— Смерть — это естественный этап существования, — сказал я. — Я бы не хотел жить в мире, в котором нет смерти, Эдвард. В прежние времена смерть называли последним воздаянием. Так оно и есть.
— Это я понимаю. Но как быть с теми случаями, когда умирают дети?
— Это труднее понять и пережить. У меня нет ответа.
Так мы и говорили о смерти. Родители-американцы чрезвычайно озабочены Первым Разговором с Детьми о Сексе — когда его следует начать, о чем надо сказать? Я думаю, родителям стоит уделять столько же внимания подготовке к разговору о смерти близких людей.
Мы закончили работу.
— Ты не против, если я завтра полечу обратно во Флориду? — спросил Эдвард.
— Вы хорошо проводите там время?
— Да.
— Тогда возвращайся. Как там девчонки?
— Ну... в порядке.
— Вас учили приемам безопасного секса в школе?
— Да.
— Может быть, у тебя есть еще вопросы на эту тему?
— Нет. Сыт по горло этими уроками.
— Возможно, ты хочешь узнать о приемах настоящего секса? — улыбнулся я.
— Конечно, — ухмыльнулся он. — Если тебе что-нибудь известно по этому поводу.
— Ладно, будь поаккуратней, шутник. — Кажется, я догадываюсь, откуда этот парень набрался таких шуточек.
Мы вернулись в дом, приняли душ и отправились на прогулку верхом. Эдвард — на Занзибар, я — на Янки. Когда мы ехали через поместье Белларозы, я спросил Эдварда:
— Ты когда-нибудь рассказывал мистеру Белларозе о моем намерении продать летний дом, чтобы рассчитаться с налогами?
— Нет. — Он удивленно посмотрел на меня. — С какой стати я стал бы ему говорить?
— Он от кого-то узнал об этом.
— Точно, что не от меня, — заверил Эдвард, а минуту спустя, сделав невольный намек, сказал: — Я видел картину, которую нарисовала мама. Потрясающе. А ты ее видел?
— Пока нет.
Мы ездили верхом до самых сумерек, затем встретились с Сюзанной в рыбном ресторане в Саунде и вместе поужинали. Поговорили об акуле, которую не удалось поймать, о подводной лодке, которую довелось увидеть, об ужине в «Дыре Бадди», который был и забавным, и грустным одновременно. Мы говорили о вещах, которые вскоре станут семейным преданием о лете перемен, развития и смерти.
На следующее утро я отвез Эдварда в аэропорт. Перед тем как он прошел за стойку, я пожал ему руку и долго провожал его взглядом, пока он не скрылся в толпе пассажиров.
Уильям и Шарлотта Стенхоп остановились в одном из коттеджей клуба «Крик», а не у нас дома, за что я сразу же возблагодарил Бога. Уильям решил воспользоваться приездом на похороны Джорджа, чтобы передать свои дела в штате Нью-Йорк.
По предложению Сюзанны сквайр Стенхоп договорился о встрече с Епископом из «Альгамбры». Они встретились сначала в «Альгамбре», затем прошли в Стенхоп Холл, прогулялись по его территории, попинали ногами кирпичи построек и ударили по рукам. Я при этом не присутствовал, но могу представить, как два эти старых сатира бодались рогами и рыли землю копытами в священной роще.
В тот вечер мы ужинали в Локаст-Вэлли вчетвером: Сюзанна с Джоном и Уильям с Шарлоттой. Уильям выбрал неплохой итальянский ресторан с хорошей кухней и умопомрачительными ценами. Отец Сюзанны обладает несомненным вкусом в выборе ресторанов, чего не скажешь о моих родителях. Но так как Уильям — мой клиент, предполагалось, что я отнесу двухминутный деловой разговор вместе с оплатой за весь ужин на счет нашей адвокатской конторы. Уильям всегда так поступает, хотя его сделки не принесли нам ни цента прибыли. Он даже ни разу не рассчитался со мной лично. Тем не менее я всегда плачу за эти ужины по своей кредитной карточке.
Итак, Уильям изложил суть своего дела.
— Джон, — сказал он, — твой сосед купил у меня не только дом, но и всю усадьбу. Контракт мы составим завтра утром. Два миллиона он дает в качестве задатка, остальные восемнадцать — после оформления документов. Я приеду в твой офис в Локаст-Вэлли к десяти часам утра, и мы обговорим все детали. Его сторону представляет контора «Купер и Стайлз» из Глен-Ков. Ты их знаешь, так что проблем тут быть не должно. Давай постараемся обделать это дельце за пару недель. Деньги у него есть. К чему ждать? Сразу же сообщи в налоговую службу, чтобы они сняли мою недвижимость с аукциона. Деньги к ним поступят примерно через месяц. Это надо сделать в первую очередь. Потом позвони Куперу и Стайлзу и скажи, что уже завтра во второй половине дня они получат контракт. Я хочу, чтобы они ознакомили с ним своего клиента буквально на следующий день. Пусть не тянут волынку. Целая Японская империя была сдана после подписания документа размером в одну страничку.
«Ты-то откуда знаешь? Ты же не вылезал из кабака в то время?»
— Слушаюсь, сэр.
— И помни, Джон, все должно быть строго конфиденциально.
— Да, сэр.
— По-моему, — продолжал Уильям, — этот идиот думает, что он сможет разрезать усадьбу на участки и продавать их по отдельности. Я хочу упредить его заранее. Ты скажешь об этом Куперу и Стайлзу и намекнешь, что ты не хотел бы, чтобы об этом узнал их клиент. Да они и не скажут, им ведь охота получить их гонорар.
— Да, сэр. — Фрэнка Белларозу можно считать кем угодно, но уж идиотом он точно не был.
— Может быть, он думает, что сможет подкупить или запугать чиновников, которые отвечают за раздел земли. В таком случае он получит хороший урок, он узнает, как решаются такие дела в нашем обществе.
— Возможно, эта земля ему понадобилась, чтобы закапывать трупы, — предположил я.
Уильям посмотрел на меня с раздражением. Он не понимает моего юмора, вероятно, именно поэтому я его так ненавижу.
— В собственность Белларозы переходит также домик у ворот. Он был очень огорчен, когда узнал, что дом передан в пожизненное владение Аллардам. Но я сказал ему, что, если он предложит вдове разумную сумму в качестве отступного, она уедет. Если уж он не сможет выкурить ее — никто не сможет. — Уильям изобразил на своем лице что-то вроде улыбки, от которой меня чуть не стошнило. — Этот сукин сын хочет удержать с меня полмиллиона на то время, пока дом у ворот будет занят.
Надо оговорить это в контракте и продумать, не сможем ли мы взять письменное обещание с Этель о ее переезде. Тогда мы представим его Белларозе, и, возможно, этого ему будет достаточно.
— Да, сэр.
Он сделал паузу, потом произнес:
— Я узнал, Джон, почему ты не захотел ужинать сегодня в клубе «Крик». Оказывается, ты стал причиной скандала. Мне это очень неприятно.
Тебе будет еще неприятнее, когда твои друзья узнают, кому ты продал Стенхоп Холл.
— Да, сэр, сожалею, что все так получилось, — промолвил я.
Он пристально посмотрел на меня.
— Хочу дать тебе один совет. Не связывайся с этим человеком.
— Но вы же только что продали ему Стенхоп Холл.
Он перестал жевать — его желтые глаза превратились в щелки.
— Это бизнес, это совсем другое.
— Точно так же можно назвать то, что связывает с ним меня. Кстати, круг наших знакомых определяю не я, а ваша дочь.
Повисло то, что называют мертвой тишиной. Я надеялся, что Сюзанна выступит на моей стороне. Но это не в ее правилах. Поэтому я плачу ей тем же.
Наконец Шарлотта Стенхоп нарушила молчание.
— Бедная Этель. Она выглядит такой несчастной. — Она повернулась ко мне. — Как ты думаешь, ей не тяжело будет жить одной? — У Шарлотты странный голос: все время кажется, что она вот-вот запищит, как птенец. Она прекрасно воспитана и на первый взгляд производит впечатление приятной женщины, однако на самом деле в душе она так же кипит злобой, как и ее супруг. — Джон? Ты думаешь, Этель не тяжело будет жить одной?
— Я выясню это у нее, когда пройдет время, приличествующее для такого трагического события, — ответил я.
— О, конечно. Бедняжка, ей было бы гораздо легче, если бы она поселилась у своей дочери.
Так мы сидели и разговаривали за едой, вернее сказать, они разговаривали. Я тихо закипал.
Уильям опять вернулся к теме продажи дома. Он обратился к моей жене:
— Я сожалею, Сюзанна, если эта продажа принесет вам какие-то неудобства. Но это должно было случиться. А насчет того, что на этой земле начнется строительство, беспокоиться не надо. Теперь, когда поместьем владеет Беллароза, ты и я будем жертвовать по пять — десять тысяч в Фонд охраны природы. Анонимно, конечно, — он ничего не узнает. В случае чего они затаскают его по судам. Кстати, Беллароза сказал, что предоставляет вам полное право пользоваться этой землей для верховых прогулок, огородничества, для чего хотите. Он обещал даже подписать бумагу на этот счет.
— Очень мило с твоей стороны, что ты его об этом попросил, — сказала Сюзанна нашему благодетелю.
— Знаешь, все могло быть гораздо хуже, — улыбнулся Уильям своей дочери. — А так вы, по крайней мере, знакомы с этим новым владельцем. Он очень хорошо отзывается о вас. — Уильям помолчал. — А он не прост, этот Беллароза. Если откровенно, я ждал увидеть головореза.
Еще бы он сказал плохое о человеке, который отстегнул ему двадцать миллионов. Но больше всего меня раздражало то, что он не пролил ни слезинки по случаю потери своего фамильного поместья. Даже я, который почти ненавидел это место, чувствовал ностальгию по прежним временам, а ведь эта земля не принадлежала многим поколениям моей семьи.
Но его, похоже, это совершенно не трогало.
— Сюзанна, я рад, что ты успела перенести конюшню на новое место...
— Я заплатил за половину работы, — вставил я.
Уильям покосился на меня, затем снова отвернулся к своей дочери.
— Беллароза сказал, что он хочет передвинуть «храм любви» на свою территорию. Он говорит, что один из его мастеров, Доминик, тот, который передвигал конюшню...
— Ты — козел!
— Прости, не понял. — Он испуганно воззрился на меня.
— Ты — дерьмо, прорва ненасытная, наглая рожа, старый хрен, козел вонючий.
Шарлотта начала хватать ртом воздух. Сюзанна продолжала как ни в чем не бывало есть свой десерт.
— Ты... ты... ты... — только и смог выдавить из себя Уильям.
Я встал и похлопал его по спине.
— Эй, скряга, не забудь заплатить за ужин. — Я взял Сюзанну за руку. — А ты пойдешь со мной.
Она встала, не говоря ни слова, и прошла вслед за мной к выходу.
По дороге домой она задала единственный вопрос:
— Как ты считаешь, реально передвинуть «храм любви»?
— Да, там же только колонны и перекрытия. Почти то же самое, что перенести детские кубики. Если делать все осторожно, то почему нет? Это легче, чем передвинуть конюшню.
— Интересно. Я думаю, не пойти ли мне на курсы по строительству и архитектуре. Мне это помогло бы в моих занятиях живописью. Ты же знаешь, мастера Возрождения изучали строение человеческого тела на трупах и скелетах, прежде чем создавать свои шедевры. Может быть, и мне не хватает таких знаний? Как ты думаешь?
— Возможно, ты права.
Мы въехали в ворота Стенхоп Холла. В окнах сторожевого домика света не было: Этель уехала погостить к своей дочери.
— Мне будет так не хватать Джорджа, — призналась Сюзанна.
— Мне тоже. — Я не стал выходить из машины и закрывать за собой ворота, так как собирался через пять минут выезжать обратно. Сюзанна, конечно, заметила это и всю дорогу до нашего дома хранила молчание. Я остановил «ягуар» у крыльца. Сюзанна вопросительно посмотрела на меня.
Прошло несколько мгновений, затем я сказал:
— В дом я заходить не буду. За вещами заеду завтра.
— Куда ты едешь?
— Это тебя совершенно не касается.
Она открыла дверцу, потом обернулась ко мне.
— Пожалуйста, останься сегодня со мной. — И добавила: — А если поедешь, возьми свою машину. — Она протянула ладонь и улыбнулась. — Ключи, пожалуйста.
Я заглушил мотор и отдал ей ключи. Сюзанна открыла входную дверь — мы вошли в дом. Я прошел на кухню за своими ключами, она поднялась наверх, в спальню. Когда я уже направлялся к выходу, раздался телефонный звонок. Наверху подняли трубку. Я услышал, как Сюзанна ответила:
— Да, пап, со мной все в порядке.
Я открыл дверь, чтобы выйти, когда услышал еще одну фразу:
— Да, но, возможно, он именно так думает о тебе, иначе он не стал бы ничего говорить. Джон всегда очень точно выбирает слова, чтобы выразить свои мысли.
Хотя я не люблю подслушивать чужие разговоры, в этот раз я все же задержался у двери.
— Нет, он не будет извиняться, и я за него тоже не буду просить прощения. — Пауза. — Жаль, что мама так расстроилась. Думаю, Джон мог бы добавить кое-что еще, если бы ее не было с нами. — Опять пауза. — Хорошо, папа. Я позвоню тебе завтра. Да, папа.
— Скажи этому сукину сыну, чтобы он подыскал себе другого бесплатного адвоката, — крикнул я.
— Не вешай трубку, папа, — услышал я. — Джон только что сказал... передаю его слова: «Скажи этому сукину сыну, чтобы он подыскал себе другого бесплатного адвоката». Да... — Она крикнула мне: — Отец говорит, что по тебе психушка плачет, что ты позор для своего отца, что ты безмозглый болван.
— Скажи ему, что он недостоин мизинца своего отца.
— Пап, Джон говорит, что он не согласен с твоими оценками. Спокойной ночи. — Я услышал, как она положила трубку. — Спокойной ночи, Джон, — крикнула мне Сюзанна.
Я поднялся наверх.
— Мне понадобятся мои туалетные принадлежности, — сказал я.
Я вошел в спальню, чтобы забрать свои вещи. Сюзанна, пока говорила по телефону с отцом, успела раздеться и теперь, закинув ногу на ногу, лежала поверх покрывала и читала журнал. Она была совершенно голая.
В голых женщина есть что-то такое, ну вы сами понимаете, а тем более я только что насмерть разругался с ее отцом, а тут лежит она, его дочь, абсолютно голая. Я вдруг понял, что должен изнасиловать ее, чтобы закрепить мою победу. Я так и сделал. Кажется, она осталась довольна.
Настоящий дикарь на моем месте после этого удалился бы, показывая тем самым презрение к ней и к ее роду, но я смертельно устал, было поздно, поэтому я немного посмотрел телевизор и свалился спать.

Часть пятая
Плевать мне на общество.
Уильям Генри Вандербильт. Ответ на вопрос газетного репортера, 1882 год
Глава 25
Несмотря на провозглашение мною намерения уйти из дому, а может быть, благодаря ему, наши дела с Сюзанной пошли на лад. Мы единодушно согласились, что в последнее время я испытывал стрессы из-за финансовых и профессиональных проблем, что смерть Джорджа нанесла нам обоим сильную душевную травму, что, наконец, продажа Стенхоп Холла сыграла свою негативную роль и привела к скандалу в ресторане и обещанию уйти из дому. Однако я заверил Сюзанну, что по-прежнему считаю ее папашу отъявленным мерзавцем. Она сделала вид, что согласна с этой оценкой.
Как бы то ни было, к концу июля мистер Мельцер позвонил мне домой и объявил, что он уладил мои проблемы с Федеральной налоговой службой. В итоге я должен был выплатить в течение шестидесяти дней двести пятнадцать тысяч долларов, после чего дело можно было считать закрытым. Мистер Мельцер, казалось, был чертовски доволен своей работой.
— Я спас для вас девяносто девять тысяч пятьсот тринадцать долларов, — сказал он.
— Но я буду вынужден выплатить вам пятьдесят тысяч долларов и уже заплатил почти двадцать тысяч. Таким образом, мистер Мельцер, если произвести несложные арифметические подсчеты, то окажется, что вы сберегли мне около тридцати тысяч долларов. На таких условиях я бы и сам мог выполнить эту работу.
— Но сделал-то ее я, мистер Саттер. — Он закашлялся. — Кроме того, не забывайте об уголовных мерах против вас. Одно это стоит...
— Пусть они снизят ставку на десять тысяч или вы уменьшайте свои комиссионные.
— Но...
Я повесил трубку. Выдержав некоторое время, примерно через час, мистер Мельцер позвонил снова.
— Они согласны на двести десять тысяч долларов, мистер Саттер. Больше я ничего не могу сделать. Со своей стороны я готов уменьшить свой гонорар на пять тысяч. С учетом того, что они по-прежнему способны возбудить против вас уголовное дело, я советую вам согласиться.
— Не понимаю, мистер Мельцер, почему мафия и Федеральная налоговая служба до сих пор не объединились.
Мистер Мельцер захихикал.
— Их мучает профессиональная ревность, — ответил он. — Вы сможете подписать чек на эту сумму в течение шестидесяти дней?
— Да.
— Прекрасно. Я лично переправлю этот чек в ФНС и прослежу, чтобы он был надлежащим образом принят. Это входит в число моих обязанностей.
Намек был несколько грубоват.
— Вероятно, вы сможете одновременно забрать у меня и свой чек.
— Это будет очень кстати.
— Хорошо. Позвоните мне через месяц.
— Договорились. Благодарю вас, мистер Саттер. Было очень приятно работать с таким любезным человеком.
Я не мог ответить таким же комплиментом, поэтому сказал:
— Мне этот случай послужит хорошим уроком.
— Очень, очень приятно было познакомиться.
— Кстати, мистер Мельцер, а не знаете ли вы случайно, каким образом ФНС обнаружила эту мою оплошность с налогами?
— Я наводил справки именно по этому вопросу. Прямого ответа я не получил, но можно предположить, что копание в ваших налоговых декларациях прошлых лет было неслучайным.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74