Один из медведей рыча занес над ним лапу. Ничуть не мешкая, Король высоко подпрыгнул и всадил в нее клинок. Но второй лапой зверь сшиб человека в прыжке и отбросил к скале. Ударившись о камни головой, Фредерик безжизненно сполз в сугроб. К нему в тот же миг поспешили двое медведей.
Элиас забыл о том, что и ему угрожали чудовища. Перехватив меч за клинок, он бросился к Королю. Успел раньше медведей, уцепил Фредерика за шиворот, потащил к защитному кольцу. Слишком далеко... Далеко... Получалось, что звери опять отбили для себя добычу.
– Дьявол, – прошипел сквозь зубы юноша, опустил Короля в снег, приготовился защищать себя и лежащего.
А медведи уже готовы были продолжить а гаку. Они окружили Элиаса и Фредерика.
– Проход! – зычно гаркнул Скиван, и они вдвоем с Корином налетели на медведей справа. – За мной! В кольцо этих тварей!
Теперь уже люди взяли в окружение зверей, напали на них отчаянно, всем скопом, коля копьями и рубя топорами почем зря. Получилось, что Элиас и Фредерик оказались в кольце из медведей, а сами они – в кольце из людей. Тут уж гвардеец дал волю своему доброму мечу. Зверям пришлось на какое-то время забыть о легкой добыче в центре, чтоб обороняться от напавших рыбаков и охотников, и Элиас это использовал, коля в мохнатые спины, которыми повернулись к нему медведи.
Топот, рык и крики, пурга снега, вздымаемого ногами и лапами, брызги крови, хруст костей, – бой был ужасен, но люди стали одерживать верх.
Элиас рубанул спину медведя. Тот разъяренно взревел, оборачиваясь, и обрушил на юношу ужасающего размера лапу. Гвардеец еле успел увернуться, получил все-таки в плечо: когти, больше похожие на кинжалы, легко вспороли его плотную куртку и нижнюю рубашку, сильно оцарапали кожу. Он упал в снег, быстро повернулся, выставил для защиты клинок – зверь уже стал на дыбы, чтоб добить человека, и с непрекращающимся ревом стал опускаться, целя лапами в голову Элиаса. Тот лишь зажмурился и тверже стиснул рукоять. Потом свет и звуки исчезли для него...
– Братец, братец, – голос его Короля, полный тревоги.
Элиас разлепил мокрые от снега ресницы, веки. Как же больно... И холодно...
– Жив. Слава богу, – говорил Фредерик.
Он держал голову верного гвардейца на своих коленях. Мастер Линар наскоро бинтовал располосованное плечо юноши.
– А ты? – еле слышно спросил Элиас.
– Мне что, – усмехнулся Фредерик. – Голова моя дубовая. Что ей будет. Пока в снегу прохлаждался, вы без меня управились лучше некуда.
– Если б не шапка, ваши королевские мозги были бы на той скале, – буркнул Линар. – Потерпи, Элиас. Все хорошо. Заживет – даже красиво получится. Такие великолепные будут шрамы!
Откуда-то сверху возникла взъерошенная голова капитана Скивана.
– Вы герой, сэр, – кивнул он Элиасу. – Спасли товарища, двух медведей уложили и живым остались в этом зверином кольце.
Юноша закрыл глаза – было утомительно смотреть. И плечо вдруг отозвалось резкой болью. Он невольно застонал, и тут где-то совсем рядом услыхал голос Фредерика:
– Держись, братец... Мы скоро поедем домой. Слышишь, домой...
И вновь провал в темноту... Фредерик обеспокоенно потряс юношу, который обмяк и свесил голову набок.
– Тише, – отвел его руки Линар. – Надо перенести его в храм. Он в забытьи. Так даже лучше – боли и холода не чувствует.
– Но он будет жить?
– Наш Элиас – крепкий парень. Эти раны для него лишь царапины. Со мной мои бальзамы. Через пару-тройку дней он даже встанет.
Фредерик отошел, наблюдая, как юношу осторожно подняли и понесли к расщелине.
– Я виноват в этом. – Молодой человек окинул взглядом поле боя: тела медведей, людей, снег, залитый еще теплой кровью, и от нее поднимался пар. – Зачем я так спешил?
– Вам хотелось вернуть свой меч, – заметил Линар.
Это был укол. Но Король лишь чуть дернул уголком рта.
Из расщелины тем временем на поле боя вышли женщины. Они подняли громкий плач, увидев многих своих мужчин убитыми... Фредерик дернул ртом еще раз...
Он не сразу нашел полусъеденное тело медведя, в пасти которого сломался его меч, с трудом достал клинок, пошарил рядом в снегу, обнаружил и рукоять. На белом металле застыла смерзшаяся кровь.
– Найдется ли мастер, что восстановит его? – задумчиво проговорил, подходя, Линар.
Фредерик не ответил. Он растерянно крутил в руках обломки, то приставляя их, то разъединяя, и на лоб его в этот момент набежала тревожная складка.
Громкий крик вывел его и мастера Линара из раздумий. Кричал Элиас. Его голос, полный боли, эхом разнесся по ущелью.
Фредерик резко бросил в руки доктора сломанный клинок и очертя голову кинулся в храм.
Чуть ли не по стене он пробежал узкую расщелину, влетел в залу, взъерошенный с выпученными глазами. От него все бросились врассыпную.
– Что?! Где?!
Элиас лежал на плоском камне у дальней стены. Четверо мужчин, включая Скивана и Корина, держали его за руки и за ноги, а над раненым плечом юноши хозяйничала Орни. В пальцах у нее мелькала окровавленная иголка с нитью. Рядом стояла белая как снег Роксана, и держала трясущимися руками миску с водой.
Гвардеец извивался и орал что есть силы – державшие его воины чуть справлялись. Его голые спина и грудь были почти полностью в крови, что не переставала сочиться из ран.
– Вы что делаете?! – Фредерик чуть не оглох от голоса Линара над своим ухом.
– Зашиваю, – коротко отвечала Орни, не отрываясь от штопки.
– Он что, салфетка вам?! – Линар бросился к Элиасу. – Вы его доконаете!
– Назад! – взревела не хуже доктора девушка. – Я знаю, что делаю!
Она шила быстро, почти молниеносно. Похоже, эта процедура была ей хорошо знакома. Через какой миг Орни закончила, своим маленьким ножиком перерезала нить, взяла одну из чистых сухих тряпок, смочила ее в миске, где не вода была, а нечто, похожее на воду, но резко пахнущее, и стала протирать окровавленные швы на плече Элиаса. Тут юноша взвыл еще громче и даже вырвался из рук мужчин, скатился с камня и замер прямо у ног ошарашенного Фредерика. Роксана, выронив миску, осела в обморок – Скиван только и успел ее подхватить.
– Ты убила его! – ахнул Фредерик, упав на колени рядом с гвардейцем. – Элиас! Элиас!
– Он сознание потерял, – ответила, подбежав, Орни. – Давайте перевернем его – мне надо закончить.
Она щедро протерла швы своей тряпкой, благо теперь раненый не дергался, забинтовала Элиасу плечо. Потом его перенесли ближе к огню, где устроили на набитом сеном матраце и накрыли плащами.
Линар попытался начать довольно резкий разговор с Орни, но та указала ему на его собственную окровавленную ногу:
– Вас тоже надо заштопать! Ну-ка! – и кивнула Скивану и Корину: – Держите его, парни.
Те с готовностью ухватили Линара под руки и уложили на камень, где только что извивался Элиас. Прижали что есть силы, позволив лишь дышать.
– Нет! Так не пойдет! – завопил доктор.
– Я еще ничего не делаю, а вы уже кричите, – заметила Орни и решительно разодрала остатки штанины над раной Линара. – Я так и думала – пара царапин. Тут надобно всего лишь промыть да забинтовать. – Она опять вооружилась тряпкой, смоченной в резко пахнущей «не воде», и приложила ее к ранам – Линар завопил так, что каменные стены храма задрожали:
– Ааа! Жжет!
Фредерик, наблюдая за всем этим, хотел одеть шапку: над правым виском у него тоже была приличная ссадина... Но вовремя остановился – в храме все-таки.
Стараясь не попадаться в поле зрения деятельной Орниллы, которая принялась врачевать остальных пострадавших, он бочком подобрался к Элиасу. Тот как раз открыл глаза и пытался сообразить, что же произошло.
– Как ты? – спросил Фредерик.
Надо сказать, он очень испугался за гвардейца. Увидав Элиаса в снегу и крови без признаков жизни, Фредерик вдруг понял, насколько этот юноша ему дорог. Это был настоящий друг: ничто не поколебало его преданности и верности.
– Больно очень, – скривился Элиас.
– Ты же герой, – улыбнулся Фредерик и взял гвардейца за здоровую руку. – Ты все выдержишь. Меня спас, медведей гору уложил.
– Выдержу... все, – кивнул юноша. – Ты прости... ту затрещину. Ты ведь тогда подставился, я видел... Глупо я сделал.
– Это я глупо сделал, – покачал головой Фредерик. – И твою затрещину заслужил. Так что забудь. Главное – ты жив. Мы скоро поедем домой. И с Мартой все у тебя будет хорошо. Такой герой, как ты, заслуживает любви всех дам Королевства.
– Нет, – опять скривился Элиас. – Ты ведь не знаешь, что я знаю.
– Что же?
– Она тебя любит. И все время любила. И не переставала ни на миг... Она старалась, правда, старалась любить меня. Я это видел, я ведь не дурак... Но ты очень уж глубоко запал ей в сердце. И себя ей не обмануть.
– Глупости, Элиас. Тебе где-то что-то показалось, – пытался успокоить разволновавшегося юношу Фредерик.
– Да нет же! – Тут Элиас, приподнявшись, ухватил его за куртку. – Слушай!
Он коротко как мог рассказал о том, что заставило его уехать из Королевства.
– Я ничего ей тогда не сказал. Будто ничего и не было. Марта даже не знает, что я это слышал, – добавил в конце Элиас. – Я просто пошел к Линару и предложил ему отправиться искать тебя. Он сам мне много раз зудел об этом, потому сразу согласился... В тот же день мы и уехали из Белого города... А нашли тебя легко – все Снежное графство трезвонит о южанине на сером коне...
Тут Фредерик остановил его, видя, что глаза Элиаса уже лихорадочно поблескивают, а на лице вспыхивает нездоровый румянец.
– Ляг. Тебе нужен покой. И что-нибудь от горячки. – Король обернулся, намереваясь позвать Линара.
– Марта говорила: ты спас ее, – вновь схватил Фредерика за куртку юноша.
– Да. – Молодой человек заставил гвардейца лечь. – Я расскажу, только не дергайся лишний раз.
Он расстегнул пояс, снял куртку – было жарко сидеть у огня.
– Три года назад вроде, – начал Фредерик, расшнуровывая сапоги: их надо было просушить. – Марта родом не из нашего Королевства. Ее привезли откуда-то с юга по Лесному морю, чтоб продать в публичный дом, дорого продать... И продали. Морили голодом, держали в подвале, чтоб заставить подчиняться – она ведь не хотела становиться шлюхой... Этот дом был в одном из городов моего округа. А я терпеть не могу, когда торгуют девушками и наживаются на их красоте. – Фредерик сердито дернул шнуровку.
Элиас кивнул:
– Как и в случае с леди Роксаной.
– Она тебе рассказала? – Король покачал головой, пробормотал: – Что ж ей дома-то не сидится... Да, я же не закончил... Хозяева притона сполна заплатили за свою предприимчивость... Нас было трое: я и два моих воина. Мы под видом захмелевших богатеев, жаждущих развлечений с девочками, договорились с одной сводней, и она провела нас в дом. Ну потом все зависело от нашего оружия да крепких кулаков... Хотя особой заварухи не было. Ты же знаешь мои методы ведения боя. – Фредерик усмехнулся.
– Ну да, – кивнул Элиас, – скорость и точность в каждом ударе.
– Вот-вот. От них многое зависит. – Король вытянул разутые ноги в сторону костра. – А потом, когда мы спутали веревками хозяев и их прислугу, я спустился в подвал дома... Бедная Марта. Ее долго держали на хлебе и воде, без света и тепла. А она не сдалась... Я вынес ее наверх: идти она не могла, была в каком-то забытьи. Может, и умереть была готова... Когда Марта очнулась, я подумал, что она повредилась умом. Она плакала, не переставая, и цеплялась за меня, не отпускала. И постоянно смотрела мне в глаза. – Фредерик смолк – его невольно захватили воспоминания. – Так смотрела, что я почувствовал: если отпущу ее, оттолкну от себя, ей конец. – Он вдруг вспомнил еще одни глаза – зеленые, полные смертной тоски, глаза, которые так не хотели умирать и смотрели на него, и кричали «Помоги! Спаси!». – Боже, – стиснул руками голову, зажмурил глаза. – Боже...
– Так я и знала! – раздался деловитый голос Орни.
Фредерик, все еще пребывая в своих мыслях, не сообразил сперва, что может произойти, и девушке за эти мгновения удалось промокнуть ссадины на его виске.
Он взвыл и едва не посыпал проклятиями. И от боли, и оттого что его так бесцеремонно вырвали из самого сокровенного... Опять сдержало, что был в храме.
– Ты что себе позволяешь?!
– Лечу ваши раны, – не моргнув глазом ответила она.
– Ты! Ты! – Фредерик не находил слов, чтоб выплеснуть свой гнев; но тут обнаружил, что все в пещере смотрят на него, так внезапно взорвавшегося. – Какие мои раны?! Царапины? – Он ухватил девушку за локоть, оттащил в сторону, зашипел на ухо, кивнув на Элиаса: – Ты его чуть не угробила, вот и сделай теперь так, чтоб с ним все было в порядке!
– Нет уж, – подковылял к ним мастер Линар. – Нашего гвардейца я ей больше не доверю.
– Да он вроде во мне и не нуждается. Да и в вас тоже, – уколола Орни.
Фредерик и Линар недоуменно переглянулись и поспешили обернуться к Элиасу. А тот пребывал в блаженстве: рядом уже сидела прекрасная леди Роксана и поила его травяным настоем.
– Понятно, – в один голос протянули Король и доктор.


16

– Очень больно? – участливо спросила Роксана, заметив, как сморщился Элиас, когда она поправила у него под головой подушку.
– Да так. Ерунда, – браво отвечал гвардеец.
– Я так боялась, когда вы пошли к этим чудовищам. Мы слышали все эти крики, этот звериный рев. Ох, как было ужасно! – В глазах девушки блеснули слезы. – Мы все молились, чтоб вы победили. И я тоже. Я за вас молилась, – вполголоса призналась она и положила свою узкую руку на широкую ладонь Элиаса.
– А я думал лишь о том, что не имею права проиграть в этом бою, – одновременно краснея и улыбаясь, отвечал юноша.
– И не боялись умереть?
– Боялся, – шепотом ответил Элиас. – Очень боялся, что никогда больше не увижу вашего лица.
Роксана, улыбаясь своим мыслям, вдруг коснулась пальцами его небритой щеки. Легко и осторожно... Но этого хватило, чтоб у юноши вырвалось чуть слышное «я люблю вас».
Элиас не знал, что же толкнуло его – просто взять и сказать такие слова. Может, подступавшая лихорадка была виновата, может, еще что. Только они прозвучали очень просто и главное – искренне.
Девушка сидела все так же, чуть улыбаясь, и ничего не отвечала. Лишь в глазах ее что-то мерцало.
– Я понимаю, – вздохнул Элиас, по-своему расценив ее молчание. – Простите... У вас жених...
– Я его не люблю. А он, должно быть, не любит меня, – пожала плечами Роксана. – Я видела своего жениха лишь один раз. Но его интересовали больше земли моего отца...
– Вас нельзя не любить, – ответил Элиас. – А на приданое я бы наплевал.
На это Роксана вновь смущенно промолчала, потом тягуче посмотрела юноше в глаза:
– Вы это вправду?
– И от всего сердца. Не стану я врать, как Роман...
– Наверное, не надо было вам эту историю рассказывать. – Девушка недовольно дернула губами. – Про Романа я хочу скорее забыть.
Она много чего рассказала Элиасу о своих похождениях за время пути к Полночному храму. Гвардеец бурно возмущался, узнав о корыстных планах Романа и его отца, а повествование о том, как Фредерик взял девушку под свою защиту, немного обеспокоили его. Он то и дело отмечал, какое выражение на лице у Роксаны вызывают разговоры о Фредерике. Элиаса, надо сказать, уже сильно волновало то, что те девушки, которые ему нравятся, так или иначе связаны с Фредериком. «Заколдованный круг какой-то», – с досадой думал гвардеец. Но с Роксаной, похоже, не совсем так... Вот и теперь она сидела рядом, касалась его руки, его щеки, и вид у нее был даже счастливый.
– Ваши слова... Они много для меня значат, – несмело заговорила Роксана. – Очень много. И если бы можно было... – Она сильно сжала его руку. – Вы меня понимаете?
– Выходите за меня замуж, – вдруг кивнул Элиас, отбросив все условности и обычаи.
Девушка вспыхнула, словно до этого он не делал никаких намеков на свои чувства.
– И не считайте, что я такой легкомысленный. Я с первой встречи только и думаю, как вам это сказать...
– Но вы же знаете, я не хозяйка сама себе, – ответила Роксана и зарделась еще ярче – это было почти признание.
– Конечно, хозяйка, – улыбнулся Элиас. – Вы ведь сами решили ехать в Полночный храм.
– И верно, – засмеялась девушка.
Роксана задумалась: вспомнила, как ее руки просил Роман. Тогда она ответила быстро и восторженно согласием. Глупо, очень глупо. Роман покорил ее ростом, статью, красивым самоуверенным лицом, а в глаза ему она так толком и не посмотрела. Точнее, смотрела, только ничего не видела – словно слепая была. А еще – распирало от гордости, что такой блестящий рыцарь клянется ей в любви, целует ей руку. Тут Роксана поймала себя на мысли, что и любви-то к нему она не испытывала. Симпатия была, это правда, но вот любовь... Бросая взгляды на Элиаса и чувствуя, как незнакомо трепещет где-то в груди, Роксана призналась себе, что такого по отношению к Роману она не испытывала... Фредерик же, как Роксана теперь рассудила, просто ее интриговал. То, что совершенно незнакомый рыцарь, тоже красивый и статный, так внезапно взял на себя заботу о ней, также тешило самолюбие девушки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48