Он ждал, когда она возьмет себя в руки, и шептал успокаивающие слова. Господи, как же хорошо было сжимать ее в объятиях и чувствовать биение ее сердца рядом со своим, зная, что она в безопасности.
Когда рыдания прекратились и перешли в кашель, Арабелла попыталась высвободиться. Но Люсьен не ослабил объятия, держа руку у нее на затылке и прижимая ее голову к своему плечу. Его рубашка намокла, сюртук помялся, даже несмотря на необыкновенное умение Гастингса гладить, но Люсьену было безразлично. Единственное, что для него имело значение, это то, что он оказался именно там, где был нужен Арабелле.
Через некоторое время он повернул ее лицом к себе. Мокрые от слез ресницы обрамляли полные боли шоколадного цвета глаза. Но ему была нужна правда, и сейчас больше, чем когда бы то ни было.
— Расскажи мне, Белла, — прошептал он. — Расскажи мне о контрабанде.
Она посмотрела на него, и губы ее задрожали. Он подумал, что она согласится, но рот ее сжался, и она высвободилась.
— Мне нечего рассказывать.
Люсьен вздохнул, усталость вновь навалилась на него. Он сунул руку в карман и вытащил маленький узелок, положил его на ладонь, развязал концы носового платка, и в свете лампы засияли броши и длинное рубиновое ожерелье.
— Я нашел это в пещере, Белла. У нее расширились глаза.
— Где ты их нашел?
Его чутье говорило ему, что она удивлена, даже потрясена находкой. Люсьен снова завязал драгоценности в носовой платок.
— Они были в бочке.
Арабелла смотрела на сверток, прерывисто дыша, между ее бровей залегла складка. Наконец через некоторое время, которое показалось вечностью, она взглянула Люсьену в глаза:
— Я не знала об этом, Люсьен. Клянусь.
Он поверил ее слову безоговорочно, не зная, верит ли он потому, что она действительно невинна, или потому, что не вынес бы, если бы она была виновна.
— Мне надо знать о контрабанде. Арабелла сглотнула, потом кивнула:
— Я тебе все расскажу, но... не может ли это подождать до завтра? Я так устала. Я... Мне надо подумать.
Если бы это был кто-то другой, Люсьен отказал бы, потребовав немедленно рассказать все в подробностях. Но он был беззащитен перед тенями, залегшими у нее под глазами, перед дрожью, сотрясающей ее тело.
— Хорошо, я больше не буду утомлять тебя сегодня. Но завтра мы все обсудим.
Она кивнула, потом повернулась, направляясь к двери. Шла она медленно, почти неслышно ступая по ковру. У порога она остановилась и оглянулась.
— Я была бы тебе благодарна, если бы ты не говорил тетушкам о том, что произошло.
— О контрабанде или о нашей женитьбе?
— О том и о другом.
Теперь Арабелле, как никогда, была нужна его поддержка, но он сказал:
— Как хочешь.
Она взглянула на него неуверенно и улыбнулась. Потом ушла, тихо закрыв за собой дверь.
Люсьен тяжело вздохнул. Вспыльчивая и дерзкая, упрямая и несгибаемая, она не будет послушной женой. Он вспомнил, как холодно она держалась с Харлбруком, и устало улыбнулся. Одно было несомненно: как бы там ни было, из Арабеллы получилась бы великолепная герцогиня.
Глава 18
Арабелла закрыла дверь конюшни и подошла к Себастьяну. Как будто чувствуя ее беспокойство, старый конь выдохнул, и в воздухе засеребрилось облачко пара. Утро было холодное, жгучий мороз пробирался под одежду и выстуживал сохранившееся там тепло.
Она вздохнула и прижалась щекой к костлявой шее Себастьяна, глядя в маленькое оконце конюшни. Полчаса назад пошел снег. Он мягко запорошил старый дом, отчего тот казался белым и блестящим, словно глазированный торт.
— Пожалуй, надо рассказать ему все и покончить с этим, — пробормотала она. Впрочем, выбора у нее не было.
Себастьян помотал головой и заперебирал ногами по полу, что у лошади помоложе могло выглядеть как горделивая походка.
Арабелла засмеялась:
— Упорствовать до конца? Он уже знает достаточно, чтобы отправить нас в тюрьму, но не сделал этого. — Она поджала губы и нахмурилась. — Он даже старается помочь. Люсьен поразительный человек.
Услышав имя хозяина, Сатана вытянул голову над дверью и посмотрел на Арабеллу влажными глазами.
— Тебя я тоже поглажу, но мне нужны все мои пальцы, спасибо. Ты такой же драчливый, как и твой хозяин.
Сатана фыркнул и убрал голову обратно в свое стойло, как будто обидевшись.
Арабелла улыбнулась. Прошлой ночью после стычки с Люсьеном она рухнула в постель и проспала до рассвета. Сон освежил ее, и теперь она чувствовала, что к ней возвращаются силы. Вчера она позволила Харлбруку поколебать ее уверенность в себе. Больше этого не повторится.
Арабелла закрыла глаза и вдохнула аромат сена с примесью свежего запаха снега. Рано или поздно ей придется объяснить Люсьену, каким образом и почему она стала контрабандистом.
Тяжело вздохнув, она подняла лопату и положила ее на плечо. Прежде чем встретиться с Люсьеном, она должна кое-что переделать в конюшне. Дверь отремонтирована, так что теперь можно заняться этой работой. Кроме того, нельзя до бесконечности трусливо откладывать разговор, на который она уже решилась.
Убедив себя такими рассуждениями, она вышла из конюшни под падающий снег. На рукава плаща густо летели снежинки, каждая была похожа на сияющий бриллиант.
Бриллиант. Как те, что мерцали на ладони Люсьена. Неудивительно, что Боулдер так отчаянно цеплялся за те бочки. Она остановилась и посмотрела на дверь сарая. Наглый контрабандист вернется за своим товаром, в этом она не сомневалась. У него не было выбора: в пещерах под Роузмонтом хранился бесценный груз.
У нее перехватило дыхание. «Господи, во что я влезла?» Боулдер не из тех, перед кем можно просто извиниться. Ему будет мало, если они вернут товар. Он захочет поквитаться за унижение, которое испытал, когда над ним одержали верх.
Она открыла дверь сарая и отнесла лопату к задней стене, где в ряд висели все инструменты. Она как раз подняла ее над головой, чтобы повесить на место, когда по стене скользнула темная тень. Она сразу представила себе проныру контрабандиста и резко повернулась; лопата упала на пол. Сердце Арабеллы бешено заколотилось о ребра.
В дверях стоял Люсьен, шляпа и плащ его были припорошены снегом.
— Извини, что напугал тебя, но я подумал, что здесь нам никто не помешает.
Он вошел в сарай, и, пока он отряхивался, небольшое помещение показалось ей вдвое меньше своего обычного размера.
— Похоже, на Рождество будет много снега.
Она пыталась восстановить дыхание, но могла только смотреть на Люсьена.
Тот подошел к ней. Он выглядел слишком красивым, улыбался, глаза его как-то странно блестели.
— Чем ты собираешься заняться этим утром?
— Хочу навести порядок в сарае. Это нужно. — Но не настолько, насколько Арабелле было нужно расстояние между ней и Люсьеном. Она тяжело вздохнула. — Я стараюсь содержать это место в чистоте, но никак не получается.
— Досадно. — Он взял мотыгу, которая стояла в углу так долго, что уже покрылась паутиной, и повесил ее на заднюю стену. Плащ распахнулся: под ним обнаружился безупречный черный жилет, накрахмаленный галстук был завязан безукоризненным узлом, в складках которого сверкал изумруд.
Арабелла посмотрела на свободные бриджи, которые она взяла у Роберта, свою грубую юбку и грязно-серый плащ. Никогда раньше контраст между его и ее положением не был настолько очевиден. Именно поэтому он никогда не подумал бы жениться на ней, если бы ей не грозила тюрьма. Черт бы побрал его джентльменские замашки! Из-за них его было очень трудно не любить.
Она воинственно вздернула подбородок.
— Не будем тянуть. Что ты хотел узнать?
Улыбка его постепенно исчезла. Он пожал плечами, внимательно глядя на нее.
— Все.
Со дна души, смешавшись с потоком других, безымянных чувств, поднялось чувство долга. Она сунула руки в карманы плаща.
— Когда отец умер, он оставил нам счета, которые мы не могли оплатить. Мы были нищими. Без моего ведома Уилсон занимался контрабандной торговлей. Когда я это обнаружила, я стала ему помогать.
— Каким образом?
— За три месяца, прошедшие с тех пор, как я присоединилась, мы начали снабжать спиртным на двенадцать постоялых дворов больше, добавили около восемнадцати бочек в месяц к обычным грузам и утроили доход.
Он тихо выругался.
— Из-за этого ты оказалась на виду у властей. Конечно, она это знала. Но в то время она изо всех сил старалась выплатить долг лорду Харлбруку, и тогда риск казался оправданным. Однако она никогда не призналась бы в этом, особенно Люсьену.
— У нас не было неприятностей, пока не приехал ты. Желваки на его скулах показали ей, что он думает о ее жалких выводах.
— А что насчет драгоценностей? Она нахмурилась:
— Не знаю. Как ты их нашел?
— Та бочка стояла отдельно и была немного меньше других.
Лицо Арабеллы помрачнело, уголки губ опустились.
— Я должна была догадаться. Мы поругались с нашим поставщиком, и закончилось тем, что взяли у него часть чужого товара. — Она подняла на него глаза. — Люсьен, я ни чего не знала о драгоценностях, пока ты мне их не показал. Клянусь.
Он окинул ее взглядом, потом вздохнул, снял перчатки и сунул в карман.
— Кто еще участвует в этом, кроме тебя и Уилсона?
— Его племянники, Лэм и Туэкс.
— Кто-нибудь еще?
Она отрицательно покачала головой. От смущения у нее горели щеки, в горле стояли слезы. Но она не заплачет. Она не доставит Люсьену Деверо такого удовольствия. Что он знает о настоящей бедности? О стараниях должным образом содержать близких, которые не в состоянии содержать себя сами? Когда его карманы опустели, ему достаточно было поскакать в Лондон и продать свой титул первой попавшейся наследнице. У нее такой возможности не было.
Затуманившийся взгляд Арабеллы упал на лопату, и она наклонилась ее поднять одновременно с Люсьеном. Его большая теплая ладонь накрыла ее пальцы, и несколько секунд они стояли неподвижно.
Потом Арабелла убрала свою руку и спрятала ее за спину.
— Зачем тебе знать о контрабанде? — Ей удалось улыбнуться. — Думаешь войти в дело?
Он медлил с ответом, взгляд его скользил по ее лбу, глазам, губам.
— Скажем так: у меня в этом есть свои интересы. — Он криво ухмыльнулся. — Ты же знаешь, что мы помолвлены.
— Помолвка — это обязательство. — Тут она показала свое презрение. — Что тебе известно об обязательствах?
— Никто из нас не вел безупречную жизнь, Белла, — сказал он.
— Я хочу, чтобы ты понял, Люсьен: моя семья была разорена. Роузмонт разваливался. У меня не было выбора.
— Тогда мы равны: у меня тоже не было выбора. — Люсьен смотрел, как она хмурится, обдумывая его слова, не зная, правду ли он сказал. Он протянул руку и осторожно коснулся выбившегося завитка волос у нее надолбом. — Но сейчас у нас обоих есть выбор. Арабелла, выходи за меня замуж.
Ее взгляд полыхнул неистовым огнем.
— Я не нуждаюсь в твоей благотворительности. В отличие от тебя я не продаюсь.
Люсьен терпеть не мог, когда она разговаривала с ним таким разъяренным и презрительным тоном. Особенно его это выводило из себя, потому что она была права.
— Если бы я был более подготовлен к тому, чтобы принять на себя обязанности, налагаемые титулом, и менее зависим от мнения других, я, возможно, нашел бы другой выход из положения, как это сделала ты.
— Другой? Какой другой?
Он не ответил. Ответ ее только разозлил бы, а с него уже было достаточно: достаточно обвинений, достаточно бесполезного гнева. И достаточно обид. Каждый раз, когда в ее карих глазах отражалась боль, его сердце обливалось кровью. Он только что предложил ей свое состояние, свой дом и даже свое имя, а она осмеяла его, как будто он попытался подсунуть фальшивую монету.
Однако, несмотря на ее чувства, она не могла отрицать их взаимную страсть. Это было единственное оружие, которое у него осталось. Люсьен протянул руку и привлек Арабеллу к себе, приникая к ее губам до того, как она успела начать сопротивляться. Ее рот казался сладким, как мед, в ее учащенном дыхании смешались ярость и неукротимое желание.
Между ними возникло тепло, и руки Арабеллы обвились вокруг его шеи. Люсьен застонал, его ладони скользнули по изгибу ее спины, бедрам, опустились ниже. Боже, она мучила его силой своей страсти, естественным откликом на его действия, который заводил Люсьена все дальше и дальше, пока он не потерял контроль над собой.
Сзади раздался громкий стук, и в сарае стало темно. Люсьен поднял голову и посмотрел на дверь.
— Что это было? — Голос Арабеллы немного дрожал. Она попыталась отстраниться, но Люсьен прижал ее крепче. Он видел в темноте овал ее лица.
— Наверное, ветром захлопнуло дверь.
— Возможно, это был знаменитый капитан, — сказала она, скривив губы, отчего ему опять захотелось ее поцеловать. — Тетя Джейн, кажется, думает, что он иногда занимается сводничеством.
— Тетя Джейн также думает, что он существует, — резко ответил Люсьен. Она все еще находилась в его объятиях, и он боялся шевельнуться, боялся, что она оттолкнет его. — Нам надо поговорить о контрабанде, Арабелла. Это должно прекратиться.
В какой-то момент ему показалось, что она начнет возражать, но она кивнула:
— Я знаю. Я позволила этому тянуться слишком долго. Сегодня скажу Уилсону.
Она убрала руки с его плеч, и Люсьен неохотно отпустил ее.
— Кто ваш поставщик?
— Мелкий пройдоха Боулдер.
— Как его можно найти?
— Мы связываемся с ним, оставляя записку в «Красном петухе» человеку по имени Мамферд.
Неожиданно все стало совершенно ясно.
Не догадываясь о его мыслях, она продолжала:
— Он льстивое создание. Лэм и Туэкс его не любят.
Значит, Боулдер — тайный главарь контрабандистов, который незаметно подсовывал любой незаконный товар, какой только мог, в то время как Мамферд отправлял денежных покупателей на распродажу.
Арабелла прищурилась, глядя ему в лицо.
— Что такое? Ты как будто расстроен.
Прежде чем Люсьен успел ответить, до них донесся едкий запах.
— Что это? — спросила Арабелла. Послышалось потрескивание.
— Проклятие! — Люсьен обернулся и заметил слабый отблеск пламени. Кто-то напихал сена под дверь сарая и поджег его.
Он бросился к недавно отремонтированной двери и изо всех сил ударил ее ногой. Дверь не шелохнулась.
Огонь жадно охватил стены. Старые доски хрустели и трещали, пока пламя не рванулось выше, поверх дверной рамы.
За несколько минут одна стена оказалась полностью в огне. Дым клубился в небольшом помещении, разъедая глаза и легкие.
Кашляя, Люсьен схватил Арабеллу и потащил ее к задней стене сарая. Он похлопал рукой по стене, выискивая слабое место. Но, как и все строения в Роузмонте, она была сложена крепко, без единой щели.
Каждый вдох давался с трудом, воздух казался раскаленным. Словно злобные волшебники, языки пламени плясали на сухом дереве, прищелкивая и потрескивая. Белый густой дым вздымался вверх, его было видно даже в темноте сарая. Люсьен пригнул Арабеллу к полу, развязал шарф у себя на шее и намотал его ей на шею.
— Закрой им себе рот.
— Нет, — хрипло крикнула она. — Оставь его себе!
— Черт побери, Белла! Не будь дурой! Я могу...
С ревом, похожим на человеческий, вспыхнула соломенная крыша, на них посыпались искры. Арабелла закричала от ужаса. Люсьен был рад, что на ней бриджи, а не платье, в котором много ярдов ткани. Мысль о том, как пламя извивается вокруг ног Арабеллы, усилила его страх. Он притянул ее к себе и закрыл своим телом.
Она отталкивала его и силилась что-то сказать, но дым душил и не давал вымолвить ни слова. Люсьен проклинал свою судьбу, отсутствие времени, все и всех, кто решил удержать Арабеллу подальше от него. Но он все преодолеет. Так же, как раньше преодолевал все препятствия.
Глаза немилосердно жгло, горло горело. Он протянул руку и начал шарить по грязному полу, пытаясь найти что-нибудь, чем можно было бы пробить стену.
— Люсьен. — Хриплый голос Арабеллы пробился сквозь яростный треск огня. — Лопата.
— Что?
Она едва сумела выдавить из себя:
— Возьми лопату.
Ну конечно. Он наклонился, и его пальцы нащупали что-то холодное и твердое. Люсьен схватил лопату и вскочил на ноги. Он поднял ее над головой наподобие топора и стал изо всех сил колотить ею по стене.
Раздался звук ломающегося дерева, между тем как Люсьен снова и снова ударял лопатой по стене. Наконец в дереве появилось небольшое отверстие, в него хлынул дым. Люсьен отбросил лопату в сторону и принялся пинать ногой и раскачивать доску, пока пробоина не стала шире. Но все же она была недостаточно широка.
Люсьен, задыхаясь, сделал два шага назад. Потом, наклонив голову и стиснув зубы, он всем телом навалился на расшатанные доски. Боль пронзила плечо, стена затрещала, и в ней образовался пролом. Люсьен упал на благословенно холодную землю и некоторое время жадно хватал ртом морозный воздух, потом вскочил на ноги и бросился обратно в огонь.
Его остановили сильные руки. Перед глазами расплывшимся пятном показалось красное лицо Харлбрука.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34