– Ты привыкнешь к светской жизни, и все будут от тебя в восторге, – заверил он любимую.
Она отвернула от него лицо.
– А что, если я не хочу привыкать? Мне очень не нравится, когда люди старательно избегают обсуждать по-настоящему серьезные вопросы, например, отмену рабства, но готовы потратить часы на выяснение того, стоит ли с бальным платьем надевать лайковые перчатки вместо шелковых.
Он снова принялся целовать ее, на этот раз в шею и затылок, поскольку Тея отворачивалась.
– Меня ничуть не интересуют перчатки, и я готов поговорить с тобой об отмене рабства в любой момент, когда ты только пожелаешь.
– Нет, это неправда. Ты не хочешь, чтобы я обсуждала важные нравственные проблемы из страха, что это вызовет в свете чье-нибудь раздражение. Ты сам так сказал еще на корабле.
Его ладонь скользнула ей под плащ, и сильные горячие пальцы коснулись открытого тела над глубоким вырезом лифа.
– Я думал, что именно из-за этого кто-то попытался убить тебя.
Когда он вот так касался ее, она полностью лишалась способности мыслить.
– Пирсон, прекрати сейчас же! Мы не можем этим заниматься в коляске твоей тети.
Он сжал ее грудь под тонким батистом платья, и она застонала.
– Почему бы нет? Мы делали это в ее библиотеке. У нее перехватило дыхание, когда он опустил руку и через платье погладил место соединения ее бедер.
– Пожалуйста, перестань! Мы скоро подъедем к ее особняку, и мне бы не хотелось, чтобы лакей, отворив дверцу коляски, обнаружил меня полураздетой и растрепанной.
– А мне казалось, что ты не желаешь подчиняться диктату светских обычаев, – сказал он, целуя ее в шею.
Ее охватил жар, грозящий взорваться бурей страсти, и ей стоило огромных усилий сдержать себя.
– Я хочу свободно обсуждать волнующие меня проблемы и чтобы при этом меня не считали хуже, чем я есть на самом деле.
Со вздохом он слегка отстранился от нее.
– Ты права, но я не обязан одобрять это.
Твердая выпуклость, упершаяся ей в бедро, ясно свидетельствовала о том, что на самом деле он совсем не хочет останавливаться. Ей тоже этого не хотелось, но досада на себя побудила ее к действию.
Она соскочила с его колен и пересела на другое сиденье, надеясь, что расстояние поможет им обоим одуматься. Тея крепко сжала руки вместе, борясь с неодолимым желанием снова броситься ему в объятия, не думая о последствиях.
– Что мы теперь будем делать с нашим расследованием? – дрогнувшим голосом спросила она.
– Я установил слежку за пакгаузом. Кто-то манипулирует грузами. Нам надо поймать их с поличным.
– Это прекрасно. Даже если виновник не из тех, кого мы подозреваем, главное – что он попадется. Стоило раньше подумать об этом.
В полутьме коляски она увидела, как он равнодушно пожал плечами.
– Нет, правда. Это великолепная мысль! – настойчиво повторила она.
– Просто логически вытекающий из обстоятельств шаг.
– Для такого блестящего ума, каку тебя, может, и так. Лесть не произвела на него должного впечатления.
Несколько мгновений они сидели в молчании, и мысли Теи возвратились к встрече с сестрой. Голос Дрейка застал ее врасплох.
– Ты решила, как быть с твоим отцом? Что ты решила?
Она этого не знала, особенно теперь, после встречи с сестрой.
– Ничего. Постараюсь избегать его, – дала она нейтральный ответ.
– Это будет нелегко, особенно когда светский сезон откроется официально. Тем более если ты собираешься значительную часть времени проводить с леди Апуорт. Она очень общительная дама, и ее родственники часто бывают в свете.
– Это, конечно, проблема, но ее можно решить. Думаю, тетя поймет меня, если я откажусь от визита туда, где будет опасность встретить отца.
– А как насчет балов и концертов? Твой отец, без сомнения, тоже на них бывает. Как ты предполагаешь избегать встреч там?
– Точно так же, как ты избегаешь встреч со своим отцом, – не удержавшись, сказала она без всякого злого умысла.
Просто Дрейк, как никто другой, должен понять ее желание держаться подальше от отца.
– В данном случае желание обоюдное, – коротко ответил он.
Тея вздохнула.
Она, не желая того, причинила ему боль.
– Извини, Пирсон. Я не собиралась затрагивать больную тему, но ты должен понять, что мне надоело говорить о моем недостойном родителе.
– Я вижу, что твое упрямство беспощадно к близким. И хотя тебе следовало бы искать пути к примирению ради твоей тети и родного брата, ты не желаешь этого делать.
Вспыхнув, она ответила:
– А как насчет меня? Я не хочу мириться с человеком, который разрушил мою семью. Он разбил сердце моей матери. Как быть с моей преданностью ей?
– Так вот в чем дело. В твоей матери. Ты думаешь, что, если помиришься с отцом, ты осквернишь ее память. Увы, ее уже нет, но ведь другие живы. Леди Апуорт хочет, чтобы в ее семье воцарился мир. Она хочет, чтобы ты заняла достойное место в обществе. Она помогала твоей матери и тебе. Разве ты не чувствуешь, что в долгу перед ней? А твой брат? Он заслуживает того, чтобы узнать о тебе.
Дрейк ничего не знал об Айрис, но его доводы касались также и младшей сестры.
Второй раз за этот вечер Тея почувствовала, что ее глаза наполняются слезами.
– Я очень предана моей тетушке. – Голос ее едва не сорвался; она сделала глубокий вдох, чтобы немного успокоиться. – Я уже говорила, что непременно представлюсь своему брату.
«И своей сестре тоже…»
Внезапно он оказался на сиденье рядом с ней и нежно погладил ее по щеке.
– Прости меня, дорогая. Я слишком грубо давлю на тебя.
– Зачем ты это делаешь? – спросила она, не в силах справиться с волнением.
Он долго молчал, и она решила, что ответа не будет, но он вдруг заговорил:
– Я думаю, потому, что мне хочется, чтобы ты устроила свою жизнь в Англии. Чтобы у тебя завязались здесь прочные родственные связи и тебе не захотелось бы уезжать.
Когда он замолчал, она задала следующий вопрос:
– Причина только в этом?
– Частично. Пойми же наконец: я хочу, чтобы ты осталась!
Она не сомневалась, что он говорил правду. Он не скрывал своих намерений с того самого дня, как они сблизились на корабле. Возможно, если бы он любил ее, это могло бы что-то изменить. Она была достаточно честна с собой, чтобы признать: ее желание остаться незамужней изрядно поколебалось.
Но он не любил ее, а она не была уверена, что одной страсти достаточно. Однако Тея не собиралась сейчас размышлять над этим.
Ей хотелось понять, почему он так упорно настаивает, чтобы она наладила отношения со своим отцом.
– А остальные соображения?
– Я всегда очень сожалел, что не знаю своего отца. – Голос его, исполненный затаенной боли, звучал глухо.
– И… – мягко подтолкнула она его.
– И хотя я давно уже понял, что этот человек не заслуживает того, чтобы его знать, желание получить от него признание никогда полностью не покидало меня.
Наверное, он считал это слабостью – нуждаться в одобрении человека, который с рождения отказывался признать его. И Тею захлестнула волна глубокого сочувствия.
– Ты пытаешься заставить меня помириться с отцом, потому что сам всегда хотел этого для себя?
– Может быть…
Она понимала, чего ему стоило это признание. Боль в голосе Дрейка разрывала ей сердце.
– Ты когда-нибудь говорил о своих чувствах матери или деду? Возможно, они могли бы организовать вашу встречу.
Он отнял руку от ее щеки.
– Я никогда и ни перед кем не показывал свою слабость.
Настала ее очередь утешать его. Она взяла его руку в свои ладони.
– Желание узнать свою семью вовсе не слабость.
– Мои сестры и братья даже не знают о моем существовании.
Она представляла себе, как это, должно быть, задевает его гордость и чувство собственного достоинства.
– Вот почему ты столь упорно настаиваешь, чтобы я встретилась с братом. Но леди Апуорт говорит, что мой брат еще не вернулся в столицу.
– Он заслуживает того, чтобы узнать тебя.
«Как и Дрейк заслуживает того, чтобы познакомиться с детьми своего отца, но никогда не сможет этого сделать», – с горечью подумала Тея.
Как это несправедливо!
– Тебе не нужно признание или одобрение твоего отца, Пирсон! Ты и без этого стал всеми уважаемым и достойным человеком. Таким, с которого можно и нужно брать пример! – с горячностью выпалила она.
– Если ты и вправду так думаешь, то не должна бояться выйти за меня замуж.
– Ты меня не любишь, Пирсон.
Он схватил ее за плечи и притянул к себе.
– Ты веришь в любовь не больше, чем я. Ты думаешь, она делает женщин слабыми. Мне сказал это Эшби Мериуэзер.
Она не могла опровергнуть его обвинение, поэтому решила перевести разговор на другое.
– Что будет, когда твое влечение ко мне исчезнет?
– Этого не случится никогда, – произнес он твердо, и это было похоже на клятву.
Тея еще раз исподтишка взглянула на Дрейка, делавшего выписки из бухгалтерской книги, лежащей перед ним на письменном столе в библиотеке. Она смотрела на его сильные пальцы, державшие карандаш, вспоминая, какое огромное удовольствие они ей дарили. Удовольствие, доставшееся ей дорогой ценой. Если бы он только знал! Что бы он сказал, если бы она сообщила ему, что пережила сегодня утром, склонившись над тазом?
Сейчас она чувствовала себя отлично, и это тревожило ее гораздо больше, чем если бы дурнота продолжалась. Если бы ее все еще продолжало тошнить, она могла бы убедить себя, что это из-за простуды или береговой болезни , ведь хорошо известно, что такое недомогание иногда случается после длительного морского путешествия.
Но время, проведенное ею на «Золотом драконе», было не слишком долгим, да и давно прошло, чтобы можно было считать береговую болезнь серьезным объяснением того, что утром она проснулась от сильнейших позывов на рвоту.
Также ей не приходилось слышать, чтобы простудное заболевание продолжалось до тех пор, пока не опорожнится желудок. И хотя кожа ее была влажной на ощупь, лихорадки у нее явно не было. Простуду можно было тоже полностью исключить как причину. Оставался только один вариант.
Она была беременна ребенком Пирсона Дрейка.
Глава 16
Теперь Лэнгли должен понять, что честное слово Эсткота столь же надежно, как настроение Принни[ 6]. Случись это пять лет назад, я бы на первом же корабле вернулась в Англию, уверенная в том, что смогу в конце концов убедить Лэнгли в своей невиновности. Однако за все это время он, по уверению леди Any орт, ни разу не упомянул обо мне. Она отчаялась и больше уже не заговаривает с ним о возможности повидаться с Джаредом. Все бесполезно. Я построила здесь новую жизнь для себя и для Теи. Нет никакой надежды повидать сына, пока он не достигнет совершеннолетия.
1 марта 1804 г. Дневник Анны Селуин, графини Лэнгли.
Осознание того, что она беременна, глубоко взволновало и обрадовало молодую женщину, несмотря на все грядущие последствия.
При мысли о том, что она носит ребенка Дрейка, Тея внезапно ощутила прилив глубочайшей нежности. Может ли она рискнуть своей свободой, а может быть, и счастьем, вступив с Пирсоном в брак?
В раздумье она прикусила нижнюю губу. Сказать по правде, решение о замужестве пришло к ней в тот самый момент, когда их тела впервые соединились. И не потому, что он так самонадеянно был уверен, что она непременно выйдет за него, – просто он сразу и навсегда завладел какой-то частью ее существа, которая уже никогда не станет полностью принадлежать ей одной.
Это было неизбежно. Как она ни пыталась подавлять в себе сильные чувства к нему, они росли в ее душе.
Она опасалась, что полюбила его, – и это была полностью вина Пирсона Дрейка.
С его черными шелковистыми волосами, в которые ей всегда хотелось запустить пальцы, загадочными глазами, имевшими над ней непонятную власть, и истинно мужским телом, которым мог бы гордиться сам Джентльмен Джексон, Дрейк был недопустимо привлекательным и обаятельным для мужчины.
Кроме безусловной физической привлекательности, его отличали редкие честность и добросовестность. Даже его самонадеянность и некоторая заносчивость притягивали ее. Это противоречило всему, что, по ее мнению, должно быть в муже, но вопреки логике она обнаружила, что все больше доверяет ему.
В трудные минуты его твердая уверенность поддерживала Тею, придавая ей сил. Когда, покинув корабль, она впервые ступила на землю Англии и поняла, что попала в совершенно иной мир, отличный от того, что окружал девушку на острове, ее вера в себя, в свою способность найти расхитителя изрядно поугасла. Дрейк, напротив, нисколько не сомневался в том, что им удастся разоблачить вора в их компании, прежде чем дяде Эшби успеют причинить вред.
Более того, он, не жалея сил, старался этого добиться. Как-то утром, за завтраком, она заметила темные круги у него под глазами. Позже он признался, что ночью участвовал в слежке за конторой Мериуэзера.
Он заставлял ее наладить отношения с семьей, но ведь только потому, что хотел, чтобы она получила все: достойное место в высшем обществе, отца, брата. Но если бы он знал о заключительном акте жестокости, совершенном ее отцом! Если бы только знал! Тогда бы он понял: хотя она и попытается наладить отношения со своим братом, но никогда не позволит отцу занять место в ее жизни.
– Что с тобой? – Сердитый голос Дрейка вывел ее из задумчивости. – Ты пялишься на меня уже целых десять минут. В чем дело?
Она немного помедлила, прежде чем ответить.
– Тебя беспокоит, что я на тебя смотрю?
– Меня беспокоит, что ты смотришь сквозь меня. – Он отложил в сторону книгу. – Мы обязательно найдем вора. Тебе не стоит волноваться из-за этого. Человек, которому я поручил наблюдать за Мериуэзером, вполне верный и надежный. Он не допустит, чтобы с твоим дядей случилась беда.
Вот и еще один пример его доброго отношения и заботы о ней. Он отправил агента охранять дядю Эшби сразу же, как только они пришли в порт, хотя она и говорила ему, что полностью полагается на Филиппа.
– Меня беспокоит не дядя Эшби.
По крайней мере не он теперь ее первейшая головная боль.
– Тогда кто и что? Тебя волнует, что вчера я так настойчиво убеждал тебя помириться с отцом?
Тея отрицательно покачала головой. Она знала, что он не станет настаивать, давить на нее. Вот хотя бы и с их женитьбой. Хотя Дрейк и не скрывал желания жениться на ней, но и не прибегал к угрозам или шантажу. Считаясь с высоким положением ее тети в обществе, он защитил ее репутацию оглашением их помолвки. Он мог бы воспользоваться уважением Теи к леди Апуорт, чтобы добиться ее руки, но не сделал этого.
– Я никогда не был силен в салонных играх, в особенности в шарадах. – Он откинулся на спинку кресла за письменным столом, постукивая карандашом по руке. – Почему бы тебе просто не сказать мне, что тебя так тревожит?
– Мне кажется, что я беременна. – Она выпалила эти слова, даже не пытаясь как-то их смягчить.
Дрейк вскочил с кресла, выронив карандаш и перепрыгивая через стол, чтобы приблизиться к ней. Схватив ее за плечи, он воскликнул:
– Откуда ты знаешь? У тебя прекратились месячные? Она усмехнулась настойчивости его тона.
– Сегодня утром меня тошнило, как во время морской болезни на корабле, хотя это продолжалось не так уж долго.
Он отпустил ее плечи и отступил назад.
– Что ты собираешься делать?
Склонив голову набок, она испытующе смотрела на него. Он не был похож на человека, который собирался во что бы то ни стало настаивать на своем в этой очень серьезной ситуации. Он весь сжался, словно собирался с силами, чтобы выдержать удар.
– Что ты имеешь в виду? Он сжал кулаки.
– Ты собираешься выйти за меня замуж или намерена вернуться на свой остров и притворяться вдовой, как поступила твоя мать?
Если она и сомневалась, что может доверять ему, то все колебания рассеялись с этим его вопросом. Дрейк предоставлял ей выбор, не допуская, чтобы она чувствовала себя в западне, хотя он, как и она сама, отлично понимал, что ее возвращение на остров в качестве вдовы было бы смехотворно. Кто в это поверит?
– Я решила выйти за тебя замуж.
– Почему?
Она никак не ожидала такого вопроса. Он и не думал, что она станет признаваться ему в нежных чувствах, ведь сам говорил ей, что не верит в любовь. На это нечего и надеяться.
– Ты ясно дал понять, какие чувства испытываешь при мысли, что твой ребенок будет незаконнорожденным. Я все же думала, ты будешь счастлив, что я изменила решение.
– Я счастлив.
– Ну, по тебе этого не скажешь. – И слезы хлынули у нее из глаз.
– Вот дьявольщина! – Он шагнул вперед и прижал ее к груди. – Успокойся, дорогая! Не могу сказать, как я счастлив, что ты согласилась выйти за меня замуж. Хотя и не совсем понимаю почему.
Она всхлипнула, уткнувшись ему в рубашку.
– Мне казалось, это ясно. Я беременна твоим ребенком. В этом случае принято так поступать.
Ласково поглаживая ее по спине, он громко расхохотался:
– Ты так редко поступаешь как принято, что я не мог не удивиться, когда ты согласилась.
Она ожидала другой реакции, и ее терпение лопнуло.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28