VadikV


35

Сергей Полищук: «Старые
дороги»



Сергей Полищук
Старые дороги



«Сергей Полищук «Записки адвоката»»: Ве
сть; Одесса; 1995

Аннотация

Сергей Полищук (1929 Ц 1994) Ц писате
ль, член Союза журналистов, член Одесской коллегии адвокатов.
Глазами своего героя, молодого одессита, идеалиста и насмешника, автор о
стро подмечает своеобразный колорит жизни небольшого городка. Случаи и
з адвокатской практики, курьёзные и трагичные, разные характеры и судьбы
и Ц любовь -составляют повесть „Старые Дороги".

Сергей Полищук
Старые Дороги
(Из записок адвоката)

Глава І.
Город Старые Дороги, каким я его застал. История съеденного заготовителя
. Великолепная Верка и другие. Первая посетительница.

О городке Старые Дороги в энциклопедии 1956 года сказано, что он Ц город, цен
тр С Ц Д. района Минской области и что там есть сыроделательный завод, лес
промхоз, мельница, клуб, школа. Есть железнодорожная станция. Больше о нем
действительно ничего не скажешь. Ему не повезло, как соседнему Старобину
, возле которого нашли залежи калийных солей, вырос калийный комбинат и с
овсем новый город Ц Солегорск, и вообще закипела жизнь. В маленьких тихи
х Старых Дорогах она никогда не кипела, не кипит, наверное, и до сих пор.
Асфальтированное шоссе трассы Москва Ц Брест, с обеих сторон огороженн
ое лесом, проходит около райцентра, в нескольких километрах от него. Но в с
амом райцентре вдоль тротуаров тянулся еще досчатый пастил, местами до о
снования выгнивший, так что, ступая по нему, нужно внимательно смотреть п
од ноги, чтобы не оступиться и не упасть. Несколько двухэтажных каменных
зданий районных учреждений па главной улице. Остальные дома Ц одноэтаж
ные бревенчатые избы с позеленевшими от времени дощечками гонты на крыш
ах, с огородами во дворах и с запасом вечных, неизменных истин о том, что в э
том мире хорошо и что плохо.
Хорошо, например, жениться на женщине пусть даже в два раза старше тебя, но
имеющей собственный дом и хозяйство. Половина мужского населения райце
нтра так именно и поступает, нигде не работает, благополучно пьет и побив
ает своих избранниц. А это уже, конечно, плохо, потому что бьют здесь основ
ательно, со знанием дела.
Еще куда хуже изменять жене с буфетчицей райцентровской чайной Верой, же
нщиной со странной, вечной зовущей куда-то полуулыбкой на миловидном ли
це и роскошными пухлыми локтями с ямочками. Заготовитель местного райпо
изменял да еще и сверх всякой меры напивался мутным самогоном, который в
очередь с государственной водкой разливает Вера в своей чайной, и однажд
ы допился до того, что заночевал в лесу и его съели волки.
Впрочем, это, скорее всего, выдуманная история: волков в окрестных лесах д
авно нет, как нет и нечистой силы (другая версия исчезновения заготовите
ля), и выдумана она им же самим, когда несколько лет назад он почел за лучше
е скрыться от правосудия, сильно проворовавшись. Трупа его, кстати, никто
не видел. По мнению людей трезвомыслящих, заготовитель жив и доселе, отси
живается где-то под подолом у той же Веры, которая вот уже и вправду самая
настоящая ведьма: превращает мужчин в скотов, водит за нос всю местную ми
лицию, а по ночам, может быть даже летает на метле и такое прочее, Веру поэт
ому все за глаза называют «Веркой», рассказывают о ней всякие невероятны
е истории, но побаиваются…
В Старые Дороги я приехал в пятьдесят девятом году из Одессы, мне было два
дцать пять лет (исполнилось в день приезда), за спиной у меня после окончан
ия университета было два года работы в прокуратуре и не слишком успешные
попытки приобщиться к литературной деятельности, и прибыл я сюда, чтобы
здесь работать адвокатом. Адвокатом, или, как это официально именовалась
, заведующим юридической консультацией.
Эта консультация представляла собой бревенчатую избу, точь-в-точь таку
ю, какими здесь были все дома, только еще, быть может, более ветхую и почерн
евшую от времени, и арендовал я в ней одну небольшую комнатенку, а во второ
й, большей, жила со своей дочерью и внуком хозяйка дома, старуха-еврейка л
ет семидесяти, любопытнейшее и лукавейшее существо в мире, интересовавш
ееся всеми моими делами, преимущественно личными.
Штат консультации был тоже невелик: он состоял из меня одного. Летом во дв
оре возле консультации постоянно копошились куры. Они то и дело оказывал
ись под ногами, норовили заглянуть в кухню, служившую мне приемной для мо
их клиентов, и даже в самый мой адвокатский «кабинет». С курами я вел посто
янную безуспешную войну. Зимой, когда двор консультации заносило снегом
, я, извинившись перед несколькими своим посетительницами (клиентками), ш
ел убирать этот снег или еще просил какого-нибудь дюжего лоботряса, треп
етавшего в ожидании суда, помочь мне распилить и разрубить несколько неб
ольших бревен для печки, иначе и сам этот лоботряс и его защитник замерзн
ут, так до суда и не дожив.
Но вообще, если не считать снега и кур, место моей работы меня устраивало,
сама работа нравилась, и местные жители очень скоро вынуждены были отказ
аться от недоверия, которое поначалу вызывал у них худенький городской п
аренек в «ненашей» одежде и к тому же до неприличия юный. Посещать консул
ьтацию стало довольно много народа.
Все это, в основном, были немолодые деревенские женщины. Придя, они начина
ли рассказывать о подлостях мужа или соседа, жаловаться на колхозного бр
игадира, неправильно начислившего им трудодни. Рассказывали долго и пут
ано, причем обстоятельствам дела всегда еще предшествовала длинная пре
дыстория о том, кто кем был и откуда все повелось. И я, и сами рассказчицы бы
стро терялись в ее дебрях. Тогда обычно я просил показать мне документы. И
з-за пазухи извлекался матерчатый узелок с пожелтевшими, потертыми на и
згибах бумажками, я просматривал их, задавал женщине тот или иной вопрос
и, попросив чтобы теперь она мне не мешала, садился за пишущую машинку печ
атать для нее исковое заявление или жалобу, а женщина поспешно кивала мн
е головой: дескать, «Так, так, ня буду! Ня буду, дараженьки! Але ж ты усе напяш
и, усе чиста!…»
Но, конечно, не все они могли молча высидеть те пятнадцать или двадцать ми
нут, пока стучала машинка. Хотелось еще о многом рассказать, расспросить
самого «аблыката» (так они меня называли), кто он и откуда. И «ти есть у него
жонка?» Ц «Жонки немае?» И «як гэта ён таки маладзеньки, а уже усё ведаець
Ц выучился, мабыць?».
Случалось и так, что пока я на машинке отстукивал жалобу или писал ее от ру
ки, сама моя жалобница засыпала.
Засыпала, потому что прежде, чем ко мне добраться из своей деревни, она мно
го километров прошла по морозу пешком или протряслась в открытом кузове
попутной грузовой машины, закоченела, а теперь вот попала в теплое помещ
ение и ее сморил сон.
Но, разумеется, появлялись в консультации и посетители совсем другого ск
лада. Заглядывали разбитые мужики-заготовители и вообще «деловые» люди
. Эти приходили, главным образом, чтобы проконсультироваться по какому-н
ибудь хитрому имущественному делу, порасспросить о законе, который, как
потом выяснялось, знали намного лучше меня самого. Целыми таборами ввали
вались иногда в консультацию какие-то неизвестные цыгане, умевшие в теч
ение нескольких минут до начала суда выведать от меня все самое нужное, а
затем, ни копейки не уплатив, от моих услуг в суде отказаться, причем проде
лать все это с такой очаровательной наглостью, которая могла вызвать даж
е восхищение: приятно все-таки наблюдать профессиональную работу…
Разные, словом, были люди и по разным причинам посещали они консультацию.
Народный судья Пильгунов, проработавший в районе лет десять и знавший вс
ех, кто ходит по судам и другим подобным учреждениям, встретив иного из ни
х возле моей консультации, спрашивал с этакой добродушной подначкой:
Ц Что, Агейчик, снова делиться идешь? Так куда же тебе, старому
, делиться, куда тебе молодуху за себя брать, тебе сколько уже лет («Кольки
тебе гадов?!»), лет семьдесят? Так разве ж она будет тебе варить борщ, как тво
я Юльца?
Или еще так:
Ц Агейчик, а скажи ты мне: есть Бог на небе? Ц это по поводу того, что в посл
едний раз старик так измолотил,свою несчастную Юльцу, что при этом сам пр
иобрел плечевой вывих, ставший к тому же хроническим: как только снова за
махнется на жену, так рука вылетает из сустава, такое несчастье! Ц Ти ест
ь Бог на небе, ти его нема? Ц И сам же отвечает: Ц Есть!
Добряк Пильгунов часто заходил ко мне в консультацию, расспрашивал о мои
х делах и считал необходимым по праву старшего предостерегать меня от оп
асностей, которые, по его мнению, подкарауливали меня на каждом шагу. Вооб
ще в то время наставляли и предостерегали меня решительно все. Хитрющий
мужик Степан, судебный исполнитель, посмеиваясь в усы, которых у него не б
ыло, говорил: «Пропадет парень, совсем ведь еще молодой, поломает голову!»
. Но две женщины, делопроизводитель и секретарь судебных заседаний, смот
рели на мое будущее более оптимистично: «Пооботрется! Главное, чтобы поп
алась хорошая девушка и тогда все будет хорошо». И поскольку своих взрос
лых дочерей у них не было, они деятельно сватали мне всех «хороших девуше
к», со всего района.
…Мой первый приемный день, Я (очень хорошо помню, как я его ждал и как к нему
готовился. Сбегал в хозмаг и купил метров полтора красной бязи для письм
енного стола, точнее, маленького хозяйского кухонного столика, без нее о
н выглядел бы ужасно, а в суде выпросил старый чернильный прибор и пишущу
ю машинку.
Машинка была тоже очень старой, еще, видимо, трофейной, немецкой и предназ
началась для сдачи в утиль, но умелец Степан за бутылку водки отлично мне
ее починил и даже выкрасил зеленой масляной краской Ц буде Пильгунов пе
редумает, пожалеет, что отдал адвокату совсем еще хорошую машинку и захо
чет взять обратно, так чтобы он посовестился, а, может быть, чтобы вообще е
е не узнал… Напрасные надежды! Узнал ее Пильгунов с первой же секунды как
только ее у меня увидел и даже сразу догадался о причинах Степанового ус
ердия, но машинки не отобрал, Степану же при случае заметил с присущей ему
мягкой иронией:
Ц Ах, Степа, Степа! Такое бы тебе усердие, когда ты за свою советскую зарпл
ату работаешь! А, Степа?
А поскольку честного Степана этот намек слегка задел и тот начал бормота
ть что-то вроде «Да, ну вас, Тихонович, я же за так, я просто чтобы помочь пар
ню» и тому подобное, он не преминул добавить уже и несколько жестче:
Конечно, за так, Степа! «За не так» ты и сам суд можешь кому-нибудь подарить
, выкрасив в зеленый цвет… Хотя почему в зеленый Ц другой краски у тебя в
кладовке не осталось?
Да, чуть было не забыл рассказать о вывеске. Местный художник, которого я о
тыскал в доме культуры, никак не мог понять, что такое вывеска для солидно
го районного учреждения и сотворил мне какое-то ярмарочное чудо. С худож
ником у меня едва не возник конфликт. Я долго ему объяснял, что все эти нам
алеванные им завитушки мне ни к чему, ни к чему и щиты с мечами Ц это симво
лика не нашего министерства, он же не возражал против того, чтобы убрать м
ечи, хотя и не мог понять, почему, если они подходят прокурору, не подойдут
мне. Вообще, мне кажется, он счел меня привередником и сквалыгой: недавно о
н сотворил вывеску местному парикмахеру Сенкевичу, так Сенкевич не так к
нему придирался, а заплатил вдвое больше!
И вот когда, наконец, со всем этим было покопчено Ц у меня была консультац
ия и на ней вывеска, а в самой консультации почти начальственный стол и вс
е, что для него полагалось, я сел за этот стол и принялся ждать своего перв
ого посетителя.
И дождался. Хотя и пришла она (это была женщина) только на другой день, часо
в этак в семь утра, когда я еще находился в постели. Дико забарабанила в дв
ерь, закричала:
Ц Ти есть хто в хаце? Аблыкат?! Ти гэта тут аблыкат?
Это была большая рыхлая женщина неопределенного возраста, у нее была обл
ожная грудь, бесцветные водянистые глаза и одышка. Она пришла ко мне, пото
му что ее оставил муж. Сразу после свадьбы, которая длилась неделю и котор
ую она устроила на собственные деньги, он ушел к другой, и она прибежала ко
мне (скорее всего, именно «прибежала»), чтобы, с моей помощью получить эти
деньги назад.
Ц А як жа ж?! Няхай сплачываиць! Ц убежденно заключила она при этом так гл
убоко вздохнула, что из ее груди вырвался целый аккорд всхлипывающих, св
истящих звуков.
Подробнейшим образом я попытался ей объяснить, почему взыскать расходы
на свадьбу нельзя (тогда было нельзя, во всяком случае: свадьба Ц обряд, у
страивать ее никакими законами не предусмотрено и прочее), она вниматель
но меня выслушала, не противореча и даже время от времени кивая головой к
ак бы в знак торю, что полностью со мной согласна, а потом опять вздохнула.

Ц Дык няхай со мной спиць!
Ц Как, как? Ц не понял я.
Ц Як из бабой! Ц пояснила она. Ц Няхай живець со мной, кали ня хочиць спл
ачываць. А як жа ж?!
Вот тут я уже прямо-таки взметнулся.
Ц Нет, вы… вы понимаете что говорите? Как же я его могу… Могу заставить ег
о?… Насильно, что ли?!
Но она оставалась совершенно спокойной.
Ц Дык няхай сплачываиць!…
Нет к тому времени я не был совсем уже желторотым юнцом, которого подобны
е вещи могли повергнуть в ужас. За два года, что прошли после окончания уни
верситета, я успел поработать следователем в прокуратуре и литработник
ом в одной областной газете, часто бывал в командировках, где перевидал м
ножество самых разных людей: от важных председателей колхозов, «героев т
руда», за которых писал их статьи, до рядовых колхозников, от самоуверенн
ых секретарей райкомов, полуграмотных профессоров обществоведения, ко
торым их статьи правил, до вечно ссорящихся друг с другом учителей Ц да Б
ог знает, с кем только не сводила меня за это время жизнь! От нее же я успел п
олучить и первых своих несколько оплеух и притом весьма основательных. С
овсем желторотым птенцом я уже, словом, не был. Но чтобы встретиться с таки
м вод человеческим чудом Ц это у меня было впервые. И я растерялся.
Ц Вот видите, Ц снова попытался я объяснить своей клиентке и даже для ч
его-то поднял при этом указательный палец, Ц видите, как неправильно вы
поступили? Свадьба нужна была вам обоим, так? А потратились на нее только в
ы. Разумно это? Хорошо?
Ц Дрэнна! Ц закивала она, опять-таки полностью со мной солидаризируясь
. Ц Ой, як же ж дрэнна, як дрэнна!
Она сидела, полузакрыв глаза и положив перед собой на столе свои большие
и сильные крестьянские руки. Из ее груди после каждого слова вырывался д
олгий хлюпающе-свистящий звук. Рассказывала. О том, что, мол, очень хороше
е было «вяселля» Ц богатое! Одной только водки сколько для него было выг
нано («кольки адной гарэлки»)! А сколько пришлось накупить «матэрии»! «Ма
тэрия» Ц бязь или иная не. дорогая хлопчатобумажная ткань Ц это, чтобы о
бвязать ею гостей на свадьбе, чтобы вообще, видимо, все было крепко завяза
но. А теперь оказывалось, что за все это должна платить только она Ц это п
отрясало! Она широко открыла один глаз, посмотрела на меня с недоверием.

Ц А ти вы ня брэшыце?
Но только как бы все это курьезно ни выглядело, мне было искренне жаль эту
женщину, такую здоровенную и такую совершенно беспомощную, а заодно и не
множечко перед ней совестно. Я думал: вот я «аблыкат» Ц профессиональны
й вроде бы юрист, дипломированный. Пять лег, пять самых голодных лет в моей
жизни, потому что это были послевоенные годы, постигал я премудрости это
й профессии, просиживал ради ее приобретения, полученные еще на первом к
урсе по профкомовскому талону штаны, и вот теперь является ко мне эта жен
щина, эта нелепая деревенская мечта, натворившая кучу глупостей, и я не то
лько не могу ничего для нее сделать Ц не могу ей даже растолковать это. Не
понимает она меня. V нее Ц своп представления о жизни, свои законы… Знаю л
и я эти законы, учили ли меня им в моем очень умном университете, где изуча
лись десятки самых разнообразных вещей, вплоть до законов вавилонского
царя Хамураппи, но ничего не говорилось, почему эта тридцати Ц или тридц
атипятилетняя тетка из деревни Старые Лески оставшаяся до сего времени
в девицах и желающая, чтобы ее в се родной деревне считали не сожительниц
ей, а законной женой, закатывает свадьбу па двести человек, ухлопывает на
это уйму денег, своих, трудовых, заработанных потом и кровью, при этом ее б
ессовестно обманывают, а я ничего не могу для нее сделать?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12