Де Ла Кто-то…
– Прошу Вас, – спохватился посол, – добро пожаловать, Ваше Величество. Ну и ты тоже входи, чего там…
Франкский министр, к которому относилось это уточнение, расплылся до ушей.
– Я бы с удовольствием, – признался он, – но меня ждут в другом месте. Вечерком подойду. Побормочем.
– Ну-ну! – улыбнулся Булдаков, чувствуя очередной подвох.
За те несколько лет, что послы пробыли в Париже, замок Женуа, некогда имевший весьма мрачный вид, преобразился, словно Иванушка-дурачок искупавшийся в чане с кипящим молоком. Джонатан, проходя через заасфальтированный двор, поразился тому, с какой тщательностью здесь поддерживается порядок. На заре своей карьеры он побывал однажды в Верхней Саксонии – там тоже молились на чистоту, но такого он в своей жизни не видывал. Побеленные стволы деревьев, аккуратно подстриженная трава на газонах, нигде на асфальте ни лошадиной кучи, ни человеческой лужи – точно в рай попал.
По темно– синему ковру поднялись на крыльцо. Воин в чудной пятнистой одежде отдал честь, продолжая смотреть вдаль отрешенным взглядом. Дверь из настоящего стекла(!) бесшумно отъехала в сторону, пропуская чету Булдаковых и короля Британии. Джонатан восхищенно уставился на толстое тонированное стекло. Заметив его взгляд, Олег Палыч с гордостью заявил:
– Пуленепробиваемое!
– Угу! – буркнула Светлана, – особенно если пули – кожаные.
– Не плексиглас же! – обиделся подполковник, – пардон, Ваше Величество, – заговорился.
В холле, несмотря на лето, топился камин. У него, утопая в мохнатых креслах, сидели старший прапорщик Мухин и принцесса Генриетта – родная сестра короля Британии. Судя по вспотевшему лбу старшего прапорщика, беседа была в самом разгаре. У самого огня грела кости старая кормилица. Увидав вошедших, леди Генриетта быстро вскочила с кресла и подбежала к брату. За ней, гораздо медленнее, косолапил Мухин.
– Имею удовольствие представить вам свою сестру Генриетту, – быстро нашелся король, – она вас здесь не слишком утомила?
– Спаси Христос! – проворчал Мухин, – я уж думал, что вы никогда не явитесь. Добрый день, Ваше Величество! Позвольте, товарищ полковник, я удалюсь? Там северный скат крыши прохудился, так бойцы починяют. Сами знаете, если не приглядишь за ними, то такого натворят!
– Погоди, Иваныч! Тут тебя сватать приехали…
Внезапно перейдя на английский, подполковник обратился к принцессе:
– Milady, I know you will soon be married, isn’t it?
– Of course, sir, – пролепетала та, – and I will find myself on four winds bar.
– Это наша любимая песенка, – сказал бритт, – когда вы догадались, сэр? – Булдаков снисходительно кашлянул:
– Искусство интриги ведомо и мне. Поверьте, Ваше Величество, я не зря ем свой хлеб.
Внезапно до Мухина дошел смысл разговора.
– Командир! – с ужасом воскликнул он по-русски, – мы же договорились! Я даже не знаю, своих способностей относительно… – вспомнив, что Светлана его тоже слышит, он переключился на другое.
– Да этой девке лет пятнадцать, а мне уже тридцать пять! Вы что? Она же меня за… за… в первую брачную ночь. Ей молодой кобель нужен!
– Ты у меня один неженатый остался, Иваныч, – терпеливо втолковывал Булдаков, – все, лафа кончилась. Надо!
– Прошу прощения, Ваше Величество, – извинился посол перед королем, – этот обормот ошалел от счастья. Пусть попривыкнет маленько. В его годы уже внуков нянчат, а он все никак жениться не собрался – служба!
– Понимаю, – кивнул Джонатан Оверлорд, – это хорошо, когда муж старше. Будет кому из девичьей головы всякий вздор выбить.
Мухин, чуть не плача, ушел к себе. Светлана посмотрела ему вслед и обратилась к Генриетте:
– Ваше Высочество наверное не одобряет наш выбор? – принцесса глупо хихикнула:
– Какой забавный рыцарь! – затем спохватилась, – я выполню волю короля, даже если мне предложат тысячелетнего старика. Хотя, так долго живут лишь тролли.
Булдакова в это время грызла другая мысль.
– Ваше Величество, – обратился он к бритту, – не слишком ли молода ваша сестра для замужества?
– Отнюдь, – возразил тот, – этой зимой ей исполнилось семнадцать. Некоторых наших девушек отдают замуж и в четырнадцать.
– Ну, конечно, – согласилась Светлана, – некоторые из наших девчат ТОЖЕ согласны в таком возрасте прыгнуть под венец, невзирая на недоразвитую физиологию… Да и все остальное!
Вечером, когда отгремели заздравные тосты, у камина также грели ноги двое. На этот раз король Британии и посол Белой Руси. Во избежание лишних ушей и для спокойствия Джонатана разговор велся на английском. Мухин затесался где-то на ПТО и зализывал свою обиду, матеря почем зря доблестных ремонтников, наводивших глянец на одну из «Бетрелей», а Светлана наверху развлекала принцессу Генриетту. Больше языком Туманного Альбиона в замке Женуа не владел никто.
Правда, само понятие «Туманный Альбион» здесь было скорее гротеском. Так называть высокогорную страну, где туман являлся большой редкостью, не стоило. Изрезанная фьордами южная оконечность острова напоминала скорее перевернутый вариант Норвегии того мира, который всего несколько лет назад Булдаков и его люди считали своим домом, покинуть который невозможно.
Бритт лениво развалился в кресле и потягивал вишневый ликер. Олег Палыч молча глядел на огонь, пытаясь в отблесках пламени найти разгадку странного поведения гостя.
– Уф, друг мой! – наконец оставил в покое чашу Джонатан, – полагая, что вы удивлены моими противоречивыми поступками, спешу развеять ваши сомнения в моем здравомыслии.
– Но, Ваше Величество! – запротестовал подполковник, – у меня и в мыслях не было…
– Да хватит вам, – благодушно промурлыкал бритт, – кстати, можете называть меня просто Джонатан, сэр, так будет проще и удобнее, чем все эти замечания о моем величии. Кстати, развейте и мои сомнения. Несколько сотен лет тому назад один из британских рыцарей привез с Востока чашу Грааля. Вместе с ним ко двору короля Якова явилась прелюбопытная личность – Вещий Олег. Самое странное, что имени рыцаря я уже и не помню, а вот имя росса память сохранила. По слухам, Вещий Олег являлся одним из Древних.
– Каких «Древних», – переспросил посол, – вы, сэр, наверное хотели сказать «древлян»…
– Я, сударь мой, сказал то, что сказал. Возможно, Древние не более чем красивая легенда, возможно, – король внезапно пристально посмотрел на Булдакова, – есть у меня подозрения, что Вещий Олег – это вы!
Олег Палыч нервно рассмеялся.
– Глупости! – решительно сказал он, – если у меня хватает дури чтобы кулаком пробить кирпичную стену, то из этого вовсе не следует что я герой забытого пантеона. О Вещем Олеге я, конечно, слышал… Но насколько мне не изменяет память, он ведь умер от укуса змеи.
Джонатан покачал головой.
– Тот кто повелевал драконами не может умереть от банального укуса. Такие Герои умирают красиво, либо не умирают вообще. Значит, вы не он. Жаль!
– Вы, сэр, пытались посвятить меня в свои планы, – напомнил посол.
– В самом деле? – выгнул брови дугой король, – да, припоминаю! Вы, конечно, удивлены что я утром просил руки принцессы Анны, а днем уже устраивал брак своей сестры… Понимаете, как бы это вам сказать…
– Опасаетесь плодотворного союза Каталонии и Франко? – вставил Булдаков, опустив «сэр».
– Вы действительно, хлеб не зря едите! – хмыкнул Джонатан, – этого союза я не боюсь, буде он не направлен против Британии. Но поверьте мне, дорогой сударь, я же знаю этих козлов! Людовик, в общих чертах, не опасен. Хосеп тоже. Но силы, которые властвуют в Каталонии, я имею в виду Торкемаду, не дают мне спать спокойно. Надеюсь, разницу в религиях вы уже уловили?
– Да нету никакой разницы! – поморщился посол, – все отличия в порядке сбора десятины с паствы.
– Браво, сударь мой! – захлопал в ладоши король, – но простому человеку такие понятия недоступны. Торкемада орет: «Смерть противникам истинной религии!»; а за ним легион недовольных. Счастье, что нас пролив разделяет.
Булдаков улыбнулся. В свое время в академии он рассчитывал такие комбинации, что на фоне их все секретные намерения местных правителей были видны невооруженным глазом.
– Вы всерьез намерены жениться на принцессе Анне? – спросил он бритта.
– На кой она мне! – отмахнулся король, – что я, извращенец. Девок и у меня на родине хватает. Сватовство, если вы еще не поняли, это способ отвлечь внимание Людовика и Хосепа от…
– От другого сватовства! – подхватил Олег Палыч, – более ценного.
– Да вы на лету схватываете! – восхитился Джонатан.
«Я тебе, интриган хренов, устрою!» – подумал подполковник, но вслух спросил:
– А если Людовик согласится на ваш брак?
– Да никогда в жизни! – самодовольно ухмыльнулся бритт, – я бил наверняка. Он, возможно бы, и согласился, но Бертрам с Хосепом не позволят. Им нужна моя шкура и мои земли.
– Все-таки, я бы посоветовал Вашему Величеству не отбрасывать этот вариант, – посоветовал напоследок Булдаков королю.
В гостиную вошли его супруга с принцессой Генриеттой, и в беседе мужчин была поставлена логическая точка. Король Британии остался очень доволен собой и своим новым другом, а посол Белороссии поклялся себе проучить этого болвана.
Глава 36.
– Ты уверен, что нас никто не подслушивает? – спросил Жак, отхлебнув из бокала добрый глоток ореховой настойки.
– Расслабься, – посоветовал Булдаков, приканчивая свою порцию, – Джонатан так измотан дорогой, что дрыхнет без задних ног, а Генриетта тем более. Доступ на четвертый этаж ограничен, но чтобы ты не сомневался и окончательно успокоился, глянь в монитор.
Жак привстал и бросил взгляд на экран. Коридор был совершенно пуст, лишь в конце его за столом сидел дежурный и что-то строчил в журнале.
– Если вашим штукам можно верить, то тогда конечно! – пробормотал министр, – а на крыше никого нет? Стены тайных ниш не имеют? Вы хорошо проверили?
– Успокойся, старина, – благодушно сказал Олег Палыч, – можно подумать, что мы замышляем государственную измену – такая секретность. Мне-то всего и надо, чтобы ты уговорил Людовика на одну аферу…
– Дружище! – подскочил Жак на своем кресле, – последний год я только тем и занимаюсь, что уламываю короля Франко на твои идеи…
– Скажи-ка мне, приятель! – зловещим шепотом перебил его подполковник, – хуже стало для Франко от моих идей?
– Да лучше, бесспорно, – вяло махнул рукой приятель, – только этому кретину не объяснить. Как об одолжениях просишь…
– А может, нам короля сменить? – высказал Булдаков вслух свою мысль, – если этот нам тормозит весь прогресс.
– Ты что! – подавился настойкой министр, – у нас так не принято! Лучше скажи, чего тебе на этот раз от меня надо?
– Мне лично от тебя ничего не надо. Мне нужно, чтобы Людовик, едри его копыта, согласился на брак Анны и короля Британии.
Министр закашлялся. Посол подошел к нему и участливо похлопал по спине.
– Бля! – выдохнул Жак, – ты мне, Олег, чуть позвоночник не сломал!
– Позвоночник – это херня по сравнению со счастьем принцессы Анны, – раздраженно бросил Булдаков, – ты поставь себя на ее место. Замуж хочется?
– С каких пор это ты такой добрый стал? Лично мне моя Камилла (та, что Диана сосватала) иногда поперек горла. То ей не так, это ей не этак! Так и чешутся руки по глупой роже надавать… Хорошо. А если Людовик упрется рогом?
– По рогам ему! Анну подключи. Видал ее глаза, когда Джонатан произнес «прошу руки»?
Бывший шут грустно посмотрел в пустой бокал. Заметив это, Булдаков усмехнулся:
– Хватит тебе ореховку трескать. Сопьешься на нет, и на дерьмо изойдешь. Лечи тебя потом, абстинента!
– Олег, так я уже два дня не пил!
– Послезавтра тоже будет два дня, как я не пью. Все, хватит. Мне для полного счастья только друга-алкоголика не хватало. Пойдем лучше в бассейне искупаемся. Нет! Сначала в баньке попаримся! Ну!
Жак встал и уныло потащился вслед за послом в подвал, где находилась сауна. Булдаков стабильно раз в два дня ее посещал, отчего несколько лишних килограмм сошли с него, и теперь он кичился своей стройностью на всех углах посольства. Французы этого удовольствия в упор не понимали; один лишь Жак мужественно переносил сухой пар в угоду своему лучшему другу. Но и он частенько ворчал.
– Зачем так часто мыться, ума не приложу?
– Чтоб собаки след не брали! – отшучивался Олег Палыч, – ради бога, не напоминай мне чукчу из анекдота!
Понятие «чукчи» было для Жака очень сложным. Этим словом росичи и бранились, и ласково обзывались, и пользовались для обозначения всех иноземцев. Поэтому в таких случаях Жак лишь чесал свою тощую задницу, безбожно исполосованную можжевеловым веником.
Вот и сейчас, Булдаков уселся на специальную дощечку и принялся беззлобно подтрунивать над скукожившимся приятелем.
– Что росичу в кайф, то французу – смерть, а, старина? – министр что-то проворчал, а затем испортил воздух.
– У-у! Сука! – завопил подполковник и бросился вон из парной. Жак засмеялся и вышел вслед за ним. Олег Палыч уже плескался в бассейне.
– Ненавижу немцев и французов! – сообщил он, – за вашу отвратительную привычку бздеть где попало. У нас за это обычно дают по шее.
Жак тихо залез в бассейн и устроился в уголке, поглядывая, как бы рука Немезиды не покарала его за скверные шутки.
– Ладно, Олег! – примирительно сказал он, – ты с Людовиком не спал. Булдаков от ужаса хрюкнул.
– Я мальчиками не увлекаюсь.
– Какой, к черту мальчик, за тридцать уже! – посол покачал головой.
– Шиш тебе, а не свежий анекдот в следующий раз! Ты их против меня используешь.
Дверь в сауну заскрипела, и на пороге возник Джонатан Оверлорд в сопровождении своей сестры.
– Ты кого, бля, привел! – возопил Булдаков, погружаясь в воду по самую шею, хотя это не скрыло его фигуру ни в коей мере, – бабы с мужиками у нас давно не моются!
Удивленный и опешивший король Британии застыл в недоумении. Из-за двери высунулась рука Светланы и утащила принцессу за порог. Дверь закрылась.
– Пардон, Ваше Величество! – брякнул подполковник, – ну никак не ожидал здесь вашего появления, да еще и с дамой. Надеюсь, вы не сильно обиделись на мою фамильярность?
Бритт задумчиво почесал репу.
– Добро, хоть по шее не получил. Как это я не догадался спросить о порядке посещения купальной? У нас, сэры, в Британии дамы всегда помогают мужчинам совершать процесс омовения… Можно к вам присоединиться?
– Валяйте! – махнул рукою хозяин, – и запомните: нет у нас понятия «фамилиен таг». В смысле, family day. Мы, полешуки, сами моемся. Нет, нет, mon ami! Сначала в душ, затем в парную, и только потом купаться! Вы, кстати, читали чеховский «Крыжовник»?
В три часа ночи трое мужчин сидели в небольшой беседке и тянули пиво, доставленное с «Большой Земли». Совершенно изнуренный баней бритт полулежал в кресле и мечтал.
– Вернусь в Лондон, тоже сауну устрою. Ловко вы меня отделали, сэр Олег! Почище любого турнира.
– Да, грязи на вас немало было, – согласился тот, – такое тело в корыте не шибко-то и отмоешь.
Жак ничего не сказал, лишь наполнил свою кружку.
– Какой вкусный эль, – продолжал Джонатан, – у нас его пьют из рога. Но наш более кислый.
Вспоминая ту кислятину, которую во Франко называли «эль», Булдаков поморщился. Жак засопел и произнес:
– Ваше Величество, – мы с Олегом Палычем частенько сидим вот так и смотрим на звезды. Он утверждает, что некоторые из них гораздо больше нашего Солнца.
– Угу! – промычал Булдаков, – особенно вон та.
Он указал на яркую точку на небосводе.
– Та наверняка больше, – согласился Джонатан, – а вон та никак не больше.
– Юморист! – фыркнул Жак, – вот за такие шутки Торкемада сдирает шкуру. Хотелось бы знать, о чем сейчас думают Бертрам с Хосепом.
– Бертам с Хосепом сейчас спят, – зевнул Олег Палыч, – и я предлагаю тоже двигаться на боковую. Ваше Величество, вас просветили насчет уборных? Учтите, ночными вазами у нас не пользуются.
Утром, едва рассвело, посол уже припарковывал свой автомобиль к крыльцу королевского дворца. Но в королевской приемной его поджидал сюрприз: главный мажордом с неудовольствием ответил, что Его Королевское Величество заняты.
– А по печени? – сжал Булдаков пудовый кулак.
– Но, господин посол, я лишусь места! – захныкал мажордом.
– Сейчас я тебя сам его лишу, – пообещал посол опуская руку ниже.
Отстранив бедолагу мощным пинком под зад, подполковник распахнул дверь и объявил:
– Посол Белороссии господин Булдаков! Всем привет.
Людовик вздохнул с облегчением.
– Доброе утро, сир! – Густаво де Бертрам надавил своему повелителю на ногу.
– Ваше Величество, – капризно произнес Хосеп, – вы обещали нам личную аудиенцию! С глазу на глаз.
– Разумеется! – произнес наглый посол, без разрешения подвигая себе кресло и садясь, – все строго секретно: вы, он и я. Больше никого.
– Но почему! – воскликнул Бертрам, – разве Его Величество больше не хозяин в своем королевстве?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50
– Прошу Вас, – спохватился посол, – добро пожаловать, Ваше Величество. Ну и ты тоже входи, чего там…
Франкский министр, к которому относилось это уточнение, расплылся до ушей.
– Я бы с удовольствием, – признался он, – но меня ждут в другом месте. Вечерком подойду. Побормочем.
– Ну-ну! – улыбнулся Булдаков, чувствуя очередной подвох.
За те несколько лет, что послы пробыли в Париже, замок Женуа, некогда имевший весьма мрачный вид, преобразился, словно Иванушка-дурачок искупавшийся в чане с кипящим молоком. Джонатан, проходя через заасфальтированный двор, поразился тому, с какой тщательностью здесь поддерживается порядок. На заре своей карьеры он побывал однажды в Верхней Саксонии – там тоже молились на чистоту, но такого он в своей жизни не видывал. Побеленные стволы деревьев, аккуратно подстриженная трава на газонах, нигде на асфальте ни лошадиной кучи, ни человеческой лужи – точно в рай попал.
По темно– синему ковру поднялись на крыльцо. Воин в чудной пятнистой одежде отдал честь, продолжая смотреть вдаль отрешенным взглядом. Дверь из настоящего стекла(!) бесшумно отъехала в сторону, пропуская чету Булдаковых и короля Британии. Джонатан восхищенно уставился на толстое тонированное стекло. Заметив его взгляд, Олег Палыч с гордостью заявил:
– Пуленепробиваемое!
– Угу! – буркнула Светлана, – особенно если пули – кожаные.
– Не плексиглас же! – обиделся подполковник, – пардон, Ваше Величество, – заговорился.
В холле, несмотря на лето, топился камин. У него, утопая в мохнатых креслах, сидели старший прапорщик Мухин и принцесса Генриетта – родная сестра короля Британии. Судя по вспотевшему лбу старшего прапорщика, беседа была в самом разгаре. У самого огня грела кости старая кормилица. Увидав вошедших, леди Генриетта быстро вскочила с кресла и подбежала к брату. За ней, гораздо медленнее, косолапил Мухин.
– Имею удовольствие представить вам свою сестру Генриетту, – быстро нашелся король, – она вас здесь не слишком утомила?
– Спаси Христос! – проворчал Мухин, – я уж думал, что вы никогда не явитесь. Добрый день, Ваше Величество! Позвольте, товарищ полковник, я удалюсь? Там северный скат крыши прохудился, так бойцы починяют. Сами знаете, если не приглядишь за ними, то такого натворят!
– Погоди, Иваныч! Тут тебя сватать приехали…
Внезапно перейдя на английский, подполковник обратился к принцессе:
– Milady, I know you will soon be married, isn’t it?
– Of course, sir, – пролепетала та, – and I will find myself on four winds bar.
– Это наша любимая песенка, – сказал бритт, – когда вы догадались, сэр? – Булдаков снисходительно кашлянул:
– Искусство интриги ведомо и мне. Поверьте, Ваше Величество, я не зря ем свой хлеб.
Внезапно до Мухина дошел смысл разговора.
– Командир! – с ужасом воскликнул он по-русски, – мы же договорились! Я даже не знаю, своих способностей относительно… – вспомнив, что Светлана его тоже слышит, он переключился на другое.
– Да этой девке лет пятнадцать, а мне уже тридцать пять! Вы что? Она же меня за… за… в первую брачную ночь. Ей молодой кобель нужен!
– Ты у меня один неженатый остался, Иваныч, – терпеливо втолковывал Булдаков, – все, лафа кончилась. Надо!
– Прошу прощения, Ваше Величество, – извинился посол перед королем, – этот обормот ошалел от счастья. Пусть попривыкнет маленько. В его годы уже внуков нянчат, а он все никак жениться не собрался – служба!
– Понимаю, – кивнул Джонатан Оверлорд, – это хорошо, когда муж старше. Будет кому из девичьей головы всякий вздор выбить.
Мухин, чуть не плача, ушел к себе. Светлана посмотрела ему вслед и обратилась к Генриетте:
– Ваше Высочество наверное не одобряет наш выбор? – принцесса глупо хихикнула:
– Какой забавный рыцарь! – затем спохватилась, – я выполню волю короля, даже если мне предложат тысячелетнего старика. Хотя, так долго живут лишь тролли.
Булдакова в это время грызла другая мысль.
– Ваше Величество, – обратился он к бритту, – не слишком ли молода ваша сестра для замужества?
– Отнюдь, – возразил тот, – этой зимой ей исполнилось семнадцать. Некоторых наших девушек отдают замуж и в четырнадцать.
– Ну, конечно, – согласилась Светлана, – некоторые из наших девчат ТОЖЕ согласны в таком возрасте прыгнуть под венец, невзирая на недоразвитую физиологию… Да и все остальное!
Вечером, когда отгремели заздравные тосты, у камина также грели ноги двое. На этот раз король Британии и посол Белой Руси. Во избежание лишних ушей и для спокойствия Джонатана разговор велся на английском. Мухин затесался где-то на ПТО и зализывал свою обиду, матеря почем зря доблестных ремонтников, наводивших глянец на одну из «Бетрелей», а Светлана наверху развлекала принцессу Генриетту. Больше языком Туманного Альбиона в замке Женуа не владел никто.
Правда, само понятие «Туманный Альбион» здесь было скорее гротеском. Так называть высокогорную страну, где туман являлся большой редкостью, не стоило. Изрезанная фьордами южная оконечность острова напоминала скорее перевернутый вариант Норвегии того мира, который всего несколько лет назад Булдаков и его люди считали своим домом, покинуть который невозможно.
Бритт лениво развалился в кресле и потягивал вишневый ликер. Олег Палыч молча глядел на огонь, пытаясь в отблесках пламени найти разгадку странного поведения гостя.
– Уф, друг мой! – наконец оставил в покое чашу Джонатан, – полагая, что вы удивлены моими противоречивыми поступками, спешу развеять ваши сомнения в моем здравомыслии.
– Но, Ваше Величество! – запротестовал подполковник, – у меня и в мыслях не было…
– Да хватит вам, – благодушно промурлыкал бритт, – кстати, можете называть меня просто Джонатан, сэр, так будет проще и удобнее, чем все эти замечания о моем величии. Кстати, развейте и мои сомнения. Несколько сотен лет тому назад один из британских рыцарей привез с Востока чашу Грааля. Вместе с ним ко двору короля Якова явилась прелюбопытная личность – Вещий Олег. Самое странное, что имени рыцаря я уже и не помню, а вот имя росса память сохранила. По слухам, Вещий Олег являлся одним из Древних.
– Каких «Древних», – переспросил посол, – вы, сэр, наверное хотели сказать «древлян»…
– Я, сударь мой, сказал то, что сказал. Возможно, Древние не более чем красивая легенда, возможно, – король внезапно пристально посмотрел на Булдакова, – есть у меня подозрения, что Вещий Олег – это вы!
Олег Палыч нервно рассмеялся.
– Глупости! – решительно сказал он, – если у меня хватает дури чтобы кулаком пробить кирпичную стену, то из этого вовсе не следует что я герой забытого пантеона. О Вещем Олеге я, конечно, слышал… Но насколько мне не изменяет память, он ведь умер от укуса змеи.
Джонатан покачал головой.
– Тот кто повелевал драконами не может умереть от банального укуса. Такие Герои умирают красиво, либо не умирают вообще. Значит, вы не он. Жаль!
– Вы, сэр, пытались посвятить меня в свои планы, – напомнил посол.
– В самом деле? – выгнул брови дугой король, – да, припоминаю! Вы, конечно, удивлены что я утром просил руки принцессы Анны, а днем уже устраивал брак своей сестры… Понимаете, как бы это вам сказать…
– Опасаетесь плодотворного союза Каталонии и Франко? – вставил Булдаков, опустив «сэр».
– Вы действительно, хлеб не зря едите! – хмыкнул Джонатан, – этого союза я не боюсь, буде он не направлен против Британии. Но поверьте мне, дорогой сударь, я же знаю этих козлов! Людовик, в общих чертах, не опасен. Хосеп тоже. Но силы, которые властвуют в Каталонии, я имею в виду Торкемаду, не дают мне спать спокойно. Надеюсь, разницу в религиях вы уже уловили?
– Да нету никакой разницы! – поморщился посол, – все отличия в порядке сбора десятины с паствы.
– Браво, сударь мой! – захлопал в ладоши король, – но простому человеку такие понятия недоступны. Торкемада орет: «Смерть противникам истинной религии!»; а за ним легион недовольных. Счастье, что нас пролив разделяет.
Булдаков улыбнулся. В свое время в академии он рассчитывал такие комбинации, что на фоне их все секретные намерения местных правителей были видны невооруженным глазом.
– Вы всерьез намерены жениться на принцессе Анне? – спросил он бритта.
– На кой она мне! – отмахнулся король, – что я, извращенец. Девок и у меня на родине хватает. Сватовство, если вы еще не поняли, это способ отвлечь внимание Людовика и Хосепа от…
– От другого сватовства! – подхватил Олег Палыч, – более ценного.
– Да вы на лету схватываете! – восхитился Джонатан.
«Я тебе, интриган хренов, устрою!» – подумал подполковник, но вслух спросил:
– А если Людовик согласится на ваш брак?
– Да никогда в жизни! – самодовольно ухмыльнулся бритт, – я бил наверняка. Он, возможно бы, и согласился, но Бертрам с Хосепом не позволят. Им нужна моя шкура и мои земли.
– Все-таки, я бы посоветовал Вашему Величеству не отбрасывать этот вариант, – посоветовал напоследок Булдаков королю.
В гостиную вошли его супруга с принцессой Генриеттой, и в беседе мужчин была поставлена логическая точка. Король Британии остался очень доволен собой и своим новым другом, а посол Белороссии поклялся себе проучить этого болвана.
Глава 36.
– Ты уверен, что нас никто не подслушивает? – спросил Жак, отхлебнув из бокала добрый глоток ореховой настойки.
– Расслабься, – посоветовал Булдаков, приканчивая свою порцию, – Джонатан так измотан дорогой, что дрыхнет без задних ног, а Генриетта тем более. Доступ на четвертый этаж ограничен, но чтобы ты не сомневался и окончательно успокоился, глянь в монитор.
Жак привстал и бросил взгляд на экран. Коридор был совершенно пуст, лишь в конце его за столом сидел дежурный и что-то строчил в журнале.
– Если вашим штукам можно верить, то тогда конечно! – пробормотал министр, – а на крыше никого нет? Стены тайных ниш не имеют? Вы хорошо проверили?
– Успокойся, старина, – благодушно сказал Олег Палыч, – можно подумать, что мы замышляем государственную измену – такая секретность. Мне-то всего и надо, чтобы ты уговорил Людовика на одну аферу…
– Дружище! – подскочил Жак на своем кресле, – последний год я только тем и занимаюсь, что уламываю короля Франко на твои идеи…
– Скажи-ка мне, приятель! – зловещим шепотом перебил его подполковник, – хуже стало для Франко от моих идей?
– Да лучше, бесспорно, – вяло махнул рукой приятель, – только этому кретину не объяснить. Как об одолжениях просишь…
– А может, нам короля сменить? – высказал Булдаков вслух свою мысль, – если этот нам тормозит весь прогресс.
– Ты что! – подавился настойкой министр, – у нас так не принято! Лучше скажи, чего тебе на этот раз от меня надо?
– Мне лично от тебя ничего не надо. Мне нужно, чтобы Людовик, едри его копыта, согласился на брак Анны и короля Британии.
Министр закашлялся. Посол подошел к нему и участливо похлопал по спине.
– Бля! – выдохнул Жак, – ты мне, Олег, чуть позвоночник не сломал!
– Позвоночник – это херня по сравнению со счастьем принцессы Анны, – раздраженно бросил Булдаков, – ты поставь себя на ее место. Замуж хочется?
– С каких пор это ты такой добрый стал? Лично мне моя Камилла (та, что Диана сосватала) иногда поперек горла. То ей не так, это ей не этак! Так и чешутся руки по глупой роже надавать… Хорошо. А если Людовик упрется рогом?
– По рогам ему! Анну подключи. Видал ее глаза, когда Джонатан произнес «прошу руки»?
Бывший шут грустно посмотрел в пустой бокал. Заметив это, Булдаков усмехнулся:
– Хватит тебе ореховку трескать. Сопьешься на нет, и на дерьмо изойдешь. Лечи тебя потом, абстинента!
– Олег, так я уже два дня не пил!
– Послезавтра тоже будет два дня, как я не пью. Все, хватит. Мне для полного счастья только друга-алкоголика не хватало. Пойдем лучше в бассейне искупаемся. Нет! Сначала в баньке попаримся! Ну!
Жак встал и уныло потащился вслед за послом в подвал, где находилась сауна. Булдаков стабильно раз в два дня ее посещал, отчего несколько лишних килограмм сошли с него, и теперь он кичился своей стройностью на всех углах посольства. Французы этого удовольствия в упор не понимали; один лишь Жак мужественно переносил сухой пар в угоду своему лучшему другу. Но и он частенько ворчал.
– Зачем так часто мыться, ума не приложу?
– Чтоб собаки след не брали! – отшучивался Олег Палыч, – ради бога, не напоминай мне чукчу из анекдота!
Понятие «чукчи» было для Жака очень сложным. Этим словом росичи и бранились, и ласково обзывались, и пользовались для обозначения всех иноземцев. Поэтому в таких случаях Жак лишь чесал свою тощую задницу, безбожно исполосованную можжевеловым веником.
Вот и сейчас, Булдаков уселся на специальную дощечку и принялся беззлобно подтрунивать над скукожившимся приятелем.
– Что росичу в кайф, то французу – смерть, а, старина? – министр что-то проворчал, а затем испортил воздух.
– У-у! Сука! – завопил подполковник и бросился вон из парной. Жак засмеялся и вышел вслед за ним. Олег Палыч уже плескался в бассейне.
– Ненавижу немцев и французов! – сообщил он, – за вашу отвратительную привычку бздеть где попало. У нас за это обычно дают по шее.
Жак тихо залез в бассейн и устроился в уголке, поглядывая, как бы рука Немезиды не покарала его за скверные шутки.
– Ладно, Олег! – примирительно сказал он, – ты с Людовиком не спал. Булдаков от ужаса хрюкнул.
– Я мальчиками не увлекаюсь.
– Какой, к черту мальчик, за тридцать уже! – посол покачал головой.
– Шиш тебе, а не свежий анекдот в следующий раз! Ты их против меня используешь.
Дверь в сауну заскрипела, и на пороге возник Джонатан Оверлорд в сопровождении своей сестры.
– Ты кого, бля, привел! – возопил Булдаков, погружаясь в воду по самую шею, хотя это не скрыло его фигуру ни в коей мере, – бабы с мужиками у нас давно не моются!
Удивленный и опешивший король Британии застыл в недоумении. Из-за двери высунулась рука Светланы и утащила принцессу за порог. Дверь закрылась.
– Пардон, Ваше Величество! – брякнул подполковник, – ну никак не ожидал здесь вашего появления, да еще и с дамой. Надеюсь, вы не сильно обиделись на мою фамильярность?
Бритт задумчиво почесал репу.
– Добро, хоть по шее не получил. Как это я не догадался спросить о порядке посещения купальной? У нас, сэры, в Британии дамы всегда помогают мужчинам совершать процесс омовения… Можно к вам присоединиться?
– Валяйте! – махнул рукою хозяин, – и запомните: нет у нас понятия «фамилиен таг». В смысле, family day. Мы, полешуки, сами моемся. Нет, нет, mon ami! Сначала в душ, затем в парную, и только потом купаться! Вы, кстати, читали чеховский «Крыжовник»?
В три часа ночи трое мужчин сидели в небольшой беседке и тянули пиво, доставленное с «Большой Земли». Совершенно изнуренный баней бритт полулежал в кресле и мечтал.
– Вернусь в Лондон, тоже сауну устрою. Ловко вы меня отделали, сэр Олег! Почище любого турнира.
– Да, грязи на вас немало было, – согласился тот, – такое тело в корыте не шибко-то и отмоешь.
Жак ничего не сказал, лишь наполнил свою кружку.
– Какой вкусный эль, – продолжал Джонатан, – у нас его пьют из рога. Но наш более кислый.
Вспоминая ту кислятину, которую во Франко называли «эль», Булдаков поморщился. Жак засопел и произнес:
– Ваше Величество, – мы с Олегом Палычем частенько сидим вот так и смотрим на звезды. Он утверждает, что некоторые из них гораздо больше нашего Солнца.
– Угу! – промычал Булдаков, – особенно вон та.
Он указал на яркую точку на небосводе.
– Та наверняка больше, – согласился Джонатан, – а вон та никак не больше.
– Юморист! – фыркнул Жак, – вот за такие шутки Торкемада сдирает шкуру. Хотелось бы знать, о чем сейчас думают Бертрам с Хосепом.
– Бертам с Хосепом сейчас спят, – зевнул Олег Палыч, – и я предлагаю тоже двигаться на боковую. Ваше Величество, вас просветили насчет уборных? Учтите, ночными вазами у нас не пользуются.
Утром, едва рассвело, посол уже припарковывал свой автомобиль к крыльцу королевского дворца. Но в королевской приемной его поджидал сюрприз: главный мажордом с неудовольствием ответил, что Его Королевское Величество заняты.
– А по печени? – сжал Булдаков пудовый кулак.
– Но, господин посол, я лишусь места! – захныкал мажордом.
– Сейчас я тебя сам его лишу, – пообещал посол опуская руку ниже.
Отстранив бедолагу мощным пинком под зад, подполковник распахнул дверь и объявил:
– Посол Белороссии господин Булдаков! Всем привет.
Людовик вздохнул с облегчением.
– Доброе утро, сир! – Густаво де Бертрам надавил своему повелителю на ногу.
– Ваше Величество, – капризно произнес Хосеп, – вы обещали нам личную аудиенцию! С глазу на глаз.
– Разумеется! – произнес наглый посол, без разрешения подвигая себе кресло и садясь, – все строго секретно: вы, он и я. Больше никого.
– Но почему! – воскликнул Бертрам, – разве Его Величество больше не хозяин в своем королевстве?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50