Ну огребу и огребу. Приятного, конечно, ма
ло, но не смертельно же. Боль? Ничего страшного. Переживу.
И только времени мне было жалко.
Не знаю, собиралась ли она меня действительно сжечь или хотела лишь осно
вательно потрепать, но у нее не вышло ни то и ни другое. Хотя и сделала все п
о науке: выбрала момент наивысшего резонанса, выкрикнула свои «Сирас! Эт
ар! Бесанар!» и запулила от щедрот приличной силы флюидом.
Но Ц облом.
Нет, она не промазала (Сила Ц не туфелька, мимо не пролетит), просто-напрос
то огненный заряд попал в пентакль, который лежал в нагрудном кармане мо
ей рубашки. Как отобрал я его у Зои, так и не трогал, даже помнить про него за
был. А он меня, получается, спас.
Дальше произошло то, что и должно было произойти.
Динамический заряд, столкнувшись с зарядом статичным, но той же природы
и даже того же создателя, срикошетил, продолжил движение по замысловатой
траектории, а затем, не зная, куда себя приложить, образовал мощнейший эне
ргетический вихрь. Этот огненный круговорот, словно бур горную породу, р
азорвал пространственно-временной континуум Пределов. Раздался хлопо
к, похожий на звук, сопровождающий самолет при прохождении звукового бар
ьера, и мы с Альбиной в ту же секунду провалились в тартарары.
Даже ахнуть не успели.
ГЛАВА 9
Трудно сказать, сколько мы находились в Запредельном. Внутренние мои био
логические часы убеждали, что секунд пятнадцать, не больше, но испытал я с
только всего и всякого, сколько за год жизни в Пределах порой не испытыва
ю. Правда, источник львиной доли переживаний находился внутри меня, а не в
овне, но проще мне от этого не было. Все, что накопилось за прожитые годы и с
крывалось по темным сусекам, воспользовалось оказией и поперло наружу.
Говорят, что умирающий за несколько секунд успевает прокрутить в обратн
ом порядке все события своей жизни в масштабе один к одному. Не врут. Могу
подтвердить Ц так и есть. Столкнувшись с Вечностью, время повело себя пр
отивоестественно. Поначалу. Потом уже оно никак себя не вело. Потом оно ра
створилось в Вечном без следа.
Я и раньше попадал в Запредельное, бывал не раз, но чтобы вот так, без специ
ального ритуала, без определенной цели и без защиты Ц такое со мной прик
лючилось впервые. Ощущение, признаться, не из самых приятных: одно дело, ко
гда сам в воду ныряешь, дождавшись тихой волны, другое Ц когда тебя кто-т
о швыряет, да еще и на стремнину.
Все вокруг (если так можно сказать о том, что не имеет никакого отношения к
пространству) выглядело не так, как обычно. Запредельное на этот раз не ст
ало воплощать буйные фантазии воспаленного разума, не пыталось обстави
ть наше в нем пребывание вычурными декорациями, а предстало таким, каким,
видимо, оно и является на самом деле. Никаким. Или, как утверждают мудрецы,
многообразным. Что в практическом плане одно и то же, поскольку мы, сущест
ва Пределов, не способны ничего выделить ограниченным своим умом из этой
абсолютной полноты. Не знаю, как Альбина, а я наблюдал лишь бескрайнее мор
е света, в котором хаотично плавало бесчисленное количество смутных тен
ей всех трехсот семидесяти пяти оттенков серого. Я даже Альбину не видел.
Только чувствовал. И то Ц не понять как.
Наверняка то же самое испытал бы тот, кого выкинули бы в открытый космос б
ез скафандра из летящего со скоростью света межзвездного корабля. Если б
ы, конечно, существовал такой корабль и существовал тот, кто до такой само
убийственной степени достал бы всех членов экипажа своими тупыми анекд
отами.
Все складывалось ужасно. Но, как справедливо заметила моя помощница Лера
, нет худа без добра.
Не успели мы с Альбиной как следует перетрухнуть, а Запредельное уже нач
ало нас выдавливать. В таком неподготовленном виде мы были для него чем-т
о инородным, чем-то ненужным, чем-то таким, от чего необходимо срочно изба
виться.
И это понятно.
Мы не были чьими-то невысказанными мыслями, не были отражениями событий
низшего плана бытия на верхних, и духами, которые гуляют сами по себе, мы т
оже не были. Дракон и ведьма не являются фантомами. Дракон и ведьма Ц суще
ства из плоти и крови. Таким не место в Запредельном.
Когда отторжение началось, окружающий нас нестерпимо (глазам было больн
о даже в защитных очках) яркий свет начал терять свою однородность, треща
ть по швам и рваться. Но эти светящиеся лохмотья еще не были конечным прод
уктом распада. Секундой позже (если можно говорить о секундах применител
ьно к тому, что существует вне времени) лоскуты света стали превращаться
в комки. Это походило на то, как сворачивается при кипячении подкисшее мо
локо. А потом каждый из этих световых катышков завертелся вокруг своей о
си, стремясь принять форму миниатюрного веретена. Общее же их круговое д
вижение образовало смерч, в центре которого находились мы с Альбиной.
Дальше Ц больше.
Дуалистические веретена фотонных сгустков с каждым мигом ускоряли сво
е вращение. Тонкие световые нити-лучи, которые от них отматывались, стали
сплетаться между собой в единую, делавшуюся все более и более плотной тк
ань. Наконец наступил тот момент, когда сияющее полотно обрело объем и фа
ктуру, а затем, сильно потускнев, стало пространством. А еще через один взм
ах ресниц пространство вздрогнуло, запульсировало и породило время. На т
ом, собственно, все и закончилось.
Мы вернулись в Пределы.
Ощущение, которое я при этом испытал, передать невозможно, поймет только
тот, кто пережил клиническую смерть. Выразить это словами невозможно Ц
мысль не участвует в таких ощущениях.
Ц Доигралась? Ц спросил я, когда вновь смог дышать и видеть.
Ц Сам виноват, Ц огрызнулась ведьма. Ц Как огулять бабу, так это мы пожа
луйста. Как расплатиться, так извините. Так выходит?
Ц Скажи еще, что я тебя изнасиловал.
Ц Скажу. Изнасиловал. Изнасиловал-изнасиловал-изнасиловал! Поимел с ос
обым цинизмом.
Ц Это еще вопрос Ц кто кого поимел.
Она задохнулась от возмущения:
Ц Да ты… Да я…
И зашарила слезящимися, нахватавшимися «зайчиков» глазами в поисках че
го-нибудь такого, что можно метнуть. Но ничего такого не нашла. Пошла на ме
ня с голыми руками.
Ц Угомонись, женщина, Ц осадил я ее, но на всякий случай отошел на два-тр
и шага назад. Ц Подумай лучше о том, как отсюда выбираться будем.
Недаром я об этом спросил. Место, в котором мы оказались, было еще тем. Глуш
ь. Глухомань. Медвежий угол. Небольшая, поросшая папоротником-орляком по
ляна посреди тайги. Посреди самой настоящей тайги.
Ц А где это мы? Ц прониклась моей озабоченностью ведьма, остановилась и
задрала голову.
Я тоже посмотрел наверх и, глядя на желтый круг луны, сделал «мудрый» выво
д:
Ц Судя по тому, что ночь на дворе, где-то далеко на востоке. На Дальнем Вос
токе. На очень дальнем.
Присмиревшая ведьма поежилась от холода и сказала:
Ц Надо выбираться.
Ц Надо. Вот только как?
Ц Каком кверху. Цепь соорудим и тем же макаром Ц через Запредельное.
Ц «Возьмемся за руки, друзья» не пройдет, Ц опустил я ее с небес на землю.
Ц Я пустой. Да и у тебя, я думаю, Силы…
Ц Всю на тебя, гада, истратила, Ц подтвердила она со вздохом и вновь поеж
илась. Из одежды на ней была только юбка.
Я швырнул ей пиджак и, пока она его натягивала, сообщил:
Ц У меня твой пентакль.
Ц Блин жареный! Ц больше для порядка, чем по злобе, выругалась ведьма. Ц
А я-то думаю, как это оно так все перекосило. А оно вон оно как.
Ц Он нам не поможет?
Ц Гони сюда, распечатаю.
Я вернул артефакт. Она подержала его на ладони не больше секунды, а потом з
ашвырнула в кусты. И при этом ничего не сказала. А что тут говорить? Все был
о понятно и без слов Ц пентакль разрядился при ударе.
Ц Пойдем пешком, Ц предложил я.
Ц Пешком? Ц переспросила ведьма.
Ц Пешком.
Ц С ума сошел?
Ц А что, ты прихватила метлу или ступу?
Ц Пешком не пойду.
Ц Коней беспредела запрячь?
Ц Не пойду.
Ц Грибы, орехи собирать умеешь? От крокодила убежать в лесу сумеешь? Ц в
спомнил я песню бойкой девчонки по имени Красная Шапочка.
Альбина закусила удила:
Ц Не пойду, и все.
Ц Каждый в своем праве. Оставайся. Может, восстановишь Силу через энное к
оличество дней. Если, конечно, комары тебя к тому времени не сожрут.
О комарах я не зря обмолвился. Кровососы, вернее их самки, уже барражирова
ли над Альбиной темным беспокойным облаком. Над ней да. Надо мной Ц нет. Н
адо мной никогда не летают. Что естественно: комары, как и все прочие крово
сосы, жутко боятся черной крови, делают фу и облетают стороной. А те, кто сп
ьяну или сдуру все же вгрызаются, сразу дохнут: кровь дракона действует н
а них как ДДТ. Как здравствуй и прощай. Как недопитый чай.
Пока Альбина сооружала спасительное опахало из стеблей кровохлебки (ес
ть такая трава, корни хороши при резях), я осмотрелся.
Оказалось, что нам здорово повезло. Просто несказанно. Будто четыре шара
из шести в спортлото угадали.
То, что ночь стояла лунная при чистом небе, это уже само по себе было здоро
во. Но это еще не самое главное. Главное заключалось в том, что поляна, на ко
торую мы так неловко вывалились, являлась своеобразным перекрестом: с за
пада на восток проходила через нее тропа (хоть и сильно заросшая, но все же
приметная), а с юга на север тянулась широкая просека линии электроперед
ачи. Так что выбор предлагался неслабый. Имелась возможность топать на в
се четыре стороны. Выбирай Ц не хочу. Туда можно, сюда можно, а потом разве
рнуться на девяносто градусов и еще раз: сюда вдоль столбов или вдоль них
же Ц туда. Я выбрал тропу. По той причине, что жутко не люблю гудение прово
дов. Оно меня раздражает.
Определившись со стезей, я стянул носки, запихнул их поглубже в задний ка
рман своих тертых «ливайсов» и двинул на восток. Не знаю, почему именно на
восток. Потому что. На восток и все. Двадцать седьмое правило дракона глас
ит: «Не знаешь, что делать, делай хоть что-то». Переиначив, можно сказать: «Н
е знаешь, куда идти, иди хоть куда-нибудь».
И я пошел.
Ведьма чертыхнулась, плюнула, но увязалась следом. И сразу стала охать Ц
то на камень босой пяткой ступит, то о корень, переползающий змеей через т
ропу, споткнется, то от хлесткой ветки не успеет увернуться. Рейнджер из А
льбины был никакой. Разнеженная городская фифа. Принцесса на бобах.
Ц Холодно? Ц спросил я через какое-то время. Спросил, не оборачиваясь, но
с нотами лживой заботы в голосе.
Ц А ты как думаешь! Ц фыркнула она.
Ц Думаю, да.
Ц Конечно, холодно.
Ц Это радует. Двустороннюю пневмонию схватишь, глядишь, в следующий раз
думать будешь, прежде чем на дракона кидаться.
Она не поленилась, нашла под ногами корягу и запустила мне в голову. И ведь
попала зараза. Хорошо еще, что не камнем каким.
Пьера де Ланкре на нее нет, подумал я, потирая ушибленное место. Его или ка
кого-нибудь другого демонолога тире молотобойца, способного в охотку на
собирать дровишек для очистительного костра.
Ц Получил? Ц позлорадствовала ведьма.
Ц Получил, Ц признался я, а потом без всякого перехода спросил о том, о че
м давно хотел спросить: Ц Скажи, душа моя, ты на самом деле собиралась мен
я испепелить?
Ц А то!
Ц Зачем?
Ц Потому что гад!
Не нужно прожить мои четыреста пятьдесят восемь, чтобы заметить, что на в
опрос «зачем» женщины чаще всего отвечают «потому что», а на вопрос «поч
ему» Ц «для того чтобы». Они не отличают причину от цели. Мне иногда кажет
ся, что ни цели, ни причины в их алогичном мире не существует вовсе, а сущес
твует только немотивированный порыв. И как раз вот этот вот порыв застав
ляет их совершать необдуманные поступки. Совершать во что бы то ни стало.
И совершать без оглядки. Неважно, по какой причине. Безразлично, с какой це
лью. Вывод: порыв Ц вот настоящее имя всякой женщины, и поэтому лучше их н
е злить. Хотя бы по пустякам.
Какое-то время мы шли молча. Тропа поначалу тянулась вдоль оврага, по дну
которого журчал невидимый, скрытый за густыми зарослями и ночным тумано
м, ручей. Оттуда, снизу, душевно тянуло сырыми гнилушками, мокрой травой и
спелыми мухоморами. Но потом тропа стала все дальше и дальше уходить от о
врага, запетляла и потянулась на сопку. Идти стало трудней. Альбина заныл
а:
Ц Куда ведешь ты меня, проклятый старик?
Ц На кудыкину гору, Ц съехидничал я. Ц А ты хотела бы на Лысую? Так не вре
мя еще. До шабаша Ц о-го-го еще сколько.
Ц Сусанин чертов, Ц проворчала ведьма, а потом ни с того ни с сего гаркну
ла: Ц Споткнись!
В тот же миг я зацепился за корягу и полетел на землю.
Ничего я Альбине на это не сказал. Молча поднялся, отряхнул от хвойных иго
лок джинсы и не выдержал Ц расхохотался в голос. Мой громкий смех вспугн
ул дремавшую в кустах ночную птицу, спросонья она недовольно ухнула и вз
метнулась к вершинам мохнатых сосен. А потом долго-долго пересекала, зав
аливаясь на левое крыло, огромный диск луны.
Ц Хорошо смеется тот, кто смеется последним, Ц ни к селу ни к городу сказ
ала ведьма, проводив птицу взглядом.
Ц Последнего некому будет рассмешить, Ц сказал я ей в пику и Ц вперед, б
осота! Ц вновь потопал за ниткой лунного света, что блестела на мокрой тр
аве. Я сам себе напоминал в те минуты Ивана-дурака, лихо шагающего за изве
стным клубком. Все то же самое. Те же версты, звезды и репей, только у меня пр
и себе еще и Яга имелась. Баба вздорная.
Вяло переругиваясь, мы прошли еще километра четыре, прежде чем приметили
мерцающий сквозь ветви огонек.
Ц Дом лесничего? Ц предположила Альбина.
Ц Возможно, Ц пожал я плечами. Ц А может, охотничья заимка или лыжная ба
за.
Но оказалось ни то, ни другое и ни третье. Мы вышли ни много ни мало к пионер
скому лагерю Ц во всяком случае, так утверждала табличка на входе. Там пр
ямо так и было выведено местами облупившейся голубой краской: «Пионерск
ий лагерь «Юный авиатор». Поскольку всегда считал себя в некотором смысл
е авиатором, я счел это название за добрый знак.
Честно говоря, трудно было угадать в представших нашему взору строениях
детский лагерь, ибо царила вокруг мерзость запустения. Бросалось в глаза
, что доски трехметрового забора черны, что на двух из трех гаражных бокса
х отсутствуют створки ворот, что крыша пищеблока наполовину разобрана, ч
то окна и двери отрядных бараков заколочены горбылем, а флагшток на цент
ральной линейке загнут в букву «Г», отчего похож на виселицу. Полный и око
нчательный аут. Как говорится, райком закрыт, все ушли на фондовую биржу. Т
олько возле административного корпуса Ц о чудо! Ц горел одинокий фона
рь. Под фонарем в круге тусклого света стоял темно-фиолетовый «лексус». Я
не поверил своим глазам. Стянул очки, протер глаза. Да, точно Ц «лексус».
Не знаю, что меня больше удивило Ц «лексус» посреди тайги или то обстоят
ельство, что силовой кабель не сдан на пункт приема лома и запитан. Пожалу
й, последнее больше.
Ц Стой где стоишь, Ц приказал я Альбине и, оставив ее на крыльце бывшей с
толовой под жестяным плакатом «Хлеба к обеду в меру бери, хлеб Ц драгоце
нность, им не сори», пошел в разведку.
Ц Иди, зверь, Ц кинула мне ведьма в спину. Ц Иди, но учти Ц я чую кровь.
Ломиться с парадного входа я не стал, решил посмотреть, что тут к чему, не о
бнаруживая себя. Осторожничал по двум причинам. Во-первых, «лексус» на те
рриторий заброшенного пионерского лагеря выглядел по меньшей мере дик
о. А во-вторых, напрягли последние слова ведьмы. Поэтому так.
Подошел к зданию с тыла: обогнул деревянный клозет «для персонала» и про
крался вдоль забора. Все пространство между забором и стеной корпуса зар
осло багульником, кусты были плотными, но я пробился. Свет горел только в о
дном из шести окон, туда и заглянул.
Штора за окном была сдвинута на одну сторону и не мешала видеть, что в разг
ромленном мародерами кабинете то ли начальника лагеря, то ли старшего пи
онервожатого находятся четверо: трое реальных пацанов быковатого вида
в черных кожанках и разбитная долговязая девица в белом джинсовом костю
ме.
Двое парней и девица сидели за столом и азартно резались в карты. Шестерк
и, дамы и тузы так и летали с трех сторон на бронированный чемоданчик, лежа
щий посреди стола. Помимо того на столе лежали стволы. Ровно три ствола. По
одному на брата. С учетом того, конечно, что один брат был сестрой.
Еще один чисто конкретный пацан, самый здоровый из всех, сидел на табурет
е почти у самого окна. Если бы не было между нами грязного стекла, составле
нного из двух половинок, я, пожалуй, смог бы дотянуться и отвесить фофану с
прицепом по бритому, переходящему в толстые складки затылку.
Сдвинувшись чуть в сторону и встав на выступ цоколя, я обнаружил, что здор
овяк смотрит кино с экрана портативного DVD-проигрывателя.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44
ло, но не смертельно же. Боль? Ничего страшного. Переживу.
И только времени мне было жалко.
Не знаю, собиралась ли она меня действительно сжечь или хотела лишь осно
вательно потрепать, но у нее не вышло ни то и ни другое. Хотя и сделала все п
о науке: выбрала момент наивысшего резонанса, выкрикнула свои «Сирас! Эт
ар! Бесанар!» и запулила от щедрот приличной силы флюидом.
Но Ц облом.
Нет, она не промазала (Сила Ц не туфелька, мимо не пролетит), просто-напрос
то огненный заряд попал в пентакль, который лежал в нагрудном кармане мо
ей рубашки. Как отобрал я его у Зои, так и не трогал, даже помнить про него за
был. А он меня, получается, спас.
Дальше произошло то, что и должно было произойти.
Динамический заряд, столкнувшись с зарядом статичным, но той же природы
и даже того же создателя, срикошетил, продолжил движение по замысловатой
траектории, а затем, не зная, куда себя приложить, образовал мощнейший эне
ргетический вихрь. Этот огненный круговорот, словно бур горную породу, р
азорвал пространственно-временной континуум Пределов. Раздался хлопо
к, похожий на звук, сопровождающий самолет при прохождении звукового бар
ьера, и мы с Альбиной в ту же секунду провалились в тартарары.
Даже ахнуть не успели.
ГЛАВА 9
Трудно сказать, сколько мы находились в Запредельном. Внутренние мои био
логические часы убеждали, что секунд пятнадцать, не больше, но испытал я с
только всего и всякого, сколько за год жизни в Пределах порой не испытыва
ю. Правда, источник львиной доли переживаний находился внутри меня, а не в
овне, но проще мне от этого не было. Все, что накопилось за прожитые годы и с
крывалось по темным сусекам, воспользовалось оказией и поперло наружу.
Говорят, что умирающий за несколько секунд успевает прокрутить в обратн
ом порядке все события своей жизни в масштабе один к одному. Не врут. Могу
подтвердить Ц так и есть. Столкнувшись с Вечностью, время повело себя пр
отивоестественно. Поначалу. Потом уже оно никак себя не вело. Потом оно ра
створилось в Вечном без следа.
Я и раньше попадал в Запредельное, бывал не раз, но чтобы вот так, без специ
ального ритуала, без определенной цели и без защиты Ц такое со мной прик
лючилось впервые. Ощущение, признаться, не из самых приятных: одно дело, ко
гда сам в воду ныряешь, дождавшись тихой волны, другое Ц когда тебя кто-т
о швыряет, да еще и на стремнину.
Все вокруг (если так можно сказать о том, что не имеет никакого отношения к
пространству) выглядело не так, как обычно. Запредельное на этот раз не ст
ало воплощать буйные фантазии воспаленного разума, не пыталось обстави
ть наше в нем пребывание вычурными декорациями, а предстало таким, каким,
видимо, оно и является на самом деле. Никаким. Или, как утверждают мудрецы,
многообразным. Что в практическом плане одно и то же, поскольку мы, сущест
ва Пределов, не способны ничего выделить ограниченным своим умом из этой
абсолютной полноты. Не знаю, как Альбина, а я наблюдал лишь бескрайнее мор
е света, в котором хаотично плавало бесчисленное количество смутных тен
ей всех трехсот семидесяти пяти оттенков серого. Я даже Альбину не видел.
Только чувствовал. И то Ц не понять как.
Наверняка то же самое испытал бы тот, кого выкинули бы в открытый космос б
ез скафандра из летящего со скоростью света межзвездного корабля. Если б
ы, конечно, существовал такой корабль и существовал тот, кто до такой само
убийственной степени достал бы всех членов экипажа своими тупыми анекд
отами.
Все складывалось ужасно. Но, как справедливо заметила моя помощница Лера
, нет худа без добра.
Не успели мы с Альбиной как следует перетрухнуть, а Запредельное уже нач
ало нас выдавливать. В таком неподготовленном виде мы были для него чем-т
о инородным, чем-то ненужным, чем-то таким, от чего необходимо срочно изба
виться.
И это понятно.
Мы не были чьими-то невысказанными мыслями, не были отражениями событий
низшего плана бытия на верхних, и духами, которые гуляют сами по себе, мы т
оже не были. Дракон и ведьма не являются фантомами. Дракон и ведьма Ц суще
ства из плоти и крови. Таким не место в Запредельном.
Когда отторжение началось, окружающий нас нестерпимо (глазам было больн
о даже в защитных очках) яркий свет начал терять свою однородность, треща
ть по швам и рваться. Но эти светящиеся лохмотья еще не были конечным прод
уктом распада. Секундой позже (если можно говорить о секундах применител
ьно к тому, что существует вне времени) лоскуты света стали превращаться
в комки. Это походило на то, как сворачивается при кипячении подкисшее мо
локо. А потом каждый из этих световых катышков завертелся вокруг своей о
си, стремясь принять форму миниатюрного веретена. Общее же их круговое д
вижение образовало смерч, в центре которого находились мы с Альбиной.
Дальше Ц больше.
Дуалистические веретена фотонных сгустков с каждым мигом ускоряли сво
е вращение. Тонкие световые нити-лучи, которые от них отматывались, стали
сплетаться между собой в единую, делавшуюся все более и более плотной тк
ань. Наконец наступил тот момент, когда сияющее полотно обрело объем и фа
ктуру, а затем, сильно потускнев, стало пространством. А еще через один взм
ах ресниц пространство вздрогнуло, запульсировало и породило время. На т
ом, собственно, все и закончилось.
Мы вернулись в Пределы.
Ощущение, которое я при этом испытал, передать невозможно, поймет только
тот, кто пережил клиническую смерть. Выразить это словами невозможно Ц
мысль не участвует в таких ощущениях.
Ц Доигралась? Ц спросил я, когда вновь смог дышать и видеть.
Ц Сам виноват, Ц огрызнулась ведьма. Ц Как огулять бабу, так это мы пожа
луйста. Как расплатиться, так извините. Так выходит?
Ц Скажи еще, что я тебя изнасиловал.
Ц Скажу. Изнасиловал. Изнасиловал-изнасиловал-изнасиловал! Поимел с ос
обым цинизмом.
Ц Это еще вопрос Ц кто кого поимел.
Она задохнулась от возмущения:
Ц Да ты… Да я…
И зашарила слезящимися, нахватавшимися «зайчиков» глазами в поисках че
го-нибудь такого, что можно метнуть. Но ничего такого не нашла. Пошла на ме
ня с голыми руками.
Ц Угомонись, женщина, Ц осадил я ее, но на всякий случай отошел на два-тр
и шага назад. Ц Подумай лучше о том, как отсюда выбираться будем.
Недаром я об этом спросил. Место, в котором мы оказались, было еще тем. Глуш
ь. Глухомань. Медвежий угол. Небольшая, поросшая папоротником-орляком по
ляна посреди тайги. Посреди самой настоящей тайги.
Ц А где это мы? Ц прониклась моей озабоченностью ведьма, остановилась и
задрала голову.
Я тоже посмотрел наверх и, глядя на желтый круг луны, сделал «мудрый» выво
д:
Ц Судя по тому, что ночь на дворе, где-то далеко на востоке. На Дальнем Вос
токе. На очень дальнем.
Присмиревшая ведьма поежилась от холода и сказала:
Ц Надо выбираться.
Ц Надо. Вот только как?
Ц Каком кверху. Цепь соорудим и тем же макаром Ц через Запредельное.
Ц «Возьмемся за руки, друзья» не пройдет, Ц опустил я ее с небес на землю.
Ц Я пустой. Да и у тебя, я думаю, Силы…
Ц Всю на тебя, гада, истратила, Ц подтвердила она со вздохом и вновь поеж
илась. Из одежды на ней была только юбка.
Я швырнул ей пиджак и, пока она его натягивала, сообщил:
Ц У меня твой пентакль.
Ц Блин жареный! Ц больше для порядка, чем по злобе, выругалась ведьма. Ц
А я-то думаю, как это оно так все перекосило. А оно вон оно как.
Ц Он нам не поможет?
Ц Гони сюда, распечатаю.
Я вернул артефакт. Она подержала его на ладони не больше секунды, а потом з
ашвырнула в кусты. И при этом ничего не сказала. А что тут говорить? Все был
о понятно и без слов Ц пентакль разрядился при ударе.
Ц Пойдем пешком, Ц предложил я.
Ц Пешком? Ц переспросила ведьма.
Ц Пешком.
Ц С ума сошел?
Ц А что, ты прихватила метлу или ступу?
Ц Пешком не пойду.
Ц Коней беспредела запрячь?
Ц Не пойду.
Ц Грибы, орехи собирать умеешь? От крокодила убежать в лесу сумеешь? Ц в
спомнил я песню бойкой девчонки по имени Красная Шапочка.
Альбина закусила удила:
Ц Не пойду, и все.
Ц Каждый в своем праве. Оставайся. Может, восстановишь Силу через энное к
оличество дней. Если, конечно, комары тебя к тому времени не сожрут.
О комарах я не зря обмолвился. Кровососы, вернее их самки, уже барражирова
ли над Альбиной темным беспокойным облаком. Над ней да. Надо мной Ц нет. Н
адо мной никогда не летают. Что естественно: комары, как и все прочие крово
сосы, жутко боятся черной крови, делают фу и облетают стороной. А те, кто сп
ьяну или сдуру все же вгрызаются, сразу дохнут: кровь дракона действует н
а них как ДДТ. Как здравствуй и прощай. Как недопитый чай.
Пока Альбина сооружала спасительное опахало из стеблей кровохлебки (ес
ть такая трава, корни хороши при резях), я осмотрелся.
Оказалось, что нам здорово повезло. Просто несказанно. Будто четыре шара
из шести в спортлото угадали.
То, что ночь стояла лунная при чистом небе, это уже само по себе было здоро
во. Но это еще не самое главное. Главное заключалось в том, что поляна, на ко
торую мы так неловко вывалились, являлась своеобразным перекрестом: с за
пада на восток проходила через нее тропа (хоть и сильно заросшая, но все же
приметная), а с юга на север тянулась широкая просека линии электроперед
ачи. Так что выбор предлагался неслабый. Имелась возможность топать на в
се четыре стороны. Выбирай Ц не хочу. Туда можно, сюда можно, а потом разве
рнуться на девяносто градусов и еще раз: сюда вдоль столбов или вдоль них
же Ц туда. Я выбрал тропу. По той причине, что жутко не люблю гудение прово
дов. Оно меня раздражает.
Определившись со стезей, я стянул носки, запихнул их поглубже в задний ка
рман своих тертых «ливайсов» и двинул на восток. Не знаю, почему именно на
восток. Потому что. На восток и все. Двадцать седьмое правило дракона глас
ит: «Не знаешь, что делать, делай хоть что-то». Переиначив, можно сказать: «Н
е знаешь, куда идти, иди хоть куда-нибудь».
И я пошел.
Ведьма чертыхнулась, плюнула, но увязалась следом. И сразу стала охать Ц
то на камень босой пяткой ступит, то о корень, переползающий змеей через т
ропу, споткнется, то от хлесткой ветки не успеет увернуться. Рейнджер из А
льбины был никакой. Разнеженная городская фифа. Принцесса на бобах.
Ц Холодно? Ц спросил я через какое-то время. Спросил, не оборачиваясь, но
с нотами лживой заботы в голосе.
Ц А ты как думаешь! Ц фыркнула она.
Ц Думаю, да.
Ц Конечно, холодно.
Ц Это радует. Двустороннюю пневмонию схватишь, глядишь, в следующий раз
думать будешь, прежде чем на дракона кидаться.
Она не поленилась, нашла под ногами корягу и запустила мне в голову. И ведь
попала зараза. Хорошо еще, что не камнем каким.
Пьера де Ланкре на нее нет, подумал я, потирая ушибленное место. Его или ка
кого-нибудь другого демонолога тире молотобойца, способного в охотку на
собирать дровишек для очистительного костра.
Ц Получил? Ц позлорадствовала ведьма.
Ц Получил, Ц признался я, а потом без всякого перехода спросил о том, о че
м давно хотел спросить: Ц Скажи, душа моя, ты на самом деле собиралась мен
я испепелить?
Ц А то!
Ц Зачем?
Ц Потому что гад!
Не нужно прожить мои четыреста пятьдесят восемь, чтобы заметить, что на в
опрос «зачем» женщины чаще всего отвечают «потому что», а на вопрос «поч
ему» Ц «для того чтобы». Они не отличают причину от цели. Мне иногда кажет
ся, что ни цели, ни причины в их алогичном мире не существует вовсе, а сущес
твует только немотивированный порыв. И как раз вот этот вот порыв застав
ляет их совершать необдуманные поступки. Совершать во что бы то ни стало.
И совершать без оглядки. Неважно, по какой причине. Безразлично, с какой це
лью. Вывод: порыв Ц вот настоящее имя всякой женщины, и поэтому лучше их н
е злить. Хотя бы по пустякам.
Какое-то время мы шли молча. Тропа поначалу тянулась вдоль оврага, по дну
которого журчал невидимый, скрытый за густыми зарослями и ночным тумано
м, ручей. Оттуда, снизу, душевно тянуло сырыми гнилушками, мокрой травой и
спелыми мухоморами. Но потом тропа стала все дальше и дальше уходить от о
врага, запетляла и потянулась на сопку. Идти стало трудней. Альбина заныл
а:
Ц Куда ведешь ты меня, проклятый старик?
Ц На кудыкину гору, Ц съехидничал я. Ц А ты хотела бы на Лысую? Так не вре
мя еще. До шабаша Ц о-го-го еще сколько.
Ц Сусанин чертов, Ц проворчала ведьма, а потом ни с того ни с сего гаркну
ла: Ц Споткнись!
В тот же миг я зацепился за корягу и полетел на землю.
Ничего я Альбине на это не сказал. Молча поднялся, отряхнул от хвойных иго
лок джинсы и не выдержал Ц расхохотался в голос. Мой громкий смех вспугн
ул дремавшую в кустах ночную птицу, спросонья она недовольно ухнула и вз
метнулась к вершинам мохнатых сосен. А потом долго-долго пересекала, зав
аливаясь на левое крыло, огромный диск луны.
Ц Хорошо смеется тот, кто смеется последним, Ц ни к селу ни к городу сказ
ала ведьма, проводив птицу взглядом.
Ц Последнего некому будет рассмешить, Ц сказал я ей в пику и Ц вперед, б
осота! Ц вновь потопал за ниткой лунного света, что блестела на мокрой тр
аве. Я сам себе напоминал в те минуты Ивана-дурака, лихо шагающего за изве
стным клубком. Все то же самое. Те же версты, звезды и репей, только у меня пр
и себе еще и Яга имелась. Баба вздорная.
Вяло переругиваясь, мы прошли еще километра четыре, прежде чем приметили
мерцающий сквозь ветви огонек.
Ц Дом лесничего? Ц предположила Альбина.
Ц Возможно, Ц пожал я плечами. Ц А может, охотничья заимка или лыжная ба
за.
Но оказалось ни то, ни другое и ни третье. Мы вышли ни много ни мало к пионер
скому лагерю Ц во всяком случае, так утверждала табличка на входе. Там пр
ямо так и было выведено местами облупившейся голубой краской: «Пионерск
ий лагерь «Юный авиатор». Поскольку всегда считал себя в некотором смысл
е авиатором, я счел это название за добрый знак.
Честно говоря, трудно было угадать в представших нашему взору строениях
детский лагерь, ибо царила вокруг мерзость запустения. Бросалось в глаза
, что доски трехметрового забора черны, что на двух из трех гаражных бокса
х отсутствуют створки ворот, что крыша пищеблока наполовину разобрана, ч
то окна и двери отрядных бараков заколочены горбылем, а флагшток на цент
ральной линейке загнут в букву «Г», отчего похож на виселицу. Полный и око
нчательный аут. Как говорится, райком закрыт, все ушли на фондовую биржу. Т
олько возле административного корпуса Ц о чудо! Ц горел одинокий фона
рь. Под фонарем в круге тусклого света стоял темно-фиолетовый «лексус». Я
не поверил своим глазам. Стянул очки, протер глаза. Да, точно Ц «лексус».
Не знаю, что меня больше удивило Ц «лексус» посреди тайги или то обстоят
ельство, что силовой кабель не сдан на пункт приема лома и запитан. Пожалу
й, последнее больше.
Ц Стой где стоишь, Ц приказал я Альбине и, оставив ее на крыльце бывшей с
толовой под жестяным плакатом «Хлеба к обеду в меру бери, хлеб Ц драгоце
нность, им не сори», пошел в разведку.
Ц Иди, зверь, Ц кинула мне ведьма в спину. Ц Иди, но учти Ц я чую кровь.
Ломиться с парадного входа я не стал, решил посмотреть, что тут к чему, не о
бнаруживая себя. Осторожничал по двум причинам. Во-первых, «лексус» на те
рриторий заброшенного пионерского лагеря выглядел по меньшей мере дик
о. А во-вторых, напрягли последние слова ведьмы. Поэтому так.
Подошел к зданию с тыла: обогнул деревянный клозет «для персонала» и про
крался вдоль забора. Все пространство между забором и стеной корпуса зар
осло багульником, кусты были плотными, но я пробился. Свет горел только в о
дном из шести окон, туда и заглянул.
Штора за окном была сдвинута на одну сторону и не мешала видеть, что в разг
ромленном мародерами кабинете то ли начальника лагеря, то ли старшего пи
онервожатого находятся четверо: трое реальных пацанов быковатого вида
в черных кожанках и разбитная долговязая девица в белом джинсовом костю
ме.
Двое парней и девица сидели за столом и азартно резались в карты. Шестерк
и, дамы и тузы так и летали с трех сторон на бронированный чемоданчик, лежа
щий посреди стола. Помимо того на столе лежали стволы. Ровно три ствола. По
одному на брата. С учетом того, конечно, что один брат был сестрой.
Еще один чисто конкретный пацан, самый здоровый из всех, сидел на табурет
е почти у самого окна. Если бы не было между нами грязного стекла, составле
нного из двух половинок, я, пожалуй, смог бы дотянуться и отвесить фофану с
прицепом по бритому, переходящему в толстые складки затылку.
Сдвинувшись чуть в сторону и встав на выступ цоколя, я обнаружил, что здор
овяк смотрит кино с экрана портативного DVD-проигрывателя.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44