Стив поднялся медленно и с недоумением посмотрел на них. Он не чувствовал ни боли, ни злости. В тот момент это отошло на задний план.
— Поехали, — сказал Райли.
Поездка в полицейской машине в управление совершенно не отложилась в памяти Стива. Ему задавали вопросы, но он на них не отвечал. Он тихо сидел в углу, до него только сейчас стало доходить, что Коттон мертв и что он сам имеет к этому какое-то отношение. И только сейчас он испугался за себя.
Потом он стоял перед стойкой, у него забрали часы, перстень и все из карманов. Мэтт протянул человеку за стойкой бумажник Стива со всеми деньгами. Потом его провели в полупустое помещение, там же были Мэтт, Райли и еще какой-то человек. Они все забросали его вопросами. Стив
сказал им правду, что никого не убивал и ничего не знает об этом. В голове у него совсем прояснилось, шок проходил, уступая место негодованию. Он сидел, пока они с ним разговаривали. Какое-то время они держались грубо и резко, затем «подобрели», только что не умоляли. Мэтт поднялся и вышел на минутку, потом вернулся и сел на стул, глядя на Стива. Он наклонился вперед и заговорил почти дружески:
— Посмотри, вот деньги. Мы взяли их из твоей комнаты, где ты их спрятал. Но спрятал не очень удачно.
Мэтт протянул толстую пачку денег. Стив равнодушно посмотрел на них, отметил про себя и зеленую и красную окраску, обратил внимание на то, что края бумажек имеют какую-то коричневую окантовку, как это бывает у некоторых книг.
— О чем вы толкуете? — спокойно сказал он. — Вижу, деньги. Но раньше я их никогда не видел.
— Послушайте! Конечно, видели. Видели, когда забирали с трупа. Вы спрятали их у себя в комнате. Куда вы потом пошли?
— Вы глубоко ошибаетесь!
Стив присмотрелся к деньгам в руках полицейского и почувствовал дурноту, сообразив, что коричневая окантовка — не что иное, как кровь Коттона.
— Я был все время с одной женщиной, — сказал он, — всю ночь. Она вам подтвердит.
Он посмотрел на них. Джо Райли пожал своими могучими плечами и наклонился вперед.
— Беннет, почему вы не хотите все выложить нам начистоту? Это облегчит вашу участь. Россказни о женщине — самое старое алиби в мире. В этом году оно совсем не котируется.
— Но это правда! — возмутился Стив. — Бога ради, вы что, все посходили с ума? И это не могут быть деньги Коттона. У него не было таких денег. У него с собой было лишь несколько долларов.
— Деньги, которые были у вас в бумажнике, когда вас взяли, вы сказали, что выиграли их. Возможно, вы так сказали потому, что это было первое, что пришло вам в голову. Послушайте, вам было известно, что Клей выиграл эти деньги вечером, и это подсказало вам такой ответ. Там почти 5 тысяч. Так ведь?
— Не так. Он не выигрывал никаких денег. Может быть, несколько долларов, не больше.
Стив стиснул зубы и беспомощно покачал головой:
— Что случилось с вами? Откуда у вас такие сумасшедшие мысли? Вы сами это выдумали?
Райли оттолкнул Мэтта и сам сел на стул, глядя на Стива. Его глаза выражали некоторую озадаченность. Он сказал:
— Послушайте, Беннет. Мы относились к вам весьма снисходительно. Вы знаете, что я имею в виду? Ничего плохого мы вам не сделали.
Стив медленно кивнул. Он полагал, что Райли был также настроен против него, но почему-то этот большой коп казался ему честнее и доброжелательнее.
— О`кей, — продолжал он, — вы были в клубе вчера вечером. С Клеем, с Коттоном, как вы его называете.
Стив снова кивнул.
— До какого-то времени между восьмью и девятью вечера. Тогда я ушел. Я думаю, около половины девятого.
— Во всяком случае, вы там были. Вы видели Коттона с этими деньгами. С большими деньгами, которые он выиграл.
— Нет, он не выиграл.
Райли сжал челюсти, потом расслабился.
— Не глупите, Беннет. Мы не настолько легковерны. Мы проверили. Он выиграл эти деньги, тут нет сомнения. Мы проверили в клубе, потом обратились к кассиру, который выплатил ему эту сумму. Мы разговаривали с людьми, находившимися в клубе, которые ВИДЕЛИ, как он выиграл. Тут нет никакого сомнения. Так что не говорите глупостей, вы просто сами себе затягиваете петлю на шее.
Стив попробовал упорядочить свои окончательно запутанные мысли. Он ничего не мог понять. Все перемешалось, но он не имел возможности доказать свою непричастность к этой дикой истории. В этом-то он был уверен. Единственно по-настоящему важной вещью было то, что Коттон умер. Он глубоко вздохнул.
— Я сказал вам правду. От первого слова до последнего. Почему вы не ищете человека, который его убил?
Они улыбнулись и переглянулись, как будто им понравилась эта шутка. Начались новые вопросы, но Стив решительно замолчал и закрыл глаза. Он ничего не отвечал. Наконец они сдались, отвели его в камеру и заперли дверь.
Райли постоял возле него еще некоторое время, когда другие ушли, а когда тоже хотел уйти, Стив глухим голосом сказал:
— Вам на самом-то деле все равно, не так ли? Вам, Райли, и всем остальным? Вам наплевать, виноват я или нет, важно лишь то, что схватили человека, на которого можно свалить вину. Потрясающая система.
Тот с минуту внимательно смотрел на него, затем сказал:
— Я не могу вас понять, Беннет. Вы представили нам никудышное алиби, старейшее в мире, часть похищенных денег обнаружена в вашем бумажнике, остальные у вас в комнате, у вас был мотив. Несомненно, вы убийца. А теперь вы еще возмущаетесь!
— Идите к черту! Вы получили своего простака!
Лицо Райли побагровело, но он сумел справиться с гневом.
— Сам не знаю, почему трачу на вас столько времени. Я хочу вам кое-что сказать. Всего несколько слов. Вы стараетесь доказать, что копам все равно, кого хватать, лишь бы дело считалось закрытым. Это неправда,
вы говорите ерунду. Никто не застрахован от ошибок, ни политики, ни бизнесмены. Никто. Он устало вздохнул.
— Мы живем в плохом мире. Иногда мне хотелось бы прыгнуть на летающую тарелку и улететь на Марс или откуда они к нам прилетают. Но учтите, Беннет, вы не были бы здесь, если бы я не был совершенно уверен, что вам полагается быть здесь. А теперь сами идите к черту!
Райли повернулся и оставил Стива одного в камере.
Днем он начал стучать по решетке камеры. Подошел охранник и заорал:
— Прекратите, мистер! Хотите принять ванну?
— Я хочу видеть сержанта Райли, хочу поговорить с ним.
— О чем?
— Это я скажу ему сам.
— Очень сожалею.
Охранник повернулся, чтобы уйти. Стив прижался к решетке и в отчаянии сказал:
— Это очень важно. Я думаю, он захочет со мной поговорить.
— Конечно, мистер, конечно.
— Это об убийстве. Я не стану ни с кем разговаривать, кроме Райли. Охранник посмотрел на него.
— Я об этом подумаю, — и скрылся за поворотом коридора.
Стив вернулся в камеру. Это была голая комната приблизительно 8 квадратных метров с двумя металлическими койками, прикрепленными к левой стене, одна над другой, как в поезде. В дальнем конце камеры был туалет, слева от него, как раз напротив двери, маленькое окно, зарешеченное металлическими прутьями. Стив обратил внимание на то, что в комнате ни один тяжелый предмет не передвигался. Он пожал плечами и растянулся на единственном сером одеяле, наброшенном на матрац на нижней койке. Приблизительно через час вошел Райли.
— Ну, Беннет, вы решили все рассказать?
— Я подумал о некоторых вещах. У меня было время. Тот почесал себе щеку.
— Я решил, что вы придете к такому решению.
— Это вовсе не то, о чем вы думаете, а нечто иное. Я вовсе не собираюсь заявлять, будто убил его. Потому что я его не убивал. Не могу же я признаться в том, чего не делал.
— Будьте вы прокляты! — Лицо Райли потемнело от гнева. — Зачем вы тогда меня вызывали?
Стив прислонился к двери и быстро заговорил:
— Одну минутку, Райли. Сам не знаю почему, но вы мне кажетесь другим, нежели ваш напарник Мэтт. Если бы имелся хотя бы маленький шанс того, что я не убивал Коттона, хотели бы вы его знать?
— Конечно. Только такого шанса нет. Ни единого.
Несомненная уверенность Райли пугала, но Стив не сдавался.
— Послушайте, сегодня утром, когда вы допрашивали меня в комнате, или уже после того, как привели меня сюда, вы что-то сказали, что я забрал часть денег, а остальное спрятал в комнате. Растолкуйте мне, в чем тут дело."
Тот покачал головой и процедил сквозь зубы:
— К черту! Вы либо самый глупый человек, которого я когда-либо видел, либо,.. — Он не договорил и кивнул головой охраннику. Оставив ему свое оружие, он вошел в камеру к Стиву. Он присел на койку. — Не знаю, для чего я трачу на вас столько времени. Ладно, сейчас я выложу вам все, после этого, возможно, вы перестанете упрямиться и сами дополните то, чего я пока не знаю. — Клей выиграл почти 6 тысяч в клубе.
Райли слегка улыбнулся и устало добавил:
— Возможно, в городе нет азартных игр, но, так или иначе, он выиграл в клубе. Кассир выплатил их ему. Я сам с ним разговаривал. Он запомнил Клея потому, что тот был таким «длинным и уродливым человеком с забавными желтоватыми волосами». Все деньги ему были выплачены стодолларовыми банкнотами, их номера шли один за другим, как поступили из банка. Когда мы нашли деньги после того, как поступил звонок о трупе, мы записали номера. Однако не хватало 11 сотен. — Райли пожал плечами И посмотрел на Стива. — И вы знаете почему. Потому что эти одиннадцать купюр вы взяли из общей пачки и сунули себе в бумажник, прежде чем спрятать остальные. И все номера совпадают, образуя непрерывную последовательность.
Стив растерянно произнес:
— Но это невозможно. Те деньги, что были у меня, я сам выиграл в рулетку. Я могу это доказать. Послушайте, нужно только спросить у кассира. Это такой круглолицый тип с отвислой нижней губой. Он вспомнит. И еще кое-что в отношении него. Я говорил вам, когда меня задержали, что Коттон приехал сюда, чтобы встретиться с одним человеком в клубе. Он сказал, что Не знает его, но по телефону у него был странный скрипучий голос, фистула, как его называют. Точно таким голосом говорит этот кассир.
— Коттон сказал, что это был кассир?
— Нет. Но после того как я поговорил с кассиром, я сказал об этом Коттону. Возможно, он получал деньги у того же кассира уже после того, как я уехал. Он с ним наверняка говорил. Так или иначе, но этрт кассир меня наверняка запомнил, потому что мы с ним немного поговорили о везении.
Райли покачал головой. Стив торопливо продолжал:
— При этом со мной была девушка. Она может все подтвердить. Только сможете ли вы... сделать так, чтобы ее имя не фигурировало в расследовании?
— Конечно, — сказал Райли таким тоном, будто разговаривал с ребенком. — Конечно, Беннет.
— Она — Марго Витни. Я... я провел ночь с ней. Я думал, что она сама явится к вам, но она, видимо, не знает, что произошло. Она вам скажет, что мы вместе уехали из клуба и были вместе всю ночь... Когда убили Коттона?
— От двенадцати до часу ночи. Выстрел в грудь. Возможно, вы можете назвать более точное время.
— Она все вам скажет. И в отношении денег тоже. Она видела, как я их получал. И кассир меня наверняка помнит.
— Марго Витни? — спросил Райли. - Да, правильно.
— Она собирается петь в «Кокату»?
— Да.
— Высокая, с вызывающей наружностью? Черные волосы?
— Да-да, это она. Она вам скажет. Но не упоминайте ее имени в связи с этой историей. Я не хотел бы, чтобы у нее были неприятности.
— Все понятно, — сказал Райли, но он не поднимался. Стив напористо сказал:
— Отправляйтесь повидаться с ней. Мне хочется как можно скорее выбраться отсюда.
Райли немного помолчал, потом сурово спросил:
— Что вы пытаетесь выиграть, Беннет, поднимая такую шумиху?
— Послушайте,— застонал Стив, качая головой, — почему, черт возьми, вы не займетесь сразу проверкой? Спросите кассира и Марго Витни. Это же так просто!
— Просто, да. Позвольте вам кое-что сообщить, Беннет. Сегодня утром вы меня просто озадачили. Я знаю, что вы убили Клея, но уж очень странно вы себя вели.
— Я НЕ УБИВАЛ! — сердито сказал Стив, но Райли жестом велел ему замолчать и продолжал:
— Повторяю: вы вели себя, как ненормальный. Я кое-что поразмыслил. Просто ради интереса. У Коттона в кармане был спичечный коробок из клуба, когда мы приехали к нему в начале второго ночи, и я сразу же отправился туда. И для страховки все там проверил еще раз. Ни один кассир не помнит, как выплачивал вам деньги.
— Это был человек с очень красной физиономией, у него большая отвислая нижняя губа. Если бы вы спросили у него...
В голосе Райли слышалось раздражение:
— Разрешите мне закончить. Я не видел ни одного кассира с такой наружностью. Но зато видел этого Гросса, который сказал, что Клей ушел из клуба с одним из кассиров. Я попробовал отыскать его, но пока не нашел. Даже побывал у него дома, но там его тоже нет. — Райли помолчал и покосился на Стива. — Вы не смогли бы помочь разыскать его, Беннет?
— Я? Куда, черт возьми, вы клоните?
Тот пожал плечами.
— Этот кассир может быть как раз тем, о котором вы беспокоитесь. А может, и нет. Это не столь важно.
— Это очень важно. Вы должны с ним поговорить.
— Гросс также сказал мне, что вы уехали из клуба с дамочкой Витни, поэтому я отправился поговорить с ней. Она сказала, что вы были в ее доме...
— Так вы видели ее? Что за чертовщина? Тогда что я делаю в тюрьме?
— Она сказала, что вы там были, — продолжал совершенно бесстрастно Райли, — зашли, выпили один бокал и уехали оттуда приблизительно в половине десятого вечера.
В течение нескольких секунд до Стива не доходил смысл сказанного. Он недоуменно посмотрел на Райли, потом выдохнул:
— В половине десятого? Но она не могла так сказать... я был там всю ночь. Как вы не понимаете? Мы... мы занимались любовью. Я с ней спал! Вы, должно быть, разговаривали не с той женщиной.
Райли протянул:
— Маргарет Витни, 1605, Вэлли-стрит, маленький белый домик, приехала из Фриско два дня тому назад, чтобы работать в «Кокату», высокая, черноволосая, формы... Вам нужно еще?
— Нет, не надо.
Стив несколько минут молчал, мысли у него путались. Потом он произнес тусклым голосом:
— Она лжет. Лжет, чтобы кого-то прикрыть. Или саму себя по каким-то собственным соображениям. Но она определенно лжет.
— Конечно. Они все лгут.
— Я поехал из клуба к ней домой. Это было около девяти. И я не выходил из ее дома до половины шестого утра. Клянусь богом, это правда! Вы можете принимать ее или не принимать.
— Не принимать, так я считаю.
Стив подумал еще кое о чем и схватился за соломинку:
— Марго, должно быть, не знает, что я в тюрьме. Вы ей этого не сказали? И из-за чего я здесь?
— Снова ошибаетесь, Беннет. Вы во всем ошибаетесь. Я сообщил ей, что мы арестовали вас по обвинению в убийстве.
Стиву стало нехорошо. Он сказал скорее себе, чем Райли:
— Не знаю, как она может так говорить. Я этого не понимаю. Просто не понимаю.
— Все очень просто, — сказал Райли. — Вы зашли к ней, выпили стаканчик и тут же ушли. А она сказала нам правду. Почему бы она стала лгать? Она рассказала мне про ваш детский роман, который вы все еще помните, а она давно забыла.
Когда Стив ничего не сказал на это, Райли поднялся и пошел к двери. Он подал знак охраннику. Когда тот открыл дверь, он повернулся к Стиву.
— Вы, несомненно, чокнутый, — сказал он. — Настоящий псих! Дверь камеры за ним захлопнулась. Только тут он впервые осознал,
насколько серьезно его положение. Вопрос не ограничивался несколькими часами пребывания в камере предварительного заключения, после чего его бы освободили, принеся соответствующие извинения, выяснив все обстоятельства.
Он вскочил и подбежал к двери, вцепился в железные прутья и стал их трясти. Он неистово кричал вслед удаляющемуся Райли, в его голосе слышался страх:
— Выпустите меня отсюда, Райли. Я хочу адвоката. Вы Меня слышите? Я ХОЧУ АДВОКАТА! Я имею право позвонить по телефону. Дайте мне позвонить ему. Я знаю свои права! Выпустите меня под залог!
Райли повернулся, но не стал возвращаться назад и негромко заговорил:
— Конечно, вы можете иметь адвоката. Вы можете ему позвонить. Что касается залога, то тут дело обстоит сложнее. Вы знаете, в чем вас обвиняют? В преднамеренном убийстве. Нет, Беннет, никто не выпустит вас ни под какой залог... Так что успокойтесь. — На этом он ушел.
Часом позднее, окончательно измучившись от разных дум и переживаний, он подумал, что голова у него просто распухла. Он обошел свою камеру, но не нашел в ней ничего такого, чего не увидел до этого. Из забранного решеткой окна ему были видны макушки деревьев на окраине города.
Метро-Сити не относился к числу крупных городов, но он быстро разросся, и тюрьма теперь оказалась в городской черте. Новое, более современное здание так и не было построено, да и численность полиции так и не возросла, учитывая рост населения. Из небольшого отделения с камерами короткий коридор вел прямо к дверям административного отдела, миновав который можно оказаться на свободе, которая сейчас казалась ему особенно желанной и недоступной.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15
— Поехали, — сказал Райли.
Поездка в полицейской машине в управление совершенно не отложилась в памяти Стива. Ему задавали вопросы, но он на них не отвечал. Он тихо сидел в углу, до него только сейчас стало доходить, что Коттон мертв и что он сам имеет к этому какое-то отношение. И только сейчас он испугался за себя.
Потом он стоял перед стойкой, у него забрали часы, перстень и все из карманов. Мэтт протянул человеку за стойкой бумажник Стива со всеми деньгами. Потом его провели в полупустое помещение, там же были Мэтт, Райли и еще какой-то человек. Они все забросали его вопросами. Стив
сказал им правду, что никого не убивал и ничего не знает об этом. В голове у него совсем прояснилось, шок проходил, уступая место негодованию. Он сидел, пока они с ним разговаривали. Какое-то время они держались грубо и резко, затем «подобрели», только что не умоляли. Мэтт поднялся и вышел на минутку, потом вернулся и сел на стул, глядя на Стива. Он наклонился вперед и заговорил почти дружески:
— Посмотри, вот деньги. Мы взяли их из твоей комнаты, где ты их спрятал. Но спрятал не очень удачно.
Мэтт протянул толстую пачку денег. Стив равнодушно посмотрел на них, отметил про себя и зеленую и красную окраску, обратил внимание на то, что края бумажек имеют какую-то коричневую окантовку, как это бывает у некоторых книг.
— О чем вы толкуете? — спокойно сказал он. — Вижу, деньги. Но раньше я их никогда не видел.
— Послушайте! Конечно, видели. Видели, когда забирали с трупа. Вы спрятали их у себя в комнате. Куда вы потом пошли?
— Вы глубоко ошибаетесь!
Стив присмотрелся к деньгам в руках полицейского и почувствовал дурноту, сообразив, что коричневая окантовка — не что иное, как кровь Коттона.
— Я был все время с одной женщиной, — сказал он, — всю ночь. Она вам подтвердит.
Он посмотрел на них. Джо Райли пожал своими могучими плечами и наклонился вперед.
— Беннет, почему вы не хотите все выложить нам начистоту? Это облегчит вашу участь. Россказни о женщине — самое старое алиби в мире. В этом году оно совсем не котируется.
— Но это правда! — возмутился Стив. — Бога ради, вы что, все посходили с ума? И это не могут быть деньги Коттона. У него не было таких денег. У него с собой было лишь несколько долларов.
— Деньги, которые были у вас в бумажнике, когда вас взяли, вы сказали, что выиграли их. Возможно, вы так сказали потому, что это было первое, что пришло вам в голову. Послушайте, вам было известно, что Клей выиграл эти деньги вечером, и это подсказало вам такой ответ. Там почти 5 тысяч. Так ведь?
— Не так. Он не выигрывал никаких денег. Может быть, несколько долларов, не больше.
Стив стиснул зубы и беспомощно покачал головой:
— Что случилось с вами? Откуда у вас такие сумасшедшие мысли? Вы сами это выдумали?
Райли оттолкнул Мэтта и сам сел на стул, глядя на Стива. Его глаза выражали некоторую озадаченность. Он сказал:
— Послушайте, Беннет. Мы относились к вам весьма снисходительно. Вы знаете, что я имею в виду? Ничего плохого мы вам не сделали.
Стив медленно кивнул. Он полагал, что Райли был также настроен против него, но почему-то этот большой коп казался ему честнее и доброжелательнее.
— О`кей, — продолжал он, — вы были в клубе вчера вечером. С Клеем, с Коттоном, как вы его называете.
Стив снова кивнул.
— До какого-то времени между восьмью и девятью вечера. Тогда я ушел. Я думаю, около половины девятого.
— Во всяком случае, вы там были. Вы видели Коттона с этими деньгами. С большими деньгами, которые он выиграл.
— Нет, он не выиграл.
Райли сжал челюсти, потом расслабился.
— Не глупите, Беннет. Мы не настолько легковерны. Мы проверили. Он выиграл эти деньги, тут нет сомнения. Мы проверили в клубе, потом обратились к кассиру, который выплатил ему эту сумму. Мы разговаривали с людьми, находившимися в клубе, которые ВИДЕЛИ, как он выиграл. Тут нет никакого сомнения. Так что не говорите глупостей, вы просто сами себе затягиваете петлю на шее.
Стив попробовал упорядочить свои окончательно запутанные мысли. Он ничего не мог понять. Все перемешалось, но он не имел возможности доказать свою непричастность к этой дикой истории. В этом-то он был уверен. Единственно по-настоящему важной вещью было то, что Коттон умер. Он глубоко вздохнул.
— Я сказал вам правду. От первого слова до последнего. Почему вы не ищете человека, который его убил?
Они улыбнулись и переглянулись, как будто им понравилась эта шутка. Начались новые вопросы, но Стив решительно замолчал и закрыл глаза. Он ничего не отвечал. Наконец они сдались, отвели его в камеру и заперли дверь.
Райли постоял возле него еще некоторое время, когда другие ушли, а когда тоже хотел уйти, Стив глухим голосом сказал:
— Вам на самом-то деле все равно, не так ли? Вам, Райли, и всем остальным? Вам наплевать, виноват я или нет, важно лишь то, что схватили человека, на которого можно свалить вину. Потрясающая система.
Тот с минуту внимательно смотрел на него, затем сказал:
— Я не могу вас понять, Беннет. Вы представили нам никудышное алиби, старейшее в мире, часть похищенных денег обнаружена в вашем бумажнике, остальные у вас в комнате, у вас был мотив. Несомненно, вы убийца. А теперь вы еще возмущаетесь!
— Идите к черту! Вы получили своего простака!
Лицо Райли побагровело, но он сумел справиться с гневом.
— Сам не знаю, почему трачу на вас столько времени. Я хочу вам кое-что сказать. Всего несколько слов. Вы стараетесь доказать, что копам все равно, кого хватать, лишь бы дело считалось закрытым. Это неправда,
вы говорите ерунду. Никто не застрахован от ошибок, ни политики, ни бизнесмены. Никто. Он устало вздохнул.
— Мы живем в плохом мире. Иногда мне хотелось бы прыгнуть на летающую тарелку и улететь на Марс или откуда они к нам прилетают. Но учтите, Беннет, вы не были бы здесь, если бы я не был совершенно уверен, что вам полагается быть здесь. А теперь сами идите к черту!
Райли повернулся и оставил Стива одного в камере.
Днем он начал стучать по решетке камеры. Подошел охранник и заорал:
— Прекратите, мистер! Хотите принять ванну?
— Я хочу видеть сержанта Райли, хочу поговорить с ним.
— О чем?
— Это я скажу ему сам.
— Очень сожалею.
Охранник повернулся, чтобы уйти. Стив прижался к решетке и в отчаянии сказал:
— Это очень важно. Я думаю, он захочет со мной поговорить.
— Конечно, мистер, конечно.
— Это об убийстве. Я не стану ни с кем разговаривать, кроме Райли. Охранник посмотрел на него.
— Я об этом подумаю, — и скрылся за поворотом коридора.
Стив вернулся в камеру. Это была голая комната приблизительно 8 квадратных метров с двумя металлическими койками, прикрепленными к левой стене, одна над другой, как в поезде. В дальнем конце камеры был туалет, слева от него, как раз напротив двери, маленькое окно, зарешеченное металлическими прутьями. Стив обратил внимание на то, что в комнате ни один тяжелый предмет не передвигался. Он пожал плечами и растянулся на единственном сером одеяле, наброшенном на матрац на нижней койке. Приблизительно через час вошел Райли.
— Ну, Беннет, вы решили все рассказать?
— Я подумал о некоторых вещах. У меня было время. Тот почесал себе щеку.
— Я решил, что вы придете к такому решению.
— Это вовсе не то, о чем вы думаете, а нечто иное. Я вовсе не собираюсь заявлять, будто убил его. Потому что я его не убивал. Не могу же я признаться в том, чего не делал.
— Будьте вы прокляты! — Лицо Райли потемнело от гнева. — Зачем вы тогда меня вызывали?
Стив прислонился к двери и быстро заговорил:
— Одну минутку, Райли. Сам не знаю почему, но вы мне кажетесь другим, нежели ваш напарник Мэтт. Если бы имелся хотя бы маленький шанс того, что я не убивал Коттона, хотели бы вы его знать?
— Конечно. Только такого шанса нет. Ни единого.
Несомненная уверенность Райли пугала, но Стив не сдавался.
— Послушайте, сегодня утром, когда вы допрашивали меня в комнате, или уже после того, как привели меня сюда, вы что-то сказали, что я забрал часть денег, а остальное спрятал в комнате. Растолкуйте мне, в чем тут дело."
Тот покачал головой и процедил сквозь зубы:
— К черту! Вы либо самый глупый человек, которого я когда-либо видел, либо,.. — Он не договорил и кивнул головой охраннику. Оставив ему свое оружие, он вошел в камеру к Стиву. Он присел на койку. — Не знаю, для чего я трачу на вас столько времени. Ладно, сейчас я выложу вам все, после этого, возможно, вы перестанете упрямиться и сами дополните то, чего я пока не знаю. — Клей выиграл почти 6 тысяч в клубе.
Райли слегка улыбнулся и устало добавил:
— Возможно, в городе нет азартных игр, но, так или иначе, он выиграл в клубе. Кассир выплатил их ему. Я сам с ним разговаривал. Он запомнил Клея потому, что тот был таким «длинным и уродливым человеком с забавными желтоватыми волосами». Все деньги ему были выплачены стодолларовыми банкнотами, их номера шли один за другим, как поступили из банка. Когда мы нашли деньги после того, как поступил звонок о трупе, мы записали номера. Однако не хватало 11 сотен. — Райли пожал плечами И посмотрел на Стива. — И вы знаете почему. Потому что эти одиннадцать купюр вы взяли из общей пачки и сунули себе в бумажник, прежде чем спрятать остальные. И все номера совпадают, образуя непрерывную последовательность.
Стив растерянно произнес:
— Но это невозможно. Те деньги, что были у меня, я сам выиграл в рулетку. Я могу это доказать. Послушайте, нужно только спросить у кассира. Это такой круглолицый тип с отвислой нижней губой. Он вспомнит. И еще кое-что в отношении него. Я говорил вам, когда меня задержали, что Коттон приехал сюда, чтобы встретиться с одним человеком в клубе. Он сказал, что Не знает его, но по телефону у него был странный скрипучий голос, фистула, как его называют. Точно таким голосом говорит этот кассир.
— Коттон сказал, что это был кассир?
— Нет. Но после того как я поговорил с кассиром, я сказал об этом Коттону. Возможно, он получал деньги у того же кассира уже после того, как я уехал. Он с ним наверняка говорил. Так или иначе, но этрт кассир меня наверняка запомнил, потому что мы с ним немного поговорили о везении.
Райли покачал головой. Стив торопливо продолжал:
— При этом со мной была девушка. Она может все подтвердить. Только сможете ли вы... сделать так, чтобы ее имя не фигурировало в расследовании?
— Конечно, — сказал Райли таким тоном, будто разговаривал с ребенком. — Конечно, Беннет.
— Она — Марго Витни. Я... я провел ночь с ней. Я думал, что она сама явится к вам, но она, видимо, не знает, что произошло. Она вам скажет, что мы вместе уехали из клуба и были вместе всю ночь... Когда убили Коттона?
— От двенадцати до часу ночи. Выстрел в грудь. Возможно, вы можете назвать более точное время.
— Она все вам скажет. И в отношении денег тоже. Она видела, как я их получал. И кассир меня наверняка помнит.
— Марго Витни? — спросил Райли. - Да, правильно.
— Она собирается петь в «Кокату»?
— Да.
— Высокая, с вызывающей наружностью? Черные волосы?
— Да-да, это она. Она вам скажет. Но не упоминайте ее имени в связи с этой историей. Я не хотел бы, чтобы у нее были неприятности.
— Все понятно, — сказал Райли, но он не поднимался. Стив напористо сказал:
— Отправляйтесь повидаться с ней. Мне хочется как можно скорее выбраться отсюда.
Райли немного помолчал, потом сурово спросил:
— Что вы пытаетесь выиграть, Беннет, поднимая такую шумиху?
— Послушайте,— застонал Стив, качая головой, — почему, черт возьми, вы не займетесь сразу проверкой? Спросите кассира и Марго Витни. Это же так просто!
— Просто, да. Позвольте вам кое-что сообщить, Беннет. Сегодня утром вы меня просто озадачили. Я знаю, что вы убили Клея, но уж очень странно вы себя вели.
— Я НЕ УБИВАЛ! — сердито сказал Стив, но Райли жестом велел ему замолчать и продолжал:
— Повторяю: вы вели себя, как ненормальный. Я кое-что поразмыслил. Просто ради интереса. У Коттона в кармане был спичечный коробок из клуба, когда мы приехали к нему в начале второго ночи, и я сразу же отправился туда. И для страховки все там проверил еще раз. Ни один кассир не помнит, как выплачивал вам деньги.
— Это был человек с очень красной физиономией, у него большая отвислая нижняя губа. Если бы вы спросили у него...
В голосе Райли слышалось раздражение:
— Разрешите мне закончить. Я не видел ни одного кассира с такой наружностью. Но зато видел этого Гросса, который сказал, что Клей ушел из клуба с одним из кассиров. Я попробовал отыскать его, но пока не нашел. Даже побывал у него дома, но там его тоже нет. — Райли помолчал и покосился на Стива. — Вы не смогли бы помочь разыскать его, Беннет?
— Я? Куда, черт возьми, вы клоните?
Тот пожал плечами.
— Этот кассир может быть как раз тем, о котором вы беспокоитесь. А может, и нет. Это не столь важно.
— Это очень важно. Вы должны с ним поговорить.
— Гросс также сказал мне, что вы уехали из клуба с дамочкой Витни, поэтому я отправился поговорить с ней. Она сказала, что вы были в ее доме...
— Так вы видели ее? Что за чертовщина? Тогда что я делаю в тюрьме?
— Она сказала, что вы там были, — продолжал совершенно бесстрастно Райли, — зашли, выпили один бокал и уехали оттуда приблизительно в половине десятого вечера.
В течение нескольких секунд до Стива не доходил смысл сказанного. Он недоуменно посмотрел на Райли, потом выдохнул:
— В половине десятого? Но она не могла так сказать... я был там всю ночь. Как вы не понимаете? Мы... мы занимались любовью. Я с ней спал! Вы, должно быть, разговаривали не с той женщиной.
Райли протянул:
— Маргарет Витни, 1605, Вэлли-стрит, маленький белый домик, приехала из Фриско два дня тому назад, чтобы работать в «Кокату», высокая, черноволосая, формы... Вам нужно еще?
— Нет, не надо.
Стив несколько минут молчал, мысли у него путались. Потом он произнес тусклым голосом:
— Она лжет. Лжет, чтобы кого-то прикрыть. Или саму себя по каким-то собственным соображениям. Но она определенно лжет.
— Конечно. Они все лгут.
— Я поехал из клуба к ней домой. Это было около девяти. И я не выходил из ее дома до половины шестого утра. Клянусь богом, это правда! Вы можете принимать ее или не принимать.
— Не принимать, так я считаю.
Стив подумал еще кое о чем и схватился за соломинку:
— Марго, должно быть, не знает, что я в тюрьме. Вы ей этого не сказали? И из-за чего я здесь?
— Снова ошибаетесь, Беннет. Вы во всем ошибаетесь. Я сообщил ей, что мы арестовали вас по обвинению в убийстве.
Стиву стало нехорошо. Он сказал скорее себе, чем Райли:
— Не знаю, как она может так говорить. Я этого не понимаю. Просто не понимаю.
— Все очень просто, — сказал Райли. — Вы зашли к ней, выпили стаканчик и тут же ушли. А она сказала нам правду. Почему бы она стала лгать? Она рассказала мне про ваш детский роман, который вы все еще помните, а она давно забыла.
Когда Стив ничего не сказал на это, Райли поднялся и пошел к двери. Он подал знак охраннику. Когда тот открыл дверь, он повернулся к Стиву.
— Вы, несомненно, чокнутый, — сказал он. — Настоящий псих! Дверь камеры за ним захлопнулась. Только тут он впервые осознал,
насколько серьезно его положение. Вопрос не ограничивался несколькими часами пребывания в камере предварительного заключения, после чего его бы освободили, принеся соответствующие извинения, выяснив все обстоятельства.
Он вскочил и подбежал к двери, вцепился в железные прутья и стал их трясти. Он неистово кричал вслед удаляющемуся Райли, в его голосе слышался страх:
— Выпустите меня отсюда, Райли. Я хочу адвоката. Вы Меня слышите? Я ХОЧУ АДВОКАТА! Я имею право позвонить по телефону. Дайте мне позвонить ему. Я знаю свои права! Выпустите меня под залог!
Райли повернулся, но не стал возвращаться назад и негромко заговорил:
— Конечно, вы можете иметь адвоката. Вы можете ему позвонить. Что касается залога, то тут дело обстоит сложнее. Вы знаете, в чем вас обвиняют? В преднамеренном убийстве. Нет, Беннет, никто не выпустит вас ни под какой залог... Так что успокойтесь. — На этом он ушел.
Часом позднее, окончательно измучившись от разных дум и переживаний, он подумал, что голова у него просто распухла. Он обошел свою камеру, но не нашел в ней ничего такого, чего не увидел до этого. Из забранного решеткой окна ему были видны макушки деревьев на окраине города.
Метро-Сити не относился к числу крупных городов, но он быстро разросся, и тюрьма теперь оказалась в городской черте. Новое, более современное здание так и не было построено, да и численность полиции так и не возросла, учитывая рост населения. Из небольшого отделения с камерами короткий коридор вел прямо к дверям административного отдела, миновав который можно оказаться на свободе, которая сейчас казалась ему особенно желанной и недоступной.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15