Гаврик, сказавши ему за что, прицелил
ся и взвел курок. Осечка. Второй раз Ц тоже осечка. Лашкевич бросился удир
ать. Стоявшие тут же повстанцы дали по нему залп, второй. Он бежит. Тогда по
гнался за ним Лепетченко и пулями из нагана сбил его. Когда он упал, а Лепе
тченко подошел, чтобы пустить ему последнюю пулю в голову, он повел глаза
ми на него и сказал: «Зато пожил…»
Через несколько минут привели еще одного повстанца, который быстро разб
огател, и тут же на улице расстреляли. После этого был проведен митинг, где
пояснили и про казнь этих двоих. Селяне остались довольными. Кое-кто из с
елян высказался: «Видно, что тут закон есть, вот чужого все-таки не трогай
…» Вечером я попрощалась с хлопцами и переехала в с. Времевку, где и думаю
остаться на некоторое время.
20 марта. Сегодня на новой квартире. Начинаем с Феней оседлую жиз
нь. Чистимся, моемся, латаемся целый день. Перед обедом вышли погулять. Пош
ли на речку. Ужасно потянуло к своим. Мелькнула мысль, что они еще в Янисел
е. Как-то грустно и тяжело стало на душе…
Вернулись домой. Вдруг смотрим Ц из-под прошлогодних листьев пробился
и расцвел голубенький цветочек, а там второй, третий. Мы начали собирать э
ти первые весенние цветочки (у нас их называют брандушами) Ц предвестни
ками скорого тепла и солнышка. Сразу сделалось как-то легче на душе и весе
лее на сердце. Нарвали цветов, вернулись домой… Сегодняшний день показал
ся очень длинным.
21 марта. Встали поздно. На улице ненастье: ветер и дождь целый де
нь. Немного почитали, немного пописали, потом проговорили час с хозяевам
и. Выходит, что селяне знают, что я тут осталась.
22 марта. Ненастье. На душе irycTO и грустно. Настали для мен
я тихие, серые, однообразные дни. Полное спокойствие души и тела, как и хот
елось.
23 марта. Хорошая погода. Солнышко светит и уже немножко греет. Бы
ло бы совсем тепло, если бы не дул страшный ветер. Перед обедом пошли побег
али по берегу, погуляли. Нарвали снова цветочков.
Хозяин, у которого мы живем, очень тревожится Ц сегодня он услышал, что в
Павловке стоят коммунисты, которые забирают у селян хлеб и прочее. Янисе
льцы и времевцы очень встревожены и напуганы этим известием. Не сегодня-
завтра нужно и сюда ждать страшных гостей, которые придут грабить добыто
е тяжелым трудом крестьянское добро. Павловцы послали двух мужиков в пог
оню за батько Махно, чтобы пришел со своим отрядом и помог селянам прогна
ть русских грабителей и насильников.
Учитывая, что Янисель, Времевка и Нескучное знают про то, что я тут осталас
ь, и что коммунисты быстро могут быть здесь, хозяин советует нам выехать о
тсюда. На завтра на утро мы это дело и отложили.
24 марта. Сегодня утром выехали одной подводой с села,
за селом пересели на другую подводу в направлении Кременчика, дорогою же
решили поехать в Успеновку, а потом на хутор Широкий к учительнице Лизе. Т
ак и сделали. Лошадок в подводе было запряжено две, и те худенькие и малень
кие, как жеребята. Еле они нас тянули. А дорога трудная, да и неблизкая Ц ве
рст 40 будет. Заехал наш ездовой к одному хуторянину, своему знакомому, под
пряг третью лошадку, и поехали потихоньку. Было облачно, и словно бы собир
ался дождь. Дул холодный ветерок. Ехали часов шесть с лишним. Закутанным в
платки, одетым в белые крестьянские кожухи, нам было дорогой тепло и весе
ло. Весело было и оттого, что мы лишились своего боязливого хозяина, котор
ый боялся за нас и особенно ночью себе и нам нагонял такой паники, что сон
совсем бежал с глаз, и ночь оборачивалась в бескрайнюю пытку, пытку страх
а прихода коммунистов. Весело было и оттого, что мы так хорошо скрыли след
ы направления, куда поехали, весело было и оттого, что наши кони так плохо
бегут и оттого, что постромок у пристяжной лошадки разорвался, и оттого, ч
то в своих кожухах мы так были похожи на крестьянских тетушек, что нас, нав
ерное, и свои не узнали бы, Ц словом, от всего нам было весело, и мы почти вс
ю дорогу смеялись. Да и возчик наш был веселый парень, и, как только мы замо
лкали, обязательно что-нибудь выкинет и снова рассмешит.
Под самым хутором Широким встретили Лизу, которая ехала в Успеновку. Она
перешла на нашу подводу, и мы приехали в школу. На квартире у нее застали к
авардак ужасный и холод. Сразу же мы взялись все трое наводить порядок. Эт
а подметает, та моет, эта топит… Хорошо, весело стало мне, и я начала скакат
ь, как ребенок. Вечером Лиза выпросила у крестьянок подушки, матрас, мы поу
жинали, постелились на полу и легли. Говорили часов до 12 ночи. Кое-кто задре
мал, когда Феня встает и решительно заявляет, что в хате угар и что у нее си
льно болит голова. Я тоже поднялась и почувствовала, что и с моей головой н
е все в порядке. Мы все встали, открыли форточку и дверь, а сами вышли во дво
р. Погуляв на дворе около часу и проветрив комнату, снова улеглись.
25 марта. Встали часов в десять все здоровые. Только в н
ашей комнате было очень холодно. Лиза поехала в Успеновку, а мы с Феней нач
али хозяйничать. После обеда приехала Лиза. В Успеновке говорят, что в Гул
яйполе махновцы и что в Жеребке коммунисты выгнали селян копать окопы. Ц
елый вечер ждали к себе Павлушу Лепетченко, который обещал вечером прийт
и, но его не было.
26 марта. Вчера долго с вечера разговаривали и проснул
ись сегодня часов в 8. На улице тучи, накрапывает дождик, вставать не хочет
ся. Провалялись в постели до 10. После обеда начался дождь. Мы с Феней прибра
ли в хате, а Лиза все бегает по хутору и выпрашивает у селян то хлеба, то вед
ерко для воды, то солому… Вечером читали, говорили…
27 марта. Сегодня тоже встали поздновато. Распределил
и работу по дому между собой. Лиза у нас главным образом по продовольстве
нным делам. Феня прибирает в комнатах, а я топлю печь. Позавтракав, мы с Лиз
ой пошли гулять. Вышли на улицу и увидели на холме усадьбу. Пришли, все там
облазили, наломали в садике зеленых веточек, нашли в одном хлеве пару гол
убиных гнездышек, побывали на всех чердаках, обследовали все комнаты, по
греба, садики, словом, Ц все, что там было. Домой пришли уставшие, голодные
. Застали Феню с тремя молодухами, поговорили про то, про се. Мы с ними немно
жко посмеялись, одной я погадала на картах, предупредив, что буду врать. Та
к-сяк пообедали. После обеда у меня сильно разболелась голова. Пролежала
до вечера. Вечером возле школы собрались девчата и парни. Сильно жалела, ч
то не могла к ним выйти.
28 марта. Воскресенье. Сегодня воскресенье. Мы были еще в постели
, как уже какой-то мальчик принес нам завтракать. Мы встали. Характерно, чт
о все хуторяне едят постно, нам же, зная, что мы едим скоромно, какая-то хозя
йка напекла скоромных на яйцах блинов, наварила яиц и прислала. Сели мы за
втракать, когда одна молодуха принесла нам свеженьких бубликов. Позавтр
акав и прибравшись везде, вышли мы к воротам. К нам подошли парни и мужчины
. Поговорили с ними про то, про это. Один мужчина ехал в Успеновку, с ним села
и Лиза. Погуляли мы с мужчинами часа два, замерзли и пошли в хату».

Таков вот этот дневник, редкостный документ той лютой поры, когда не до за
писей было, мало кто их вел, а сохранилось, дошло до нас Ц всего ничего.
С марта по сентябрь метался Нестор Махно по украинским степям, ускользая
от погони, теряя хлопцев в боях с такими же усталыми и разрозненными част
ями красных. Но «чужих» хлопцев, вроде бы таких же простых, махновцы не жал
ели.
Приведем тут отрывки из сводки штаба Украинского фронта за лето 1920. года. Э
то не только добавка к страшным подробностям Галины Кузьменко, но и подт
верждение ее свидетельств, с другой стороны:


« 5 июня. Н
а станции Зайцево прервана телефонная и телеграфная связь, разграблен п
оезд, убиты коммунисты.
8 июня. На станции Васильевка взорван железнодорожн
ый мост.
13 июля . На станции Гришино разграблен склад, убиты коммунисты.

26 июля . В Константиноградском уезде за два дня убито 84 коммунис
та.
12 августа. В Зинькове убито 20 членов КБ(б)У и семь работников сель
ских и рабочих организаций.
16 августа. В Миргороде разграблены склады, убиты красноармейц
ы».

Не удавалось теперь Нестору Махно создать на Левобережье своей «махнов
ии», беспрерывно кочевали его отряды, но уже не наступая, а по большей част
и уклоняясь от боев. В газете «Вольный повстанец» публиковались сводки м
ахновского штаба за лето 1920-го (приведены украинским коммунистом Д. Лебед
ем в советской печати еще в 1921 году). Поражает протяженность двух описанны
х рейдов, один Ц в 1200 верст, второй Ц аж в 1500, причем скорость передвижения п
оразительна, ее можно достичь только на легких тачанках, когда часто мен
яют лошадей (меняют насильно, отбирая у всех, кто попадается на пути). Но ещ
е более характерно иное: в эту пору Махно уже обходит города и крупные тра
нспортные узлы, а ведь совсем недавно еще Ц легко захватывал их.
Множилась и взаимная жестокость: красные захваченных махновцев тут же п
ристреливали, те рубили не только командиров и красноармейцев, но и прос
тых советских служащих, среди которых многие никакого отношения к полит
ике не имели. Особенно круто обходились с комбедчиками. Осталось в источ
никах личное распоряжение самого батько: «Рекомендую немедленно упраз
днять комитеты незаможних селян, ибо это есть грязь». Да, комбедчики сами
были не голубки, тоже кровь лили, но важно подчеркнуть иное Ц кровопроли
тию, казалось, не предвиделось конца.
Обстановка на Левобережной Украине вдруг вновь резко изменилась с нача
ла осени 1920-го. Пользуясь тем, что главные силы Красной Армии были отвлечен
ы на советско-польский фронт, остатки белой армии сумели в Крыму окрепну
ть. Деникин передал власть генералу Врангелю. Тот суровыми мерами навел
порядок в расстроенных войсках, которые теперь назывались Русской арми
ей, принял ряд узаконений, которые несколько смягчали прямолинейность п
режних «добровольцев». 6 июня Врангель начал наступление в Северной Тавр
ии. Белые, используя лучшие боевые качества своих войск, нанесли поражен
ие Красной армии, быстро заняли нижнее течение левого берега Днепра и вы
шли к востоку на рубеж Александровск (Запорожье) Ц Бердянск.
Махно и его атаманы выжидали. Ослабленные полугодовыми преследованиям
и красных, они рады были передышке, но не спешили с решением. Как обычно, пр
и любой благоприятной возможности Нестор держался со своими отрядами в
близи Гуляйполя. Аршинов утверждал, что в ставку Махно прибыл некий посл
анец Врангеля с предложением о сотрудничестве, ибо Русская армия идет ис
ключительно против коммунистов с целью помочь народу избавиться «от ко
ммуны и комиссаров». Письмо якобы подписал начальник штаба Врангеля ген
ерал Шатилов, приводится дата и место подписания: «18 июня (1 июля) 1920 г., г. Мели
тополь». Советский историк М. Кубанин, допущенный в 20-х годах к архивам ГПУ
, ссылается на сохранившуюся фотокопию мандата врангелевского офицера
на переговорах с Махно. О том же событии кратко, но с безусловной утвержде
нностью свидетельствовала мне и Г. Кузьменко. Все три источника единодуш
но утверждают, что несчастного посланца махновцы расстреляли и разглас
или об этом как можно более громко.
Видимо, посланец от врангелевцев действительно побывал в Гуляйполе: бол
ее осмотрительная политика вран-гелевских белогвардейцев, в противове
с Деникину, подобное соглашение предполагала. К тому же многие бывшие «д
обровольцы» и казаки по собственному опыту могли оценить боевую силу бы
стрых тачанок и влияние Нестора Махно на местных селян. Так не разумнее л
и приобрести в его лице союзника, нежели врага? Ясно и то, что батько и все е
го присные никак не могли принять союза с Врангелем: «обновленная» белог
вардейщина была для трудящихся столь же неприемлема, как и прежняя, «доб
ровольческая», в те накаленные времена оттенки программ плохо различал
ись.
Махно не был авантюристом или кондотьером, каких развелось тогда вокруг
множество, он твердо держался родной почвы, отчего и имел здесь верную оп
ору. Связанный духовной близостью с селянством пестрого социально-наци
онального Левобережья и низами тамошнего городского населения, он ника
к не мог принять посулы белогвардейцев, какими бы заманчивыми они ни каз
ались. Учитывая все это, опять-таки Махно было выгодно публично отмежева
ться от «барона Врангеля», а лучший тут выход Ц всенародно убить посла, п
отом же похвастаться этим. Ну, дело жестокое и безнравственное, но тут Мах
но ни первый, ни последний в те времена.
Однако возможность соглашения Махно Ц Врангель чрезвычайно встревожи
ла третью сильнейшую сторону Ц советскую. Угроза эта, случись она на дел
е, могла бы существенно изменить всю расстановку сил на Юге России. В авгу
сте 1920-го в центральной, а особенно Ц украинской советской печати появил
ись сообщения о тайном союзе махновцев с крымскими белогвардейцами. Вер
или в Москве таким сведениям или нет, неважно: публикации подобного рода
бросали тень на популярного батько среди украинского селянства.
В середине сентября, после поражения советской армии под Варшавой, вранг
елевские войска усилили наступление: 19-го они заняли Александровск, а 22-го
Ц узловую станцию Синельниково, что поблизости от самого Екатериносла
ва. Махновцы оказались под угрозой прямого удара по своей опорной област
и, а командование Красной Армии могло ожидать развала всего своего Южног
о фронта в ближайшее время. Эти обстоятельства и предопределили дальней
ший ход дела.
Как сообщал осведомленный Я.Яковлев, 20 сентября в ставку Махно прибыл упо
лномоченный реввоенсовета Южного фронта В. Иванов (кто он такой, установ
ить не удалось, возможно, тут не имя, а кличка). Есть свидетельство, что сам б
атько проявлял некоторые колебания относительно союза с красными, а С. К
аретников и бывший левый эсер Д. Попов прямо выступили против. Но делать б
ыло нечего, деваться некуда, махновцы сочли необходимым подписать согла
шение с правительством Советской Украины. Сделали это в Харькове видней
шие атаманы В. Куриленко и Д. Попов (сам батько благоразумно оставался в ст
епи со своими верными хлопцами).
Предусматривались по тому договору амнистия всем махновцам и анархам, н
аходившимся в советских тюрьмах и лагерях, возможность издания газет, уч
астия анархистских групп на выборах в местные Советы. Главное же в военн
о-политическом смысле состояло в ином Ц отряд повстанцев включался в с
остав советских войск, наступавших против Врангеля (это соглашение подп
исали М. Фрунзе, С. Гусев (Драбкин) и бывший венгерский военнопленный Бела
Кун). Особо оговаривалось, что махновцы не должны принимать дезертиров и
з Красной Армии в свои ряды (охотников-то находилось немало…).
Действительно, в Харькове стала издаваться газета «Голос махновца», выш
ло несколько номеров, красные части перестали теснить отряды батьковых
атаманов, но решающим стало то, что после 15 октября в Северную Таврию выст
упил сильный отряд Махно. Он находился под командованием старого друга б
атько Каретника и состоял из конного подразделения во главе с другим его
верным сподвижником Марченко, а также пехотно-пулеметной группы на тач
анках: всего, как согласно сообщают очевидцы, около 3500 бойцов. То была сильн
ая и хорошо вооруженная по тем временам группа. Махно, естественно, совме
стно с красными частями не пошел (и не зря; с Куриленко, Каретником и Попов
ым он больше не увиделся). Сообщили красным: болеет, мол, батько… Любопытно
, что Галина Кузьменко полвека спустя кратко, но твердо это мне подтверди
ла:
Ц Во время боев у Перекопа Нестор, будучи серьезно ранен, находился в Гул
яйполе. (Не был он тогда ранен, но вдова его даже полвека спустя повторяла
прежнее.)
И красные, и махновцы понимали, что соглашение их Ц до поры. Последние с п
рисущей им политической простотой об этом даже заявили вслух. В своей по
ходной газете «Путь к свободе», которая вновь стала выходить, Нестор Мах
но без обиняков напечатал 13 октября: «Вокруг перемирия создались какие-т
о недоразумения, неясности, неточности; говорят о том, что, мол, Махно раск
аялся в прежних действиях, признал Советскую власть и т. д. Мы всегда были
и будем идейными непримиримыми врагами партии коммунистов-большевико
в», а потому не следует путать «военный контакт» с «признанием Советской
власти», чего не могло быть и не будет». Ясно, что советская военная и поли
тическая разведка быстрехонько доносила это и подобное т. Троцкому, а он
и иные только дожидались подходящего часа.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17