Эмоции ничего не меняют в жизни. Я молча, не выражая удивления ни от увиден
ного, ни от внезапного появления дочери, закрываю дверцу шкафа и говорю:

Ц Здравствуй, дочь.
Ц Здравствуй, папа.
Ц Где ты была?
Ц Ездила в Кусково. Мне приснились ночью рисунки на петровских изразца
х, и я ездила проверить, правильно ли я их помню.
Ц Ну и как?
Ц Изразцы оказались совершенно иными. Сон был фантастическим.
Ц Нам с тобой надо серьезно поговорить.
Ц О чем говорить? Ты все знаешь.
Ц Ты уже два года не работаешь.
Ц Ты знаешь причины. Мама и твои фотографии. Когда я узнала о существован
ии фотокомнаты в твоей мастерской, я подумала, зачем заниматься искусств
ом, если можно такими простыми методами, какими пользуешься ты, добивать
ся в ы д а ю щ и х с я результатов. Зачем?
Ц О маме мы с тобой много раз говорили.
Ц Я вспомнила новые аргументы.
Ц Этим занимался следователь. Не бери на себя роль правосудия.
Ц У меня другой счет. Я никому не предъявляю обвинений.
Ц А что касается фотографии… Ц к этому я был готов, я только не знал, что о
на обнаружила лабораторию, Ц разве во все времена художники не привлек
али себе на помощь химию, физику, геометрию? Вспомни, как Джотто математич
ески точно рассчитывал перспективу. Вспомни, что Леонардо был не только
художником, но и физиком, и математиком…
Пока я это говорил, мой ум метался в поисках выхода. Ясно одно: надо во что б
ы то ни стало отложить разговор, перенести его. Теперь, когда карты почти о
ткрыты, поискать новую систему доказательств. Но недаром я везунок. А впр
очем, просто у меня дар каждое обстоятельство поворачивать так, чтобы он
о помогало, а не мешало мне из любой ситуации извлекать максимум пользы, з
аставлять ее работать. Еще рассуждая о Леонардо, я вдруг каким-то чудом ус
лышал, что в входных дверях поворачивается ключ, и, немедленно прервав на
полуслове фразу, сказал:
Ц Пришла Сусанна. Нам с тобой не имеет смысла обсуждать при ней наши семе
йные и профессиональные дела. Есть вещи поважнее. У меня сегодня был Слав
а. Ц Глаза у Маши сразу вспыхнули, и лицо, шея побледнели. Ц Послушай, Маш
а, а ты видишься с ним?
Я ведь, смею думать, немножко знаю свою дочь. Она, как покойница ее мать, ник
огда не соврет. И знаю эту породу все копящих в себе женщин. Им иногда надо
выговориться. Только поймать надо эту минуту.
Ц Я видела Славу сегодня на переходе в метро, когда он ехал на работу.
Будто озарение посетило меня. Она ведь любит Славу не скороспелой забывч
ивой сегодняшней любовью. В нем и через него видит мир. Это какая-то артез
ианская любовь. Раз и навсегда. На всю оставшуюся жизнь. Они не выдумали, н
е внушили себе любовь, а р е ш и л и свою любовь, свою жизнь, молодые, средние,
пожилые годы и свою старость. Они все знают о себе до конца дней. И тут нахл
ынула на меня лютая зависть к этой любви, к прочности характеров двух люд
ей, к счастью этой прочности, которого не досталось вкусить мне. Ведь прио
бщиться к т а к о м у, постоять рядом и то счастье. И тут все, что связано со мн
ою, с моими поисками и желаниями, показалось мне мелким, грязным, каким-то
выморочным, показалось измусоленным и нищенским по сравнению с их п р о с
т е н ь к о й человеческой правдой. Они не могут жить друг без друга. Какая же
сладко-мучительная у них любовь!
Ц И ты подошла к нему?
Ц Нет. Я видела, что он опаздывает на работу. Я только на него посмотрела.

Да что же я, изверг? Разве я желаю плохого своему единственному ребенку? Ра
зве я, взрослый и многоопытный человек, не могу переступить через себя, чт
обы не мучить свое единственное дитя? Черт с ними, с деньгами, если за них м
ожно купить не только счастье своему ребенку, но и удачу для себя.
Ц И часто ты не подходишь к нему?
Ц Часто.
Ц Маша, я был не прав…
Ц Так что, папа, сказал тебе Слава?
Ц Я сейчас тебе сообщу. Но выслушай меня, выслушай своего отца, который н
е желает тебе зла. Я был не прав по отношению к Славе. Т ы должна понять меня
: я хотел убедиться, что ты его по-настоящему любишь и что он любит тебя. Пое
зжай сейчас к нему. Он сказал, что его матери очень плохо и врачи ожидают с
амого неблагоприятного исхода в течение недели. Но запомни, что бы ни слу
чилось, ни произошло, останется она жить или нет, я сделаю все, чтобы вы был
и вместе. Хочешь, пусть переезжает к нам, хочешь, достанем для вас большой
кооператив, чтобы одну из комнат превратить в мастерскую и вы смогли бы р
аботать.
Ц Папа, я не уверена, что Слава примет что-нибудь от тебя.
И тут я злорадно подумал: "Примет, примет". Все мы мазаны одним миром. Гордос
ти хватает, чтобы отказаться от малого, а для большого нужна большая горд
ость, а она вся повыветрилась. Нет ее.
Я говорил с дочерью искренне. В этот момент я и думал так. Глядя в ее лицо, я
ловил в нем тревогу за Славу, испуг, боль, стремление скорее мчаться к нему
, к его заботам, но ни разу в глазах не промелькнуло доверие и что-то похоже
е на благодарность мне. Она не знала и не чувствовала моих проблем, а если
и понимала их, то сочувствия к ним, сострадания к отцу у нее не было. На лице
отпечаталась отчужденность и досада, что я случайно проник в ее внутренн
ий мир, к тому, что ей кровно и дорого. Моя дочь была на другом враждующем ма
терике. Она не хотела меня знать, потому что заранее меня знала. Не верила
в мою Ц клянусь, она была! Ц не верила в мою выскользнувшую искренность.
Лучше бы меня не было вовсе, читал я на ее лице. А уж коли я существую и она з
ависит от меня, то самое большее, на что она могла согласиться, Ц это на га
дливое равнодушное перемирие.
Ну, что ж, значит, как и всегда, один. И все же воин в поле воин и один. Значит, н
икому не давать пощады. По крайней мере ясно: надеяться надо только на себ
я. Тылы мои жидковаты. Значит, тем более ни о какой поездке Сусанны к канад
ской тетке речи быть не может. Сусанна хотя человек и экспансивный, но не б
ез разума. Понимает: поехать не проблема, вернуться в прежнее беззаботно
е гнездышко труднее. Вернуться так, чтобы снова была сытая и незаботлива
я жизнь. Без этого она не уедет. Первое: конечно, соглашаться Ц пусть едет.
Даже внешне радоваться этой поездке, пусть, дескать, скорее о с в о б о ж д а
е т площадку. И чтобы эта неспокойная мысль у нее возникла, мы ей подбросим
письмишко: а муженек-то ваш, Сусанна Карапетовна, вострит лыжи, находится
в двусмысленной связи с некой юной и до некоторой степени прекрасной со
трудницей. Их видели! Да и вообще, уважаемая телепатка, вы ему изрядно обры
дли, под вашим телепатическим носом ищет он легкомысленных развлечений,
увивается возле разнообразных дам. Выбирает. В том числе весьма сочувств
ующие взгляды бросает ваш профессор на главного хранителя Юлию Борисов
ну, которая не чета вам, хоть и постарше. Разговаривает она на шести языках
, переписывается со всеми знаменитыми художниками и докторами искусств
оведения. Рекламу может дать Юрию Алексеевичу почище любой, потому что а
вторитет. Мнение ее, дескать, так же безапелляционно, как у газеты "Советск
ая культура". А в зрелом возрасте Юрия Алексеевича, то есть в моем возрасте
, главное не легкомысленные успехи, а солидность, польза для искусства и и
нтеллектуальная близость, так что держите крепче штурвал семейной жизн
и, уважаемая Сусанна Карапетовна, не выпускайте из рук, а то чуть отвлечет
есь, и ваш кораблик окажется совсем в ином порту.
Эту акцию совершим, так сказать, на затравочку, для создания общего трево
жного фона. Здесь пойдут небольшие истерики, звонкие объяснения, мы, есте
ственно, от всего будем отказываться, отнекиваться, так искренне и так го
рячо, что поверить нам сможет только невинный шестилетний ребенок, да и т
от нынче телевизора насмотрелся Ц умный. А потом, на грунтовке общей нер
возности, организуем парочку ночных звонков с угрозами, нехорошими слов
ами, лживыми намеками. Все как в жизни, все как в авантюрных романах.
Как дополнительная мера Ц ремонт машины. Отдадим машину Сусанночки в до
лгосрочный ремонт, угоним чинить по блату куда-нибудь в другой город. Сло
мается стереотип, походит пешком по большому городу, ознакомится с общес
твенным транспортом, а мы нажмем на совместные посещения вечеринок и зва
ных вечеров, и, если моя драгоценная подруга выпьет лишнюю рюмочку, мы, как
всегда, останавливать ее не станем, потому что утром Ц плохое настроени
е похмельного синдрома, неуверенность, тремор рук, мои сочувственные взг
ляды, а там, смотришь, и подскочило давление, началась бессоница, и какая т
ут заграница! Здесь надо о себе думать, в больнице надо отлежаться, привес
ти нервную систему в порядок. Вот так-то.
Нечего меня ожесточать. Я на всех управу найду. Разве природа зря создава
ла такую совершенную мыслительную машину, как моя? Природа даром ничего
не выдумывает. Каждый вид совершенствуется, точится временем. Не только
изящные антилопы нужны лесам и полям, но и львы, и носороги, и всякая тварь,
ползающая, жужжащая, кусающая. Так за дело, мастер. Неудачи и упорство судь
бы тебя только ожесточают. Через тернии, вперед! "Реалисты" стоят хлопот, с
тоят свечей, а за Париж издавна надо платить большой обедней.

ГЛАВА III

Что знает эта молодежь, Маша и Слава, обо мне? Почему даже дочь, которая про
фессионально должна понимать, как многого я достиг со своими с р е д н и м и
способностями, каких выдающихся успехов я все же добился, почему даже он
а не пытается меня понять, проявить сочувствие. Я выгрыз свое место в этом
мире. Ей теперь, живя в огромной комфортабельной квартире, имея все услов
ия для работы, ей теперь легко рассуждать, что художественно, а что антиху
дожественно, что нравственно в искусстве, а что нет. А за счет чего она всю
жизнь пила молоко, за счет чего имела всегда теплый дом и баранью котлетк
у, за счет чего перед глазами у нее всегда были картины Юона и Корина, Турж
анского, Осмеркина, Моисеенко и Глазунова Ц так сказать эстетическое во
спитание на дому? За счет этого "антихудожественного". Видите ли, ей не нра
вится мой предварительный этюд к "Реалистам". Она так и сказала при постор
оннем, при Славе:
Ц Папа, ты хочешь, чтобы теперь весь мир узнал, к а к ты работаешь?
Мы оставались вчетвером после поминок по матери Славы. Если мне что-нибу
дь надо, значит, надо. Что мне эта незнакомая женщина, ее болезнь и ее нищен
ский дом? Но мне нужен был Слава и Ц так уж и получилось, не наоборот Ц чер
ез него Маша, которая по дочернему долгу должна была бы идти сама за отцом
. И я пошел на эти похороны, мерз в крематории в Никольском, а тем временем С
усанна с какими-то незнакомыми ей женщинами варила борщ, пекла блины, дел
ала гуляш, кутью, резала колбасу и сало на закуску, бегала за водкой. Она по
нимает, когда припечет, что почем, моя верная жена. Она тоже поняла, чем для
нее и для меня могут стать "Реалисты". И если я сказал, что п о й д у на похорон
ы неизвестной мне матери моего ученика, я, профессор и директор, день кото
рого загодя расписан по минутам, и если сказал, хорошо бы ей, Сусанне, помо
чь Славе с поминками, то моя многомудрая жена, моя сердцеведка, тут не устр
аивала домашнего бунта, не принялась спорить и возражать, хотя мы должны
были идти на прием во французское посольство. Она сняла с рук все свои бле
стящие колечки и браслетики Ц знала куда идет! Ц вынула из ушей камушки
, каждый из которых по стоимости равен "Жигулям", взяла на кухне фартук, пол
ожила в хозяйственную сумку тапочки и тут же, в ночь, отправилась на кварт
иру к Славику варить картошку, свеклу и морковь на салат и резать колбасу.
Значит, и она поняла, что он мне нужен. А может быть, именно Сусанна о р г а н и
з о в а л а мне его?
Как много всегда смерть собирает народа. Я жадно смотрел на остренький п
рофиль незнакомой деревенской женщины, на дешевые восковые розы вокруг
ее лица, на белую бумажную ленточку с православными молитвами на лбу Ц м
ожет, пригодится? Я жадно смотрел на простой деревянный гроб и лица стары
х женщин, столпившихся возле покойной, простые лица, изможденные трудной
, в поте лица, жизнью. И у Сусанны в тот момент лицо было отрешенное, печальн
ое. И у меня лицо было печальное и сосредоточенное. Но ведь нам обоим эта ж
енщина тысячу раз чужая. Мы двое попали на эти похороны по необходимости.
Но может быть, и все здесь скорее в силу традиции, в силу сложившегося р и т
у а л а.
Живому живое. Когда выпадают зубы, надо есть простоквашу, а зубы у меня пок
а целехоньки. Меня не страшит смерть, разве имеет значение для моей оболо
чки, в какой ящик затолкают ее, уже начиниющуюся разлагаться? Зубы у меня п
ока целехоньки, и я с удовольствием пережевываю мясо. Но только волк сраз
у пускает зубы в дело. Кулак давно перестал быть аргументом в споре. Сосре
доточенное грустное лицо профессора, задумавшегося о бренности живого,
да по-бабьи пригорюнившееся лицо его восточной жены иногда могут сделат
ь большее.
Расчет был правильный. Еще неделю назад в музее я продумал все точно. Пред
анного сына надо брать на благодарность, как сома на подтухшую лягушку, н
а памяти его неизвестной ранее мне матери. Вот здесь даже Маша, эта овчарк
а при Славе, не посмеет подумать, что папа играет импровизационную роль в
новой пьесе.
Что они, сопляки, знают обо мне? Я ведь уже в двадцать лет решил, что все в эт
ом мире для нас, эгоистов, для людей, посвятивших себя одной, сжигающей душ
у идее, Ц лишь материал для нашего искусства. Нет уже человека. Нет и нет. В
се человеческое кончается с жизнью. Остается лишь распадающаяся плоть. Л
ишь п а д а л ь, как сказал француз Рембо. Так чего же преклоняться перед это
й распадающейся плотью и нянчиться с нею? Ее надо тайно и молча закапыват
ь, не оповещая никого. Разве такая у нас длинная жизнь, чтобы отвлекать жив
ых? Права Библия: пусть мертвые хоронят своих мертвецов. Но я-то делаю жив
ое дело. Сегодняшнее, сиюминутное.
Профессор Семираев мог бы сдать экзамен по актерскому мастерству даже в
еликому Немировичу-Данченко, так искусно открывавшему таланты. Он бы ра
зглядел меня среди видных претендентов, как в свое время разглядел незам
етного Москвина в группе уже отвергнутых другими комиссиями. Ну что ж, с г
рустью скажу себе: "Какой актер пропадает!" Но я сам зритель, сам костюмер, к
апельдинер, сценарист и критик. Я хороший актер, потому что умею играть св
ои необъявленные роли до самого падения занавеса.
Я поставил бы себе "четыре" за поведение в крематории: слишком много было ж
адного художнического любопытства в глазах. Но тут же, отправив на своей
служебной "Волге" каких-то особо дряхлых старух, а сам вместе с другими ст
арухами, помоложе, поехав на поминки в общем автобусе, Ц я отыграл свой б
алл. А когда мы с Сусанной мыли на кухне посуду, пока быстро, как и положено
на поминках, сменялись кутья, блины, стопка водки не чокаясь, борщ, еще сто
пка водки, гуляш, кисель для первой смены старух, а другая ждала своей очер
еди в коридорчике и на лестничной клетке, пока мы для этой второй смены сл
аженно, по-семейному Ц а кому же еще было этим заниматься, как не нам, почт
и теще и тестю? Ц пока мы мыли и вытирали посуду, я думал: "Пожалуй, Семирае
в, Немирович-Данченко выдал бы тебе диплом с отличием". И еще я думал: "Скоре
е, скорее. Времени остается мало, уже скоро надо представлять подготовит
ельные картоны, надо скорее переговорить со Славой".
Мы с Сусанной доиграли, как хорошие актеры, все до конца. Когда старухи раз
ошлись, Сусанна вытерла клеенку на кухне, сложила фартук и тапочки в хозя
йственную сумку, и тут я сказал:
Ц Слава, ты в музей пару дней не ходи, разберись с хозяйством, отдохни, на у
трате своей не фиксируйся, ничего не вернешь, мама отмучилась. Постарайс
я отвлечься и подумай о нашей будущей работе.
Ц А я у ж е подумал, Ц сказал Слава.
Ц Слава за эту работу, наверное, не возьмется, Ц вмешалась в наш разгово
р Маша.
Ц Нет, возьмусь. Мне интересно. Ц возразил Слава, Ц я у ж е подумал и сдел
ал несколько набросков композиции. Это, конечно, лишь общая идея, и вам, Юр
ий Алексеевич, может не понравиться. Я сейчас вам покажу.
Ц У меня, Слава, Ц сказал я как можно мягче, Ц тоже есть общая идея.
В первый же день, когда Иван Матвеевич позвонил насчет "Реалистов", я начал
думать о композиции. А что значит думать? Разве мы думаем? Просто мысль, ещ
е неясная, туманный образ, вернее, параметры задачи: столько-то квадратны
х метров, такая-то высота, такие-то фигуры Ц эти условия, как гвоздь, входя
т в сознание, и так ходишь, ходишь с этим врезавшимся гвоздем, мерещатся ка
кие-то ублюдочные варианты, и в один прекрасный день, как блеск молнии, вс
е разрешается само собой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15