Взгляд ее глаз снова устремился на него.
– Ну, а теперь – карты на стол! Для чего ты проехал такое расстояние от самого Рима? Чтобы тратить свой драгоценный талант на меня?
Он сделал долгий глоток, словно желая подкрепить себя, прежде чем ответить.
– С каким бы нетерпением я ни стремился увидеть тебя, Лари, я приехал сюда для того, чтобы сделать кое-что, гораздо менее приятное. Завтра я отправляюсь в Бостон, где мой Отец и моя мачеха разводятся.
– Ох, Чезз, я очень сожалею!
Он пожал плечами.
– Che cera. Это продолжается уже довольно долго. Как только я предоставил их самим себе, они стали проводить в одиночестве довольно много времени, чтобы понять, что все кончено. В настоящее время душевное tumulto уже улеглось. Чтобы покончить с этим, осталось завершить только одно дело.
– Дело?
– Решить, сколько надо заплатить принцу.
– Ах, да! Ведь в этом и заключается цель брака для Даниели. Это вложение, которое приносит хорошую прибыль, едко заметила Лари.
Чезз улыбнулся без малейших признаков оскорбленного самолюбия.
– А не думаешь ли ты, что это у всех так? Самым удачливым такие попытки никогда не наскучат. Они будут посвящать этому всю свою жизнь и продолжать извлекать выгоду из любви. Но не презирай и менее удачливых, которым приходится довольствоваться меньшим!
Лари бросила на него взгляд, граничивший с восхищением.
– Как тебе удается изображать подобное хладнокровие, как будто в этом нет ничего плохого?
– Ты считаешь моего отца хладнокровным потому, что он после четырнадцати лет супружества ждет денег от женщины, у которой есть четыреста миллионов долларов? Лари, ты знаешь, что такое брачный контракт?
Она покачала головой. Чезз стал объяснять. В то время, когда Марко сделал предложение Ребекке Уотерфилд, она приняла его с условием, что будет подписан документ, оговаривающий четкие условия, которые вступят в силу, если их союзу придет конец. Согласно этому документу на ее состояние нельзя предъявить никаких требований, за исключением единовременной выплаты в два миллиона долларов. Теперь он считает, что ему полагается часть этой прибыли, и борется в суде за право на нее.
– Разве справедливо осуждать его за это? – спросил Чезз. – Как видно из брачного контракта, в тот день, когда мой отец сделал предложение, не только он думал о деньгах. Когда речь идет о любви между богатыми, Лари, доллары и центы тоже входят в уравнение наряду с сердцами и цветами.
Его цинизм довел бы Лари до отчаяния, если бы она не вспомнила, что ее мать-крестьянку любовь к богатому мужчине осчастливила и что урон этой любви нанесла только война, но не алчность.
Появился официант с большим ассортиментом закусок. Чезз даже не попытался выяснить ее вкусы, размышляла Лари. Он просто заказал все, что возможно.
После того как они попробовали все закуски, терпение Лари иссякло.
– Итак, давай выслушаем твое деловое предложение! – настаивала она.
Чезз снова наполнил вином бокалы.
– Я уже сказал тебе, что из-за моей расточительности карманы у меня опустели. Чтобы поправить свое положение, я предложил себя в качестве консультанта одной богатой даме из Европы, с которой познакомился в Риме и которая желает приобрести здесь дом для отдыха. Я – intermediario, то есть посредник. Клиентка доверяет моему вкусу и моему знанию американского рынка недвижимости, поэтому она уполномочила меня совершить покупку. Я уже нашел прелестный дом на побережье… и получил в качестве комиссионного вознаграждения определенный процент от продажной цены. Но теперь необходимо оформить интерьер этого дома. Моя клиентка желает заполучить великую Флауэр Хейли. Предполагается, что я и это тоже должен устроить. Лари поняла, куда он клонит.
– Но Флауэр сердится на тебя…
– И навечно занесла меня в свой «черный список». Поэтому я подумал, не вступишься ли ты за меня…
– Чезз, у меня нет пи малейшего влияния на Флауэр. И кроме того, та же знаешь – у нее железная воля. Ничто не заставит ее изменить свое решение и пойти тебе навстречу.
– Ты даже не попытаешься?
– Это бесполезно. Но есть более простой пут. Порекомендуй клиентке обратиться напрямую в офис Флауэр, а сам останься в стороне. Не думаю, чтобы Флауэр отказала ей.
– Лари, но ведь если я не буду посредником, мне ничего не заплатят!
– Что ж, в этом случае ты, вероятно, ничего и не заработаешь!
Он бросил на нее оскорбленный взгляд. Однако потом решил оставить ее слова без внимания.
– Есть еще одна возможность.
Чезз наклонился к ней ближе, словно собираясь доверить тайну:
– Я мог бы нанять тебя!
Ее первым желанием было рассмеяться.
– Меня?
– Ты ведь призналась мне, как тебе надоело ишачить на Флауэр. Разве у тебя нет способностей?
– Но это не выход. Ты сказал, что твоя клиентка хочет поручить оформление дома Флауэр. А это далеко не то же самое, что нанят новичка, который ни разу самостоятельно не работал.
– А как можно связать две вещи, которые находятся далеко друг от друга? – И он бросил взгляд в окно, на уходящий вверх пролет моста. – Построит мост!
Лари, не понимая, покачала головой. Она ждала его ответа, а тем временем тарелки убрали, чтобы подготовит место для главного блюда.
– Моя дорогая Лари, – продолжал Чезз, – учти, что дом, который нужно отделать, представляет собой прекрасный тридцатикомнатный особняк на побережье в Саутгемптоне с отдельным коттеджем для гостей. Как ты знаешь, гонорар дизайнера частично зависит от стоимости обстановки. Надеюсь, ты понимаешь, насколько выгодным может быт этот заказ!
Да, это было нетрудно понять. Заработок оформителей интерьеров состояли не только из вознаграждения за творческий замысел и другую консультативную работу, но также из суммы, составляющей разницу между оптовой ценой, уплаченной дизайнером поставщикам тканей и мебели, и ценой, запрошенной с клиента. Эта сумма, естественно, увеличивалась, если нужно было обставит большое количество комнат, а также в том случае, если клиенты были рады заплатить за товары наивысшего качества. Проект такого масштаба, как тот, который предлагал Чезз, мог принести ей капитал по меньшей мере в несколько сот тысяч долларов.
– Такой заказ не годится для начинающего, – заметила Лари.
Чезз, казалось, не слышал ее.
– Предположим, ты пойдешь к Флауэр и скажешь ей, что эта возможность, перед которой трудно устоять, представилась тебе благодаря… одному старому поклоннику твоей матери из Европы. Объясни ей, что клиентка хочет, чтобы у тебя был шанс проявить свой талант, но, разумеется, ожидает, что Флауэр будет приглядывать за ходом работ… и получит основное вознаграждение. Ты же знаешь, она не откажется от вознаграждения такого размера. И все останутся довольны. Я смогу отправится к своей клиентке и сообщить ей радостную новость о согласии Флауэр. Ты будешь intermediario со своей стороны – встретишься со мной, чтобы я показал тебе твою будущую работу, но так, чтобы Флауэр не узнала об этом. А я получу процент от крупного вознаграждения за консультации, из которого выделю часть для тебя – в знак признательности…
Так вот почему Чезз не позвонил ей на работу! Он не котел, чтобы у Флауэр появилось хотя бы малейшее подозрение о сто причастности к этому проекту. Хотя уловки Чезза были неприятны Лари, именно упоминание о комиссионном вознаграждении привело ее к окончательному решению.
– Мой ответ: нет, Чезз! Не-е-ет! Это просто неэтично!
– Этично… – эхом повторил он, будто это слово смутило его. – Разве это значит «справедливо» и «правильно»?
– Верно. Не значит.
– Однако справедливо и правильно то, что Флауэр платит тебе два доллара в час и держит твой талант под замком?
В его голосе звучало возмущение ее положением.
Их беседу прервало появление главного блюда, но она даже не притронулась к нему. Спор лишил ее аппетита. Перед ней стоял выбор: либо стать соучастницей Чезза, либо отказаться от такой превосходной возможности. Но он с такой жадностью набросился на еду, что не сразу заметил ее состояние.
– Ларейна, не надо переживать! Если ты из-за моего предложения чувствуешь себя неловко, finito. Ешь, пожалуйста!
И он постучал вилкой по тарелке. – Я заказал это специально для тебя.
Она заставила себя проглотить кусочек. Это была камбала с бархатистым сливочным соусом, приправленным щавелем, и с гарниром из крошечных картофелин и моркови, сладкой как мед. Один глоток – и аппетит вернулся к ней. Ужин – по его выбору – в точности соответствовал ее вкусам. Все это прекрасно дополняло восхитительное вино. Лари пила один бокал за другим и даже не заметила, как официант открыл вторую бутылку.
Напряжение в отношениях между ними исчезло, как и подозрительность Лари по поводу его намерений вовлечь ее в свои сомнительные дела. Вечер проходил именно так, как ей и хотелось. Это было приятное развлечение после разочарований на службе. Чезз смешил ее разлитыми забавными историями из своей жизни в Риме, с юмором рассказывая о неприятностях, случившихся с ним, когда он занялся продажей гамбургеров. В ответ Лари поведала ему о причудах Флауэр и о своем соседстве с мафиозо.
Подали свежую малину, потом кофе и, наконец, по небольшой рюмке самбуки – итальянского ликера, на поверхности которого мерцало яркое синее пламя. Когда оно потухло, Чезз поднял рюмку и произнес тост:
– Al'mia Beatrice, – сказал он, глядя на нее своими зелеными глазами.
На этот раз Лари воздержалась от замечаний. Она чокнулась с ним и выпила ликер.
По пути домой она чувствовала, что плывет в восхитительном тумане. Присутствие Чезза пьянило не меньше, чем вино. Бросив взгляд в окно на ковер мерцающих огней, она забыла о том, что машина мчится по мосту, и вообразила, что летит. Чезз тоже знал, когда лучше помолчать. Он заключил ее в объятия, она прильнула к нему, и они полетели вместе. Наконец, когда они стали спускаться, приближаясь к сверкающей земле, Чезз увлек ее в другой полет. Он нежно повернул к себе ее лицо и поцеловал.
Ощутив теплое прикосновение его губ, Лари почувствовала головокружительное волнение. Разве она не ждала этого момента с того самого вечера, когда впервые увидела его? О да, у нее было множество разумных причин, чтобы избегать Чезза Даниели, но все они ничего не значили по сравнению с бешеным желанием, охватившим ее. Лари повернулась, чтобы обнять его. Погрузив пальцы в шелковистые волосы Чезза, она открыла рот, чтобы полностью ощутить вкус его губ. Она задрожала, когда его рука скользнула ей под жакет и стала поглаживать ее бедро.
– Чезз! – прошептала она.
Она надеялась, что он понял ее призыв.
Автомобиль остановился. Лари увидела лакированную дубовую дверь особняка. Она сжала его руку, вышла из автомобиля и потянула Чезза за собой. Остановившись у двери, он снова поцеловал ее – глубоко, страстно. Лари прервала поцелуй только для того, чтобы достать ключ из кармана.
Но, открыв дверь, она заметила, что он отступил на два шага назад.
– Не уходи! – произнесла она, не в состоянии скрыть мольбы в голосе.
– Я бы не ушел. Но я не смогу вынести, если завтра та возненавидишь меня! – ответил он.
– Я ни в чем не буду обвинять тебя, Чезз. Это мой выбор!
– Дорогая Лари, что бы ты ни говорила, завтра, когда взойдет солнце, ты будешь думать иначе. Я знаю о твоем прошлом. Если ты почувствуешь себя покинутой… это выпустит на свободу слишком много призраков, которые будут преследовать тебя. Я не могу допустить этого. Я знаю, ты не простишь меня.
То, что он так хорошо понимал ее, только заставило Лари еще сильнее желать его. Она потянулась к нему. Чезз взял ее за руки, но по-прежнему держался на расстоянии.
– Мне нечего будет прощать тебе! Ты ведь не даешь никаких обещаний, – сказала она.
Чезз колебался еще мгновение, а потом позволил Лари втащить себя в дом.
Как он уже давно говорил ей, это был его талант, переданный ему по наследству: способность угождать женщине, посвятить всего себя этому «искусству», как другие посвящают свою жизнь живописи или литературе.
Все, что делал Чезз – то, как он передвинул лампу в спальне, чтобы свет падал в нужном направлении, когда они занимались любовью; ритм, который он задал своими медленными ласками; доверительный шепот, которым учил Лари, как ей следует двигаться; поцелуи, которыми осыпал ее; прикосновения его губ, – все это ласково вело ее по тропе возбуждения, которая поднималась все выше и выше, пока она не почувствовала, что каждый ее нерв трепещет от наслаждения и все существо стремится к волшебному к взрыву.
Лари ощущала, что Чезз все время контролирует себя. А он все приближал ее к краю пропасти, потом бережно уводил обратно, затем делал еще несколько шажков, останавливался и снова подталкивал ближе, ближе…
– Чезз! – взмолилась она наконец и, обвив руками его гладкую спину, прижалась к нему и заставила еще глубже погрузиться в себя.
Но он знал, как сделать ожидание более восхитительным и непереносимым.
– Mia Beatrice! – прошептал он, припав к ее шее, вышел из нее и снова подставил ей свои губы.
Лари хотелось доставить ему такое же наслаждение, какое он доставлял ей, но его, казалось, ничто не интересовало, кроме одного: как сделать эти мгновения чудесными для нее. Когда Чезз, наконец снова глубоко погрузился в нее и вызвал оргазм, она неистово вцепилась в него, словно только так могла удержаться и не взлететь.
– О… силы небесные! Чезз, ты – что-то… необыкновенное… – выдохнула Лари, когда он приподнялся и взглянул на нее.
Постепенно отдельные части ее тела, которые расплавились и превратились в чистые ощущения, снова слились вместе в единое целое.
– Силы небесные тут ни при чем, cara.
Чезз поднялся с кровати, подошел к окну и стоял, в задумчивости глядя на улицу.
Лари наблюдала за ним, восхищаясь его телом. Небольшие бугорки мускулов у него под кожей слегка оттенялись светом, исходившим от уличных фонарей.
– Что случилось? Я разочаровала тебя? – спросила она. – Нет, cara. Это я сам себя разочаровал.
– Но ведь ты был просто бесподобен, Чезз! Никто не смог бы…
– Я имел в виду не это.
Он повернулся и посмотрел на нее, обнаженную, раскрывшуюся для него. Его взгляд был подобен прикосновению, которое снова начало возбуждать ее.
– Я нарушил обещание.
– Никаких обещаний не было.
– Это обещание я дал сам себе… несколько лет назад. Лари вопросительно взглянула на него.
– Я обещал, что если я когда-нибудь захочу быть с женщиной исключительно по любви… то этой женщиной будешь ты, и что это никогда не случится по какой-нибудь другой причине.
Она подумала о том, сможет ли когда-нибудь заставить его полюбить себя так сильно. Или, возможно, это безумие – даже пытаться добиться этого? С тех пор, как она впервые приблизилась к нему, ее втянуло в поле могучей магнетической силы. Но на самом деле пульсирующим центром этой силы было не сердце – как тогда, так и сейчас. И он сказал ей, что испытывает то же самое. Это не любовь.
Лари протянула к нему руки.
– Я ни о чем не жалею.
Чезз еще на мгновение задержал на ней взгляд, а потом начал собирать одежду, брошенную возле кровати.
– Не уходи! Останься на ночь!
– Чтобы тем самым умножить свой грех? Я не смог устоять перед тобой, Лари, и поступил неправильно!
– Нет! Не понимаю, почему ты так говоришь…
Чезз быстро оделся. Очевидно, ему не терпелось поскорее уйти.
– Чезз, я хотела тебя! И сейчас хочу!
Он остановился возле кровати. Его взгляд пробежал по ее телу. Лари снова охватила дрожь воспоминаний, она уже была готова пожертвовать своей гордостью, вцепиться в него, умолять его. Он потянул простыню и накрыл ею Лари.
– Я неподходящий мужчина для тебя, Лари. Давай закончим на этом!
Она больше не могла упрашивать его. Ведь, в конце концов, таковы были условия, на которые они согласились. Никаких обещаний, никаких обвинений.
В дверях спальни Чезз снова задержался.
– Buonanotte, mia Beatrice. Perdoname, – прошептал он. Лари смотрела в сторону. Несколько мгновений спустя она услышала, как дверь ее квартиры открылась и тихо закрылась.
Что он сказал? Это звучало как «прости меня!».
Но в те мгновения, когда воспоминания о его прикосновениях были еще так свежи и Лари ощущала их повсюду на своей коже и внутри себя, она не могла представить себе, зачем ему было просить у нее прощения.
Ее тело содрогалось от неудовлетворенного желания. Она задремала только после того, как оживила в своих фантазиях его прикосновения и довела себя до оргазма.
Проснулась она вместе с первыми порывами того самого гнева, который Чезз и предсказывал. Все его красивые слова, его доброта и предупредительность и, наконец, его близость, не имеющая себе равных, – все это только для того, чтобы отвергнуть ее с извинениями, как если бы он взял ее силой!
Его Беатриче! Любовь столь совершенная, что ее невозможно достичь! Черт побери, ей не хотелось быть богиней, поставленной на пьедестал! Однако теперь Лари поняла, что если ей хочется опуститься на уровень обыкновенных людей, она не должна ожидать от него, что он стащит ее с пьедестала.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64