— Геллерин, я сейчас свалюсь.
— Не торопитесь, — Асетт замерла. — Я должна была понять, что вы не знаете наших обычаев. Я научу вас. Слушайте, теарин , и запоминайте. Чтобы разрешить мне входить туда и ухаживать за ней, вы должны сделать вот что…
* * *
Эль-Неренн вышла на открытый воздух, всё ещё не придя в себя. Небеса, когда же начался этот жуткий день, который окончился такой ночью? Всё ведь было по-другому. Совершенно всё.
Она не сразу осознала, что охранники почтительно склонились перед ней. Как и слуги — все служанки, кроме Тимо, собрались у выхода из «Лунного дома». Риккен, Тери, Инни.
— Поздравляю, теарин , — Риккен взглянула ей в глаза. Никакой насмешки в голосе, иронии во взгляде. — Жаль, что всё так совпало. Давайте, я помогу.
Остальные коротко поклонились старшей и остались у входа.
— Вам нужно переодеться, — шепнула Риккен. Разумеется, подумала эль-Неренн. Такая смесь запахов… Сама не чувствую, почти что, но остальные — наверняка.
Ещё один поход в душ. Отмылась на год вперёд, подумала эль-Неренн, опускаясь прямо на пол под потоком горячей воды. Было страшно приятно. Вода была очень горячей, но приносила неописуемое удовольствие. Что со мной? Надышалась там, в «лунном доме»?
Риккен встретила её снаружи.
— Госпожа ожидает вас, теарин , — Риккен указала в сторону выхода из женской половины. — Просила не торопить.
Эль-Неренн замерла. Что ещё происходит? Кончится ли когда-нибудь эта ночь?
— Ньер, всё в порядке, — шепнула Риккен тихонько, помогая старшей спуститься по ступенькам. — Ты прекрасно справилась.
* * *
Веранно встретила её в кабинете. Ясно было, что хозяйка дома сама устала, но выглядела невозмутимой. Рядом, в роскошном кресле, находился незнакомый эль-Неренн мужчина — высокий, полный, в очках с золотой оправой, в чёрном дорогом костюме. При появлении эль-Неренн он встал, вежливо улыбнулся и коротко поклонился. Эль-Неренн возвратила поклон.
— Нелёгкая ночь, теарин , — Веранно дала знак — садитесь. — эль-Неренн осталась стоять. Должны пригласить дважды. — Рядом со мной теариан-то Алехарти Тарвенн — Тиро эр Рейстан, нотариус. Известнейший в нашей стране.
— Вы льстите мне, теаренти , — нотариус вновь улыбнулся, встал, поклонился и уселся. Ему лет шестьдесят, поняла эль-Неренн. Но как хорошо выглядит!
— Я хотела бы задать вам несколько вопросов, теарин , — Веранно взглянула в глаза старшей. — Прошу вас, присаживайтесь.
Эль-Неренн повиновалась. Только не закрывать глаза надолго.
— Вы говорили, теарин , что знаете то имя, которое должна была объявить ваша матушка. Это так?
— Да, госпожа.
— Я прошу вас произнести это имя, — Веранно не отводила взгляда от её глаз. Нотариус — тоже.
Эль-Неренн медленно встала. Сама не вполне понимала, что делает. Всё вокруг неожиданно стало пустым и мало значащим.
Она сняла с себя шапочку старшей, молча положила её на пол рядом с собой. Так же медленно отстегнула пояс, положила на стол. Обернулась, неторопливо и с достоинством, направилась к выходу.
Вот и всё. Можно даже не торопиться за вещами. Они не нужны. Их привезут — туда, в исправительное учреждение.
Выйду из дома, подумала эль-Неренн, отчего-то ощущая спокойствие, лягу спать под первым же кустом. И лучше бы не просыпаться.
— Прошу вас, теарин , — голос Веранно из-за спины. Эль-Неренн замерла, сжимая ручку двери. — Прошу вас, остановитесь.
Эль-Неренн обернулась. Веранно подошла к ней, опустила голову, сняла свою диадему.
— Прошу извинить меня, теарин . Мне не следовало так поступать.
Эль-Неренн долго думала. Ощущала, что нотариус не сводит с них обеих взгляда. Молча прикоснулась к правой ладони своей хозяйки, к её правой щеке. Извинения приняты.
Веранно наклонилась, подняла шапочку. Выпрямилась, протянула её эль-Неренн. Та приняла, коротко кивнув.
Хозяйка дома закрыла дверь и вернулась на своё место.
— Приношу извинения, что заставила вас пережить это, — она выглядела серьёзной. — Теарин , это был единственный способ убедиться. Я не верю документам, — она повернула голову в сторону нотариуса, тот опустил взгляд. — Я верю людям. Вы подтвердили мои предположения. Прошу вас, присаживайтесь. Теариан-то , теперь вы.
Нотариус поднялся, открыл папку с бумагами, что лежала перед ним всё это время, поправил очки.
-
— По поручению госпожи ан Эверан эс Тессорет эр Те-Менри, — короткий поклон в сторону Веранно, — я предпринял поиски сведений о вас, теарин . К сожалению, я не могу предоставить убедительные свидетельства того, что вы действительно являетесь потомком одного из домов, имевших владения на Тирре. Только косвенные. Я оставляю их здесь, — он постучал пальцами по бумагам. — Прошу простить мне то, что я скажу. Для меня подобных доказательств было бы недостаточно.
Он ещё раз поклонился и уселся.
— Я получила последние доказательства того, что мне нужно. Теарин , я хочу предложить вам покровительство моего дома, — Веранно взглянула в глаза старшей. Та, это было очевидно, не верит тому, что слышит. — В случае, если вы согласитесь, я могу закончить то, что не успела сделать ваша матушка.
— Объявить моё имя, — прошептала эль-Неренн, поднимаясь на ноги.
— Верно, теарин . Я не смею настаивать. Но просила бы дать ответ как можно быстрее.
— Я согласна, — эль-Неренн выпрямилась. — Надеюсь, что не заставлю вас пожалеть.
— Идёмте за мной, — Веранно тоже встала. — Теариан-то Алехарти подождёт нас здесь.
-
Произошедшее запомнилось только отрывочно. Не картинами, а ощущениями.
Полная луна, касающаяся лучами её тела. Не скрытого одеждой.
Холод родниковой воды, прикосновение которой смывало прошлую, детскую жизнь, оставляя её позади, в прошлом, в которое нет возврата.
Слова. Она смутно помнила их — Веранно произносила формулу на том же языке, на котором звучала Touan-es-Mithar . Только имя — то, что запрещено было говорить, упоминать явно или намёками. Эль-Неренн не знала, как Веранно смогла узнать это имя. И не хотела узнавать.
Они долго стояли у колодца, глядя на ослепительно белое ночное светило. Эль-Неренн, всё ещё называвшая себя, по привычке, старым именем, чувствовала бесконечную усталость. И сожаление. И много чего такого, что словами выразить невозможно.
Прошла вечность, прежде чем они обе вернулись.
Веранно жестом предложила усесться по правую руку от себя. Приняла бумагу от нотариуса, что-то вписала туда, вернула.
— Поздравляю вас, Теассевенн эр Эверан, — нотариус склонился в глубоком поклоне. — Для меня будет честью иметь с вами дело. Документы о вашем новом статусе будут готовы через четыре недели. Сожалею о задержке, но таковы правила.
— Благодарю, теариан-то , — эль-Неренн-Теассевенн встала. Нотариус коротко поклонился обеим и покинул комнату.
Веранно молчала, улыбаясь. Глядя на старшую.
— Простите, госпожа, — Теассевенн склонила голову. — Я не успела ничего понять. Мне ещё нужно прийти в себя.
— Да, разумеется. «Thea-essa Vaenn » — «Дочь грозы»?
— Полуночной грозы, госпожа. Мама говорила, что я родилась в полночь, в новолуние, во время страшной грозы. В ночь на Новый год.
— Похоже, теарин . Вы соответствуете вашему имени. Я имею в виду не только события этого вечера.
— Могу ли я спросить, госпожа?
Веранно кивнула.
— Зачем вы сделали это? Я принесла вам много хлопот. Боюсь, навлекла на вас неприятности.
— Я давно не видела человека, который, — Веранно не сразу отыскала нужные слова, — живёт. В подлинном смысле. Знаете, теарин , сейчас жизнь стала совсем другой. Люди боятся проявлять себя. Вы не боитесь.
— Только за это?
— Нет, не только, — Веранно кивнула — садитесь. — При нашей первой встрече вы сказали, что приносите удачу. Нет, — она подняла руку ладонью вперёд, пресекая возражение. — Позвольте закончить. Я обнаружила, что меня обкрадывали мои же родственники. Меня собирались отравить. Мой сын устроил — или был вовлечён — в заговор. Случилось много неприятного, теарин , но всё, что изменилось — изменилось к лучшему.
Она встала, подошла к окну. Отдёрнула занавеску. Луна, сияющая, величественная.
— Я не суеверна, теарин . Но мне нравятся эти совпадения. Встряска пошла мне на пользу.
Теассевенн кивнула.
— Спасибо, госпожа.
— Ночь была долгой. Вам лучше отоспаться, теарин . Я прикажу не беспокоить вас. Спите, сколько потребуется.
— Но полиция, госпожа…
— Я уже связалась с комиссаром. Он приедет, когда я сообщу ему, что вы в состоянии отвечать на вопросы.
— Я?!
— Он просил проследить, чтобы с вами ничего более не случилось. Да, именно вы. Не беспокойтесь. Похоже, вы для них — очень важный свидетель. Не подозреваемая, а свидетель.
— Но Леронн, Мегин…
— За ними присмотрят. Я разрешила перевести Мегин в комнату — в пустую. Отдыхайте, теарин . Вы очень много сделали для меня сегодня.
Теассевенн кивнула, протянула руку, чтобы взять пояс.
— Оставьте его здесь, теарин . Шапочку — тоже.
— Вы увольняете меня? — Теассевенн подняла взгляд.
— У вас теперь есть имя. Вы под покровительством дома. Вам не пристало быть служанкой в вашем же доме.
Теассевенн долго смотрела в глаза хозяйке.
— Поговорим об этом позже, Теассевенн, — предложила Веранно.
Теассевенн кивнула, глубоко поклонилась и покинула кабинет.
* * *
По пути ей никого не попалось. На входе в женскую половину — тоже. Влетит Риккен, если обнаружат, что ушла с поста… или кто здесь должен дежурить? Теассевенн всё ещё думала о своих обязанностях как старшей. Привычка.
Она вошла в комнату. Какое странное ощущение. Всё здесь её — и чужое. Всё воспринимается по-другому. Ну да, разумеется. Она и сама не поняла до конца, что случилось — с ней, с Леронн, со всеми. Лучше пока не думать. Мудрый совет — утром всё будет иначе.
Подошла к зеркалу. Взглянула в глаза отражению. С опаской… но ничего неприятного не ощущалось.
— Прощай, эль-Неренн, — усмехнулась Теассевенн, глядя отражению в глаза. — Будь счастлива. С тобой было интересно.
Отражение улыбнулось в ответ. Теассевенн ещё некоторое время смотрела на него, после чего вернулась к кровати. Всё. Спать, немедленно.
Несколько коротких секунд — когда погружаешься в сон — оказались необычайно долгими. Они длились, и длились, и длились — невыразимо приятные секунды.
17. Стража луны
Пробуждение походило на то, самое первое утро в поместье Эверан — не сразу поняла, кто она, где и почему. Обстановка незнакомая.
В комнате кто-то есть. Теассевенн медленно вдохнула, приоткрыв рот, улыбнулась. Тимо. Как и в тот раз. Приоткрыла глаза.
Тимо. В кресле, у изголовья кровати. Похоже, уснула с книгой в руке
— Доброе утро, — тихо произнесла Теассевенн. — Доброе утро, Тимо.
Девочка вздрогнула, попыталась вскочить на ноги, чуть не свалилась на пол.
— Простите, — она коротко поклонилась. — Извините, теарин Теассевенн. Как вы себя чувствуете?
— На «ты», Тимо. Давай, как раньше. Ничего не изменилось.
— Нет, — покачала та головой. Важно. — Изменилось, теарин . Всё изменилось.
— Но если я попрошу обращаться на «ты»? Когда мы вдвоём? Ты согласишься?
Тимо кивнула.
— Тогда — обращайся, пожалуйста, на «ты». Который час?
— Половина восьмого, Ньер… ой… прости… те.
— Можно «Тесс», Тимо. Странно, — Теассевенн уселась, оглянулась. Другая комната. Значительно больше. Судя по виду из окна — на втором этаже. Когда успели всё это перенести? Почему она не почувствовала, что её переносят? — Я успела выспаться. Просто чудо.
— Вы… ты спала целый день, — Тимо указала рукой. — Вот, твоя одежда. Когда…
— …я оденусь, позову тебя. Ты будешь за дверью, — продолжила Теассевенн. Тимо засмеялась, кивнула и выбежала за дверь.
Теассевенн поднялась на ноги, осмотрелась. Спала больше суток? Судя по тому, как голодна — так и есть. Комната была обставлена хорошо — но не чрезмерно роскошно. Правда, комната Веранно обставлена куда менее роскошно, нежели апартаменты её сына. Вот кто действительно любит роскошь. Теперь ему долго не жить в роскоши. Веранно во гневе страшна.
Книги все на месте. Похоже, их расставила Тимо — слева старые и пыльные тома энциклопедии, причём не по порядку, справа — яркие, с картинками, сказки и детективы. И с десяток «живых картинок» — надо же, не забыла.
Её апартаменты оказались внушительными — спальня, она же кабинет — гостиная и ванная… Душ. Теассевенн провела под душем добрых полчаса, пока не опомнилась.
Одежда была куда менее сложной и формальной, нежели та, в которую полагается одеваться прислуге. Но отчего-то — в тёмных тонах.
Тимо, как и в предыдущий раз, тщательно обошла вокруг Теассевенн, поправляя одежду то там, то сям — и осталась довольной. Кивнула. Указала в сторону двери в гостиную и покинула апартаменты. Теассевенн остановилась на пороге гостиной. Глаза привычно отмечали, что где находится, где не вредно вытереть пыль, где вещи явно стоят не на местах.
— Теарин ?
Риккен. С подносом в руках.
— Ваш завтрак, теарин .
Теассевенн подошла к ней и протянула руки, чтобы забрать поднос, но «молчунья» улыбнулась, покачала головой.
— Я сама, теарин . Проходите, присаживайтесь.
— Приятного аппетита, — Риккен всё расставила и, кивнув, направилась к двери.
— Риккен, — позвала её Теассевенн. Та, к которой обращались, замерла, обернулась, вопросительно глядя в лицо.
— Можно попросить тебя — обращаться ко мне «Тесс»?
Риккен опустила взгляд. Теассевенн наклонилась поближе и шепнула:
— Я никому не расскажу. Ни за какие деньги.
Риккен попыталась сдержаться, но не смогла, расхохоталась. Быстро опомнилась, выпрямилась, вытерла глаза.
— Извините… извини, Тесс. Хорошо, спасибо.
— Как у нас дела?
Риккен ответила не сразу. Долго думала, прикрыв глаза.
— Завтра утром мы хороним Кесстера, — сообщила она, понизив голос. — В остальном — ты всё знаешь. Госпожа хочет поговорить с тобой. Нет, — она подняла руку. — Не торопись. Сейчас её нет в поместье. Комиссар Тигарр интересовался твоим здоровьем, звонил полчаса назад. Это всё.
— Мне нужно съездить в город, — Теассевенн отошла на шаг. — Это ненадолго.
— Тебе нельзя, — возразила «молчунья». — До следующего полнолуния — нельзя.
— Почему? — Теассевенн опешила.
Риккен хитро улыбнулась.
— Так положено. Тебе нельзя выходить из дому, пока новое имя привыкает к тебе. В следующее полнолуние тебя объявят взрослой. Твой второй день рождения, Тесс.
Теассевенн уселась с размаху в кресло. Покачала головой.
— Спасибо, что сказала, Риккен.
— Приятного аппетита, теарин . Госпожа просила больше не говорить с Мегин наедине. Если что-то потребуется — колокольчик на столе.
— Леронн?
— Послезавтра будет на ногах. Можете с ней поговорить, если хотите.
* * *
— Камень с плеч, верно? — комиссар оглядел собеседников. Они заказали кабинет в одном из ресторанов. Хольте выглядела странно — и довольной, и обеспокоенной. Виккер явно был доволен.
— Для вас — может быть, — согласился Виккер. — В следующее полнолуние её новое имя и статус официально вступают в силу. До того момента ей не положено видеть никого, кроме членов своей семьи.
— Чтоб мне… — комиссар стукнул кулаком по столу. Громко. — Мне нужны её показания. Обязательно.
— Я же сказал «видеть», — невозмутимо повторил Виккер. — Вы не обязаны её видеть , верно? Кроме того… вы виделись с ней накануне?
— Виделся, — подтвердил Тигарр, наливая себе ещё пива.
— Тогда на вас запрет не распространяется. Кстати, зачем вы выставили оцепление вокруг дома Эверан? Боитесь покушения?
— Откуда вы… — комиссар махнул рукой. — Хейнрит, сын госпожи ан Эверан, успел во всём признаться. В том числе и в сговоре с Львицей. Мы успели взять живыми трёх агентов Львицы, по его наводке, и только по случайности не взяли её саму.
Хольте и Виккер переглянулись, усмехнулись.
— Львицу видели поблизости от дома Эверан. Не удивлюсь, если она захочет свести счёты с домом — перед тем, как попытается покинуть страну.
— Ну что же, — Виккер кивнул. — Разумные меры предосторожности. Что до меня, то я, как и вы, приглашён на праздник. На объявление имени. Там я формально объявлю, что мои обязательства перед ней как сотрудника иммиграционной службы утрачивают силу. С получением гражданства.
— Вы… отказываетесь с ней работать? — не поверила своим ушам Хольте.
— Как с эль-Неренн — да. Эль-Неренн больше нет. Но что-то подсказывает мне, что нашей общей знакомой ещё может пригодиться адвокат. Кстати, — Виккер поднял руку с бокалом в воздух. — Я ведь провалил и восьмое своё дело. Дело эль-Неренн.
— Как это — провалили? — не понял комиссар.
— Она получила гражданство, но я здесь ни при чём. Девятое дело — моя первая крупная победа. Девять — счастливое число, комиссар. Пора начинать верить в числа.
* * *
Теассевенн почувствовала себя арестованной. Дверь апартаментов оказалась запертой. Пришлось позвонить в колокольчик, чтобы выпустили. Пока она была вне своих новых комнат, с ней постоянно был кто-то из прислуги.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39
— Не торопитесь, — Асетт замерла. — Я должна была понять, что вы не знаете наших обычаев. Я научу вас. Слушайте, теарин , и запоминайте. Чтобы разрешить мне входить туда и ухаживать за ней, вы должны сделать вот что…
* * *
Эль-Неренн вышла на открытый воздух, всё ещё не придя в себя. Небеса, когда же начался этот жуткий день, который окончился такой ночью? Всё ведь было по-другому. Совершенно всё.
Она не сразу осознала, что охранники почтительно склонились перед ней. Как и слуги — все служанки, кроме Тимо, собрались у выхода из «Лунного дома». Риккен, Тери, Инни.
— Поздравляю, теарин , — Риккен взглянула ей в глаза. Никакой насмешки в голосе, иронии во взгляде. — Жаль, что всё так совпало. Давайте, я помогу.
Остальные коротко поклонились старшей и остались у входа.
— Вам нужно переодеться, — шепнула Риккен. Разумеется, подумала эль-Неренн. Такая смесь запахов… Сама не чувствую, почти что, но остальные — наверняка.
Ещё один поход в душ. Отмылась на год вперёд, подумала эль-Неренн, опускаясь прямо на пол под потоком горячей воды. Было страшно приятно. Вода была очень горячей, но приносила неописуемое удовольствие. Что со мной? Надышалась там, в «лунном доме»?
Риккен встретила её снаружи.
— Госпожа ожидает вас, теарин , — Риккен указала в сторону выхода из женской половины. — Просила не торопить.
Эль-Неренн замерла. Что ещё происходит? Кончится ли когда-нибудь эта ночь?
— Ньер, всё в порядке, — шепнула Риккен тихонько, помогая старшей спуститься по ступенькам. — Ты прекрасно справилась.
* * *
Веранно встретила её в кабинете. Ясно было, что хозяйка дома сама устала, но выглядела невозмутимой. Рядом, в роскошном кресле, находился незнакомый эль-Неренн мужчина — высокий, полный, в очках с золотой оправой, в чёрном дорогом костюме. При появлении эль-Неренн он встал, вежливо улыбнулся и коротко поклонился. Эль-Неренн возвратила поклон.
— Нелёгкая ночь, теарин , — Веранно дала знак — садитесь. — эль-Неренн осталась стоять. Должны пригласить дважды. — Рядом со мной теариан-то Алехарти Тарвенн — Тиро эр Рейстан, нотариус. Известнейший в нашей стране.
— Вы льстите мне, теаренти , — нотариус вновь улыбнулся, встал, поклонился и уселся. Ему лет шестьдесят, поняла эль-Неренн. Но как хорошо выглядит!
— Я хотела бы задать вам несколько вопросов, теарин , — Веранно взглянула в глаза старшей. — Прошу вас, присаживайтесь.
Эль-Неренн повиновалась. Только не закрывать глаза надолго.
— Вы говорили, теарин , что знаете то имя, которое должна была объявить ваша матушка. Это так?
— Да, госпожа.
— Я прошу вас произнести это имя, — Веранно не отводила взгляда от её глаз. Нотариус — тоже.
Эль-Неренн медленно встала. Сама не вполне понимала, что делает. Всё вокруг неожиданно стало пустым и мало значащим.
Она сняла с себя шапочку старшей, молча положила её на пол рядом с собой. Так же медленно отстегнула пояс, положила на стол. Обернулась, неторопливо и с достоинством, направилась к выходу.
Вот и всё. Можно даже не торопиться за вещами. Они не нужны. Их привезут — туда, в исправительное учреждение.
Выйду из дома, подумала эль-Неренн, отчего-то ощущая спокойствие, лягу спать под первым же кустом. И лучше бы не просыпаться.
— Прошу вас, теарин , — голос Веранно из-за спины. Эль-Неренн замерла, сжимая ручку двери. — Прошу вас, остановитесь.
Эль-Неренн обернулась. Веранно подошла к ней, опустила голову, сняла свою диадему.
— Прошу извинить меня, теарин . Мне не следовало так поступать.
Эль-Неренн долго думала. Ощущала, что нотариус не сводит с них обеих взгляда. Молча прикоснулась к правой ладони своей хозяйки, к её правой щеке. Извинения приняты.
Веранно наклонилась, подняла шапочку. Выпрямилась, протянула её эль-Неренн. Та приняла, коротко кивнув.
Хозяйка дома закрыла дверь и вернулась на своё место.
— Приношу извинения, что заставила вас пережить это, — она выглядела серьёзной. — Теарин , это был единственный способ убедиться. Я не верю документам, — она повернула голову в сторону нотариуса, тот опустил взгляд. — Я верю людям. Вы подтвердили мои предположения. Прошу вас, присаживайтесь. Теариан-то , теперь вы.
Нотариус поднялся, открыл папку с бумагами, что лежала перед ним всё это время, поправил очки.
-
— По поручению госпожи ан Эверан эс Тессорет эр Те-Менри, — короткий поклон в сторону Веранно, — я предпринял поиски сведений о вас, теарин . К сожалению, я не могу предоставить убедительные свидетельства того, что вы действительно являетесь потомком одного из домов, имевших владения на Тирре. Только косвенные. Я оставляю их здесь, — он постучал пальцами по бумагам. — Прошу простить мне то, что я скажу. Для меня подобных доказательств было бы недостаточно.
Он ещё раз поклонился и уселся.
— Я получила последние доказательства того, что мне нужно. Теарин , я хочу предложить вам покровительство моего дома, — Веранно взглянула в глаза старшей. Та, это было очевидно, не верит тому, что слышит. — В случае, если вы согласитесь, я могу закончить то, что не успела сделать ваша матушка.
— Объявить моё имя, — прошептала эль-Неренн, поднимаясь на ноги.
— Верно, теарин . Я не смею настаивать. Но просила бы дать ответ как можно быстрее.
— Я согласна, — эль-Неренн выпрямилась. — Надеюсь, что не заставлю вас пожалеть.
— Идёмте за мной, — Веранно тоже встала. — Теариан-то Алехарти подождёт нас здесь.
-
Произошедшее запомнилось только отрывочно. Не картинами, а ощущениями.
Полная луна, касающаяся лучами её тела. Не скрытого одеждой.
Холод родниковой воды, прикосновение которой смывало прошлую, детскую жизнь, оставляя её позади, в прошлом, в которое нет возврата.
Слова. Она смутно помнила их — Веранно произносила формулу на том же языке, на котором звучала Touan-es-Mithar . Только имя — то, что запрещено было говорить, упоминать явно или намёками. Эль-Неренн не знала, как Веранно смогла узнать это имя. И не хотела узнавать.
Они долго стояли у колодца, глядя на ослепительно белое ночное светило. Эль-Неренн, всё ещё называвшая себя, по привычке, старым именем, чувствовала бесконечную усталость. И сожаление. И много чего такого, что словами выразить невозможно.
Прошла вечность, прежде чем они обе вернулись.
Веранно жестом предложила усесться по правую руку от себя. Приняла бумагу от нотариуса, что-то вписала туда, вернула.
— Поздравляю вас, Теассевенн эр Эверан, — нотариус склонился в глубоком поклоне. — Для меня будет честью иметь с вами дело. Документы о вашем новом статусе будут готовы через четыре недели. Сожалею о задержке, но таковы правила.
— Благодарю, теариан-то , — эль-Неренн-Теассевенн встала. Нотариус коротко поклонился обеим и покинул комнату.
Веранно молчала, улыбаясь. Глядя на старшую.
— Простите, госпожа, — Теассевенн склонила голову. — Я не успела ничего понять. Мне ещё нужно прийти в себя.
— Да, разумеется. «Thea-essa Vaenn » — «Дочь грозы»?
— Полуночной грозы, госпожа. Мама говорила, что я родилась в полночь, в новолуние, во время страшной грозы. В ночь на Новый год.
— Похоже, теарин . Вы соответствуете вашему имени. Я имею в виду не только события этого вечера.
— Могу ли я спросить, госпожа?
Веранно кивнула.
— Зачем вы сделали это? Я принесла вам много хлопот. Боюсь, навлекла на вас неприятности.
— Я давно не видела человека, который, — Веранно не сразу отыскала нужные слова, — живёт. В подлинном смысле. Знаете, теарин , сейчас жизнь стала совсем другой. Люди боятся проявлять себя. Вы не боитесь.
— Только за это?
— Нет, не только, — Веранно кивнула — садитесь. — При нашей первой встрече вы сказали, что приносите удачу. Нет, — она подняла руку ладонью вперёд, пресекая возражение. — Позвольте закончить. Я обнаружила, что меня обкрадывали мои же родственники. Меня собирались отравить. Мой сын устроил — или был вовлечён — в заговор. Случилось много неприятного, теарин , но всё, что изменилось — изменилось к лучшему.
Она встала, подошла к окну. Отдёрнула занавеску. Луна, сияющая, величественная.
— Я не суеверна, теарин . Но мне нравятся эти совпадения. Встряска пошла мне на пользу.
Теассевенн кивнула.
— Спасибо, госпожа.
— Ночь была долгой. Вам лучше отоспаться, теарин . Я прикажу не беспокоить вас. Спите, сколько потребуется.
— Но полиция, госпожа…
— Я уже связалась с комиссаром. Он приедет, когда я сообщу ему, что вы в состоянии отвечать на вопросы.
— Я?!
— Он просил проследить, чтобы с вами ничего более не случилось. Да, именно вы. Не беспокойтесь. Похоже, вы для них — очень важный свидетель. Не подозреваемая, а свидетель.
— Но Леронн, Мегин…
— За ними присмотрят. Я разрешила перевести Мегин в комнату — в пустую. Отдыхайте, теарин . Вы очень много сделали для меня сегодня.
Теассевенн кивнула, протянула руку, чтобы взять пояс.
— Оставьте его здесь, теарин . Шапочку — тоже.
— Вы увольняете меня? — Теассевенн подняла взгляд.
— У вас теперь есть имя. Вы под покровительством дома. Вам не пристало быть служанкой в вашем же доме.
Теассевенн долго смотрела в глаза хозяйке.
— Поговорим об этом позже, Теассевенн, — предложила Веранно.
Теассевенн кивнула, глубоко поклонилась и покинула кабинет.
* * *
По пути ей никого не попалось. На входе в женскую половину — тоже. Влетит Риккен, если обнаружат, что ушла с поста… или кто здесь должен дежурить? Теассевенн всё ещё думала о своих обязанностях как старшей. Привычка.
Она вошла в комнату. Какое странное ощущение. Всё здесь её — и чужое. Всё воспринимается по-другому. Ну да, разумеется. Она и сама не поняла до конца, что случилось — с ней, с Леронн, со всеми. Лучше пока не думать. Мудрый совет — утром всё будет иначе.
Подошла к зеркалу. Взглянула в глаза отражению. С опаской… но ничего неприятного не ощущалось.
— Прощай, эль-Неренн, — усмехнулась Теассевенн, глядя отражению в глаза. — Будь счастлива. С тобой было интересно.
Отражение улыбнулось в ответ. Теассевенн ещё некоторое время смотрела на него, после чего вернулась к кровати. Всё. Спать, немедленно.
Несколько коротких секунд — когда погружаешься в сон — оказались необычайно долгими. Они длились, и длились, и длились — невыразимо приятные секунды.
17. Стража луны
Пробуждение походило на то, самое первое утро в поместье Эверан — не сразу поняла, кто она, где и почему. Обстановка незнакомая.
В комнате кто-то есть. Теассевенн медленно вдохнула, приоткрыв рот, улыбнулась. Тимо. Как и в тот раз. Приоткрыла глаза.
Тимо. В кресле, у изголовья кровати. Похоже, уснула с книгой в руке
— Доброе утро, — тихо произнесла Теассевенн. — Доброе утро, Тимо.
Девочка вздрогнула, попыталась вскочить на ноги, чуть не свалилась на пол.
— Простите, — она коротко поклонилась. — Извините, теарин Теассевенн. Как вы себя чувствуете?
— На «ты», Тимо. Давай, как раньше. Ничего не изменилось.
— Нет, — покачала та головой. Важно. — Изменилось, теарин . Всё изменилось.
— Но если я попрошу обращаться на «ты»? Когда мы вдвоём? Ты согласишься?
Тимо кивнула.
— Тогда — обращайся, пожалуйста, на «ты». Который час?
— Половина восьмого, Ньер… ой… прости… те.
— Можно «Тесс», Тимо. Странно, — Теассевенн уселась, оглянулась. Другая комната. Значительно больше. Судя по виду из окна — на втором этаже. Когда успели всё это перенести? Почему она не почувствовала, что её переносят? — Я успела выспаться. Просто чудо.
— Вы… ты спала целый день, — Тимо указала рукой. — Вот, твоя одежда. Когда…
— …я оденусь, позову тебя. Ты будешь за дверью, — продолжила Теассевенн. Тимо засмеялась, кивнула и выбежала за дверь.
Теассевенн поднялась на ноги, осмотрелась. Спала больше суток? Судя по тому, как голодна — так и есть. Комната была обставлена хорошо — но не чрезмерно роскошно. Правда, комната Веранно обставлена куда менее роскошно, нежели апартаменты её сына. Вот кто действительно любит роскошь. Теперь ему долго не жить в роскоши. Веранно во гневе страшна.
Книги все на месте. Похоже, их расставила Тимо — слева старые и пыльные тома энциклопедии, причём не по порядку, справа — яркие, с картинками, сказки и детективы. И с десяток «живых картинок» — надо же, не забыла.
Её апартаменты оказались внушительными — спальня, она же кабинет — гостиная и ванная… Душ. Теассевенн провела под душем добрых полчаса, пока не опомнилась.
Одежда была куда менее сложной и формальной, нежели та, в которую полагается одеваться прислуге. Но отчего-то — в тёмных тонах.
Тимо, как и в предыдущий раз, тщательно обошла вокруг Теассевенн, поправляя одежду то там, то сям — и осталась довольной. Кивнула. Указала в сторону двери в гостиную и покинула апартаменты. Теассевенн остановилась на пороге гостиной. Глаза привычно отмечали, что где находится, где не вредно вытереть пыль, где вещи явно стоят не на местах.
— Теарин ?
Риккен. С подносом в руках.
— Ваш завтрак, теарин .
Теассевенн подошла к ней и протянула руки, чтобы забрать поднос, но «молчунья» улыбнулась, покачала головой.
— Я сама, теарин . Проходите, присаживайтесь.
— Приятного аппетита, — Риккен всё расставила и, кивнув, направилась к двери.
— Риккен, — позвала её Теассевенн. Та, к которой обращались, замерла, обернулась, вопросительно глядя в лицо.
— Можно попросить тебя — обращаться ко мне «Тесс»?
Риккен опустила взгляд. Теассевенн наклонилась поближе и шепнула:
— Я никому не расскажу. Ни за какие деньги.
Риккен попыталась сдержаться, но не смогла, расхохоталась. Быстро опомнилась, выпрямилась, вытерла глаза.
— Извините… извини, Тесс. Хорошо, спасибо.
— Как у нас дела?
Риккен ответила не сразу. Долго думала, прикрыв глаза.
— Завтра утром мы хороним Кесстера, — сообщила она, понизив голос. — В остальном — ты всё знаешь. Госпожа хочет поговорить с тобой. Нет, — она подняла руку. — Не торопись. Сейчас её нет в поместье. Комиссар Тигарр интересовался твоим здоровьем, звонил полчаса назад. Это всё.
— Мне нужно съездить в город, — Теассевенн отошла на шаг. — Это ненадолго.
— Тебе нельзя, — возразила «молчунья». — До следующего полнолуния — нельзя.
— Почему? — Теассевенн опешила.
Риккен хитро улыбнулась.
— Так положено. Тебе нельзя выходить из дому, пока новое имя привыкает к тебе. В следующее полнолуние тебя объявят взрослой. Твой второй день рождения, Тесс.
Теассевенн уселась с размаху в кресло. Покачала головой.
— Спасибо, что сказала, Риккен.
— Приятного аппетита, теарин . Госпожа просила больше не говорить с Мегин наедине. Если что-то потребуется — колокольчик на столе.
— Леронн?
— Послезавтра будет на ногах. Можете с ней поговорить, если хотите.
* * *
— Камень с плеч, верно? — комиссар оглядел собеседников. Они заказали кабинет в одном из ресторанов. Хольте выглядела странно — и довольной, и обеспокоенной. Виккер явно был доволен.
— Для вас — может быть, — согласился Виккер. — В следующее полнолуние её новое имя и статус официально вступают в силу. До того момента ей не положено видеть никого, кроме членов своей семьи.
— Чтоб мне… — комиссар стукнул кулаком по столу. Громко. — Мне нужны её показания. Обязательно.
— Я же сказал «видеть», — невозмутимо повторил Виккер. — Вы не обязаны её видеть , верно? Кроме того… вы виделись с ней накануне?
— Виделся, — подтвердил Тигарр, наливая себе ещё пива.
— Тогда на вас запрет не распространяется. Кстати, зачем вы выставили оцепление вокруг дома Эверан? Боитесь покушения?
— Откуда вы… — комиссар махнул рукой. — Хейнрит, сын госпожи ан Эверан, успел во всём признаться. В том числе и в сговоре с Львицей. Мы успели взять живыми трёх агентов Львицы, по его наводке, и только по случайности не взяли её саму.
Хольте и Виккер переглянулись, усмехнулись.
— Львицу видели поблизости от дома Эверан. Не удивлюсь, если она захочет свести счёты с домом — перед тем, как попытается покинуть страну.
— Ну что же, — Виккер кивнул. — Разумные меры предосторожности. Что до меня, то я, как и вы, приглашён на праздник. На объявление имени. Там я формально объявлю, что мои обязательства перед ней как сотрудника иммиграционной службы утрачивают силу. С получением гражданства.
— Вы… отказываетесь с ней работать? — не поверила своим ушам Хольте.
— Как с эль-Неренн — да. Эль-Неренн больше нет. Но что-то подсказывает мне, что нашей общей знакомой ещё может пригодиться адвокат. Кстати, — Виккер поднял руку с бокалом в воздух. — Я ведь провалил и восьмое своё дело. Дело эль-Неренн.
— Как это — провалили? — не понял комиссар.
— Она получила гражданство, но я здесь ни при чём. Девятое дело — моя первая крупная победа. Девять — счастливое число, комиссар. Пора начинать верить в числа.
* * *
Теассевенн почувствовала себя арестованной. Дверь апартаментов оказалась запертой. Пришлось позвонить в колокольчик, чтобы выпустили. Пока она была вне своих новых комнат, с ней постоянно был кто-то из прислуги.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39