Показался капитан Селедцов с сумкой. Раскрыв ее, он достал из нее несколько транков. Один он вручил Норвегову, один – Булдакову, а еще один всучил Ратибору.
– А теперь – внимание! – Селедцов нахохлился, что не совсем отвечало его фамилии, и важно надул щеки, – хочу сказать пару слов. Штучка эта, – он похлопал себя по карману, – стоит столько же, сколько автомат Калашникова, а пользы от нее не меньше, если не больше. Хотелось, чтобы вы это все хорошенько запомнили. Транк необходимо подзаряжать. Для этого существует так называемое, подзарядное устройство. Для нашего друга Ратибора это – темный лес, поэтому на его номер настроено два транка. Один из них постоянно торчит в подзарядном, другой находится у него в кармане.
Теперь о том, как этой высококультурной хреновиной пользоваться. Повернув к себе рацию лицевой стороной, мы видим жидкокристаллическое табло (ЖКИ) и тастатуру, либо по-военному – кнопки. Сверху расположена антенна и переключатель режима работ с регулятором громкости (две крутелки). Правая одновременно является сорокопрограммным программируемым автонаборником. Для вас, джентльмены, пользоваться этим прибором очень просто. У полковника Норвегова номер 001, а у товарища майора – 010. Допустим, на душе у меня накипело, и я решил поговорить с Константином Константиновичем. Включаю транк – при этом раздается звуковой сигнал, затем набираю номер 001 и нажимаю клавишу на левой торцевой стороне. Транк полковника Норвегова издает препротивный сигнал. Товарищ полковник берет транк, нажимает на вышеупомянутую клавишу и очень внимательно меня слушает.
У Ратибора тастатура, то есть кнопки, отсутствует. Он, видимо, ни хрена не знает арабских цифр, а о латинском алфавите не слыхал и в самом страшном сне. Здесь управление еще более простое. Рация постоянно включена и поставлена на половину громкости. В этом положении ее хватает на двое суток. Через сорок восемь часов к нему приходит мамед из моего взвода и приносит дубликат, а эту уносит на подзарядку.
Теперь о главном. Видишь, Ратибор, эту клавишу, всю в пупырышках? Видишь? Хорошо! Как только тебе нужно будет передать что-то майору Булдакову (ибо с ним ты только и можешь поговорить), сразу же дави на нее. Через некоторое время он ответит. Ты его услышишь. Как только ты захочешь что-то сказать, сразу нажимай клавишу. Сказал, что надо – сразу отпускай. Вот и вся премудрость.
Минут десять мучались с Ратибором, натаскивая его по матчасти, пока он не стал почти профессионально вытаскивать рацию из кармана, и менее профессионально – жать заветную клавишу. Держал он рацию с опаской и все норовил дотронуться нательным крестом. Когда ему это удалось, вздохнул с облегчением, но все равно, поглядывал на нее подозрительно.
Наконец, все были готовы: и транспорт, и эскорт. Ворота КПП открылись, пропуская УАЗик с бронетранспортером. Водитель дороги не знал, но ориентировался по следам, оставленным вчера. В УАЗике, кроме Ратибора, устроился и Булдаков, считавшим своим долгом вернуть селению старейшину. В БТРе было всего трое: Мурашевич, Волков и водитель Довгалев. Вчерашний опыт показал, что газонокосилка вполне может заменить полвзвода автоматчиков. Мурашевич успел вздремнуть. Кавалькада на полном ходу въехала в Бобровку и остановилась у храма. Ратибор неуклюже вывалился из машины, а следом за ним молодцевато выпрыгнул майор. Из люков БТРа на белый свет таращились Мурашевич и Волков. Тотчас из церкви выглянули несколько человек и, холодно взглянув на них, скрылись внутри. Ратибор недоуменно почесал лысину:
– Что это с ними, не пойму?
– Они тебя не узнали, – беспокойно сказал майор.
– Вижу, – сухо сказал старейшина, – бороду то мне, по вашей милости, сбрили, он пнул носком ботинка камешек под ногами и пробормотал какое-то проклятие. Внезапный крик
«Папа!» разорвал зловещую тишину и, вскоре на шее Ратибора болтались две девчушки лет семнадцати, похожие, как две капли воды. Их русые головенки прижались к знакомой отцовской груди, а две пары глаз рассматривали лицо, одновременно такое знакомое и незнакомое. Вздрагивающие плечи отождествляли чувства, которые невозможно подделать.
– Ну полно, полно, дурехи! – грубоватый тон отца нисколько не оттолкнул девчонок. Они крепче прижались к нему.
– Померла их мать два года тому, – пояснил Ратибор, обращаясь к Олегу Палычу, – надорвалась, бедняга.
– Ратибор, да ты ли это?!? – воскликнул подошедший к ним мужчина, заросший бородой как Карл Маркс.
– Родного брата не узнать, Алексий, так ты воистину, упырь! – смеясь, отвечал старейшина, – стоило оголиться, так я уже чужой тут. Тот, кого назвали Алексием, храбро подошел к брату и расцеловал его в обе щеки.
– Босое твое рыло! – проворчал он, – думал, что не свидимся.
– Знакомы будьте, – представил Ратибор майору брата, – сей отрок – брат мой родной. Алексий, а это, братец, мой друг, а зовут его – Олег.
– Будем знакомы, – протянул майору свою волосатую лапу Алексий. Изменили вы братца моего – едва признал. Бабы засмеют – босая рожа, все как с голой задницей.
– Это его истинное лицо, – усмехнулся Булдаков.
Детишки обступили старейшину, трогая ботинки на шнуровке, рассматривали камуфляж, недоуменно щупали еще им неизвестный писк моды – карманы, которые были, к тому же, на липах. Особый восторг вызвала тельняшка.
Внутри БТРа было также неспокойно. Довгалев и Волков обмахивали касками ошалевшего и впавшего в прострацию Мурашевича. Они с Волковым, высунувшись из люка, рассматривали крестьян, когда вдруг Волков почувствовал, что стоит один. Мигом нырнув внутрь, он обнаружил сержанта, распластавшегося на сиденье. На звук он не реагировал, а похлопать по щекам никто не решался, ибо рисковал нарваться на сильный встречный мастера спорта по боксу. Минуты через две раздалось тяжкое «Ох!» Стеклянные глаза Володи приобрели способность видеть.
– Вовка, что с тобой? – спросил с тревогой Андрей Волков.
– Такое чувство, мужики, будто мне попали из гранатомета в лоб! – Волков и Довгалев недоуменно переглянулись, а Володя продолжал:
– Вы заметили, мужики, какие у нее глаза? – на лице его появилось доселе не виданное выражение, – васильковые… – Андрей, видя впервые улыбку на лице сержанта, совсем растерялся.
– Васильковые, – повторил он и, вдруг решив что-то проверить, высунулся из люка. Он увидел, как возле Ратибора стоит русоволосая девушка, и обрадовано крякнул. Повернув голову чуть вправо, Андрей увидел ее снова. Солдат тряхнул головой, но их все равно осталось двое.
– Ах, значит двойняшки, – облегченно пробормотал он, – а не то я уже решил, что у меня крыша поехала. Рядом послышалось чье-то сопение – Мурашевич стоял рядом и пускал слюни.
– Которая из них? – спросил Волков.
– Левая, – мечтательно закрыл глаза Володя и снова улыбнулся. Андрей пробормотал:
– Поздравляю, но как ты их отличаешь? Они же совершенно одинаковые!
– Ну, ты сказал! Дуня – она ведь совсем другая!
– А имя когда успел узнать? – Волков не на шутку встревожился. Только влюбленного приятеля ему и не хватало для полного счастья.
– Услышал! – мечтательно протянул Володя.
– ???
– От нее тепло какое-то исходит…
– Так иди к ней и познакомься! Чай, не голубых кровей девица.
– А вдруг она меня испугается? Нет, нужно ждать удобного момента, – он замолчал. Подошел майор Булдаков.
– Так, мужики, тама намечается что-то вроде застолья. Вы с УАЗиком остаетесь пока здесь, а я на БТРе метнусь за командиром. Это займет не более пары часов. Вы уж тут не скучайте!
– Есть! – ответил Волков.
– В УАЗике есть рация. Если что…
– Есть! – повторил Андрей. Булдаков посмотрел на Мурашевича.
– Володя, я тебя не узнаю. Какая муха тебя укусила? – Мурашевич пожал плечами:
– Все нормально, – ответил он.
– Какое там нормально! Видел бы ты свое лицо!
– Ле фам! – тихонько сказал Волков. Володя шутливо замахнулся на приятеля автоматом.
– Понятно, – протянул Булдаков, – и насколько полагает тупой майор, дочка Ратибора. Я вас вполне понимаю, товарищ сержант. На такой ниве я и сам бы не прочь поразмять копытца!
Но, увидев выражение Володиного лица, быстро сказал:
– Но тут я вам не конкурент! Шеф пасует. Только запомни Володя: любовь – это торжество воображения над интеллектом. Хотя, что это я… Помни о приличиях вообще, и о воинской чести, в частности.
Майор забрался в бронетранспортер и укатил. Два солдата с автоматами и УАЗик великолепно вписывались в панораму средневековой деревеньки. Размышляя об этом, Волков хмыкнул. Водитель машины, дремавший на заднем сиденье, при этом открыл один глаз, но тотчас же закрыл его. Мурашевич уютно устроился в теньке и отрешился от грешного мира, размышляя о до сих пор ему неизвестных вещах. Андрей пристроился рядом и принялся негативно влиять на ауру сентиментальности, окружавшую его приятеля.
– А ты, старина, хотел бы, чтобы она сейчас принесла тебе чего-нибудь вкусненького, скажем, яблок?
– Идиот! – Мурашевич зевнул, – какие яблоки в мае!
– Ну, груш, – чувствуя, что несет околесицу, Андрей, тем не менее, не мог уняться. Вдруг он от неожиданности икнул. Володя открыл глаза и обомлел. К ним направлялся предмет их беседы. Пунцовая, как целый куст роз, Евдокия приблизилась к ним, поклонилась и грудным голосом мягко проговорила:
– Батюшка мой вам кланяется и просит откушать с нами, – девушка поклонилась еще раз и убежала. Володя искоса глянул на приятеля:
– Слышь, Андрюха, ляпни что-нибудь про уста сахарные.
– Расслабься, – посоветовал товарищу Андрей.
– Заткнись! – буркнул Мурашевич, поднимаясь на ноги, – пошли на трапезу, неудобно как-то отказываться.
– Неудобно, когда мама младше тебя, – ответил Андрей, – а если опять узкоглазые наскочат?
– Они узкоглазые, а мы – широкоплечие. Я один сотню завалю, на спор! – расходился Мурашевич, летая на крыльях любви.
– Ладно, остынь. Пойдем в хату, только много не пей – мы как-никак советские воины.
А тем временем в городке было неспокойно. В кабинет Норвегова влетел запыхавшийся прапорщик Климов и сказал, что на плацу собрались бабы и грозят устроить бучу, если к ним тотчас не спустится командир, и не объяснит, за каким хреном нету выхода на город по телефонной связи, молчит радио, а телевизоры показывают голый растр. За каким дьяволом их не выпускают за пределы городка, и отчего лак для ногтей сохнет в два раза дольше обычного.
– Эта стерва, Худавая, всех баламутит, товарищ полковник, – пожаловался Климов, – там и ваша жена тоже.
– Ну, ничего, ничего! – пробормотал Норвегов, – просто у базы и у Худавой совпали критические дни. Бывает.
Он надел фуражку на пять пальцев от бровей (положенный чувак) и вышел на крыльцо в сопровождении своего порученца. Перед крыльцом стояло десятка два женщин, среди которых выделялась мадам Худавая, особа лет тридцати. Одетая в кричащий комбидрез поганого салатового цвета, она воскликнула при появлении Константина Константиновича:
– А вот и наш начальник! Давайте-ка, бабоньки, у него попытаем, что здесь за дела творятся?
– Здравствуйте, дорогие наши женщины! – Норвегов искоса взглянул на свою половину. Она молча пожала плечами и отступила вглубь, – что за манифестацию, извиняюсь, вы здесь устроили?
– Товарищ полковник! – визгливо принялась доносить повестку дня супруга особиста, – что это такое? Телевизоры не работают, радио молчит, телефоны как отрезало! Хотела сестре в Батуми позвонить – ни в какую!
Норвегов набрал в свои легкие воздуха на два ведра больше обычного. Для беседы с чокнутыми феминистками сексуально озабоченного плана он мог противопоставить лишь ледяное спокойствие.
– Уважаемая Софья Ивановна! – произнес он торжественным голосом, – командование базы выражает вам огромную благодарность за активное участие в общественной жизни нашего городка. Спасибо вам, что вы откликнулись на просьбу своего мужа и собрали наиболее сознательную часть наших женщин здесь. Действительно, наша База очутилась в чрезвычайной ситуации. Неожиданно мы переместились во времени. Точно еще неизвестно, где мы и когда. Это сейчас выясняют наши солдатики под руководством майора Булдакова. От имени командования призываю вас сохранять спокойствие и выдержку. Паника погубит нас всех.
Чувствуя, что инициатива ускользает от нее, Худавая возопила:
– Знаю я ваши штучки! Опять какой-нибудь эксперимент проводили! Проклятые экспериментаторы!
Полковник на мгновение смутился. Это были секретные сведения, но недалеко от Базы, действительно, недавно появилась группа ученых и занималась исследованиями некоторых следствий законов тяготения и гравитации. Но какая связь между гравитацией и временем? Константин Константинович не особенно задумался, когда ему позвонил куратор Минобороны Трущенков и предупредил, что недалече АН БССР будет проводить испытания какого-то прибора. Место было выбрано неслучайно – вокруг Базы была мертвая зона: с одной стороны городская свалка, с другой – бесконечные заборы и «зоны» химкомбината.
Норвегов мысленно пожал плечами, а вслух попытался одернуть зарвавшуюся бабенку. Покрутив головой и убедившись, что особиста поблизости не наблюдается, полковник произнес елейным голоском:
– Мы в курсе, уважаемая Софья Ивановна, относительно вашего знания о мужских «штучках». Но я не совсем понимаю, зачем выносить это в основную повестку дня?
Женщины засмеялись. Пунцовая Худавая выкрикнула: «Идиот! Импотент! Командир, тоже мне!» – и быстро скрылась из виду.
Жена начальника штаба, отсмеявшись, спросила:
– Но все-таки, Константин Константинович, как быть? Что нам говорить детям? Как самим спать спокойно, когда неизвестно, где мы и что с нами будет?
– Дорогая Антонина Дмитриевна, – мягко сказал полковник, – я не готов ответить на большинство ваших вопросов. Знаю одно…
Тут у командира заорал транк. Он выслушал сообщение, нажал на «отбой» и вновь обратился к женщинам:
– Ну вот, первый вопрос. Кто из вас согласен проехать с нами за ворота? Важный психологический момент – трапеза с аборигенами. От этого, возможно, будут зависеть наши дальнейшие отношения. Кто храбрый.
Из толпы вышла Елизавета Норвегова и молча стала рядом с мужем.
– Кто с нами? – спросила она, – еще бы парочку.
Вперед вышла дочь Семиверстовых – Татьяна.
– Куда? – ринулась за ней мать, – одну не отпущу.
Полковник фыркнул от смеха.
– Ой, я боюсь! – воскликнул кто-то.
– И я не поеду! – сказала жена начальника секретной части, – мы – тыловые бабы!
Только еще одна женщина согласилась ехать – жена зампотеха Рыженкова. Наталья Владимировна одернула на себе сарафан и тихо сказала:
– Хотя бы раз в жизни не лезть поперед матки на батьку, так нет же! Записывайте меня, товарищ полковник!
В большом, просторном помещении был накрыт огромный стол, на котором уютно гнездилась всякая снедь. Наметанный глаз бойцов сразу же определил отсутствие картофеля. Ратибор, заметив взгляд ребят, ухмыльнулся:
– Уж звиняйте, робяты – драников нетути.
Их усадили на почетное, как объяснили, место – по правую руку от старейшины. Прислуживала им его дочь, та, что грезилась наяву Володе. Сестра ее Анастасия
исподлобья глядела на парней.
Видя, что гости ничего не пьют, кроме кваса, Дуня спросила у Мурашевича о причине такого воздержания, при этом тихонько коснувшись его плеча. Володя хотел ответить, но в этот момент встретился с ней глазами. Ответ застрял у него в легких несформировавшимся пучком воздуха, на щеках выступил румянец, а сознание забилось в самый отдаленный уголок мозга и оттуда тихонечко повизгивало. Дуня застыла тоже в какой-то отрешенной позе. «Пора спасать ситуацию», – подумал Андрей.
– Благодарствуем, Дуняша! Пока у нас в руках эти штуки, – он указал на автомат, болтавшийся на боку, – хмельного нам нельзя никак.
– Володя! – обратился он к приятелю, – подай мне, пожалуйста, вон ту куриную ногу. Мурашевич потянулся в сторону блюда с курицей, но то же сделала и Дуня, решившая помочь. Когда они стукнулись лбами, Ратибор хитро улыбнулся и затянул какую-то песенку. Андрей подмигнул Анастасии. Та надула губы и горделиво отвернулась. Парень улыбнулся про себя и занялся курицей.
Не успели парни как следует перекусить, а во дворе уже раздался шум моторов. Бойцы быстро поднялись из-за стола и вышли из трапезной.
– Ни фига себе! – присвистнул Мурашевич. Около дома старейшины припарковались три УАЗика и два бронетранспортера. Ратибор уже стоял там, а возле него сгруппировались гости: Норвегов с женой, два его заместителя, тоже со своими половинами, особист, капитан Селедцов, пара молодых прапорщиков да буфетчица. Рядом стоял довольный, как петух, майор Булгаков.
– Волков! Мурашевич! – покажите остальным селение, удобства, ну, и выставьте два поста. Вдруг, тревога какая…
В двух БТРах расположилось человек по десять.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50