Ужинал он в одиночестве, поскольку Пи Элл взял свою долю, и удалился куда-то в лес.
Вскоре Оживляющая прилегла рядом с Уолкером Бо и уснула, прижавшись к нему. Морган застыл, охваченный дикой ревностью. При свете костра он разглядывал лицо девушки, очертания ее хрупкого тела. Как она нежна и прекрасна! Он не мог объяснить, в чем сила ее воздействия, но знал, что ни в чем не способен ей отказать. Нет, он не питал надежд на взаимность или какие-то чувства с ее стороны, просто она была нужна ему, он не мог жить без нее. Конечно, ему не следовало с ними идти. Освободившись из тюрьмы и убедившись, что бабушка Элиза и тетушка Джилт в безопасности, он должен был вернуться в Дол, к Пару и Коллу Омсвордам. Ведь там, в тюрьме, в темной и грязной камере, он не раз клялся, что, если ему суждено освободиться, он поступит именно так. Но вот он здесь: тенью следует по пятам за этой девушкой в дебри Анара, на поиски какого-то, по ее словам, существующего талисмана. Однако что он собой представляет, неизвестно; и этот загадочный Пи Элл, и Уолкер Бо. Все очень странно. Морган твердо знал: он здесь потому, что ему так хочется. С того момента, когда он впервые увидел Оживляющую, он безнадежно влюбился в нее.
Он долго наблюдал за ней, пока сердце не заныло в груди, и тогда он заставил себя отвернуться. И тут Морган заметил, что Пи Элл замер во мраке у края леса и тоже наблюдает за девушкой.
Вдруг произошло нечто совершенно неожиданное: Пи Элл подошел к Моргану и сел рядом с ним у костра, точно они были давними приятелями и прежде не старались держаться подальше друг от друга. Он сел, скрестив ноги, и, увидев, как нахмурился Морган, усмехнулся.
— Ты не доверяешь мне, — проговорил он. — И правильно делаешь.
— С чего ты взял? — спросил Морган.
— Потому что ты не знаешь меня, и незнакомцы не внушают тебе доверия. Впрочем, как и те, кого ты знаешь. Так уж сложилось. Скажи мне вот что, горец, как ты думаешь, зачем я здесь?
— Не знаю.
— И я не знаю. Готов поспорить, что с тобою та же история. Мы здесь потому, что девушка уверяет нас, будто оба, и я и ты, ей нужны, хотя вовсе не известно зачем. Просто мы не в силах сказать ей «нет».
Похоже, Пи Элл объяснял ситуацию не только Моргану, но и самому себе. Он бросил быстрый взгляд на Оживляющую и кивнул:
— Она прекрасна, не правда ли? Как можно отказать девушке с такой внешностью? Но и это еще не все — в ней есть что-то исключительное. Она обладает магией, самой могущественной магией. Она воскрешает мертвых — так было с Садами, а теперь с этим парнем. — Он опять посмотрел на Моргана. — Все мы хотим соприкоснуться с этой магией, ощутить ее волшебную силу. Так мне кажется. Может быть, нам это удастся, если повезет. Но в этой истории замешаны порождения Тьмы, и, коль скоро придется иметь дело с такой гадостью, нам надо держаться друг друга. Ты, конечно, вправе не доверять мне, так же как и я тебе, но в случае опасности мы должны поддерживать друг друга. Ты согласен со мной?
Морган не мог с уверенностью сказать, согласен ли он, но тем не менее кивнул, хотя при этом подумал, что Пи Элл отнюдь не из тех, кто полагается на чью-либо поддержку, и уж тем более не из тех, кто поддержит другого.
— Знаешь, кто я? — тихо спросил Пи Элл, глядя на огонь. — Я мастер своего дела. Я прихожу и ухожу так, что никто об этом не знает. Устраняю то, что следует устранить. Заставляю людей исчезать. — Он поднял глаза. — Я и сам немного владею магией. И ты тоже, не так ли?
Морган неопределенно кивнул.
— Вот кто владеет магией, — сказал он, указывая на Уолкера Бо.
Пи Элл недоверчиво улыбнулся:
— Не похоже, что магия сослужила ему хорошую службу.
— Может быть, ей он обязан жизнью.
— Едва ли. Да и на что он нам сдался — с такой рукой? — Пи Элл скрестил руки на груди. — И что он умеет делать при помощи своей магии?
Моргану вопрос не понравился.
— Расспроси его сам, когда он придет в себя.
— Если он придет в себя. — Пи Элл легко поднялся на ноги.
«Проворнее, — подумал горец, — куда проворнее меня». Пи Элл не сводил с него глаз.
— Я чувствую в тебе магию, горец. Я хочу, чтобы при случае ты рассказал мне о ней. Позже, когда мы получше узнаем друг друга и ты станешь доверять мне.
Он отошел от костра, расстелил на земле одеяло и завернулся в него. Уснул он почти мгновенно.
Морган сидел, глядя на спящего, и думал, что пройдет немало времени, прежде чем он начнет доверять ему.
И какая у него странная улыбка.
Морган размышлял над словами Пи Элла. Что все это значит: приходить и уходить, оставаясь незамеченным, заставлять людей исчезать? Что за загадки?
Огонь догорал, все спали. Морган думал о прошлом, о погибших и исчезнувших друзьях, странном потоке событий, увлекающем его за собою. Но главное место в его мыслях занимала девушка, называющая себя дочерью Короля Серебряной реки. Что она от него требует? Что он сможет ей дать?
Уолкер Бо проснулся на рассвете. Ресницы его дрогнули, он открыл глаза и увидел, что на него смотрит девушка. Она дотронулась до него ладонями — прохладные и нежные пальцы слегка касались кожи — и помогла ему подняться на ноги, словно он был не тяжелее перышка.
— Уолкер Бо, — ласково произнесла она его имя.
Девушка показалась ему очень знакомой, хотя Уолкер был уверен, что не встречал ее прежде. Он попытался заговорить и понял, что не может. Что-то мешало ему. Он был очарован ее изысканной красотой, девушка пробуждала в нем какие-то неведомые чувства. Уолкер ощутил, что от нее исходит непостижимая магия, простая и сложная одновременно, что она вместилище стихий — почвы, воздуха и воды, частица жизни. Уолкер воспринимал ее иначе, чем Морган Ли и Пи Элл. Его не влекло к ней как влюбленного, и он не желал обладать ею. Между ними существовало некое родство, выходящее за пределы влечения и страсти. Узы взаимопонимания связывали их так крепко, как никогда бы не связали чувства. Эта девушка была воплощением того, к чему он стремился всю жизнь, была отражением его грез.
— Взгляни на меня, — промолвила она.
Девушка дотронулась до изувеченной руки — каменного обрубка, неуклюжего и безжизненного. Ее пальцы скользнули под одежду и, поглаживая кожу, пробирались туда, где плоть превратилась в камень. Он вздрогнул от ее прикосновения, ему не хотелось, чтобы она почувствовала, насколько омертвела плоть. Но ее пальцы настойчиво продолжали свою работу; она не отвела взгляд.
Он задохнулся: все исчезло в ослепительно белой вспышке боли. На какой-то миг он увидел Чертог Королей, склепы мертвых, каменную пластину с начертанными на ней рунами, черную дыру, неуловимое, стремительное движение — это асфинкс нанес удар. Затем Уолкер словно бы поднялся в воздух, видя перед собою только глаза незнакомки — черные и бездонные. Он погрузился в волны блаженного утешения.
Боль ушла, словно туман растаяла в воздухе. Уолкеру показалось, что с него сняли невыносимую тяжесть и он наконец-то обрел покой.
А потом он как будто уснул. Когда глаза его снова открылись, девушка стояла рядом, глядя на него сверху вниз. Далекий и неясный свет зари дрожал в кронах деревьев. В горле Уолкера совсем пересохло, и девушка поднесла к его губам бурдюк с водой. Он увидел Моргана Ли, тот неотрывно смотрел на него, на узком загорелом лице застыло изумление. Рядом с ним был кто-то еще, незнакомец с жестоким, хитрым взглядом. Уолкер вспомнил, что уже видел их. Это было тогда, когда девушка нашла его. Чему это они так удивляются?
И тут он почувствовал: что-то изменилось. Рука его стала легче. Ушла боль. Собрав силы, Уолкер поднял голову и посмотрел на руку. Плечо его было свободно от одежды, и он увидел розовую исцеленную плоть там, где прежде торчал окаменевший обрубок.
Что он ощущал? Противоречивые чувства бушевали в нем. Он неотрывно смотрел на девушку, безуспешно пытаясь заговорить.
Она взглянула на него, безмятежная и прекрасная.
— Я Оживляющая, — проговорила она, — дочь Короля Серебряной реки. Посмотри мне в глаза и узнай, кто я.
Девушка прикоснулась к нему. Тотчас же взгляду его открылось то, что было открыто до него Моргану Ли, что воочию наблюдал Пи Элл: приход Оживляющей в Кальхавен и возрождение из праха Луговых Садов. Уолкер удивился чуду и сразу понял, что эта девушка — именно та, за кого себя выдает. Она обладает такой магией, в которую нельзя не поверить. Она способна спасти и воскресить самые жалкие обломки жизни. Когда образы растворились, Уолкер вновь испытал необъяснимое чувство.
— Ты снова здоров, Уолкер Бо, — объявила ему девушка. — Недуг больше не будет беспокоить тебя. Усни же теперь, ибо я нуждаюсь в тебе.
Она снова прикоснулась к нему, и он погрузился в забытье.
Проснулся Уолкер в полдень и почувствовал, что умирает от голода и жажды. Оживляющая была рядом. Она помогла ему подняться, подала еду и воду. Уолкер ощутил прилив сил; он снова становился самим собою, каким был до встречи с асфинксом. Впервые за последние несколько недель он был способен мыслить. Радость оттого, что наконец-то он избавился от яда асфинкса, что жив, омрачали воспоминания о Риммере Дэлле и порождениях Тьмы, о том, что они сделали с Коглином и Шепоточком. Уолкер окинул взглядом поляну. Девушка не спрашивала его ни о чем — она только прикоснулась к нему и все уже знала. Образы трагических событий той ночи вновь нахлынули на Уолкера, и он с трудом подавил рыдания. Девушка снова дотронулась до него, чтобы успокоить и ободрить. Уолкер сдержался, мысленно поклявшись отыскать и уничтожить тех, кто причинил ему столько горя.
Когда Морган Ли и тот, кого она называла Пи Элл, отошли в сторону, Оживляющая промолвила:
— Тебе не следует давать волю чувствам, Уолкер. Если ты станешь преследовать порождения Тьмы сейчас, они уничтожат тебя. Тебе не хватит мудрости и силы одолеть их. И то и другое ты обретешь только благодаря мне.
И прежде чем он смог ответить, Оживляющая подозвала остальных и усадила их перед собою.
— Теперь я поведаю вам обо всем, — объявила девушка, по очереди оглядела их, потом задумчиво начала: — Давным-давно, во времена, предшествующие возникновению человечества, еще до Больших Войн жили создания магии, подобные моему отцу. Первые из них обрели жизнь благодаря Слову, и они правили миром. Они стали его хранителями и защитниками и оставались ими, пока могли. Но с угасанием созданий магии и возвышением человека мир стал иным. Он развивался. Все, что существовало изначально, постепенно уходило в прошлое. Один за другим умирали родичи отца, затерявшись в круговерти лет и череде мировых перемен. Многих уничтожили Большие Войны, а потом Битвы Народов. Остался только мой отец, и он стал живой легендой, Владыка магии, тот, кого называют Королем Серебряной реки. — Она подняла глаза и продолжала: — Однако отец мой не был так одинок, как ему казалось. И поначалу он не догадывался об этом, полагая, что весь род его вымер давным-давно и выжить удалось лишь ему одному. Однако отец заблуждался. В живых оставался его брат, но тот изменился до неузнаваемости. Все волшебники черпали магию из земных стихий. Волшебная сила моего отца, например, берет начало в реках и озерах, в насыщающих почву водах. Он создал Сады, чтобы питать эти воды, чтобы дарить им жизнь и снова отнимать ее. Его брат черпал магию в камне. В то время как мой отец обретал силу в движении, брат его предпочитал постоянство и неизменность. — Девушка помолчала. — Его зовут Уль Бэк. Он — Король Камня. Сначала у него не было имени; никто из родичей моего отца не имел имен. Имена были не нужны. Моему отцу имя дали жители земли, Уль Бэк взял его себе сам, потому что чувствовал: только обладая именем, он сможет выжить. Имя предполагает постоянство, считал он. А постоянство стало для него смыслом жизни. Мир менялся, старое отмирало, уступая место новому. Уль Бэк не мог примириться с необходимостью стать иным, ибо, подобно камню, в котором черпал силу, он был неподатлив и упрям. Чтобы выжить, он еще более углубился в занятия, поддерживавшие его, зарываясь в землю, на которую полагался. Так он пережил Большие Войны, Битвы Народов, войны магии, которые таили в себе новую угрозу уничтожения. Он взял себе имя и завернулся в камень, словно в плащ. Точно так же, как и для моего отца, мир для Уль Бэка сократился, угрожая исчезнуть совсем, — сократился до крохотной частицы бытия: магия Короля Камня уже не смогла бы его защитить. Он отчаянно цеплялся за эту малость, выжидая, когда вновь воцарится здравый смысл. Но в отличие от моего отца, Уль Бэк отрекся от ответственности, возложенной на него Словом. В своей борьбе за выживание он не видел цели; он решил, что имеет значение только одно — просто существовать, и не важно, какой ценой. Он забыл о своей клятве сохранять и оберегать землю, заботиться о жизни. Он подчинил свою магию одной цели — накопить силы для того, чтобы жить спокойно, чтобы существованию его ничто не угрожало. — Оживляющая на миг закрыла глаза. — Уль Бэк — хозяин Элдвиста, узкой полоски земли далеко на северо-востоке, за горами Чарнал, где у Быстрины Прилива кончается Восточная Земля. На протяжении веков он прятался, но теперь воспрял, чтобы прибрать к рукам мир людей. Он делает это с помощью магии, ее сила постоянно растет, ибо все, что есть на земле — почва, вода, деревья, вскормленные ими создания, — он превращает в камень и черпает из него магию. Весь Элдвист и его окрестности уже превращены в камень. И лишь Быстрина Прилива до поры удерживает Уль Бэка в плену, ибо даже его магии недостаточно, чтобы одолеть океан. Но Элдвист соединяется с Восточной Землей, и яд беспрепятственно распространяется к югу. Противостоит этому только мой отец.
— И порождения Тьмы, — добавил Морган Ли.
— Нет, Морган, — отозвалась она, и все заметили, что по имени она называет только его. Порождения Тьмы — не враги Уль Бэка. Один мой отец пытается сохранить край Четырех Земель. Порождения Тьмы, так же как и Король Камня, хотели бы видеть Земли бесплодными и безжизненными. Они не трогают друг друга, потому что не представляют взаимной опасности. Однажды это может измениться, но тогда миру уже ничто не поможет. — Девушка взглянула на Уолкера. — Вспомни о своей руке, Уолкер Бо. Асфинкс служит Уль Бэку. Все живое от прикосновения Короля Камня или его созданий становится таким, как твоя рука, твердым и безжизненным. В этом — источник его могущества.
— Почему он решил отравить меня? — спросил Уолкер.
В серебристых волосах девушки запутался солнечный луч, и на миг локоны вспыхнули сверкающим заревом.
— Он похитил талисман друидов из Чертога Королей и не хочет, чтобы кто-то узнал о краже. Любой, кто приблизится к тайне, обречен на смерть. Таким, по несчастью, оказался ты. При жизни друиды были достаточно сильны, чтобы бросить вызов Уль Бэку. Король Камня выждал, пока они все ушли, и воспрял снова. Теперь его единственный враг — мой отец. — Взгляд ее темных глаз остановился на Пи Элле. — Уль Бэк стремится поглотить землю, а для этого он должен уничтожить моего отца. Отец прислал меня, чтобы помешать ему. Однако я не смогу ничего сделать без вашей помощи. Вместе со мной вы должны отправиться на север, в Элдвист. Там нам нужно будет найти и отобрать у Короля Камня талисман, который он похитил из Чертога Королей. Талисман этот — Черный эльфийский камень. Пока Уль Бэк владеет им, он непобедим. Мы должны отнять у него талисман.
На лице Пи Элла оставалась все та же маска равнодушия.
— Ну и как мы это сделаем? — спросил он.
— Вы найдете способ, — сказала девушка, оглядывая по очереди каждого. — Отец сказал мне, что вам это под силу. Потому что каждый из вас наделен магией. Но для того чтобы добиться успеха, нужны три магические силы.
— Три? — Пи Элл с сомнением посмотрел на Уолкера Бо и Моргана. — А на что способен этот Черный эльфийский камень? Что за магия заключена в нем?
Уолкер подался вперед, с нетерпением ожидая ответа, и Оживляющая посмотрела на него:
— Он вбирает в себя могущество других магических сил. Поглощает их, превращает в часть самого себя.
Все молчали, потрясенные. Уолкер никогда не слышал о подобной магии. О ней не упоминалось даже в древних легендах друидов. Он вспомнил слова из «Истории друидов», принесенной ему Коглином: «Унесенный однажды, Паранор навеки останется утраченным для мира людей — недоступная обитель за семью печатями в отведенных ей пределах. Только одной магии под силу вернуть его — той, что заключена в эльфийском камне черного цвета. Сотворен камень народом магии древнего мира по образу и подобию всех эльфийских камней, однако соединяет в себе надобные свойства сердца, разума и плоти. Тот, у кого есть право, возьмет камень в руки и исполнит назначенное».
Перед тем как отправиться в Чертог Королей, Уолкер выучил эти слова наизусть. Они объясняли назначение Черного эльфийского камня. Если магия друидов запечатала обитель, то Черный эльфийский камень сведет магию на нет и восстановит цитадель.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42
Вскоре Оживляющая прилегла рядом с Уолкером Бо и уснула, прижавшись к нему. Морган застыл, охваченный дикой ревностью. При свете костра он разглядывал лицо девушки, очертания ее хрупкого тела. Как она нежна и прекрасна! Он не мог объяснить, в чем сила ее воздействия, но знал, что ни в чем не способен ей отказать. Нет, он не питал надежд на взаимность или какие-то чувства с ее стороны, просто она была нужна ему, он не мог жить без нее. Конечно, ему не следовало с ними идти. Освободившись из тюрьмы и убедившись, что бабушка Элиза и тетушка Джилт в безопасности, он должен был вернуться в Дол, к Пару и Коллу Омсвордам. Ведь там, в тюрьме, в темной и грязной камере, он не раз клялся, что, если ему суждено освободиться, он поступит именно так. Но вот он здесь: тенью следует по пятам за этой девушкой в дебри Анара, на поиски какого-то, по ее словам, существующего талисмана. Однако что он собой представляет, неизвестно; и этот загадочный Пи Элл, и Уолкер Бо. Все очень странно. Морган твердо знал: он здесь потому, что ему так хочется. С того момента, когда он впервые увидел Оживляющую, он безнадежно влюбился в нее.
Он долго наблюдал за ней, пока сердце не заныло в груди, и тогда он заставил себя отвернуться. И тут Морган заметил, что Пи Элл замер во мраке у края леса и тоже наблюдает за девушкой.
Вдруг произошло нечто совершенно неожиданное: Пи Элл подошел к Моргану и сел рядом с ним у костра, точно они были давними приятелями и прежде не старались держаться подальше друг от друга. Он сел, скрестив ноги, и, увидев, как нахмурился Морган, усмехнулся.
— Ты не доверяешь мне, — проговорил он. — И правильно делаешь.
— С чего ты взял? — спросил Морган.
— Потому что ты не знаешь меня, и незнакомцы не внушают тебе доверия. Впрочем, как и те, кого ты знаешь. Так уж сложилось. Скажи мне вот что, горец, как ты думаешь, зачем я здесь?
— Не знаю.
— И я не знаю. Готов поспорить, что с тобою та же история. Мы здесь потому, что девушка уверяет нас, будто оба, и я и ты, ей нужны, хотя вовсе не известно зачем. Просто мы не в силах сказать ей «нет».
Похоже, Пи Элл объяснял ситуацию не только Моргану, но и самому себе. Он бросил быстрый взгляд на Оживляющую и кивнул:
— Она прекрасна, не правда ли? Как можно отказать девушке с такой внешностью? Но и это еще не все — в ней есть что-то исключительное. Она обладает магией, самой могущественной магией. Она воскрешает мертвых — так было с Садами, а теперь с этим парнем. — Он опять посмотрел на Моргана. — Все мы хотим соприкоснуться с этой магией, ощутить ее волшебную силу. Так мне кажется. Может быть, нам это удастся, если повезет. Но в этой истории замешаны порождения Тьмы, и, коль скоро придется иметь дело с такой гадостью, нам надо держаться друг друга. Ты, конечно, вправе не доверять мне, так же как и я тебе, но в случае опасности мы должны поддерживать друг друга. Ты согласен со мной?
Морган не мог с уверенностью сказать, согласен ли он, но тем не менее кивнул, хотя при этом подумал, что Пи Элл отнюдь не из тех, кто полагается на чью-либо поддержку, и уж тем более не из тех, кто поддержит другого.
— Знаешь, кто я? — тихо спросил Пи Элл, глядя на огонь. — Я мастер своего дела. Я прихожу и ухожу так, что никто об этом не знает. Устраняю то, что следует устранить. Заставляю людей исчезать. — Он поднял глаза. — Я и сам немного владею магией. И ты тоже, не так ли?
Морган неопределенно кивнул.
— Вот кто владеет магией, — сказал он, указывая на Уолкера Бо.
Пи Элл недоверчиво улыбнулся:
— Не похоже, что магия сослужила ему хорошую службу.
— Может быть, ей он обязан жизнью.
— Едва ли. Да и на что он нам сдался — с такой рукой? — Пи Элл скрестил руки на груди. — И что он умеет делать при помощи своей магии?
Моргану вопрос не понравился.
— Расспроси его сам, когда он придет в себя.
— Если он придет в себя. — Пи Элл легко поднялся на ноги.
«Проворнее, — подумал горец, — куда проворнее меня». Пи Элл не сводил с него глаз.
— Я чувствую в тебе магию, горец. Я хочу, чтобы при случае ты рассказал мне о ней. Позже, когда мы получше узнаем друг друга и ты станешь доверять мне.
Он отошел от костра, расстелил на земле одеяло и завернулся в него. Уснул он почти мгновенно.
Морган сидел, глядя на спящего, и думал, что пройдет немало времени, прежде чем он начнет доверять ему.
И какая у него странная улыбка.
Морган размышлял над словами Пи Элла. Что все это значит: приходить и уходить, оставаясь незамеченным, заставлять людей исчезать? Что за загадки?
Огонь догорал, все спали. Морган думал о прошлом, о погибших и исчезнувших друзьях, странном потоке событий, увлекающем его за собою. Но главное место в его мыслях занимала девушка, называющая себя дочерью Короля Серебряной реки. Что она от него требует? Что он сможет ей дать?
Уолкер Бо проснулся на рассвете. Ресницы его дрогнули, он открыл глаза и увидел, что на него смотрит девушка. Она дотронулась до него ладонями — прохладные и нежные пальцы слегка касались кожи — и помогла ему подняться на ноги, словно он был не тяжелее перышка.
— Уолкер Бо, — ласково произнесла она его имя.
Девушка показалась ему очень знакомой, хотя Уолкер был уверен, что не встречал ее прежде. Он попытался заговорить и понял, что не может. Что-то мешало ему. Он был очарован ее изысканной красотой, девушка пробуждала в нем какие-то неведомые чувства. Уолкер ощутил, что от нее исходит непостижимая магия, простая и сложная одновременно, что она вместилище стихий — почвы, воздуха и воды, частица жизни. Уолкер воспринимал ее иначе, чем Морган Ли и Пи Элл. Его не влекло к ней как влюбленного, и он не желал обладать ею. Между ними существовало некое родство, выходящее за пределы влечения и страсти. Узы взаимопонимания связывали их так крепко, как никогда бы не связали чувства. Эта девушка была воплощением того, к чему он стремился всю жизнь, была отражением его грез.
— Взгляни на меня, — промолвила она.
Девушка дотронулась до изувеченной руки — каменного обрубка, неуклюжего и безжизненного. Ее пальцы скользнули под одежду и, поглаживая кожу, пробирались туда, где плоть превратилась в камень. Он вздрогнул от ее прикосновения, ему не хотелось, чтобы она почувствовала, насколько омертвела плоть. Но ее пальцы настойчиво продолжали свою работу; она не отвела взгляд.
Он задохнулся: все исчезло в ослепительно белой вспышке боли. На какой-то миг он увидел Чертог Королей, склепы мертвых, каменную пластину с начертанными на ней рунами, черную дыру, неуловимое, стремительное движение — это асфинкс нанес удар. Затем Уолкер словно бы поднялся в воздух, видя перед собою только глаза незнакомки — черные и бездонные. Он погрузился в волны блаженного утешения.
Боль ушла, словно туман растаяла в воздухе. Уолкеру показалось, что с него сняли невыносимую тяжесть и он наконец-то обрел покой.
А потом он как будто уснул. Когда глаза его снова открылись, девушка стояла рядом, глядя на него сверху вниз. Далекий и неясный свет зари дрожал в кронах деревьев. В горле Уолкера совсем пересохло, и девушка поднесла к его губам бурдюк с водой. Он увидел Моргана Ли, тот неотрывно смотрел на него, на узком загорелом лице застыло изумление. Рядом с ним был кто-то еще, незнакомец с жестоким, хитрым взглядом. Уолкер вспомнил, что уже видел их. Это было тогда, когда девушка нашла его. Чему это они так удивляются?
И тут он почувствовал: что-то изменилось. Рука его стала легче. Ушла боль. Собрав силы, Уолкер поднял голову и посмотрел на руку. Плечо его было свободно от одежды, и он увидел розовую исцеленную плоть там, где прежде торчал окаменевший обрубок.
Что он ощущал? Противоречивые чувства бушевали в нем. Он неотрывно смотрел на девушку, безуспешно пытаясь заговорить.
Она взглянула на него, безмятежная и прекрасная.
— Я Оживляющая, — проговорила она, — дочь Короля Серебряной реки. Посмотри мне в глаза и узнай, кто я.
Девушка прикоснулась к нему. Тотчас же взгляду его открылось то, что было открыто до него Моргану Ли, что воочию наблюдал Пи Элл: приход Оживляющей в Кальхавен и возрождение из праха Луговых Садов. Уолкер удивился чуду и сразу понял, что эта девушка — именно та, за кого себя выдает. Она обладает такой магией, в которую нельзя не поверить. Она способна спасти и воскресить самые жалкие обломки жизни. Когда образы растворились, Уолкер вновь испытал необъяснимое чувство.
— Ты снова здоров, Уолкер Бо, — объявила ему девушка. — Недуг больше не будет беспокоить тебя. Усни же теперь, ибо я нуждаюсь в тебе.
Она снова прикоснулась к нему, и он погрузился в забытье.
Проснулся Уолкер в полдень и почувствовал, что умирает от голода и жажды. Оживляющая была рядом. Она помогла ему подняться, подала еду и воду. Уолкер ощутил прилив сил; он снова становился самим собою, каким был до встречи с асфинксом. Впервые за последние несколько недель он был способен мыслить. Радость оттого, что наконец-то он избавился от яда асфинкса, что жив, омрачали воспоминания о Риммере Дэлле и порождениях Тьмы, о том, что они сделали с Коглином и Шепоточком. Уолкер окинул взглядом поляну. Девушка не спрашивала его ни о чем — она только прикоснулась к нему и все уже знала. Образы трагических событий той ночи вновь нахлынули на Уолкера, и он с трудом подавил рыдания. Девушка снова дотронулась до него, чтобы успокоить и ободрить. Уолкер сдержался, мысленно поклявшись отыскать и уничтожить тех, кто причинил ему столько горя.
Когда Морган Ли и тот, кого она называла Пи Элл, отошли в сторону, Оживляющая промолвила:
— Тебе не следует давать волю чувствам, Уолкер. Если ты станешь преследовать порождения Тьмы сейчас, они уничтожат тебя. Тебе не хватит мудрости и силы одолеть их. И то и другое ты обретешь только благодаря мне.
И прежде чем он смог ответить, Оживляющая подозвала остальных и усадила их перед собою.
— Теперь я поведаю вам обо всем, — объявила девушка, по очереди оглядела их, потом задумчиво начала: — Давным-давно, во времена, предшествующие возникновению человечества, еще до Больших Войн жили создания магии, подобные моему отцу. Первые из них обрели жизнь благодаря Слову, и они правили миром. Они стали его хранителями и защитниками и оставались ими, пока могли. Но с угасанием созданий магии и возвышением человека мир стал иным. Он развивался. Все, что существовало изначально, постепенно уходило в прошлое. Один за другим умирали родичи отца, затерявшись в круговерти лет и череде мировых перемен. Многих уничтожили Большие Войны, а потом Битвы Народов. Остался только мой отец, и он стал живой легендой, Владыка магии, тот, кого называют Королем Серебряной реки. — Она подняла глаза и продолжала: — Однако отец мой не был так одинок, как ему казалось. И поначалу он не догадывался об этом, полагая, что весь род его вымер давным-давно и выжить удалось лишь ему одному. Однако отец заблуждался. В живых оставался его брат, но тот изменился до неузнаваемости. Все волшебники черпали магию из земных стихий. Волшебная сила моего отца, например, берет начало в реках и озерах, в насыщающих почву водах. Он создал Сады, чтобы питать эти воды, чтобы дарить им жизнь и снова отнимать ее. Его брат черпал магию в камне. В то время как мой отец обретал силу в движении, брат его предпочитал постоянство и неизменность. — Девушка помолчала. — Его зовут Уль Бэк. Он — Король Камня. Сначала у него не было имени; никто из родичей моего отца не имел имен. Имена были не нужны. Моему отцу имя дали жители земли, Уль Бэк взял его себе сам, потому что чувствовал: только обладая именем, он сможет выжить. Имя предполагает постоянство, считал он. А постоянство стало для него смыслом жизни. Мир менялся, старое отмирало, уступая место новому. Уль Бэк не мог примириться с необходимостью стать иным, ибо, подобно камню, в котором черпал силу, он был неподатлив и упрям. Чтобы выжить, он еще более углубился в занятия, поддерживавшие его, зарываясь в землю, на которую полагался. Так он пережил Большие Войны, Битвы Народов, войны магии, которые таили в себе новую угрозу уничтожения. Он взял себе имя и завернулся в камень, словно в плащ. Точно так же, как и для моего отца, мир для Уль Бэка сократился, угрожая исчезнуть совсем, — сократился до крохотной частицы бытия: магия Короля Камня уже не смогла бы его защитить. Он отчаянно цеплялся за эту малость, выжидая, когда вновь воцарится здравый смысл. Но в отличие от моего отца, Уль Бэк отрекся от ответственности, возложенной на него Словом. В своей борьбе за выживание он не видел цели; он решил, что имеет значение только одно — просто существовать, и не важно, какой ценой. Он забыл о своей клятве сохранять и оберегать землю, заботиться о жизни. Он подчинил свою магию одной цели — накопить силы для того, чтобы жить спокойно, чтобы существованию его ничто не угрожало. — Оживляющая на миг закрыла глаза. — Уль Бэк — хозяин Элдвиста, узкой полоски земли далеко на северо-востоке, за горами Чарнал, где у Быстрины Прилива кончается Восточная Земля. На протяжении веков он прятался, но теперь воспрял, чтобы прибрать к рукам мир людей. Он делает это с помощью магии, ее сила постоянно растет, ибо все, что есть на земле — почва, вода, деревья, вскормленные ими создания, — он превращает в камень и черпает из него магию. Весь Элдвист и его окрестности уже превращены в камень. И лишь Быстрина Прилива до поры удерживает Уль Бэка в плену, ибо даже его магии недостаточно, чтобы одолеть океан. Но Элдвист соединяется с Восточной Землей, и яд беспрепятственно распространяется к югу. Противостоит этому только мой отец.
— И порождения Тьмы, — добавил Морган Ли.
— Нет, Морган, — отозвалась она, и все заметили, что по имени она называет только его. Порождения Тьмы — не враги Уль Бэка. Один мой отец пытается сохранить край Четырех Земель. Порождения Тьмы, так же как и Король Камня, хотели бы видеть Земли бесплодными и безжизненными. Они не трогают друг друга, потому что не представляют взаимной опасности. Однажды это может измениться, но тогда миру уже ничто не поможет. — Девушка взглянула на Уолкера. — Вспомни о своей руке, Уолкер Бо. Асфинкс служит Уль Бэку. Все живое от прикосновения Короля Камня или его созданий становится таким, как твоя рука, твердым и безжизненным. В этом — источник его могущества.
— Почему он решил отравить меня? — спросил Уолкер.
В серебристых волосах девушки запутался солнечный луч, и на миг локоны вспыхнули сверкающим заревом.
— Он похитил талисман друидов из Чертога Королей и не хочет, чтобы кто-то узнал о краже. Любой, кто приблизится к тайне, обречен на смерть. Таким, по несчастью, оказался ты. При жизни друиды были достаточно сильны, чтобы бросить вызов Уль Бэку. Король Камня выждал, пока они все ушли, и воспрял снова. Теперь его единственный враг — мой отец. — Взгляд ее темных глаз остановился на Пи Элле. — Уль Бэк стремится поглотить землю, а для этого он должен уничтожить моего отца. Отец прислал меня, чтобы помешать ему. Однако я не смогу ничего сделать без вашей помощи. Вместе со мной вы должны отправиться на север, в Элдвист. Там нам нужно будет найти и отобрать у Короля Камня талисман, который он похитил из Чертога Королей. Талисман этот — Черный эльфийский камень. Пока Уль Бэк владеет им, он непобедим. Мы должны отнять у него талисман.
На лице Пи Элла оставалась все та же маска равнодушия.
— Ну и как мы это сделаем? — спросил он.
— Вы найдете способ, — сказала девушка, оглядывая по очереди каждого. — Отец сказал мне, что вам это под силу. Потому что каждый из вас наделен магией. Но для того чтобы добиться успеха, нужны три магические силы.
— Три? — Пи Элл с сомнением посмотрел на Уолкера Бо и Моргана. — А на что способен этот Черный эльфийский камень? Что за магия заключена в нем?
Уолкер подался вперед, с нетерпением ожидая ответа, и Оживляющая посмотрела на него:
— Он вбирает в себя могущество других магических сил. Поглощает их, превращает в часть самого себя.
Все молчали, потрясенные. Уолкер никогда не слышал о подобной магии. О ней не упоминалось даже в древних легендах друидов. Он вспомнил слова из «Истории друидов», принесенной ему Коглином: «Унесенный однажды, Паранор навеки останется утраченным для мира людей — недоступная обитель за семью печатями в отведенных ей пределах. Только одной магии под силу вернуть его — той, что заключена в эльфийском камне черного цвета. Сотворен камень народом магии древнего мира по образу и подобию всех эльфийских камней, однако соединяет в себе надобные свойства сердца, разума и плоти. Тот, у кого есть право, возьмет камень в руки и исполнит назначенное».
Перед тем как отправиться в Чертог Королей, Уолкер выучил эти слова наизусть. Они объясняли назначение Черного эльфийского камня. Если магия друидов запечатала обитель, то Черный эльфийский камень сведет магию на нет и восстановит цитадель.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42