака голую женщину. Или в высовывающиеся из-под воды крохотные личики. Или в выросший из ниоткуда длиннющий нос. Но светлячков они с Трентом увидели одновременно, и сей факт неоспоримо доказывал реальность их существования.
Брофи перекатился на живот и встал на колени, пытаясь отдышаться. Легкие горели, и в этом не было ничего странного – весь день на ногах! И всё бегом! И всё со смехом! Начав с утра, они побывали, кажется, везде, а сейчас солнце уже клонилось к закату.
Трент ухитрился подняться первым и, вскинув руки над головой, запрыгал вокруг побежденного.
– Поймал! Поймал! – кричал он, оборачиваясь к прохожим. Народу на Долгом рынке оставалось еще немало, и вокруг двоих весельчаков собралась небольшая толпа.
– Я Трент Всемогущий! Я поймал светляка!
– Нет, не поймал! – Брофи вцепился в приятеля. – Врешь! Врешь! Покажи!
Трент вырвался, засунул сжатый кулак под мышку, оберегая свое сокровище, и попятился, но споткнулся о дышло телеги и хлопнулся в грязь.
– Нет, не покажу, – заявил он, не торопясь подниматься. – Это мой светляк. Я его поймал, и я его съем.
Брофи прыгнул на приятеля сверху и, повалив на спину, попытался разжать стиснутые пальцы.
– Светляка нельзя есть. Нельзя! Съешь – и лопнешь от счастья. Не веришь мне, спроси любого!
Зрителей прибывало. Трент перевернулся на живот и сбросил Брофи.
– Нет, нет, нет! Я его съем и навсегда останусь счастливым!
– Нет, нет, нет! Съешь и умрешь! Распухнешь, раздуешься, как поджаренная кукуруза, и лопнешь.
– А вот и не лопну! А вот и не лопну!
– А вот и лопнешь! А вот и лопнешь!
Трент откатился в сторону, вскочил и оказался вдруг нос к носу с двумя девочками, дочерьми подошедшего на шум торговца. Девочки запищали и вцепились в ноги-башни великана-отца.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57