Некоторые прогрессивно мыслящие врачи в Америке уже высказываются против них. Скоро и англичанки поймут их опасность. Это всего лишь вопрос времени.
– Черт возьми! Мне следовало догадаться, что вы слишком, дьявольски независимы, чтобы одеваться, как все другие женщины.
– Перестаньте ругаться. От ваших слов у меня словно молот стучит в голове.
Дрейк в смущении пробормотал:
– Прошу прощения. – Он положил влажную ткань ей на лоб. – Сейчас вашей голове станет легче.
Женщина, пришедшая с Дрейком, сказала:
– В корсете она или нет, не имеет значения. В ночной одежде ей будет удобнее. Нижние юбки в такую жару, наверное, очень мешают.
В жару? О чем говорит эта женщина? В каюте же невыносимо холодно! Возможно, ей было бы теплее, если бы она действительно надела нижние юбки. Но Тея не собиралась раздеваться, чтобы незнакомка не обнаружила, какие поблажки она себе делает из-за карибской жары.
– Нет, не хочу!
Дрейк погладил ее по голове:
– Успокойтесь, все в порядке. Миссис Кумбз – компаньонка одной из пассажирок корабля. Она поможет вам переодеться.
– Я не хочу, чтобы меня раздевала незнакомая дама. Дрейк тяжело вздохнул:
– Сейчас не время спорить, мисс Селуин. Вы не в том состоянии, чтобы раздеться самостоятельно.
Она почувствовала, что глаза ее наполнились слезами, и опустила ресницы. Должно быть, морская болезнь давала о себе знать. Ведь раньше она никогда не плакала…
– Пожалуйста, прошу вас.
Он осторожно смахнул слезу с ее щеки.
– Хорошо. Мы с миссис Кумбз выйдем на несколько минут, а вы тем временем переоденетесь в более свободную одежду.
Дрейк направился к выходу, и вдруг Tee безумно захотелось, чтобы он остался. Конечно, он не смог бы. Это было немыслимо. Но в его присутствии она чувствовала себя лучше.
Тея услышала, как закрылась дверь. Убрав влажную ткань со лба, она приподнялась и удостоверилась, что в каюте нет никого, кроме нее и спящей Мелли. Заставив себя встать с койки, она подошла к сундуку и, откинув крышку, достала ночную сорочку и пеньюар. Развязав тесемки на платье, она скинула его прямо на пол и переоделась. Миссис Кумбз была права, так гораздо удобнее.
Оставив платье на полу, Тея кое-как доковыляла до койки. Едва она уселась, как раздался осторожный стук в дверь.
– Мисс Селуин, вы закончили?
– Да.
Дрейк открыл дверь, и Тея увидела, что он один.
– А где миссис Кумбз?
– Я отпустил ее.
Он подошел и сел рядом с ней на постель.
– Это не совсем удобно, мистер Дрейк.
– Глупости. Здесь ваша горничная.
К собственному удивлению, Тея рассмеялась, а ведь еще совсем недавно ей казалось, что она уже никогда не сможет смеяться.
– Мелли спит – словно приняла изрядную дозу опия. Дрейк утвердительно кивнул:
– Чай иногда оказывает подобное действие. Тея искоса взглянула на него:
– В чае было что-то еще, кроме имбиря?
– Да, несколько добавок.
– Можно и мне немного? Он улыбнулся:
– Хотите уснуть, не так ли?
Тея взглянула на свою служанку, тихонько посапывавшую во сне.
– Судя по всему, она чувствует себя гораздо лучше, чем я.
– Сначала вам нужно поесть мяса с галетами.
Тея посмотрела на кусочек солонины в руке Дрейка и отрицательно покачала головой:
– Я не могу ничего есть.
– Ваша служанка съела.
– Наверное, ей было не так плохо, как мне.
– Вы ведь хотите почувствовать себя лучше, разве не так? – Да.
– Тогда ешьте.
Он протянул ей кусочек солонины, и она съела. Вкус оказался на удивление приятным. Не слишком, конечно, но и не противным. От соленого, однако, ей тотчас же захотелось пить. Дрейк, должно быть, читал ее мысли, потому что подал ей чашку с имбирным чаем.
Она сделала несколько глотков, и он сразу же забрал у нее чашку.
– Вам нужно еще поесть галет.
– Помню, я говорила, что не нуждаюсь в няньках, но вы оказались на редкость хорошей няней.
Он даже не улыбнулся – только пристально посмотрел ей в глаза. Не выдержав его взгляда, она отвернулась и откусила кусочек галеты.
– Я не чувствую себя няней, когда нахожусь рядом с вами, Тея.
– Не чувствуете?
– Нет.
– А кем же вы себя… – Она закашлялась – галета оказалась слишком сухой. – Кем же вы себя чувствуете?
Он склонился к ней и произнес:
– Мужчиной.
– Мистер Дрейк, можно мне еще немного чаю? Он рассмеялся и отстранился от нее.
– Да, конечно, если вы так испугались. Вы ведь струсили, верно?
Она бы с удовольствием затеяла спор, но на этот раз ей нечего было возразить. Он прав. Она действительно струсила. Выражение его глаз, воздействие его взгляда и впрямь вызывали страх. Она сделала еще несколько глотков чая.
– Превосходный чай. Чей это рецепт?
Он встал и начал стаскивать с нее пеньюар. Она слишком устала, чтобы возражать против такой бесцеремонности.
– Это рецепт моей матери.
– Должно быть, она очень мудрая женщина.
– В большинстве случаев – да.
– В чем же она ошиблась?
– В моем отце.
Тея зевнула и не стала сопротивляться, когда Дрейк уложил ее на постель.
– Любопытное совпадение, – сказала она, снова зевнув. – Моя мать тоже не проявила особой мудрости в отношении моего отца. Так что в чем-то мы с вами похожи.
Дрейк укрыл ее до подбородка легким покрывалом.
– У нас много общего и помимо этого. Глаза у нее совсем слипались.
– В чем же еще, по-вашему, наше сходство?
Он заботливо подоткнул покрывало со всех сторон.
– Меня влечет к тебе. – Он осторожным движением убрал волосы с ее лица, и от этого прикосновения по телу ее пробежала дрожь. – А тебя влечет ко мне.
Каждый день Дрейк заходил, чтобы проведать Тею и заставить ее поесть. Даже в таком состоянии, изнуренная морской болезнью, она казалась ему более соблазнительной, чем любая другая из знакомых женщин. Такая ранимая и вместе с тем независимая, она восхищала и очаровывала его.
Стоя у борта, он смотрел на пробегавшие мимо волны и испытывал чувство огромного удовлетворения. Если им удастся и дальше сохранять ту же скорость, они прибудут в порт раньше назначенного срока. Он повернулся и направился в каюту Теи.
Горничная сразу же принялась благодарить его за помощь, она утверждала, что без него ее хозяйка не проглотила бы ни кусочка. Он и не сомневался в этом. Тея была ужасной пациенткой, слишком упрямой себе же во вред.
Между прочим, его подозрение оправдалось: она вовсе не носила нижних юбок – это стало ясно в первый же вечер, когда он вернулся к ней в каюту и обнаружил ее скомканное платье, валявшееся на полу. Он подобрал его и аккуратно сложил. Возможно, ему следовало возмутиться ее распущенностью, но он этого не сделал. Ведь было совершенно очевидно, что для девушки, выросшей на Карибах, она вела себя вполне естественно.
Невинность и простодушие Теи громко заявляли о себе, когда она робела при его попытках заигрывать с ней. Однако она не возражала, когда он кормил ее и всячески заботился о ней. И Дрейк чувствовал, что с каждым днем его влечение к этой девушке возрастало.
Совершенно не придавая значения своей женской привлекательности – как и говорил ее дядя, – она засыпала его вопросами о корабле и о том, как работает паровая машина. Ей хотелось знать все последние новости, и в какой-то момент Дрейк вдруг обнаружил, что ему приятно рассказывать обо всем, что происходило на корабле.
Постучав в ее каюту, он очень удивился, когда дверь мгновенно открылась. Перед ним стояла Тея, одетая для прогулки. Поверх свободной накидки с капюшоном она накинула шаль из светлого полотна.
– Какого черта вы вылезли из постели?
Он нахмурился, но Тея ответила ему ослепительной улыбкой:
– Разве это не восхитительно? Наконец-то я чувствую себя достаточно хорошо, чтобы подняться на палубу. – Она снова улыбнулась. – Я решила прогуляться. Мне хочется осмотреть корабль, на котором я плыву вот уже не одну неделю.
– Я отведу вас к креслу на пассажирской палубе. Она покачала головой:
– Но мне хотелось пройтись по кораблю.
– Вам надо набраться сил. Может быть, завтра пройдетесь.
Она снова покачала головой:
– Нет-нет, я не собираюсь сидеть в кресле на палубе.
– А где Мелли? Я ни за что не поверю, что она согласилась сопровождать вас во время этой «увеселительной» прогулки.
Бледные щеки девушки чуть порозовели.
– Нет, конечно. Она ушла навестить своих новых знакомых.
Это сообщение удивило его. Удивило не то, что у горничной уже появились на корабле друзья, – Тея настаивала, чтобы Мелли каждый день покидала каюту для «оздоровительной прогулки», как она это называла. Странным казалось то, что горничная покинула хозяйку, хотя прекрасно знала, что он должен скоро прийти. Он каждый день приходил почти в одно и то же время.
– Я уверен, что она скоро вернется.
– Я сказала, что она может провести весь день так, как ей хочется.
– Вы собирались пойти одна? – Он снова нахмурился. – А что, если вам опять станет плохо? Кто тогда присмотрит за вами?
– Я собиралась пойти с вами. – Она одарила его чарующей улыбкой. – Вы не слишком заняты, мистер Дрейк?
Он не сомневался, что если откажется, то она непременно отправится одна.
– Мне бы хотелось только проводить вас к креслу на палубе.
– Я хочу пойти на прогулку.
– Давайте посмотрим, как вы будете чувствовать себя, когда выберетесь наружу, хорошо?
Она хотела возразить, но, в последний момент передумав, утвердительно кивнула:
– Хорошо.
Когда они вышли на палубу и оказались на солнце, Тея остановилась и, закрыв глаза, запрокинула голову. Потом сделала глубокий, медленный вдох.
– Свежий воздух… Это роскошь, которую я уже не считаю само собой разумеющейся.
Он не мог устоять перед соблазном и провел пальцем по ее щеке. Она вздрогнула и, открыв глаза, пристально посмотрела на него. Дрейк опустил руку.
– Пойдемте же, мисс Селуин. Пойдемте, пока я не забыл, что моя мама учила меня быть джентльменом.
– А ваш отец не учил вас?
– Нет.
Они молча пошли вдоль борта. Наконец Тея, тяжело вздохнув, нарушила молчание:
– Я не припоминаю, чтобы прогулка была такой утомительной.
Он внимательно посмотрел на нее и спросил:
– Желаете присесть? Она прищурилась:
– Вам очень приятно, что я была не права, не так ли? Дрейк с трудом удержался от смеха.
– Так как же? – Да.
Она крепко ухватилась обеими руками за его локоть, когда он повел ее вверх по трапу, выходившему на пассажирскую палубу.
– Хотите, чтобы я оставил вас в покое, когда расположитесь в кресле?
– Не смейте и думать об этом! Вы обязаны развлекать меня, пока я на палубе. В конце концов, именно вы проводили меня сюда. Поэтому вам следует и в дальнейшем поступать по-джентльменски.
Маленькая озорница. Она настояла на прогулке по палубе, а теперь хочет представить дело так, будто это – его затея.
– Видите ли, мама пыталась сделать из меня джентльмена. Но я не уверен, что ей это удалось.
– И все же, думаю, вам бы не хотелось, чтобы я огорчила ее, когда мы прибудем в Англию.
– Вы собираетесь поговорить с моей матерью?
– Полагаю, мы с ней непременно встретимся на каком-нибудь светском мероприятии. Судя по тому, что рассказывала тетя Рут, все знатные леди во время сезона только этим и занимаются. Носятся с одного званого вечера на другой.
Было очевидно, что она относилась с неодобрением к подобному времяпрепровождению, однако это казалось странным, поскольку именно светский сезон был ее главным аргументом в настойчивом стремлении срочно отправиться в Лондон на борту его корабля.
– Вы так уверены, что моя мать – знатная леди?
– Не пытайтесь одурачить меня, Дрейк. Не стоит утверждать, что вы не тот, кто вы есть, а ваша мать зарабатывает на жизнь торговлей мясными пирогами.
Он взял ее за подбородок и заглянул в глаза:
– А кто же я, по-вашему, Тея?
– Благородный и честный человек. Эти ее слова согрели его сердце.
– А разве простой человек не может иметь такие качества?
Продолжая смотреть ему в глаза, она отстранила его руку.
– Конечно, может. Я совсем не это имела в виду. Вы говорите как джентльмен, держитесь с высокомерием, достойным герцога, но я уверена, что вы не являетесь таковым, иначе ваша команда не называла бы вас «мистер». Возможно, вы младший сын, которому по его личным достоинствам следовало бы родиться первым.
Ее догадка была не так уж далека от истины, и он решил, что пора сменить тему.
– А вот и кресла.
Она повернулась и посмотрела в указанном направлении. Несколько пожилых пассажиров расположились в креслах. Однако одно, ближайшее к ним, было еще свободно.
– Вы сказали, что останетесь и побудете со мной, но здесь только одно кресло.
На самом деле он этого не говорил, однако ему не хотелось спорить.
– Я посижу на палубе.
Она вздохнула, но Дрейк не понял, с облегчением или смирившись. Он оттащил свободное кресло подальше от других пассажиров – ему не хотелось, чтобы кто-нибудь услышал их беседу.
Как только Тея уселась, Дрейк накрыл ее ноги стеганым покрывалом, которое захватил из ее каюты.
– Вам не холодно?
– Нет. – Она взглянула на него с недоумением. – Вы слишком уж заботитесь обо мне. Почему?
– Вы пассажирка на моем корабле. Я несу за вас ответственность.
На ее лице отразилось разочарование.
– А-а, понимаю… – Она расправила покрывало на коленях. – Полагаю, вам повезло. Похоже, далеко не все пассажиры страдают морской болезнью.
– Да, верно.
Она пристально посмотрела на него, и Дрейк увидел, что ее глаза смеются.
– В противном случае у вас бы не осталось ни одной свободной минутки.
Глава 5
Я становлюсь все более решительной. Например, вчера, когда Лэнгли снова явился ко мне, я сказала ему, что по-прежнему хочу встречаться со своим сыном, но его самого я больше никогда не желаю видеть. Я не могу этого вынести, потому что каждое его посещение напоминает мне о его жестокости. Он пришел в такую ярость, что я подумала, он меня ударит. Я дерзко стояла перед ним, не испытывая страха. Я действительно не боялась его. Он посмотрел на меня так, словно я превратилась в удивительное морское чудище. Не сказав больше ни слова, он вихрем вылетел из комнаты. Я до сих пор не могу прийти в себя и поверить, что решилась на столь безрассудный и смелый поступок.
13 июня 1798 г. Дневник Анны Селуин, графини Лэнгли.
Поудобнее устроившись в кресле, Тея снова повернула лицо к солнцу. Ей хотелось чувствовать себя больной. Что Дрейк должен думать о женщине, проводящей время в кресле на палубе подобно пожилым пассажирам? Мысль о том, что мнение Дрейка слишком много для нее значит, расстроила девушку. Черт бы его побрал! Ему следовало всего-навсего сохранять свое властное высокомерие, и все было бы хорошо.
Так нет же – он заботился о ней как о лучшем друге. Даже больше, чем о друге.
Приснилось ей или нет, что в тот первый вечер он заявил, будто желает ее? Во всяком случае, он больше ничего подобного не говорил.
– И что же вы решили?
Его голос вывел ее из задумчивости.
– Что вы имеете в виду? Что именно я должна решить?
– Вы уже минут пять о чем-то напряженно размышляете, – с улыбкой ответил Дрейк. – Странно, не правда ли? Вы сказали, что хотите побыть в моем обществе, но совсем не замечаете меня.
– Пять минут молчания вовсе не означают, что я вас не замечаю, – возразила Тея. – Должно быть, вы привыкли, что в Лондоне все раболепствуют перед вами. Скажите, Дрейк, вы очень богаты?
Он пожал плечами:
– Достаточно богат.
– Я так и думала. Наверное, женщины проявляют к вам повышенный интерес отнюдь не из-за вашего замечательного характера.
Дрейк рассмеялся:
– Вы считаете, что только мои деньги привлекают ко мне женщин?
– Ну… кроме того, вы весьма привлекательный мужчина. – Она решила, что должна быть честной.
– Вы находите меня привлекательным?
Он приблизился к ее креслу, и Тея, почувствовав его особый запах, тотчас же поняла, что ей безумно хочется прикоснуться к нему. О, да она, оказывается, распутница! Девушка почувствовала, как щеки ее заливаются краской стыда.
– Да, в каком-то смысле, – сказала она.
– В каком-то смысле? Что это значит?
Под его пристальным взглядом она отвела глаза.
– Это значит, что ваша внешность весьма привлекает женщин.
Искоса взглянув на ближайшую к ним пожилую женщину, Тея вздохнула с облегчением, обнаружив, что та спит. Не хватало еще, чтобы их нескромную беседу кто-то подслушал.
Дрейк снова засмеялся:
– Значит, во мне нет ничего особенного? Ничего такого, что привлекало бы именно вас?
Он что, издевается? Она внимательно посмотрела на стоявшего перед ней мужчину:
– Мистер Дрейк, едва ли это подходящая тема для беседы.
Он снова рассмеялся:
– Что, струсили?
Значит, это был не сон. Именно так он сказал в тот первый вечер на корабле – сказал, что она струсила. Следовательно, он находит ее привлекательной. При мысли об этом Тея улыбнулась, но улыбка ее тут же померкла – она вспомнила о своем нынешнем состоянии. Возможно, он находил ее желанной прежде, но теперь он, безусловно, не мог испытывать к ней влечения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28
– Черт возьми! Мне следовало догадаться, что вы слишком, дьявольски независимы, чтобы одеваться, как все другие женщины.
– Перестаньте ругаться. От ваших слов у меня словно молот стучит в голове.
Дрейк в смущении пробормотал:
– Прошу прощения. – Он положил влажную ткань ей на лоб. – Сейчас вашей голове станет легче.
Женщина, пришедшая с Дрейком, сказала:
– В корсете она или нет, не имеет значения. В ночной одежде ей будет удобнее. Нижние юбки в такую жару, наверное, очень мешают.
В жару? О чем говорит эта женщина? В каюте же невыносимо холодно! Возможно, ей было бы теплее, если бы она действительно надела нижние юбки. Но Тея не собиралась раздеваться, чтобы незнакомка не обнаружила, какие поблажки она себе делает из-за карибской жары.
– Нет, не хочу!
Дрейк погладил ее по голове:
– Успокойтесь, все в порядке. Миссис Кумбз – компаньонка одной из пассажирок корабля. Она поможет вам переодеться.
– Я не хочу, чтобы меня раздевала незнакомая дама. Дрейк тяжело вздохнул:
– Сейчас не время спорить, мисс Селуин. Вы не в том состоянии, чтобы раздеться самостоятельно.
Она почувствовала, что глаза ее наполнились слезами, и опустила ресницы. Должно быть, морская болезнь давала о себе знать. Ведь раньше она никогда не плакала…
– Пожалуйста, прошу вас.
Он осторожно смахнул слезу с ее щеки.
– Хорошо. Мы с миссис Кумбз выйдем на несколько минут, а вы тем временем переоденетесь в более свободную одежду.
Дрейк направился к выходу, и вдруг Tee безумно захотелось, чтобы он остался. Конечно, он не смог бы. Это было немыслимо. Но в его присутствии она чувствовала себя лучше.
Тея услышала, как закрылась дверь. Убрав влажную ткань со лба, она приподнялась и удостоверилась, что в каюте нет никого, кроме нее и спящей Мелли. Заставив себя встать с койки, она подошла к сундуку и, откинув крышку, достала ночную сорочку и пеньюар. Развязав тесемки на платье, она скинула его прямо на пол и переоделась. Миссис Кумбз была права, так гораздо удобнее.
Оставив платье на полу, Тея кое-как доковыляла до койки. Едва она уселась, как раздался осторожный стук в дверь.
– Мисс Селуин, вы закончили?
– Да.
Дрейк открыл дверь, и Тея увидела, что он один.
– А где миссис Кумбз?
– Я отпустил ее.
Он подошел и сел рядом с ней на постель.
– Это не совсем удобно, мистер Дрейк.
– Глупости. Здесь ваша горничная.
К собственному удивлению, Тея рассмеялась, а ведь еще совсем недавно ей казалось, что она уже никогда не сможет смеяться.
– Мелли спит – словно приняла изрядную дозу опия. Дрейк утвердительно кивнул:
– Чай иногда оказывает подобное действие. Тея искоса взглянула на него:
– В чае было что-то еще, кроме имбиря?
– Да, несколько добавок.
– Можно и мне немного? Он улыбнулся:
– Хотите уснуть, не так ли?
Тея взглянула на свою служанку, тихонько посапывавшую во сне.
– Судя по всему, она чувствует себя гораздо лучше, чем я.
– Сначала вам нужно поесть мяса с галетами.
Тея посмотрела на кусочек солонины в руке Дрейка и отрицательно покачала головой:
– Я не могу ничего есть.
– Ваша служанка съела.
– Наверное, ей было не так плохо, как мне.
– Вы ведь хотите почувствовать себя лучше, разве не так? – Да.
– Тогда ешьте.
Он протянул ей кусочек солонины, и она съела. Вкус оказался на удивление приятным. Не слишком, конечно, но и не противным. От соленого, однако, ей тотчас же захотелось пить. Дрейк, должно быть, читал ее мысли, потому что подал ей чашку с имбирным чаем.
Она сделала несколько глотков, и он сразу же забрал у нее чашку.
– Вам нужно еще поесть галет.
– Помню, я говорила, что не нуждаюсь в няньках, но вы оказались на редкость хорошей няней.
Он даже не улыбнулся – только пристально посмотрел ей в глаза. Не выдержав его взгляда, она отвернулась и откусила кусочек галеты.
– Я не чувствую себя няней, когда нахожусь рядом с вами, Тея.
– Не чувствуете?
– Нет.
– А кем же вы себя… – Она закашлялась – галета оказалась слишком сухой. – Кем же вы себя чувствуете?
Он склонился к ней и произнес:
– Мужчиной.
– Мистер Дрейк, можно мне еще немного чаю? Он рассмеялся и отстранился от нее.
– Да, конечно, если вы так испугались. Вы ведь струсили, верно?
Она бы с удовольствием затеяла спор, но на этот раз ей нечего было возразить. Он прав. Она действительно струсила. Выражение его глаз, воздействие его взгляда и впрямь вызывали страх. Она сделала еще несколько глотков чая.
– Превосходный чай. Чей это рецепт?
Он встал и начал стаскивать с нее пеньюар. Она слишком устала, чтобы возражать против такой бесцеремонности.
– Это рецепт моей матери.
– Должно быть, она очень мудрая женщина.
– В большинстве случаев – да.
– В чем же она ошиблась?
– В моем отце.
Тея зевнула и не стала сопротивляться, когда Дрейк уложил ее на постель.
– Любопытное совпадение, – сказала она, снова зевнув. – Моя мать тоже не проявила особой мудрости в отношении моего отца. Так что в чем-то мы с вами похожи.
Дрейк укрыл ее до подбородка легким покрывалом.
– У нас много общего и помимо этого. Глаза у нее совсем слипались.
– В чем же еще, по-вашему, наше сходство?
Он заботливо подоткнул покрывало со всех сторон.
– Меня влечет к тебе. – Он осторожным движением убрал волосы с ее лица, и от этого прикосновения по телу ее пробежала дрожь. – А тебя влечет ко мне.
Каждый день Дрейк заходил, чтобы проведать Тею и заставить ее поесть. Даже в таком состоянии, изнуренная морской болезнью, она казалась ему более соблазнительной, чем любая другая из знакомых женщин. Такая ранимая и вместе с тем независимая, она восхищала и очаровывала его.
Стоя у борта, он смотрел на пробегавшие мимо волны и испытывал чувство огромного удовлетворения. Если им удастся и дальше сохранять ту же скорость, они прибудут в порт раньше назначенного срока. Он повернулся и направился в каюту Теи.
Горничная сразу же принялась благодарить его за помощь, она утверждала, что без него ее хозяйка не проглотила бы ни кусочка. Он и не сомневался в этом. Тея была ужасной пациенткой, слишком упрямой себе же во вред.
Между прочим, его подозрение оправдалось: она вовсе не носила нижних юбок – это стало ясно в первый же вечер, когда он вернулся к ней в каюту и обнаружил ее скомканное платье, валявшееся на полу. Он подобрал его и аккуратно сложил. Возможно, ему следовало возмутиться ее распущенностью, но он этого не сделал. Ведь было совершенно очевидно, что для девушки, выросшей на Карибах, она вела себя вполне естественно.
Невинность и простодушие Теи громко заявляли о себе, когда она робела при его попытках заигрывать с ней. Однако она не возражала, когда он кормил ее и всячески заботился о ней. И Дрейк чувствовал, что с каждым днем его влечение к этой девушке возрастало.
Совершенно не придавая значения своей женской привлекательности – как и говорил ее дядя, – она засыпала его вопросами о корабле и о том, как работает паровая машина. Ей хотелось знать все последние новости, и в какой-то момент Дрейк вдруг обнаружил, что ему приятно рассказывать обо всем, что происходило на корабле.
Постучав в ее каюту, он очень удивился, когда дверь мгновенно открылась. Перед ним стояла Тея, одетая для прогулки. Поверх свободной накидки с капюшоном она накинула шаль из светлого полотна.
– Какого черта вы вылезли из постели?
Он нахмурился, но Тея ответила ему ослепительной улыбкой:
– Разве это не восхитительно? Наконец-то я чувствую себя достаточно хорошо, чтобы подняться на палубу. – Она снова улыбнулась. – Я решила прогуляться. Мне хочется осмотреть корабль, на котором я плыву вот уже не одну неделю.
– Я отведу вас к креслу на пассажирской палубе. Она покачала головой:
– Но мне хотелось пройтись по кораблю.
– Вам надо набраться сил. Может быть, завтра пройдетесь.
Она снова покачала головой:
– Нет-нет, я не собираюсь сидеть в кресле на палубе.
– А где Мелли? Я ни за что не поверю, что она согласилась сопровождать вас во время этой «увеселительной» прогулки.
Бледные щеки девушки чуть порозовели.
– Нет, конечно. Она ушла навестить своих новых знакомых.
Это сообщение удивило его. Удивило не то, что у горничной уже появились на корабле друзья, – Тея настаивала, чтобы Мелли каждый день покидала каюту для «оздоровительной прогулки», как она это называла. Странным казалось то, что горничная покинула хозяйку, хотя прекрасно знала, что он должен скоро прийти. Он каждый день приходил почти в одно и то же время.
– Я уверен, что она скоро вернется.
– Я сказала, что она может провести весь день так, как ей хочется.
– Вы собирались пойти одна? – Он снова нахмурился. – А что, если вам опять станет плохо? Кто тогда присмотрит за вами?
– Я собиралась пойти с вами. – Она одарила его чарующей улыбкой. – Вы не слишком заняты, мистер Дрейк?
Он не сомневался, что если откажется, то она непременно отправится одна.
– Мне бы хотелось только проводить вас к креслу на палубе.
– Я хочу пойти на прогулку.
– Давайте посмотрим, как вы будете чувствовать себя, когда выберетесь наружу, хорошо?
Она хотела возразить, но, в последний момент передумав, утвердительно кивнула:
– Хорошо.
Когда они вышли на палубу и оказались на солнце, Тея остановилась и, закрыв глаза, запрокинула голову. Потом сделала глубокий, медленный вдох.
– Свежий воздух… Это роскошь, которую я уже не считаю само собой разумеющейся.
Он не мог устоять перед соблазном и провел пальцем по ее щеке. Она вздрогнула и, открыв глаза, пристально посмотрела на него. Дрейк опустил руку.
– Пойдемте же, мисс Селуин. Пойдемте, пока я не забыл, что моя мама учила меня быть джентльменом.
– А ваш отец не учил вас?
– Нет.
Они молча пошли вдоль борта. Наконец Тея, тяжело вздохнув, нарушила молчание:
– Я не припоминаю, чтобы прогулка была такой утомительной.
Он внимательно посмотрел на нее и спросил:
– Желаете присесть? Она прищурилась:
– Вам очень приятно, что я была не права, не так ли? Дрейк с трудом удержался от смеха.
– Так как же? – Да.
Она крепко ухватилась обеими руками за его локоть, когда он повел ее вверх по трапу, выходившему на пассажирскую палубу.
– Хотите, чтобы я оставил вас в покое, когда расположитесь в кресле?
– Не смейте и думать об этом! Вы обязаны развлекать меня, пока я на палубе. В конце концов, именно вы проводили меня сюда. Поэтому вам следует и в дальнейшем поступать по-джентльменски.
Маленькая озорница. Она настояла на прогулке по палубе, а теперь хочет представить дело так, будто это – его затея.
– Видите ли, мама пыталась сделать из меня джентльмена. Но я не уверен, что ей это удалось.
– И все же, думаю, вам бы не хотелось, чтобы я огорчила ее, когда мы прибудем в Англию.
– Вы собираетесь поговорить с моей матерью?
– Полагаю, мы с ней непременно встретимся на каком-нибудь светском мероприятии. Судя по тому, что рассказывала тетя Рут, все знатные леди во время сезона только этим и занимаются. Носятся с одного званого вечера на другой.
Было очевидно, что она относилась с неодобрением к подобному времяпрепровождению, однако это казалось странным, поскольку именно светский сезон был ее главным аргументом в настойчивом стремлении срочно отправиться в Лондон на борту его корабля.
– Вы так уверены, что моя мать – знатная леди?
– Не пытайтесь одурачить меня, Дрейк. Не стоит утверждать, что вы не тот, кто вы есть, а ваша мать зарабатывает на жизнь торговлей мясными пирогами.
Он взял ее за подбородок и заглянул в глаза:
– А кто же я, по-вашему, Тея?
– Благородный и честный человек. Эти ее слова согрели его сердце.
– А разве простой человек не может иметь такие качества?
Продолжая смотреть ему в глаза, она отстранила его руку.
– Конечно, может. Я совсем не это имела в виду. Вы говорите как джентльмен, держитесь с высокомерием, достойным герцога, но я уверена, что вы не являетесь таковым, иначе ваша команда не называла бы вас «мистер». Возможно, вы младший сын, которому по его личным достоинствам следовало бы родиться первым.
Ее догадка была не так уж далека от истины, и он решил, что пора сменить тему.
– А вот и кресла.
Она повернулась и посмотрела в указанном направлении. Несколько пожилых пассажиров расположились в креслах. Однако одно, ближайшее к ним, было еще свободно.
– Вы сказали, что останетесь и побудете со мной, но здесь только одно кресло.
На самом деле он этого не говорил, однако ему не хотелось спорить.
– Я посижу на палубе.
Она вздохнула, но Дрейк не понял, с облегчением или смирившись. Он оттащил свободное кресло подальше от других пассажиров – ему не хотелось, чтобы кто-нибудь услышал их беседу.
Как только Тея уселась, Дрейк накрыл ее ноги стеганым покрывалом, которое захватил из ее каюты.
– Вам не холодно?
– Нет. – Она взглянула на него с недоумением. – Вы слишком уж заботитесь обо мне. Почему?
– Вы пассажирка на моем корабле. Я несу за вас ответственность.
На ее лице отразилось разочарование.
– А-а, понимаю… – Она расправила покрывало на коленях. – Полагаю, вам повезло. Похоже, далеко не все пассажиры страдают морской болезнью.
– Да, верно.
Она пристально посмотрела на него, и Дрейк увидел, что ее глаза смеются.
– В противном случае у вас бы не осталось ни одной свободной минутки.
Глава 5
Я становлюсь все более решительной. Например, вчера, когда Лэнгли снова явился ко мне, я сказала ему, что по-прежнему хочу встречаться со своим сыном, но его самого я больше никогда не желаю видеть. Я не могу этого вынести, потому что каждое его посещение напоминает мне о его жестокости. Он пришел в такую ярость, что я подумала, он меня ударит. Я дерзко стояла перед ним, не испытывая страха. Я действительно не боялась его. Он посмотрел на меня так, словно я превратилась в удивительное морское чудище. Не сказав больше ни слова, он вихрем вылетел из комнаты. Я до сих пор не могу прийти в себя и поверить, что решилась на столь безрассудный и смелый поступок.
13 июня 1798 г. Дневник Анны Селуин, графини Лэнгли.
Поудобнее устроившись в кресле, Тея снова повернула лицо к солнцу. Ей хотелось чувствовать себя больной. Что Дрейк должен думать о женщине, проводящей время в кресле на палубе подобно пожилым пассажирам? Мысль о том, что мнение Дрейка слишком много для нее значит, расстроила девушку. Черт бы его побрал! Ему следовало всего-навсего сохранять свое властное высокомерие, и все было бы хорошо.
Так нет же – он заботился о ней как о лучшем друге. Даже больше, чем о друге.
Приснилось ей или нет, что в тот первый вечер он заявил, будто желает ее? Во всяком случае, он больше ничего подобного не говорил.
– И что же вы решили?
Его голос вывел ее из задумчивости.
– Что вы имеете в виду? Что именно я должна решить?
– Вы уже минут пять о чем-то напряженно размышляете, – с улыбкой ответил Дрейк. – Странно, не правда ли? Вы сказали, что хотите побыть в моем обществе, но совсем не замечаете меня.
– Пять минут молчания вовсе не означают, что я вас не замечаю, – возразила Тея. – Должно быть, вы привыкли, что в Лондоне все раболепствуют перед вами. Скажите, Дрейк, вы очень богаты?
Он пожал плечами:
– Достаточно богат.
– Я так и думала. Наверное, женщины проявляют к вам повышенный интерес отнюдь не из-за вашего замечательного характера.
Дрейк рассмеялся:
– Вы считаете, что только мои деньги привлекают ко мне женщин?
– Ну… кроме того, вы весьма привлекательный мужчина. – Она решила, что должна быть честной.
– Вы находите меня привлекательным?
Он приблизился к ее креслу, и Тея, почувствовав его особый запах, тотчас же поняла, что ей безумно хочется прикоснуться к нему. О, да она, оказывается, распутница! Девушка почувствовала, как щеки ее заливаются краской стыда.
– Да, в каком-то смысле, – сказала она.
– В каком-то смысле? Что это значит?
Под его пристальным взглядом она отвела глаза.
– Это значит, что ваша внешность весьма привлекает женщин.
Искоса взглянув на ближайшую к ним пожилую женщину, Тея вздохнула с облегчением, обнаружив, что та спит. Не хватало еще, чтобы их нескромную беседу кто-то подслушал.
Дрейк снова засмеялся:
– Значит, во мне нет ничего особенного? Ничего такого, что привлекало бы именно вас?
Он что, издевается? Она внимательно посмотрела на стоявшего перед ней мужчину:
– Мистер Дрейк, едва ли это подходящая тема для беседы.
Он снова рассмеялся:
– Что, струсили?
Значит, это был не сон. Именно так он сказал в тот первый вечер на корабле – сказал, что она струсила. Следовательно, он находит ее привлекательной. При мысли об этом Тея улыбнулась, но улыбка ее тут же померкла – она вспомнила о своем нынешнем состоянии. Возможно, он находил ее желанной прежде, но теперь он, безусловно, не мог испытывать к ней влечения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28