Это предложение было встречено с большим энтузиазмом. Решено: они проведут одну-две ночи в королевском охотничьем домике.
Как только мужчины обговорили последние детали, Джеффри ощутил укол совести: Джоанна посылала за ним, чтобы он ограждал ее от нежелательных ухаживаний. Но, тут же напомнил себе Джеффри, в его знаках внимания она, похоже, тоже не нуждается. Естественно, он не считает, что король может быть опасен для девушки. Лучше бы леди Эла усмиряла кого-нибудь другого! Досадно, конечно, что, как всегда, молодые щеголи липнут к Джоанне, словно муравьи к горшочку с медом. По крайней мере, среди них нет Брейбрука! Радость оказалась недолгой. Оглядевшись, Джеффри обнаружил этого джентльмена. Тот, проявляя чрезмерное внимание к какой-то даме, хотел показать, что его совсем не интересует Джоанна. Брейбрук стоял, нарочито делая вид, будто избегает девушку, но его жесты и глаза, поглядывание на нее и на Джеффри выдавали истинный объект его внимания.
Не только Джеффри заметил Брейбрука. Джоанна тоже с ужасом поняла намерения этого придворного. Вот только зачем ему это нужно? Неужели королева приказала продолжать свои преследования? Если так, то он дважды слезливый трус, ибо не только боится ослушаться Изабеллу, но и подчиниться ей в присутствии Джеффри! А если проклятый идиот действительно увлечен ею и хочет своим поведением скрыть это?
Однако через несколько минут Джоанну перестали волновать намерения Брейбрука. Она хотела лишь знать, как поступить ей самой. От нее не ускользнуло, что ее жених притих, а Энжелар д'Атье, его давний друг, правильно истолковал молчание Джеффри и отвел Александра и Вильяма де Кантелю в сторону. Но что еще хуже, придворные джентльмены и дамы прекращали разговор, когда бросали на Джоанну, Брейбрука и Джеффри лукавые взгляды.
Следует немедленно что-то предпринять!
Джоанна учтиво извинилась перед окружавшими ее джентльменами, явно думая о чем-то своем. По правде говоря, она пыталась совладать со своим гневом и непреодолимым желанием подойти к Брейбруку и плюнуть ему в лицо. Никакие соображения о хороших манерах и скромности не удержали бы ее. Джоанна уже сделала шаг в направлении сэра Генри, но тут же поняла, что такой поступок может лишь подтвердить отвратительные слухи о ней. Подобная вспыльчивость должна означать сильное чувство, о котором с радостью начнут судачить придворные сплетницы. Однако, начав движение, необходимо продолжать его. Промедление лишь подчеркнет значение для нее Брейбрука.
Необходимость — лучший наставник сообразительности. Джоанна, не мешкая, направилась вперед. Она шла и не сводила глаз со своего притихшего жениха. Поравнявшись с Брейбруком, она кивнула ему, мило улыбнулась, присела в реверансе, как перед давнишним знакомым, но остановилась не больше, чем на пару секунд, а затем решительно подошла к Джеффри.
Спокойно встретив суровый взгляд пылающих огнем глаз жениха над плотно сжатым ртом, она спросила:
— Я забыла… готовить ли мне постель для тебя этой ночью?
Джеффри охватила ярость. Теперь все ясно: Брейбрук — отнюдь не жертва злого языка королевы, он здесь активный участник! Только вот какая роль ему отведена? Сегодня Джеффри не пьян и отлично понимает, что любой шаг против Брейбрука приведет не только к политической ошибке, но и опорочит имя Джоанны.
В этот момент Джеффри готов был убить Джоанну за то, что она поставила его в глупое положение. В тоже время он знал: Джоанна ничем не заслужила его гнева. Разве она виновата в том, что красива?
— Я думаю, что да, но почему ты спрашиваешь об этом сейчас? — процедил он сквозь зубы.
— Потому, что намереваюсь вскоре уехать отсюда. Леди Элы здесь нет, а у тебя дела… У меня есть благовидный предлог: мой дом еще не приведен в порядок, да и леди Эле нездоровится. Как только появится королева, я поговорю с ней и уеду.
Успокоенный явным равнодушием Джоанны к тем знакам внимания, которые она получала от молодых мужчин, Джеффри едва заметно кивнул в сторону Брейбрука.
— Что скажешь об этом напыщенном, самонадеянном осле?
Джоанна усмехнулась.
— Не могу понять: то ли он идиот, то ли трус. Если бы это не породило непримиримую вражду между его отцом и твоим, я попросила бы тебя раздавить его, как вошь. Не знаю, как и поступить. Плюнуть ему в лицо? Я с удовольствием это сделала бы, но не хочу привлекать к себе внимание.
В голосе Джоанны прозвучало такое презрение, что еще более успокоившийся Джеффри улыбнулся ей.
— Давай подойдем к нему вместе и пожелаем приятного вечера. Я не отличаюсь терпеливостью, как всем известно. Если увидят, что я открыто презираю его, возможно, некоторые язычки и поутихнут.
Вообще говоря, идея была прекрасной. Однако Джоанна предпочла бы, чтобы Джеффри был поближе к истине, говоря о своей терпеливости. Он обладал мягким характером, но воспламенялся мгновенно, если дело касалось его гордости. Тем не менее гораздо хуже бездействовать в присутствии Брейбрука. При всем том, что говорили ей Иэн и Джеффри, Джоанна не очень-то станет и переживать, если Джеффри оскорбит Брейбрука и прибавит тем самым хлопот королю.
— Приятного вечера, сэр Генри! — сказал Джеффри, подойдя с Джоанной к Брейбруку прежде, чем этот джентльмен успел отступить, не поставив себя в дурацкое положение. Голос Джеффри звучал учтиво, чего нельзя было сказать о его улыбке. — Похоже, леди Джоанна и я чем-то стесняем вас. Могу я вам как-нибудь помочь?
По всему было видно, что Брейбрук не ожидал столь открытой, лобовой атаки. Он пришел в такое замешательство, что Джоанна не смогла подавить смешок, а Джеффри широко улыбнулся. Присутствующие в зале на мгновение обратили к ним свои взоры. Этот инцидент интересовал всех, но никому не хотелось оказаться втянутым в конфликт между такими влиятельными людьми, как старый Брейбрук и граф Солсбери. Сэр Генри отлично понимал это. Он знал, что, хотя никто и не наблюдает за ними открыто, все уже навострили уши и напрягают зрение, чтобы лучше слышать и видеть. До этой минуты он ограничивался попытками привести в замешательство и опорочить Джоанну, мстя ей за розыгрыш с розовым кустом. Однако теперь злоба и гнев, ожившие в нем с десятикратной силой, мгновенно лишили его всякой осторожности.
— Я действительно почувствовал себя неловко, заметив в зале тех, кто говорит, что эта леди благосклонно относится к моему обществу.
Этот безрассудный аргумент не успел ни потрясти, ни напугать Джоанну, ибо Джеффри расхохотался.
— Но мы оба знаем, что леди Джоанна еще пока в своем уме, чтобы не поступать подобным образом! Так что вам незачем стесняться меня. Я не съем вас за то, что говорят другие.
На какое-то мгновение Джоанна испугалась. Брейбрук, видимо, не знает, что Джеффри способен и убить его. Сэр Генри лишь побледнел, и Джеффри снова не удержался от смеха.
— Мы оба знаем, что леди Джоанна отрицает подобную благосклонность, — огрызнулся сэр Генри. — А я никогда не стал бы подвергать сомнению слова леди.
— Вы… — начала было Джоанна, но Джеффри с такой силой сжал ее запястье, что она лишь издала звук, похожий на стон.
— Очень мудро с вашей стороны, — заметил Джеффри.
Он уже открыто насмехался над Брейбруком и, прежде чем тот успел отреагировать, низко поклонился, как бы завершая разговор, и увел Джоанну.
— Этот червяк! — воскликнула Джоанна. — Этот…
— Будет тебе, — тихо засмеялся Джеффри. — Не забывай, что ты — леди, а он — определенно не джентльмен.
Даже в таком ревнивом сердце, как у Джеффри, не осталось сомнений в истинных чувствах Джоанны по отношению к Брейбруку. И это, и только что одержанная публичная победа над ним, и вполне приемлемое объяснение короля по поводу приглашения Джоанны ко двору — все это вместе взятое привело Джеффри в такое прекрасное расположение духа, в каком он не пребывал уже давно. Единственным облачком в его небе был уговор с принцем Александром. Джеффри поспешил поведать о своих планах Джоанне, которая, к его удовлетворению, хотя и не скрывала разочарования, все же смирилась.
— Что ж, я буду скучать без тебя, — сказала она. — Но, возможно, так будет лучше. Я смогу вообще не являться ко двору. Леди Эла определенно пожелает продолжать «болеть» в твое отсутствие, и я должна буду ухаживать за ней.
И хотя Джоанна не упомянула о короле, она немало обрадовалась предлогу, разрешавшему ей находиться подальше от него. Перед своим уходом она получила удовольствие и от ехидных замечаний по поводу того выговора, коим Джеффри пожаловал Брейбрука. Это дает ей возможность как-нибудь заметить в присутствии королевы, будто она совершенно не понимает мужчин. Они чрезмерно глупы, если считают, что их благозвучные слова стоят гораздо большего, чем смех.
— Цену имеют лишь мои земли и моя честь, — гордо сказала Джоанна перед уходом. — Все остальное — мусор!
Ее слова предназначались Изабелле: та должна понять наконец тщетность попыток своих соблазнителей. Однако тут Джоанна не была уверена в полном успехе. Стоит пустоголовой Изабелле заразиться какой-нибудь идеей, ее уже невозможно остановить. Хуже того, о замечании Джоанны злонамеренно сообщили Брейбруку, подлив тем самым масла в огонь, вовсю уже в нем бушевавший.
Третий и четвертый день марта прошли спокойно. Погода была переменчивая, сырая и довольно холодная. Поэтому Джоанна с радостью проводила время у очага в доме леди Элы за разговорами и вышиванием. Она пребывала все время в приподнятом настроении, ибо граф Солсбери приносил леди Эле все новости. Пока он отсутствовал, женщины обсуждали их с разных точек зрения. Джеффри тоже приятно проводил время, хотя и не имел тех удобств, что Джоанна. Король с радостью позволил молодым людям поохотиться и предоставил в их распоряжение своих соколов, свору гончих и лошадей. Вином и женщинами они обзаводились в городе. Холодные и пасмурные дни молодые люди проводили за прекрасной охотой, предвкушая, как отлично отогреются ночью.
В ночь с четвертого на пятый день марта тучи рассеялись, и утро выдалось ясным и теплым. Молодые люди отправились на соколиную охоту, как только начало светать. Восходящее солнце расцветило розовыми и оранжевыми красками несколько низких тучек на горизонте. Джеффри внезапно почувствовал угрызения совести. Он вспомнил, что Джоанна говорила, как будет скучать без него. И с каким смирением она отказалась от удовольствий…
Сумка была до отказа заполнена птицами, подбитыми утром. Мужчины прекрасно позавтракали свежим поджаренным мясом. С солнечным теплом на открытых местах появилась и другая дичь. Безделье оживило в Джеффри прежние угрызения совести. Когда в ручей, через который они переправлялись, упала веточка, Джеффри вспомнил о своем обещании прокатиться с Джоанной по реке.
Для Генри де Брейбрука весь мир и в третий и в четвертый день месяца казался серым. И не только из-за погоды. В силу своей сверхчувствительности он видел насмешку в каждом взгляде, слышал ее в каждом голосе, обращавшемся к нему. Хуже того, его отец вдруг стал на удивление черств с ним. Обычно старый Брейбрук был рад насолить Джеффри, но на этот раз он лишь ворчал на своего сына, приказывая ему запастись терпением и не предпринимать ничего, что может толкнуть лорда Джеффри на противодействие. Это совершенно выбило сэра Генри из колеи. Он даже не придумал ни одной ядовитой фразы, с помощью которых надеялся разбить в пух и прах гордость Джеффри.
Не насмехался над ним только Фиц-Вальтер, который Нелестно отзывался и о Джеффри, и об Иэне. По его словам, Джеффри перенял высокомерие именно от своего будущего тестя.
— Их обоих следует проучить, — с ненавистью говорил Фиц-Вальтер. — Самого Иэна не достать, но Джеффри Можно наказать с помощью этой, не менее надменной сучки. Более того, — шептал Фиц-Вальтер, — к желанной цели нас приведет безопасная тропинка, выбрав которую, можно и поставить графа Солсбери в полную зависимость от короля, и укрепить положение вашего отца при дворе.
При слове «безопасная» сэр Генри навострил уши.
Когда Фиц-Вальтер закончил говорить, глаза Брейбрука сверкали от возбуждения.
— Но если король станет отрицать это…
— Ему это не удастся. Разве кто-нибудь посмеет бросить обвинение прямо ему в лицо? А если хищник и ощетинится, так это только пойдет на пользу нашим целям. Представьте ярость Джона от таких обвинений, когда он абсолютно не виноват. Что касается его протестов… — Фиц-Вальтер громко расхохотался. — Всем известно, что представляет из себя король. Кроме того, все узнают, ибо я прослежу за этим, что он тайно вызвал эту сучку из Роузлинда, и она приехала. Вам не следует бояться. Никому не понадобятся лишние объяснения.
— Но об этом узнает король, — оживился Брейбрук, хотя и испытывал жуткий страх.
— О чем? Если его открыто обвинят, кому захочется рассказывать ему об этом? Ведь тогда его гнев обрушится именно на этих людей за их лживые басни. Если нам повезет, ярость короля падет на этого крикливого хвастуна — Джеффри Фиц-Вильяма. Глупый отец начнет защищать свое оскорбленное чадо и еще больше разозлит короля. Тогда-то и сможет беспрепятственно занять место рядом с королем ваш отец. Королева окажет нам всяческую помощь. Вам это известно.
Брейбрук закусил губу. План мести выглядел заманчиво, на руку всем, кроме двоих ненавистных ему людей. Сэр Генри неуверенно согласился и признался, что вынашивал подобную идею. Он уже прикинул в уме, кого нужно будет нанять. Более того, он знал от шпионов, снующих у дома Джоанны, о каждом ее шаге. Также ему было известно, где находится и чем занимается стража. Единственное место, откуда можно подобраться и захватить девушку на необходимый промежуток времени, — это река. Фиц-Вальтер еще раз приободрил Брейбрука, и они решили обсудить детали своего плана.
Когда в пятый день марта едва выглянуло солнце, Брейбрук почувствовал благословение судьбы. Он решил тронуться в путь, как только начнется прилив.
Теплое утро этого дня изменило и планы Джоанны. Оно заставило девушку выйти на прогулку по запущенному саду, короткий осмотр которого заставил ее укоризненно покачать головой. Такой небольшой участок земли, конечно, вряд ли может давать хороший урожай, но это не означает, что он не способен дарить наслаждение. Джоанна вызвала смотрителя и строго отчитала его, наказав немедленно прополоть клумбы и вскопать грядки, почистить и подправить хижину, где находилась лодка и жили в славные времена ее деда лодочники.
Остаток утра Джоанна приятно провела на рынках Чипсайда, занимаясь покупкой семян. Затем она вернулась домой, чтобы проследить, как продвигается работа, и посадить морозостойкие, медленно прорастающие семена. Она так увлеклась этим занятием, что перепачкалась с ног до головы. Вернувшись в дом, Джоанна выкупалась, после чего неторопливо и долго обедала.
Днем она получила послание от Джеффри, которое лишь подняло ее настроение. В нем говорилось, что он приедет, как только начнется отлив, и покатает ее по реке. Она отпустила людей и решила вновь прогуляться.
На этот раз, входя в сад, ей пришлось оставить Брайана снаружи. Еще не хватало, чтобы он извалялся в земле. Джоанна приказала ему оставаться на месте, а сама стала помечать ветви, нуждавшиеся в подрезании, искать новые побеги чад корнями многолетних растений. Скрежет лодки о каменные ступени, спускавшиеся к реке, заставил ее поднять голову и лучезарно улыбнуться.
12.
В связи с приливом поездка вверх по реке для тех, кто собирался потом спуститься вниз, начиналась в определенное время. Нужно было рассчитать, сколько времени займет путь вверх, учесть, когда прилив закончится, чтобы затем со стремительным течением вернуться назад. По этим соображениям Джеффри приказал лодочнику грести к конечной линии стоячей воды, чтобы Джоанна могла получить удовольствие, когда они промчатся под арками лондонского моста с первыми признаками прилива. Такая поездка не представляла опасности. Джеффри не делал большой скидки на время между моментом их прибытия и началом отлива, ибо знал, что Джоанна поспешит вернуться. Она придет в необычайный восторг, если они поедут сразу же, поскольку промедление только притупляет удовольствие.
Лодка Брейбрука поднялась вверх гораздо раньше, в самый разгар прилива. Затем она прибилась к берегу и встала на якорь в ожидании отлива. По достижении цели Брейбрук намеревался быстро убраться отсюда. Он не боялся, что его узнают: он и его люди будут в масках. Вдобавок его подручные надели на себя ливреи королевских придворных. Кроме того, Брейбрук надеялся, что Джоанна в испуге не заметит несоответствие его телосложения фигуре Джона. Но, даже если от нее это не ускользнет, что она сможет сказать? Наверняка, чтобы скрыть свой стыд, она не проронит ни слова. Это и к лучшему, ибо рано или поздно, когда дело дойдет до постели, ее молчание послужит доказательством того, что она уже не девственница.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55
Как только мужчины обговорили последние детали, Джеффри ощутил укол совести: Джоанна посылала за ним, чтобы он ограждал ее от нежелательных ухаживаний. Но, тут же напомнил себе Джеффри, в его знаках внимания она, похоже, тоже не нуждается. Естественно, он не считает, что король может быть опасен для девушки. Лучше бы леди Эла усмиряла кого-нибудь другого! Досадно, конечно, что, как всегда, молодые щеголи липнут к Джоанне, словно муравьи к горшочку с медом. По крайней мере, среди них нет Брейбрука! Радость оказалась недолгой. Оглядевшись, Джеффри обнаружил этого джентльмена. Тот, проявляя чрезмерное внимание к какой-то даме, хотел показать, что его совсем не интересует Джоанна. Брейбрук стоял, нарочито делая вид, будто избегает девушку, но его жесты и глаза, поглядывание на нее и на Джеффри выдавали истинный объект его внимания.
Не только Джеффри заметил Брейбрука. Джоанна тоже с ужасом поняла намерения этого придворного. Вот только зачем ему это нужно? Неужели королева приказала продолжать свои преследования? Если так, то он дважды слезливый трус, ибо не только боится ослушаться Изабеллу, но и подчиниться ей в присутствии Джеффри! А если проклятый идиот действительно увлечен ею и хочет своим поведением скрыть это?
Однако через несколько минут Джоанну перестали волновать намерения Брейбрука. Она хотела лишь знать, как поступить ей самой. От нее не ускользнуло, что ее жених притих, а Энжелар д'Атье, его давний друг, правильно истолковал молчание Джеффри и отвел Александра и Вильяма де Кантелю в сторону. Но что еще хуже, придворные джентльмены и дамы прекращали разговор, когда бросали на Джоанну, Брейбрука и Джеффри лукавые взгляды.
Следует немедленно что-то предпринять!
Джоанна учтиво извинилась перед окружавшими ее джентльменами, явно думая о чем-то своем. По правде говоря, она пыталась совладать со своим гневом и непреодолимым желанием подойти к Брейбруку и плюнуть ему в лицо. Никакие соображения о хороших манерах и скромности не удержали бы ее. Джоанна уже сделала шаг в направлении сэра Генри, но тут же поняла, что такой поступок может лишь подтвердить отвратительные слухи о ней. Подобная вспыльчивость должна означать сильное чувство, о котором с радостью начнут судачить придворные сплетницы. Однако, начав движение, необходимо продолжать его. Промедление лишь подчеркнет значение для нее Брейбрука.
Необходимость — лучший наставник сообразительности. Джоанна, не мешкая, направилась вперед. Она шла и не сводила глаз со своего притихшего жениха. Поравнявшись с Брейбруком, она кивнула ему, мило улыбнулась, присела в реверансе, как перед давнишним знакомым, но остановилась не больше, чем на пару секунд, а затем решительно подошла к Джеффри.
Спокойно встретив суровый взгляд пылающих огнем глаз жениха над плотно сжатым ртом, она спросила:
— Я забыла… готовить ли мне постель для тебя этой ночью?
Джеффри охватила ярость. Теперь все ясно: Брейбрук — отнюдь не жертва злого языка королевы, он здесь активный участник! Только вот какая роль ему отведена? Сегодня Джеффри не пьян и отлично понимает, что любой шаг против Брейбрука приведет не только к политической ошибке, но и опорочит имя Джоанны.
В этот момент Джеффри готов был убить Джоанну за то, что она поставила его в глупое положение. В тоже время он знал: Джоанна ничем не заслужила его гнева. Разве она виновата в том, что красива?
— Я думаю, что да, но почему ты спрашиваешь об этом сейчас? — процедил он сквозь зубы.
— Потому, что намереваюсь вскоре уехать отсюда. Леди Элы здесь нет, а у тебя дела… У меня есть благовидный предлог: мой дом еще не приведен в порядок, да и леди Эле нездоровится. Как только появится королева, я поговорю с ней и уеду.
Успокоенный явным равнодушием Джоанны к тем знакам внимания, которые она получала от молодых мужчин, Джеффри едва заметно кивнул в сторону Брейбрука.
— Что скажешь об этом напыщенном, самонадеянном осле?
Джоанна усмехнулась.
— Не могу понять: то ли он идиот, то ли трус. Если бы это не породило непримиримую вражду между его отцом и твоим, я попросила бы тебя раздавить его, как вошь. Не знаю, как и поступить. Плюнуть ему в лицо? Я с удовольствием это сделала бы, но не хочу привлекать к себе внимание.
В голосе Джоанны прозвучало такое презрение, что еще более успокоившийся Джеффри улыбнулся ей.
— Давай подойдем к нему вместе и пожелаем приятного вечера. Я не отличаюсь терпеливостью, как всем известно. Если увидят, что я открыто презираю его, возможно, некоторые язычки и поутихнут.
Вообще говоря, идея была прекрасной. Однако Джоанна предпочла бы, чтобы Джеффри был поближе к истине, говоря о своей терпеливости. Он обладал мягким характером, но воспламенялся мгновенно, если дело касалось его гордости. Тем не менее гораздо хуже бездействовать в присутствии Брейбрука. При всем том, что говорили ей Иэн и Джеффри, Джоанна не очень-то станет и переживать, если Джеффри оскорбит Брейбрука и прибавит тем самым хлопот королю.
— Приятного вечера, сэр Генри! — сказал Джеффри, подойдя с Джоанной к Брейбруку прежде, чем этот джентльмен успел отступить, не поставив себя в дурацкое положение. Голос Джеффри звучал учтиво, чего нельзя было сказать о его улыбке. — Похоже, леди Джоанна и я чем-то стесняем вас. Могу я вам как-нибудь помочь?
По всему было видно, что Брейбрук не ожидал столь открытой, лобовой атаки. Он пришел в такое замешательство, что Джоанна не смогла подавить смешок, а Джеффри широко улыбнулся. Присутствующие в зале на мгновение обратили к ним свои взоры. Этот инцидент интересовал всех, но никому не хотелось оказаться втянутым в конфликт между такими влиятельными людьми, как старый Брейбрук и граф Солсбери. Сэр Генри отлично понимал это. Он знал, что, хотя никто и не наблюдает за ними открыто, все уже навострили уши и напрягают зрение, чтобы лучше слышать и видеть. До этой минуты он ограничивался попытками привести в замешательство и опорочить Джоанну, мстя ей за розыгрыш с розовым кустом. Однако теперь злоба и гнев, ожившие в нем с десятикратной силой, мгновенно лишили его всякой осторожности.
— Я действительно почувствовал себя неловко, заметив в зале тех, кто говорит, что эта леди благосклонно относится к моему обществу.
Этот безрассудный аргумент не успел ни потрясти, ни напугать Джоанну, ибо Джеффри расхохотался.
— Но мы оба знаем, что леди Джоанна еще пока в своем уме, чтобы не поступать подобным образом! Так что вам незачем стесняться меня. Я не съем вас за то, что говорят другие.
На какое-то мгновение Джоанна испугалась. Брейбрук, видимо, не знает, что Джеффри способен и убить его. Сэр Генри лишь побледнел, и Джеффри снова не удержался от смеха.
— Мы оба знаем, что леди Джоанна отрицает подобную благосклонность, — огрызнулся сэр Генри. — А я никогда не стал бы подвергать сомнению слова леди.
— Вы… — начала было Джоанна, но Джеффри с такой силой сжал ее запястье, что она лишь издала звук, похожий на стон.
— Очень мудро с вашей стороны, — заметил Джеффри.
Он уже открыто насмехался над Брейбруком и, прежде чем тот успел отреагировать, низко поклонился, как бы завершая разговор, и увел Джоанну.
— Этот червяк! — воскликнула Джоанна. — Этот…
— Будет тебе, — тихо засмеялся Джеффри. — Не забывай, что ты — леди, а он — определенно не джентльмен.
Даже в таком ревнивом сердце, как у Джеффри, не осталось сомнений в истинных чувствах Джоанны по отношению к Брейбруку. И это, и только что одержанная публичная победа над ним, и вполне приемлемое объяснение короля по поводу приглашения Джоанны ко двору — все это вместе взятое привело Джеффри в такое прекрасное расположение духа, в каком он не пребывал уже давно. Единственным облачком в его небе был уговор с принцем Александром. Джеффри поспешил поведать о своих планах Джоанне, которая, к его удовлетворению, хотя и не скрывала разочарования, все же смирилась.
— Что ж, я буду скучать без тебя, — сказала она. — Но, возможно, так будет лучше. Я смогу вообще не являться ко двору. Леди Эла определенно пожелает продолжать «болеть» в твое отсутствие, и я должна буду ухаживать за ней.
И хотя Джоанна не упомянула о короле, она немало обрадовалась предлогу, разрешавшему ей находиться подальше от него. Перед своим уходом она получила удовольствие и от ехидных замечаний по поводу того выговора, коим Джеффри пожаловал Брейбрука. Это дает ей возможность как-нибудь заметить в присутствии королевы, будто она совершенно не понимает мужчин. Они чрезмерно глупы, если считают, что их благозвучные слова стоят гораздо большего, чем смех.
— Цену имеют лишь мои земли и моя честь, — гордо сказала Джоанна перед уходом. — Все остальное — мусор!
Ее слова предназначались Изабелле: та должна понять наконец тщетность попыток своих соблазнителей. Однако тут Джоанна не была уверена в полном успехе. Стоит пустоголовой Изабелле заразиться какой-нибудь идеей, ее уже невозможно остановить. Хуже того, о замечании Джоанны злонамеренно сообщили Брейбруку, подлив тем самым масла в огонь, вовсю уже в нем бушевавший.
Третий и четвертый день марта прошли спокойно. Погода была переменчивая, сырая и довольно холодная. Поэтому Джоанна с радостью проводила время у очага в доме леди Элы за разговорами и вышиванием. Она пребывала все время в приподнятом настроении, ибо граф Солсбери приносил леди Эле все новости. Пока он отсутствовал, женщины обсуждали их с разных точек зрения. Джеффри тоже приятно проводил время, хотя и не имел тех удобств, что Джоанна. Король с радостью позволил молодым людям поохотиться и предоставил в их распоряжение своих соколов, свору гончих и лошадей. Вином и женщинами они обзаводились в городе. Холодные и пасмурные дни молодые люди проводили за прекрасной охотой, предвкушая, как отлично отогреются ночью.
В ночь с четвертого на пятый день марта тучи рассеялись, и утро выдалось ясным и теплым. Молодые люди отправились на соколиную охоту, как только начало светать. Восходящее солнце расцветило розовыми и оранжевыми красками несколько низких тучек на горизонте. Джеффри внезапно почувствовал угрызения совести. Он вспомнил, что Джоанна говорила, как будет скучать без него. И с каким смирением она отказалась от удовольствий…
Сумка была до отказа заполнена птицами, подбитыми утром. Мужчины прекрасно позавтракали свежим поджаренным мясом. С солнечным теплом на открытых местах появилась и другая дичь. Безделье оживило в Джеффри прежние угрызения совести. Когда в ручей, через который они переправлялись, упала веточка, Джеффри вспомнил о своем обещании прокатиться с Джоанной по реке.
Для Генри де Брейбрука весь мир и в третий и в четвертый день месяца казался серым. И не только из-за погоды. В силу своей сверхчувствительности он видел насмешку в каждом взгляде, слышал ее в каждом голосе, обращавшемся к нему. Хуже того, его отец вдруг стал на удивление черств с ним. Обычно старый Брейбрук был рад насолить Джеффри, но на этот раз он лишь ворчал на своего сына, приказывая ему запастись терпением и не предпринимать ничего, что может толкнуть лорда Джеффри на противодействие. Это совершенно выбило сэра Генри из колеи. Он даже не придумал ни одной ядовитой фразы, с помощью которых надеялся разбить в пух и прах гордость Джеффри.
Не насмехался над ним только Фиц-Вальтер, который Нелестно отзывался и о Джеффри, и об Иэне. По его словам, Джеффри перенял высокомерие именно от своего будущего тестя.
— Их обоих следует проучить, — с ненавистью говорил Фиц-Вальтер. — Самого Иэна не достать, но Джеффри Можно наказать с помощью этой, не менее надменной сучки. Более того, — шептал Фиц-Вальтер, — к желанной цели нас приведет безопасная тропинка, выбрав которую, можно и поставить графа Солсбери в полную зависимость от короля, и укрепить положение вашего отца при дворе.
При слове «безопасная» сэр Генри навострил уши.
Когда Фиц-Вальтер закончил говорить, глаза Брейбрука сверкали от возбуждения.
— Но если король станет отрицать это…
— Ему это не удастся. Разве кто-нибудь посмеет бросить обвинение прямо ему в лицо? А если хищник и ощетинится, так это только пойдет на пользу нашим целям. Представьте ярость Джона от таких обвинений, когда он абсолютно не виноват. Что касается его протестов… — Фиц-Вальтер громко расхохотался. — Всем известно, что представляет из себя король. Кроме того, все узнают, ибо я прослежу за этим, что он тайно вызвал эту сучку из Роузлинда, и она приехала. Вам не следует бояться. Никому не понадобятся лишние объяснения.
— Но об этом узнает король, — оживился Брейбрук, хотя и испытывал жуткий страх.
— О чем? Если его открыто обвинят, кому захочется рассказывать ему об этом? Ведь тогда его гнев обрушится именно на этих людей за их лживые басни. Если нам повезет, ярость короля падет на этого крикливого хвастуна — Джеффри Фиц-Вильяма. Глупый отец начнет защищать свое оскорбленное чадо и еще больше разозлит короля. Тогда-то и сможет беспрепятственно занять место рядом с королем ваш отец. Королева окажет нам всяческую помощь. Вам это известно.
Брейбрук закусил губу. План мести выглядел заманчиво, на руку всем, кроме двоих ненавистных ему людей. Сэр Генри неуверенно согласился и признался, что вынашивал подобную идею. Он уже прикинул в уме, кого нужно будет нанять. Более того, он знал от шпионов, снующих у дома Джоанны, о каждом ее шаге. Также ему было известно, где находится и чем занимается стража. Единственное место, откуда можно подобраться и захватить девушку на необходимый промежуток времени, — это река. Фиц-Вальтер еще раз приободрил Брейбрука, и они решили обсудить детали своего плана.
Когда в пятый день марта едва выглянуло солнце, Брейбрук почувствовал благословение судьбы. Он решил тронуться в путь, как только начнется прилив.
Теплое утро этого дня изменило и планы Джоанны. Оно заставило девушку выйти на прогулку по запущенному саду, короткий осмотр которого заставил ее укоризненно покачать головой. Такой небольшой участок земли, конечно, вряд ли может давать хороший урожай, но это не означает, что он не способен дарить наслаждение. Джоанна вызвала смотрителя и строго отчитала его, наказав немедленно прополоть клумбы и вскопать грядки, почистить и подправить хижину, где находилась лодка и жили в славные времена ее деда лодочники.
Остаток утра Джоанна приятно провела на рынках Чипсайда, занимаясь покупкой семян. Затем она вернулась домой, чтобы проследить, как продвигается работа, и посадить морозостойкие, медленно прорастающие семена. Она так увлеклась этим занятием, что перепачкалась с ног до головы. Вернувшись в дом, Джоанна выкупалась, после чего неторопливо и долго обедала.
Днем она получила послание от Джеффри, которое лишь подняло ее настроение. В нем говорилось, что он приедет, как только начнется отлив, и покатает ее по реке. Она отпустила людей и решила вновь прогуляться.
На этот раз, входя в сад, ей пришлось оставить Брайана снаружи. Еще не хватало, чтобы он извалялся в земле. Джоанна приказала ему оставаться на месте, а сама стала помечать ветви, нуждавшиеся в подрезании, искать новые побеги чад корнями многолетних растений. Скрежет лодки о каменные ступени, спускавшиеся к реке, заставил ее поднять голову и лучезарно улыбнуться.
12.
В связи с приливом поездка вверх по реке для тех, кто собирался потом спуститься вниз, начиналась в определенное время. Нужно было рассчитать, сколько времени займет путь вверх, учесть, когда прилив закончится, чтобы затем со стремительным течением вернуться назад. По этим соображениям Джеффри приказал лодочнику грести к конечной линии стоячей воды, чтобы Джоанна могла получить удовольствие, когда они промчатся под арками лондонского моста с первыми признаками прилива. Такая поездка не представляла опасности. Джеффри не делал большой скидки на время между моментом их прибытия и началом отлива, ибо знал, что Джоанна поспешит вернуться. Она придет в необычайный восторг, если они поедут сразу же, поскольку промедление только притупляет удовольствие.
Лодка Брейбрука поднялась вверх гораздо раньше, в самый разгар прилива. Затем она прибилась к берегу и встала на якорь в ожидании отлива. По достижении цели Брейбрук намеревался быстро убраться отсюда. Он не боялся, что его узнают: он и его люди будут в масках. Вдобавок его подручные надели на себя ливреи королевских придворных. Кроме того, Брейбрук надеялся, что Джоанна в испуге не заметит несоответствие его телосложения фигуре Джона. Но, даже если от нее это не ускользнет, что она сможет сказать? Наверняка, чтобы скрыть свой стыд, она не проронит ни слова. Это и к лучшему, ибо рано или поздно, когда дело дойдет до постели, ее молчание послужит доказательством того, что она уже не девственница.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55