Я хочу кое-что вам показать.
Войдя в комнату, я вынула из яшика стола стрелу и положила ее на кровать.
– Что это такое?
– Этой стрелой попали во Фрица, когда они стреляли из лука во дворе замка.
– Кто стрелял?
– Не знаю, но хотела бы знать.
– Эти стрелы не приносят большого вреда.
– Это зависит от некоторых обстоятельств.
– Вы что-то не договариваете, мисс Трант.
– Посмотрите внимательнее на кончик... Вот эта часть застряла в шляпе Фрица. Взгляните.
Она наклонилась над стрелой, и выражение ее лица изменилось.
– Вот так раз! Его окунали во что-то.
– Вы знаете во что?
– Помню, в старые времена на диких кабанов и оленей охотились с луками, и охотники окунали наконечники в специальный раствор.
– С ядом, – сказала я. Она кивнула.
– Я помню эти наконечники. От яда оставались похожие пятна.
Мне стало не по себе. Если кто-то умышленно стрелял во Фрица отравленной стрелой, если двое мужчин пытались его похитить, что все это значит?
– Скажите мне, мисс Трант, я не понимаю.
– Хотела бы я знать.
– Возможно, пятно не от яда. Может быть, от чего-то другого. Дети часто стреляют куда попало. Быть может, кто-то попал во Фрица неумышленно.
– А потом пытался его похитить.
– Но это был Дагоберт.
– Дагоберт, которого приняли за Фрица.
– Ну, мисс, звучит несколько преувеличенно.
– По моему мнению, эти два случая слишком похожи, чтобы быть простым совпадением.
– Что же вы предлагаете?
– Нам следует следить за Фрицем, предупредить любую другую попытку покушения на него. Та шляпа, которую я купила для него, спасла его дважды. Для нас это предупреждение, или так мне представляется. И если мы ошибаемся, если выстрел в него случайность и пятно на наконечнике не от яда, и если два бандита просто пытались похитить одного из сыновей графа, а потом передумали, что же – меры предосторожности вреда не принесут.
– Вижу, вы действительно обеспокоены, мисс Трант Можете быть уверены, я сделаю все, что смогу, чтобы помочь вам следить за Фрицем.
Пришло письмо от Максимилиана. Он хотел, чтобы я приехала в герцогский замок в сопровождении фрау Грабен. По его мнению, так будет менее подозрительно Фрау Грабен сияла от удовольствия, зайдя ко мне в Комнату.
– Приказ от герцога, – усмехалась она. – Я так и думала, что он не замедлит прислать за вами. Отправимся через полчаса. С детьми утром побудет пастор Крац и Последит Фрида. Она – хорошая девушка. Я велела ей не – пускать глаз с детей. Можете доверять Фриде. Я считаю правильным, чтобы мужья и жены работали вместе в одном хозяйстве. По-моему опыту, так надежнее.
Она принялась рассказывать мне, как кучер Принцштейн попросил ее подыскать место для его жены Фриды и как она решила взять ее в крепость, потому что Элла неожиданно открыла у себя талант приготовления напитков и ликеров и ее лучше было бы использовать для этого занятия.
Думаю, она болтала просто, чтобы подразнить меня, видя мое нетерпение отправиться в путь.
Мы обогнули город и выехали на дорогу, ведущую вверх, к герцогскому замку. Я никогда не видела его вблизи, только из окон.
По мере приближения замок представлялся все более величественным. Создавалось впечатление, что он вырастал из густого, похожего на лес парка, а одна из его стен казалась продолжением горного склона. Над нами возвышались огромные башни и башенки из серого камня, противостоящего времени уже не одну сотню лет. Я смотрела на Кошачью башню и представляла, как защитники замка опрокидывали на головы нападавших бочки с кипящим маслом.
У ворот замка стоял караул герцогских гвардейцев. Они внимательно оглядели нас и нашу коляску и, видимо, расслабились, узнав от фрау Грабен, что мы прибыли по распоряжению принца. Мы проехали через ворота во двор замка.
– Боже мой, – усмехнулась фрау Грабен. – Сколько лет прошло. Видите вон те окна? Там были детские.
Мне подумалось, что и сейчас в них растет ребенок, его сын, наследник всего этого великолепия.
Фрау Грабен шла по замку с уверенностью человека: много раз здесь бывавшего. Еще более многочисленная охрана несла службу у большой дубовой двери. Они также внимательно наблюдали за нашим приближением. Фрау Грабен ухмыльнулась им, и они ответили ей дружескими улыбками. Ее положение в замке в былые времена давало ей, должно быть, особые привилегии.
– Мы явились по распоряжению принца, – снова сказала фрау Грабен.
Один из солдат подошел к нам, и я узнала в нем сержанта Франка, сопровождавшего нас при показе церемониального креста. Он поклонился нам обеим.
– Прошу вас сюда, дамы.
Фрау Грабен кивнула и спросила его о здоровье детей.
– А как новорожденный?
– Все в порядке.
Здорова ли фрау Франк?
– Прекрасно, благодарю вас.
– Как прошли роды?
– Довольно удачно. На этот раз она не так боялась.
Фрау Грабен одобрительно кивнула.
– А вот и охотничья комната, – сказала она.
Я догадалась об этом сразу. На стене висели охотничьи принадлежности: ружья, копья, головы убитых животных. Охотничья комната в Клоксбурге была точной копией герцогской. Мы прошли еще два помещения. Во всех комнатах были высокие потолки, стены украшены старинными деревянными панелями, круглые окна были обращены на город и дальше через долину на Клоксбург.
Рыцарский зал украшала большая колонна, разрисованная очень искусно и напоминавшая настоящий ствол дерева. На ней были также нанесены красной и зеленой красками какие-то письмена.
Увидев мой вопрошающий взгляд, фрау Грабен объяснила, что передо мной фамильное генеалогическое древо герцогской семьи. Мужская линия была прорисована красным цветом, женская – зеленым.
Если бы я не так жаждала видеть Максимилиана, я непременно осталась бы рассмотреть это древо. Я сказала себе, что в недалеком будущем я получу такую возможность и мое имя добавится к уже написанным.
Поднявшись по лестнице, мы очутились перед дверью, выкрашенной в цвета герцогства, с флагом государства.
Перед нами были апартаменты герцога.
Сержант Франк открыл дверь, и мы вошли в коридор, Устланный толстым ковром. Фрау Грабен пригласили войти в боковую комнату, чему она повиновалась с гримаской, а я пошла дальше в сопровождении Франка.
Он подвел меня к следующей двери и постучал. Дверь открылась, и сержант, щелкнув каблуками и поклонившись, доложил Максимилиану о моем прибытии.
Дверь закрылась, и мы очутились в объятиях друг друга с тем упоением, которое никогда не оставляло нас.
– Я хотел увидеть тебя, – сказал он наконец.
В его присутствии я уже не чувствовала того налета угнетенности, которое возникло у меня, когда мы шли по замку. Проходя мимо солдат у ворот, по необъятным комнатам замка, я физически почувствовала груз традиций, давивший на меня. И осознала, как нелегко придется Максимилиану представить меня своей женой, когда люди полагали его женатым на Вильгельмине. Я поняла, как прав он был, не открывая наш брак именно сейчас.
Он прижал меня к себе.
– Время как будто не движется, Ленхен.
– Для меня день и ночь без тебя – целая вечность.
– Осталось ждать не так долго. После похорон я начну действовать.
– Будь осторожен, дорогой. Помни, теперь ты правитель государства.
– Оно очень мало, Ленхен, совсем не Франция или даже Пруссия.
– Но для его жителей оно значит, не менее чем Франция для французов или Пруссия для пруссаков.
– Положение сейчас взрывоопасное. Оно всегда такое при смене правителя. Люди боятся всяких перемен, а в таких ситуациях они неизбежны. Новый правитель должен показать себя достойным преемником своего предшественника; а для этого нужно время. Моего отца любили в народе. Ты знаешь, это было во время нашего брака, его брат восстал против него и пытался сместить его с престола. Тогда, ты помнишь, сторонники Людвига, моего дяди, взорвали охотничий домик. Если бы этого не произошло, наши судьбы сложились бы иначе.
Я сжала его руку, испугавшись за него.
– Будь осторожен.
– Как никогда, – заверил он меня. – Теперь мне есть ради чего жить. Мой кузен вернулся, не найдя Ильзу. Кажется, она исчезла без следа. Никто не знает о ее местопребывании.
– Может быть, ее нет в живых?
– Тогда это было бы известно. При малейшей возможности я сам отправлюсь за ней. Узнаю, что с ней стряслось, и, если она жива, вытащу из нее всю правду.
– Возможно, это не так уж важно теперь, когда мы нашли друг друга.
– Ох, Ленхен. Как я мечтаю быть с тобой! Когда я выезжаю, я хочу, чтобы ты была рядом. Многое тебе покажется чопорным. Не такая уж легкая эта жизнь.
– Мне надо, чтобы ты был рядом, больше ничего. Свидание закончилось очень быстро. Я понимала, его положение изменилось, он больше не принадлежал самому себе, как прежде.
Мы расстались с трудом. Максимилиан пообещал, если сможет, приехать в Клоксбург той же ночью. На всякий случай фрау Грабен должна была еще раз приехать со мной в герцогский замок, хотя слишком частые визиты могли вызвать ненужные толки и ложные выводы у окружающих. Максимилиан хотел открыто объявить меня своей женой, ничто иное его не устраивало.
Я разделяла его желание, но, понимая сложность ситуации, считала необходимым проявлять всемерную осторожность.
Фрау Грабен с нетерпением ждала моего возвращения, и сержант Франк провел нас к коляске.
– Передай супруге, я очень рада, что у нее все в порядке. У меня для нее припасена бутылочка ликера, и я прослежу, чтобы ее доставили вам в ближайшее время.
Сержант Франк поблагодарил фрау Грабен, мы сели в коляску, и ее колеса загрохотали по каменистому спуску в город и далее по дороге в Клоксбург.
В церкви шло торжественное прощание с покойным герцогом. Я взяла детей в город, чтобы они увидели это. Постамент был задрапирован черным бархатом с вышитым золотом герцогским гербом. У гроба горели свечи, и вся церковь благоухала запахом цветов.
Люди медленно проходили мимо гроба.
Дети были подобающе серьезны, и мне показалось облегченно вздохнули, когда мы вышли на площадь, освещенную солнцем.
– Да, впечатляющее зрелище! – раздавались кругом голоса.
– Бедняга Карл, он долго мучился.
– Принцу придется остепениться, став герцогом.
– Он и так слишком серьезный. Пусть погуляет, пока молодой.
– Вы все ему прощаете, женщины! Ему теперь придется угомониться. Если грянет война...
Мое сердце сжалось от страха при этой мысли. Ему придется отправиться на войну во главе армии. Я содрогнулась, я не вынесу, если потеряю его на войне.
Дети быстро пришли в себя после мрака и уныния в церкви.
– Давайте походам по магазинам, – предложил Дагоберт.
– А сейчас в Англии не подарочное время? – спросила Лизель.
Я ответила, что дни рождения и рождественские праздники – самое время для подарков. И потом еще на Пасху дарят пасхальные яйца.
– Но сейчас не Пасха, – сказал Фриц.
Я предложила купить им всем по шляпе безопасности.
– Как насчет такого подарка?
– Такая волшебная шляпа была только одна, – печально вздохнул Фриц. – И ее потерял Дагоберт.
– Я ее не терял. Явился тролль и снял ее с моей головы.
– В лесу нет никаких троллей, правда, мисс? – взмолился Фриц.
– Конечно, нет. Они исчезли много лет назад.
– Дагоберт просто потерял мою шляпу.
– Хочу волшебную шляпу, – заныла Лизель.
– Я куплю вам всем по шляпе, – сказала я. – И, возможно, они все окажутся волшебными.
Мы отправились в лавку и купили шляпы – даже малышке Лизель. Они нацепили на себя обновки и расхаживали по улицам, с гордым видом рассматривая себя в витринах лавок. Они хохотали и дурачились вовсю, пока я не напомнила им, что город в трауре по умершему герцогу.
– Этот траур ненастоящий, – сказал мне Дагоберт, – потому что есть новый герцог. Он – мой дядя чуть-чуть.
– Мой – тоже, – поддержал его Фриц.
– И мой, – заявила Лизель.
– Конечно, – прошептал Дагоберт, – герцогом должен был стать мой папа.
– Послушай, Дагоберт, – сказала я, – ведь это измена. Фриц забеспокоился, а Дагоберт, скорее, обрадовался обвинению в измене. Интересно, подумалось мне, где он подхватил мысль, что его отец должен стать герцогом.
По дороге к замку они уже играли в новую игру – траурную церемонию. Дагоберт вначале решил изображать покойного герцога в гробу, но счел эту роль очень скучной. Трауру он явно предпочитал игру в лесных разбойников.
Все утро звонили колокола. Из моей комнаты я видела приспущенные флаги на герцогском замке, флаг на нашем замке также приспустили.
Дети были возбуждены. Их, как и взрослых, охватило общее чувство торжественности момента. Мы с фрау Грабен обещали взять их в город посмотреть траурную процессию.
– Отправимся пораньше, – объявила фрау Грабен, – через несколько часов в городе не протолкнешься.
Мы договорились, что будем наблюдать за процессией из окон гостиницы, откуда в свое время следили за праздничной кавалькадой, отмечавшей возвращение Максимилиана из Берлина.
Мы все были одеты в черное, даже на лошади, запряженной в нашу коляску, была укреплена черная розетка.
Лизель попыталась запеть, когда коляска двинулась в путь, но встретила суровое осуждение Фрица.
– На похоронах не поют, – сказал он ей, и Дагоберт немедленно присоединился к брату.
Фрау Грабен каким-то образом превратила наш выезд почти в праздничное действо. Она не скрывала своего возбуждения, глаза ее так и сверкали, она с удивительным мастерством управляла повозкой.
Толпы людей уже заполняли верхний город, они становились на ступеньках лестницы, ведущей к фонтану в середине площади. Полоски черного крепа развевались в окнах, всюду виднелись полуспущенные траурные флаги.
– Подъедем как можно ближе к гостинице, – пообещала фрау Грабен, и я успокоилась, когда нам удалось добраться до места. Хозяин гостиницы поставил коляску и лошадь в конюшню, и мы уселись на прежние места возле окон.
Хозяин поднялся поболтать с нами, он с уважением относился к покойному герцогу Карлу и его преемнику, молодому герцогу Карлу-Максимилиану.
Времена нынче тревожные, – бормотал он. – Прошли старые добрые денечки. Будем надеяться на долгое мирное царствование молодого герцога, хотя, признаться, все говорит об обратном.
Мне стало не по себе:
– Есть новости?
– Говорят, Наполеон становится с каждым днем все воинственней.
– И вы думаете, он объявит войну?
– Все идет к этому.
Дагоберт взвел курок у воображаемого ружья.
– Паф, паф, – закричал он. – Вы убиты.
– Будем надеяться, дело до этого не дойдет, – сказал хозяин гостиницы.
Дагоберт принялся маршировать взад-вперед, распевая национальный гимн, и салютовал нам, проходя мимо. Фриц и Лизелъ присоединились к нему.
– Ну, ну, дети, – – сказала фрау Грабен успокаивающе. – Мы еще не воюем.
– Я – отправляюсь на войну, – закричал Дагоберт. – Паф! Я поведу вас в бой. Мой отец тоже будет воевать.
– Он не главнокомандующий, – возразил Фриц.
– Да, по правде – не он.
– Нет, не он. Главнокомандующий – герцог.
– Он просто не хочет связываться. Если бы он захотел, он стал бы герцогом.
– Хватит, дети, прервала его фрау Грабен. – Перестаньте нести чепуху.
– Это не чепуха, Грабен. Мой отец...
– Хватит о ружьях, войнах и герцогах или вы не увидите похоронной процессии. А ну-ка, Лизелъ, подойди ко мне, иначе ты ничего не увидишь.
Мы устроились у окна, и владелец гостиницы принес вино для нас с фрау Грабен и сладкую воду для детей.
Грохот пушек с башни герцогского замка известил о начале процессии. Кавалькада всадников медленно спустилась с горы в город и проследовала к церкви, где лежал покойный герцог.
Мы увидели лафет, на котором гроб будет доставлен к берегам озера, откуда его отвезет на лодке Харон к месту последнего упокоения. На остров будут допущены только ближайшие родственники.
Во главе процессии блистал на солнце церемониальный крест, как всегда во всех подобных торжественных случаях, новый властелин Максимилиан был одет в герцогские одежды из пурпурного бархата, отороченные мехом горностая. Глядя на него, я спрашивала себя, неужели это мой муж, но, проезжая мимо, он поднял голову, взглянул на окна гостиницы и улыбнулся – его отчужденность пропала; звуки мрачного похоронного марша, гвардейцы с черными перьями на шляпах вместо обычных синих – « ничто не могло сдержать моей радости. Процессия медленно проследовала мимо нас.
– Вон там мой отец, – восхищенно Шептал Дагоберт.
И действительно, это был он, граф Фредерик, в военном мундире, со сверкающими медалями на груди, с черным пером на шлеме.
Он тоже взглянул на наше окно, и мне показалось, надменная улыбка тронула его губы.
Церковная служба казалась детям невыносимо долгой, они беспрестанно вертелись, и Дагоберт пытался спихнуть Фрица с его места, так как считал, что оттуда лучше видно, и он, как старший брат, должен сидеть именно там. Фрау Грабен с присущим ей спокойствием утихомирила спорщиков.
Наконец, служба окончилась. Гроб возложили на лафет для последнего пути к острову.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33