А БЫЛ только БОГ, который через отца Харитона играл на неземном инструменте неземную музыку.
– Бумммм!.. Бумммм!..
– И-эх!..
– Бумммм!..
– И-эх!..
– Бумммм!..
Леня улыбнулся и закрыл глаза.
– Бумммм!.. Бумммм!..
– И-эх!..
– Бумммм!..
– И-эх!..
– Бумммм!..
Скрепкин почувствовал, как звук колокола зовет его куда-то, и он поверил ему сразу, и как небесный всадник, оседлал звук, и звук понес его к ослепительному сиянию…
Глава шестнадцатая
ИЗЛУЧЕНИЕ
Пора поговорить с Богом. Он долго молчал о главном…
– 1 –
Самолет взорвался. Всё живое и мертвое, если не разорвало на куски, то расшвыряло и засыпало сверху порядочным слоем жирной тамбовской земли. Потом стало тихо, как ночью на кладбище. Потом земля зашевелилась, и из-под нее начали выбираться все те, кто мог выбраться. Желто-зеленые руки с длинными синими когтями, язвами, гнойными струпьями отгребали от себя землю. Лица-черепа моргали мертвыми бельмами. Монстры выбирались наверх, чтобы закончить свое черное дело.
Вновь загрохотали динамики.
Комон бейби
Лайт май файер… – наверное, в сотый раз загремела песня. Скрежетали искаженные гитары, ввинчиваясь стальными пружинами в уши. Барабаны стучали, как пульсирующая головная боль. Клавишные издавали звуки бормашины устаревшей конструкции.
Небо озаряли всполохи пожарищ. Северный ветер разносил запах горелого мяса и паленой шерсти. Полная луна висела в небе, как здоровое золотое блюдо, на котором философам приносят яд.
Юра Мешалкин и Семен Абатуров лежали недалеко друг от друга под слоем земли. Юра Мешалкин упал точно на кирпич и сломал ребро. Дед Семен упал на спину, и его накрыло листом фанеры, которую он спер в клубе и поставил за церковь. Дед Семен собирался из этой фанеры сделать стенд для объявлений – когда какая служба, когда чьи именины. Фанера спасла его. На фанеру насыпалось такое количество кирпичей, железа и земли, что без нее деда бы убило. Абатуров услышал, что кто-то над ним роет землю, кто-то откапывал дедушку Семена. Но кто его откапывал, дед не знал – это мог быть свой, а могли быть демоны. Абатуров напрягся, пытался понять, что у него с руками, ногами и головой. Наконец он понял, что лежит, вытянув ноги, а к его груди прижата икона, которую он не выпустил, когда его зашвырнуло. Господи, помоги!
– 2 –
Юра попытался открыть глаза, но не смог. Наверное, я умер и лежу в гробу, – подумал он, но не испугался этой мысли. Он попробовал пошевелиться, и у него получилось. Правда, не очень получилось – и шевельнулся он не очень-то, и в боку что-то так заболело, что ужас. Уй! – вскрикнул Юра и в рот ему насыпалась земля. – Если у меня болит бок, а в рот продолжает что-то сыпаться, значит, я живой! Юра пожевал… – земля… Я засыпан землей, и она насыпается мне в рот… Лучше не открывать глаза, как рот, чтобы в них тоже не насыпалась земля… Мешалкин попытался отгрести от себя землю. И у него опять получилось, хотя каждое движение приносило дикую боль в боку.
Наверное, я сломал ребра, – подумал Юра, продолжая откапываться.
И тут он услышал, что кто-то копает ему навстречу.
Хорошо, – решил Юра, – теперь я точно выберусь.
Он стал копать медленнее, потому что понадеялся, что его откапывают более здоровые, чем он…
– 3 –
Давление фанеры сильно уменьшилось, и дед Семен смог дышать глубже. Но тревожное чувство не оставляло его, а наоборот, росло и росло. Деду Семену казалось, что откапывают его не люди, а животные. Как-то они не по-человечески копали, как будто собака рыла передними лапами припрятанную в земле кость.
У Абатурова по спине побежали мурашки. Он крепче сжал икону и забормотал слова молитвы. Кроме иконы и молитвы – другой защиты не было.
По фанере скребанули… Когти…
У деда Семена не осталось больше сомнений, кто его выкапывает. Через секунду-другую бесы поднимут фанеру и вцепятся ему в горло своими зубами и отберут у него его бессмертную душу. Столько лет праведной жизни – псу под хвост! Столько он старался для Бога и церкви, столько всего сделал, проявлял сдержанность, боролся с сатаной… А сейчас от единого укуса он всё это потеряет!
Абатуров решил не ждать. Абатуров решил действовать. Сейчас он соберет все силы, отбросит фанеру и побежит.
Дед Семен пошевелил пальцами ног. Конечности затекли. Только бы не подвели руки-ноги! Дед согнул колени и уперся пятками в лист фанеры.
– И-е-эх! – он отбросил от себя лист и увидел небо необыкновенного цвета. Цвет был такой, что Абатурову опять показалось, что он уже на том свете. Небо переливалось всеми возможными и невозможными цветами, как будто над Тамбовской областью давало гастроли Северное Сияние. Но любоваться красотой времени не было. Абатуров вскочил на ноги и побежал. Он увидел вокруг огромное полчище роющих землю вампиров. Абатурова откопал один из них. Дегенгарда было трудно узнать. Он совсем опустился как вампир и выглядел ужасно. Дед Семен двинул его ногой в живот и направил ему в харю икону. Упырь зашипел и прикрылся фанерой. Фанеру прожгло насквозь, и лопнул, как гнилой помидор, бывший человек, который хотел быть умнее всех. А дед Семен побежал дальше.
Шкатулку, аспиды, ищут! – понял он. – Дал им командир Троцкий такое задание!
Абатуров знал – времени у Троцкого не осталось, сейчас что-то будет. Надо продержаться.
Кто-то закричал сзади:
– Стой, дед! Стой, ложись!
Абатуров, не оборачиваясь, переложил икону на затылок, чтобы она защитила ему спину и остановила погоню.
– Стой, говорю! – закричали снова.
Абатуров прибавил и запричитал под нос: Господи! Аллилуйя! Аллилуйя!..
Кто-то навалился на деда сзади. Дед Семен не удержался на ногах и упал лицом в грязь…
– 4 –
Юра не сразу понял, кто его откапывает. Но когда увидел лапу с когтями, отгребающую землю, сразу очнулся и врезал монстру ногой. Вампир отлетел в сторону, а Юра вскочил и побежал.
Как ни странно, за ним никто не погнался. Огромное количество монстров копало землю. Это ему напомнило фильм «Судьба человека», тот эпизод, где заключенные работают на карьере у фашистов.
Он увидел разноцветное небо, как в фантастических фильмах про глубокий космос. Он понял, что наступает развязка. Неизвестно какая. Он понял, что сейчас то, что было – закончится, а то, что будет – будет неизвестно какое, но
совсем другое, не такое как было прежде. Эта мысль показалась совершенно ясной и понятной.
И тут он заметил впереди бегущего старика Абатурова. Юра бросился за ним.
Что-то сверкнуло в небе. Юра поднял голову и прищурился. Прямо над ним, рядом с луной, появилось огромное светило. Размером оно было больше луны и продолжало увеличиваться. Сияние становилось всё ярче и ярче. Даже сощурившись, Юра не мог смотреть вокруг. Нужно куда-то спрятать лицо, чтобы не ослепнуть.
– Стой, дед! – заорал он Абатурову. – Стой, ложись! Но Абатуров продолжал бежать. Он зачем-то положил на затылок икону, и Юра подумал, что дед сошел с ума – разве от небесного явления такой силы убежишь с иконой на затылке?!
– Стой, говорю! – Юра подлетел к Абатурову сзади и хотел схватить его за воротник, но дед прибавил скорости и оторвался от Мешалкина. Юра разозлился. Сияние было уже таким ослепительным, что он бежал с закрытыми глазами, а все равно глазам было больно и хотелось упасть лицом в землю. Даже с закрытыми глазами Юра продолжал видеть впереди деда. Он настиг Абатурова и прыгнул на него.
Они упали и уткнулись лицами в грязь.
И тут загромыхало.
На Мешалкина и Абатурова опустился прозрачный купол силовой защиты, который унес Юру и деда Семена из этого мира в неизвестно куда между пространством и временем. И если вы спросите сейчас их, что с ними происходило, где они были и что чувствовали, – они ничего не ответят, и это не потому, что им надоели подобные вопросы, и не потому, что они что-то скрывают, и не потому, что у них не хватает слов и выражений, чтобы описать неописуемое, а потому, что они на самом деле ничего не помнят. Полный космический анабиоз в высшем смысле. Анабиоз памяти, сознания, души и тела! Состояние необъяснимое и наукой не доказанное. Точно так же, как не доказаны провалы самолетов над Бермудским треугольником, возвращение русского мистического обливатора Порфирия Иванова на родину с того света и происхождение человека из афро-азиатской обезьяны.
Мешалкин и Абатуров временно исчезли из Красного Бубна и поэтому они не видели, как корчились и горели монстры, как они превращались в пепел, а потом в ничто. Юра и дед не видели, как плавилась земля, как горели деревья, избы и всё, что могло гореть. Они не видели, как испарился пруд, на дне которого стоял ржавый трактор, который до войны утопил дед Мишки Коновалова. Ржавый трактор проявился на дне пруда ненадолго, он моментально высох, вспыхнул, и от него ничего не осталось. Ничего не осталось и от БМВ, и от «Москвича», и от жигуленка. Ничего не осталось от разбросанных там и тут обломков военных самолетов.
Мешалкин и Абатуров не видели, как густое черное облако чего-то такого сотрясалось и распадалось на клочки, а потом вдруг вспыхнуло черным светом и пропало.
И никто на Земле этого не видел…
– 5 –
Прямо под ним, раскинув крылья, летел гигантский красный Орел. Размах крыльев Орла был равен целым галактикам. Его кривой клюв способен был одним глотком проглотить несколько Солнечных систем. В его глазах отражались мириады световых лет и Знание Непознаваемого. Орел взмахнул крыльями. Из одного крыла вылетело перо. Перо полетело вниз, и все звезды, которых оно касалось, взрывались и гасли. Орел снова взмахнул крылом, и ветер, который при этом поднялся, сдул в никуда целые россыпи созвездий. Хотя, был ли здесь низ и верх, право и лево, и можно ли было строго говорить, что Орел поднял ветер – вопрос. Одно было ясно – Орел был главный в макрокосмосе. Он дарил и забирал жизнь, создавал и разрушал галактики, включал и выключал свет и делал еще много такого, чего и не поймешь никогда.
Две маленькие белые точки появились на спине у Орла. Точки отделились и стали приближаться. Это были ангелы-информаторы. Они летели к голове Орла, чтобы получить задание. Орел повернул голову и щелкнул клювом. Орлиный клекот потряс вселенную, и бездонную ее черноту прорезали следы падающих звезд. Ангелы-информаторы закивали головами, замахали крыльями и полетели прочь от Орла. И у ангела из крыла выскочило перо, но оно загасило только одну звезду. Несравнимы были перья Орла и ангела-информатора.
Ангелы-информаторы подлетели к нему (к кому?) с двух сторон и заговорили одновременно. Но слов он не понимал. Постепенно слова ангелов сложились в четырехмерное кино (кино?), и перед его глазами (его глазами?) поплыли удивительные картинки.
Космос исчез. Выжженная земля во все стороны. Ослепительное небо, переливающееся всеми цветами… И на этом небе – звезда! Нездешняя звезда! Этой звезде не было тут места, но она была тут! Она испускала сноп невообразимого света, от которого небо было таким, каким оно было, а Земля была такой, какой она стала. Что-то поднялось над Землей… что-то черное, от чего веяло чем-то плохим. Чем-то злобным. Чем-то агрессивным. Чем-то враждебным. Чем-то смертельным. Оно поднялось над Землей и показалось, что у этой черной тучи есть лицо с большим кривым носом, с острой бородкой, сросшимися дугообразными бровями, заостренными ушами и колкими злыми глазами. Но, может быть, это только показалось. Ведь облака и тучи всё время на кого-то похожи – на слона, на верблю-
да, на попугая, на купидона, на большие титьки… Черное облако, набирая скорость, полетело вверх, вылетело за пределы Земли, пролетело по Космосу и коснулось Орла. Но Орел оттолкнул его от себя и ударил лапой. И облако полетело вниз (вверх?) и исчезло в неописуемых пространствах макрокосмоса…
– Пора возвращаться, – услышал он голоса ангелов-информаторов.
И какая-то сила потянула его куда-то, и он полетел с такой невероятной скоростью, что звезды слились в один поток и образовали вокруг мерцающий серебристый тоннель…
Глава семнадцатая
ИЛЬЯ ПРОРОК
Что они сделали с нашей землей?..
Джим Моррисон
– 1 –
Мешалкин и Абатуров одновременно открыли глаза, сели и удивленно посмотрели друг на друга. А потом по сторонам. Вокруг была только выжженная земля. Они не понимали, где они и как здесь оказались. Но что-то было знакомое в этом мертвом пейзаже, что-то, что они уже видели, знали и помнили…
– Дед Семен, – Юра поморщился, – ты как? Абатуров ощупал себя.
– Уй! – Лицо горело. Лица у них были красные, как у новых отдыхающих Черноморского побережья. – Морда болит.
– Где мы, дед?
– Выглядит, как египетская пустыня. Верблюдов с бабуинами только не хватает!
– Вон они! – закричал Юра, показывая пальцем за спину деду.
Абатуров обернулся и увидел, как к ним на верблюде едет бедуин в чалме и белом халате. Дед Семен перекрестил верблюда, но на того не подействовало.
Человек на верблюде поднял руку и помахал им.
– Ишь ты! Махает нам!
– А не могло нас в Африку взрывом закинуть? – спросил Юра.
– В наше время уже ничему не удивляешься…
– Ага, – Юра тревожно смотрел на всадника. Всадник приближался.
– Мы, знаешь, дед, с тобой здесь, как кто?
– Ну?
– Как в «Белом солнце пустыни». Я, например, Сухов, а ты, как будто, Сайд.
– Сам ты Саид-израид! – обиделся Абатуров.
– Ну ладно, я Сайд, а ты Сухов. Вопрос – кто едет?.. Всадник подъехал ближе. И они узнали Илью Пророка. Но засомневались из-за верблюда.
– Кажись, – сказал дед, – я знаю, кто это едет… Только сомневаюсь насчет верблюда…
– И кто же это к нам едет? – Юра приложил ладонь ко лбу.
– Вот, я тебе точно не скажу, но, кажись, это… Илья Пророк сам…
– Да брось ты… Чего это он на верблюде будет ездить?..
– А чего такого?.. Он святой, на чем захочет, на том и ездит…
Мешалкин представил себе, как святой Илья Пророк пересаживается в «Джип-Чероки». Ему стало смешно. Он представил, как Пророк отстегивает гаишникам…
Всадник опять помахал рукой.
– Кому это он машет? – Юра огляделся. Ничего, кроме выжженной земли, вокруг не было. – Может, и нам…
Абатуров неуверенно поднял руку и помахал в ответ. Всадник вроде бы улыбнулся. У него над головой появилось что-то вроде нимба, но не так, как его рисуют в виде круглого блина или светящегося обруча, а как будто над головой Ильи дрожал воздух, как дрожит воздух над землей в мае месяце.
– Точно он! – тихо сказал Абатуров. – Только чего же он на верблюде-то?
– А ты что, хотел бы чтобы он на «Джипе-Чероки» к нам приехал?
– Ну… – Абатуров развел руками, – ну… не на верблюде же… Мы же не в Израиле…
– А хрен знает – где мы!.. – развел руками Мешалкин и посмотрел по сторонам.
– Да… – Абатуров не хотел верить, что эта выжженная земля – его тамбовская родина. Он нагнулся, зачерпнул в ладонь горсть пепла, поднес к глазам и растер пепел между пальцами. Пепел посыпался серым порошком, на ладони у деда остался маленький кусочек серебра.
– Гляди, Юрка! – Абатуров показал Мешалкину находку. – Это ж наши пули!.. А значит, мы на родине, в Бубне!
Юра взял серебро и попробовал на зуб. Зубы оставили неглубокий след на поверхности.
– Ах, гады! – запричитал дед Семен. – Что же они наделали с нашей землей!
– Да-а-а… – Мешалкин вспомнил песню с такими словами: Что они сделали с нашей землей, что они сделали с нашей прекрасной сестрой…
Дед Семен встал на колени, упал лицом в пепел и зарыдал. Засмотревшись на Абатурова, Юра не заметил, как подъехал всадник на верблюде.
– 2 –
– Мир вам, воины Христовы! – произнес всадник. Мешалкин вздрогнул. Перед ним стоял высокий верблюд и двигал челюстями. Верблюд перепугал Мешалкина. Это вам не в зоопарке на верблюда смотреть – там много народа, и не верблюд неожиданно подходит к вам, а вы подходите к верблюду, чтобы дать ему бублик. В таком контексте верблюд не вызывает удивления. А вот в том контексте, когда вы слышите что-нибудь вроде Добрый день, оборачиваетесь, а прямо перед вами такая морда! – это и в штаны недолго, извините, напустить или, хуже того, наложить!
Юре показалось как-то неверно так думать – к нему явился святой, а он смотрит на верблюда и думает про зоопарк. Юра поднял глаза. На верблюде сидел сильно загорелый святой в белых одеждах и улыбался. Лицо у святого было доброе, но строгое. Было видно, что он способен казнить и миловать. У святого была белая борода, белые брови и седые волосы. Если бы Мешалкин не видел иконы в церкви, то сказал бы, что святой похож на бубнового короля из колоды.
Абатуров поднял от земли вымазанное сажей лицо и замер в такой позе. А потом ударился лбом о землю и запричитал:
– Господи Боже! Святые угодники!
– Встань, дед! – сказал с верблюда Илья.
Абатуров тут же поднялся и застыл по стойке смирно. Мешалкин тоже поднял подбородок и вытянулся.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70
– Бумммм!.. Бумммм!..
– И-эх!..
– Бумммм!..
– И-эх!..
– Бумммм!..
Леня улыбнулся и закрыл глаза.
– Бумммм!.. Бумммм!..
– И-эх!..
– Бумммм!..
– И-эх!..
– Бумммм!..
Скрепкин почувствовал, как звук колокола зовет его куда-то, и он поверил ему сразу, и как небесный всадник, оседлал звук, и звук понес его к ослепительному сиянию…
Глава шестнадцатая
ИЗЛУЧЕНИЕ
Пора поговорить с Богом. Он долго молчал о главном…
– 1 –
Самолет взорвался. Всё живое и мертвое, если не разорвало на куски, то расшвыряло и засыпало сверху порядочным слоем жирной тамбовской земли. Потом стало тихо, как ночью на кладбище. Потом земля зашевелилась, и из-под нее начали выбираться все те, кто мог выбраться. Желто-зеленые руки с длинными синими когтями, язвами, гнойными струпьями отгребали от себя землю. Лица-черепа моргали мертвыми бельмами. Монстры выбирались наверх, чтобы закончить свое черное дело.
Вновь загрохотали динамики.
Комон бейби
Лайт май файер… – наверное, в сотый раз загремела песня. Скрежетали искаженные гитары, ввинчиваясь стальными пружинами в уши. Барабаны стучали, как пульсирующая головная боль. Клавишные издавали звуки бормашины устаревшей конструкции.
Небо озаряли всполохи пожарищ. Северный ветер разносил запах горелого мяса и паленой шерсти. Полная луна висела в небе, как здоровое золотое блюдо, на котором философам приносят яд.
Юра Мешалкин и Семен Абатуров лежали недалеко друг от друга под слоем земли. Юра Мешалкин упал точно на кирпич и сломал ребро. Дед Семен упал на спину, и его накрыло листом фанеры, которую он спер в клубе и поставил за церковь. Дед Семен собирался из этой фанеры сделать стенд для объявлений – когда какая служба, когда чьи именины. Фанера спасла его. На фанеру насыпалось такое количество кирпичей, железа и земли, что без нее деда бы убило. Абатуров услышал, что кто-то над ним роет землю, кто-то откапывал дедушку Семена. Но кто его откапывал, дед не знал – это мог быть свой, а могли быть демоны. Абатуров напрягся, пытался понять, что у него с руками, ногами и головой. Наконец он понял, что лежит, вытянув ноги, а к его груди прижата икона, которую он не выпустил, когда его зашвырнуло. Господи, помоги!
– 2 –
Юра попытался открыть глаза, но не смог. Наверное, я умер и лежу в гробу, – подумал он, но не испугался этой мысли. Он попробовал пошевелиться, и у него получилось. Правда, не очень получилось – и шевельнулся он не очень-то, и в боку что-то так заболело, что ужас. Уй! – вскрикнул Юра и в рот ему насыпалась земля. – Если у меня болит бок, а в рот продолжает что-то сыпаться, значит, я живой! Юра пожевал… – земля… Я засыпан землей, и она насыпается мне в рот… Лучше не открывать глаза, как рот, чтобы в них тоже не насыпалась земля… Мешалкин попытался отгрести от себя землю. И у него опять получилось, хотя каждое движение приносило дикую боль в боку.
Наверное, я сломал ребра, – подумал Юра, продолжая откапываться.
И тут он услышал, что кто-то копает ему навстречу.
Хорошо, – решил Юра, – теперь я точно выберусь.
Он стал копать медленнее, потому что понадеялся, что его откапывают более здоровые, чем он…
– 3 –
Давление фанеры сильно уменьшилось, и дед Семен смог дышать глубже. Но тревожное чувство не оставляло его, а наоборот, росло и росло. Деду Семену казалось, что откапывают его не люди, а животные. Как-то они не по-человечески копали, как будто собака рыла передними лапами припрятанную в земле кость.
У Абатурова по спине побежали мурашки. Он крепче сжал икону и забормотал слова молитвы. Кроме иконы и молитвы – другой защиты не было.
По фанере скребанули… Когти…
У деда Семена не осталось больше сомнений, кто его выкапывает. Через секунду-другую бесы поднимут фанеру и вцепятся ему в горло своими зубами и отберут у него его бессмертную душу. Столько лет праведной жизни – псу под хвост! Столько он старался для Бога и церкви, столько всего сделал, проявлял сдержанность, боролся с сатаной… А сейчас от единого укуса он всё это потеряет!
Абатуров решил не ждать. Абатуров решил действовать. Сейчас он соберет все силы, отбросит фанеру и побежит.
Дед Семен пошевелил пальцами ног. Конечности затекли. Только бы не подвели руки-ноги! Дед согнул колени и уперся пятками в лист фанеры.
– И-е-эх! – он отбросил от себя лист и увидел небо необыкновенного цвета. Цвет был такой, что Абатурову опять показалось, что он уже на том свете. Небо переливалось всеми возможными и невозможными цветами, как будто над Тамбовской областью давало гастроли Северное Сияние. Но любоваться красотой времени не было. Абатуров вскочил на ноги и побежал. Он увидел вокруг огромное полчище роющих землю вампиров. Абатурова откопал один из них. Дегенгарда было трудно узнать. Он совсем опустился как вампир и выглядел ужасно. Дед Семен двинул его ногой в живот и направил ему в харю икону. Упырь зашипел и прикрылся фанерой. Фанеру прожгло насквозь, и лопнул, как гнилой помидор, бывший человек, который хотел быть умнее всех. А дед Семен побежал дальше.
Шкатулку, аспиды, ищут! – понял он. – Дал им командир Троцкий такое задание!
Абатуров знал – времени у Троцкого не осталось, сейчас что-то будет. Надо продержаться.
Кто-то закричал сзади:
– Стой, дед! Стой, ложись!
Абатуров, не оборачиваясь, переложил икону на затылок, чтобы она защитила ему спину и остановила погоню.
– Стой, говорю! – закричали снова.
Абатуров прибавил и запричитал под нос: Господи! Аллилуйя! Аллилуйя!..
Кто-то навалился на деда сзади. Дед Семен не удержался на ногах и упал лицом в грязь…
– 4 –
Юра не сразу понял, кто его откапывает. Но когда увидел лапу с когтями, отгребающую землю, сразу очнулся и врезал монстру ногой. Вампир отлетел в сторону, а Юра вскочил и побежал.
Как ни странно, за ним никто не погнался. Огромное количество монстров копало землю. Это ему напомнило фильм «Судьба человека», тот эпизод, где заключенные работают на карьере у фашистов.
Он увидел разноцветное небо, как в фантастических фильмах про глубокий космос. Он понял, что наступает развязка. Неизвестно какая. Он понял, что сейчас то, что было – закончится, а то, что будет – будет неизвестно какое, но
совсем другое, не такое как было прежде. Эта мысль показалась совершенно ясной и понятной.
И тут он заметил впереди бегущего старика Абатурова. Юра бросился за ним.
Что-то сверкнуло в небе. Юра поднял голову и прищурился. Прямо над ним, рядом с луной, появилось огромное светило. Размером оно было больше луны и продолжало увеличиваться. Сияние становилось всё ярче и ярче. Даже сощурившись, Юра не мог смотреть вокруг. Нужно куда-то спрятать лицо, чтобы не ослепнуть.
– Стой, дед! – заорал он Абатурову. – Стой, ложись! Но Абатуров продолжал бежать. Он зачем-то положил на затылок икону, и Юра подумал, что дед сошел с ума – разве от небесного явления такой силы убежишь с иконой на затылке?!
– Стой, говорю! – Юра подлетел к Абатурову сзади и хотел схватить его за воротник, но дед прибавил скорости и оторвался от Мешалкина. Юра разозлился. Сияние было уже таким ослепительным, что он бежал с закрытыми глазами, а все равно глазам было больно и хотелось упасть лицом в землю. Даже с закрытыми глазами Юра продолжал видеть впереди деда. Он настиг Абатурова и прыгнул на него.
Они упали и уткнулись лицами в грязь.
И тут загромыхало.
На Мешалкина и Абатурова опустился прозрачный купол силовой защиты, который унес Юру и деда Семена из этого мира в неизвестно куда между пространством и временем. И если вы спросите сейчас их, что с ними происходило, где они были и что чувствовали, – они ничего не ответят, и это не потому, что им надоели подобные вопросы, и не потому, что они что-то скрывают, и не потому, что у них не хватает слов и выражений, чтобы описать неописуемое, а потому, что они на самом деле ничего не помнят. Полный космический анабиоз в высшем смысле. Анабиоз памяти, сознания, души и тела! Состояние необъяснимое и наукой не доказанное. Точно так же, как не доказаны провалы самолетов над Бермудским треугольником, возвращение русского мистического обливатора Порфирия Иванова на родину с того света и происхождение человека из афро-азиатской обезьяны.
Мешалкин и Абатуров временно исчезли из Красного Бубна и поэтому они не видели, как корчились и горели монстры, как они превращались в пепел, а потом в ничто. Юра и дед не видели, как плавилась земля, как горели деревья, избы и всё, что могло гореть. Они не видели, как испарился пруд, на дне которого стоял ржавый трактор, который до войны утопил дед Мишки Коновалова. Ржавый трактор проявился на дне пруда ненадолго, он моментально высох, вспыхнул, и от него ничего не осталось. Ничего не осталось и от БМВ, и от «Москвича», и от жигуленка. Ничего не осталось от разбросанных там и тут обломков военных самолетов.
Мешалкин и Абатуров не видели, как густое черное облако чего-то такого сотрясалось и распадалось на клочки, а потом вдруг вспыхнуло черным светом и пропало.
И никто на Земле этого не видел…
– 5 –
Прямо под ним, раскинув крылья, летел гигантский красный Орел. Размах крыльев Орла был равен целым галактикам. Его кривой клюв способен был одним глотком проглотить несколько Солнечных систем. В его глазах отражались мириады световых лет и Знание Непознаваемого. Орел взмахнул крыльями. Из одного крыла вылетело перо. Перо полетело вниз, и все звезды, которых оно касалось, взрывались и гасли. Орел снова взмахнул крылом, и ветер, который при этом поднялся, сдул в никуда целые россыпи созвездий. Хотя, был ли здесь низ и верх, право и лево, и можно ли было строго говорить, что Орел поднял ветер – вопрос. Одно было ясно – Орел был главный в макрокосмосе. Он дарил и забирал жизнь, создавал и разрушал галактики, включал и выключал свет и делал еще много такого, чего и не поймешь никогда.
Две маленькие белые точки появились на спине у Орла. Точки отделились и стали приближаться. Это были ангелы-информаторы. Они летели к голове Орла, чтобы получить задание. Орел повернул голову и щелкнул клювом. Орлиный клекот потряс вселенную, и бездонную ее черноту прорезали следы падающих звезд. Ангелы-информаторы закивали головами, замахали крыльями и полетели прочь от Орла. И у ангела из крыла выскочило перо, но оно загасило только одну звезду. Несравнимы были перья Орла и ангела-информатора.
Ангелы-информаторы подлетели к нему (к кому?) с двух сторон и заговорили одновременно. Но слов он не понимал. Постепенно слова ангелов сложились в четырехмерное кино (кино?), и перед его глазами (его глазами?) поплыли удивительные картинки.
Космос исчез. Выжженная земля во все стороны. Ослепительное небо, переливающееся всеми цветами… И на этом небе – звезда! Нездешняя звезда! Этой звезде не было тут места, но она была тут! Она испускала сноп невообразимого света, от которого небо было таким, каким оно было, а Земля была такой, какой она стала. Что-то поднялось над Землей… что-то черное, от чего веяло чем-то плохим. Чем-то злобным. Чем-то агрессивным. Чем-то враждебным. Чем-то смертельным. Оно поднялось над Землей и показалось, что у этой черной тучи есть лицо с большим кривым носом, с острой бородкой, сросшимися дугообразными бровями, заостренными ушами и колкими злыми глазами. Но, может быть, это только показалось. Ведь облака и тучи всё время на кого-то похожи – на слона, на верблю-
да, на попугая, на купидона, на большие титьки… Черное облако, набирая скорость, полетело вверх, вылетело за пределы Земли, пролетело по Космосу и коснулось Орла. Но Орел оттолкнул его от себя и ударил лапой. И облако полетело вниз (вверх?) и исчезло в неописуемых пространствах макрокосмоса…
– Пора возвращаться, – услышал он голоса ангелов-информаторов.
И какая-то сила потянула его куда-то, и он полетел с такой невероятной скоростью, что звезды слились в один поток и образовали вокруг мерцающий серебристый тоннель…
Глава семнадцатая
ИЛЬЯ ПРОРОК
Что они сделали с нашей землей?..
Джим Моррисон
– 1 –
Мешалкин и Абатуров одновременно открыли глаза, сели и удивленно посмотрели друг на друга. А потом по сторонам. Вокруг была только выжженная земля. Они не понимали, где они и как здесь оказались. Но что-то было знакомое в этом мертвом пейзаже, что-то, что они уже видели, знали и помнили…
– Дед Семен, – Юра поморщился, – ты как? Абатуров ощупал себя.
– Уй! – Лицо горело. Лица у них были красные, как у новых отдыхающих Черноморского побережья. – Морда болит.
– Где мы, дед?
– Выглядит, как египетская пустыня. Верблюдов с бабуинами только не хватает!
– Вон они! – закричал Юра, показывая пальцем за спину деду.
Абатуров обернулся и увидел, как к ним на верблюде едет бедуин в чалме и белом халате. Дед Семен перекрестил верблюда, но на того не подействовало.
Человек на верблюде поднял руку и помахал им.
– Ишь ты! Махает нам!
– А не могло нас в Африку взрывом закинуть? – спросил Юра.
– В наше время уже ничему не удивляешься…
– Ага, – Юра тревожно смотрел на всадника. Всадник приближался.
– Мы, знаешь, дед, с тобой здесь, как кто?
– Ну?
– Как в «Белом солнце пустыни». Я, например, Сухов, а ты, как будто, Сайд.
– Сам ты Саид-израид! – обиделся Абатуров.
– Ну ладно, я Сайд, а ты Сухов. Вопрос – кто едет?.. Всадник подъехал ближе. И они узнали Илью Пророка. Но засомневались из-за верблюда.
– Кажись, – сказал дед, – я знаю, кто это едет… Только сомневаюсь насчет верблюда…
– И кто же это к нам едет? – Юра приложил ладонь ко лбу.
– Вот, я тебе точно не скажу, но, кажись, это… Илья Пророк сам…
– Да брось ты… Чего это он на верблюде будет ездить?..
– А чего такого?.. Он святой, на чем захочет, на том и ездит…
Мешалкин представил себе, как святой Илья Пророк пересаживается в «Джип-Чероки». Ему стало смешно. Он представил, как Пророк отстегивает гаишникам…
Всадник опять помахал рукой.
– Кому это он машет? – Юра огляделся. Ничего, кроме выжженной земли, вокруг не было. – Может, и нам…
Абатуров неуверенно поднял руку и помахал в ответ. Всадник вроде бы улыбнулся. У него над головой появилось что-то вроде нимба, но не так, как его рисуют в виде круглого блина или светящегося обруча, а как будто над головой Ильи дрожал воздух, как дрожит воздух над землей в мае месяце.
– Точно он! – тихо сказал Абатуров. – Только чего же он на верблюде-то?
– А ты что, хотел бы чтобы он на «Джипе-Чероки» к нам приехал?
– Ну… – Абатуров развел руками, – ну… не на верблюде же… Мы же не в Израиле…
– А хрен знает – где мы!.. – развел руками Мешалкин и посмотрел по сторонам.
– Да… – Абатуров не хотел верить, что эта выжженная земля – его тамбовская родина. Он нагнулся, зачерпнул в ладонь горсть пепла, поднес к глазам и растер пепел между пальцами. Пепел посыпался серым порошком, на ладони у деда остался маленький кусочек серебра.
– Гляди, Юрка! – Абатуров показал Мешалкину находку. – Это ж наши пули!.. А значит, мы на родине, в Бубне!
Юра взял серебро и попробовал на зуб. Зубы оставили неглубокий след на поверхности.
– Ах, гады! – запричитал дед Семен. – Что же они наделали с нашей землей!
– Да-а-а… – Мешалкин вспомнил песню с такими словами: Что они сделали с нашей землей, что они сделали с нашей прекрасной сестрой…
Дед Семен встал на колени, упал лицом в пепел и зарыдал. Засмотревшись на Абатурова, Юра не заметил, как подъехал всадник на верблюде.
– 2 –
– Мир вам, воины Христовы! – произнес всадник. Мешалкин вздрогнул. Перед ним стоял высокий верблюд и двигал челюстями. Верблюд перепугал Мешалкина. Это вам не в зоопарке на верблюда смотреть – там много народа, и не верблюд неожиданно подходит к вам, а вы подходите к верблюду, чтобы дать ему бублик. В таком контексте верблюд не вызывает удивления. А вот в том контексте, когда вы слышите что-нибудь вроде Добрый день, оборачиваетесь, а прямо перед вами такая морда! – это и в штаны недолго, извините, напустить или, хуже того, наложить!
Юре показалось как-то неверно так думать – к нему явился святой, а он смотрит на верблюда и думает про зоопарк. Юра поднял глаза. На верблюде сидел сильно загорелый святой в белых одеждах и улыбался. Лицо у святого было доброе, но строгое. Было видно, что он способен казнить и миловать. У святого была белая борода, белые брови и седые волосы. Если бы Мешалкин не видел иконы в церкви, то сказал бы, что святой похож на бубнового короля из колоды.
Абатуров поднял от земли вымазанное сажей лицо и замер в такой позе. А потом ударился лбом о землю и запричитал:
– Господи Боже! Святые угодники!
– Встань, дед! – сказал с верблюда Илья.
Абатуров тут же поднялся и застыл по стойке смирно. Мешалкин тоже поднял подбородок и вытянулся.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70