Откуда-то взялись силы – втащила Фредерика в лодку, укрыла своим плащом, начала лихорадочно растирать.
– Я з-за т-тобой, – борясь с ознобом, сообщил Фредерик. – З-зачем удрала?
– Ты ненормальный! – ответила Кора, чуть не плача.
– Р-раньше т-тебе это нравилось... П-пойдешь за меня?
– Что? – не поняла девушка.
– Замуж за меня пойдешь?
– Нет, ты точно ненормальный. – Она не выдержала – разрыдалась.
– Это можно расценивать как согласие? – спросил Фредерик.
– Нет-нет, – замотала головой Кора. – Ну как ты себе это представляешь? Я еще могла бы стать женой Западного Судьи, хотя и это казалось маловероятным, но женой Короля... Это невозможно.
– Да почему же?! – чуть ли не возмущенно воскликнул молодой человек. – Король может выбирать себе жену по нраву.
– Но не из таких низов, как преступный мир. Фред, я не пара Главе Королевского дома.
– Прежде всего ты внучка почтенного сэра Эдвара Бейза, законная наследница его титула и поместья...
Кора вновь покачала головой:
– Прежде всего я – дочь Филиппа Кругляша. И отец мой не осужден и не казнен только потому, что ты был милостив и отправил его в изгнание. И поместья у меня нет – люди моего отца сожгли его, и деда моего убили.
– Пусть так, но никто ведь об этом не знает и не узнает.
– Может и не узнает, а может наоборот. Что ты будешь делать, когда все откроется? Как станут о тебе говорить: как о Короле, что взял в жены дочь отщепенца, дочь убийцы, вора и грабителя, дочь того, за кем числятся все смертные грехи? Разве может Король так делать? Разве может он бросать тень на Королевский дом и все Королевство?
Фредерик молчал. Его уже не трясло – он просто застыл, уразумев вдруг, почему Кора ему отказывает.
– Только не говори, что ради меня ты откажешься от трона, – поспешила сказать девушка. – Я не могу требовать от тебя такого и не выйду за тебя замуж, если ты это сделаешь, потому что всю жизнь потом буду обвинять себя в том, что лишила родину правителя. Ты нужен государству, Фред. И жена тебе нужна другая, с незапятнанной репутацией, без темного прошлого, которое в любой момент может ударить в спину... Вот почему я решила уехать. И не прощалась, чтобы тебе не пришлось меня уговаривать. Не пристало Королю уговаривать дочь преступника.
Она отвернулась, чтоб вытереть глаза и вздохнуть поглубже – ей не хотелось больше плакать, а слезы подступали и готовились брызнуть вновь. Взяв себя в руки, твердо сказала:
– Фред, нам не быть вместе. Будет лучше, если мы простимся и забудем друг друга.
Кора вдруг поймала себя на том, что боится глянуть на Фредерика. А ведь нужно. И она подняла на него глаза... Молодой человек не смотрел на нее. Он растерянно наблюдал, как плещется вода за бортом.
Это напугало Кору.
– Не бойся, топиться я не собираюсь, – предупредил он ее мысли. – Ты твердо все решила?
– Я решила это еще тогда, когда тебя объявили новым Королем, – чуть дрогнувшим голосом ответила Кора.
Фредерик внезапно посмотрел ей прямо в глаза – словно клинком пронзил:
– Значит, получается, я гнал коня через полстраны, искал твои следы и, черт меня дери, плыл за этой лодкой в ледяной воде только затем, чтоб услышать твое «нет»?! Для Короля это так же недопустимо, как и взять в жены дочь преступника!
Кора молчала: она не знала, принимать ли это как упрек или как начало уговоров.
– Ты оскорбила меня, – вдруг сказал Фредерик. – Прощай.
Тут же, не дожидаясь ответа, легко прыгнул с лодки обратно в воду.
– Нет! Фредерик! – вскричала Кора.
Он вынырнул, мотнул головой и быстро, не оборачиваясь, поплыл обратно.
– Надменный дурак, – прошептала девушка. – Только доплыви, сделай мне напоследок приятное.
Фредерик греб, как одержимый. Он действительно сильно оскорбился, и разъяренность по этому поводу помогала, как ни странно, плыть к берегу быстрее, чем он плыл к лодке.
Его встретил Элиас.
– Ты ненормальный, – сообщил он Фредерику, набросив на его скрюченные от холода плечи плащ из волчьих шкур.
– Вы что, сговорились? – злобно стуча зубами, осведомился тот. – Разведи костер хоть, а то мне жена и вовсе не понадобится.
Элиас хмыкнул, оценив шутку.
Через пару минут два бравых парня грелись в выкопанной в снегу яме у пылавшего костра. Фредерик перестукивал зубами и уныло смотрел на другой берег реки. Элиас деликатно помалкивал.
– Она отказала, – буркнул вдруг Фредерик.
– Что?
– Отказала, прокинула меня, дала от ворот поворот! – раздраженно выдал он все известные ему синонимы.
– Как так? Я не понимаю. В чем причина ее бегства?
Фредерик лишь пожал плечами.
– Тут и понимать нечего. Она не хочет быть Королевой. Как чувствовал – не будет мне добра от Короны. Коре был по душе Судья Фредерик, а Король Фредерик – это для нее слишком тяжелый подарок. Хотя подарок ли... Вот у тебя с Мартой как?
Элиас слегка порозовел: он вспомнил, как черноволосая красотка жарко поцеловала его на прощание и прошептала нежным голоском «до встречи, женишок».
– Вижу, что нормально, – наблюдая за юношей, буркнул Фредерик. – Черт, я начинаю тебе завидовать.
Юноша опять отметил, что это было по меньшей мере четвертое «черт».
– Что у тебя в сумке? – спросил Фредерик.
Элиас вместо ответа достал кольцо копченой колбасы и буханку хлеба. У Короля глаза блеснули голодными огнями, и юноша отдал ему всю еду.
– Я голоден, как волк, – объяснил Фредерик ту поспешность, с которой вонзил зубы в мясо.
– Я удивляюсь твоим возможностям, – повел разговор Элиас, пытаясь отвлечь его от мрачных мыслей. – Три дня скакать без еды, сна и простого отдыха!
– Не забывай – я все-таки Судья, – отвечал Фредерик. – Меня многому научили. Тело – всего лишь вместилище души, и не оно должно командовать, а дух, что живет в нем. Я могу несколько дней даже не замечать голода и жажды, обходиться без сна, если необходимо. И не думай, что я один такой выдающийся – каждый Судья умеет это и некоторые их помощники.
– И сэр Гитбор? – Тут Элиас невольно улыбнулся, вспомнив объемное брюшко и сонные глазки Южного Судьи.
Фредерик покачал головой:
– Ему сейчас это незачем. А если понадобится – он все сможет. Ты забыл, кто прикончил Конрада?
– Но ведь ты тоже мог его убить, а не стал.
– Конрад слишком много значил для меня – я не хотел его смерти на самом деле. Справедливость – она того требовала. И тут Гитбор сделал все за меня. Видно судьба так распорядилась. – Тут он вздохнул прерывисто и даже перестал жевать. – А мне теперь что делать? Что толку с моих способностей теперь. – Фредерик опять глянул на реку: лодка уже достигла противоположного берега, правда из-за мглы, что висела в воздухе, тяжело было что-либо рассмотреть четко. – Я бросил все дела, все Королевство, чтобы просто предложить ей стать моей женой...
Элиас затряс головой:
– Но все-таки как она объяснила свой отказ? Неужели так и сказала: я не хочу? Ведь до этого она была очень даже не против. Почему ж так все изменилось? Ведь она бежит от тебя как от огня, скрывается, словно чего-то боится.
– Боится, именно так. Боится навредить мне. Ее отец – преступник. А род будущей Королевы по обычаю не обязательно должен быть знатен и богат, но благочестив, благополучен, уважаем. – Фредерик вновь вздохнул. – Филипп все-таки отомстил мне. Кора действительно не может быть моей женой теперь, когда я стал Королем. Королевский дом безупречен. Конрад и так уже бросил тень на него, которую пришлось смыть его кровью. И я не могу пойти против Закона, я ведь еще и Судья – я сам защищаю Закон. – Тут он обхватил голову руками, словно боялся, что она расколется. – Как я устал от всего этого...
– И что будет с ней? – Элиас кивнул на реку, которая отделяла теперь от них Кору.
– Я не знаю, что она конкретно задумала. Одно ясно: решила уехать подальше от меня – на другой берег, в другое государство. – Фредерик криво усмехнулся. – Если бы я мог – отправился бы с ней, бросил бы все к чертям, но сейчас это невозможно.
Подул сильный порывистый ветер, и молодые люди плотней укутались в плащи. Элиас, видя, что Фредерик уничтожил колбасу и хлеб и вновь приуныл, протянул ему фляжку с крепким вином. Тут Король-Судья даже улыбнулся:
– С этого и надо было начинать, братец.
От вина на его бледное исхудавшее лицо вернулся румянец.
– На коней, малыш Элиас, и поедем! – уже бодрей сказал Фредерик и свистом подозвал вороного.
– Как? – удивился юноша. – Я думал, мы переночуем где-нибудь в деревне – надо бы отдохнуть. Ты сам говорил, что не спал все дни, что скакал сюда. К тому же вид у тебя, мягко говоря, не очень...
– Ты обо мне заботишься? – изумился Фредерик и расхохотался. – Ты слишком мало меня знаешь, чтобы так со мной поступать! Шевелись-ка, братец – у нас впереди обратный путь и, возможно, война.
21
До Белого Города оставалось пару часов быстрой езды, когда из придорожного леса наперерез путникам вылетел конный отряд вооруженных людей. Их предводитель в высоком сияющем в лучах зимнего солнца шлеме замахал своим штандартом, призывая Фредерика и Элиаса остановиться.
– Северяне, – сказал Фредерик. – Они уже так близко от столицы. Смотри – из-за леса дым поднимается – они подожгли деревню. Видимо, это часть авангарда армии Тимбера.
– Что нам делать? – спросил Элиас.
– Шпорить коней. Едем во весь опор через поле – так короче. Тем более что от дороги они нас отрезали.
Его вороной легко перепрыгнул терновники, что росли у дороги, и, расправив хвост, помчался по заснеженной равнине. Элиас повернул своего следом.
– Стойте! Будем стрелять! – закричали им.
Отряд мгновенно перестроился и пустился в погоню. Над головами Фредерика и Элиаса весело свистнули стрелы. Фредерик пару из них отбил боевым браслетом, а юный гвардеец лишь вжал голову в плечи и начал просить небо, чтоб в него не попали.
Они довольно легко отрывались от преследователей – те были в тяжелой броне и при полном вооружении: копья, мечи, луки, – поэтому их кони скакали медленнее. Фредерик, чтобы помочь Крошке, бросил свой меховой плащ. Элиас также отшвырнул мешки с продуктами и запасной одеждой. Лошадям это прибавило прыти.
Все бы ничего, но ехать по полю – совсем не то, что по дороге. На дороге кроты не роют норы, а вот в поле зимой встречаются нарытые еще с лета или осени коварные ямки. В одну из таких и угодила передняя нога могучего Крошки. С диким ржанием он рухнул, перевернулся через голову и упал на спину, взметнув тучу снега и мерзлой земли. Фредерик успел кое-как среагировать: вовремя отпустил поводья и вынул ноги из стремян, поэтому при первом же толчке вылетел из седла далеко вперед и покатился по насту. Элиас натянул свои поводья.
– Что стоишь?! – взревел Фредерик, поднявшись и стряхнув снег с волос и лица. – Скачи дальше!
– Я тебя не оставлю! Бери моего коня!
– Они тебя убьют, дурак!
– А тебя?
Крошка сломал ногу и жалобно ржал, пытаясь подняться. Фредерик раздраженно бросил юноше свой рожок:
– Скачи и труби в него – это сигнал тревоги. Тебя услышат из Белого Города – вышлют подмогу. Приведешь их ко мне. Скачи же!
– То же самое можешь сделать и ты! – Тут Элиас вспомнил, что надо сказать. – Я не брошу вас, Ваше Величество!
– Ты один не выстоишь против них! А я смогу! Отдай мне свой арбалет и скачи – твой Король тебе приказывает!
Элиас кинул взгляд на преследователей – они угрожающе приближались. Еще пару секунд сомнений – и юноша бросил Фредерику арбалет, пришпорил коня и понесся дальше, изо всех сил дуя в рог.
Король-Судья быстро закрепил оружие на левую руку. Следующее, что он сделал – это коротким взмахом кинжала перерезал беспомощному Крошке шейную артерию. Вороной захрипел, дернул ногами – кровь широкой струей полилась из раны на снег – потом затих. «Прости, дружище», – шепнул Фредерик и сжал кулаки – арбалеты, раскрывшись, отозвались веселыми щелчками.
Пару десятков метров отделяли его от всадников.
Фредерик в один миг оценил ситуацию и направил арбалеты на нападавших.
– Если не остановитесь – вы трупы! – предупредил он.
Ответом ему послужил дружный смех. Конечно, их ведь было восемнадцать хорошо вооруженных всадников, могучих и крепких воинов с северных гор. Одни усы – гордость каждого горца – чего стоили.
– Лучше сдавайся или сам умрешь! – крикнул Фредерику тот, что летел на него первым с копьем наперевес.
Молодой человек пожал плечами и начал стрелять. Болты один за другим вылетали из арбалетов и достигали цели. Он бил наверняка, целя в шею или глаз. За пару секунд из восемнадцати нападавших осталось шесть всадников и двенадцать лошадей, потерявших своих седоков. Причем шестеро оставшихся заметно сбавили скорость и остановили коней в нескольких метрах от Фредерика.
– Оружие Судьи! – воскликнул один из них, указывая на болт в горле одного из убитых. – Кто ты такой?
– Догадайся! – Фредерик выхватил из-за спины свой меч, и он тонко зазвенел в его руках. – Последний раз предупреждаю – убирайтесь отсюда!
Их предводитель коротко взмахнул мечом:
– Захватим его, ребята! Это Судья Фредерик! Якобы наш Король! Тимбер будет рад такой добыче!
– Дураки! – обозвал их Фредерик.
Он отбросил пустые арбалеты, и нападавшие подумали, что опасаться уже нечего, поэтому ринулись вперед, наставив на молодого человека копья.
– Черта с два! – С таким возгласом Фредерик резво подпрыгнул – копья скользнули под него, вспорошив снег, – едва приземлившись на их перекрестье, он вновь, как пружина, взмыл вверх, ловко кувыркаясь в воздухе и сверкая белым лезвием меча, и оказался на коне за спиной одного из копейщиков.
Одним точным движением он сломал воину его крепкую мускулистую шею, сбросил тело вниз и натянул поводья испуганно заржавшей лошади, поворачивая ее против остальных.
– Черта с два вам меня взять! – провозгласил он и ринулся в бой, устрашающе свистнув мечом.
Четверо из пяти дружно развернули коней и помчались от него подальше с той же скоростью, с которой преследовали, если не быстрее.
– А вы что же? – осведомился Фредерик у предводителя беглецов, что пожелал остаться. – Не последуете за своими молодцами, барон Хоклер?
Тот вздрогнул, услыхав свое имя, и сделал угрожающее движение мечом.
– Я буду драться с вами, сэр Фредерик. Вы убили моих людей и заставили других испугаться вас! Тем самым вы оскорбили меня!
– Я бы советовал вам тоже испугаться, – невозмутимо отвечал молодой человек. – Потому что для меня вы всего-навсего бунтовщик и изменник. К тому же пожарище за лесом наверняка дело ваших рук. Стало быть, вы еще грабитель и поджигатель, а возможно, и убийца мирных поселян. Я не прав?
Вместо ответа барон обрушил на него несколько сокрушительных ударов своего тяжелого двуручного клинка. Фредерик вместо того, чтобы их отбить, легко увернулся и, откинувшись в седле, коротким взмахом меча перерезал подпругу у седла противника, и Хоклер рухнул наземь, загремев доспехами. Он быстро перевернулся, чтобы подхватить выпавший из руки меч, но на его лезвии уже стояла нога Короля-Судьи.
– Не глупите, барон, я и так вас убью, – сказал ему сверху Фредерик. – Вы до сих пор живы лишь потому, что мне нужно передать сообщение Тимберу. – Тут он поднял взгляд от Хоклера к лесу.
Барон воспользовался этим и нанес ему резкий удар вытянутыми вперед пальцами под дых. Фредерик молча поймал его руку, поджал губы и сузил глаза – лицо его стало от этого хищным и жестоким.
– А это, чтобы поубавить вам прыть, – сказал он и одним движением сломал Хоклеру сразу все пальцы на руке – те только хрупнули.
Северянин не издал ни звука – лишь губу закусил.
– Садитесь на коня и спешите к бастарду, – говорил Фредерик. – Скажите ему и всем остальным: пусть возвращаются в родные дома. Король Фредерик не хочет крови своих подданных. Я хочу мира и спокойной жизни для всех. Если Тимбер считает себя достойным короны, он должен думать и хотеть так же. Пусть явится ко мне без опасения быть схваченным, и мы один на один выясним отношения. Скажите ему, что не стоит ради этого начинать гражданскую войну... И не волнуйтесь – ваши пальцы быстро заживут – я ломал их аккуратно...
Хоклер, стараясь не тревожить больную кисть, сел на лошадь. Это было трудно сделать, тем более что на ней уже не было седла, и Фредерик помог ему, заставив коня стать на колени.
– А мой меч? – угрюмо спросил барон.
– Нет, – коротко ответил молодой человек и, подняв клинок Хоклера, переломил его о колено. – Вы теперь на заметке у Судьи, и ваше наказание всего лишь отложено.
Северянин скрипнул зубами и пришпорил коня.
Фредерик проводил его взглядом, спрятал свой меч в ножны, подобрал арбалеты и приладил их на предплечья, взял также брошенный бароном штандарт, оседлал свою лошадь и направил ее в сторону леса – он желал увидеть, что стало с деревней...
Поваленный частокол, сорванные с петель ворота, почерневшие сожженные избы с зияющими окнами, пустые хлева и гумна – вот что увидел Фредерик, гарцуя по улочке, изрытой копытами лошадей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48
– Я з-за т-тобой, – борясь с ознобом, сообщил Фредерик. – З-зачем удрала?
– Ты ненормальный! – ответила Кора, чуть не плача.
– Р-раньше т-тебе это нравилось... П-пойдешь за меня?
– Что? – не поняла девушка.
– Замуж за меня пойдешь?
– Нет, ты точно ненормальный. – Она не выдержала – разрыдалась.
– Это можно расценивать как согласие? – спросил Фредерик.
– Нет-нет, – замотала головой Кора. – Ну как ты себе это представляешь? Я еще могла бы стать женой Западного Судьи, хотя и это казалось маловероятным, но женой Короля... Это невозможно.
– Да почему же?! – чуть ли не возмущенно воскликнул молодой человек. – Король может выбирать себе жену по нраву.
– Но не из таких низов, как преступный мир. Фред, я не пара Главе Королевского дома.
– Прежде всего ты внучка почтенного сэра Эдвара Бейза, законная наследница его титула и поместья...
Кора вновь покачала головой:
– Прежде всего я – дочь Филиппа Кругляша. И отец мой не осужден и не казнен только потому, что ты был милостив и отправил его в изгнание. И поместья у меня нет – люди моего отца сожгли его, и деда моего убили.
– Пусть так, но никто ведь об этом не знает и не узнает.
– Может и не узнает, а может наоборот. Что ты будешь делать, когда все откроется? Как станут о тебе говорить: как о Короле, что взял в жены дочь отщепенца, дочь убийцы, вора и грабителя, дочь того, за кем числятся все смертные грехи? Разве может Король так делать? Разве может он бросать тень на Королевский дом и все Королевство?
Фредерик молчал. Его уже не трясло – он просто застыл, уразумев вдруг, почему Кора ему отказывает.
– Только не говори, что ради меня ты откажешься от трона, – поспешила сказать девушка. – Я не могу требовать от тебя такого и не выйду за тебя замуж, если ты это сделаешь, потому что всю жизнь потом буду обвинять себя в том, что лишила родину правителя. Ты нужен государству, Фред. И жена тебе нужна другая, с незапятнанной репутацией, без темного прошлого, которое в любой момент может ударить в спину... Вот почему я решила уехать. И не прощалась, чтобы тебе не пришлось меня уговаривать. Не пристало Королю уговаривать дочь преступника.
Она отвернулась, чтоб вытереть глаза и вздохнуть поглубже – ей не хотелось больше плакать, а слезы подступали и готовились брызнуть вновь. Взяв себя в руки, твердо сказала:
– Фред, нам не быть вместе. Будет лучше, если мы простимся и забудем друг друга.
Кора вдруг поймала себя на том, что боится глянуть на Фредерика. А ведь нужно. И она подняла на него глаза... Молодой человек не смотрел на нее. Он растерянно наблюдал, как плещется вода за бортом.
Это напугало Кору.
– Не бойся, топиться я не собираюсь, – предупредил он ее мысли. – Ты твердо все решила?
– Я решила это еще тогда, когда тебя объявили новым Королем, – чуть дрогнувшим голосом ответила Кора.
Фредерик внезапно посмотрел ей прямо в глаза – словно клинком пронзил:
– Значит, получается, я гнал коня через полстраны, искал твои следы и, черт меня дери, плыл за этой лодкой в ледяной воде только затем, чтоб услышать твое «нет»?! Для Короля это так же недопустимо, как и взять в жены дочь преступника!
Кора молчала: она не знала, принимать ли это как упрек или как начало уговоров.
– Ты оскорбила меня, – вдруг сказал Фредерик. – Прощай.
Тут же, не дожидаясь ответа, легко прыгнул с лодки обратно в воду.
– Нет! Фредерик! – вскричала Кора.
Он вынырнул, мотнул головой и быстро, не оборачиваясь, поплыл обратно.
– Надменный дурак, – прошептала девушка. – Только доплыви, сделай мне напоследок приятное.
Фредерик греб, как одержимый. Он действительно сильно оскорбился, и разъяренность по этому поводу помогала, как ни странно, плыть к берегу быстрее, чем он плыл к лодке.
Его встретил Элиас.
– Ты ненормальный, – сообщил он Фредерику, набросив на его скрюченные от холода плечи плащ из волчьих шкур.
– Вы что, сговорились? – злобно стуча зубами, осведомился тот. – Разведи костер хоть, а то мне жена и вовсе не понадобится.
Элиас хмыкнул, оценив шутку.
Через пару минут два бравых парня грелись в выкопанной в снегу яме у пылавшего костра. Фредерик перестукивал зубами и уныло смотрел на другой берег реки. Элиас деликатно помалкивал.
– Она отказала, – буркнул вдруг Фредерик.
– Что?
– Отказала, прокинула меня, дала от ворот поворот! – раздраженно выдал он все известные ему синонимы.
– Как так? Я не понимаю. В чем причина ее бегства?
Фредерик лишь пожал плечами.
– Тут и понимать нечего. Она не хочет быть Королевой. Как чувствовал – не будет мне добра от Короны. Коре был по душе Судья Фредерик, а Король Фредерик – это для нее слишком тяжелый подарок. Хотя подарок ли... Вот у тебя с Мартой как?
Элиас слегка порозовел: он вспомнил, как черноволосая красотка жарко поцеловала его на прощание и прошептала нежным голоском «до встречи, женишок».
– Вижу, что нормально, – наблюдая за юношей, буркнул Фредерик. – Черт, я начинаю тебе завидовать.
Юноша опять отметил, что это было по меньшей мере четвертое «черт».
– Что у тебя в сумке? – спросил Фредерик.
Элиас вместо ответа достал кольцо копченой колбасы и буханку хлеба. У Короля глаза блеснули голодными огнями, и юноша отдал ему всю еду.
– Я голоден, как волк, – объяснил Фредерик ту поспешность, с которой вонзил зубы в мясо.
– Я удивляюсь твоим возможностям, – повел разговор Элиас, пытаясь отвлечь его от мрачных мыслей. – Три дня скакать без еды, сна и простого отдыха!
– Не забывай – я все-таки Судья, – отвечал Фредерик. – Меня многому научили. Тело – всего лишь вместилище души, и не оно должно командовать, а дух, что живет в нем. Я могу несколько дней даже не замечать голода и жажды, обходиться без сна, если необходимо. И не думай, что я один такой выдающийся – каждый Судья умеет это и некоторые их помощники.
– И сэр Гитбор? – Тут Элиас невольно улыбнулся, вспомнив объемное брюшко и сонные глазки Южного Судьи.
Фредерик покачал головой:
– Ему сейчас это незачем. А если понадобится – он все сможет. Ты забыл, кто прикончил Конрада?
– Но ведь ты тоже мог его убить, а не стал.
– Конрад слишком много значил для меня – я не хотел его смерти на самом деле. Справедливость – она того требовала. И тут Гитбор сделал все за меня. Видно судьба так распорядилась. – Тут он вздохнул прерывисто и даже перестал жевать. – А мне теперь что делать? Что толку с моих способностей теперь. – Фредерик опять глянул на реку: лодка уже достигла противоположного берега, правда из-за мглы, что висела в воздухе, тяжело было что-либо рассмотреть четко. – Я бросил все дела, все Королевство, чтобы просто предложить ей стать моей женой...
Элиас затряс головой:
– Но все-таки как она объяснила свой отказ? Неужели так и сказала: я не хочу? Ведь до этого она была очень даже не против. Почему ж так все изменилось? Ведь она бежит от тебя как от огня, скрывается, словно чего-то боится.
– Боится, именно так. Боится навредить мне. Ее отец – преступник. А род будущей Королевы по обычаю не обязательно должен быть знатен и богат, но благочестив, благополучен, уважаем. – Фредерик вновь вздохнул. – Филипп все-таки отомстил мне. Кора действительно не может быть моей женой теперь, когда я стал Королем. Королевский дом безупречен. Конрад и так уже бросил тень на него, которую пришлось смыть его кровью. И я не могу пойти против Закона, я ведь еще и Судья – я сам защищаю Закон. – Тут он обхватил голову руками, словно боялся, что она расколется. – Как я устал от всего этого...
– И что будет с ней? – Элиас кивнул на реку, которая отделяла теперь от них Кору.
– Я не знаю, что она конкретно задумала. Одно ясно: решила уехать подальше от меня – на другой берег, в другое государство. – Фредерик криво усмехнулся. – Если бы я мог – отправился бы с ней, бросил бы все к чертям, но сейчас это невозможно.
Подул сильный порывистый ветер, и молодые люди плотней укутались в плащи. Элиас, видя, что Фредерик уничтожил колбасу и хлеб и вновь приуныл, протянул ему фляжку с крепким вином. Тут Король-Судья даже улыбнулся:
– С этого и надо было начинать, братец.
От вина на его бледное исхудавшее лицо вернулся румянец.
– На коней, малыш Элиас, и поедем! – уже бодрей сказал Фредерик и свистом подозвал вороного.
– Как? – удивился юноша. – Я думал, мы переночуем где-нибудь в деревне – надо бы отдохнуть. Ты сам говорил, что не спал все дни, что скакал сюда. К тому же вид у тебя, мягко говоря, не очень...
– Ты обо мне заботишься? – изумился Фредерик и расхохотался. – Ты слишком мало меня знаешь, чтобы так со мной поступать! Шевелись-ка, братец – у нас впереди обратный путь и, возможно, война.
21
До Белого Города оставалось пару часов быстрой езды, когда из придорожного леса наперерез путникам вылетел конный отряд вооруженных людей. Их предводитель в высоком сияющем в лучах зимнего солнца шлеме замахал своим штандартом, призывая Фредерика и Элиаса остановиться.
– Северяне, – сказал Фредерик. – Они уже так близко от столицы. Смотри – из-за леса дым поднимается – они подожгли деревню. Видимо, это часть авангарда армии Тимбера.
– Что нам делать? – спросил Элиас.
– Шпорить коней. Едем во весь опор через поле – так короче. Тем более что от дороги они нас отрезали.
Его вороной легко перепрыгнул терновники, что росли у дороги, и, расправив хвост, помчался по заснеженной равнине. Элиас повернул своего следом.
– Стойте! Будем стрелять! – закричали им.
Отряд мгновенно перестроился и пустился в погоню. Над головами Фредерика и Элиаса весело свистнули стрелы. Фредерик пару из них отбил боевым браслетом, а юный гвардеец лишь вжал голову в плечи и начал просить небо, чтоб в него не попали.
Они довольно легко отрывались от преследователей – те были в тяжелой броне и при полном вооружении: копья, мечи, луки, – поэтому их кони скакали медленнее. Фредерик, чтобы помочь Крошке, бросил свой меховой плащ. Элиас также отшвырнул мешки с продуктами и запасной одеждой. Лошадям это прибавило прыти.
Все бы ничего, но ехать по полю – совсем не то, что по дороге. На дороге кроты не роют норы, а вот в поле зимой встречаются нарытые еще с лета или осени коварные ямки. В одну из таких и угодила передняя нога могучего Крошки. С диким ржанием он рухнул, перевернулся через голову и упал на спину, взметнув тучу снега и мерзлой земли. Фредерик успел кое-как среагировать: вовремя отпустил поводья и вынул ноги из стремян, поэтому при первом же толчке вылетел из седла далеко вперед и покатился по насту. Элиас натянул свои поводья.
– Что стоишь?! – взревел Фредерик, поднявшись и стряхнув снег с волос и лица. – Скачи дальше!
– Я тебя не оставлю! Бери моего коня!
– Они тебя убьют, дурак!
– А тебя?
Крошка сломал ногу и жалобно ржал, пытаясь подняться. Фредерик раздраженно бросил юноше свой рожок:
– Скачи и труби в него – это сигнал тревоги. Тебя услышат из Белого Города – вышлют подмогу. Приведешь их ко мне. Скачи же!
– То же самое можешь сделать и ты! – Тут Элиас вспомнил, что надо сказать. – Я не брошу вас, Ваше Величество!
– Ты один не выстоишь против них! А я смогу! Отдай мне свой арбалет и скачи – твой Король тебе приказывает!
Элиас кинул взгляд на преследователей – они угрожающе приближались. Еще пару секунд сомнений – и юноша бросил Фредерику арбалет, пришпорил коня и понесся дальше, изо всех сил дуя в рог.
Король-Судья быстро закрепил оружие на левую руку. Следующее, что он сделал – это коротким взмахом кинжала перерезал беспомощному Крошке шейную артерию. Вороной захрипел, дернул ногами – кровь широкой струей полилась из раны на снег – потом затих. «Прости, дружище», – шепнул Фредерик и сжал кулаки – арбалеты, раскрывшись, отозвались веселыми щелчками.
Пару десятков метров отделяли его от всадников.
Фредерик в один миг оценил ситуацию и направил арбалеты на нападавших.
– Если не остановитесь – вы трупы! – предупредил он.
Ответом ему послужил дружный смех. Конечно, их ведь было восемнадцать хорошо вооруженных всадников, могучих и крепких воинов с северных гор. Одни усы – гордость каждого горца – чего стоили.
– Лучше сдавайся или сам умрешь! – крикнул Фредерику тот, что летел на него первым с копьем наперевес.
Молодой человек пожал плечами и начал стрелять. Болты один за другим вылетали из арбалетов и достигали цели. Он бил наверняка, целя в шею или глаз. За пару секунд из восемнадцати нападавших осталось шесть всадников и двенадцать лошадей, потерявших своих седоков. Причем шестеро оставшихся заметно сбавили скорость и остановили коней в нескольких метрах от Фредерика.
– Оружие Судьи! – воскликнул один из них, указывая на болт в горле одного из убитых. – Кто ты такой?
– Догадайся! – Фредерик выхватил из-за спины свой меч, и он тонко зазвенел в его руках. – Последний раз предупреждаю – убирайтесь отсюда!
Их предводитель коротко взмахнул мечом:
– Захватим его, ребята! Это Судья Фредерик! Якобы наш Король! Тимбер будет рад такой добыче!
– Дураки! – обозвал их Фредерик.
Он отбросил пустые арбалеты, и нападавшие подумали, что опасаться уже нечего, поэтому ринулись вперед, наставив на молодого человека копья.
– Черта с два! – С таким возгласом Фредерик резво подпрыгнул – копья скользнули под него, вспорошив снег, – едва приземлившись на их перекрестье, он вновь, как пружина, взмыл вверх, ловко кувыркаясь в воздухе и сверкая белым лезвием меча, и оказался на коне за спиной одного из копейщиков.
Одним точным движением он сломал воину его крепкую мускулистую шею, сбросил тело вниз и натянул поводья испуганно заржавшей лошади, поворачивая ее против остальных.
– Черта с два вам меня взять! – провозгласил он и ринулся в бой, устрашающе свистнув мечом.
Четверо из пяти дружно развернули коней и помчались от него подальше с той же скоростью, с которой преследовали, если не быстрее.
– А вы что же? – осведомился Фредерик у предводителя беглецов, что пожелал остаться. – Не последуете за своими молодцами, барон Хоклер?
Тот вздрогнул, услыхав свое имя, и сделал угрожающее движение мечом.
– Я буду драться с вами, сэр Фредерик. Вы убили моих людей и заставили других испугаться вас! Тем самым вы оскорбили меня!
– Я бы советовал вам тоже испугаться, – невозмутимо отвечал молодой человек. – Потому что для меня вы всего-навсего бунтовщик и изменник. К тому же пожарище за лесом наверняка дело ваших рук. Стало быть, вы еще грабитель и поджигатель, а возможно, и убийца мирных поселян. Я не прав?
Вместо ответа барон обрушил на него несколько сокрушительных ударов своего тяжелого двуручного клинка. Фредерик вместо того, чтобы их отбить, легко увернулся и, откинувшись в седле, коротким взмахом меча перерезал подпругу у седла противника, и Хоклер рухнул наземь, загремев доспехами. Он быстро перевернулся, чтобы подхватить выпавший из руки меч, но на его лезвии уже стояла нога Короля-Судьи.
– Не глупите, барон, я и так вас убью, – сказал ему сверху Фредерик. – Вы до сих пор живы лишь потому, что мне нужно передать сообщение Тимберу. – Тут он поднял взгляд от Хоклера к лесу.
Барон воспользовался этим и нанес ему резкий удар вытянутыми вперед пальцами под дых. Фредерик молча поймал его руку, поджал губы и сузил глаза – лицо его стало от этого хищным и жестоким.
– А это, чтобы поубавить вам прыть, – сказал он и одним движением сломал Хоклеру сразу все пальцы на руке – те только хрупнули.
Северянин не издал ни звука – лишь губу закусил.
– Садитесь на коня и спешите к бастарду, – говорил Фредерик. – Скажите ему и всем остальным: пусть возвращаются в родные дома. Король Фредерик не хочет крови своих подданных. Я хочу мира и спокойной жизни для всех. Если Тимбер считает себя достойным короны, он должен думать и хотеть так же. Пусть явится ко мне без опасения быть схваченным, и мы один на один выясним отношения. Скажите ему, что не стоит ради этого начинать гражданскую войну... И не волнуйтесь – ваши пальцы быстро заживут – я ломал их аккуратно...
Хоклер, стараясь не тревожить больную кисть, сел на лошадь. Это было трудно сделать, тем более что на ней уже не было седла, и Фредерик помог ему, заставив коня стать на колени.
– А мой меч? – угрюмо спросил барон.
– Нет, – коротко ответил молодой человек и, подняв клинок Хоклера, переломил его о колено. – Вы теперь на заметке у Судьи, и ваше наказание всего лишь отложено.
Северянин скрипнул зубами и пришпорил коня.
Фредерик проводил его взглядом, спрятал свой меч в ножны, подобрал арбалеты и приладил их на предплечья, взял также брошенный бароном штандарт, оседлал свою лошадь и направил ее в сторону леса – он желал увидеть, что стало с деревней...
Поваленный частокол, сорванные с петель ворота, почерневшие сожженные избы с зияющими окнами, пустые хлева и гумна – вот что увидел Фредерик, гарцуя по улочке, изрытой копытами лошадей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48