Следует, пожалуй, упомянуть о том, что Аль
неоднократно рассказывал своим людям, как на фронте, во Франции, он получ
ил эти ужасные рубцы в результате взрыва осколочной гранаты. На самом же
деле этот славный боец 77-й дивизии никогда и не надевал военную форму. Одн
ако Галлучио поддерживал эту версию, чтобы сохранить честь шефа и скрыть
правду о том, что произошло в «Оберж Гарвард».
Начиная с этого вечера Аль Капоне получил кличку Скарфас (Шрам), но горе то
му, кто бы осмелился, хотя бы невзначай, произнести ее в его присутствии.
Прозвища ба
ндитов не полагалось произносить в их присутствии.
Лицо его бледнело, тогда как шрамы на левой стороне наливались кро
вью. Когда начал сниматься фильм «Скарфас» («Лицо со шрамом») по сценарию
Бена Хекта, Капоне клялся, что «сдерет шкуру с этих кляч, желающих поиздев
аться над ним и заработать на этом». Актер Джордж Рафт, в какой-то степени
причастный к преступному миру, организовал секретную встречу Аль Капон
е с Говардом Хоуксом, продюсером фильма. О содержании беседы никто из тро
их не обмолвился ни словом. После этого фильм был снят без каких-либо поме
х. Актер Пол Муни, сыгравший главную роль, имел огромный успех и ввел в мод
у новый блатной стиль, что принесло гангстерам немалую пользу. И все это б
лагодаря его таланту и Говарду Хоуксу.
Не только прилежные студенты высшей школы преступности получили готов
еньким нужный им опыт, но и многие другие начали обзаводиться полезными
связями.
Требовалась лишь благоприятная ситуация для того, чтобы они смогли прим
енить свое умение. Свалившаяся с неба удача как хмельное вино ударит им в
голову. Наиболее сильные не потеряют рассудка, остальные поплатятся жиз
нью. Такой вступила Америка в десятилетие безумия, приняв решение о введ
ении «сухого закона».
* * *
Все началось с созыва президентом Вудро Вильсоном 65-й сессии конгресса С
ША 16 апреля 1917 года и декларации о том, что Соединенные Штаты находятся в со
стоянии войны с Германией.
Незамедлительно, истолковывая каждая на свой лад меры по нормированию, в
се лиги, боровшиеся за запрещение спиртных напитков, активизировали сво
ю деятельность. Хорошо известно, что для изготовления и переработки алко
голя требуется огромное количество хмеля, солода, маиса, сахара и т. д. И хо
тя сам этот факт не имел особого значения, он, однако, послужил удобным пре
длогом для тех, чью точку зрения выразил президент одной из лиг, Вайнер Ве
слер: «Алкоголь должен исчезнуть в нашей стране, как кайзеризм Ц в мире. А
лкоголь разрушает патриотические чувства, потому что пиво ставится пре
выше родины».
Вайнер Веслер сформулировал в качестве 18-й поправки к конституции проек
т федерального закона, запрещающего продажу спиртных напитков на перио
д войны. Представитель от штата Миннесота, республиканец Андре Джозеф Уо
лстед, должен был представить его для обсуждения в палате представителе
й. Общественность приписала ему «отцовство» и окрестила закон законом У
олстеда.
Самое удивительное заключалось в том, что закон был принят только 21 ноябр
я 1918 года, то есть ровно через десять дней после заключения перемирия, когд
а было уже очевидно, что нет оснований для проведения такой меры. Было пре
дпринято несколько попыток отложить вступление его в силу. Президент Ви
льсон использовал даже свое право вето, однако 16 января 1919 года в полночь «
сухой закон» начал действовать на всей территории Соединенных Штатов.
И как только закон приняли, его сразу же стали нарушать. Делали это с особы
м, неистовым рвением, положив начало десятилетию необузданных беспоряд
ков. Последствия этого ощущаются и поныне, так как, не будь «сухого закона
», гангстеры не смогли бы сколотить баснословные капиталы, организовать
фонд оборотных средств, перевод огромных сумм в заграничные банки. Не см
огли бы они и так быстро усвоить, что все покупается, в том числе люди, кото
рые обязаны следить за соблюдением законов.
В первые дни после вступления в силу «сухого закона» никто по-настоящем
у не воспринял его всерьез. Веселились вовсю. По Нью-Йорку сновали катафа
лки, но вместо покойников в них развозили бутылки с джином и виски, провож
аемые в последний путь под траурные звуки похоронного марша Шопена. Но м
ало-помалу граждане осознали очевидное: железный занавес надежно и проч
но закроет заведения, традиционно торговавшие спиртным. Возникла парад
оксальная ситуация: труднее всех переживали запрет почему-то трезвенни
ки. Употребление спиртных напитков превратилось в запрещенное удоволь
ствие, которое сразу стало желанным и приятным. Закрыв один «кран», закон
Уолстеда вызвал чудовищный водопад, которому предстояло затопить Амер
ику. Первыми, кому удалось взломать плотину пуританизма, были члены «Бан
ды четырех». По крайней мере в том, что касается Нью-Йорка.
В Чикаго, городе номер два Соединенных Штатов, ситуация прояснилась дово
льно быстро.
Не оценив по достоинству перспектив, которые сулило введение «сухого за
кона», исполин Бит Джим Колосимо пострадал в числе первых. Правда, погуби
ло его не столько то, что он не понял, какие фантастические возможности от
крываются в связи с запрещением продажи алкоголя, сколько то, что он прос
то-напросто по уши влюбился как последний дурак. Разменяв пятый десяток,
он неожиданно открыл свое сердце для любви. Верные ему люди за его спиной
хмурили брови. Для них любовь представлялась самой худшей из всех постыд
ных слабостей, для них она означала болезнь. Женатый в молодые годы на ста
реющей своднице Виктории Мореско, Колосимо при виде одной певички, с кот
орой его познакомил журналист Жак Ле в 1917 году, разволновался так, что его д
линные усы затрепетали. Девятнадцатилетняя, весьма привлекательная Дэ
йл Уинтер благодаря заботливому воспитанию, природному таланту, высоко
му и чистому голосу выделялась из всего хорового ансамбля методистской
церкви на Саут-Парк-авеню. Биг Джим пригласил ее выступать в своем «Кафе
Колосимо». Разразился первый скандал. Методисты осудили поступок этой о
вечки, сбившейся с пути истинного и идущей к своей гибели.
Ц Я не понимаю, в чем меня упрекают. В этом кафе я буду честно зарабатыват
ь на жизнь тем, что буду петь арии из оперетт, Ц недоумевала Дэйл.
Выгнать ее из хора было равносильно тому, что сунуть в пасть волку. Что и п
роизошло. Но ради нее Биг Джим превратился в ягненка. Выполняя все ее капр
изы, он пригласил послушать ее великого Энрико Карузо и короля Бродвея с
амого Флоренса Зигфилда. Оба искренне подтвердили, что у Дэйл исключител
ьный талант. Морис Гест предложил невероятный контракт. Слишком поздно.
Отказавшись от респектабельности, она не принадлежала больше себе. Попа
в в руки Колосимо, она уже не представляла себе других уз. Они обожали друг
друга. Биг Джим подал на развод и начал вести себя более чем странно. Он от
крыто ходил с ней под руку и готов был даже щеголять в жокейских брюках то
лько потому, что она любила верховую езду.
Хуже того, он стал сентиментальным.
Ц Я словно заново родился, начал понимать, что значит жить, понял, куда я и
ду, Ц доверительно сообщил Колосимо своему племяннику Джонни Торрио.
Ц Ты роешь себе могилу, Ц услышал он в ответ. Атмосфера все более сгущал
ась.
Биг Джим нанял учителя, чтобы обучиться хорошим манерам и не шокировать
изящную и благовоспитанную Дэйл. Занятый этим, он совсем забыл о манерах
куда менее деликатных, которых от него требовало общение с гангстерами,
если он хотел оставаться их главарем.
Джонни Торрио не на шутку забеспокоился. Глава империи размяк окончател
ьно. Некоторые доверенные лица стали обсуждать между собой поведение бо
сса, скрывать от него доходы, что было совершенно немыслимо еще год назад,
когда одной неосторожной реплики в его адрес было достаточно, чтобы отпр
авить на тот свет провинившегося. Джонни по прозвищу Лис первым почуял о
пасность. Кто не идет вперед, тот скатывается назад. Кто перестает добыва
ть, рискует потерять добытое. Биг Джим забыл об этом.
Предпоследний шаг был сделан 20 марта 1920 года. В этот день Биг Джим и Виктори
я оформили развод. Теперь для женитьбы на Дэйл преград уже не существова
ло. Для медового месяца был выбран курортный городок в штате Индиана. 4 мая
Колосимо ввел свою жену в роскошно обставленные апартаменты в одном из
кварталов Чикаго. Можно было начать красивую жизнь.
И мая 1920 года племянник Джонни Торрио вернул Биг Джима к действительности
, сообщив по телефону о прибытии в «Кафе Колосимо» двух автомашин с очере
дной партией виски.
Ц Ты должен принять ее не позднее 16 часов, чтобы успеть дать расписку соп
ровождающему, Ц сказал он.
Колосимо в это время отдыхал с Дэйл после обеда. Он не торопясь поднялся, п
ринарядился, нацепил на мизинец кольцо с бриллиантом в пять каратов, вст
авил красную розу в петлицу пиджака, чуть подогнул поля бежевой фетровой
шляпы с черной лентой и только после этого направился в свое заведение. К
огда он пришел туда, то вначале проверил, все ли на месте. После этого он по
звонил своему адвокату Рокко де Стефано, но не застал его. Секретарь Фрэн
к Камилла видел, как он в недоумении покачал головой и направился к выход
у. В 16 часов 25 минут прозвучало два выстрела. Фрэнк бросился вслед за шефом,
Колосимо лежал на полу лицом вниз. Красная роза плавала в растекающейся
луже крови. Первая пуля застряла выше правого уха, другая, пройдя насквоз
ь, ударилась в стену и отколола большой кусок штукатурки. Правая рука Биг
Джима находилась в кармане пиджака. Когда полицейским с трудом удалось в
ытащить ее оттуда, они увидели, что пальцы сжимали перламутровую рукоятк
у пистолета калибра 6,35, украшенную жемчужинами, одна из которых была черн
ой. Оружие более чем странное для главаря гангстеров. И действительно, эт
о был подарок молодой жене, от которого она отказалась. Биг Джим был увлеч
ен идеей вовлечь ее в дело и надеялся, что со временем ему это удастся. Пои
стине зловещий подарок.
Это означало; однако, что он успел заметить убийцу, скрывавшегося в гарде
робе, но послеобеденный отдых с молодой женой замедлил реакцию даже само
го лучшего стрелка.
В Чикаго ему организовали столь пышные похороны, что, как сообщала пресс
а, они носили общенациональный характер. Уже зараженную вирусом преступ
ности Америку это не смутило.
Впервые глава преступного сообщества окончил жизнь таким прискорбным
образом. Обеспокоенный преступный мир поспешил осудить это. Все, что слу
чилось с Джимом Колосимо, могло произойти и с другими боссами. Событие, не
мыслимое вчера, ставшее реальностью сегодня, грозило повториться в буду
щем. Дурной пример заразителен. Поэтому пришедшие на похороны гангстеры
были преисполнены искреннего негодования, пачками швыряли деньги прод
авщицам цветов, а огромные венки украшали траурными лентами: «Моему дяде
…», «От Аль Капоне…», «Генри Гузик не стыдится скорбеть…» и т. д.
Бронзовый гроб мог бы теперь храниться в музее современного искусства.
Жители итальянской колонии выразили возмущение по поводу того, что архи
епископ Георг Мундегин запретил проводить погребение по христианскому
обычаю. Возмущение было настолько велико, что епископат счел нужным дат
ь необходимые пояснения:
«Его преосвященство хочет, чтобы прихожане ясно понимали, что не каждого
гангстера церковь рассматривает как грешника, а только того, кто отказы
вается следовать ее законам, требующим посещения религиозной службы и п
асхальных причастий… В этом случае в проведении похорон по христианско
му обычаю будет отказано. Не следует думать, будто того факта, что кто-либ
о является гангстером или контрабандистом, достаточно для отказа в таки
х похоронах, так как в отношении каждого вопрос будет решаться особо…»
Некоторые наиболее набожные доны мафии стали советовать своим мафиози,
в чьи обязанности входило исполнение приговоров, осенять себя при этом д
улом пистолета крестным знамением и произносить вслух «во Имя Отца, и Сы
на, и Святого духа…». Совершать все это нужно было до выстрела, до того, как
будет совершен акт, содействующий переселению «клиента» в рай. Как это н
и трудно себе представить, но многочисленные вальтеры, кольты, браунинги
вначале использовались как кропила. Заявление епископа успокоило итал
ьянцев. Все они, во всяком случае те, кто занимался преступной деятельнос
тью, восприняли его как благословение.
Итак, церковь обвиняла Джима Колосимо только в том, что он развелся со сво
ей женой, и на это ей нечего было возразить. Это был грех, олицетворением к
оторого считали Дэйл Уинтер. Но поскольку с Джима уже нечего было взять, е
го простили, и за звонкую монету жалкий калабрийский священник по христи
анскому обряду благословил его в последний путь.
Едва похоронная процессия пришла в движение, во главу ее встали многочис
ленные представители демократической партии. Пятьдесят три важные пер
соны оспаривали честь нести покров. И пришлось назначить «почетных носи
льщиков». Среди провожавших Джима Колосимо в последний путь можно было у
видеть главу республиканской партии штата Огайо, окружного атторнея, се
натора, трех мэров, двух членов конгресса, девять советников. Остальные
Ц гангстеры, если только можно было провести различие между теми и друг
ими.
Два духовых оркестра, состязаясь в исполнении траурных маршей, сменяли д
руг друга. Дэйл Колосимо ехала следом за гробом в черной машине, за ней шел
пешком Джонни Торрио в сопровождении заросшего Аль Капоне, у которого б
елела только левая, изуродованная сторона лица (по обычаю жителей Юга Ит
алии, друзья покойного не бреются с момента его убийства до похорон).
Похоронная процессия насчитывала около пяти тысяч человек. Все горячо о
бсуждали прекрасную речь Айка Блюма, владельца самых дешевых публичных
домов. Он сказал:
Ц Наш дорогой Джим никогда не мухлевал. Он всегда играл в открытую. Он не
был завистливым человеком. И если дюжины других получали свою долю, это е
го не смущало. Чем больше довольных, тем лучше. Он имел то, чего нет у больши
нства из нас, Ц класс. Это он смог привлечь на свет красных фонарей богач
ей и даже миллионеров, что было полезно всем, и особенно этим заведениям, п
олучившим то, что им оставил Колосимо. Наш Джим никого не предал в своей жи
зни, ни одного не оттолкнул и умел держать язык за зубами.
Именно этого не хватало самому Айку Блюму. Вскоре в «Америкэн джорнэл» п
оявилась его статья, в которой были и такие слова: «…Неважно, кем он был ко
гда-то в прошлом, не имеет значения, какие ошибки он совершал. Джим был мои
м другом, и я был на его похоронах…» Подобные высказывания можно было усл
ышать в день похорон от многих жителей Чикаго. Их можно было услышать и в т
ом квартале, где Джим хозяйничал столько лет, при этом по размалеванным щ
екам дам преступного мира текли обильные слезы. Но то же самое можно было
услышать и от деловых людей, внешне вполне респектабельных, в их контора
х, расположенных в небоскребах, и от людей знаменитых или находящихся на
пути к славе, подвизающихся в мире искусства и литературы и в большей или
меньшей мере связанных с промышляющими по ночам преступниками.
Эти похороны, подобных которым Америка еще не знала, настолько переполош
или власти, что в штате Иллинойс создали специальную комиссию по расслед
ованию для установления связей, существующих между гангстерами и полит
иками. Окончательный доклад комиссии выглядел вполне авторитетным. Но, п
о-видимому, именно по этой причине он не получил широкой огласки. Мы упоми
наем о нем сегодня потому, что он не потерял ни своей актуальности, ни знач
имости. Вот несколько выдержек из него.
«…В демократическом обществе власть основана на содружестве. Феодальн
ый строй основывался не на законе, а на узах верности между людьми. Полити
ка тяготеет к феодальной системе отношений. Шайки также организованы на
феодальных началах, иными словами, взаимоотношения внутри них строятся
на принципах верности, содружества и главным образом доверия. Вот одно и
з обстоятельств, объясняющее, почему гангстеры и политики так хорошо пон
имают друг друга и часто связаны между собой, к великому несчастью для ст
раны…
Ни для кого не секрет, что такая дружба подрывает моральные устои общест
ва. Она приводит к тому что законное правительство перестает быть беспри
страстным. Профессиональные политики всегда считали целесообразным пр
исутствовать при важных событиях в жизни их друзей и знакомых:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44
неоднократно рассказывал своим людям, как на фронте, во Франции, он получ
ил эти ужасные рубцы в результате взрыва осколочной гранаты. На самом же
деле этот славный боец 77-й дивизии никогда и не надевал военную форму. Одн
ако Галлучио поддерживал эту версию, чтобы сохранить честь шефа и скрыть
правду о том, что произошло в «Оберж Гарвард».
Начиная с этого вечера Аль Капоне получил кличку Скарфас (Шрам), но горе то
му, кто бы осмелился, хотя бы невзначай, произнести ее в его присутствии.
Прозвища ба
ндитов не полагалось произносить в их присутствии.
Лицо его бледнело, тогда как шрамы на левой стороне наливались кро
вью. Когда начал сниматься фильм «Скарфас» («Лицо со шрамом») по сценарию
Бена Хекта, Капоне клялся, что «сдерет шкуру с этих кляч, желающих поиздев
аться над ним и заработать на этом». Актер Джордж Рафт, в какой-то степени
причастный к преступному миру, организовал секретную встречу Аль Капон
е с Говардом Хоуксом, продюсером фильма. О содержании беседы никто из тро
их не обмолвился ни словом. После этого фильм был снят без каких-либо поме
х. Актер Пол Муни, сыгравший главную роль, имел огромный успех и ввел в мод
у новый блатной стиль, что принесло гангстерам немалую пользу. И все это б
лагодаря его таланту и Говарду Хоуксу.
Не только прилежные студенты высшей школы преступности получили готов
еньким нужный им опыт, но и многие другие начали обзаводиться полезными
связями.
Требовалась лишь благоприятная ситуация для того, чтобы они смогли прим
енить свое умение. Свалившаяся с неба удача как хмельное вино ударит им в
голову. Наиболее сильные не потеряют рассудка, остальные поплатятся жиз
нью. Такой вступила Америка в десятилетие безумия, приняв решение о введ
ении «сухого закона».
* * *
Все началось с созыва президентом Вудро Вильсоном 65-й сессии конгресса С
ША 16 апреля 1917 года и декларации о том, что Соединенные Штаты находятся в со
стоянии войны с Германией.
Незамедлительно, истолковывая каждая на свой лад меры по нормированию, в
се лиги, боровшиеся за запрещение спиртных напитков, активизировали сво
ю деятельность. Хорошо известно, что для изготовления и переработки алко
голя требуется огромное количество хмеля, солода, маиса, сахара и т. д. И хо
тя сам этот факт не имел особого значения, он, однако, послужил удобным пре
длогом для тех, чью точку зрения выразил президент одной из лиг, Вайнер Ве
слер: «Алкоголь должен исчезнуть в нашей стране, как кайзеризм Ц в мире. А
лкоголь разрушает патриотические чувства, потому что пиво ставится пре
выше родины».
Вайнер Веслер сформулировал в качестве 18-й поправки к конституции проек
т федерального закона, запрещающего продажу спиртных напитков на перио
д войны. Представитель от штата Миннесота, республиканец Андре Джозеф Уо
лстед, должен был представить его для обсуждения в палате представителе
й. Общественность приписала ему «отцовство» и окрестила закон законом У
олстеда.
Самое удивительное заключалось в том, что закон был принят только 21 ноябр
я 1918 года, то есть ровно через десять дней после заключения перемирия, когд
а было уже очевидно, что нет оснований для проведения такой меры. Было пре
дпринято несколько попыток отложить вступление его в силу. Президент Ви
льсон использовал даже свое право вето, однако 16 января 1919 года в полночь «
сухой закон» начал действовать на всей территории Соединенных Штатов.
И как только закон приняли, его сразу же стали нарушать. Делали это с особы
м, неистовым рвением, положив начало десятилетию необузданных беспоряд
ков. Последствия этого ощущаются и поныне, так как, не будь «сухого закона
», гангстеры не смогли бы сколотить баснословные капиталы, организовать
фонд оборотных средств, перевод огромных сумм в заграничные банки. Не см
огли бы они и так быстро усвоить, что все покупается, в том числе люди, кото
рые обязаны следить за соблюдением законов.
В первые дни после вступления в силу «сухого закона» никто по-настоящем
у не воспринял его всерьез. Веселились вовсю. По Нью-Йорку сновали катафа
лки, но вместо покойников в них развозили бутылки с джином и виски, провож
аемые в последний путь под траурные звуки похоронного марша Шопена. Но м
ало-помалу граждане осознали очевидное: железный занавес надежно и проч
но закроет заведения, традиционно торговавшие спиртным. Возникла парад
оксальная ситуация: труднее всех переживали запрет почему-то трезвенни
ки. Употребление спиртных напитков превратилось в запрещенное удоволь
ствие, которое сразу стало желанным и приятным. Закрыв один «кран», закон
Уолстеда вызвал чудовищный водопад, которому предстояло затопить Амер
ику. Первыми, кому удалось взломать плотину пуританизма, были члены «Бан
ды четырех». По крайней мере в том, что касается Нью-Йорка.
В Чикаго, городе номер два Соединенных Штатов, ситуация прояснилась дово
льно быстро.
Не оценив по достоинству перспектив, которые сулило введение «сухого за
кона», исполин Бит Джим Колосимо пострадал в числе первых. Правда, погуби
ло его не столько то, что он не понял, какие фантастические возможности от
крываются в связи с запрещением продажи алкоголя, сколько то, что он прос
то-напросто по уши влюбился как последний дурак. Разменяв пятый десяток,
он неожиданно открыл свое сердце для любви. Верные ему люди за его спиной
хмурили брови. Для них любовь представлялась самой худшей из всех постыд
ных слабостей, для них она означала болезнь. Женатый в молодые годы на ста
реющей своднице Виктории Мореско, Колосимо при виде одной певички, с кот
орой его познакомил журналист Жак Ле в 1917 году, разволновался так, что его д
линные усы затрепетали. Девятнадцатилетняя, весьма привлекательная Дэ
йл Уинтер благодаря заботливому воспитанию, природному таланту, высоко
му и чистому голосу выделялась из всего хорового ансамбля методистской
церкви на Саут-Парк-авеню. Биг Джим пригласил ее выступать в своем «Кафе
Колосимо». Разразился первый скандал. Методисты осудили поступок этой о
вечки, сбившейся с пути истинного и идущей к своей гибели.
Ц Я не понимаю, в чем меня упрекают. В этом кафе я буду честно зарабатыват
ь на жизнь тем, что буду петь арии из оперетт, Ц недоумевала Дэйл.
Выгнать ее из хора было равносильно тому, что сунуть в пасть волку. Что и п
роизошло. Но ради нее Биг Джим превратился в ягненка. Выполняя все ее капр
изы, он пригласил послушать ее великого Энрико Карузо и короля Бродвея с
амого Флоренса Зигфилда. Оба искренне подтвердили, что у Дэйл исключител
ьный талант. Морис Гест предложил невероятный контракт. Слишком поздно.
Отказавшись от респектабельности, она не принадлежала больше себе. Попа
в в руки Колосимо, она уже не представляла себе других уз. Они обожали друг
друга. Биг Джим подал на развод и начал вести себя более чем странно. Он от
крыто ходил с ней под руку и готов был даже щеголять в жокейских брюках то
лько потому, что она любила верховую езду.
Хуже того, он стал сентиментальным.
Ц Я словно заново родился, начал понимать, что значит жить, понял, куда я и
ду, Ц доверительно сообщил Колосимо своему племяннику Джонни Торрио.
Ц Ты роешь себе могилу, Ц услышал он в ответ. Атмосфера все более сгущал
ась.
Биг Джим нанял учителя, чтобы обучиться хорошим манерам и не шокировать
изящную и благовоспитанную Дэйл. Занятый этим, он совсем забыл о манерах
куда менее деликатных, которых от него требовало общение с гангстерами,
если он хотел оставаться их главарем.
Джонни Торрио не на шутку забеспокоился. Глава империи размяк окончател
ьно. Некоторые доверенные лица стали обсуждать между собой поведение бо
сса, скрывать от него доходы, что было совершенно немыслимо еще год назад,
когда одной неосторожной реплики в его адрес было достаточно, чтобы отпр
авить на тот свет провинившегося. Джонни по прозвищу Лис первым почуял о
пасность. Кто не идет вперед, тот скатывается назад. Кто перестает добыва
ть, рискует потерять добытое. Биг Джим забыл об этом.
Предпоследний шаг был сделан 20 марта 1920 года. В этот день Биг Джим и Виктори
я оформили развод. Теперь для женитьбы на Дэйл преград уже не существова
ло. Для медового месяца был выбран курортный городок в штате Индиана. 4 мая
Колосимо ввел свою жену в роскошно обставленные апартаменты в одном из
кварталов Чикаго. Можно было начать красивую жизнь.
И мая 1920 года племянник Джонни Торрио вернул Биг Джима к действительности
, сообщив по телефону о прибытии в «Кафе Колосимо» двух автомашин с очере
дной партией виски.
Ц Ты должен принять ее не позднее 16 часов, чтобы успеть дать расписку соп
ровождающему, Ц сказал он.
Колосимо в это время отдыхал с Дэйл после обеда. Он не торопясь поднялся, п
ринарядился, нацепил на мизинец кольцо с бриллиантом в пять каратов, вст
авил красную розу в петлицу пиджака, чуть подогнул поля бежевой фетровой
шляпы с черной лентой и только после этого направился в свое заведение. К
огда он пришел туда, то вначале проверил, все ли на месте. После этого он по
звонил своему адвокату Рокко де Стефано, но не застал его. Секретарь Фрэн
к Камилла видел, как он в недоумении покачал головой и направился к выход
у. В 16 часов 25 минут прозвучало два выстрела. Фрэнк бросился вслед за шефом,
Колосимо лежал на полу лицом вниз. Красная роза плавала в растекающейся
луже крови. Первая пуля застряла выше правого уха, другая, пройдя насквоз
ь, ударилась в стену и отколола большой кусок штукатурки. Правая рука Биг
Джима находилась в кармане пиджака. Когда полицейским с трудом удалось в
ытащить ее оттуда, они увидели, что пальцы сжимали перламутровую рукоятк
у пистолета калибра 6,35, украшенную жемчужинами, одна из которых была черн
ой. Оружие более чем странное для главаря гангстеров. И действительно, эт
о был подарок молодой жене, от которого она отказалась. Биг Джим был увлеч
ен идеей вовлечь ее в дело и надеялся, что со временем ему это удастся. Пои
стине зловещий подарок.
Это означало; однако, что он успел заметить убийцу, скрывавшегося в гарде
робе, но послеобеденный отдых с молодой женой замедлил реакцию даже само
го лучшего стрелка.
В Чикаго ему организовали столь пышные похороны, что, как сообщала пресс
а, они носили общенациональный характер. Уже зараженную вирусом преступ
ности Америку это не смутило.
Впервые глава преступного сообщества окончил жизнь таким прискорбным
образом. Обеспокоенный преступный мир поспешил осудить это. Все, что слу
чилось с Джимом Колосимо, могло произойти и с другими боссами. Событие, не
мыслимое вчера, ставшее реальностью сегодня, грозило повториться в буду
щем. Дурной пример заразителен. Поэтому пришедшие на похороны гангстеры
были преисполнены искреннего негодования, пачками швыряли деньги прод
авщицам цветов, а огромные венки украшали траурными лентами: «Моему дяде
…», «От Аль Капоне…», «Генри Гузик не стыдится скорбеть…» и т. д.
Бронзовый гроб мог бы теперь храниться в музее современного искусства.
Жители итальянской колонии выразили возмущение по поводу того, что архи
епископ Георг Мундегин запретил проводить погребение по христианскому
обычаю. Возмущение было настолько велико, что епископат счел нужным дат
ь необходимые пояснения:
«Его преосвященство хочет, чтобы прихожане ясно понимали, что не каждого
гангстера церковь рассматривает как грешника, а только того, кто отказы
вается следовать ее законам, требующим посещения религиозной службы и п
асхальных причастий… В этом случае в проведении похорон по христианско
му обычаю будет отказано. Не следует думать, будто того факта, что кто-либ
о является гангстером или контрабандистом, достаточно для отказа в таки
х похоронах, так как в отношении каждого вопрос будет решаться особо…»
Некоторые наиболее набожные доны мафии стали советовать своим мафиози,
в чьи обязанности входило исполнение приговоров, осенять себя при этом д
улом пистолета крестным знамением и произносить вслух «во Имя Отца, и Сы
на, и Святого духа…». Совершать все это нужно было до выстрела, до того, как
будет совершен акт, содействующий переселению «клиента» в рай. Как это н
и трудно себе представить, но многочисленные вальтеры, кольты, браунинги
вначале использовались как кропила. Заявление епископа успокоило итал
ьянцев. Все они, во всяком случае те, кто занимался преступной деятельнос
тью, восприняли его как благословение.
Итак, церковь обвиняла Джима Колосимо только в том, что он развелся со сво
ей женой, и на это ей нечего было возразить. Это был грех, олицетворением к
оторого считали Дэйл Уинтер. Но поскольку с Джима уже нечего было взять, е
го простили, и за звонкую монету жалкий калабрийский священник по христи
анскому обряду благословил его в последний путь.
Едва похоронная процессия пришла в движение, во главу ее встали многочис
ленные представители демократической партии. Пятьдесят три важные пер
соны оспаривали честь нести покров. И пришлось назначить «почетных носи
льщиков». Среди провожавших Джима Колосимо в последний путь можно было у
видеть главу республиканской партии штата Огайо, окружного атторнея, се
натора, трех мэров, двух членов конгресса, девять советников. Остальные
Ц гангстеры, если только можно было провести различие между теми и друг
ими.
Два духовых оркестра, состязаясь в исполнении траурных маршей, сменяли д
руг друга. Дэйл Колосимо ехала следом за гробом в черной машине, за ней шел
пешком Джонни Торрио в сопровождении заросшего Аль Капоне, у которого б
елела только левая, изуродованная сторона лица (по обычаю жителей Юга Ит
алии, друзья покойного не бреются с момента его убийства до похорон).
Похоронная процессия насчитывала около пяти тысяч человек. Все горячо о
бсуждали прекрасную речь Айка Блюма, владельца самых дешевых публичных
домов. Он сказал:
Ц Наш дорогой Джим никогда не мухлевал. Он всегда играл в открытую. Он не
был завистливым человеком. И если дюжины других получали свою долю, это е
го не смущало. Чем больше довольных, тем лучше. Он имел то, чего нет у больши
нства из нас, Ц класс. Это он смог привлечь на свет красных фонарей богач
ей и даже миллионеров, что было полезно всем, и особенно этим заведениям, п
олучившим то, что им оставил Колосимо. Наш Джим никого не предал в своей жи
зни, ни одного не оттолкнул и умел держать язык за зубами.
Именно этого не хватало самому Айку Блюму. Вскоре в «Америкэн джорнэл» п
оявилась его статья, в которой были и такие слова: «…Неважно, кем он был ко
гда-то в прошлом, не имеет значения, какие ошибки он совершал. Джим был мои
м другом, и я был на его похоронах…» Подобные высказывания можно было усл
ышать в день похорон от многих жителей Чикаго. Их можно было услышать и в т
ом квартале, где Джим хозяйничал столько лет, при этом по размалеванным щ
екам дам преступного мира текли обильные слезы. Но то же самое можно было
услышать и от деловых людей, внешне вполне респектабельных, в их контора
х, расположенных в небоскребах, и от людей знаменитых или находящихся на
пути к славе, подвизающихся в мире искусства и литературы и в большей или
меньшей мере связанных с промышляющими по ночам преступниками.
Эти похороны, подобных которым Америка еще не знала, настолько переполош
или власти, что в штате Иллинойс создали специальную комиссию по расслед
ованию для установления связей, существующих между гангстерами и полит
иками. Окончательный доклад комиссии выглядел вполне авторитетным. Но, п
о-видимому, именно по этой причине он не получил широкой огласки. Мы упоми
наем о нем сегодня потому, что он не потерял ни своей актуальности, ни знач
имости. Вот несколько выдержек из него.
«…В демократическом обществе власть основана на содружестве. Феодальн
ый строй основывался не на законе, а на узах верности между людьми. Полити
ка тяготеет к феодальной системе отношений. Шайки также организованы на
феодальных началах, иными словами, взаимоотношения внутри них строятся
на принципах верности, содружества и главным образом доверия. Вот одно и
з обстоятельств, объясняющее, почему гангстеры и политики так хорошо пон
имают друг друга и часто связаны между собой, к великому несчастью для ст
раны…
Ни для кого не секрет, что такая дружба подрывает моральные устои общест
ва. Она приводит к тому что законное правительство перестает быть беспри
страстным. Профессиональные политики всегда считали целесообразным пр
исутствовать при важных событиях в жизни их друзей и знакомых:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44