— Она всех нас выдала, — с горечью сказал Морган. — Она предала всех, кого знала. Да и то, что произошло с Коглином, скорее всего тоже ее рук дело.
Но Уолкер так не считал. Порождения Тьмы знали, что Коглин в Каменном Очаге с тех пор, как гномы-пауки похитили из долины Пара, а это случилось несколько месяцев назад. Порождения Тьмы могли явиться за Коглином в любое время. Риммер Дэлл, прежде чем убить Коглина, сказал ему, что он последний, кто противостоит порождениям Тьмы, а это означало, что Первый Ищейка почувствовал: Коглин ему угрожает. Уолкеру было все равно, как Риммеру Дэллу удалось их отыскать. Его беспокоило, что Первый Ищейка утверждал, будто все дети Шаннары мертвы. Относительно Уолкера он, безусловно, заблуждался, а вот как насчет Пара, Рен и других из рода Шаннары, которых тень Алланона отправила на поиски утраченных талисманов, чтобы спасти Четыре Земли? Ошибался ли Риммер Дэлл, обманывал или потомки Шаннары действительно последовали за Коглином? Уолкер не стал делиться своими мыслями с Морганом Ли, который и без того уже боролся с воображаемыми последствиями своего похода.
— Я знаю, что не должен быть здесь, — доверительно сказал он Уолкеру как-то вечером. Они сидели под сенью старого белого дуба, прислушиваясь к трелям певчих птиц и наблюдая их стремительный полет. — Я сдержал слово и позаботился о безопасности бабушки Элизы и тетушки Джилт. Но как быть с моим обещанием Пару и Коллу? Я не имею права находиться здесь, я должен вернуться в Тирзис и найти их!
Однако Уолкер не одобрил намерений Моргана.
— Нет, горец, — сказал он, — что ты сможешь сделать, даже если отыщешь мальчиков? Что ты противопоставишь порождениям Тьмы? Ты необходим здесь. Может быть, тебе удастся найти способ восстановить магию своего меча, а я найду средство, чтобы вновь обрести руку. Конечно, это всего лишь надежда. Но мы ведь чувствуем, что необходимы Оживляющей, горец. Сейчас мы словно ее дети и принадлежим ей.
Девушка покорила Уолкера. Ночная беседа, ее настойчивость и решимость успокоили его, и теперь он был готов следовать за ней до конца. Морган Ли, очарованный красотой девушки, тоже чувствовал ее власть над собой. Каждый любил ее по-своему.
Морган был околдован изяществом ее движений, ее необыкновенной, блестящей красотой, ее нежностью. Ничего подобного он не испытывал раньше. Девушка будоражила его.
Уолкер испытывал по отношению к ней родственные чувства, ведь они оба владели волшебным даром. Он читал ее мысли, понимая ее с полуслова, это была связь, порожденная магией.
Труднее всего было понять, зачем к ним присоединился Пи Элл. Он называл себя магом и действительно был им, когда выпадал случай продемонстрировать ловкость рук или преодолеть очередную опасность. Ни для кого не было тайной, что этот человек крайне опасен, однако правду о себе он тщательно скрывал. Пи Элл редко разговаривал с кем-либо из них, даже с Оживляющей, хотя его влекло к девушке точно так же, как Моргана и Уолкера. Впрочем, влечение Пи Элла можно было сравнить скорее с чувствами собственника. Он относился к Оживляющей как к собственному произведению искусства, созданному им шедевру. Уолкеру было трудно это понять, ведь Пи Элл не имел никакого отношения ни к рождению, ни к предназначению Оживляющей. Уолкер чувствовал, что этот парень попытается завладеть ею, когда пробьет час.
Дни пролетели незаметно, и вот, наконец, Оживляющая решила, что Уолкер уже достаточно окреп для путешествия, и четверо путников покинули Каменный Очаг. Они направились к северу через Темный Предел и Анарский лес, вдоль западного края Острого Хребта, вышли к реке Рэбб, перебрались на другой берег там, где поток сужался, и двинулись дальше, к горам Чарнал. Они шли медленно, пробираясь ущельями, через непроходимые леса и заросли кустарников. Путникам приходилось постоянно менять направление, отклоняясь от намеченного пути, чтобы найти тропы. Погода стояла хорошая, лето близилось к концу и дарило теплые дни, пронизанные солнечным светом и ласковым ветром; время текло медленно и лениво, каждый новый день казался желанным и нескончаемым. Даже здесь, далеко на севере, были заметны признаки увядания: землю губил яд, правда, не так явно, как в центре Четырех Земель. Вкус и запах, пейзажи и звуки по большей части сохраняли первозданную свежесть и яркость. В реках по-прежнему текла прозрачная вода, леса зеленели, их еще не коснулась Тьма.
На ночь путники разбивали лагерь на лесных полянах у пруда или ручья. У них всегда были свежая вода и рыба на ужин. Мужчины, не исключая даже Пи Элла, коротали вечера за беседой, и лишь Оживляющая была молчалива и сдержанна: чаще всего она уходила куда-нибудь подальше от костра. Не то чтобы девушка пренебрегала ими или пряталась — просто она хотела побыть одна. В самом начале путешествия между ними возникла невидимая стена, некая преграда. Никто из троих спутников не беспокоил ее, но каждый тайком наблюдал за девушкой и друг за другом. Все словно чего-то ждали. Но ничего не происходило, и путешественники постепенно привыкли друг к другу, стали подолгу беседовать. Морган был не из тех, кто мог долго молчать: открытый и приветливый, он любил общество. Уолкер и Пи Элл, наоборот, сдержанные и замкнутые от природы, предпочитали молчание. Они следили за каждым словом, стараясь проникнуть в тайны другого и не выболтать ничего о себе. Их беседы велись словно из-за ширмы, тщательно прикрывавшей истинные мысли.
Чаще всего мужчины рассуждали о том, куда лежит их путь и что они будут делать, когда достигнут цели. Каждый раз подобные беседы быстро заканчивались. Никто не хотел говорить о своей магии, хотя Уолкер и Морган уже имели некоторое представление друг о друге. Никто не предлагал и какого-либо плана действий. Они вели своеобразную дуэль, оценивая сильные и слабые стороны противника, нанося ложные удары вопросами и предположениями, пытаясь определить степень защиты. Поняв, что от Уолкера он ничего не добьется, Пи Элл решил заняться Морганом. Он знал, что горец находится с ними благодаря магии, заключенной в мече Ли, но как он ни старался, так и не смог узнать ничего существенного о сломанном клинке. Пи Элл расспрашивал Моргана, на что способен меч Ли, велика ли заключенная в нем сила, но Морган призвал на помощь все свое красноречие, чтобы ответы его оставались любезными и одновременно сбивали с толку. И создавалось впечатление, будто магия его способна на все. В конце концов Пи Элл оставил его в покое.
К концу первой недели они миновали Анарский лес и оказались на севере, у самого подножия гряды Чарнал. Потом они пошли на северо-восток к Быстрине Прилива и в конце концов добрались до совершенно незнакомых мест. Ни Морган, ни Пи Элл не бывали севернее верхнего Анара, а Уолкер не заходил дальше нижних предгорий Чарнала. Оживляющая вела их все дальше. Казалось, ее ничуть не тревожило, что о здешних местах она знает меньше любого из своих спутников, девушка внимала внутреннему голосу, повиновалась только собственной интуиции. Она признавала, что не знает точно, куда идет. Пока она чувствует дорогу, она может вести отряд, но когда они пересекут гряду, она может заблудиться. Элдвист лежит по ту сторону гряды Чарнал, и там путешественникам придется рассчитывать только на себя.
— Нам пригодится твоя магия, Уолкер? — усмехнулся Пи Элл, когда девушка умолкла, но тот ничего не ответил.
К концу второй недели путников настиг дождь и безжалостно преследовал в течение третьей недели; дороги расползлись, одежда намокла, тюки потяжелели, да и настроение было отнюдь не радужным. Над утесами неподвижной грядою повисли тяжелые облака. Гремел гром, вспышки молний озаряли горные ущелья. Все это напоминало театр теней, в котором играли великаны. Чем дальше продвигался небольшой отряд на север, тем реже встречались им путники. Иногда попадались тролли. Мало кого удавалось разговорить, а уж узнать что-то нужное было почти невозможно.
Да, есть несколько перевалов, до них еще день-два пути, все они начинаются у городка под названием Отвесный Склон, что расположен высоко в горах. Некоторые из перевалов ведут на восток до самой Быстрины Прилива. Но об Элдвисте никто не слышал.
— А существует ли он вообще, — ворчал Пи Элл; на его худом лице застыла холодная, мрачная улыбка.
Ночью, к концу третьей недели путешествия, Пи Элл завел разговор о том, что их ждет впереди. И как бы приоткрыл завесу, скрывавшую его истинные чувства. Дожди все шли, точно серая пелена опустилась на землю, все это действовало угнетающе, и сдерживаться становилось все труднее.
— Отвесный Склон — это то самое место, где мы потеряем всякое представление о том, куда идем, не так ли? — начал Пи Элл громким, твердым голосом; путники невольно подсели ближе. Он обращался к Оживляющей, но девушка не ответила. — После этого мы, по-видимому, заблудимся, чего я терпеть не могу. Может быть, пришла пора обсудить наше путешествие чуть подробнее?
— Что ты хочешь знать, Пи Элл? — тихо и невозмутимо спросила девушка.
— Что нас ждет впереди, ты ничего не говоришь, — заявил Пи Элл. — Не пора ли раскрыть тайну?
Девушка покачала головой:
— Ты задаешь вопросы, на которые у меня нет ответов. Прежде мне самой нужно узнать их.
— Не верю, — сказал Пи Элл, медленно покачав головой, голос его звучал тихо и жестко.
Морган Ли сердито смотрел на него. Уолкер Бо ждал, что будет дальше.
— Я кое-что знаю о людях, даже о тех, кто наделен магией вроде тебя, и вижу, когда они говорят мне все, что знают, а когда нет. Ты что-то скрываешь, лучше скажи.
— А не то ты развернешься и пойдешь обратно? — с вызовом бросил Морган.
Пи Элл даже не удостоил его взглядом.
— Почему бы тебе и впрямь не сделать это, Пи Элл? А?
Пи Элл встал, Морган сжал кулаки. Оживляющая сделала шаг вперед и оказалась между ними, но, похоже, она сделала это не для того, чтобы разъединить их, а просто хотела оказаться лицом к лицу с Пи Эллом. Девушка стояла перед ним, маленькая и беззащитная, гордо подняв голову и откинув с лица серебристые пряди. Пи Элл нахмурился, тонкий и жилистый, он напрягся, точно собрался наброситься на кого-то, а затем отпрянул, стремительно, как змея. Но Оживляющая не шелохнулась, и Пи Элл взял себя в руки.
— Ты должен довериться мне, — тихо проговорила девушка, обращаясь к нему так, будто, кроме Пи Элла, не было никого на всем белом свете, и удерживая его во власти силою своего голоса и пристальным взглядом черных глаз. — Я рассказала тебе о Черном эльфийском камне ровно столько, сколько знаю сама. Да, кое-что я скрываю от тебя, так же как и ты от меня. Разве это не свойственно всем нам, Пи Элл? Ты не вправе упрекать меня в том, что я храню свои тайны, если сам делаешь то же самое. Однако я не скрываю ничего, что могло бы повредить тебе. Большего я сказать не могу.
Убийца смотрел на нее, не говоря ни слова, ничего не видя перед собою, точно стеною отгородившись от мира, и мысль его лихорадочно работала.
— Когда мы доберемся до Отвесного Склона, нам помогут отыскать путь, — продолжала Оживляющая. Она говорила шепотом, но голос звучал уверенно и звонко. — Кто-нибудь покажет нам дорогу в Элдвист.
К удивлению Уолкера и Моргана Ли, Пи Элл кивнул и отступил назад. В ту ночь он больше ни с кем не разговаривал. Казалось, он забыл о существовании своих спутников.
На следующий день они дошли до широкой дороги, ведущей на запад, в нагорья, и свернули на нее. Дорога петляла в горах, солнце скрывалось за утесами. Настала ночь, и путешественники раскинули лагерь под звездным шатром. Впервые за последние дни небо было ясным. Они мирно беседовали, с окончанием дождей вернулось ощущение душевного равновесия. О событиях предыдущей ночи никто не вспоминал. Пи Элл успокоился, хотя Оживляющая на самом деле не сказала ему ничего нового. «Все дело в том, как она с ним говорила, — подумав, решил Уолкер. — Оживляющая применила свою магию, чтобы отвести подозрения и гнев Пи Элла».
На следующее утро они рано отправились в путь и снова на северо-восток; над горизонтом вставало яркое, горячее солнце. После полудня путники достигли нагорья, а к закату они прибыли в город под названием Отвесный Склон.
Свет померк лишь за горами, на западе поднималось бледное сияние, окрашивая небо золотыми и серебряными красками. Отвесный Склон напоминал чашу у подножия утесов, там, где редеющий лес возвышался отдельными островками между скал и хребтов. Это был небольшой городишко — скопление ветхих деревянных лачуг. Все ставни закрыты, засовы задвинуты — словно испуганный ребенок зажмурил глаза. Между домами в поисках выхода петляла одна-единственная улица. Дома стояли по обеим ее сторонам, и только несколько хибар разместилось на возвышенности, как часовые. Все они нуждались в ремонте. Обшивка домов местами отвалилась, и доски болтались на одном гвозде, кровельная дранка обветшала, крылечки осели и покосились. Сквозь щели и дыры просачивался бледный свет. Упряжки лошадей тащили телеги, по улице и между домами бродили, словно призраки, какие-то двуногие существа.
Когда отряд подошел ближе, Уолкер увидел, что в основном это были тролли — огромные неуклюжие фигуры, невыразительные грубые лица. Путников провожали взглядами, но ни один из местных жителей не взял на себя труд заговорить. Из домов доносились звуки голосов, бормотание и смех. Но, несмотря на этот гул и движение, Отвесный Склон казался пустынным, как будто обитатели давным-давно покинули его.
Оживляющая, не останавливаясь, не глядя по сторонам, вела свой отряд вверх по дороге так же уверенно, как в начале пути. Морган следовал за ней, не отставая ни на шаг, всегда настороже, готовый защитить, хотя такой необходимости пока не было. Пи Элл шел справа, держась несколько в стороне. Уолкер устало брел следом.
В центре города было несколько пивных, — казалось, все местное население собралось там. Из окон доносилась музыка, пошатываясь, входили и выходили завсегдатаи, мелькая безликими тенями. Отвесный Склон казался местом, где жизнь как будто подходила к концу.
Оживляющая привела своих спутников в первую попавшуюся пивную и спросила у трактирщика, не знает ли он кого-нибудь, кто мог бы проводить их через горы в Элдвист. Девушка задала этот вопрос так, будто в нем не было ничего необычного. Она не замечала ни волнения, вызванного ее присутствием, ни обращенных к ней взглядов, ни откровенного вожделения — или казалось, что не замечала. «Может быть, — подумал Уолкер, наблюдая за девушкой, — для нее это просто не имеет значения?» Он видел, что никто не пытался приблизиться к ней, никто не угрожал. Морган, в любую минуту готовый прийти на помощь, стоял рядом с девушкой, защищая ее от недружелюбного, хищного сборища, всем своим видом показывая, что он сумеет защитить ее. Но она не нуждалась в помощи. Всех сдерживала ее дивная красота — она была как мираж. Присутствующие боялись шелохнуться и потревожить волшебную картину — вдруг она исчезнет, растает в воздухе.
Ничего не разузнав в первой пивной, путники перешли в следующую. Никто не последовал за ними. Сцена, разыгравшаяся в первом кабачке, повторилась и во втором. Здесь было тесно, в душном воздухе плотной завесой висел табачный дым. В одной компании сидели вместе тролли, дворфы и люди из Отвесного Склона, они пили и болтали, как будто это было вполне естественно, словно то, что творилось в Четырех Землях, здесь не имело никакого значения.
Уолкер хладнокровно изучал лица собравшихся, но они ничего не говорили ему, кроме того, что существа эти скрытны и напуганы. Они пережили лишения и разочарования, однако продолжали беззаботно веселиться, потому что иначе невозможно было выжить. Так было в Отвесном Склоне, как, впрочем, и в большинстве других городов; мало что могло изменить заведенный порядок. Чужаки приходили и уходили, а жизнь продолжала идти своим чередом. Конечно, появление Оживляющей было чем-то необычным, ее можно было сравнить с упавшей звездой: доведется такое увидеть — значит, посчастливилось, однако не менять же из-за этого свои привычки.
Они перешли в следующую пивную. В каждой Оживляющая получала один и тот же ответ. Никто ничего не знал об Элдвисте и Уль Бэке, да никто и не желал ничего знать. Им предлагали ночлег и дорожное снаряжение из своих запасов. Так как Отвесный Склон был единственным городом в нижних предгорьях и располагался на пересечении горных троп, нескончаемый поток путешественников, не иссякая, двигался через него; по большей части это были трапперы и торговцы. Все трактиры поэтому были переполнены. Здесь велись самые разные разговоры: о политике и торговле, приключениях в дороге, чудесах, о народах и краях, составляющих Четыре Земли. Уолкер прислушивался, стараясь не привлекать к себе внимания; ему казалось, что тем же занят и Пи Элл.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42