.
Уиттбергский мотель располагался в южной части города, на шоссе, которое
переходило в Харпер-бульвар метрах в двухстах севернее. Приняв утренни
й душ, мы с Уолтером сели в “форд”, проехали эти двести метров и остановили
сь позавтракать в ресторане-закусочной “Сити Лайн”. На “форде” не было н
икаких опознавательных знаков профсоюза, поэтому никто не обратил на на
с особого внимания. Люди, которых я видел на улице и в обитой зеленой матер
ией закусочной, выглядели угрюмыми и уставшими от работы, в их одежде пре
обладали унылые тона. Было жарко, но не так влажно, как в Вашингтоне. Десят
ичасовой сон освежил меня и вернул мне ощущение моего настоящего возрас
та. Глядя в окно закусочной, я увидел пожилого прохожего, который вытирал
шею красным носовым платком. Доедая яичницу с колбасой, я пытался вспомн
ить, когда в последний раз видел красный носовой платок.
Поскольку мы были в командировке, наши с Уолтером расходы оплачивал союз
. Ведал всем этим Уолтер, так что он оплатил нашу еду чеком и оставил чаевы
е. Мы снова оказались на улице и стояли на тротуаре, щурясь от яркого утрен
него света и оглядываясь по сторонам. Было полдесятого утра, очень солне
чно, в воздухе ощущалась звенящая тишина. Мимо проходили женщины, толкая
перед собой коляски с младенцами, по обе стороны улицы под косым углом бы
ли припаркованы несколько “шевроле” и “плимутов”. Тенты у магазинов по б
ольшей части были подняты, и, оглянувшись, я заметил коротышку в рубахе с з
акатанными рукавами, который вышел из обувного магазина с металлическо
й палкой в руке и принялся опускать навес.
Я закурил сигарету, радуясь жизни, и повернулся к Уолтеру:
Ц Что мы теперь будем делать?
Ц Осмотримся, Ц сказал он. Ц Я хотел бы поговорить с этим парнем Гамиль
тоном, но прежде не помешает осмотреть город. Мне кажется, надо действова
ть так.
Я усмехнулся:
Ц Чувствую себя так, словно попал в авангард разведчиков, высланный арм
ией захватчиков.
Ц Так оно и есть, Ц сказал Уолтер, улыбаясь, похлопал меня по руке и напра
вился к “форду”.
Мы немного поездили по городу, каждый раз пересекая Харпер-бульвар. В вос
точной части города нам попался квартал, застроенный отстоящими на неко
тором расстоянии друг от друга кирпичными домиками с постриженными луж
айками перед ними; добрая половина их, судя по вывескам на дверях, принадл
ежала врачам. В другом квартале этой же части города дома, в большинстве с
воем двухэтажные и обшитые вагонкой, по-видимому, принадлежали среднему
классу. Здесь застройка была более плотной, на лужайках валялись шланги,
а у крыльца стояли трехколесные велосипеды или самокаты. Многие из этих
улиц были обсажены деревьями, причем в некоторых кварталах они были таки
ми огромными, что их кроны образовывали над улицей зеленый шатер, превра
щая ее в подобие прохладного грота. Сквозь дверные жалюзи доносились зву
ки телевизора, а кое-где я заметил на заднем дворе играющих в манеже младе
нцев.
По мере продвижения на запад город менял свое обличье. Там находился фаб
ричный район со зданиями старинной кирпичной кладки. Их было шесть или с
емь, они стояли возле самой реки. В городке имелось десять мостов, все коро
ткие и построены из побелевшего от времени железобетона. Все фабричные з
дания, построенные в мрачном стиле центральных графств Великобритании,
были четырехЦ или пятиэтажными, квадратными, с черными металлическими
балконами наверху, с незанавешенными окнами и маленькими зелеными двер
ьми по углам. Кирпичи почернели от дыма, пыли и времени.
Я знал: современный фабричный корпус Ц это современное одноэтажное стр
оение из готовых панелей, которое выглядит точно так же, как типовое пане
льное здание школы. Это же, безусловно, были мастерские.
Среди фабричных зданий приютились трущобы. Если в городе имеются три неб
оскреба, один из них немедленно начинает разрушаться, так что вскоре на е
го месте появляются трущобы. По-видимому, существует такая закономернос
ть. Наружные лестницы с ржавыми ступенями, окна без стекол, забитые карто
ном, обтрепанные и линялые занавески, рвущиеся наружу из открытых окон, п
овсюду горы старых шин и ржавых консервных банок, трухлявые деревянные и
згороди с облупившейся краской, три свалки и бар в углу жалкой постройки
с тентом, носящий гордое имя “Хрустальный дворец”. Половина жителей этих
трущоб были цветные, половина Ц белые, а часть из них Ц мулаты.
Ц Такие городишки похожи друг на друга, Ц заключил Уолтер. Ц За пятнад
цать лет я насмотрелся на них вдоволь. Все такие же, как этот. За исключени
ем “цементных” городов, Ц то есть тех, где есть цементные заводы. Там все
выглядит пыльно-белым, как в Северной Италии. Ц Он посмотрел на меня:
Ц Вы когда-нибудь были в Италии?
Я отрицательно покачал головой:
Ц Никогда не выезжал из Штатов. Во время прохождения военной службы нах
одился в Монтане, потом в Техасе и, наконец, в Сент-Луисе.
Ц Однажды я играл в футбол в Италии. Хотите верьте, хотите нет, Ц сказал У
олтер и принялся рассказывать о команде профессионалов, за которую он вы
ступал, и это было как-то связано с государственным департаментом.
Почему-то я начал рассказывать ему о девушке, которую встретил в УСО
УСО (USO) Ц соз
данная в 1941 году частная организация для солдат и офицеров американской а
рмии: помощь в восстановлении сил, развлечения, решение социальных пробл
ем и тому подобное.
в Сент-Луисе, одном из редких городов, где эта организация сохрани
лась, а потом он поведал мне о девушке, которая однажды попала в мужскую ра
здевалку во время игры в Детройте, а я вспомнил еще одну историю, случившу
юся с кем-то в Мехико, которую слышал от приятеля и им же, по всей видимости
, придуманную, но она была очень забавна. Рассказывая друг другу эти байки
, мы колесили по городу, осматривали и привыкали к тому, что он есть.
Некоторое время спустя мы оказались на Первой улице. Гамильтон жил на Че
твертой, и Уолтер решил его отыскать.
Четвертая улица тянулась с запада на восток, примерно в десяти кварталах
от реки, а параллельно ей, вплоть до предполагаемой границы города и даже
дальше, уходили на север улицы с номерами вместо названий. Это было дешев
ое жилье, которое построил Макинтайр для своих подопечных. Миниатюрные к
вадратные коробки с островерхой крышей, кирпичным порогом и изгородью в
округ маленького дворика. От Первой улицы Харпер-бульвар начинал карабк
аться в гору, причем крутизна горы возрастала, а бетонное покрытие сменя
ла щебенка. Кварталы здесь были квадратными, абсолютно квадратными, они
образовывали как бы решетку на склоне холма, улицы, обозначенные номерам
и, уходили вдаль вплоть до Двенадцатой, а поперечные были обозначены име
нами: Сара-стрит, Уильям-стрит, Фредерик-стрит, Мерилин-стрит, и не состав
ляло большого труда догадаться, что названы они в честь членов семьи Мак
интайр.
К Четвертой улице склон становился таким крутым, что люди, живущие на вер
хней ее части, могли видеть из своих окон крыши домов, стоящих напротив; пе
ред ними открывалась панорама всего города. Те, кто жил на нижней части ул
ицы, любовались этим видом из окна своей кухни.
Торговец алюминиевыми тентами побывал в квартале с четырехсотыми номе
рами домов на Четвертой улице, между Джордж-стрит и Катерина-стрит, и про
данные им тенты были преимущественно розовыми. В доме номер 426 купили комп
лект из двух тентов, один для двери, другой Ц для окна гостиной. Находясь
выше этого дома, на улице, я предположил, что был закуплен и третий тент, чт
обы затенять вид из кухни на панораму города.
Уолтер припарковал автомобиль у дома, и мы спустились по шести бетонным
ступеням от тротуара до двери. Между изгородью и входом в дом газон круто
уходил вниз, и Гамильтон или его жена любовно соорудили на лужайке альпи
йскую горку. Дорожка пролегала вдоль дома и сворачивала за угол. Как и у вс
ех домов в округе, гаража не было, да и места для него не оставалось.
Уолтер взял с собой портфель, и, когда он позвонил в дверь, я внезапно почу
вствовал себя коммивояжером. Настоящим, а не из анекдотов. Я обратил вним
ание на то, что большинство парадных дверей в этом районе были заперты, то
чно так же, как и эта, в то время как в районе обитания средних классов их об
ычно держали открытыми.
Через минуту дверь отворилась и нас оглушил неистовый рокот авиационны
х моторов. Невысокая усталая женщина в цветастом ситцевом платье и цвета
стом же переднике, но совершенно не подходящем платью по расцветке, недо
верчиво взирала на нас сквозь противомоскитную сетку, затягивающую две
рной проем. В центре дверного проема красовалась металлическая буква “Г
”.
Ц Чего изволите? Ц спросила она.
Ц Доброе утро, миссис Гамильтон, Ц сказал Уолтер. Ц Ваш муж дома? Ц Его
деловая маска была тут как тут, и меня поразила ее очевидная фальшь.
Ц Он на работе, Ц ответила женщина и, взглянув на портфель Уолтера, спро
сила:
Ц В связи с чем он вам понадобился?
Ц Мы из профсоюза АСИТПКР, миссис Гамильтон. Ваш муж прислал нам письмо н
есколько...
Ц Входите! Ц На ее лице появилось испуганное, почти паническое выражен
ие, она бросила взгляд на пустынный тротуар у нас за спиной и открыла двер
ь. Ц Входите! Входите! Быстрей!
Уолтер шагнул через порог, его деловая улыбка сменилась удивлением, а я п
оследовал за ним. Внутри покрытая ковровой дорожкой лестница вела вниз,
в узкий, заставленный мебелью сумрачный коридор с темными обоями на стен
ах и того же тона ковровым покрытием; на стене висело зеркало в черной рам
е. Из открытой двери кухни в дальнем конце коридора проникал отсвет солн
ечных лучей. Рядом с лестницей стена была оклеена обоями кремового цвета
, светлая лакированная дверь закрыта.
Женщина повела нас направо через занавешенный арочный проем. Внезапно р
аздалась пулеметная очередь, перекрывающая несмолкающий рев авиационн
ых моторов. Мы очутились в маленькой квадратной гостиной, загроможденно
й темной мебелью. В углу стоял старый телевизор с маленьким экраном, а на н
ем розочка в вазочке. Из динамика доносились грохот и крики, на экране мел
ькали трудно различимые картины боя. На стене над кушеткой висела написа
нная сепией картина: “Возвращение с Голгофы”.
Женщина прошла вперед и выключила телевизор, и мне вдруг показалось, что
на меня навалилась тишина. Она обернулась; теперь, когда мы были в доме, ее
беспокойство немного улеглось.
Ц Я хочу, чтобы вы оставили моего мужа в покое, Ц сказала она. Выражение е
е лица и голос выдавали злость и тревогу. Обращалась она к Уолтеру, правил
ьно угадав в нем главного, а во мне помощника.
Не думаю, что Уолтер ожидал подобной реакции; я-то уж точно не ожидал. Я смо
трел на него, с нетерпением ожидая, что же последует дальше.
Он отреагировал, как и подобает деловому человеку:
Ц Миссис Гамильтон, ваш муж просил нас...
Ц Он не должен был этого делать. Я ему сказала, чтобы он не делал этого.
Ц Но как бы то ни было, он сделал это. Ц Уолтер пожал плечами и вежливо ул
ыбнулся. Ц И мы приехали побеседовать с ним, а не с вами.
Ц А я говорю вам, оставьте его в покое! Он не знает, что... Ц Она беспомощно
огляделась по сторонам, словно хотела что-то нам объяснить, но не знала ка
к. Ц Чаку сорок три года, Ц сказала она. Ц На войне он лишился мизинца на
левой руке. Нет, не то. Ц Женщина в смятении провела рукой по волосам. Ц О
н ожесточенный человек, мистер...
Ц Килли.
Ц Чак считает, что весь мир несправедлив к нему. Все, что он имеет, его не у
страивает, все не такое, как он хотел. Палец, работа, этот дом. Я... Нет, я не то ч
тобы осуждала... Ц Миссис Гамильтон отвернулась в смятении, снова беспом
ощно оглядывая комнату. Ц Вот, Ц сказала она, Ц хочу показать вам... Ц Он
а подошла к маленькому цилиндрическому столику справа от продавленной
кушетки. На ней стояла настольная лампа, белый фарфоровый кролик с расту
щим у него на спине пучком травы, белая потрепанная кукла и фотография в р
амке. Она взяла фотографию Ц черно-белый снимок восемь на десять на глян
цевой бумаге под стеклом, Ц и протянула ее Уолтеру. Ц Видите его? Можете
разглядеть, что он собой представляет?
Я взглянул на фотографию через плечо Уолтера. Мужчина в армейской форме,
на фоне старинного замка. С застывшей гордой улыбкой на лице, руки в карма
нах, ноги слегка расставлены, на голове Ц военная фуражка набекрень. Мол
одой, счастливый и самоуверенный мужчина. Я бы назвал его красивым и уж во
всяком случае не лишенным некоего грубоватого обаяния.
Ц Снимок сделан в Англии, Ц объяснила миссис Гамильтон. Ц Более двадц
ати лет тому назад. До того как он потерял палец, до того как понял, что все е
го планы... До того, как все пошло у него прахом. Постойте, я хочу показать ва
м... Подождите, пожалуйста. Ц Она направилась к двери, затем остановилась
и сказала:
Ц Я хочу, чтобы вы поняли.
Она вышла из комнаты, и я посмотрел на Уолтера. Он покачал головой, пожал п
лечами и молча поставил фото на место. Тем временем вернулась миссис Гам
ильтон с маленьким фотоснимком в руке.
Ц Чак не знает о нем, Ц сказала она. Ц Теперь он не любит фотографироват
ься. Вот только эта одна фотография и есть. Ц Женщина передала снимок Уол
теру. Ц Чак теперь такой. Мой брат сфотографировал его в прошлом году.
Я снова заглянул через плечо Уолтера и на этот раз увидел Чарлза Гамильт
она в профиль. Снимок был сделан на природе, видимо во время какого-то пик
ника. На переднем плане за одним из столиков сидел Чарлз Гамильтон. Локте
м одной руки он опирался о стол, а другой рукой обнимал смеющуюся грудаст
ую девушку с невыразительным лицом. На Гамильтоне была рубашка поло с ко
роткими рукавами, он слегка наклонился вперед, с улыбкой глядя куда-то в с
торону. Его обнаженные руки были жилистыми, что свидетельствовало о его
незаурядной физической силе, на плече виднелась татуировка, которую нев
озможно было рассмотреть. В углу рта у него торчала сигарета, и видимый на
снимке глаз был прищурен из-за поднимающегося от нее дыма.
Это был тот же самый человек, только сорока трех лет, то есть двадцать лет
спустя после того военного снимка. В повороте его головы и развороте пле
ч все еще чувствовалась самоуверенность, на губах играла все та же горда
я усмешка, но следует признать, что теперь в ней слегка ощущалась горечь. Г
лядя на фотографию, я думал о том, что он никогда не расстанется со своими
мечтами и представлением о собственном предназначении, так хорошо запе
чатленными на первой фотографии, что он по-прежнему молод и таким остане
тся до конца дней.
Ц Вы видите? Ц спросила нас миссис Гамильтон. Ц Вы видите, что он собой
представляет?
Ц Мне хотелось бы поговорить о нем с кем-нибудь, кто его знает, Ц сказал
вместо ответа Уолтер.
Миссис Гамильтон взяла протянутый ей снимок.
Ц Он все еще очень красив, Ц сказала она, Ц и очень силен. Но все у него ид
ет не так, как надо. Ц Женщина взглянула на Уолтера:
Ц У нас есть автомобиль марки “де сото”. Муж ненавидит его и говорит: “Он
и уже больше не выпускают эти проклятые штуковины”. А до этого был “хадсо
н”. Обе они попали к нам из третьих или четвертых рук, и ему приходится пар
ковать ее снаружи, за поворотом, он... Дело не в профсоюзе, вы понимаете? Так
уж у него складывается жизнь. Не обманывайте его, мистер Килли, пожалуйст
а.
Она была близка к тому, чтобы рассказать нам о его супружеской неверност
и, но достаточно было второй фотографии и комментария по поводу ее, мол, он
во всем разочаровался. Она старалась всячески ему помочь.
Ц Почему он написал нам, миссис Гамильтон? Ц спросил я. Мне казалось, что
, если бы словесный портрет Чака был правдивым, он не смог бы написать то п
исьмо.
Ц Старик Макинтайр, Ц сказала она, Ц много чего наобещал Чаку. Они лади
ли между собой, и, я думаю, Чак нравился ему больше, чем кто-либо другой. Но о
н наобещал ему всего, или, вернее, Чаку обещания всего лишь померещились, а
сам взял и умер. Новый же начальник, этот мистер Флейш, ничего не слышал о Ч
аке. Чак ходил в контору по пятницам и, я полагаю, уже видел себя работающи
м в ней. Но теперь у него не осталось никаких шансов получить эту работу.
Ц Миссис Гамильтон, мне кажется, вы не понимаете, что мы с Полом... Ц начал
Уолтер.
Ц Вам кажется, что я не понимаю? Чак Ц разочарованный человек, мистер Ки
лли, злой, разочарованный человек, и ему наплевать на риск, потому что у не
го нет ничего, чем он дорожил бы. Куда порядочнее было бы с вашей стороны н
е... не использовать его.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25