Но странствующие драконы - абсурдно для драконов.
- Так в чем надежда?
- Она в нас: в тебе и во мне, джордж. И, разумеется, в Горбаше, Маге,
в этом мальчишке Секохе, в этом лучнике, в женщине-джордже, в волке. Если
мы провернем задуманное и Темные Силы потерпят поражение, то о нашей
победе пятьсот лет будут слагать легенды. Не знаю, как у вас, джорджей, но
мы - драконы - обожаем легенды и рассказы. Засев в пещерах, мы можем
месяцами лежать и молоть всякую всячину.
- Месяцами? Неужели? - изумился Брайен. - Невероятно!
- Месяцами, джордж! Дай дракону несколько золотых монет и драгоценных
камней, бочонок крепкого вина, да побольше, и захватывающую историю - вот
он и счастлив. Я бессчетное количество раз пересказывал, как убил огра из
Башни Гормли. Разумеется, молодежь принимается недовольно стонать и
вздыхать, когда я начинаю рассказ. Но затем они сворачиваются калачиком,
наполняют кубки вином и слушают как миленькие.
- Хмм, - протянул Брайен. - Как мы похожи! Люди частенько собираются
- особенно зимними вечерами, когда нечем заняться, - и принимаются
вспоминать былые подвиги. Клянусь Святым Дени, у меня аж зубы ныли от этих
бабушкиных россказней. Да и рыцарем я стал отчасти из-за них.
- Невероятно! - воскликнул Смргол. - Как джорджи похожи на драконов!
Любой дракон, услышав предание о том, как мы победили Темные Силы, захочет
выбраться из логова, подыскать джорджей и волка и отправиться на поиски
приключений. После этого до полного сотрудничества будет рукой подать.
- Скажи мне. Маг, - обратился Джим к Каролинусу, нагнав волшебника, -
какую цену придется заплатить за волшебство, которое разогнало вчера тьму?
- За все заплачено, - ответил Каролинус. - Кто первым воспользовался
магией, тот и плати вперед. А контрмагия уравнивает баланс во вселенском
гроссбухе учета. Но это другое дело...
Он поднял жезл и потряс им перед глазами Джима.
- Я проделал долгий путь и заполучил жезл, - разъяснил Каролинус. - Я
заложил в Департамент Аудиторства весь свой жизненный кредит. Если мы
проиграем, то я уничтожен как маг. Впрочем, если мы проиграем, то
уничтожены мы все.
- Понятно, - произнес Джим и задумался. - А кто живет в Презренной
Башне?
- Кто живет там, я не знаю, и никто не знает. Обитатели Презренной
Башни не живы и не мертвы. Это присутствие и проявление сил Зла в данной
точке пространственно-временного континуума. Ни мы, ни кто-либо другой не
сможет избавиться от этого. Нельзя уничтожить Зло, точно так же как
прислужники зла бессильны уничтожить Добро. Все, что можно сделать, -
сдержать одно или другое. Если ты достаточно силен, то, возможно, баланс
сместится на твою сторону.
- Тогда как нам победить Темные Силы?
- Это невозможно, как я говорил. Но мы можем уничтожить слуг Зла,
которые повинуются их приказам. Правда, эти существа попытаются уничтожить
и нас.
У Джима перехватило в горле. Он судорожно сглотнул.
- Но ты должен догадываться, - сказал он, - какие существа вступят с
нами в борьбу.
- Кое-кого знаешь и ты, - ответил Каролинус. - Сэр Хьюго и его воины,
например. Сандмирки и...
Он замолчал и внезапно остановился, подняв согнутую в колене ногу,
как робот, которому отрубили питание. Джим тоже замер и посмотрел на
башню. Из окон в ее полуразрушенных стенах вылетело с полдюжины громадных
тварей. Тяжело взмахивая крыльями, они закружились над башней; их
несуразные громадные головы поворачивались из стороны в сторону; воздух
наполнился пронзительными криками. Они чем-то напоминали рой гигантских
Комаров. Затем от стаи отделилась одна из фигур и понеслась прямо на
соратников...
И рухнула ничком, проткнутая тонкой стрелой. Гарпия упала тяжело и
неуклюже, как тело, сорвавшееся с вершины утеса: ее мертвое тело валялось
у ног Джима. Лицо женщины навеки застыло в безмолвном, маниакальном крике.
Джим обернулся и увидел, что Дэффид уже наложил на тетиву новую
стрелу. Внезапно крики смолкли. Джим взглянул на башню. Рой гарпий исчез.
- Если они все такие здоровые и неповоротливые, то проблем у нас не
будет, - сказал Дэффид, подойдя к телу убитой гарпии, чтобы вытащить
стрелу. - С такой дистанции и ребенок не промахнется!
- Не хвались попусту до времени, лучник, - через плечо осадил Дэффида
Каролинус и зашагал вперед. - Вспомни поговорку: легкое начало - тяжелый
конец, воткнутая лопата сама зерна не переворачивает. Советую...
Он говорил, посматривая на запад, но вдруг осекся и резко
остановился. Маг вглядывался в заросли травы; там, верно, таилось что-то
такое, отчего лицо волшебника посуровело и осунулось. Джим сделал
несколько шагов и разглядел причину столь разительной перемены в облике
Каролинуса.
К горлу подкатила тошнота и Джим отвернулся. Подошли остальные
соратники. В траве лежали останки рыцаря в доспехах.
Джим услышал резкий вздох Брайена, привставшего в седле.
- Жуткая смерть, - тихо произнес рыцарь, - какая жуткая смерть.
Он встал на колени, сложил руки в стальных перчатках и стал молиться.
Драконы молчали. Дэффид, Даниель стояли рядом с волком. Никто из них не
вымолвил ни слова.
Только Каролинус горящими глазами осмотрел тело, а затем жезлом
провел по склизкому следу, ведущему от тела к башне. Такие следы обычно
оставляет слизняк на листьях, но, чтобы оставить такую полосу, ему нужно
иметь в ширину никак не менее двух футов.
- Червь... - пробормотал Каролинус. - Но не он убил человека. Черви
безмозглы. Кто-то очень сильный терпеливо, не спеша, с расстановкой вбивал
человека в землю...
Он резко вскинул глаза на Смргола, и тот повел себя как-то странно:
он застенчиво опустил массивную голову.
- Я молчу. Маг, - запротестовал старый дракон.
- И пусть молчат все, пока не будет полной ясности, - ответил
волшебник. - Вперед.
Брайен поднялся, постоял над телом, сделал беспомощный жест, словно
желая распрямить изуродованное тело, но потом махнул рукой, отошел и
взгромоздился на Бланшара. Группа пошла по дороге. Ярдов в ста от башни
Каролинус остановился и вонзил в землю жест.
Арагх упал как подкошенный: он лежал на земле, жадно глотая воздух.
Подбежала Даниель и, опустившись на колени, принялась накладывать шину из
сухих веток, подобранных под растущим неподалеку деревом, и полосок,
нарезанных из рукава камзола.
- Сейчас, - сказал Каролинус, и слово набатом отозвалось в голове
Джима.
Туман сгустился. Соратники стояли в громадной пещере, стенами и
сводом которой была мутно-молочная завеса марева. Они видели только
крошечный участок равнины и башню на холме. Щупальца тумана скользили по
камням, раскиданным у стен, и, изгибаясь, поднимались к облакам.
Рассеянный свет, прорвавшийся сквозь тучи, зловеще подсвечивал башню,
притягивая к ней взгляды и нагоняя еще больше жути.
- Покуда стоит мой жезл, - сказал Каролинус, - они не в силах лишить
нас полностью света, дыхания и воли. Не отходите далеко от жезла, иначе я
не смогу защитить вас. Пусть наши враги сами придут сюда.
- Где они? - спросил Джим, озираясь вокруг.
- Терпение, - сардонически произнес Каролинус. - Они скоро появятся,
но не в том обличье, которого ты ожидаешь.
Джим глянул вперед: камни и башня. Сквозь молочную мглу не мог
прорваться даже самый слабый ветерок, а воздух был тяжел и неподвижен.
Хотя нет, легкое движение ощущалось подобно теплым атмосферным потокам,
воздух слегка подрагивал, но его колебания были как-то неестественны. Все
поблекло; по-зимнему похолодало. Как только Джим уловил дрожь воздуха,
послышалось пение: высокий голосок вел бесконечную дисгармоничную мелодию,
воскрешающую в памяти не то бред, не то горячку.
Когда Джим вновь бросил взгляд на башню, ему показалось, что
происходящее каким-то образом действует на нее - башня становилась другой.
Сейчас перед его глазами лежали развалины древнего строения. Но сердце
Джима билось, и каждый удар нес с собой новые изменения.
Башня менялась; мгновение Джиму померещилось, что она цела, за ее
стенами живут люди. Сердце забилось сильней: дорога и башня будто бы
вздрагивали вместе с телом Джима: они то входили в зону видимости, то
покидали ее...
Затем он увидел Энджи.
Он понимал, что стоит слишком далеко, чтобы видеть ее так отчетливо.
На таком расстоянии и при таком освещении черт лица было бы не разобрать,
но Джим видел девушку донельзя ясно, будто она была не более чем в двух
шагах от него. Энджи стояла в прозрачной тени разрушенного портала,
выходящего на балкон. Ее грудь мерно вздымалась с каждым вдохом, спокойные
голубые глаза смотрели прямо на Джима, губы слегка приоткрылись.
- Энджи! - закричал он.
Он и представить не мог, насколько соскучился по ней.
Он и не предполагал, насколько жаждал ее.
Джим рванулся к ней, но остановился, наткнувшись на нечто столь же
недоступное, как железобетонный блок. Он опустил глаза. В морщинистой руке
Каролинус сжимал жезл, и Джим понял, что это и есть тот барьер, через
который ему не перепрыгнуть.
- Куда? - спросил Каролинус.
- Туда! На балкон башни! Смотрите! - Джим показал, и остальные
подняли головы, вглядываясь в указанном направлении. - Дверь! Неужели вы
не видите? Сбоку башни, в дверном проеме!
- Ничего там нет, - раздраженно ответил Брайен, опуская руку, которой
прикрывал глаза.
- Возможно, - сказал водяной дракон с сомнением в голосе. -
Возможно... совсем в тени. Но я не уверен...
- Джим, - звала Энджи.
- Там! - крикнул Джим. - Слышали?
Он попытался отшвырнуть жезл, но толку от его усилий не было.
- Я слышу тебя, Энджи, - закричал он.
- Не надо кричать, - тихо отвечала она. - Я слышу тебя, Джим. Просто
остальные здесь лишние. Приходи за мной один, мы отправимся домой, и все
будет в порядке.
- Не могу! - закричал Джим, почти всхлипывая.
Жезл Каролинуса перекрывал дорогу.
- Они не пускают меня!
- Они не имеют права держать тебя, Джим. Спроси Мага, есть ли у него
такое право, и он сразу же отпустит тебя. Но - настойчиво спроси! Спроси
Мага, а затем приходи за мной один.
Джим в ярости повернулся к Каролинусу.
- По какому праву.... - начал он.
- Прекрати! - голос Каролинуса взорвался в ушах Джима пушечным
выстрелом.
Голова закружилась, Джим наполовину оглох и ослеп. Глаза затянуло
дымкой; слух притупился, будто уши были забиты ватой. Неестественно
правдоподобный морок исчез, но Джим уверял себя, что Энджи по-прежнему
стоит в сгустившейся тени портала.
- Почему? - гневно спросил Джим.
Маг не сдвинулся ни на дюйм, его темные глаза сверкали.
- Клянусь Всемогущими Силами! - закричал он, и уж его-то слова Джим
услышал ясно. - Неужели ты, как слепой котенок, попадешься в первую же
ловушку, которую они поставили для тебя?
- Ловушку? - переспросил Джим. - Я разговаривал с Энджи! И она...
Он не договорил. Каролинус жезлом ткнул в башню. Внизу, за камнями,
раскиданными по склону, Джим разглядел громадную голову дракона.
Раздулся громогласный крик Смргола, прорезавший вязкую тишину.
- Брайагх! Предатель! Вор! Червяк! Иди сюда!
Брайагх открыл пасть и прорычал в ответ:
- Расскажи о башне Гормли, старый мешок с костями! Мы так боимся
твоих рассказов, жирная дряхлая ящерица!
- Как ты... - Смргол наклонился вперед.
- Прекрати! - скомандовал Каролинус.
Смргол, привстав было на задние лапы, шумно опустился на песчаную
землю.
- Твоя правда... - проворчал он, яростно сверкая глазами.
- Старая игуана! Погрейся на солнышке!
Но Смргол повернулся к Магу, так ничего и не ответив.
- Кто еще навестит нас. Маг? - спросил он.
- Посмотрим.
Голос Каролинуса был напряженным. Он поднял жезл и трижды ударил им о
землю. Дорога, казалось, вздрагивала от каждого удара.
Один из камней на склоне закачался и откатился в сторону. У Джима
перехватило дыхание; он услышал, как выругался Брайен и испуганно
взвизгнул Секох.
Из ямы, в которой только что лежал камень, вынырнула громадная голова
слизняка. Она поднималась все выше и выше, желто-коричневого цвета, с
двумя рогами, раскачивающимися из стороны в сторону. Извиваясь, слизняк
выполз из норы, и соратники увидели, что его тело покрыто легким панцирем,
напоминающим спиральную раковину улитки. Рога-отростки шевелились, а глаза
безразлично уставились на стоящий внизу отряд. Он медленно пополз по
склону навстречу им, оставляя на песке и камнях блестящую слизистую
полосу.
- Червь, - тихо сказал Каролинус.
- ...которого можно убить, - задумчиво прорычал Смргол. - Хотя и
нелегко. Разрази меня молния, жаль, что Брайагх не один!
- Но это еще не все! - Каролинус трижды ударил жезлом о землю.
- Выходи! - закричал он высоким голосом, пронизывая дрожащий воздух.
- Заклинаю Всемогущими Силами! Выходи!
И они увидели новое действующее лицо. Из-за громадных скал, кольцом
обступавших башню, медленно появился купол головы, обтянутой серой,
поблескивающей, абсолютно лысой кожей. На кошмарной башке сияли круглые
голубые глаза, две дырки заменяли нос, а весь огромный череп был
равномерно покрыт толстой кожей. Существо подняло неестественно огромную
голову, и соратники увидели широкий рот, распяленный в идиотской улыбке, и
два ряда острых зубов.
Неуклюжим заученным движением страхолюдина поднялась на ноги.
Очертаниями ее фигура походила на человеческую, но тем не менее эта тварь
не имела ничего общего с родом людским: чуть выше двенадцати футов ростом:
вокруг толстой талии болталась не то набедренная повязка, не то юбка из
грубой невыделанной кожи, украшенная костьми и цветными стекляшками,
которые могли оказаться чем угодно - хотя бы драгоценными камнями.
Но отличия от биологического вида "человек" этим не ограничивались. У
существа начисто отсутствовала шея. Неестественная, безволосая голова,
безликая, как яблоко, покачивалась прямо на квадратных плечах, покрытых
грубой серой кожей. Торс был прям, как ствол дерева. Непропорционально
толстые и круглые руки и ноги ответвлялись от тела, как трубы от
водопроводного стояка. Бедра, правда, были укрыты килтом, а голени -
скалами, но руки поражали своей несуразностью: непомерно массивные
локтевые суставы; а неуклюжие кисти рук заканчивались толстыми обрубками -
пародией на человеческие пальцы. Их было всего три, причем на большом
пальце был всего один сустав.
В правой руке существо держало дубинку - ржавый кусок железа, поднять
который, казалось бы, даже такому чудищу было не по силам, однако толстая
кривопалая рука поигрывала ею с такой же легкостью, с какой Каролинус нес
свой резной жезл.
Монстр открыл рот.
- Хе! - раздался гогот. - Хе! Хе!
От его резкого хеканья мурашки бежали по спине. Хихиканье было
невероятно низко; такого даже вообразить невозможно. Хотя издавать такой
звук подобало бы скорее трехклапанной трубе, он все-таки вылетал из горла
живого существа. В этом смехе не слышалось даже оттенка радости или
шутливого настроения. Проверив голос, монстр замолчал, наблюдая круглыми
светло-голубыми глазами за продвижением слизняка.
Челюсти Джима непроизвольно раздвинулись, и он задышал тяжело, как
собака после длительного бега. Он услышал, как за его спиной зашевелился
Смргол.
- Да, - грустно проговорил дракон. - Этого-то я и боялся. Огр.
В наступившей тишине сэр Брайен слез с Бланшара, проверил упряжь,
подтянул седельные ремни.
- Успокойся, Бланшар, - ласково говорил рыцарь. Но белый скакун
дрожал так сильно, что не мог стоять на месте, Брайен покачал головой и
погладил коня по спине. - Похоже, мне придется сражаться пешим.
Остальные наблюдали за Каролинусом. Маг оперся на жезл. Лицо его
постарело, а морщины превратились в глубокие борозды. Он понаблюдал за
огром; затем повернулся к Джиму и драконам.
- Я лелеял надежду, - сказал он, - что до этого не дойдет. Однако...
- он махнул рукой в сторону приближающегося червя, замолкшего Брайагха и
глядящего в пустоту огра, - как вы видите, мир всегда крутится в сторону,
прямо противоположную нашим желаниям. Чтобы добиться своего, надо
управлять им.
Он поморщился от боли, извлек фляжку и выпил чашку молока. Затем,
убрав посуду, он повернулся к Дэффиду.
- Мастер лучник, - сказал он почти официальным тоном. - Гарпии
прячутся пока в башне.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31