Да, если в доме у инспектора Лоуренса что-то и было не в порядке, он, похоже, горел желанием, чтобы за это поплатился весь мир.
– Так что мы, возможно, не увидимся до завтрашнего вечера. – С этими словами он встал.
– Завтра? Я не смогу собрать все бумаги к завтрашнему вечеру!
– Через полчаса у меня деловая встреча в федеральном суде. Так что извини меня. – Он жестом указал на дверь.
– Мистер Лоуренс...
– Я позвоню в три. Человек, служивший в армии, должен знать, что значит быть точным.

Глава 6

Расставшись с налоговым инспектором, я первым делом позвонил Мофассу. Попросил его послать кого-нибудь приготовить пустующую квартиру в доме на Шестьдесят четвертой улице для двух постояльцев. Затем позвонил Альфреду Бонтану.
– Я слушаю, – мягко ответила его мать.
– Миссис Бонтан?
– Это вы, Изи Роулинз?
– Да, я. Как поживаете, мэм?
– Просто прекрасно, – ответила она. В ее голосе звучала глубокая признательность. – Вы ведь знаете, Альфред вернулся домой благодаря вам.
– Я это знаю. Поехал и привез его домой, понимая, как вам его не хватало.
Сын миссис Бонтан Альфред украл три сотни долларов у Стиделла, местного букмекера, и сбежал в Комптон. Он боялся, как бы Стиделл не убил его, и боялся не без оснований. Украсть деньги Альфреда заставила нужда: его мать была больна, ей требовалась медицинская помощь. Стиделл нанял меня, поручив найти парня и вернуть украденное. Прежде всего я отправился к миссис Бонтан и сказал, что если она не сообщит мне адреса Альфреда, то Стиделл убьет ее сына. Адрес она мне дала. Правда, пришлось сначала рассказать ей, как Стиделл оторвал ухо человеку, который снял колпаки с колес его машины.
– Но ведь вы работаете на Стиделла, – взмолилась она.
– Это мой бизнес, мэм. Но обещаю, если мне удастся поладить со Стиделлом, я, может быть, найду компромисс.
Итак, адрес она мне дала, настолько она была напугана. Женская любовь явилась причиной смерти многих мужчин.
Я нашел Альфреда, швырнул его на заднее сиденье своего «форда» и привез в отель на Гранд-стрит в Лос-Анджелесе. Затем отправился к букмекеру. Он жил в задней комнате при парикмахерской в Авалоне.
Я вручил Стиделлу сорок два доллара, оставшиеся у Альфреда, и сказал:
– Альфред согласен выплачивать тебе по пятнадцать долларов в месяц, пока не погасит долг.
– Черта с два!
Я достал свой пистолет и приставил ствол к одному из его зубов, украшенному серебряной коронкой.
– Я обещаю вернуть тебе деньги. Ты, надеюсь, понимаешь, если Альфред будет убит, ты не получишь ни гроша.
– Я не позволю этому парню так легко отделаться после того, как он меня обокрал. Я должен заботиться о своей репутации, Изи.
Стиделл был крутым человеком, но только с трусами. И он прекрасно знал: я не из тех, кто уступает насилию.
– Значит, придется выбирать между ним и тобой, – сказал я. – Ты ведь знаешь, я не могу относиться по-хорошему к убийцам мальчишек.
Мы решили все без кровопролития. Альфред получил хорошее место в Парковом управлении, расплатился со Стиделлом и обеспечил своей матери медицинскую страховку.
После всего случившегося миссис Бонтан стала считать меня чуть ли не приемным сыном.
– Вы когда-нибудь женитесь? – спросила она.
– Если найду, кто согласится пойти за меня.
– О, – возразила она, – вы очень привлекательный мужчина, милый. Я знаю многих женщин, которые с радостью пошли бы за вас.
Но в этот момент меня интересовал только Альфред. Он еще вчера был подростком, нервным и впечатлительным. Но он помнил о долге чести по отношению ко мне. Я думаю, он был счастлив вернуться к матери.
– Не могу ли я поговорить с Альфредом, мэм?
– Конечно, Изи, и, может быть, вы как-нибудь зайдете к нам пообедать?
– С удовольствием, – сказал я.
Через несколько секунд я услышал голос Альфреда:
– Мистер Роулинз?
– Слушай меня внимательно, Альфред. Мне нужно кое-что перевезти, и я нуждаюсь в помощнике, который умеет держать язык за зубами.
– У вас есть такой помощник, мистер... Изи. Когда вам понадобится помощь?
– Ты знаешь мой дом на Сто шестнадцатой улице?
– Пожалуй, нет.
Я дал ему адрес и попросил быть около половины второго.
– Только сначала зайди к Мофассу и скажи, что тебе понадобится грузовик для переезда.
Все время, пока я висел на телефоне, меня терзала мысль, что правительство покушается на мои деньги и мою свободу. Но я не дал эмоциям возобладать над собой. Я и подумать боялся, что может случиться, если сдамся.
Поэтому, закончив телефонные беседы, я отправился в «Таргетс-бар». Было еще не поздно, мне хотелось выпить и немного успокоиться.
Барменом в этом заведении был Джон Маккензи. Заодно он был поваром и вышибалой, а также хозяином бара, хотя его имя не значилось на вывеске. Раньше он владел забегаловкой возле Уаттса, но полиция в конце концов ее прикрыла. В окружной полиции появился честный начальник и из-за расхождения во взглядах между честными копами и честными негритянскими предпринимателями лишил наших лучших бизнесменов возможности заниматься своим делом.
Джон не мог получить лицензию на продажу спиртного, так как в молодости нарушил «сухой закон». Поэтому он арендовал пустующий магазинчик, облицевал его красным деревом и разместил в нем восемнадцать круглых столиков. Затем передал девять тысяч долларов Оделлу Джонсу, который и внес деньги в банк от своего имени. Но бар оставался собственностью Джона. Он управлял им, получал деньги и оплачивал закладную. Зато Оделл мог заходить сюда в любое время и пить сколько душе угодно.
Это Джон подал мне мысль купить дома через подставное лицо.
Оделл работал сторожем в дневной школе церкви Первого африканского баптиста, находившейся за углом.
Когда я пришел в бар, Оделл сидел за своим излюбленным столиком. Перед тем как пойти на работу, он неизменно съедал сандвич с яичницей и беконом. Джон стоял, облокотившись на стойку, и, по-видимому, вспоминал те старые добрые времена, когда он был большим человеком.
– Изи.
– Привет, Джон.
Мы пожали друг другу руки.
Лицо Джона словно вырезано из черного дерева, сам высокий и мускулистый – ни грана жира. Он отлично управлял баром или забегаловкой, потому что для него насилие было естественным делом, но он предпочитал обходиться без него.
Джон поставил передо мной выпивку и коснулся моего большого пальца. Когда я взглянул в его карие глаза с ослепительными белками, он сказал:
– Изи, сегодня заходил Крыса.
– Правда?
– Он интересовался Эттой-Мэй и, не получив ответа, спросил о тебе.
– Что его интересовало?
– Где ты бываешь и с кем. Что-то в этом роде. Он был с Ритой Кук. Они собирались к ней вздремнуть после полудня.
– Неужели?
– Я подумал, тебе интересно будет узнать, что твой старый друг здесь.
– Спасибо, Джон, – сказал я. – Кстати...
– Да? – Взгляд его был безжизненный, устремленный в лоб собеседника. Так он смотрел и на клиента, заказывающего виски, и на грабителя, требующего содержимое кассы.
– Кто-то проговорился о домах, которые я купил.
– Угу.
– Ты не рассказывал кому-нибудь о бумагах, которые мы вместе составили?
Сперва он пожал плечами, словно хотел отойти, не отвечая. Но передумал.
– Изи, – сказал он, – если я хотел бы от тебя избавиться, то подмешал бы чего-нибудь в твое питье, и делу конец. Или нанял бы кого-нибудь из этих ниггеров, чтобы перерезали тебе глотку. Надеюсь, ты понимаешь, что я хочу сказать?
– Понимаю, Джон. Но я должен был тебя спросить.
Мы обменялись рукопожатиями и остались друзьями.
Прежде чем покинуть бар, я попрощался с Оделлом. Мы договорились встретиться через пару дней. При этом я чувствовал себя, как когда-то на войне. Тогда я строил планы только на ближайшие несколько часов и вовсе не был уверен, что не погибну за это время.

* * *

В моем доме пахло небывалой чистотой.
– Привет, Изи, – сухо приветствовала меня Этта.
Я был так огорчен, хоть плачь.
– Привет, дядя Изи, – завопил Ламарк.
Он прыгал на моей кровати. Вверх и вниз, снова и снова, как маленький безумец или просто как любой малыш.
– Сегодня Крыса заходил к Джону Маккензи. Он разыскивал тебя и спрашивал обо мне, – сообщил я Этте.
– Значит, он появится завтра, и нас уже здесь не будет.
– Откуда ты знаешь, что он не собирается сюда заглянуть прямо сейчас?
– Ты сказал, он побывал в баре сегодня?
– Да.
– Тогда он уже нашел себе девку или же ищет.
Я ничего на это не ответил, но Этта продолжала:
– Реймонд обязательно должен обмокнуть свою штуку, когда попадает в новое место. Он появится завтра, после того как позабавится с очередной девкой.
Мне было неприятно слышать такие слова из ее уст, и я оглянулся: нет ли поблизости Ламарка? Но что-то в ее дерзких словах взволновало меня. Мне не хотелось думать о женщине, с которой был Крыса. В моей жизни все складывалось так скверно, что меня почти ничто уже не заботило.
К счастью, в это время подъехал Альфред. Это был невысокий юноша, почти подросток, но работать он умел. Мы погрузили чемоданы Этты и кровать из моего гаража на грузовик. Я также отдал ей стул и стол из старой мебели.
Перед отъездом Этта немного смягчилась.
– Ты навестишь нас? – спросила она. – Знаешь, Ламарк тебя полюбил.
– Как только стряхну с себя этого налогового инспектора, Этта. Через два, от силы три дня.
– Передай Реймонду, я не хочу его видеть. И не сообщай ему мой адрес. Скажи – я запретила.
– А если он достанет пистолет?
– Тогда мы погибли, Изи.

Глава 7

Альфред увез Этту с Ламарком, и я уселся возле телефона. Было без пяти минут три. Если бы Лоуренс позвонил ровно в три, как обещал, я, наверное, чувствовал бы себя спокойнее. Но минуты превратились в полчаса, потом в час. В течение всего этого времени я непрерывно думал о том, что предстоит потерять и мою собственность, и мои деньги, и мою свободу. И еще я размышлял о том, с какой отеческой теплотой он называл меня «сынок». В те дни многим белым людям казалось неоспоримой истиной: чернокожие мало чем отличаются от несмышленых детей.
Шел уже пятый час, когда Лоуренс соизволил наконец позвонить.
– Роулинз?
– Да.
– Я хотел бы встретиться с вами сегодня вечером в шесть тридцать в моей конторе. Я предупредил вахтера о вашем визите, вас пропустят.
– Сегодня вечером? Но я не успею собрать бумаги.
Мои слова канули в пустоту – он уже повесил трубку.
Я пошел в гараж и достал коробку с бумагами. Налоги я платил с суммы, которую выплачивал сам себе через Мофасса. И естественно, не платил налогов с украденных денег, потому что в 1948 году они все еще были «горячими». Большая часть прибыли от ренты шла на покупку недвижимости. Было гораздо проще пускать деньги в обращение, не сообщая правительству о своих доходах.
Потом я поехал к Мофассу. У меня не было выбора, и всякое решение представлялось весьма сомнительным.
Пока я ехал, у меня в ушах звучал Голос: «У этого подонка нет права вмешиваться в твои дела. Никакого права!»
Но я старался его не слушать. Крепче вцепился в руль и сосредоточенно смотрел на дорогу.

* * *

– Это никуда не годится, мистер Роулинз, – заключил Мофасс, не вынимая изо рта своей толстой сигары.
– А как насчет того, чтобы оформить бумаги задним числом? – спросил я.
Мы сидели в его конторе среди плавающих облаков табачного дыма.
– Но вы же сами говорили, у вас нет достаточно богатых родственников, на которых можно переписать собственность.
– А если бы я предложил это сделать вам?
Мофасс подозрительно посмотрел на меня и откинулся в своем вращающемся кресле.
Он целую минуту молча разглядывал меня, потом покачал головой и сказал:
– Нет.
– Это необходимо, Мофасс. Иначе меня ждет тюрьма.
– Я вам сочувствую, но должен сказать «нет», мистер Роулинз. Это не значит, что мне безразлична ваша судьба, но бизнес есть бизнес. И когда занимаешься бизнесом, просто не имеешь права позволить себе каких-то вещей. Поставьте себя на мое место. Я – ваш служащий, собираю ренту и стараюсь исправно выполнять свои обязанности. И вдруг вы решаете переписать всю свою собственность на мое имя. Я становлюсь ее владельцем, – сказал он, прижимая обе ладони к своей груди, – но деньги получаете вы.
– Джон Маккензи заключил такую сделку с Оделлом.
– Судя по вашим словам, Оделл просто любит выпить. А я бизнесмен, и вы не можете мне доверять.
– Черт побери, и правда!
– Видите ли, – Мофасс вытаращил глаза и надул щеки, сделавшись похожим на большого коричневого карпа, – если вам вдруг покажется, что я утаиваю ваши деньги, вы начнете заявлять о своих правах. Сейчас у нас все о'кей, потому что наши отношения имеют официальный статус. Но мне нельзя будет доверять, если ваша собственность внезапно станет моей. Что, если я вдруг решу, что заслуживаю большего, а вы скажете – нет? В суде выиграю я.
– Мы не сможем обратиться в суд, после того как подделаем документы о владении собственностью.
– Допустим, мистер Роулинз. Скажи я вам сейчас – да, и единственный суд, к которому мы сможем апеллировать, – мы с вами. Нас не связывают кровные узы. Мы только деловые партнеры.
Он ткнул в мою сторону своей дешевой сигарой.
– Знаете, нет ничего страшнее ненависти человека, которого кто-то надул в его собственном бизнесе.
Мофасс снова откинулся на спинку кресла, и я понял – он отверг мое предложение.
– Значит, такие дела, – сказал я.
– Вы еще даже не попытались выкрутиться, мистер Роулинз. Ступайте туда со своими бумагами, вдруг обойдется.
– Он угрожает судом.
– А чего еще от него можно ждать? Конечно, он пытается вас запугать. Пойдите к нему со своими бумагами о доходах и спросите, откуда у вас, по его мнению, появились такие деньги, на которые можно купить несколько домов. Вы должны прикидываться бедняком. Белым людям нравится думать, что вы не совсем дерьмо.
«А если это не сработает, – прозвучал хрипловатый Голос в моей голове, – тогда убей этого сукина сына».
Я попытался избавиться от уныния, которое вселил в меня Голос. Собрался было поехать прямо в налоговую инспекцию, но вместо этого вернулся домой и разыскал в чулане короткоствольный револьвер, почистил и смазал его, зарядил новыми патронами. Мне было не по себе, потому что обычно я носил с собой револьвер 25-го калибра для собственного спокойствия, но этот – 38-го калибра – смертельное оружие. Я не мог отделаться от мысли об этом неуклюжем белом человеке, о том, что у него есть дом и семья. А его заботит только одно – лишь бы на листке бумаги сошлось несколько цифр.
– Этот человек представляет правительство, – сказал я вслух, чтобы убедить самого себя, как глупо идти к нему вооруженным.
«Он хочет все отнять у тебя, – ответил Голос, – и ему бы следовало самому позаботиться о себе».

* * *

Парадная дверь правительственного учреждения была заперта, окна не светились, но на мой стук отозвался невысокий негр в сером комбинезоне садовника и клетчатой рубашке. Интересно, владел ли он какой-нибудь собственностью?
– Вы мистер Роулинз? – спросил он.
– Так точно.
– Можете подняться наверх.
Я был в таком возбуждении, что не чувствовал ничего, кроме биения крови в моей голове. Я собирался рассказать инспектору о том, сколько мне платили, а если он мне не поверит, убить его. Что ж, я дам прекрасный повод, если они захотели посадить меня в тюрьму.
Наверное, я убил бы его в любом случае.
А может быть, застрелил бы заодно и негра в комбинезоне. Временами что-то находит на меня. Когда я оказываюсь под давлением обстоятельств, мне слышится Голос. Это не раз спасало мне жизнь во время войны. Но в те суровые дни решения, связанные с вопросом жизни или смерти, принимались легко.
Возможно, я не ожесточился бы так, отнесись Лоуренс ко мне с тем же уважением, которое проявлял к другим. Я не был «сынком» белого человека.
Приближаясь к кабинету, я снял револьвер с предохранителя. Открыв дверь, услышал голоса и удивился: он был не один. Мой палец лежал на спусковом крючке. Помнится, я очень боялся прострелить себе ступню.
– А вот и он, – сказал Лоуренс.
Я никогда не встречал человека, который так неуклюже сидел бы на стуле. Он съехал на одну сторону и держался за поручень, чтобы не свалиться на пол. Человек, расположившийся напротив, встал. Он был ниже Лоуренса или меня, жилистый, с бледной кожей, густой каштановой шевелюрой и волосатыми пальцами. Я заметил все это, потому что он подошел вплотную ко мне и протянул руку. Мне пришлось вынуть руку из кармана, где лежал револьвер. Только поэтому я и не застрелил Лоуренса.
– Мистер Роулинз, – сказал мне жилистый. – Я много слышал о вас и рад познакомиться.
– Да, сэр, – ответил я.
– Крэкстон, – представился он. – Агент по особым поручениям Даррил Крэкстон! ФБР.
– Очень приятно.
– Агент Крэкстон хочет кое-что с вами обсудить, мистер Роулинз, – сказал Лоуренс.
Когда я вынул руку из кармана, мой шанс совершить убийство свелся к нулю.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23