Он всегда играл от атаки, каждым ходом обостряя ситуацию, я же предпочитал позиционную игру. На тринадцатом ходу он пожертвовал слона, на двадцать шестом мы разменяли ферзей. К сорок шестому ходу, когда фигур на доске заметно поубавилось, я предложил ничью. Он согласился.
– Еще разок?
– Совесть имей, – сказал, я. – Зачем пришел-то? Просто скучно стало?
– И это тоже, – признался он. – Все-таки отгул дают, если жалоба обоснованна.
– А она обоснованна? – спросил я.
– Конечно.
– И чем же?
– Моими религиозными убеждениями.
Я вздохнул:
– Ты – идолопоклонник.
– Я – друид.
– Это я уже слышал. В чем проблема?
– В новеньком. Понимаешь, у нас в триста сорок шестом котле уже своя, устоявшаяся компания, мы друг друга знаем давно и уважаем чужие интересы. Конечно, я не ретроград, не консерватор и всегда приветствую свежие вливания, пусть и уходит пара-другая десятков лет на притирку, но этот новенький уже ни в какие ворота не лезет!
– Да? – заинтересовался я. – А что в нем такого?
– Я – друид, – сказал он.
– Знаю.
– А он – дровосек.
– Ну и что?
– Как это, ну и что?
– Ну, – сказал я, – ты – друид и любишь деревья. Он тоже любит деревья, но по-своему. Дровосек – это ведь то же самое, что и гомосек, только с деревьями?
На самом деле я знал, что это не так, и просто подтрунивал над вспыльчивым друидом. Не мог отказать себе в столь маленьком удовольствии.
– Дровосек, – отчеканил он, – это тот, кто рубит деревья.
– А, – сказал я.
– Деревья являлись самым святым для меня при жизни, – сказал друид. – А этот малый из Канады, кажется, расписывает, как он валил столетние клены при помощи этой, как ее…
– Бензопилы, – подсказал я.
– Ага, – сказал он. – Даже не вручную!
– Это серьезно, – сказал я. – Ты попросил его этого не делать? В смысле не рассказывать?
– Да, и после этого он стал рассказывать еще больше. Просто ни на минуту не умолкает.
– Ладно, – сказал я. – Посмотрю, что тут можно сделать.
– Лет через сто, да?
– Для тебя постараюсь провернуть за пятьдесят, – сказал я. – Только потому, что мы с тобой в шахматы играем.
– Договорились, – сказал он. – Пятьдесят лет я уж как-нибудь потерплю.
– Будешь выходить, следующего позови, – попросил я.
– Обязательно.
Жалоба друида была более серьезной, чем претензии Смитсона. Мы, конечно, ад, а не содружество клубов по интересам, но кто-то дал маху. В рабочее время грешники должны полностью отдаваться посылаемым им страданиям, а подобное неуютное соседство в триста сорок шестом котле может здорово их отвлекать, тем самым снижая эффективность нашей работы. Я сделал пометку не откладывать его вопрос в долгий ящик.
Страдание воздействует более эффективно, если грешник разделяет его со своими единомышленниками. А если он горит в геенне огненной, наблюдая при этом, как в той же геенне огненной горит тип, которого он ненавидит, у него появляется некое мелочное человеческое удовлетворение, что снижает общее воздействие наказания.
– Наконец-то, – сказал следующий. – У вас на двери написано, что прием только до обеда, я уж думал, что до меня сегодня очередь не дойдет.
– После обеда я занимаюсь обработкой и рассмотрением ваших жалоб, предложений и пожеланий, – сказал я. – Вот у вас что, жалоба или предложение? Или даже пожелание?
– Жалоба, – сказал он.
– Как всегда, – сказал я. – Вы у нас кто?
– Иванов Василий Иванович, – сказал он. – Россия.
– Вот как? – удивился я.
Жалобщики из России были редким явлением во все времена. Судя по доходящим до нас слухам, жизнь в этой стране была почти такой же, как и у нас, посему населяющие ее территорию грешники не видели в аду особых поводов для жалоб. И вот вам паршивая овца.
– Давно преставились?
– В две тысячи первом году, – сказал он.
– Ого, – сказал я. – А сейчас какой? Я, видите ли, не слишком слежу за внешним летоисчислением.
– Сейчас тоже две тысячи первый, – сказал он.
– Быстро вас обработали, – сказал я. Обычно люди проводят в чистилище лет по двадцать, не меньше. – Вам еще повезло.
– Нет, – заявил он, – дело как раз в том, что мне не повезло. Тут какая-то ошибка, понимаете? Я вообще не должен здесь быть.
– Все вы так говорите, – сказал я. – Вас же взвесили на весах, не так ли?
– Нет, в этом-то все и дело, – сказал он. – Я не провел в чистилище и пары дней, как за мной явились демоны, помахали перед носом какой-то бумажкой и приволокли меня сюда. Я говорил им, что тут какая-то ошибка и меня еще не судили, но они ничего не хотели слушать и сразу засунули в один котел с какими-то уголовниками.
– Номер котла? – уточнил я.
– Двести сорок восьмой.
Я сверился со своими записями.
– Полноте, батенька, – сказал я. – Какие же они уголовники? Вполне достойные грешники. Один даже древнегреческий философ.
– Да я не на них жалуюсь, поймите, – сказал он. – Я вообще не должен здесь быть. Меня же не судили.
– А вы – праведник? – скептически осведомился я.
– Ну, об этом не нам с вами судить.
– А кому? – поинтересовался я.
– Ему, – сказал он, указывая пальцем вверх.
– И вы полагаете, что всех преставившихся судит Он сам? – спросил я.
– А что, не так?
– Вы где при жизни работали?
– В Мосэнерго.
– И что, если бы вас собрались уволить, вам бы об этом лично Чубайс сообщил?
– Вряд ли, – сказал он.
– То-то и оно, – сказал я. – У нас, как и в любой крупной организации, подчиненные, а тем более клиенты редко видят высшее руководство.
– Но все равно, – талдычил он, – я настаиваю на суде. Я ведь имею право на суд?
– Имеете, – сказал я. – А вы точно этого хотите?
– В каком смысле? – спросил он.
– Ну, вы уверены, что суд вам нужен?
– А почему я не должен быть в этом уверен?
– А потому, батенька, – сказал я, – что одно дело – находиться в аду, считая, что вы попали сюда по ошибке, и питать надежды, что когда-нибудь эта ошибка будет исправлена, и совсем другое – находиться в аду с уже вынесенным приговором, который поставит точку на всех ваших сомнениях и надеждах. У вас есть какие-либо основания полагать, что после рассмотрения вашего вопроса в арбитражном суде, вас не вернут обратно, к нам? Вы твердо уверены в том, что являетесь праведником?
– Я знаю десять заповедей, – сказал он. – Не убий, не укради… Я ничего такого не делал.
– Для того чтобы попасть в рай, мало не делать плохих дел, – сказал я. – Надо еще активно совершать хорошие поступки. Много вы их совершали? Помогали вдовам и сиротам? Подавали милостыню? Жертвовали чем-то ради кого-то?
– Ну… – Он задумался.
– Если вы будете настаивать, я отправлю ваше дело на рассмотрение, – сказал я. – Но вот вам мой личный совет: не стоит.
– Я могу подумать? – спросил он.
– Конечно, – сказал я. – Ведь у вас впереди – вечность.
– Тогда я подумаю, – сказал он. – Если что, вы ведь всегда здесь, не так ли?
– Да, – сказал я. – И передайте остальным ожидающим, что прием на сегодня закончен.
– Хорошо, – сказал он. – Спасибо.
– Не за что, – сказал я, и дверь за ним тихо закрылась.
И тут же открылась.
– Прием закончен, – сказал я. – Заходите завтра.
Но она все равно вошла. Старушка лет семидесяти, возможно с хвостиком, явно скандинавских кровей. Интересно, что она такого натворила? – подумал я.
– Я зайду сегодня, – сказала она таким тоном, как будто это был ее кабинет, в котором не самым желанным гостем был я.
– Ладно, – согласился я. Мне стало любопытно. – Присаживайтесь.
– Спасибо, – сказала она.
– Пожалуйста, – сказал я. – Как вас зовут?
– Кейт Якобсон, личный идентификационный номер семь-восемь-восемь-четыре-три-два-семь-семь-два-семь-два-семь-шесть-шесть-четыре-шесть-четыре, тысяча восемьсот первый – тысяча восемьсот семьдесят четвертый, Швеция, – выпалила она на одном дыхании. И уставилась на меня с таким видом, словно для меня это что-то должно было означать.
– Ну и что? – спросил я, когда играть в молчанку мне надоело.
– Вы, наверное, не поняли, молодой человек, – сказала она. – Меня зовут Кейт Якобсон, личный идентификационный номер семь-восемь-восемь-четыре-три-два-семь-семь-два-семь-два-семь-шесть-шесть-четыре-шесть-четы-ре, тысяча восемьсот первый – тысяча восемьсот семьдесят четвертый, Швеция.
– Именно так я услышал и в первый раз, – сказал я. – Ну и что?
– Вы что, обо мне не слышали? – спросила она с таким видом, словно я только что признался, что никогда не слышал о древе познания.
– А должен был?
– Ну, знаете ли, молодой человек, – сказала она. – Такого я не ожидала.
– Вынужден указать вам на несколько очевидных фактов, – сказал я. – Во-первых, я уже пару тысяч лет как не молодой. И уж совсем точно не человек. Кроме того, мне было бы любопытно узнать, чего же вы ожидали.
– Мне нужно видеть Князя тьмы.
– Это невозможно, – сказал я.
– Почему?
– Он занят.
– Чем?
– Понятия не имею, – сказал я.
– Как это может быть?
– Демонов много, – сказал я. – Он перед всеми нами не отчитывается.
– Тогда мне нужно поговорить с вашим начальством.
– Это невозможно.
– Почему?
– Оно тоже занято.
– И вы тоже не знаете чем?
– Знаю, – сказал я. – Оно работает.
– Плохо работает, – сказала она. – Раз здесь еще есть такие, как вы.
– На таких, как я, это все и держится, – сказал я.
– Из-за таких, как вы, все и разваливается.
– Ад простоял здесь много тысяч лет, – заметил я. – И я не вижу, чтобы за последнее время он сильно развалился.
– Значит, мне придется иметь дело с вами?
– Увы.
– Я продолжаю настаивать на том, что мне необходимо увидеть Князя.
– Я продолжаю настаивать на том, что он занят.
– Так мы ничего не добьемся, – сказала она.
– Это очевидно.
– И вы не знаете, кто я?
– Дважды увы.
– Так узрите. – Она встала, вытянувшись во весь свой рост, а рост у скандинавских старушек, я вам скажу, не самый маленький. – Я – его невеста. И нечего ржать, молодой человек.
– Пр…хх…простите, – сказал я, утирая выступившие на глазах слезы кончиком хвоста. – Не ожидал. А что заставляет вас думать, что это так? Ну, что вы его невеста?
– Он являлся мне в моих снах, – сказала она. – И говорил мне делать разные вещи, за это он обещал разделить со мной супружеское ложе. И вот я здесь уже больше сотни лет, а мне так и не удалось его увидеть. Это безобразие, молодой человек, и кому-то придется за него ответить.
– Несомненно, – сказал я. Типичная психопатка. По какому недоразумению ее засунули в мое подшефное хозяйство? – И какие вещи он говорил вам делать?
– Приносить жертвы, – сказала она.
– Человеческие? – заинтересовался я.
– Нет. Сначала я приносила в жертву цыплят, потом кур и петухов, потом зарезала всех своих овечек. И каждый раз их кровью я рисовала одно и то же число. Его число. Шестьсот шестьдесят шесть.
– Ясно, – сказал я. – Ну что ж, я прослежу, чтобы Князя поставили в известность о вашем присутствии.
– Непременно, молодой человек. Я позабочусь о том, чтобы вы были щедро вознаграждены, когда буду править адом, сидя на троне рядом со своим любимым супругом.
– Хорошо, – сказал я. – А теперь идите, госпожа.
– Еще увидимся, раб, – сказала она и вышла, стараясь придать своей походке царственность и величие. Выглядело это так, как будто бы под юбкой у нее был спрятан мешок картошки.
Когда она вышла, я засунул в рот правый кулак, чтобы не смеяться слишком громко, потому что громкий смех мог бы выглядеть невежливо по отношению к ее старости и ее болезни.
Невеста Князя! Можно подумать, Князю больше делать нечего, как являться во снах всяким сельским дурочкам и подвигать их к убиению домашних животных. Может, и были времена, когда у Сатаны были невесты среди смертных, но тогда и голуби летали по миру не просто так, не только для того, чтобы гадить на памятники.
Сейчас все это осталось в прошлом.

Архив Подземной Канцелярии
Из дневника Гоши
Запись сто сорок пятая

Вернувшись в свою конуру, я пересчитал субсидированные шефом деньги. Там было десять кусков грина, видно, то ли человек все-таки слабо представлял рыночную стоимость новых отечественных машин, то ли я так его разозлил, что он швырнул в меня деньгами, не потрудившись пересчитать. Десять кусков грина! Моя зарплата и премии за полгода вперед!
Неплохо денек начинается.
Я врубил машину и полез в Сеть. Первым делом проверил, как обычно, свой почтовый ящик и ничего, кроме обычного рекламного мусора, там не обнаружил. Хорошо хоть на работе у меня бесплатный трафик. Скачивать подобную дрянь за собственные деньги? Ну уж дудки. Дома у меня стоит мощнейший фильтр.
Потом покопался немного с сайтом нашей компании. Шефу я, конечно, наврал, он был уже почти готов и со дня надень его можно было вывешивать в Сеть. Но шеф был человеком старой закалки и считал, что чем больше времени его сотрудники тратят на порученную им работу, тем лучше и качественнее она выполняется. Посадив несколько изменений, я засейвился, закрыл диалоговое окно и пошел прошвырнуться по моим любимым чатам.
Скукотища. Все мои старые знакомые были либо поглощены работой, либо сегодня вообще на нее не вышли, потому что я никого не встретил. Заводить новые знакомства желания у меня не было, потому я покинул Сеть и завел авиационный симулятор. Хорошая у меня работа, да? А мне за это еще и платят.
Но долго полетать на «фантоме» мне не удалось. Сразу после обеденного перерыва в мой кабинет завалился Славик и стал смотреть на меня умоляюще-жалобным взглядом.
– Чего надо? – ласково спросил я.
– Будь человеком, Гоша, – сказал он.
– Не буду, – сказал я. – Надо чего?
– У меня зеленый горошек, – сказал он. – Двадцать тонн. На таможне.
– Неудивительно, – сказал я. – Ты ведь у нас таможней и занимаешься, правда? Оформляешь всякие там накладные, декларации, да? Это у тебя работа такая. Или нет? Или как?
– Там и делать-то почти ничего не надо, – сказал он. – Я уже все документы оформил. Просто подъехать на таможню, показать бумаги, сесть в кабину к водителю, сопроводить груз на склад, сдать кладовщику, получить его подпись и привезти бумаги сюда.
– Вот и займись, – сказал я. – Тем более если делать почти ничего не надо.
– Не могу, – сказал он. – У меня свинка.
Я внимательно посмотрел на его шею.
– Не похоже.
– Нет, – сказал он, – у меня свинка дома. Морская.
– Не вижу связи с зеленым горошком и таможней
– Связь прямая. Она рожает.
– Кто? Таможня?
– Свинка.
– И что?
– Светка нервничает. Просит, чтобы я приехал.
– Кто просит? Свинка?
– Светка, – сказал он. – Жена.
– А ты женат? – удивился я.
– Уже полгода.
– Поздравляю.
– Издеваешься, да? Ты же свидетелем на свадьбе был.
– Не помню, – сказал я. – Вот здесь помню, а здесь не помню. Ромашка какая-то.
– Ну будь ты человеком, Гоша!
– Слушай, Славик, – сказал я, – у всех свои проблемы. У тебя свинка рожает, а у меня тараканы с утра не кормлены, так я вот сижу и не рыпаюсь.
– Ну съезди, а? Тебе ведь все равно делать нечего.
– Мне делать нечего? – спросил я. – Это мне делать нечего? Да у меня презентация нашего сайта на носу, между прочим, а ты тут лезешь со своим зеленым горошком.
– А я тебе пива поставлю.
– Ящик, – сказал я.
– Заметано, – сказал он. – Короче, вот бумаги, такси уже едет, водителя зовут Витей.
– Водителя такси? Откуда ты знаешь, как зовут водителя такси?
– Водителя фуры, идиот.
– Ящик хорошего пива, – сказал я.
– Само собой, не «Балтики».
– Уговорил, мерзавец, – сказал я.
– Век не забуду, – пообещал он, швырнул на стол пачку документов и умчался.
Такси подъехало минут через десять. Этого времени мне хватило только на то, чтобы выйти из программы, закрыть Виндоус и вырубить машину. Я сграбастал со стола документы, помахал ручкой сослуживцам и отчалил.
Ездить на такси днем приятно. Все те же пробки, те же наглые иномарки с тонированными стеклами, мигалками и триколорами на номерах, те же подрезающие тебя чайники и лезущие под колеса пешеходы. Только вот нервы они, для разнообразия, треплют не тебе. Вдвойне приятно ездить на такси за казенный счет.
Мы потрепались с водителем о погоде, о горящих торфяниках, об очередном проигрыше «Спартака» на международной спортивной арене, о порочности внешнеполитического курса Соединенных Штатов Америки, о нестабильности нашей собственной экономики и поделились самыми свежими анекдотами. Когда я выложил свой последний вычитанный в Интернете перл относительно новых русских, их шестисотых «мерседесов» и догоняющих последние «запорожцев», мы попали в очередную пробку и я увидел здание таможни. Пешеходы поток еле ползущих машин легко обгоняли, поэтому я дал таксисту денег, пожелал удачи и бросил его уныло стоять в пробке.
Через двадцать минут я разговаривал с таможенником.
Таможенник был моего возраста и выглядел весьма ушлым типом. Он бегло просмотрел подсунутые мной документы, нацарапал свою подпись, ни к чему не придираясь, очевидно потому, что ему было уже заплачено, хлопнул меня по плечу и указал на ворота терминала.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59