От Паранора ничего не осталось, кроме нескольких разрушенных построек на холмах. Лес по-прежнему окружает то место, где когда-то возвышался замок, но на земле ничего не растет, ни одной травинки. Нет больше и стены из колючего кустарника, некогда ограждавшей крепость. Замок исчез — словно какой-то великан сгреб его и унес с собой.
Я стоял в сгущающихся сумерках, глядя в пустоту, и вспоминал прежние времена. Я ощущал присутствие Башни Мудрых. Я почти видел ее очертания на фоне темнеющего на востоке неба, различал контуры каменных равелинов. Я выжидал, ибо Алланон знал, что нужно делать, и сказал бы мне, когда пробьет час. — Старик задумчиво смотрел перед собой. — Я устал и уснул, и Алланон явился ко мне во сне, как теперь является всем нам. Он сказал, что Паранор и в самом деле по-прежнему существует — просто он перенесен магией в другое измерение. Он спросил меня, не соглашусь ли я войти туда и принести том «Истории друидов», в котором описан способ вернуть Паранор в мир Четырех Земель. Я должен был передать эту книгу тебе.
На минуту старик заколебался, опасаясь сказать больше, чем нужно, затем продолжил:
— Я согласился. Тогда Алланон шагнул ко мне, взял меня за руку и отделил мой дух от тела, окутав меня своей магической силой. Я превратился в некий парящий дух и до сих пор не знаю, что со мной произошло. Он научил меня, что делать, и я устремился туда, где некогда возвышались стены цитадели, закрыв глаза, чтобы ни в чем не сомневаться. Алланон послал меня в миры, которые некогда существовали за пределами Четырех Земель. Каково же было мое изумление, когда стены Паранора внезапно материализовались. Я трогал их камни, но стоило мне открыть глаза, ничего не увидел. Пришлось начинать все сначала. Даже будучи духом, нельзя проникнуть в магию, нарушая ее законы. На этот раз я крепко закрыл глаза, заново ощупывая стены, и нашел потайную дверь цитадели. Толкнув задвижку, я распахнул дверь — только тогда мне позволили открыть глаза и оглядеться. Уолкер, я увидел Паранор — огромный замок с башнями, которые поднимались к облакам. Туман окутывал древние бастионы. Паранор показался мне бесконечным. Я поднимался по лестницам, бродил вдоль полутемных залов, точно был в огромном лабиринте. Воздух был странного зеленоватого оттенка. В замке царила смерть. Если бы я попытался вступить в замок в своем обличье из плоти и крови, то был бы немедленно уничтожен. Печи, в которых некогда пылал огонь, поднимающийся из сердца земли, были черны. Паранор стоял холодный и безжизненный. Добравшись до верхних залов, я обнаружил груды костей — останки призраков Мордов и гномов, что по воле Алланона оказались здесь в ловушке, когда он призвал на помощь магию. В цитадели не было ни одного живого существа. — На мгновение старик замолчал, словно мысленно опять перенесся в Паранор. — Я искал хранилище, в котором были спрятаны тома «Истории друидов». Я догадывался, где оно, — ведь когда-то я бывал там, и, конечно, магия Алланона помогала мне. Я обшарил всю библиотеку в поисках хода в хранилище и заметил, что ощущаю предметы так, будто по-прежнему являюсь самим собой. Ощупывая запыленные, истертые края книжных полок, я обнаружил задвижку, отпиравшую дверь хранилища. Дверь тут же широко распахнулась — магия помогла мне. Я вошел, отыскал «Историю друидов» и взял нужный том.
Взгляд Коглина блуждал по залитой солнечным светом комнате, обращаясь к видениям, скрытым от Уолкера.
— Потом я вернулся, ощущая себя одним из призраков прошлого, таким же, как те, кто погиб здесь до меня. Смерть была совсем рядом, я чувствовал ее холодное дыхание. Я спускался по ступенькам, шел по коридорам точно в полусне. Каким могуществом обладает магия, Уолкер! Даже при воспоминании она повергает в ужас, а тогда я в панике бежал от нее. — Коглин вновь посмотрел на Уолкера. — Так я выбрался наружу. Когда же я пробудился, книга, за которой меня послали, лежала рядом, и я отнес ее тебе.
Он замолчал, терпеливо выжидая, пока Уолкер обдумает его рассказ. Взгляд Уолкера казался отсутствующим.
— Значит, это возможно? В Паранор можно войти, даже несмотря на то, что он больше не существует в Четырех Землях?
Коглин медленно покачал головой.
— Только не обычному человеку. — Он нахмурился. — Хотя тебе, наверное, удалось бы, если бы помогла магия Черного эльфийского камня.
— Может быть, — задумчиво согласился Уолкер. — А какой магией обладает эльфийский камень?
— Я о нем знаю не больше, чем ты, — тихо ответил Коглин.
— И даже не знаешь, где его искать? У кого он хранится?
Коглин покачал головой:
— Ничего.
— Ничего. — В голосе Уолкера звучала горечь. Он на мгновение закрыл глаза, скрывая обуревавшие его чувства, а когда вновь открыл их, был преисполнен решимости. — Итак, ты хочешь, чтобы я выполнил волю Алланона: вернул исчезнувший Паранор и призвал друидов. Но это можно сделать, только отыскав Черный эльфийский камень. Однако ни ты, ни я не знаем, где он находится и кто им владеет. Вдобавок я отравлен ядом асфинкса и сам медленно превращаюсь в камень. Я умираю! Даже если бы ты меня убедил… — Его голос прервался, и он покачал головой. — Разве ты не видишь? У меня слишком мало времени!
Коглин взглянул в окно:
— А если бы хватило?
— Не знаю, Коглин, — устало ответил Уолкер.
Старик поднялся. Он долго смотрел на Уолкера, не говоря ни слова.
— Знаешь, Уолкер, — наконец сказал он, сжав руки в кулаки, — ты упрямо отказываешься поверить в то, что должно произойти. В глубине души ты признаешь эту истину, но упорно не внемлешь ей. Почему?
Уолкер молча смотрел на старца. Коглин пожал плечами:
— Мне нечего больше сказать. Отдыхай, Уолкер. Через день-два ты сможешь уехать. Сторы сделали все, что было в их силах; твое исцеление, если ему суждено состояться, должно прийти из другого источника. Я увезу тебя в Каменный Очаг.
— Я сам исцелю себя, — прошептал Уолкер внезапно ставшим твердым голосом. Гнев и отчаяние переполняли его.
Коглин не ответил. Он молча подобрал полы своих одежд и вышел из комнаты. Дверь бесшумно закрылась.
— Я выживу, — поклялся Уолкер Бо.
ГЛАВА 4
После того как Морган Ли расстался с Падишаром Крилом, он отправился на юг. В горах свирепствовала буря, омывая хребты и склоны потоками дождя, превращая тропы в скользкое грязное месиво, окутывая землю тяжелыми облаками. На следующий день солнце пробилось сквозь пелену туч, земля подсохла, стало по-летнему тепло. Пустынные пространства Зубов Дракона сменились лесами. Воздух наполнился благоуханием цветов и трав. Земля раскинулась пестрым ковром под ярким синим небом. Дикие звери выбирались из нор.
Настроение Моргана улучшалось вместе с погодой. Отправляясь в путь, он пребывал в состоянии уныния. Стефф погиб в катакомбах Уступа, и Моргана мучило непреходящее чувство вины. Он считал, что мог спасти его. Стеффа убила Тил, сам он тоже едва не стал ее жертвой. До самого последнего момента ни Стефф, ни Морган не знали, кем на самом деле была Тил. Девушка, которую полюбил гном, оказалась порождением Тьмы, она отправилась с отрядом в горы, чтобы погубить их. Морган что-то подозревал, но доказательств у него не было. Обнаружилось все слишком поздно. Его друзья, долинцы Пар и Колл Омсворды, исчезли, спасаясь от ужасов Преисподней в Тирзисе, и с тех пор их никто не видел. Уступ, крепость сторонников Движения, пала под ударами армий Федерации. Падишар Крил и его отряд, объявленные вне закона, отошли на север, в горы. Меч Шаннары, который все они стремились добыть, до сих пор не был найден. Время шло, упорные попытки разгадать тайну местонахождения талисмана закончились неудачей. Они были вынуждены бежать.
Но Морган Ли не умел долго унывать; проведя несколько дней в мрачных размышлениях, он пришел к выводу, что прошлое не исправишь и надо жить настоящим. Он снова приободрился. В конце концов теперь он мог гордиться собой: ведь он сражался за свою землю.
Прежде он всего лишь досаждал горстке чиновников Федерации, заправлявших в нагорье, и, если уж говорить начистоту, не делал ровным счетом ничего, что могло бы серьезно повлиять на ход событий в Четырех Землях. Он не рисковал, а следовательно, почти ничего и не добивался. Но все изменилось после того, как он побывал у Хейдисхорна и встретился с тенью Алланона.
Тогда он присоединился к отряду, отправлявшемуся в поход за утраченным Мечом Шаннары, стал сражаться с порождениями Тьмы и с Федерацией. Он спас жизнь Падишару Крилу и остальным мятежникам, предупредив их о Тил прежде, чем она успела предать их. Он знал, что наконец-то совершил что-то важное.
Теперь перед ним стояла еще одна задача. Он поклялся умирающему другу отправиться в Кальхавен в сиротский приют, где воспитывался Стефф, и предупредить бабушку Элизу и тетушку Джилт о грозящей им опасности. Они единственные родственники Стеффа, и их нельзя бросать на произвол судьбы. Морган должен помочь им бежать.
Размышляя об этом, он отправился в путь, решимость придавала ему сил. Он тайком уведет бабушку Элизу и тетушку Джилт из Кальхавена в какое-нибудь безопасное место, затем вернется в Тирзис, отыщет долинцев и продолжит поиски пропавшего Меча Шаннары. Он найдет способ избавить Ли и все Четыре Земли от порождений Тьмы и от Федерации. Он жив, а значит, нет ничего невозможного. Морган шел твердым шагом, то насвистывая, то напевая, подставив лицо солнечным лучам. Прочь уныние и сомнения, пора действовать!
Мысли его то и дело возвращались к утраченной магии меча Ли. Морган по-прежнему носил на поясе сломанный клинок, спрятанный в самодельные ножны. Он размышлял о той силе, которую обрел в свое время благодаря мечу, и о том, что ощущал, когда лишился ее, — без нее ему всегда словно чего-то недоставало. И все же оружие сохранило долю волшебства. В подземелье Уступа меч помог ему одолеть Тил и спасти свою жизнь.
В глубине души он надеялся, что в один прекрасный день магия меча Ли еще вернется.
На третий день после полудня Морган, минуя леса Анара, добрался до Кальхавена.
В маленьком городке остались лишь старики да дети. Остальные были проданы в рабство или отправлены на рудники. Когда-то здесь царили покой и достаток. Теперь же все приходило в упадок: дома покосились и обветшали, черепица потрескалась, сады заросли сорной травой. Хотя все окна были занавешены, а двери закрыты, Морган чувствовал, что за ним наблюдают. Несколько гномов, которых он увидел на улице, отвернулись, не желая встречаться с ним взглядом. Он шел, сжав кулаки от ярости. Что сделали с этим народом! У дворфов отняли все, кроме жизни, которая утратила всякий смысл.
Морган старался держаться подальше от главных дорог, выбирал окольные пути, чтобы не привлекать к себе внимание. Он был южанином и, значит, имел право бывать в Восточной Земле, но никогда не отождествлял себя с воинами Федерации, предпочитал держаться от них подальше. И пусть лично он не был повинен в том, что случилось с дворфами, зрелище, представшее перед ним в Кальхавене, заставило его вновь устыдиться своего происхождения. Патруль Федерации прошел мимо, солдаты поприветствовали его, и он кивнул им в ответ. До приюта было уже недалеко, им все сильнее овладевала тревога. Что если он опоздал? Да нет, не может быть, Тил не стала бы действовать слишком поспешно. Не в ее интересах было показывать свое истинное лицо раньше времени.
Солнце скрылось за лесом, сгущались сумерки. Воздух становился прохладнее. Звуки дня угасли, сменяясь тревожной тишиной. Морган взглянул на свои руки. На загорелой коже белели рубцы шрамов. После Тирзиса и Уступа он был весь изранен. «Чепуха, — подумал он. — Те раны, что внутри, гораздо серьезнее».
Он заметил, что из-за невысокой каменной ограды за ним кто-то пристально следит. Показался черноглазый малыш, но Морган не мог различить, девочка это или мальчик.
Морган заторопился, им вновь овладело беспокойство. Вот уже показалась крыша сиротского приюта, высокие окна. Морган замедлил шаг. Подойдя поближе, он сразу же понял: что-то здесь не так. Во дворе никого не было — трава не подстрижена, ни игрушек, ни детей. Свет в доме не горел.
Он подошел к воротам. Его надежды не оправдались. Неужели он опоздал?! Горец шагнул вперед и остановился. Вглядываясь в темные окна старинного здания, Морган подумал: не ловушка ли это? Он постоял, выжидая. Но никого не было видно. Тогда он распахнул ворота, поднялся на крыльцо и толкнул входную дверь. Внутри сгустился мрак. Какое-то время его глаза привыкали к темноте. Затем он медленно обошел дом и осмотрел все комнаты. Повсюду лежала пыль. По-видимому, здесь уже давно никто не жил.
Что же стало с этими женщинами из рода дворфов-цвергов? Он присел на ступени крыльца и устало откинулся назад, опираясь спиной о перила. Наверняка они в руках Федерации. Бабушка Элиза и тетушка Джилт никогда бы не оставили дом по доброй воле. Они ни за что бы не покинули детей. Кроме того, вся их одежда, детские игрушки, постельные принадлежности — все осталось в сундуках и шкафах. И дом не заперт как следует. И этот беспорядок. Очевидно, у них не было выбора.
Он почувствовал себя виноватым. Стефф положился на него, и он должен разыскать бабушку Элизу и тетушку Джилт. Но где? Вряд ли кто-либо в Кальхавене сообщит ему нужные сведения — кто станет доверять южанину? Он может расспрашивать хоть целый день, от восхода до заката, — результат будет один.
Он долго просидел в раздумье, день угасал, засинели сумерки. Спустя какое-то время он заметил, что за воротами прячется ребенок — тот самый, который следил за ним на дороге. Теперь он разглядел, что это мальчик. Малыш с опаской смотрел на Моргана. Горец осторожно спросил его:
— Ты знаешь, что здесь случилось?
Мальчик отвернулся и убежал. Он исчез так быстро, как будто земля поглотила его. Морган вздохнул — этого и следовало ожидать. Он вытянул ноги. Придется разузнавать у федератов. Это опасно, особенно если Тил успела рассказать о нем. Скорее всего она так и сделала, а старушек, по-видимому, выдала еще до того, как отряд отправился на север, к Темному Плесу, и солдаты Федерации наверняка явились за ними, как только Тил оказалась в безопасности.
Морган пришел в ярость, хотелось все сокрушить, всех смести. Тил предала их всех. Пар и Колл неизвестно где, Стефф мертв. И вот теперь эти старушки, которые в жизни своей мухи не обидели…
— Эй, сударь! — окликнул его детский голос.
Он резко повернулся. У ворот стоял тот же малыш, а рядом с ним мальчуган постарше. Рослый паренек с копной жестких рыжих волос сказал:
— Солдаты Федерации забрали старушек в работные дома несколько недель назад. Теперь здесь никто не живет.
И они убежали, исчезли так же внезапно, как и появились. Морган смотрел им вслед. Правду ли сказал ему мальчик? По-видимому, да. Теперь, по крайней мере, горец знал, откуда начинать поиски. Он встал, вышел за ворота и по изрытой колеями дороге направился дальше. Дорога стала шире и разошлась в нескольких направлениях. Морган обогнул торговые ряды, наблюдая, как меркнет свет и появляются звезды. Пламя факелов освещало главную улицу. Он старался держаться в темноте, шел окольными путями. В тишине слышался едва различимый шепот; неясные, непонятные звуки наполняли ночь. В этой части городка дома были ухоженные и опрятные, дворы убраны, кусты подстрижены. «Дома Федерации, — подумал Морган, — отнятые у дворфов и приведенные в порядок самими жертвами». Он подавил горькое чувство и сосредоточил внимание на предстоящей ему задаче. Он знал, где расположены работные дома и для чего они предназначены. Туда посылали пожилых женщин, которых уже нельзя было продать в рабство, но которые еще могли работать — стирать, шить. Их направляли в казармы Федерации и заставляли обслуживать гарнизон. Если мальчуган не солгал, бабушка Элиза и тетушка Джилт должны быть здесь.
Морган подошел к работным домам. Пять длинных невысоких строений стояли параллельно друг другу, их двери выходили на обе стороны. Здесь женщины работали и жили. Тюфяки, одеяла, умывальники и ночные горшки выдавались каждый вечер и каждое утро выносились, так что женщины практически не выходили из дома. Однажды Стефф привел сюда Моргана. И он навсегда запомнил глаза этих женщин.
Стоя у складского сарая на противоположной стороне дороги, Морган разрабатывал план. Все входы охранялись, по дорогам и переулкам ходил патруль. Выпускали отсюда только тяжелобольных да выносили умерших. Посетители наведывались очень редко и под строгим надзором. Морган не знал, какое время отведено для посещений. Впрочем, это не имело значения. Мысль о том, что бабушка Элиза и тетушка Джилт содержатся в таком месте, приводила его в бешенство. Он поклялся Стеффу и должен вытащить их из этого ада.
Но как попасть внутрь? И как вывести их?
Задача казалась неразрешимой. Приблизиться к домам незамеченным практически невозможно, кроме того, надо еще выяснить, в каком из пяти домов содержат двух старушек.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42
Я стоял в сгущающихся сумерках, глядя в пустоту, и вспоминал прежние времена. Я ощущал присутствие Башни Мудрых. Я почти видел ее очертания на фоне темнеющего на востоке неба, различал контуры каменных равелинов. Я выжидал, ибо Алланон знал, что нужно делать, и сказал бы мне, когда пробьет час. — Старик задумчиво смотрел перед собой. — Я устал и уснул, и Алланон явился ко мне во сне, как теперь является всем нам. Он сказал, что Паранор и в самом деле по-прежнему существует — просто он перенесен магией в другое измерение. Он спросил меня, не соглашусь ли я войти туда и принести том «Истории друидов», в котором описан способ вернуть Паранор в мир Четырех Земель. Я должен был передать эту книгу тебе.
На минуту старик заколебался, опасаясь сказать больше, чем нужно, затем продолжил:
— Я согласился. Тогда Алланон шагнул ко мне, взял меня за руку и отделил мой дух от тела, окутав меня своей магической силой. Я превратился в некий парящий дух и до сих пор не знаю, что со мной произошло. Он научил меня, что делать, и я устремился туда, где некогда возвышались стены цитадели, закрыв глаза, чтобы ни в чем не сомневаться. Алланон послал меня в миры, которые некогда существовали за пределами Четырех Земель. Каково же было мое изумление, когда стены Паранора внезапно материализовались. Я трогал их камни, но стоило мне открыть глаза, ничего не увидел. Пришлось начинать все сначала. Даже будучи духом, нельзя проникнуть в магию, нарушая ее законы. На этот раз я крепко закрыл глаза, заново ощупывая стены, и нашел потайную дверь цитадели. Толкнув задвижку, я распахнул дверь — только тогда мне позволили открыть глаза и оглядеться. Уолкер, я увидел Паранор — огромный замок с башнями, которые поднимались к облакам. Туман окутывал древние бастионы. Паранор показался мне бесконечным. Я поднимался по лестницам, бродил вдоль полутемных залов, точно был в огромном лабиринте. Воздух был странного зеленоватого оттенка. В замке царила смерть. Если бы я попытался вступить в замок в своем обличье из плоти и крови, то был бы немедленно уничтожен. Печи, в которых некогда пылал огонь, поднимающийся из сердца земли, были черны. Паранор стоял холодный и безжизненный. Добравшись до верхних залов, я обнаружил груды костей — останки призраков Мордов и гномов, что по воле Алланона оказались здесь в ловушке, когда он призвал на помощь магию. В цитадели не было ни одного живого существа. — На мгновение старик замолчал, словно мысленно опять перенесся в Паранор. — Я искал хранилище, в котором были спрятаны тома «Истории друидов». Я догадывался, где оно, — ведь когда-то я бывал там, и, конечно, магия Алланона помогала мне. Я обшарил всю библиотеку в поисках хода в хранилище и заметил, что ощущаю предметы так, будто по-прежнему являюсь самим собой. Ощупывая запыленные, истертые края книжных полок, я обнаружил задвижку, отпиравшую дверь хранилища. Дверь тут же широко распахнулась — магия помогла мне. Я вошел, отыскал «Историю друидов» и взял нужный том.
Взгляд Коглина блуждал по залитой солнечным светом комнате, обращаясь к видениям, скрытым от Уолкера.
— Потом я вернулся, ощущая себя одним из призраков прошлого, таким же, как те, кто погиб здесь до меня. Смерть была совсем рядом, я чувствовал ее холодное дыхание. Я спускался по ступенькам, шел по коридорам точно в полусне. Каким могуществом обладает магия, Уолкер! Даже при воспоминании она повергает в ужас, а тогда я в панике бежал от нее. — Коглин вновь посмотрел на Уолкера. — Так я выбрался наружу. Когда же я пробудился, книга, за которой меня послали, лежала рядом, и я отнес ее тебе.
Он замолчал, терпеливо выжидая, пока Уолкер обдумает его рассказ. Взгляд Уолкера казался отсутствующим.
— Значит, это возможно? В Паранор можно войти, даже несмотря на то, что он больше не существует в Четырех Землях?
Коглин медленно покачал головой.
— Только не обычному человеку. — Он нахмурился. — Хотя тебе, наверное, удалось бы, если бы помогла магия Черного эльфийского камня.
— Может быть, — задумчиво согласился Уолкер. — А какой магией обладает эльфийский камень?
— Я о нем знаю не больше, чем ты, — тихо ответил Коглин.
— И даже не знаешь, где его искать? У кого он хранится?
Коглин покачал головой:
— Ничего.
— Ничего. — В голосе Уолкера звучала горечь. Он на мгновение закрыл глаза, скрывая обуревавшие его чувства, а когда вновь открыл их, был преисполнен решимости. — Итак, ты хочешь, чтобы я выполнил волю Алланона: вернул исчезнувший Паранор и призвал друидов. Но это можно сделать, только отыскав Черный эльфийский камень. Однако ни ты, ни я не знаем, где он находится и кто им владеет. Вдобавок я отравлен ядом асфинкса и сам медленно превращаюсь в камень. Я умираю! Даже если бы ты меня убедил… — Его голос прервался, и он покачал головой. — Разве ты не видишь? У меня слишком мало времени!
Коглин взглянул в окно:
— А если бы хватило?
— Не знаю, Коглин, — устало ответил Уолкер.
Старик поднялся. Он долго смотрел на Уолкера, не говоря ни слова.
— Знаешь, Уолкер, — наконец сказал он, сжав руки в кулаки, — ты упрямо отказываешься поверить в то, что должно произойти. В глубине души ты признаешь эту истину, но упорно не внемлешь ей. Почему?
Уолкер молча смотрел на старца. Коглин пожал плечами:
— Мне нечего больше сказать. Отдыхай, Уолкер. Через день-два ты сможешь уехать. Сторы сделали все, что было в их силах; твое исцеление, если ему суждено состояться, должно прийти из другого источника. Я увезу тебя в Каменный Очаг.
— Я сам исцелю себя, — прошептал Уолкер внезапно ставшим твердым голосом. Гнев и отчаяние переполняли его.
Коглин не ответил. Он молча подобрал полы своих одежд и вышел из комнаты. Дверь бесшумно закрылась.
— Я выживу, — поклялся Уолкер Бо.
ГЛАВА 4
После того как Морган Ли расстался с Падишаром Крилом, он отправился на юг. В горах свирепствовала буря, омывая хребты и склоны потоками дождя, превращая тропы в скользкое грязное месиво, окутывая землю тяжелыми облаками. На следующий день солнце пробилось сквозь пелену туч, земля подсохла, стало по-летнему тепло. Пустынные пространства Зубов Дракона сменились лесами. Воздух наполнился благоуханием цветов и трав. Земля раскинулась пестрым ковром под ярким синим небом. Дикие звери выбирались из нор.
Настроение Моргана улучшалось вместе с погодой. Отправляясь в путь, он пребывал в состоянии уныния. Стефф погиб в катакомбах Уступа, и Моргана мучило непреходящее чувство вины. Он считал, что мог спасти его. Стеффа убила Тил, сам он тоже едва не стал ее жертвой. До самого последнего момента ни Стефф, ни Морган не знали, кем на самом деле была Тил. Девушка, которую полюбил гном, оказалась порождением Тьмы, она отправилась с отрядом в горы, чтобы погубить их. Морган что-то подозревал, но доказательств у него не было. Обнаружилось все слишком поздно. Его друзья, долинцы Пар и Колл Омсворды, исчезли, спасаясь от ужасов Преисподней в Тирзисе, и с тех пор их никто не видел. Уступ, крепость сторонников Движения, пала под ударами армий Федерации. Падишар Крил и его отряд, объявленные вне закона, отошли на север, в горы. Меч Шаннары, который все они стремились добыть, до сих пор не был найден. Время шло, упорные попытки разгадать тайну местонахождения талисмана закончились неудачей. Они были вынуждены бежать.
Но Морган Ли не умел долго унывать; проведя несколько дней в мрачных размышлениях, он пришел к выводу, что прошлое не исправишь и надо жить настоящим. Он снова приободрился. В конце концов теперь он мог гордиться собой: ведь он сражался за свою землю.
Прежде он всего лишь досаждал горстке чиновников Федерации, заправлявших в нагорье, и, если уж говорить начистоту, не делал ровным счетом ничего, что могло бы серьезно повлиять на ход событий в Четырех Землях. Он не рисковал, а следовательно, почти ничего и не добивался. Но все изменилось после того, как он побывал у Хейдисхорна и встретился с тенью Алланона.
Тогда он присоединился к отряду, отправлявшемуся в поход за утраченным Мечом Шаннары, стал сражаться с порождениями Тьмы и с Федерацией. Он спас жизнь Падишару Крилу и остальным мятежникам, предупредив их о Тил прежде, чем она успела предать их. Он знал, что наконец-то совершил что-то важное.
Теперь перед ним стояла еще одна задача. Он поклялся умирающему другу отправиться в Кальхавен в сиротский приют, где воспитывался Стефф, и предупредить бабушку Элизу и тетушку Джилт о грозящей им опасности. Они единственные родственники Стеффа, и их нельзя бросать на произвол судьбы. Морган должен помочь им бежать.
Размышляя об этом, он отправился в путь, решимость придавала ему сил. Он тайком уведет бабушку Элизу и тетушку Джилт из Кальхавена в какое-нибудь безопасное место, затем вернется в Тирзис, отыщет долинцев и продолжит поиски пропавшего Меча Шаннары. Он найдет способ избавить Ли и все Четыре Земли от порождений Тьмы и от Федерации. Он жив, а значит, нет ничего невозможного. Морган шел твердым шагом, то насвистывая, то напевая, подставив лицо солнечным лучам. Прочь уныние и сомнения, пора действовать!
Мысли его то и дело возвращались к утраченной магии меча Ли. Морган по-прежнему носил на поясе сломанный клинок, спрятанный в самодельные ножны. Он размышлял о той силе, которую обрел в свое время благодаря мечу, и о том, что ощущал, когда лишился ее, — без нее ему всегда словно чего-то недоставало. И все же оружие сохранило долю волшебства. В подземелье Уступа меч помог ему одолеть Тил и спасти свою жизнь.
В глубине души он надеялся, что в один прекрасный день магия меча Ли еще вернется.
На третий день после полудня Морган, минуя леса Анара, добрался до Кальхавена.
В маленьком городке остались лишь старики да дети. Остальные были проданы в рабство или отправлены на рудники. Когда-то здесь царили покой и достаток. Теперь же все приходило в упадок: дома покосились и обветшали, черепица потрескалась, сады заросли сорной травой. Хотя все окна были занавешены, а двери закрыты, Морган чувствовал, что за ним наблюдают. Несколько гномов, которых он увидел на улице, отвернулись, не желая встречаться с ним взглядом. Он шел, сжав кулаки от ярости. Что сделали с этим народом! У дворфов отняли все, кроме жизни, которая утратила всякий смысл.
Морган старался держаться подальше от главных дорог, выбирал окольные пути, чтобы не привлекать к себе внимание. Он был южанином и, значит, имел право бывать в Восточной Земле, но никогда не отождествлял себя с воинами Федерации, предпочитал держаться от них подальше. И пусть лично он не был повинен в том, что случилось с дворфами, зрелище, представшее перед ним в Кальхавене, заставило его вновь устыдиться своего происхождения. Патруль Федерации прошел мимо, солдаты поприветствовали его, и он кивнул им в ответ. До приюта было уже недалеко, им все сильнее овладевала тревога. Что если он опоздал? Да нет, не может быть, Тил не стала бы действовать слишком поспешно. Не в ее интересах было показывать свое истинное лицо раньше времени.
Солнце скрылось за лесом, сгущались сумерки. Воздух становился прохладнее. Звуки дня угасли, сменяясь тревожной тишиной. Морган взглянул на свои руки. На загорелой коже белели рубцы шрамов. После Тирзиса и Уступа он был весь изранен. «Чепуха, — подумал он. — Те раны, что внутри, гораздо серьезнее».
Он заметил, что из-за невысокой каменной ограды за ним кто-то пристально следит. Показался черноглазый малыш, но Морган не мог различить, девочка это или мальчик.
Морган заторопился, им вновь овладело беспокойство. Вот уже показалась крыша сиротского приюта, высокие окна. Морган замедлил шаг. Подойдя поближе, он сразу же понял: что-то здесь не так. Во дворе никого не было — трава не подстрижена, ни игрушек, ни детей. Свет в доме не горел.
Он подошел к воротам. Его надежды не оправдались. Неужели он опоздал?! Горец шагнул вперед и остановился. Вглядываясь в темные окна старинного здания, Морган подумал: не ловушка ли это? Он постоял, выжидая. Но никого не было видно. Тогда он распахнул ворота, поднялся на крыльцо и толкнул входную дверь. Внутри сгустился мрак. Какое-то время его глаза привыкали к темноте. Затем он медленно обошел дом и осмотрел все комнаты. Повсюду лежала пыль. По-видимому, здесь уже давно никто не жил.
Что же стало с этими женщинами из рода дворфов-цвергов? Он присел на ступени крыльца и устало откинулся назад, опираясь спиной о перила. Наверняка они в руках Федерации. Бабушка Элиза и тетушка Джилт никогда бы не оставили дом по доброй воле. Они ни за что бы не покинули детей. Кроме того, вся их одежда, детские игрушки, постельные принадлежности — все осталось в сундуках и шкафах. И дом не заперт как следует. И этот беспорядок. Очевидно, у них не было выбора.
Он почувствовал себя виноватым. Стефф положился на него, и он должен разыскать бабушку Элизу и тетушку Джилт. Но где? Вряд ли кто-либо в Кальхавене сообщит ему нужные сведения — кто станет доверять южанину? Он может расспрашивать хоть целый день, от восхода до заката, — результат будет один.
Он долго просидел в раздумье, день угасал, засинели сумерки. Спустя какое-то время он заметил, что за воротами прячется ребенок — тот самый, который следил за ним на дороге. Теперь он разглядел, что это мальчик. Малыш с опаской смотрел на Моргана. Горец осторожно спросил его:
— Ты знаешь, что здесь случилось?
Мальчик отвернулся и убежал. Он исчез так быстро, как будто земля поглотила его. Морган вздохнул — этого и следовало ожидать. Он вытянул ноги. Придется разузнавать у федератов. Это опасно, особенно если Тил успела рассказать о нем. Скорее всего она так и сделала, а старушек, по-видимому, выдала еще до того, как отряд отправился на север, к Темному Плесу, и солдаты Федерации наверняка явились за ними, как только Тил оказалась в безопасности.
Морган пришел в ярость, хотелось все сокрушить, всех смести. Тил предала их всех. Пар и Колл неизвестно где, Стефф мертв. И вот теперь эти старушки, которые в жизни своей мухи не обидели…
— Эй, сударь! — окликнул его детский голос.
Он резко повернулся. У ворот стоял тот же малыш, а рядом с ним мальчуган постарше. Рослый паренек с копной жестких рыжих волос сказал:
— Солдаты Федерации забрали старушек в работные дома несколько недель назад. Теперь здесь никто не живет.
И они убежали, исчезли так же внезапно, как и появились. Морган смотрел им вслед. Правду ли сказал ему мальчик? По-видимому, да. Теперь, по крайней мере, горец знал, откуда начинать поиски. Он встал, вышел за ворота и по изрытой колеями дороге направился дальше. Дорога стала шире и разошлась в нескольких направлениях. Морган обогнул торговые ряды, наблюдая, как меркнет свет и появляются звезды. Пламя факелов освещало главную улицу. Он старался держаться в темноте, шел окольными путями. В тишине слышался едва различимый шепот; неясные, непонятные звуки наполняли ночь. В этой части городка дома были ухоженные и опрятные, дворы убраны, кусты подстрижены. «Дома Федерации, — подумал Морган, — отнятые у дворфов и приведенные в порядок самими жертвами». Он подавил горькое чувство и сосредоточил внимание на предстоящей ему задаче. Он знал, где расположены работные дома и для чего они предназначены. Туда посылали пожилых женщин, которых уже нельзя было продать в рабство, но которые еще могли работать — стирать, шить. Их направляли в казармы Федерации и заставляли обслуживать гарнизон. Если мальчуган не солгал, бабушка Элиза и тетушка Джилт должны быть здесь.
Морган подошел к работным домам. Пять длинных невысоких строений стояли параллельно друг другу, их двери выходили на обе стороны. Здесь женщины работали и жили. Тюфяки, одеяла, умывальники и ночные горшки выдавались каждый вечер и каждое утро выносились, так что женщины практически не выходили из дома. Однажды Стефф привел сюда Моргана. И он навсегда запомнил глаза этих женщин.
Стоя у складского сарая на противоположной стороне дороги, Морган разрабатывал план. Все входы охранялись, по дорогам и переулкам ходил патруль. Выпускали отсюда только тяжелобольных да выносили умерших. Посетители наведывались очень редко и под строгим надзором. Морган не знал, какое время отведено для посещений. Впрочем, это не имело значения. Мысль о том, что бабушка Элиза и тетушка Джилт содержатся в таком месте, приводила его в бешенство. Он поклялся Стеффу и должен вытащить их из этого ада.
Но как попасть внутрь? И как вывести их?
Задача казалась неразрешимой. Приблизиться к домам незамеченным практически невозможно, кроме того, надо еще выяснить, в каком из пяти домов содержат двух старушек.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42