Она прошла к столику возле дивана и показала разложенные на нем покупки: две отвертки, связку ключей, белую изоленту и фонарик. Рядом находилась небольшая квадратная коробка, которую она взяла в руки и протянула Стиву.
— Я все учла, — сказала она со смехом, — теперь ты должен мне два бифштекса.
— Спасибо, Крис. Эти два бифштекса я с удовольствием сам приготовлю тебе. И... я без тебя скучал.
— Можно подумать!
— Ну, после того как проснулся... — Он махнул коробкой. — Что это такое?
— Это для того, чтобы ты выглядел лучше. Бритва и лезвия. Набор. А теперь иди и опробуй новинку.
Она широко ему улыбнулась:
— Я хочу видеть тебя красивым.
Через несколько минут он вышел из ванной, лицо его было гладким.
— Ну, как?
— Прекрасно, мистер Беннет.
Он подошел и сел рядом с ней на диван, затем попробовал обнять ее за плечи. Она отвела его руку, но глаза у нее мерцали.
— На счастье? — спросил он.
Она усмехнулась.
— Нет, сэр, это только тогда, когда один из нас куда-то уходит. Улыбка стала плутоватой.
— Ты можешь стать слишком счастливым.
Они молча сидели несколько минут, занятые своими мыслями, потом Крис сказала, что он должен также умирать от голода, как и она, и вышла на кухню.
За кофе он спросил ее:
— Ты узнала что-нибудь новое?
— Ничего. Кое-что написано про то, что случилось с тобой вчера вечером, вернее, сегодня утром.
Она прошла в переднюю и принесла дневной выпуск «Крайера».
Стив просмотрел сообщение о себе, помещенное, как всегда, на первой странице под броскими заголовками. Все было гораздо хуже, чем он ожидал. Репортер по давно укоренившейся традиции говорил о «подозрении в убийстве» и о «предполагаемом убийце», но в то же время дал ясно понять, что это всего лишь условности. На самом деле речь шла о маниакальном убийце. Один раз он обозвал Стива «злобным дебилом», дважды — «убийцей-призраком».
Он посмотрел на Крис.
— Убийца-призрак. Отвратительно, не правда ли? Потом он в замешательстве помолчал.
- Это ведь не ты писала, нет?
— Нет, конечно. Я тоже терпеть не могу подобные выражения, но публике они нравятся. Щекочет нервы. «Убийца-призрак» или «кровавый садист» привлекает куда больше читателей, нежели «исчезнувший подозреваемый» или «неуравновешенный тип».
Он усмехнулся.
— Наверное, так оно и есть. Но мне все равно тошно от этого словоблудия.
Они продолжали лениво перебрасываться словами, поскольку в них обоих нарастало напряжение. Наконец она посмотрела на него и спросила сдавленным голосом:
— Ты действительно собираешься...
Он кивнул и взглянул на часы. Стрелки приближались к часу ночи.
— Да. Через несколько минут я попытаю свое счастье. К этому времени улицы уже заметно пустеют. «Кокату» еще будет открыт не менее часа, а если я проникну туда, то мне нужно будет дождаться, чтобы там никого не осталось.
— Почему. «Кокату», Стив? Гросс?
— Отчасти. Коттон интересовался им. Он успел собрать на него какой-то компрометирующий материал, но считал, что этого мало. Так он сам мне говорил. Я не знаю, к сожалению, что успел выяснить Коттон. Возможно, дело касалось клуба или прошлого Гросса, если бы я сумел узнать, что это такое, это бы мне помогло. Однако на это не
приходится рассчитывать. Гросс чертовски осторожен. Поэтому я начну с Марго.
Помолчав, Он спросил:
— Хочешь мне помочь?
— Конечно.
— Я хочу знать наверняка, дома ли она, прежде чем пускаться в этот опасный путь... Позвони ей, ты ведь репортер, в этом нет ничего удивительного. Посмотрим, ответит ли она. О'кей?
Она кивнула головой и сразу же подошла к телефону, набрала номер, ясно слышала звонок, но ей никто не ответил. Положив трубку, она повторила вызов минут через 15, но снова безрезультатно.
Стив покачал головой.
— Значит, «Кокату» и Гросс. — Он встал, сходил в спальню за револьвером, потом вернулся за всем тем, что лежало на столике у дивана, и распихал это по карманам.
Крис подошла к нему вплотную и посмотрела в лицо.
— Не надо, Стив, не ходи туда. Оставайся здесь.
— Я должен. Не могу же я оставаться тут до конца жизни.
— Тогда оставь револьвер.
— Нет.
— Пожалуйста, Стив. Это меня пугает. Ты можешь кого-то и вправду убить...
— Крис, мне очень жаль, но оружие мне необходимо. Так у меня больше шансов выяснить то, что нужно мне, и меньше самому быть убитым, раз я могу за себя постоять.
Она вздохнула.
— Ты, видимо, прав.
Он засунул револьвер за ремень, сверху надел кожаную куртку и застегнул молнию.
— Ну, пока. Отсюда есть запасной выход? Она кивнула.
— До конца холла и налево. Ступеньки вниз. Оттуда ты можешь пройти по аллее.
— О'кей. Увидимся... позднее, Крис. Возможно, я успею вернуться к завтраку.
Она покачала головой.
— Меня здесь не будет, Стив. Я не смогу ждать. Ты поезжай, а я отправлюсь в управление полиции и посмотрю, как обстоят дела...
Она вымученно улыбнулась.
— Так что, если тебя понесут на носилках, я сразу об этом узнаю. Ясно?
Они оба немного помолчали, потом он сказал:
— Ну, я пошел. То есть я сейчас выхожу. Он подошел к ней и улыбнулся.
— Ну, на счастье?
На этот раз она не колебалась и не отклонялась. Ее руки обвили его, она слегка прижалась к нему, целуя его. Тело у нее было мягкое, груди и бедра пружинили, губы у нее раскрылись, двигались под его губами. Он внезапно почувствовал, как кровь забурлила во всем теле, когда он притянул ее к себе. Потом она оторвала от него свои губы и посмотрела ему в лицо.
— Стив, не ходи! Я не переживу, если с тобой что-то случится.
— Не надо, Крис. Я не могу иначе...
— Тебя убьют, весь город тебя ищет. Я не пущу тебя, Стив. Обещай никуда не ходить.
Он молча посмотрел на нее и покачал головой. Она еще посмотрела на него, потом снова потянулась губами. Ее поцелуй не был «отработанным страстным» поцелуем, как у Марго. Он был легким, нежным, искренним, но он зажег в нем такое горячее желание, какого он давно не испытывал. Долгую минуту она полностью отдалась его губам и рукам, потом уперлась ладонями в его грудь и оторвалась от него.
С минуту она молчала, кусая губы, затем вздохнула и улыбнулась ему.
— Не рискуй напрасно, Стив!
— Обещаю.
Он быстро повернулся и вышел из квартиры.
Он стоял в темноте неосвещенного подъезда через улицу от клуба и ждал. Было два пятнадцать ночи, последняя пара вышла из большой двойной двери клуба 5 минут назад. Десятифутовый какаду все еще ярко горел, но единственным другим пятном света было завешенное шторой окно на третьем этаже. Стив смотрел на это окно, зная, что там должен находиться Гросс, либо в своем кабинете, либо в спальне.
Он ждал, раздумывая, стоит ли попытаться пробраться туда, пока он был там, неожиданно представ перед ним, или дождаться, пока он заснет. Он бы предпочел провести немного времени в одиночестве в клубе Гросса, в его кабинете, хотя он толком не знал, что сможет там обнаружить. Внезапно наверху погас свет, а через две минуты потемнел, и неоновый какаду над входом, фронтон здания погрузились в тень. Почти в ту же секунду из здания вышел какой-то мужчина и закрыл за собой двойную дверь, потом прошел под полосатым тентом к черному «кадиллаку», стоявшему у обочины.
В темноте он не мог точно понять, кто это такой, но это был высокий человек. Фигурой он напоминал Гросса, а таких высоких и широкоплечих мужчин было немного, так что Стив не сомневался, что это был он. Когда он увидел его, он сам поразился, какая жгучая ненависть его охватила. Его рука снова потянулась к оружию, он впервые в жизни почувствовал непреодолимое желание убить человека. Он даже вытащил до половины пистолет, но потом засунул его обратно.
Убийство Гросса не помогло бы сейчас Коттону и ему самому. Он пошел сюда вовсе не для того, чтобы убить этого типа. Не говоря уже о том, что, раз Гросс уехал из клуба, он получил превосходную возможность посмотреть его кабинет. Черный «кадиллак» отъехал. Стив наблюдал, как он исчез в конце улицы, потом двинулся к двери в клуб. Она была заперта, как и предполагал он, и ни один ключ не подошел к замку, поэтому он обошел здание вокруг. Он знал, что комната отдыха для мужчин находилась там, а окно с матовыми стеклами в этом помещении находилось на заднем дворе. Он без особого труда отыскал это окно, оно как нельзя лучше подходило для его целей. Он мог добраться до него с земли, его размеры позволяли сквозь него пролезть любому взрослому человеку.
Он достал изоленту из кармана, наклеил ее крест-накрест на стекло, затем легонько ударил по нему своим фонариком. Стекло треснуло с тихим звоном, а через минуту он вытаскивал осколки стекла наружу и сложил их на земле. Всего один кусочек свалился внутрь, потом он освободил края рамы от мелких осколков и протиснулся внутрь. Он стоял в комнате отдыха клуба, удивляясь тому, как быстро колотится его сердце, и чувствуя страшную сухость во рту. Он осторожно прошел в столовый зал, включая фонарик лишь на короткое время, нашел лифт, на котором он один раз уже поднимался в зал азартных игр.
Он прошел в него, нажал на черную кнопку, и кабина поползла вверх. Он все больше и больше нервничал, хотя и уговаривал себя успокоиться. В клубе явно никого не было. Значит, это действительно был Гросс. Не было оснований так бояться. Возможно, последние слова Крис настроили его на такой минорный лад.
Он подумал о том, что она уже, вероятно, сидит в полицейском управлении в ожидании известий, разговаривает со своим воздыхателем, и подмигнул сам себе. Она была прелестна. Если только он выйдет целым и невредимым из этой аферы, он не только угостит ее бифштексом, а сделает для нее все, что она попросит.
Лифт остановился, дверь скользнула вбок, и он шагнул в темноту. Сейчас даже думы о Крис ему не помогали. Он не просто нервничал, он откровенно боялся, хотя и внушал себе, что сейчас-то нечего волноваться, вот когда он встретится с Гроссом, тогда действительно станет жарко. Однако* эти соображения не помогали.
Включив фонарик, он пошел по длинному холлу к той двери, в которую вошел Гросс вечером, когда он был здесь с Марго. Он достал связку ключей из кармана, чтобы открыть дверь. Нажав на ручку, он, к своему изумлению, понял, что дверь не была заперта, он тихонечко ее распахнул, замер на пороге, для храбрости зажав в руке рукоятку револьвера. Спокойствие постепенно вернулось. В конце концов он видел, как Гросс уехал, клуб был заперт. Зачем ему было запирать на ключ свой личный кабинет, когда в клубе никого не было? И все же у него был в правой руке пистолет, в левой — зажженный фонарь.
Войдя в темное помещение, он медленно закрыл дверь ногой. Единственным звуком был негромкий щелчок французского замка. Он обвел лучом все помещение, шкафы справа, диван, большой письменный стол странной треугольной формы с вращающимся креслом позади него, два стула близ запертой двери слева.
«— Это кабинет, — подумал Стив. — Значит спальня вон за той дверью с левой стороны».
Коттон говорил, что Гросс занимает две комнаты в клубе. Стив интересовался как раз кабинетом. Он подошел к письменному столу и рассмотрел его. На нем ничего не было, кроме телефонного аппарата и большой бутылки за телефоном в самом углу.
Он дотронулся до бутылки. Она до сих пор была холодная, запотевшая. Очевидно, Гросс пил пиво до того, как куда-то отправился. Он вытащил из кармана отвертки и осветил фонариком ящик стола. Посередине был один ящик и два на каждой стороне. Он попытался с помощью отвертки добраться до среднего ящика, но просунуть ее в щель было невозможно. Нахмурившись, он поцарапал край стола и выругался. Стал. Проклятый стол был сделан из стали, а для камуфляжа покрашен под дерево.
— Черт бы побрал мою недогадливость! — проклинал он себя. Без ключей он с таким же успехом мог попытаться открыть их зубочисткой! Максимум, что он мог сделать, это поцарапать гладкую поверхность стола.
Он попытался обдумать свой следующий шаг, когда в комнате внезапно вспыхнул свет, на мгновение ослепив его. Он ахнул, быстро повернулся, бросил и отвертки и фонарь на стол, чтобы выхватить из-за пояса пистолет. Он направил его на фигуру, стоящую в дверях спальни Гросса. Но тут он разобрал, что это была Марго, с совершенно ошеломленным видом уставившаяся на него.
— Стив! — закричала она истеричным голосом. — Что... как ты?.. Он подскочил к ней, выставив вперед пистолет, и хрипло произнес:
— Лучше не дыши! Я чудом не всадил тебе пулю в живот!
Она смертельно побледнела, и на минуту ему показалось, что она грохнется в обморок. Уголки ее губ опустились, толстый слой грима выглядел нелепо,
Стив не знал, дело ли в ее испуге или в явном шоке при его виде, в его собственной ненависти к этой особе или же мыслях о том, что она с ним сделала, но она казалась ему уродиной. Зато он твердо знал одно: она достаточно долго лгала ему, обманывала, подводила и под конец предала. Теперь пришла пора рассчитаться за все.
С трудом подавляемая ярость и разочарование бурлили в его голове, на какое-то мгновение он увидел застывшее лицо мертвого Коттона. Он дважды ударил Марго по лицу, так что ее голова качнулась, и хрипло сказал:
— Черт побери, ты действительно должна быть удивлена, Марго. Ты рассчитывала, что к этому времени я буду уже мертв, не так ли? Или, во
всяком случае, в тюрьме за те убийства, которые являются делом рук твоего любовника!
Она шарахнулась назад к стене, глядя на него полными ужаса газами и кусая губы. Потом, видимо, она справилась с первым шоком, к ней отчасти вернулась ее привычная уверенность.
— Стив, — произнесла она недоумевающим тоном, — я ничего не понимаю. Как ты меня ударил, Стив? О чем ты говоришь, дорогой?
Он схватил ее за руку, потащил к дивану и заставил сесть.
— Ты прекрасно знаешь, что я имею в виду! — сказал он.
Тут он заметил, что на ней надет роскошный стеганый халат, под которым ничего не было. Халат случайно или намеренно упал к ее ногам, она не спешила его поднять и прикрыть свою наготу.
— Эффектный ход, Марго!
Она не ответила ему, только облизала свои красные губы, посмотрела на него, затем отвернулась. Стив усмехнулся, пистолет он держал в футе от нее.
— Для кого ты разделась, Марго? Для меня? Нет, это исключается, не так ли, бэби? Ты подготовилась к встрече с этим ревнивым Ромео, о котором ты мне говорила, подозрительным женихом, нынешним любовником. Ты знаешь, кого я имею в виду? Этого сукиного сына Оскара Гросса, убийцу Коттона. Кстати, его он осуществил с твоей помощью, Марго. Верно?
— Пожалуйста, Стив, что за чушь ты несешь...
Она еще не полностью пришла в себя, он почти чувствовал, что она собирается с мыслями, подыскивает нужные слова и придумывает убедительную ложь. Он яростно сверкнул глазами, ярость душила его:
— Слушай внимательно, Марго. Я пришел сюда, чтобы получить ответы на некоторые вопросы. Ты располагаешь всем, чтобы избавить меня от подтасовки фактов бесстыдного тайного сговора. Так что поспеши с ответами. Меня интересует, почему вы с Гроссом сфабриковали против меня ложные обвинения? Чего вы этим добивались? Какими сведениями располагал Коттон о Гроссе, заставившими его убить? Почему ты так стараешься запихнуть меня в газовую камеру? Чего ради было...
Но она прервала его, быстро заговорив умоляющим голосом:
— Нет, Стив, нет! Ты глубоко ошибаешься! Стив, дорогой! Конечно, я понимаю, что мне не следовало говорить в полиции, что тебя не было со мной ночью, но я была уверена, что они задержат тебя ненадолго, потому что знала, что ты никого не убивал. Они не имели оснований для твоего ареста.
Она облизала губы, грудь ее вздымалась от учащенного дыхания.
— Но я не могла допустить, чтобы Оскар узнал про... что мы с тобой занимались любовью. Я должна была подумать о себе. Он бы меня убил. Я вынуждена была скрыть.
— Понятно. Вплоть до того момента, когда бы я вдохнул пары газа в камере. После этого ты бы перестала бояться.
Она энергично затрясла головой,
— Нет, Стив! Ты прекрасно знаешь, что я бы пришла к тебе на защиту, если бы тебе грозила опасность. Даже если бы от этого пострадала моя честь. И сама жизнь.
Стив рассмеялся бы, если бы не был все еще так разъярен.
— Честь? — произнес он вкрадчиво. — Ты ее потеряла где-то за прошедшие семь лет. Когда ты была Мэгги, я берег у тебя ее, наши отношения так и остались чистыми. Теперь же от твоей чести ничего не осталось. Ты просто дорогая потаскуха, Марго. Самая настоящая шлюха.
Она с шумом втянула в себя воздух, ее губы изогнулись, она готова была обрушиться на него с самыми отборными ругательствами, но вовремя спохватилась, прогнала выражение ненависти со своего лица и медленно поднялась.
— Стив, — заговорила она проникновенно, — твое воображение тебя подводит... Я понимаю, сколько ты пережил, как тебе было несладко. Теперь я очень сожалею, но я не понимала, насколько это серьезно. Я помогу тебе, Стив. Обязательно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15