Но появляются они именно здесь. И не в климате, я тебе скажу, дело.
Шеф бы их всех прибрал!
Не, он, конечно, типичный наш клиент, я не спорю. Из такого, как он, праведник, как из меня балерина, даже если ноги лишние отрезать и пару центнеров жирка сбросить.
Грешник каких мало, и сам это прекрасно понимает. Но на сделку может и не пойти, под пистолетом даже. Ты спрашиваешь, что такое «пистолет»? Это аргумент такой, железный аргумент, я тебе скажу. Стальной практически, с пороховыми газами и пламегасителем. Сорок пятого калибра лучше всего срабатывает. Но не в этом суть.
Она, мать ее, в том, что такого клиента не то что из сорок пятого, его из пушки не прошибешь. Только не спрашивай, что такое «пушка», ладно? Просто слово запомни, потом в словаре посмотришь. Или Даля там пойдешь спросишь. Он тут недалеко, во втором.
Да, клиент – не сталь даже, и не гранит. Кремень.
Я знаю, о чем говорю. Он ни дьявола, ни Сам Знаешь Кого не боится, и даже ты ему не брат. Законов ни земных, ни других не уважает, на мораль плюет, в глаза смеется. Предварительные ласки не признает, рубит сразу в лоб, правд-маток зарезал уже штук триста. И, главное, развести-то его не на что практически. Денег не признает, эмоции в грош не ставит, на власти плюет, славу в гробу видел, в белых тапочках, тщеславия у самого хоть вагонами отгружай. Есть, конечно, и у него слабое место, должно быть, только далеко не факт есть, что ты это слабое место за неделю раскопаешь.
Ты думаешь, я паникую? Дурак ты, и рога у тебя не светятся.
Я – старый демон и многое на своем веку перевидал, да и веков этих прожил уже несчитано.
Есть смертные, которых искусить невозможно. Может, это и не тот случай, но с такими клиентами матерые профессионалы работать должны. Ты же, скажем, кандидата в мастера спорта по боксу против Тайсона не выпустишь, даже если учесть, что Тайсон уже старый и давно не тот, только и умеет, что уши откусывать.
А?
Что такое «бокс»? Кто такой Тайсон? Да ты, видать, молокосос еще, сера на губах не обсохла. Иди подрасти немного, а потом с вопросами к старым демонам приставай. Ага. Вали, вали, шкет, как тебя вообще в этот бар пустили, не пойму. (Неразборчиво.)
Архив Подземной Канцелярии
Собрание искушений
Том 5792. Глава 482. Искушения демона Скагса
Хроника третьего искушения День первый
Поймал как-то на рыбалке новый русский золотую рыбку и спрашивает:
– Ну и что тебе надобно, рыбка?
Народ
Нам неизвестно, с какой целью это было сделано и преследовало ли это вообще какую-то цель или было простым отображением вкуса дизайнера, но кабинет главы крупной компании по торговле авиационным топливом поражал посетителя своей роскошью и прямо-таки во весь голос кричал о никчемности и убогости вышеупомянутого посетителя.
Персидский ковер, в котором щиколотки посетителей начинали тонуть у самого порога, такой не всегда встретишь и в ином загородном особняке красного кирпича, стены отделаны мореным дубом, мебель то ли из красного дерева, то ли из чего-то так на него похожего, что вся разница стирается, кожаные кресла и диваны, китайский фарфор, суперплоский ноутбук с крышкой в тон остальному и большой, масляной краской писанный портрет отца-основателя фирмы на фоне здания головного офиса. (Дан вид со стороны стоянки, чтобы любопытствующие имели возможность сосчитать количество «мерседесов» за спиной отца-основателя.) По первому разу кабинет произвел впечатление даже на Скагса, однако со временем он попривык.
На этот раз Скагс знал, что предварительные звонки и переговоры по телефону не помогут и ничего, кроме лишней головной боли, не принесут. Поэтому он возник в рабочем кабинете третьего искушаемого в столбе черного дыма и пламени. Третий кандидат был крепким мужиком, инфаркт его хватить не должен.
До прихода Скагса кандидат рассматривал какие-то документы на экране своего компьютера и одновременно разговаривал по телефону. Он бросил на творящееся у него в кабинете пиротехническое безобразие мимолетный взгляд, закончил разговор, положил трубку и кивнул.
– Проходи, раз зашел, – сказал Геныч.
– Меня зовут Скагс, я – демон из внешнего круга ада, представился Скагс.
– Вижу, что не из внутреннего, – сказал Геныч.
Скагса столь холодный прием несколько обескуражил, но он сел в предложенное кресло и закурил.
– Хотите сигару? – спросил он.
– Не хочу, – сказал Геныч. – Предпочитаю трубочный табак.
Он достал из ящика стола древнюю деревянную трубку ручной работы, украшенную золотым орнаментом и инкрустированную драгоценными камнями, набил ее табаком и прикурил от специальной зажигалки с изогнутым соплом.
– С чем пожаловал? – спросил Геныч.
– Дело у меня стандартное, – сказал Скагс. – Обычное дело, я бы сказал.
– Ага, – сказал Геныч. – Выкладывай, раз зашел. Только, пожалуйста, постарайся обойтись без этих театральных эффектов, пламя там и все такое… А то пожарная сигнализация ненароком сработать может. Да, и вид прими поприличнее, а то не приведи господь зайдет кто-нибудь, что он о нас обоих подумает?
Извините, – сказал Скагс и принял человеческое обличье.
– Ничего страшного, бывает, – сказал Геныч. – Так ты, конечно, менее прикольный, но я потерплю. Какие дела нынче во внешнем круге? Что волнует народ?
– А вы там бывали? – изумленно спросил Скагс.
– Совершенно определенно нет.
– Тогда почему вас это интересует?
– Потому что я вежливый, – сказал Геныч. – А вежливый человек должен интересоваться тем, что может волновать его собеседника.
– Разглашение информации смертным преследуется по нашим законам, – сказал Скагс.
– Не хочешь, не говори. – Геныч пожал плечами. –Пить будешь?
– Спасибо, нет. Я на работе.
– Я тоже, – сказал Геныч. – Но пить буду.
Он нажал кнопку на гладкой деревянной панели стола, и за его спиной открылся потайной бар. Не оборачиваясь, Геныч протянул руку, взял бутылку коньяка и бокал, налил себе половину и сделал глоток.
– Хороший коньяк, – сказал он. – Зря отказываешься. У тебя в аду такого не сыскать.
– Спиртные напитки не воздействуют на мою нервную систему, – сказал Скагс. – И не оказывают расслабляющего эффекта.
– Не повезло тебе, – констатировал Геныч. – И как же ты оттягиваешься? Или это тоже секрет?
– Не секрет, – сказал Скагс. – Серный коктейль, смешанный с нитроглицерином и соляной кислотой, так называемая «адская смесь», – самый популярный напиток среди демонов.
– Не хотел бы я это попробовать, – сказал Геныч. –Ну ладно, ты меня искушать собираешься?
– Собираюсь.
– Так действуй. Чего время тянуть?
– Хорошо, – сказал Скагс. – Хотите, я дам вам миллион долларов?
– А хочешь, я тебе его дам?
– – А мне зачем? – изумился Скагс.
– Вот, – сказал Геныч, поднимая вверх указательный палец. – Тебе, значит, незачем. А мне зачем?
– На моей памяти еще ни один смертный не отказывался от такого предложения.
– Приятно быть первым, – сказал Геныч.
– Вы отказываетесь от миллиона долларов?
– Ты правильно понял.
– Но почему?
– А зачем? После первого миллиона качественно уже ничего не меняется, дальше это просто вопрос арифметики. А свой первый миллион я заработал лет десять назад.
– Но среди смертных бытует мнение, что миллион долларов на халяву никогда не бывает лишним…
– Жадные они, смертные, – сказал Геныч. – Не с теми ты людьми общаешься.
– Возможно, не с теми, – сказал Скагс. – Значит, деньги вас не интересуют?
– Лет десять назад я над подобным предложением бы подумал, – сказал Геныч. – Секунд двадцать. Но теперь…Слушай, братишка, если тебе этот миллион долларов так карман жжет, можешь пожертвовать его на благотворительные цели.
– Деньги казенные.
– Так и держи их в казне. И вообще, слушай, а что ты именно ко мне привязался?
– Так фишка выпала, – сказал Скагс. – Мы провели нечто вроде благотворительной лотереи, и вам повезло.
– Ты думаешь, что мне повезло?
– Конечно.
– А я вот думаю, что это тебе не повезло.
– Тоже может быть, – сказал Скагс. – Что вам еще предложить?
– Это ты у меня спрашиваешь?
– Разумеется. Кому, как не вам, лучше знать, чем вас можно искусить.
– Я думал, у тебя должен быть стандартный набор.
– Стандартный набор предложений у меня есть, – сказал Скагс. – Хотите, я вас познакомлю с Клаудией Шиффер?
– Это из стандартного набора?
– Да.
– И вы всех знакомите с Клаудией Шиффер?
– Случается. Но мы гарантируем только знакомство. То, что произойдет или не произойдет после знакомства, целиком на вашей ответственности.
Геныч вытащил из стола фотоальбом и протянул Скагсу.
– Тридцать четвертая страница, если не ошибаюсь.
Скагс пролистал альбом до тридцать четвертой страницы и увидел фотографию обнаженной Клаудии Шиффер. Через все фото прямо по телу шла размашистая надпись, сделанная синим фломастером: «Геныч, ты только позвони. Твоя Клава».
Любопытства ради Скагс перевернул страницу. К следующему листу была приклеена обложка прошлогоднего «Плейбоя», на которой полуголый Геныч тискался с четырьмя абсолютно обнаженными девчонками сразу.
Да, подумал Скагс, с сексом у искушаемого все в порядке. Две темы из четырех уже отпали.
– Впечатляет, – сказал Скагс.
– А то, – сказал Геныч.
Он нажал на другую кнопку, и массивная деревянная стена, точнее, то, что казалось массивной деревянной стеной, уехало вверх. За фальшивой стеной оказался бассейн, в котором плескались две русалки. Купальников на них не было, зато были акваланги.
– Аквариум себе завел вот такой, – сказал Геныч. – Сильно расслабляет, знаешь ли. Да ты не дергайся, они нас не видят, с той стороны стены зеркальные.
– Умно, – сказал Скагс.
– А то, – снова сказал Геныч. – Мало ли кого я в свой кабинет позову. Вон ты вообще без приглашения пришел.
– Извините, – сказал Скагс. – Специфика такая.
– Да я понимаю, брателло, – сказал Геныч. – Нет базара.
– Значит, с женщинами у вас все в порядке?
– Как видишь.
– Простите за интимный вопрос, а как в плане здоровья? Не жалуетесь?
Геныч расхохотался.
– Это ты в плане «стоит – не стоит»? – спросил он.
– Да.
– Могу «виагру» рекламировать, хоть и не принимал ее никогда. Не жалуюсь я на здоровье ни в этом, ни в каком другом плане. Хочешь, покажу?
– Нет, – поспешно сказал Скагс. А то Геныч уже привстал и начал расстегивать штаны. – На бизнес не жалуетесь? С налогами не достают? Поприжать никого не надо?
– На бизнес жалуюсь, – сказал Геныч. – С налогами вообще беда полная – я их не плачу. А поприжать я и сам могу кого хочешь. Но спасибо, что предложил.
– Не за что. Власти хотите?
– Сорок вторая страница, – сказал Геныч. – Сорок третья и дальше, вплоть до пятидесятой.
Скагс раскрыл альбом на сорок второй странице. Улыбающийся Геныч покровительственно похлопывал по плечу Бориса Николаевича Ельцина на фоне кремлевских елочек. На сорок третьей странице улыбающийся Геныч заправлял из гигантского шланга истребитель, в кабине которого сидел Владимир Владимирович Путин и махал фотографу рукой. На сорок четвертой странице бородатый Фидель Кастро подносил к торчащей изо рта улыбающегося Геныча сигаре зажженную спичку. На сорок пятой улыбающийся Геныч обнимался с Саддамом Хусейном на фоне сбитого американского истребителя. На сорок шестой улыбающийся Геныч пил пиво с канцлером Колем. На сорок седьмой… Скагс так и не понял, чем занимался улыбающийся Геныч в Овальном кабинете с Моникой Левински. На сорок восьмой улыбающийся Геныч грозил указательным пальцем Бен Ладену, удирающему от него со всех ног. На сорок девятой улыбающийся Геныч отплясывал хава-нагилу с Шароном. И на пятидесятой странице улыбающийся Геныч пил утренний чай с королевой-матерью, принцем Чарльзом и принцессой Дианой в Букингемском дворце.
– Это – мое отношение к власти, – сказал Геныч.
– Фотомонтаж? – спросил Скагс. После общения с грешниками он разбирался в таких вещах.
– Ничего подобного, – сказал Геныч. – Обижаешь, брат. У меня и негативы есть, а копии я им разослал всем, кроме Бен Ладена. Можешь проверить.
– Верю, – сказал Скагс. – Полагаю, в теперешней ситуации с моей стороны будет непростительной глупостью предложить вам всемирную славу?
– Почему же, – сказал Геныч. – С твоей стороны это будет простительной глупостью. Я вообще склонен прощать. Особенно глупости.
– Неужели наша организация с ее практически неограниченными ресурсами совсем ничего не может для вас сделать?
– Я же сказал, что тебе не повезло, демон.
– Я просто не могу в это поверить.
Геныч пожал плечами.
– Вы же понимаете, что у вас есть хороший шанс получить то, что вы всегда хотели, исполнить свою заветную мечту, при этом ничего не потеряв, – сказал Скагс. – Или вы почитаете себя безгрешным?
– Может быть, я и не гений, – сказал Геныч. – Но уж совсем точно не идиот. Я понимаю, что мои шансы попасть в рай исчезающе малы, и после моей смерти мы с тобой еще встретимся, но я правда не знаю, что ты можешь мне предложить, демон. Поверь, я не издеваюсь над тобой, но в этом мире я уже достиг всего, чего хотел.
– И вам не скучно? – спросил Скагс.
– Вот, – сказал Геныч. – Тут, если по чесноку, ты попал в самое больное место. Да, мне скучно. Раньше было весело, но теперь все это ушло. Порою мне так скучно, что я напиваюсь вдрабадан с незнакомыми бандитами, езжу на разборки в виде простого быка и бомблю по ночам на своей старой «шестерке», которую сохранил в качестве сувенира. Ностальгия меня замучила, сам понимаешь.
– Вам скучно, – сказал Скагс. – Потому что вы потеряли цель в жизни, достигнув ее.
– Чушь, полную чушь ты сейчас прогнал, – сказал Геныч. – То, чего я достиг, никак не может быть целью. Я просто накопил немного денег, а деньги дали мне все остальное. Но деньги не могут быть целью.
– Это разумно, – сказал Скагс.
– Что бы ты понимал в этой жизни, демон, – вздохнул Геныч, вытаскивая из стола хрустальную пепельницу. – Знаешь, ты мне нравишься. С тобой легко говорить, с тобой не нужны понты, и я чувствую, что тебе можно рассказать вещи, которые я никому обычно не рассказываю.
– Так расскажите, – сказал Скагс. – Может быть, я смогу вам помочь.
– Вряд ли это в твоих силах, демон, – сказал Геныч. – Видишь ли, мои детские мечты носили совсем не материальный характер и не имели ничего общего с тем, что со мной происходит сейчас. В другом варианте я сам старею и становлюсь слишком сентиментальным. А может быть, это уже старческий маразм.
– Не прибедняйтесь, – сказал Скагс.
– Не буду, – сказал Геныч. – О чем я говорил?
– О мечтах.
– Мечты, – сказал Геныч. – Все мы мечтаем о чем-нибудь возвышенном, не так ли? Мы мечтаем о верной дружбе до гробовой доски, мы мечтаем о любви с первого взгляда и на всю жизнь, пока смерть не разлучит нас, мы мечтаем совершить что-нибудь более значительное, чем построить капитализм для одного отдельно взятого человека – себя. Мы мечтаем строить не финансовые империи, а парусные фрегаты и бороздить океаны в поисках неоткрытых пока островов, биться с пиратами, стоя спиной к спине с верными друзьями, мы мечтаем встретить принцессу, вызволить ее из плена дракона, сразить Темного Властелина зачарованным мечом и получить полкоролевства в качестве приданого. Но не из-за денег, а потому что так положено, когда ты спасаешь принцессу и убиваешь дракона. Мы мечтаем покорить космос, действительно покорить, а не возить туда на экскурсии американских туристов, встретить расу пришельцев и подружиться с ними или начать кровопролитную войну. Мы всегда мечтаем о большем, чем может предложить нам старушка-жизнь. Как ты на это смотришь, демон? Как я выгляжу в твоих глазах? Я дурак, да?
– Нет, – сказал Скагс. – Вы не дурак. Вы – романтик. Но вам не повезло, потому что вам выпало жить в очень неромантической стране в очень неромантическое время.
– Но как раз это ты изменить не можешь.
– Еще посмотреть надо, – сказал Скагс. – Дайте мне пару минут, пожалуйста, мне надо кое-что уточнить.
Скагс сделал пасс правой рукой, и на его коленях прямо из воздуха материализовался ноутбук с открытой крышкой. Скагс защелкал по клавишам. Геныч докурил свою трубку, выбил пепел в хрустальную пепельницу и положил трубку на стол. Потом сделал большой глоток коньяку. Девушки за стеной плавали и извивали свои тела, честно отрабатывая деньги, которые он им платил. Надо им премию дать, что ли, подумал Геныч. Они же даже не знают, когда ими любуются, а когда они дрыгаются впустую.
Зазвонил телефон. Геныч резко поднял трубку, сообщил, что его нет и в ближайшем будущем не предвидится, бросил трубку на рычаг. Сразу же после этого зазвонил мобильный, и Геныч швырнул его в стену. Мобильный разлетелся пластмассовыми брызгами. Скагс повел бровью, сим-карта поднялась с пола и, слегка покачиваясь, словно размахивая несуществующими крыльями, пролетела через весь кабинет и легла на стол перед Генычем. Геныч сказал «спасибо» и смял ее двумя пальцами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59
Шеф бы их всех прибрал!
Не, он, конечно, типичный наш клиент, я не спорю. Из такого, как он, праведник, как из меня балерина, даже если ноги лишние отрезать и пару центнеров жирка сбросить.
Грешник каких мало, и сам это прекрасно понимает. Но на сделку может и не пойти, под пистолетом даже. Ты спрашиваешь, что такое «пистолет»? Это аргумент такой, железный аргумент, я тебе скажу. Стальной практически, с пороховыми газами и пламегасителем. Сорок пятого калибра лучше всего срабатывает. Но не в этом суть.
Она, мать ее, в том, что такого клиента не то что из сорок пятого, его из пушки не прошибешь. Только не спрашивай, что такое «пушка», ладно? Просто слово запомни, потом в словаре посмотришь. Или Даля там пойдешь спросишь. Он тут недалеко, во втором.
Да, клиент – не сталь даже, и не гранит. Кремень.
Я знаю, о чем говорю. Он ни дьявола, ни Сам Знаешь Кого не боится, и даже ты ему не брат. Законов ни земных, ни других не уважает, на мораль плюет, в глаза смеется. Предварительные ласки не признает, рубит сразу в лоб, правд-маток зарезал уже штук триста. И, главное, развести-то его не на что практически. Денег не признает, эмоции в грош не ставит, на власти плюет, славу в гробу видел, в белых тапочках, тщеславия у самого хоть вагонами отгружай. Есть, конечно, и у него слабое место, должно быть, только далеко не факт есть, что ты это слабое место за неделю раскопаешь.
Ты думаешь, я паникую? Дурак ты, и рога у тебя не светятся.
Я – старый демон и многое на своем веку перевидал, да и веков этих прожил уже несчитано.
Есть смертные, которых искусить невозможно. Может, это и не тот случай, но с такими клиентами матерые профессионалы работать должны. Ты же, скажем, кандидата в мастера спорта по боксу против Тайсона не выпустишь, даже если учесть, что Тайсон уже старый и давно не тот, только и умеет, что уши откусывать.
А?
Что такое «бокс»? Кто такой Тайсон? Да ты, видать, молокосос еще, сера на губах не обсохла. Иди подрасти немного, а потом с вопросами к старым демонам приставай. Ага. Вали, вали, шкет, как тебя вообще в этот бар пустили, не пойму. (Неразборчиво.)
Архив Подземной Канцелярии
Собрание искушений
Том 5792. Глава 482. Искушения демона Скагса
Хроника третьего искушения День первый
Поймал как-то на рыбалке новый русский золотую рыбку и спрашивает:
– Ну и что тебе надобно, рыбка?
Народ
Нам неизвестно, с какой целью это было сделано и преследовало ли это вообще какую-то цель или было простым отображением вкуса дизайнера, но кабинет главы крупной компании по торговле авиационным топливом поражал посетителя своей роскошью и прямо-таки во весь голос кричал о никчемности и убогости вышеупомянутого посетителя.
Персидский ковер, в котором щиколотки посетителей начинали тонуть у самого порога, такой не всегда встретишь и в ином загородном особняке красного кирпича, стены отделаны мореным дубом, мебель то ли из красного дерева, то ли из чего-то так на него похожего, что вся разница стирается, кожаные кресла и диваны, китайский фарфор, суперплоский ноутбук с крышкой в тон остальному и большой, масляной краской писанный портрет отца-основателя фирмы на фоне здания головного офиса. (Дан вид со стороны стоянки, чтобы любопытствующие имели возможность сосчитать количество «мерседесов» за спиной отца-основателя.) По первому разу кабинет произвел впечатление даже на Скагса, однако со временем он попривык.
На этот раз Скагс знал, что предварительные звонки и переговоры по телефону не помогут и ничего, кроме лишней головной боли, не принесут. Поэтому он возник в рабочем кабинете третьего искушаемого в столбе черного дыма и пламени. Третий кандидат был крепким мужиком, инфаркт его хватить не должен.
До прихода Скагса кандидат рассматривал какие-то документы на экране своего компьютера и одновременно разговаривал по телефону. Он бросил на творящееся у него в кабинете пиротехническое безобразие мимолетный взгляд, закончил разговор, положил трубку и кивнул.
– Проходи, раз зашел, – сказал Геныч.
– Меня зовут Скагс, я – демон из внешнего круга ада, представился Скагс.
– Вижу, что не из внутреннего, – сказал Геныч.
Скагса столь холодный прием несколько обескуражил, но он сел в предложенное кресло и закурил.
– Хотите сигару? – спросил он.
– Не хочу, – сказал Геныч. – Предпочитаю трубочный табак.
Он достал из ящика стола древнюю деревянную трубку ручной работы, украшенную золотым орнаментом и инкрустированную драгоценными камнями, набил ее табаком и прикурил от специальной зажигалки с изогнутым соплом.
– С чем пожаловал? – спросил Геныч.
– Дело у меня стандартное, – сказал Скагс. – Обычное дело, я бы сказал.
– Ага, – сказал Геныч. – Выкладывай, раз зашел. Только, пожалуйста, постарайся обойтись без этих театральных эффектов, пламя там и все такое… А то пожарная сигнализация ненароком сработать может. Да, и вид прими поприличнее, а то не приведи господь зайдет кто-нибудь, что он о нас обоих подумает?
Извините, – сказал Скагс и принял человеческое обличье.
– Ничего страшного, бывает, – сказал Геныч. – Так ты, конечно, менее прикольный, но я потерплю. Какие дела нынче во внешнем круге? Что волнует народ?
– А вы там бывали? – изумленно спросил Скагс.
– Совершенно определенно нет.
– Тогда почему вас это интересует?
– Потому что я вежливый, – сказал Геныч. – А вежливый человек должен интересоваться тем, что может волновать его собеседника.
– Разглашение информации смертным преследуется по нашим законам, – сказал Скагс.
– Не хочешь, не говори. – Геныч пожал плечами. –Пить будешь?
– Спасибо, нет. Я на работе.
– Я тоже, – сказал Геныч. – Но пить буду.
Он нажал кнопку на гладкой деревянной панели стола, и за его спиной открылся потайной бар. Не оборачиваясь, Геныч протянул руку, взял бутылку коньяка и бокал, налил себе половину и сделал глоток.
– Хороший коньяк, – сказал он. – Зря отказываешься. У тебя в аду такого не сыскать.
– Спиртные напитки не воздействуют на мою нервную систему, – сказал Скагс. – И не оказывают расслабляющего эффекта.
– Не повезло тебе, – констатировал Геныч. – И как же ты оттягиваешься? Или это тоже секрет?
– Не секрет, – сказал Скагс. – Серный коктейль, смешанный с нитроглицерином и соляной кислотой, так называемая «адская смесь», – самый популярный напиток среди демонов.
– Не хотел бы я это попробовать, – сказал Геныч. –Ну ладно, ты меня искушать собираешься?
– Собираюсь.
– Так действуй. Чего время тянуть?
– Хорошо, – сказал Скагс. – Хотите, я дам вам миллион долларов?
– А хочешь, я тебе его дам?
– – А мне зачем? – изумился Скагс.
– Вот, – сказал Геныч, поднимая вверх указательный палец. – Тебе, значит, незачем. А мне зачем?
– На моей памяти еще ни один смертный не отказывался от такого предложения.
– Приятно быть первым, – сказал Геныч.
– Вы отказываетесь от миллиона долларов?
– Ты правильно понял.
– Но почему?
– А зачем? После первого миллиона качественно уже ничего не меняется, дальше это просто вопрос арифметики. А свой первый миллион я заработал лет десять назад.
– Но среди смертных бытует мнение, что миллион долларов на халяву никогда не бывает лишним…
– Жадные они, смертные, – сказал Геныч. – Не с теми ты людьми общаешься.
– Возможно, не с теми, – сказал Скагс. – Значит, деньги вас не интересуют?
– Лет десять назад я над подобным предложением бы подумал, – сказал Геныч. – Секунд двадцать. Но теперь…Слушай, братишка, если тебе этот миллион долларов так карман жжет, можешь пожертвовать его на благотворительные цели.
– Деньги казенные.
– Так и держи их в казне. И вообще, слушай, а что ты именно ко мне привязался?
– Так фишка выпала, – сказал Скагс. – Мы провели нечто вроде благотворительной лотереи, и вам повезло.
– Ты думаешь, что мне повезло?
– Конечно.
– А я вот думаю, что это тебе не повезло.
– Тоже может быть, – сказал Скагс. – Что вам еще предложить?
– Это ты у меня спрашиваешь?
– Разумеется. Кому, как не вам, лучше знать, чем вас можно искусить.
– Я думал, у тебя должен быть стандартный набор.
– Стандартный набор предложений у меня есть, – сказал Скагс. – Хотите, я вас познакомлю с Клаудией Шиффер?
– Это из стандартного набора?
– Да.
– И вы всех знакомите с Клаудией Шиффер?
– Случается. Но мы гарантируем только знакомство. То, что произойдет или не произойдет после знакомства, целиком на вашей ответственности.
Геныч вытащил из стола фотоальбом и протянул Скагсу.
– Тридцать четвертая страница, если не ошибаюсь.
Скагс пролистал альбом до тридцать четвертой страницы и увидел фотографию обнаженной Клаудии Шиффер. Через все фото прямо по телу шла размашистая надпись, сделанная синим фломастером: «Геныч, ты только позвони. Твоя Клава».
Любопытства ради Скагс перевернул страницу. К следующему листу была приклеена обложка прошлогоднего «Плейбоя», на которой полуголый Геныч тискался с четырьмя абсолютно обнаженными девчонками сразу.
Да, подумал Скагс, с сексом у искушаемого все в порядке. Две темы из четырех уже отпали.
– Впечатляет, – сказал Скагс.
– А то, – сказал Геныч.
Он нажал на другую кнопку, и массивная деревянная стена, точнее, то, что казалось массивной деревянной стеной, уехало вверх. За фальшивой стеной оказался бассейн, в котором плескались две русалки. Купальников на них не было, зато были акваланги.
– Аквариум себе завел вот такой, – сказал Геныч. – Сильно расслабляет, знаешь ли. Да ты не дергайся, они нас не видят, с той стороны стены зеркальные.
– Умно, – сказал Скагс.
– А то, – снова сказал Геныч. – Мало ли кого я в свой кабинет позову. Вон ты вообще без приглашения пришел.
– Извините, – сказал Скагс. – Специфика такая.
– Да я понимаю, брателло, – сказал Геныч. – Нет базара.
– Значит, с женщинами у вас все в порядке?
– Как видишь.
– Простите за интимный вопрос, а как в плане здоровья? Не жалуетесь?
Геныч расхохотался.
– Это ты в плане «стоит – не стоит»? – спросил он.
– Да.
– Могу «виагру» рекламировать, хоть и не принимал ее никогда. Не жалуюсь я на здоровье ни в этом, ни в каком другом плане. Хочешь, покажу?
– Нет, – поспешно сказал Скагс. А то Геныч уже привстал и начал расстегивать штаны. – На бизнес не жалуетесь? С налогами не достают? Поприжать никого не надо?
– На бизнес жалуюсь, – сказал Геныч. – С налогами вообще беда полная – я их не плачу. А поприжать я и сам могу кого хочешь. Но спасибо, что предложил.
– Не за что. Власти хотите?
– Сорок вторая страница, – сказал Геныч. – Сорок третья и дальше, вплоть до пятидесятой.
Скагс раскрыл альбом на сорок второй странице. Улыбающийся Геныч покровительственно похлопывал по плечу Бориса Николаевича Ельцина на фоне кремлевских елочек. На сорок третьей странице улыбающийся Геныч заправлял из гигантского шланга истребитель, в кабине которого сидел Владимир Владимирович Путин и махал фотографу рукой. На сорок четвертой странице бородатый Фидель Кастро подносил к торчащей изо рта улыбающегося Геныча сигаре зажженную спичку. На сорок пятой улыбающийся Геныч обнимался с Саддамом Хусейном на фоне сбитого американского истребителя. На сорок шестой улыбающийся Геныч пил пиво с канцлером Колем. На сорок седьмой… Скагс так и не понял, чем занимался улыбающийся Геныч в Овальном кабинете с Моникой Левински. На сорок восьмой улыбающийся Геныч грозил указательным пальцем Бен Ладену, удирающему от него со всех ног. На сорок девятой улыбающийся Геныч отплясывал хава-нагилу с Шароном. И на пятидесятой странице улыбающийся Геныч пил утренний чай с королевой-матерью, принцем Чарльзом и принцессой Дианой в Букингемском дворце.
– Это – мое отношение к власти, – сказал Геныч.
– Фотомонтаж? – спросил Скагс. После общения с грешниками он разбирался в таких вещах.
– Ничего подобного, – сказал Геныч. – Обижаешь, брат. У меня и негативы есть, а копии я им разослал всем, кроме Бен Ладена. Можешь проверить.
– Верю, – сказал Скагс. – Полагаю, в теперешней ситуации с моей стороны будет непростительной глупостью предложить вам всемирную славу?
– Почему же, – сказал Геныч. – С твоей стороны это будет простительной глупостью. Я вообще склонен прощать. Особенно глупости.
– Неужели наша организация с ее практически неограниченными ресурсами совсем ничего не может для вас сделать?
– Я же сказал, что тебе не повезло, демон.
– Я просто не могу в это поверить.
Геныч пожал плечами.
– Вы же понимаете, что у вас есть хороший шанс получить то, что вы всегда хотели, исполнить свою заветную мечту, при этом ничего не потеряв, – сказал Скагс. – Или вы почитаете себя безгрешным?
– Может быть, я и не гений, – сказал Геныч. – Но уж совсем точно не идиот. Я понимаю, что мои шансы попасть в рай исчезающе малы, и после моей смерти мы с тобой еще встретимся, но я правда не знаю, что ты можешь мне предложить, демон. Поверь, я не издеваюсь над тобой, но в этом мире я уже достиг всего, чего хотел.
– И вам не скучно? – спросил Скагс.
– Вот, – сказал Геныч. – Тут, если по чесноку, ты попал в самое больное место. Да, мне скучно. Раньше было весело, но теперь все это ушло. Порою мне так скучно, что я напиваюсь вдрабадан с незнакомыми бандитами, езжу на разборки в виде простого быка и бомблю по ночам на своей старой «шестерке», которую сохранил в качестве сувенира. Ностальгия меня замучила, сам понимаешь.
– Вам скучно, – сказал Скагс. – Потому что вы потеряли цель в жизни, достигнув ее.
– Чушь, полную чушь ты сейчас прогнал, – сказал Геныч. – То, чего я достиг, никак не может быть целью. Я просто накопил немного денег, а деньги дали мне все остальное. Но деньги не могут быть целью.
– Это разумно, – сказал Скагс.
– Что бы ты понимал в этой жизни, демон, – вздохнул Геныч, вытаскивая из стола хрустальную пепельницу. – Знаешь, ты мне нравишься. С тобой легко говорить, с тобой не нужны понты, и я чувствую, что тебе можно рассказать вещи, которые я никому обычно не рассказываю.
– Так расскажите, – сказал Скагс. – Может быть, я смогу вам помочь.
– Вряд ли это в твоих силах, демон, – сказал Геныч. – Видишь ли, мои детские мечты носили совсем не материальный характер и не имели ничего общего с тем, что со мной происходит сейчас. В другом варианте я сам старею и становлюсь слишком сентиментальным. А может быть, это уже старческий маразм.
– Не прибедняйтесь, – сказал Скагс.
– Не буду, – сказал Геныч. – О чем я говорил?
– О мечтах.
– Мечты, – сказал Геныч. – Все мы мечтаем о чем-нибудь возвышенном, не так ли? Мы мечтаем о верной дружбе до гробовой доски, мы мечтаем о любви с первого взгляда и на всю жизнь, пока смерть не разлучит нас, мы мечтаем совершить что-нибудь более значительное, чем построить капитализм для одного отдельно взятого человека – себя. Мы мечтаем строить не финансовые империи, а парусные фрегаты и бороздить океаны в поисках неоткрытых пока островов, биться с пиратами, стоя спиной к спине с верными друзьями, мы мечтаем встретить принцессу, вызволить ее из плена дракона, сразить Темного Властелина зачарованным мечом и получить полкоролевства в качестве приданого. Но не из-за денег, а потому что так положено, когда ты спасаешь принцессу и убиваешь дракона. Мы мечтаем покорить космос, действительно покорить, а не возить туда на экскурсии американских туристов, встретить расу пришельцев и подружиться с ними или начать кровопролитную войну. Мы всегда мечтаем о большем, чем может предложить нам старушка-жизнь. Как ты на это смотришь, демон? Как я выгляжу в твоих глазах? Я дурак, да?
– Нет, – сказал Скагс. – Вы не дурак. Вы – романтик. Но вам не повезло, потому что вам выпало жить в очень неромантической стране в очень неромантическое время.
– Но как раз это ты изменить не можешь.
– Еще посмотреть надо, – сказал Скагс. – Дайте мне пару минут, пожалуйста, мне надо кое-что уточнить.
Скагс сделал пасс правой рукой, и на его коленях прямо из воздуха материализовался ноутбук с открытой крышкой. Скагс защелкал по клавишам. Геныч докурил свою трубку, выбил пепел в хрустальную пепельницу и положил трубку на стол. Потом сделал большой глоток коньяку. Девушки за стеной плавали и извивали свои тела, честно отрабатывая деньги, которые он им платил. Надо им премию дать, что ли, подумал Геныч. Они же даже не знают, когда ими любуются, а когда они дрыгаются впустую.
Зазвонил телефон. Геныч резко поднял трубку, сообщил, что его нет и в ближайшем будущем не предвидится, бросил трубку на рычаг. Сразу же после этого зазвонил мобильный, и Геныч швырнул его в стену. Мобильный разлетелся пластмассовыми брызгами. Скагс повел бровью, сим-карта поднялась с пола и, слегка покачиваясь, словно размахивая несуществующими крыльями, пролетела через весь кабинет и легла на стол перед Генычем. Геныч сказал «спасибо» и смял ее двумя пальцами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59