Он спустился по лестнице.
— Ну вот. Будет держаться еще лет сто.
— Я вынуждена прибивать эту задвижку почти каждый год. Со скал дуют сильные ветры.
— Тогда мне придется снова ее прибить.
— Тебя здесь не будет. — Она взяла у него из руки молоток. Ей тоже не мешало бы помнить об этом.
Он нахмурился:
— Белла, нам надо поговорить о нашем прошлом. О том, что тогда произошло.
— Нам нечего обсуждать. Я совершила ошибку, вот и все.
— Это была не ошибка, Белла. Это была любовь.
— Тех, кого любят, не бросают, Люсьен, независимо от того, сколько ты денег унаследовал и какой титул получил.
— Ты не понимаешь. Ты не знаешь, каково было...
— Ты тоже не знаешь. Бросили не тебя, не на тебя все глазели, не ты спрашивал себя, что случилось, не твоя репутация была погублена.
— Белла, я не знал, что ты так дорого заплатила за мое бегство.
— Откуда тебе знать?
Он провел рукой по волосам.
— Наверное, я не хотел об этом думать, мне легче было представить, что ты вышла замуж за человека более достойного, чем я, и счастлива в браке.
Арабелла запихнула молоток в деревянный ящик с инструментами, подняла его обеими руками и понесла к ступеньке перед парадным входом. Там она поставила его и начала разглядывать сломанные перила, делая вид, что поглощена этим занятием. Но все это время она чувствовала, что Люсьен стоит у нее за спиной.
Его голос нарушил тишину:
— Ты должна знать, что произошло, Белла. Хотя бы для собственного спокойствия.
— Не имеет смысла копаться в прошлом, которое никто из нас не может изменить. — Она вытащила из ящика тиски и начала работать со сломанными перилами.
— Я в самом деле любил тебя, Белла, — сказал он тихим, глубоким голосом. — Больше, чем ты думаешь.
Она равнодушно на него посмотрела.
— Было время, когда одна эта фраза могла бы все исправить. Но оно давно прошло. — Ей удалось небрежно пожать плечами. — У меня нет желания опять к этому возвращаться.
Он схватил ее за руку и повернул к себе лицом, тиски, которые она держала в руке, звякнули, упав на землю. На лице у него появилось жесткое выражение.
— У меня есть такое желание, Белла, даже если у тебя его нет. И я хочу, чтобы ты знала правду. Я собирался вернуться на следующее утро и просить твоей руки. Но когда приехал в гостиницу, узнал, что с моим отцом произошел несчастный случай, и я вынужден был немедленно отправиться в Лондон. Я хотел написать, как только узнаю, что случилось, но он умер, когда я въезжал в Лондон. И тогда... — Он тяжело, прерывисто вздохнул, как будто воспоминания все еще не давали ему покоя. — И тогда я узнал, до какой степени он был безрассуден и каково истинное положение дел нашей семьи. — Он посмотрел ей в лицо. — Мы были разорены, Белла. Дом, земля, все было заложено. Из-за неумения вести дела он промотал все, что удалось скопить моему деду, и подставил наше состояние под удар. И все это ради своего удовольствия.
Арабелла пыталась унять бешеное биение сердца. Несмотря на свое решение, она верила каждому его слову. Во всем этом был смысл, объяснялась даже его женитьба на богатой наследнице. Гнев, который она поддерживала у себя в душе, все еще жег ее, но малая толика горечи растаяла, ушла из сердца, которое слишком хорошо знало, что такое бедность.
Она, как никто другой, могла понять, что такое тяжесть разорения. Трудно сосчитать, сколько ночей она пролежала без сна, думая, как найти деньги не только на оплату счетов, но даже на еду. Однако она вырвала руку и посмотрела ему прямо в глаза:
— Почему ты мне не написал об этом? Как будто стальной обруч сдавил его грудь.
— Я пытался написать один или два раза, но не мог найти слов. Потом, когда я женился на Сабрине, я знал, что ты не захочешь ничего слышать обо мне.
В ее глазах заполыхал гнев.
— И ты оставил меня гадать, в чем дело? Беспокоиться, что я, возможно, что-то не так сделала? Оставил меня думать, что я недостаточно хороша, чтобы... — Она отвернулась, подняла тиски и резкими от злости движениями принялась за работу над расшатанными перилами.
Люсьен шагнул к ней.
— Боже милостивый, Белла! Мой отъезд не имел к тебе никакого отношения. На меня внезапно свалилась ответственность за сестру, и я был гол как сокол. Хуже того: на нас висел долг в тысячи фунтов.
— Ты должен был написать. Я этого заслуживала.
Она заслуживала гораздо большего. Ему жутко хотелось дотронуться до нее, избавить ее от боли, но он не мог. Что сделано, то сделано.
— Я был дурак и знаю это сейчас, но я хочу, чтобы ты поняла, что я...
Она бросила тиски и схватилась за тяжелый ящик с инструментами.
— До свидания, Люсьен. Мне надо работать. — Не удостоив его взглядом, она прошла к сараю, для поддержания равновесия наклонившись в одну сторону.
Люсьен взглянул на свои пустые руки и вздохнул. Он мог бы починить перила за час, может быть, быстрее. Но сколько времени понадобится, чтобы вернуть доверие Арабеллы?
Подумав об этом, он нахмурился. Скоро надо будет уезжать; его агент, с которым он встречался в «Красном петухе», через несколько дней сообщит ему нужные имена. После этого ему в Йоркшире будет нечего делать.
Люсьен наблюдал, как Арабелла открывает дверь только для того, чтобы, закрывая, хлопнуть ею. Дверь громко стукнула о притолоку, потом пьяно зашаталась на петлях. Люсьен посочувствовал брызнувшему щепками дереву.
К сожалению, он подозревал, что это было только начало. Но он чувствовал и другое: так или иначе, но с Арабеллой он все уладит.
Глава 13
В тот вечер ужин был для Арабеллы сплошным кошмаром. Люсьен использовал любую возможность, чтобы мучить ее. Стоило ей потянуться за кувшинчиком со сливками, как рука ее наталкивалась на длинные пальцы Люсьена, оказавшиеся там на секунду раньше. Молчала ли она, говорила ли, его темно-зеленые глаза смотрели на нее, оценивали, ласкали.
Арабеллу раздражало то, что тетя Джейн казалась довольной, ее веселое подтрунивание воодушевляло герцога на новые высоты флирта, на более смелые непристойности. Арабелле оставалось только жалеть, что ей не хватило ума надеть ботинки, по крайней мере тогда она смогла бы весьма чувствительно пинать его по ногам.
При первой же возможности она уединилась в библиотеке. Там она устроилась за столом и открыла бухгалтерскую книгу. Может быть, если она погрузится в море чисел, события последних двух недель перестанут давить на нее.
Она поставила локти на стол и положила подбородок на руки, тупо уставившись на открытую страницу. Закрывая глаза, она ощущала, как терся его подбородок о ее щеку, когда он вырывал у нее из рук лопату. Память высветила и другие, более интимные воспоминания.
Близость ничего не значит для таких, как он.
Чтобы убедиться, что она этого не забыла, Арабелла повторила эти слова вслух и добавила:
— Он герцог и всегда будет помнить об этом. Он просто развлекается с тобой.
Произнесенные вслух, ее слова прозвучали намного тверже. Но прежде чем она смогла сформулировать следующее укрепляющее дух заявление, открылась дверь с террасы и вошел Уилсон.
Когда он закрыл дверь, на коврик насыпалось немного снега.
— Черт, холодно сегодня, как у дьявола в заднице.
— Интересно, насколько холодно у дьявола в заднице? Краска залила шею Уилсона и поднялась к щекам.
— Простите, мисс. У меня нечаянно вырвалось. Она хихикнула и поплотнее закуталась в шаль.
— Ты сделал все поставки?
Он снял шапку и засунул ее в карман, потом порылся в складках плаща и достал объемистый кошелек.
— Хотелось бы, чтобы мы могли получать столько же с каждой партии.
Арабелла потянула за кожаный шнурок. Поток сверкающих монет полился ей в руку.
— Хорошо! Почти вдвое больше, чем мы ожидали.
— Это же коньяк, мисс. Им никогда не бывает его достаточно.
— Как и тете Эмме.
На его обветренном лице появилась усмешка.
— Она хорошо разбирается в спиртном.
— Конечно. — Арабелла повернулась к столу и достала небольшую обитую медью шкатулку и стальной ключик. Крышка открылась с громким щелчком, и свет фонаря отразился на аккуратно сложенных монетах.
Арабелле нужно было еще только семьсот фунтов, чтобы полностью расплатиться с лордом Харлбруком. Она потерла кончиком пальца одну из монет в своей руке. Это будет день ее торжества. Невыносимый человек был у нее бельмом на глазу с тех пор, как она вступила во владение Роузмонтом.
Она вспомнила, как он был раздражен, обнаружив в ее карете Люсьена, и мрачно усмехнулась, представив его возмущение, когда Люсьен так ловко выставил вон бушующего лорда. Она бы уплатила свои долги дважды, только бы избавиться от несносного присутствия Харлбрука раз и навсегда. И все же что-то подсказывало ей, что даже после того, как она вернет долги, он будет пытаться проложить себе дорогу в Роузмонт. Ладно, там будет видно.
— Вы похожи на старого хозяина, когда улыбаетесь.
— Да что вы! Папину красоту унаследовал Роберт, а не я. — Она была больше похожа на портрет матери, который украшал маленькую гостиную: невысокого роста, ничем не приметная, кроме больших глаз, которые тоже были далеки от совершенства, поскольку были просто карими, а не романтического цвета, как... Она моментально представила сияющие глаза Люсьена, зеленые, как трава после весеннего дождя.
Да поможет ей Бог! Люсьен был сейчас так же красив, как и десять лет назад. Она много раз пыталась представить его постаревшим, с морщинистым и усталым лицом, с брюшком от разгульного образа жизни, с редеющими волосами. Это было ее любимым развлечением, особенно в первые годы после его бегства.
Она нахмурилась. Он совсем не изменился, только появилось немного седых волос.
Уилсон вытащил носовой платок и громко высморкался. Арабелла вернулась в настоящее, положила новые монеты в шкатулку и подровняла столбики, так что они все стали одинаковыми. Если все пойдет по плану, она через год выплатит все долги, за исключением счетов врача Роберта. Ей остается только продолжать еще некоторое время набивать сундуки.
При этой мысли у нее возникло чувство утраты. Чем она будет тогда заниматься? Если бы она была честна сама с собой, то признала бы, что пристрастилась к беспокойной жизни. Она любила запах океана, свободу, сознание того, что в выбранной профессии у нее все хорошо получается. Хорошо? Она улыбнулась: пока все складывалось более чем хорошо.
Пусть другие женщины хвастаются рисунками своих вышивок и способностью передать цвет воды. Арабелла была первоклассным контрабандистом. Даже Уилсону пришлось это признать, хотя ему ужасно не нравилось ее участие в деле. Она взглянула на стоящего у огня конюха.
Он еще раз вытер нос и запихнул платок обратно в карман.
— Как себя чувствует ваш герцог?
Она со щелчком захлопнула шкатулку и повернула ключ в замке.
— Он не мой герцог.
— Извините, мисс. Просто так говорится.
Арабелла смутилась из-за своей неоправданно резкой реакции и подошла к камину.
— Надо заказать еще одну партию коньяка. Я...
— Нет, не вы. Если надо будет делать еще заказы, то этим займусь я. — Он потряс своей седой головой. — Вы не должны касаться этих дел, мисс.
— Глупости. — Она протянула руку и стряхнула соломинку с его воротника. — Как ты без меня справишься? Тебя уговорят взять невыдержанное бренди за двойную цену.
— Я вел дела один довольно долго до того, как вы заметили, чем я занимаюсь, — угрюмо ответил он.
— Ты никогда не был один. С тобой были Туэкс и Лэм. При упоминании о его племянниках Уилсон фыркнул:
— Эти двое годятся только для погрузки товара в фургон. Да еще пропить доход, который вы им оставили. — Он печально покачал головой. — Но я вынужден признать, мисс, что вы прирожденная контрабандистка. Никто не умеет так торговаться, как вы. — Заметив ее улыбку, он поспешно добавил: — Но все равно это неправильно.
Правильно или нет, Арабелла не собиралась позволять Уилсону тянуть этот воз в одиночку. Контрабанда каким-то образом поставила ее на один уровень с капитаном. Арабелла подняла глаза на портрет, висящий над камином. Это занятие связывало ее с капитаном. Она понимала, какую жертву он принес, когда отказался от странствий по морям и осел в своем розовом доме, построенном на скалах.
Арабелла отметила надменный наклон его головы и бесстрашный блеск в глазах, и ей захотелось иметь хотя бы десятую долю его отваги.
— Ну и упрямы же вы, мисс. — Уилсон, нахмурив брови, покачал головой. — А вдруг герцог заметит, чем вы занимаетесь?
Она сердито взглянула на него:
— Присутствие герцога не повлияет на наши планы.
— Он очень наблюдательный, по глазам видно.
— Слишком наблюдательный, — пробормотала она, вспомнив взгляд Люсьена в карете после того, как они спасли его. — От этого человека ничто не укроется.
— Вы говорили, что знали его раньше, но я не помню, чтобы в Роузмонте когда-то был настоящий герцог.
Арабелла подняла кочергу и начала ворошить угли.
— К счастью для всех нас, он скоро уедет. — Если даст Бог. Она повернулась к Уилсону и сказала, не желая больше говорить о Люсьене: — Когда прибудет следующая партия товара?
— Не раньше чем через две недели. Но до того как она прибудет, мы должны что-то сделать с констеблем Роббинсом. — В глазах Уилсона появилось беспокойство. — Я столкнулся с ним, когда выходил из «Королевского оленя».
— Чего он хотел?
— Ему показалось подозрительным, что я поехал аж в Лителден только ради того, чтобы промочить глотку. Лорд Харлбрук тоже был там. Я думаю, мисс, ему что-то известно.
— Констебль Роббинс уже арестовал бы нас, если бы знал о нашем деле. Они видели, как ты передавал товар?
— Боже мой! Конечно, нет, мисс! — возмутился Уилсон. — Там были только я, Туэкс и Лэм, а вы знаете, что они умеют держать язык за зубами.
Племянники Уилсона были известны своей молчаливостью. Несмотря на то что они были любимцами во всех тавернах побережья, они отличались врожденным немногословием. Арабелла не слышала, чтобы кто-то из них произнес больше двух фраз подряд.
— Может быть, нам пропустить следующую партию? — сказала она.
— Мне этого не хочется, мисс, особенно при таком спросе на коньяк.
Скрепя сердце Арабелла согласилась. Она не хотела разочаровывать своих клиентов, к тому же ей были отчаянно нужны деньги.
«Какого черта констебль вдруг заинтересовался контрабандной торговлей?» — возмущалась она. Похоже, что этот интерес проснулся благодаря вмешательству лорда Харлбрука. Если бы она могла взмахнуть волшебной палочкой и превратить эту гадину в скользкого червяка, она бы не стала долго раздумывать.
Уилсон вытащил из кармана шапку и натянул ее себе на уши.
— Завтра я подам знак, мисс.
— Хорошо. И скажи, чтобы они придерживались расписания. Мы найдем способ справиться с констеблем Роббинсом. — Но ее беспокоил еще и Люсьен. Его постоянное присутствие не давало ей возможности ускользнуть из дома и самой принять товар.
Она нахмурилась. Он непременно должен уехать до прибытия следующей партии, даже если Арабелле придется приказать Туэксу и Лэму вынести его на руках. Она обернулась к Уилсону:
— Нам надо проверить свои запасы, посмотреть, сколько у нас осталось. Встретимся в полночь.
Старый конюх повязал теплый шарф вокруг шеи.
— Хорошо, мисс.
Арабелла поплотнее завернулась в шаль и уставилась на огонь.
— Еще только год, Уилсон. Тогда счета будут оплачены, и мы сможем вернуться к нормальной жизни.
— Мистер Роберт к тому времени должен бы встать на ноги.
— Мне кажется, он выглядит намного лучше, как ты думаешь? — с нетерпением спросила она.
— Конечно, мисс, — твердо ответил Уилсон. — В последнее время он очень веселый.
Ей удалось изобразить правдоподобную улыбку.
— Спасибо, Уилсон.
Грубое лицо старого конюха смягчилось.
— Не за что, мисс. — Он шагнул к двери на террасу, поднял воротник и выскользнул наружу.
Арабелла вздрогнула, когда холодный воздух крутанулся вокруг ее ног и тронул край платья. С возродившейся решимостью она вернулась к столу и склонилась над бухгалтерской книгой.
Как будто издеваясь над ее усилиями, в холле раздался смех Люсьена, за ним послышался громогласный хохот тети Джейн, подозрительно похожий на лошадиное ржание.
Арабелла боролась с чувством обиды. Она до изнеможения работает, чтобы спасти семью от разорения, а этот мот и наглец пользуется неиссякающим обожанием тети Джейн. Это уж слишком. Надо пойти наверх и высказать ему все, что она о нем думает.
Она захлопнула книгу и ринулась к двери, но как только взялась за ручку, сразу опомнилась. Что она делает? Меньше всего ей хотелось сейчас оказаться в комнате наедине с Люсьеном Деверо.
Особенно если он в постели.
Полуодет.
Волосы его взъерошены, в глазах приглушенный блеск и дьявольская улыбка...
— О, ради Бога, прекрати это! — Арабелла зашагала обратно к столу и так тяжело рухнула в кресло, что оно почти на три дюйма отъехало назад. Видеть Люсьена для нее было не просто опасно — смертельно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34