Она уже направлялась к своей лошади, когда небольшая группа людей у ворот потребовала, чтобы их впустили. Джоанна кивнула в знак согласия, и Нуд открыл ворота, приказав своим людям быть начеку.
Однако вошедшие мужчины оказались вполне мирными. Возглавлял их встревоженный олдермен, который разыскивал Джеффри. Он сообщил, будто ему сказали, что видели лорда Джеффри в Саутуорке с людьми, которые безуспешно пытались уберечь от огня мост.
— Безуспешно? — нервно спросила Джоанна. — Значит, огонь перекинулся через реку?
— Боюсь, что да, миледи, но в настоящее время вам здесь не угрожает никакая опасность. Поскольку ветер стих, нам удается сдерживать огонь.
Джоанна сразу вспомнила запах гари, но перед ней сейчас стояла куда более важная проблема.
— Вы ожидали найти лорда Джеффри здесь? Значит, вы уверены, что он переправился через мост прежде, чем тот объяло пламенем?
— Не совсем уверен, миледи, но все же надеялся найти его здесь. Когда купцы заметили, что мост в огне, они побросали свои лавки и сбежали, а у нас возникла новая проблема. Но теперь, когда опасность миновала, грабители попрятались в свои норы. Большинство людей мэра следят за тем, чтобы пожар не возобновился. Я надеялся, что лорд Джеффри сможет обеспечить в Чипсайде спокойствие.
— Не знаете ли вы, где еще может находиться лорд Джеффри? Вы уверены, что он был в Саутуорке, пока огонь не набросился на мост?
— Уверен. Один олдермен из Саутуорка просил у него людей для помощи в создании полосы, защищающей от огня, но они взялись за дело слишком поздно, и огонь чуть было не застал их врасплох.
— Поскольку этот олдермен спасся, полагаю, лорду Джеффри тоже удалось избежать опасности?
— Думаю… да. Именно поэтому я и искал его здесь…
— И он не покинул с олдерменом Саутуорк?
День был теплым, но Джоанну вдруг всю затрясло. Ее руки стали ледяными.
— Нет, миледи. Вначале казалось, что дома на мосту и сторожевые башни можно спасти. Лорд Джеффри и его люди остались.
Безумец! Джоанна на мгновение закрыла глаза.
— Вы не знаете, проживают ли сейчас в своих домах другие знатные люди, миледи?
Олдермен, слишком обеспокоенный своими проблемами, не видел ни бледности на лице Джоанны, ни страха в ее глазах.
— Я знаю только о нескольких джентльменах из казначейства, — рассеянно ответила Джоанна и тут же добавила: — Вообще-то они служат церкви… я не знаю… вы могли бы послать человека к тамплиерам. Там обычно всегда есть несколько человек. Они помогут вам. — Необходимость казаться спокойной и рассуждать разумно несколько приободрила Джоанну. — У меня здесь отряд, — сказала она уже более твердо. — Мы можем что-нибудь предпринять, пока вы не найдете более подходящих помощников.
Глаза олдермена засветились облегчением.
— Тысяча благодарностей, миледи! Одному Богу известно, от каких убытков вы нас спасете! Если вы прикажете своим людям подготовиться…
Вдруг резкий порыв ветра сорвал с Джоанны апостольник и поднял ее юбку. Он принес с собой запах гари. Олдермен повернул голову на восток. Прежде чем они с Джоанной снова заговорили, ветер столь же внезапно утих. В воздухе еще держался запах гари, но ни дыма, ни сажи не было. Раскатисто прогремел гром.
— Боже, пошли нам дождь! — прошептал олдермен дрожащим голосом. — Боже, пошли нам дождь!
Несколько волнующих мгновений стояла тишина. Ни ветра, ни грома. Джоанна огляделась и отдала Нуду короткие приказания.
— Но, госпожа… — запротестовал было он.
— Это не опасно, — решительно прервала его Джоанна. — Мы не будем приближаться к огню. Нужно только убедиться, что в торговом квартале не бесчинствуют грабители.
В эту минуту Бьорн, помня о своей долгой службе матери, силой увел бы дочь подальше от опасности. Однако Нуд был человеком молодым и, поскольку Элинор большую часть времени путешествовала с мужем, привык подчиняться Джоанне. Поэтому он, хотя и не без опаски, подсадил ее на лошадь и отошел, приказав одному латнику скакать назад и прислать повозку для вещей графа Солсбери. После того как олдермен отправил двух людей к тамплиерам за помощью, отряд двинулся на восток по направлению к Чипсайду. Если бы Нуд видел, с каким ужасом отнесся олдермен к заявлению Джоанны о ее намерении сопровождать их, возможно, он и насторожился бы. Однако к тому времени, как Нуд остановил лошадь позади своей госпожи, вопрос был улажен. Олдермен понял, что либо Джоанна останется со своими людьми, либо люди уйдут вместе с нею.
Когда они прибыли, их страхи оказались, похоже, напрасными. И хотя запах гари усилился, в этом не было ничего неожиданного, поскольку они находились сейчас почти прямо напротив Саутуорка. Так как Чипсайд располагался вдали от берега реки, развалин отсюда не было видно. План мэра, который и пытался осуществить олдермен, заключался в том, чтобы прочесать все закоулки и дома торгового района и согнать всех жителей других кварталов на большую площадь. Затем, в свободное время, каждого человека подвергли бы допросу. Если он имел хорошую репутацию и находился в Чипсайде с добрыми намерениями, ему разрешили бы вернуться к своим делам.
Эта задача уже выполнялась: примерно пятьдесят или шестьдесят оборванных, грязных, рассерженных мужчин и женщин уже сидели на корточках или стояли под бдительным присмотром людей мэра. По мере того как стража прочесывала закоулки, люди непрерывным потоком прибывали на площадь Чипсайда.
Разумеется, латники Джоанны не отказались вести наблюдение за временными пленниками. Людям мэра, отлично знающим этот район, поручили его обследовать, чтобы эффективней производить поиски, к тому же они, по всей вероятности, знали всех тех, кто имел в Чипсайде вполне законное занятие.
Некоторое время Джоанна опрашивала людей на площади, пытаясь найти кого-нибудь, кто видел Джеффри. Но даже те немногие, что узнавали, по их мнению, его по описа нию, не имели полной уверенности в этом. И все же Джоанна не переставала спрашивать. Кто-то ведь должен был видеть Джеффри!
Игнорируя ее попытки прервать поток пустых речей, Джоанне пересказывали одну ужасную историю за другой. Похоже, зрелище пожара настолько потрясло этих людей, что они описывали лишь его. Женщина с усталыми глазами и изможденным лицом рассказала, как стена их лавочки, располагавшейся на мосту, рухнула на ее мужа и двух старших сыновей, пытавшихся сражаться с огнем. Она не помнила, как выбралась с моста. Какой-то мужчина, услышав голос Джоанны, посмотрел на нее глазами сумасшедшего.
— Это зев преисподней! — завопил он. — Я заглянул в зев преисподней! Весь мир сгорит там! Я видел ад! Стена огня, движущаяся на нас, поглотит всех!
Его визгливые выкрики взбудоражили всю толпу. Люди обратили испуганные взгляды на восток и кинулись бежать. Людям Джоанны пришлось обнажить мечи и, нанося удары плашмя по головам и плечам, восстанавливать порядок. Не оставалось сомнений., что опрашивать этих людей становилось небезопасным. Еще один сумасшедший или хотя бы одна истерика могли вызвать такую панику, что с толпой не справился бы и целый вооруженный отряд. Взгляд Джоанны упал на хнычущего ребенка. Она вздрогнула, заметив лишенную кожи, обожженную плоть на крошечных ручке и ножке. Если бы у нее с собой были мази и лекарственные снадобья…
Непрерывное хныканье оторвало Джоанну от мыслей о Джеффри. Мази… Мази… Какая же она глупая! Ведь здесь, недалеко, есть лавки аптекарей! Она даже заходила в некоторые из них, когда разыскивала редкие лекарственные травы, не произрастающие в холодном климате Англии.
Джоанна попыталась вспомнить точное расположение этих лавок. Она машинально подняла руку и сдвинула край апостольника, скрывавшего ее лицо. Кобыла под ней загарцевала и тяжело задышала. Джоанна закашлялась, когда горячая, продымленная струя воздуха задела ее легкие. Она посмотрела на восток. Неужели облако дыма, нависшее над городом, опустилось ниже и стало гуще? Но люди мэра не выказывали тревоги.
Джоанна подозвала Нуда и объяснила ему свои намерения. Осторожности ради он предложил взять с собой нескольких человек на случай, если им придется повстречаться с грабителями, но Джоанна сказала, что в этом нет необходимости. Толпа просто кипит, и каждый человек на счету. Да и лавка, о которой она говорит, находится недалеко, если спускаться по улице. Они едва ли окажутся вне поля зрения своих охранников. Джоанна натянула поводья. Животное заартачилось, но всадница все же заставила его двинуться вперед.
Насколько помнила Джоанна, лавка находилась совсем недалеко, южнее рыночной площади. Как и предполагалось, она оказалась накрепко закрытой, но Джоанна решительно настроилась приобрести то, что было необходимо. Она приказала Нуду спешиться и постучать в дверь. Возможно, кто-то есть внутри, если же нет… Джоанна замолчала, чтобы снова откашляться. Пусть Нуд проверит еще несколько лавочек.
Нуд огляделся вокруг. На улице относительно тихо. Никаких воришек, да и вряд ли грабители забрались бы сюда — их больше привлекали лавки мясников, ювелиров, торговцев шелком и бархатом. Они мало что выручили бы от склянок с мазями или нескольких пригоршней пряностей. Кроме того, этот квартал уже проверяли люди мэра. Нуду показалось, что он может без всяких опасений оставить свою госпожу на несколько минут, если она останется в седле. Он высказал свое мнение, и Джоанна охотно согласилась, снова закашлявшись. Воздух почти не циркулировал на узкой улочке. Она была заполнена дымом. Лошади двигались настолько беспокойно, что, когда Нуд спешился, Джоанне пришлось подхватить поводья его коня.
Громкий и продолжительный стук не возымел эффекта, и Нуд направился вниз по улице. Он поднимал глаза к дымоходам, смотрел на ставни, пытаясь определить, есть ли кто-нибудь внутри. Когда Нуд обнаружил подающую надежды лавочку на другой стороне улочки, Джоанна услышала какой-то шум, нараставший за ее спиной. Она тревожно обернулась, но площадь Чипсайда скрывалась за поворотом кривой улочки. Шум все нарастал, становился неистовым и неприятным. Джоанна сделала вдох, чтобы позвать Нуда, но так сильно закашлялась, что и слова не смогла сказать.
Внезапно улица заполнилась густыми клубами дыма. Джоанна уже едва видела перед собой, руки и лицо обжигало так, словно их жалили мириады крошечных пчел. Она услышала тревожный крик Нуда, но рев, злобный, бессмысленный гул обезумевшей толпы, заглушил его голос. Лошадь Нуда встала на дыбы и дико заржала. Джоанна инстинктивно натянула уздечку. Гораздо благоразумнее было бы дать свободу животному, но у нее не было времени подумать об этом. Кобыла Джоанны тоже встала на дыбы, и, когда она попыталась успокоить ее, та внезапно лягнула лошадь Нуда в бок. Этот удар, лишь усиливший боль от оседавшей на крестце коня обжигающей сажи, пробудил в животном дикий страх. Лошадь, подчиняясь инстинкту, рванулась вперед, дернув уздечку из рук Джоанны с такой силой, что девушка чуть не выпала из седла.
Когда ветер всосал в переулок первый поток горячего пепла, Нуд устремился назад, вверх по улице. Он подбежал к своей лошади, но она вырвалась и галопом помчалась к Чипсайду. Нуд не отрывал от нее глаз. Он не мог знать, что Джоанна выпустила поводья своей кобылы и потеряла стремя. Ведь его госпожа ездила на лошади так же хорошо, как и он, и ему даже в голову не приходило, что она может оказаться в затруднительном положении. Нуд думал лишь о том, как поймать свою лошадь, пока она не поранила себя. Он не слышал крика Джоанны, когда ее кобыла понеслась стрелой от испуга, не чувствовал свежего запаха гари и не видел паники, возраставшей среди нескольких сотен людей.
Животное знало только одно: запахи, порождающие страх, идут откуда-то сзади. Не управляемая своей хозяйкой, кобыла Джоанны в ужасе мчалась от этих запахов туда, где пахло водой. Она скакала прямо к воде, следуя изгибам улочки и обходя лишь массивные предметы. На втором повороте Джоанна не смогла удержаться в седле. Ударившись об угол какого-то строения, она упала на землю, словно сломанная кукла.
15.
Когда Джоанна и олдермен выясняли во дворе дома графа Солсбери, где может находиться Джеффри, он как раз уезжал от мэра. Они степенно обменялись формальными благодарностями, но за высокопарными фразами скрывалась искренняя сердечность. Господин мэр сожалел, что не может наградить людей Джеффри, которые на славу потрудились, и честно признался: все его средства и средства гильдии необходимо приберечь для восстановления разрушенного. Джеффри взглянул на своих людей, большинство из которых апатично сидели на земле, опустив головы на колени, и устало улыбнулся:
— Если вы хотите наградить их, лорд, одолжите мне лодку или судно, чтобы перевезти людей вверх по реке. Они совсем измучились, бедняги, а лошадей я отослал назад еще из Саутуорка. По правде говоря, они не в состоянии пройти и нескольких миль пешком, даже до дома, где их ждет отдых.
Мэр был слишком уставшим и озабоченным, чтобы ответить Джеффри улыбкой, но глаза его загорелись. Он действительно рад сделать что-нибудь для этих людей, которые работали без устали, спасая его город.
Быстро сделали все необходимые приготовления. Джеффри наблюдал, как его люди рассаживаются в лодках. Он и сам был настолько утомлен, что на мгновение почувствовал искушение присоединиться к ним, но в таком случае Тостигу, который устал не меньше, пришлось бы самому отвести его боевого коня домой. Джеффри со вздохом вскочил в седло. При раскатах грома он с надеждой поднял к небу глаза. Похоже, огонь к этому времени уже удалось сдержать, но останки многих построек все еще пылали и трещали. Поэтому хороший дождь не помешал бы.
К сожалению, дождь так и не пошел. Низкие, мрачные тучи, чуть ли не касавшиеся земли, не приносили прохлады. Время от времени их озаряли гневные вспышки молнии, как будто порожденной жаром, исходившим от обожженной земли и тлеющих руин. Слава Богу, что хоть ветер спал, налетая иногда порывами с востока.
Когда Джеффри и его люди покинули мост, на каждом шагу сражаясь с пожирающей все стихией, они предупреждали людей и сдерживали огонь на восточной оконечности пожарища. Джеффри не знал, что на западной стороне моста все еще горят разные постройки. Складские помещения и жилища торговцев огонь пока не охватил. Ветра здесь почти не было, и все постройки тщательно залили водой, чтобы пожар не распространился по северному берегу Темзы. Но мало-помалу горячий воздух, исходивший от части города, охваченной пламенем, высушил сырое дерево.
С первыми порывами ветра тут и там вспыхнули желтые злобные язычки. У моста некому было заметить это и предупредить власти. Те, что боялись, уже сбежали подальше от пожара. Не потерявшие мужества люди находились на восточной оконечности пожарища, где, пока не утих ветер, огонь грозил сожрать все на своем пути. Его языки распространялись с невероятной скоростью, порождая все новые и новые очаги пламени. Поскольку снаружи постройки и крыши были смочены, острые, красные зубья огня впивались в складские помещения и дома лишь после того, как их тщательно оближут коварные желтые язычки. Вскоре безумные оранжевые глаза пожарища уже выглядывали из всех открытых окон и с ненавистью смотрели на заколоченные ставни.
Тело Джеффри было приучено к тяжелому труду. Он привык проводить в седле дни и ночи, затем сражаться и снова вскакивать в седло. Он привык обходиться без сна. Однако последние дни вынужденной активности почти полностью выбили его из колеи. Джеффри скакал от шотландской границы до Роузлинда, гонимый чувством, которого не понимал до конца, позволяя себе отдых, лишь когда лошади уже выбивались из сил. Потом гнев заставил его продолжить скачку до Лондона, где он совершенно изнемог физически от взрыва этих самых чувств, которые уже понял. Затем им двигало чувство долга, который сменил реальный страх. Поэтому сейчас Джеффри покачивало в седле, сил хватало лишь для того, чтобы не свалиться с коня.
Ораж, его боевой конь, устал не меньше своего хозяина. Он еле тащился, опустив голову, по гладкой широкой дороге. Позади Джеффри ехал не столь уставший Тостиг. Потому-то он и заметил, что они находятся на пути к Чипсайду, а не к северной части города, которая, несомненно, не познала еще жестокостей пожара. Тостиг вздохнул. Он сыт по горло и этим пожаром, и этим городом! Но, очевидно, его господин хочет до конца убедиться, что все закончилось благополучно.
Когда первые порывы сильного ветра ударили им в спину, принеся с собой запах гари и облако горячего пепла, Тостиг испугался, что Джеффри повернет назад. Однако его господин ничего не сказал, а Тостиг, естественно, не собирался взваливать на себя лишние хлопоты, которые ему не по душе. Он почувствовал облегчение, когда они оставили позади Корнхилл, проехали по улице торговцев птицей и добрались до Чипсайда.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55