– А этот пусть из двустволки палит, из которой он столько людей перестрелял!
– Пушкин! – крикнул Крайнов. – Я никого не убивал!
– Убивал-убивал! – Пушкин показал Крайнову язык. – Во-первых, ты убил сына! А, во-вторых, убил Дегенгардов!
– Не убивал я их, клянусь!
– Мы твои клятвы тебе потом припомним! А убил их ты! Смотри! – Пушкин показал пальцем в сторону трупов.
Крайнов взглянул на Дегенгардов, но увидел вместо них волка и волчицу. В следующее мгновение это были снова Деген-гарды, но Крайнов уже понял, кто задрал его Дембеля и в кого он стрелял той ночью.
Батюшки! Это ж оборотни!
– Александр Сергеевич! Я ж не знал, что это люди были! Я за собаку за свою волновался! Не мог же я не защищать свою собаку!
– К барьеру! Вынимай ружьишко из сундука, и приступим. Я буду их секундантом.
– Как же так?! А моим секундантом кто будет?!. Не по правилам!
– Резонно! – согласился Пушкин. – Твоим секундантом будет твой сын.
– Он же погиб!
– Нигде не написано, что погибший не может быть секундантом. – Пушкин хлопнул в ладоши.
Дверь снова распахнулась, и в избу вошел скелет сына Бориса. Он был одет в выпачканный землей, полуистлевший черный пиджак и такие же брюки – трудно было признать в них тот нарядный костюм, который Борька пошил себе на свадьбу, а потом в нем же лег в гроб.
– Это не мой сын! – крикнул Крайнов. Пушкин усмехнулся:
– Нехорошо, папаша, собственных детей не признавать! Нехорошо!
– Да я это, папа, я, – простучал зубами скелет. – Просто мы давно не виделись.
– Ты? – Крайнов попятился. – Это ты, Борька?!
– Я, папа… Борис Павлович Крайнов, убитый на охоте своим родителем…
Дверь открылась, и в избу проскользнула четвероногая тень.
– А вот и Дембель наш, – сказал Борькин скелет. – Наша собачка, за которую ты отомстил.
Дембель присел рядом с Борькой и гулко гавкнул. Мертвый лай прокатился по избе. Двигался он немного боком, его лапы как будто цеплялись друг за дружку. Шерсть свалялась и висела по бокам клочьями. Из живота торчали кишки. Глаза пса горели тусклым желтым светом, как гнилушки в ночном лесу.
Пушкин прочитал:
Нам предстоит сейчас однако Среди загробных голосов Двух человеков и собаку Завесить на концах весов
Что перевесит нам неясно Но пули слышу уж свистят Давайте ж всё представим в красках Пусть нас покойники простят!
Борька вытащил из сундука ружье и подал отцу.
– Бери, папа. Это ружье счастливое. Ты из него меня убил и москвичей. Убей их еще раз.
Крайнов осторожно взял ружье, стараясь не задеть костлявые Борькины пальцы.
– Выйдемте, господа, на воздух, – предложил Пушкин. Крайнов замешкался. Боря легонько подтолкнул его в спину.
– Давай, папа, иди. А то подумают, что ты зассал.
– 6 –
Вышли во двор.
Пушкин носком ботинка начертил на земле широкую полосу, отсчитал от нее пять шагов и положил на землю цилиндр. А скелет отсчитал пять шагов в другую сторону, выломал у себя ребро и воткнул в землю.
Потом все собрались вокруг Крайнева. Пушкин сказал:
– Теперь по регламенту я должен предложить вам, господа, помириться. Если вы не против, то можете пожать друг другу руки – и разойдемся с миром.
– Я согласен, – быстро ответил Крайнов. – Я, в принципе, зла на них не держу и готов помириться, потому что, конечно же, понимаю, что собака человеческой жизни не стоит, – он протянул дрожащую руку, ему было страшно и неприятно пожимать руки мертвецов, но лучше потерпеть прикосновение трупа, чем самому стать трупом… Рука Крайнова повисла в воздухе, как топор…
– Никогда! – крикнула Раиса.
– Мы мириться не намерены! – добавил Георгий Адамович. – Ему-то легко мириться, а нас убили!
– Только смерть может помирить живого и мертвого!
– Вот убьем его, тогда и помиримся!
– Жаль, господа, что не удалось закончить это дело миром, – Пушкин развел руками, а лицо у него было такое, что ему явно было этого не жаль.
Руки Крайнова повисли, как плети.
– Прошу, господа, занять исходные позиции.
Крайнов встал возле ребра Бориса. Из ребра Адама, – подумал он, – вырастили Еву. А это ребро торчит, как ветка сухого дерева, из которого ничего не вырастет.
Павел Петрович переломил ружье и вставил два патрона. Один для мужа, другой для жены. Ему было странно – второй раз убивать тех же самых.
– По правилам наших дуэлей, – сказал Пушкин, – первым стреляет Павел Петрович.
Крайнов поднял ружье и прицелился. Москвичи стояли плечо к плечу, как молодогвардейцы. Раиса высоко подняла голову и смотрела на Крайнова презрительно.
Павел Петрович перевел ружье с Раисы на Георгия Адамовича, а потом обратно. Он никак не мог выбрать, в кого первого стрелять. Как-то нехорошо стрелять сначала в женщину… как-то это нехорошо… Но Раиса смотрела на него с такой ненавистью, что Крайнову очень хотелось первым выстрелом прикончить именно ее.
Он заколебался и снова перевел ружье на Георгия Адамовича. Я должен взять себя в руки и убить первым мужчину… Потому что он сильнее, умнее и опаснее… Крайнов погладил указательным пальцем курок и медленно начал на него надавливать. Но в этот момент Раиса крикнула:
– Стреляй, трусливый деревенский ублюдок!
Павел Петрович крякнул и перевел ружье на женщину. Прости меня, Господи! Прогремел выстрел.
Раиса пошатнулась, но устояла на ногах. В ее груди появилось сквозное отверстие, размером с кулак. Кусок вырванной плоти валялся на земле.
Дембель сорвался с места, немного кособоко подбежал к мясу и вмиг проглотил его.
У Крайнова свело живот. Он отвернулся, его стошнило.
Раиса захохотала.
– Попал! Попал! Ха-ха-ха! В женщину попал, а сам наблевал!
– Браво! – Пушкин захлопал.
Павел Петрович понял, что никаких шансов у него нет. Он понял, что в мертвецов хоть обстреляйся, а ничего им не будет. И если у тебя нет под рукой серебряной пули или осинового кола, ничего-то ты им сделать не можешь! А если так, то считай, что ты тоже покойник.
И все-таки он поднял ружье. Не пропадать же выстрелу. Прицелился. Георгий Адамович улыбнулся ему мерзкой улыбкой упыря. Крайнов заметил у него во рту длинные острые клыки.
– Желаю удачной охоты, Павел Петрович! Получай, исчадие ада! Крайнов нажал на курок.
Пуля попала Дегенгарду в рот и выбила все его страшные зубы.
Крайнов удовлетворенно выдохнул.
У Георгия Адамовича изо рта текла темная кровь. Дегенгард провел ладонью по губам. И когда он убрал руку от лица, все его зубы снова были на месте.
Крайнов швырнул на землю ружье:
– Так нечестно! – крикнул он. – Это не дуэль, а убийство!
– Ух ты! – воскликнул Пушкин. – Как вы интересно формулируете! А вот я, сам Пушкин, погиб на дуэли от руки негодяя, и то помалкиваю! А ему, видишь ты, нечестно! – Пушкин скрестил на груди руки и объявил: – Стреляют Дегенгар-ды!
Дегенгарды, не мешкая ни секунды, вскинули пистолеты и одновременно выстрелили.
Из стволов пистолетов вылетели две длинные черные змеи.
– Пригнись, папа! – закричал Борька-скелет.
Но Крайнов не успел. Одна змея вонзила жало ему в лоб, а вторая – в сердце. Павел Петрович упал на спину. Он увидел звездное небо и одну особенно яркую звезду. Марс, Бог войны… Над ним склонилась ужасная кудрявая голова с бакенбардами:
– Упал Петрович, взгляд уж мутный Как будто был папаша пьян И после паузы минутной Кабздец! – воскликнул Себастьян.
ЧАСТЬ ЧЕТВЕРТАЯ
Русская баба так устроена, что ждет мужика… Иностранки неизвестно, как устроены, но, наверное, так же…
Не то семя хорошо, которое кидать приятно, а то хорошо, что всходит аккуратно!
Глава первая
АНТИХРИСТ ТРЕБУЕТ СВОЕ
Не понял! – заорал дьявол.
– 1 –
Дед Семен поднял с пола маленькую иконку, вытер ее рукавом и повесил на место.
– Прости, Господи, душу мою грешную!
– Что это было? – спросила Ирина.
Но ответить ей никто не успел. В дверь забарабанили.
Дед Семен схватил крест и во второй раз навел его на дверь. И опять из креста вырвался луч голубого света и сделал дверь прозрачной. А за дверью стоял на коленях Мишка Коновалов. Дед Семен сразу почувствовал, что Мишка не служит сатане, потому что преклонил колени перед церковью. Дед Семен не знал, что на коленях Мишка стоит из-за того, что наступил ногой на ежика. Но по сути дед не ошибался – Коновалов не служил сатане. Он бежал от сатаны на большой скорости.
А вот сзади за Мишкой прыгали в языках пламени настоящие слуги дьявола.
Дед Семен подбежал к двери, распахнул ее, и Мишка Коновалов ввалился внутрь.
– Помогите мне! – крикнул Абатуров.
Подбежали Мешалкин с Ирой. Все вместе, они оттащили тяжелого Коновалова от двери и захлопнули ее перед самым носом у монстров.
Упырь Колчанов, бежавший впереди всех, впечатался мордой в полупрозрачную дверь, и его свинский нос расплющился окончательно, зашипел и задымился. Яркая вспышка последовала за этим. Колчанов заорал нечеловеческим басом и забегал кругами перед церковью. Вся его морда расплавилась, как пластмасса, и дымилась.
Подбежавший к нему упырь Стропалев накинул Колчанову на голову плащ-палатку и принялся колотить по ней волосатыми ладонями.
Дверь потеряла прозрачность.
– 2 –
Дед Семен побрызгал на Мишку святой водой. Коновалов открыл глаза.
– Что там случилось? – спросил у него Мешалкин.
– На меня напали черти с рогами, – просипел Мишка. Его зубы выстукивали дробь.
– Это мы и так знаем, – Юра махнул рукой. – Я спрашиваю, что там так бабахнуло?
– Кажется, самолет упал… – неуверенно ответил Мишка. – Если б не он, мне бы каюк… Дай попить, дед…
Абатуров протянул ему серебряную чашу со святой водой:
– Много не пей, а то тебе плохо будет.
Мишка жадно напился, а потом плеснул немного на здоровую ладонь и протер раненую ногу. Почти сразу боль утихла. Тогда он плеснул еще на руку, которую проткнул ежик и размял пальцы.
– Пойдемте на колокольню, – предложил дед. – Посмотрим оттуда, что происходит в деревне.
По узкой крутой лестнице они поднялись наверх и через низкую дверь вышли на воздух. Над круглой площадкой, обнесенной деревянными перилами, навис большой колокол – подарок областной духовной власти. По периметру колокола изнутри было написано:
Храму, построенному в те годы, когда храмы рушили. Да пребудет Царствие Небесное с теми, кто собирает камни, когда их разбрасывают.
Мешалкин вышел на колокольню первым и случайно стукнулся головой об колокол.
Колокол загудел.
Семен Абатуров подошел сзади и рукой притушил звук.
– Не головой дурацкой, а чистыми руками и помолясь, – объяснил он.
Мешалкин потер ушибленную голову.
– Что толку, – ответил он, – жену и детей не вернешь.
– И хорошо. Мертвые не возвращаются. А если возвращаются, то они не живые, а слуги дьявола.
– Да что вы к нему прицепились! – Ирина нахмурилась. – У человека же горе.
– А ты, баба, вообще помалкивай! Ты в церковь с непокрытой головой пришла и в штанах! По всем правилам я бы тебя теперь должен с колокольни спихнуть, как эту… как ее… царицу Суюмбике, которая в Казани с башни спрыгнула от татар… А горе, понимаешь, теперь не у одного этого, – он ткнул Мешалкина в грудь, – а у всех, – и показал пальцем вниз.
Недалеко от церкви полыхал пожар. Из пламени торчал хвост самолета.
– Самолет, – сказал Юра, – самолет упал! Ну и ночка!
– Здесь аэродром военный недалеко, – кивнул дед. – Испытывают новые самолеты. Но чтобы падали, я никогда раньше не видел.
Ирина пожалела, что рюкзак с аппаратурой остался возле пруда, и ей нечем сфотографировать самолет.
Хромой Мишка Коновалов последним поднялся на колокольню, но первым заметил, что из огня торчит столб, а к столбу привязан человек.
– Смотрите! Человек горит!
– Мать честная! – вскрикнул дед Семен. – Иисус Христос!
– Вряд ли, – мрачно ответил Коновалов. – Я вижу на нем летчицкий шлем. Это летчик, кажется.
Абатуров перекрестился.
– Царствие тебе Небесное, неизвестный солдат, – он перекрестил летчика.
В то же мгновение столб, на котором висел человек в шлеме, зашатался и рухнул в огонь. Сноп искр взлетел в черное небо.
– Отмучился, – вздохнул дед. – Теперь он уже в раю Господу нашему Иисусу Христу докладывает… Господи Боже, солдат войска Христова по вашему приказанию прибыл! Разрешите доложить обстановку на Земле. В районе деревни Красный Бубен засел неприятель-антихрист и добрых христиан силою склоняет на свою сторону. Требуется подмога, ибо силен и хитер лукавый, и если его тут не прищучить, то расползется он по всей Тамбовщине, а потом и по всему миру православному, и тогда уже его не одолеть, ирода, во веки веков! А Бог, конечно же, не потерпит такое безобразие, чтобы в его владениях хозяйничал нечистый… Бог поможет, – закончил Абатуров и опять перекрестился.
Полоумная речь старика подействовала на всех успокаивающе.
– Смотрите! Что это там такое?! – закричал вдруг Коновалов, тыча пальцем в сторону деревни.
Все повернулись и увидели, что из окон некоторых домов вырывается холодное зеленое свечение, как будто в этих домах повключали огромные зеленые телевизоры. Таких домов на глазах становилось всё больше и больше.
– Свят-свят, – дед Семен перекрестился в который уже раз. – Запоминай, Мишка, в каких домах светится. Утром, если живы останемся, пойдем в гости…
– Зачем? – спросил Коновалов шепотом.
– Потом объясню, – Абатуров схватился рукой за ручку двери, он хотел спуститься вниз, чтобы помолиться как следует перед иконами святых и попросить Бога, чтобы Всевышний помог им в их праведном деле и дал им сил и мужества устоять перед дьяволом.
Но тут сверху раздался скрежещущий звук.
– 3 –
Все посмотрели наверх и увидели, как на фоне полной луны пролетел человек в черном плаще, обогнул церковь и пошел на второй круг.
Бэтман, – подумала Ира.
– Стой, Семен, не уходи! – загремел над деревней голос. – У тебя есть то, что тебе не принадлежит! Отдай его мне, и я оставлю тебя в живых!
– Кто ты?! – крикнул ему Семен.
– Я тот, кого ты знаешь! – человек пролетел поближе и поднял опущенную вниз голову.
Дед Семен увидел козлиную бородку, пенсне и сразу узнал человека.
– Троцкий!
– Вот и свиделись! Помнишь, Семен, ты был у меня в гостях и взял одну безделушку?! Верни мне ее!
– Я ничего не брал! А если и взял, то не отдам! Абатуров дьяволу не помощник!
Человек в черном зашипел:
– Лучше отдай, а не то я расправлюсь с тобой! Отдай по-хорошему, а то хуже будет!
– Не отдам!
– Не отдашь?!. Тогда смотри! – Дьявол свистнул, и к церкви стали подходить односельчане. Но это были не те люди, которых
Абатуров и Коновалов хорошо знали, с которыми они прожили бок о бок всю жизнь. Это были упыри со светящимися глазами и пожелтевшей кожей. Они выли и скулили сначала беспорядочно, но постепенно их дикий вой складывался в жуткое скандирование:
– Семен вор! Семен вор! Верни украденное!
Среди упырей Мешалкин увидел свою бывшую семью и чуть не упал с колокольни. Его жена держала за руки детей, и все трое выли и скулили.
– Дети! – крикнул Юра и подался вперед. Если бы Ира не схватила его за рубашку, Мешалкин непременно свалился бы вниз и если бы не умер сразу от переломов, то уж точно попал бы в лапы вурдалаков.
– Куда ты лезешь?! – прикрикнул на него Коновалов и запоздало дернул Юру за ногу.
Мешалкин упал на пол и зарыдал.
– Видишь! – сказал Троцкий, покачиваясь в воздухе. – Все это твоих рук дело! Если бы ты не взял тогда мою вещь, никто бы из них не пострадал!
– Ты лжешь! – крикнул Семен. – Ты всегда лжешь! Не я повинен в людских страданиях, а ты! Сгинь, сатана! – Абатуров перекрестил человека в черном, и того отбросило на пару метров назад.
Троцкий перевернулся в воздухе и захохотал:
– Ха-ха-ха!
Семен перекрестил его еще раз.
На этот раз Троцкий вообще не реагировал.
– Крести сколько хочешь! Однако знай, что с каждым часом твоего промедления жертв на твоей совести становится всё больше! – Дьявол простер руки над землей и закричал стоявшим внизу. – А ну-ка, дети мои, скажем спасибо старику Абатурову, обрекшему вас на вечные муки!
Упыри задрали головы и заревели хором:
– Спа-си-бо!
– Я не слышу! – заорал дьявол.
– Спа-си-бо! Спа-си-бо! Спа-си-бо!
– Видишь, скольким бывшим людям ты теперь обязан! И их будет всё больше и больше! Пока ты не положишь этому конец! Видишь, как загораются зеленые огни в избах! Это растет число тех, кому ты должен! Думай, Семен! – Дьявол облетел церковь кругом и пропал.
– Что он от вас хочет? – спросила Ирина. Всё то время, пока вокруг церкви летал черный человек, она находилась в каком-то оцепенении и не могла произнести ни слова.
– Что бы это ни было, – вмешался Юра, который вспомнил про судьбу своей семьи, – вы должны отдать это!
Абатуров посмотрел на них безумными глазами. Казалось, он не слышал того, что ему говорят.
– А все-таки, – сказал он медленно, – антихрист не всесилен… Крестного знамения он не испугался, а вот в церковь заходить бздит!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70
– Пушкин! – крикнул Крайнов. – Я никого не убивал!
– Убивал-убивал! – Пушкин показал Крайнову язык. – Во-первых, ты убил сына! А, во-вторых, убил Дегенгардов!
– Не убивал я их, клянусь!
– Мы твои клятвы тебе потом припомним! А убил их ты! Смотри! – Пушкин показал пальцем в сторону трупов.
Крайнов взглянул на Дегенгардов, но увидел вместо них волка и волчицу. В следующее мгновение это были снова Деген-гарды, но Крайнов уже понял, кто задрал его Дембеля и в кого он стрелял той ночью.
Батюшки! Это ж оборотни!
– Александр Сергеевич! Я ж не знал, что это люди были! Я за собаку за свою волновался! Не мог же я не защищать свою собаку!
– К барьеру! Вынимай ружьишко из сундука, и приступим. Я буду их секундантом.
– Как же так?! А моим секундантом кто будет?!. Не по правилам!
– Резонно! – согласился Пушкин. – Твоим секундантом будет твой сын.
– Он же погиб!
– Нигде не написано, что погибший не может быть секундантом. – Пушкин хлопнул в ладоши.
Дверь снова распахнулась, и в избу вошел скелет сына Бориса. Он был одет в выпачканный землей, полуистлевший черный пиджак и такие же брюки – трудно было признать в них тот нарядный костюм, который Борька пошил себе на свадьбу, а потом в нем же лег в гроб.
– Это не мой сын! – крикнул Крайнов. Пушкин усмехнулся:
– Нехорошо, папаша, собственных детей не признавать! Нехорошо!
– Да я это, папа, я, – простучал зубами скелет. – Просто мы давно не виделись.
– Ты? – Крайнов попятился. – Это ты, Борька?!
– Я, папа… Борис Павлович Крайнов, убитый на охоте своим родителем…
Дверь открылась, и в избу проскользнула четвероногая тень.
– А вот и Дембель наш, – сказал Борькин скелет. – Наша собачка, за которую ты отомстил.
Дембель присел рядом с Борькой и гулко гавкнул. Мертвый лай прокатился по избе. Двигался он немного боком, его лапы как будто цеплялись друг за дружку. Шерсть свалялась и висела по бокам клочьями. Из живота торчали кишки. Глаза пса горели тусклым желтым светом, как гнилушки в ночном лесу.
Пушкин прочитал:
Нам предстоит сейчас однако Среди загробных голосов Двух человеков и собаку Завесить на концах весов
Что перевесит нам неясно Но пули слышу уж свистят Давайте ж всё представим в красках Пусть нас покойники простят!
Борька вытащил из сундука ружье и подал отцу.
– Бери, папа. Это ружье счастливое. Ты из него меня убил и москвичей. Убей их еще раз.
Крайнов осторожно взял ружье, стараясь не задеть костлявые Борькины пальцы.
– Выйдемте, господа, на воздух, – предложил Пушкин. Крайнов замешкался. Боря легонько подтолкнул его в спину.
– Давай, папа, иди. А то подумают, что ты зассал.
– 6 –
Вышли во двор.
Пушкин носком ботинка начертил на земле широкую полосу, отсчитал от нее пять шагов и положил на землю цилиндр. А скелет отсчитал пять шагов в другую сторону, выломал у себя ребро и воткнул в землю.
Потом все собрались вокруг Крайнева. Пушкин сказал:
– Теперь по регламенту я должен предложить вам, господа, помириться. Если вы не против, то можете пожать друг другу руки – и разойдемся с миром.
– Я согласен, – быстро ответил Крайнов. – Я, в принципе, зла на них не держу и готов помириться, потому что, конечно же, понимаю, что собака человеческой жизни не стоит, – он протянул дрожащую руку, ему было страшно и неприятно пожимать руки мертвецов, но лучше потерпеть прикосновение трупа, чем самому стать трупом… Рука Крайнова повисла в воздухе, как топор…
– Никогда! – крикнула Раиса.
– Мы мириться не намерены! – добавил Георгий Адамович. – Ему-то легко мириться, а нас убили!
– Только смерть может помирить живого и мертвого!
– Вот убьем его, тогда и помиримся!
– Жаль, господа, что не удалось закончить это дело миром, – Пушкин развел руками, а лицо у него было такое, что ему явно было этого не жаль.
Руки Крайнова повисли, как плети.
– Прошу, господа, занять исходные позиции.
Крайнов встал возле ребра Бориса. Из ребра Адама, – подумал он, – вырастили Еву. А это ребро торчит, как ветка сухого дерева, из которого ничего не вырастет.
Павел Петрович переломил ружье и вставил два патрона. Один для мужа, другой для жены. Ему было странно – второй раз убивать тех же самых.
– По правилам наших дуэлей, – сказал Пушкин, – первым стреляет Павел Петрович.
Крайнов поднял ружье и прицелился. Москвичи стояли плечо к плечу, как молодогвардейцы. Раиса высоко подняла голову и смотрела на Крайнова презрительно.
Павел Петрович перевел ружье с Раисы на Георгия Адамовича, а потом обратно. Он никак не мог выбрать, в кого первого стрелять. Как-то нехорошо стрелять сначала в женщину… как-то это нехорошо… Но Раиса смотрела на него с такой ненавистью, что Крайнову очень хотелось первым выстрелом прикончить именно ее.
Он заколебался и снова перевел ружье на Георгия Адамовича. Я должен взять себя в руки и убить первым мужчину… Потому что он сильнее, умнее и опаснее… Крайнов погладил указательным пальцем курок и медленно начал на него надавливать. Но в этот момент Раиса крикнула:
– Стреляй, трусливый деревенский ублюдок!
Павел Петрович крякнул и перевел ружье на женщину. Прости меня, Господи! Прогремел выстрел.
Раиса пошатнулась, но устояла на ногах. В ее груди появилось сквозное отверстие, размером с кулак. Кусок вырванной плоти валялся на земле.
Дембель сорвался с места, немного кособоко подбежал к мясу и вмиг проглотил его.
У Крайнова свело живот. Он отвернулся, его стошнило.
Раиса захохотала.
– Попал! Попал! Ха-ха-ха! В женщину попал, а сам наблевал!
– Браво! – Пушкин захлопал.
Павел Петрович понял, что никаких шансов у него нет. Он понял, что в мертвецов хоть обстреляйся, а ничего им не будет. И если у тебя нет под рукой серебряной пули или осинового кола, ничего-то ты им сделать не можешь! А если так, то считай, что ты тоже покойник.
И все-таки он поднял ружье. Не пропадать же выстрелу. Прицелился. Георгий Адамович улыбнулся ему мерзкой улыбкой упыря. Крайнов заметил у него во рту длинные острые клыки.
– Желаю удачной охоты, Павел Петрович! Получай, исчадие ада! Крайнов нажал на курок.
Пуля попала Дегенгарду в рот и выбила все его страшные зубы.
Крайнов удовлетворенно выдохнул.
У Георгия Адамовича изо рта текла темная кровь. Дегенгард провел ладонью по губам. И когда он убрал руку от лица, все его зубы снова были на месте.
Крайнов швырнул на землю ружье:
– Так нечестно! – крикнул он. – Это не дуэль, а убийство!
– Ух ты! – воскликнул Пушкин. – Как вы интересно формулируете! А вот я, сам Пушкин, погиб на дуэли от руки негодяя, и то помалкиваю! А ему, видишь ты, нечестно! – Пушкин скрестил на груди руки и объявил: – Стреляют Дегенгар-ды!
Дегенгарды, не мешкая ни секунды, вскинули пистолеты и одновременно выстрелили.
Из стволов пистолетов вылетели две длинные черные змеи.
– Пригнись, папа! – закричал Борька-скелет.
Но Крайнов не успел. Одна змея вонзила жало ему в лоб, а вторая – в сердце. Павел Петрович упал на спину. Он увидел звездное небо и одну особенно яркую звезду. Марс, Бог войны… Над ним склонилась ужасная кудрявая голова с бакенбардами:
– Упал Петрович, взгляд уж мутный Как будто был папаша пьян И после паузы минутной Кабздец! – воскликнул Себастьян.
ЧАСТЬ ЧЕТВЕРТАЯ
Русская баба так устроена, что ждет мужика… Иностранки неизвестно, как устроены, но, наверное, так же…
Не то семя хорошо, которое кидать приятно, а то хорошо, что всходит аккуратно!
Глава первая
АНТИХРИСТ ТРЕБУЕТ СВОЕ
Не понял! – заорал дьявол.
– 1 –
Дед Семен поднял с пола маленькую иконку, вытер ее рукавом и повесил на место.
– Прости, Господи, душу мою грешную!
– Что это было? – спросила Ирина.
Но ответить ей никто не успел. В дверь забарабанили.
Дед Семен схватил крест и во второй раз навел его на дверь. И опять из креста вырвался луч голубого света и сделал дверь прозрачной. А за дверью стоял на коленях Мишка Коновалов. Дед Семен сразу почувствовал, что Мишка не служит сатане, потому что преклонил колени перед церковью. Дед Семен не знал, что на коленях Мишка стоит из-за того, что наступил ногой на ежика. Но по сути дед не ошибался – Коновалов не служил сатане. Он бежал от сатаны на большой скорости.
А вот сзади за Мишкой прыгали в языках пламени настоящие слуги дьявола.
Дед Семен подбежал к двери, распахнул ее, и Мишка Коновалов ввалился внутрь.
– Помогите мне! – крикнул Абатуров.
Подбежали Мешалкин с Ирой. Все вместе, они оттащили тяжелого Коновалова от двери и захлопнули ее перед самым носом у монстров.
Упырь Колчанов, бежавший впереди всех, впечатался мордой в полупрозрачную дверь, и его свинский нос расплющился окончательно, зашипел и задымился. Яркая вспышка последовала за этим. Колчанов заорал нечеловеческим басом и забегал кругами перед церковью. Вся его морда расплавилась, как пластмасса, и дымилась.
Подбежавший к нему упырь Стропалев накинул Колчанову на голову плащ-палатку и принялся колотить по ней волосатыми ладонями.
Дверь потеряла прозрачность.
– 2 –
Дед Семен побрызгал на Мишку святой водой. Коновалов открыл глаза.
– Что там случилось? – спросил у него Мешалкин.
– На меня напали черти с рогами, – просипел Мишка. Его зубы выстукивали дробь.
– Это мы и так знаем, – Юра махнул рукой. – Я спрашиваю, что там так бабахнуло?
– Кажется, самолет упал… – неуверенно ответил Мишка. – Если б не он, мне бы каюк… Дай попить, дед…
Абатуров протянул ему серебряную чашу со святой водой:
– Много не пей, а то тебе плохо будет.
Мишка жадно напился, а потом плеснул немного на здоровую ладонь и протер раненую ногу. Почти сразу боль утихла. Тогда он плеснул еще на руку, которую проткнул ежик и размял пальцы.
– Пойдемте на колокольню, – предложил дед. – Посмотрим оттуда, что происходит в деревне.
По узкой крутой лестнице они поднялись наверх и через низкую дверь вышли на воздух. Над круглой площадкой, обнесенной деревянными перилами, навис большой колокол – подарок областной духовной власти. По периметру колокола изнутри было написано:
Храму, построенному в те годы, когда храмы рушили. Да пребудет Царствие Небесное с теми, кто собирает камни, когда их разбрасывают.
Мешалкин вышел на колокольню первым и случайно стукнулся головой об колокол.
Колокол загудел.
Семен Абатуров подошел сзади и рукой притушил звук.
– Не головой дурацкой, а чистыми руками и помолясь, – объяснил он.
Мешалкин потер ушибленную голову.
– Что толку, – ответил он, – жену и детей не вернешь.
– И хорошо. Мертвые не возвращаются. А если возвращаются, то они не живые, а слуги дьявола.
– Да что вы к нему прицепились! – Ирина нахмурилась. – У человека же горе.
– А ты, баба, вообще помалкивай! Ты в церковь с непокрытой головой пришла и в штанах! По всем правилам я бы тебя теперь должен с колокольни спихнуть, как эту… как ее… царицу Суюмбике, которая в Казани с башни спрыгнула от татар… А горе, понимаешь, теперь не у одного этого, – он ткнул Мешалкина в грудь, – а у всех, – и показал пальцем вниз.
Недалеко от церкви полыхал пожар. Из пламени торчал хвост самолета.
– Самолет, – сказал Юра, – самолет упал! Ну и ночка!
– Здесь аэродром военный недалеко, – кивнул дед. – Испытывают новые самолеты. Но чтобы падали, я никогда раньше не видел.
Ирина пожалела, что рюкзак с аппаратурой остался возле пруда, и ей нечем сфотографировать самолет.
Хромой Мишка Коновалов последним поднялся на колокольню, но первым заметил, что из огня торчит столб, а к столбу привязан человек.
– Смотрите! Человек горит!
– Мать честная! – вскрикнул дед Семен. – Иисус Христос!
– Вряд ли, – мрачно ответил Коновалов. – Я вижу на нем летчицкий шлем. Это летчик, кажется.
Абатуров перекрестился.
– Царствие тебе Небесное, неизвестный солдат, – он перекрестил летчика.
В то же мгновение столб, на котором висел человек в шлеме, зашатался и рухнул в огонь. Сноп искр взлетел в черное небо.
– Отмучился, – вздохнул дед. – Теперь он уже в раю Господу нашему Иисусу Христу докладывает… Господи Боже, солдат войска Христова по вашему приказанию прибыл! Разрешите доложить обстановку на Земле. В районе деревни Красный Бубен засел неприятель-антихрист и добрых христиан силою склоняет на свою сторону. Требуется подмога, ибо силен и хитер лукавый, и если его тут не прищучить, то расползется он по всей Тамбовщине, а потом и по всему миру православному, и тогда уже его не одолеть, ирода, во веки веков! А Бог, конечно же, не потерпит такое безобразие, чтобы в его владениях хозяйничал нечистый… Бог поможет, – закончил Абатуров и опять перекрестился.
Полоумная речь старика подействовала на всех успокаивающе.
– Смотрите! Что это там такое?! – закричал вдруг Коновалов, тыча пальцем в сторону деревни.
Все повернулись и увидели, что из окон некоторых домов вырывается холодное зеленое свечение, как будто в этих домах повключали огромные зеленые телевизоры. Таких домов на глазах становилось всё больше и больше.
– Свят-свят, – дед Семен перекрестился в который уже раз. – Запоминай, Мишка, в каких домах светится. Утром, если живы останемся, пойдем в гости…
– Зачем? – спросил Коновалов шепотом.
– Потом объясню, – Абатуров схватился рукой за ручку двери, он хотел спуститься вниз, чтобы помолиться как следует перед иконами святых и попросить Бога, чтобы Всевышний помог им в их праведном деле и дал им сил и мужества устоять перед дьяволом.
Но тут сверху раздался скрежещущий звук.
– 3 –
Все посмотрели наверх и увидели, как на фоне полной луны пролетел человек в черном плаще, обогнул церковь и пошел на второй круг.
Бэтман, – подумала Ира.
– Стой, Семен, не уходи! – загремел над деревней голос. – У тебя есть то, что тебе не принадлежит! Отдай его мне, и я оставлю тебя в живых!
– Кто ты?! – крикнул ему Семен.
– Я тот, кого ты знаешь! – человек пролетел поближе и поднял опущенную вниз голову.
Дед Семен увидел козлиную бородку, пенсне и сразу узнал человека.
– Троцкий!
– Вот и свиделись! Помнишь, Семен, ты был у меня в гостях и взял одну безделушку?! Верни мне ее!
– Я ничего не брал! А если и взял, то не отдам! Абатуров дьяволу не помощник!
Человек в черном зашипел:
– Лучше отдай, а не то я расправлюсь с тобой! Отдай по-хорошему, а то хуже будет!
– Не отдам!
– Не отдашь?!. Тогда смотри! – Дьявол свистнул, и к церкви стали подходить односельчане. Но это были не те люди, которых
Абатуров и Коновалов хорошо знали, с которыми они прожили бок о бок всю жизнь. Это были упыри со светящимися глазами и пожелтевшей кожей. Они выли и скулили сначала беспорядочно, но постепенно их дикий вой складывался в жуткое скандирование:
– Семен вор! Семен вор! Верни украденное!
Среди упырей Мешалкин увидел свою бывшую семью и чуть не упал с колокольни. Его жена держала за руки детей, и все трое выли и скулили.
– Дети! – крикнул Юра и подался вперед. Если бы Ира не схватила его за рубашку, Мешалкин непременно свалился бы вниз и если бы не умер сразу от переломов, то уж точно попал бы в лапы вурдалаков.
– Куда ты лезешь?! – прикрикнул на него Коновалов и запоздало дернул Юру за ногу.
Мешалкин упал на пол и зарыдал.
– Видишь! – сказал Троцкий, покачиваясь в воздухе. – Все это твоих рук дело! Если бы ты не взял тогда мою вещь, никто бы из них не пострадал!
– Ты лжешь! – крикнул Семен. – Ты всегда лжешь! Не я повинен в людских страданиях, а ты! Сгинь, сатана! – Абатуров перекрестил человека в черном, и того отбросило на пару метров назад.
Троцкий перевернулся в воздухе и захохотал:
– Ха-ха-ха!
Семен перекрестил его еще раз.
На этот раз Троцкий вообще не реагировал.
– Крести сколько хочешь! Однако знай, что с каждым часом твоего промедления жертв на твоей совести становится всё больше! – Дьявол простер руки над землей и закричал стоявшим внизу. – А ну-ка, дети мои, скажем спасибо старику Абатурову, обрекшему вас на вечные муки!
Упыри задрали головы и заревели хором:
– Спа-си-бо!
– Я не слышу! – заорал дьявол.
– Спа-си-бо! Спа-си-бо! Спа-си-бо!
– Видишь, скольким бывшим людям ты теперь обязан! И их будет всё больше и больше! Пока ты не положишь этому конец! Видишь, как загораются зеленые огни в избах! Это растет число тех, кому ты должен! Думай, Семен! – Дьявол облетел церковь кругом и пропал.
– Что он от вас хочет? – спросила Ирина. Всё то время, пока вокруг церкви летал черный человек, она находилась в каком-то оцепенении и не могла произнести ни слова.
– Что бы это ни было, – вмешался Юра, который вспомнил про судьбу своей семьи, – вы должны отдать это!
Абатуров посмотрел на них безумными глазами. Казалось, он не слышал того, что ему говорят.
– А все-таки, – сказал он медленно, – антихрист не всесилен… Крестного знамения он не испугался, а вот в церковь заходить бздит!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70