Будто его купили за эти штаны.
Разве можно купить любовь? Да еще любовь чистого ребенка?
Это просто к ней вернулось на миг ее прошлое.
Действительно, грязное прошлое. А Ленечку подговорили, это ясно с первого взгляда. Капали, капали на него без передыху, не давали встретиться с ней, наговорили всякого, вот он и не выдержал, маленький.
"Не подумай только, малыш, что я тебя ругаю, нет, мой милый, ты тут ни при чем".
* * *
Опять из письма:
"Может, я пишу зря, звоню напрасно, как говорится, со своей колокольни?
Стоит ли мне так упорно врываться в мир отца и сына? Мне, грешнице, хоть и отбывшей свой срок - и все же грешнице до конца дней. Ведь в конце концов сын отвык от меня за три года и его по-детски устраивает положение, в котором он находится.
Особенно если не будет меня рядом.
Но ведь есть же, есть еще и другое, что движет матерью, - неземная любовь к своему ребенку. Кто может ответить на вопрос: что движет матерью, если ради спокойствия своего ребенка она согласна уйти из жизни? Что не сделает мать ради своего сына?
Кто имеет право разлучить мать и ребенка?"
* * *
Что ж, вопрос повисает в воздухе.
Клава решила не отступать, и есть надежда, что суд прислушается к ее доводам, а Павел, который не прочь устроить личную судьбу, наконец уговорит свою мать отдать Ленечку бывшей жене.
И все же вопрос повисает в воздухе.
Точнее, он обращен к самой Клаве.
Ей нравились когда-то рассуждения о сильной личности. Сильная личность может, считала она, даже счастье построить.
Но сильная личность может выстроить и несчастье, вот в чем дело.
Невозвратимое не вернешь, что там говорить, речь не о том, чтобы отремонтировать карточный домик, рухнувший от первого порыва ветра.
Речь о том, что обломки ложного способны погрести истинное.
Без чего жизнь становится бессмысленной. Пустой. Никчемной.
* * *
Дай-то бог, чтобы Ленечка вернулся к ней.
Для нее он - единственная и, может, последняя надежда.
Она переступила дозволенное и наказана, ей труднее, чем Павлу, и моя душа теперь на ее стороне.
Нельзя терять человека.
Доколе можно - надо надеяться. Надо протягивать надежду.
Но тетя Паша права...
Закон наказывает на время, а совесть - навсегда.
В Ы Б О Р Ц Е Л И,
И Л И
Р А С С У Ж Д Е Н И Я О С М Ы С Л Е Б Ы Т И Я
Все реже встречаются ситуации - даже самые личные, самые частные, которые бы так и оставались делом сугубо личным и частным.
Все чаще ситуации, когда личное, собственное, порой даже интимное, наполнено такой взрывчатой силой общественного значения, что умолчать это частное было бы, если хотите, преступлением - пусть нравственным, а все же преступлением.
Умолчание явного, нежелание анализировать общественную ситуацию, а особенно сложные ее повороты, есть не что иное, как сокрытие того, что следует судить. Не по такой ли порой причине, не по причине ли отсутствия истин или неповторения истин, - а истина должна повторяться, и неповторение ее тоже тяжкий грех, - или стыдливого необсуждения этих истин, или превратного, субъективного, немногостороннего, обывательского, мещанского, примитивного толкования важных правил, не по причине ли, одним словом, умолчания или неверного толкования и выстраиваются в результате такие судьбы, какие предстают перед нами в двух письмах, пришедших в редакцию журнала "Смена" и которые я пытаюсь обсудить на этих страницах с помощью читательских мнений.
ХОЧУ БЫТЬ ПЕРВЫМ
"Уважаемая редакция!
Вопрос, который я хочу вам задать, может показаться на первый взгляд и странным и нескромным. Но я почему-то уверен, что этот вопрос сегодня волнует многих моих сверстников (мне 27 лет). Для себя я, конечно, ответ на него уже давно нашел, но вот то, как реагируют на мой образ мыслей и поступков некоторые знакомые, мне не дает покоя. Расскажу все по порядку.
Встретился я недавно со своим бывшим однокашником - мы с ним в одном институте учились и даже распределились на один завод. Полгода назад Володя перебрался от нас на другое предприятие, и с тех пор мы с ним не встречались. И вот узнаю, что теперь он уже не инженер-конструктор, а обыкновенный наладчик станков. Оказалось, что это обстоятельство его вполне устраивает: "Отработал восемь часов - и свободен. И отвечаю только за себя, не то что ты, бедолага". Поговорили мы с Володей еще о том и о сем и расстались без особых эмоций, но одна его фраза не выходит у меня из головы: "Ну, как твоя карьера? Куешь помаленьку?"
С такой иронией он задал мне этот вопрос, что я действительно стал сомневаться: может, и правда аморально в производственной работе, как в спорте, стремиться к первенству? Неужели безнравственно и на этой "беговой дорожке" выбиваться в лидеры?
Сколько себя помню, никогда не был "середняком". Десять школьных лет - только отличник. Честолюбие, а может быть, и тщеславие не позволяло, например, получить четверку по нелюбимой истории. "Середняки", на мой взгляд, честолюбия просто лишены. В общем, я привык к положению вечного пятерочника. Учителя ставили меня в пример нерадивым и сереньким, родители не могли нарадоваться - каждый год похвальная грамота, школу окончил с медалью. Друзей, правда, у меня близких не было, да их и сейчас нет. Считают, что я очень уж высокого мнения о себе. А я и не пытаюсь разубедить их в этом. Каждый человек должен знать себе цену. А цена, как известно, у всех разная.
После школы поступил в политехнический и там все пять лет был отличником, получал повышенную стипендию. После защиты диплома оказался на заводе. Два года работал мастером. Неблагодарнее должности не придумаешь. Приходишь в цех первым, уходишь последним. И в течение всей смены сплошная нервотрепка. То брак идет, то смежники на голодном пайке держат, то пьянка на рабочем месте. Прогулы, текучесть кадров, - в общем, все было. Классический букет плохой организации производства. Год потребовался мне, чтобы из этой неразберихи выбраться. Какой ценой - не буду здесь объяснять. План мой участок стал регулярно перевыполнять, хотя цех по-прежнему отставал. Причину этого руководство завода знало, но до поры до времени мер кардинальных не принимало. Просто начальником цеха был человек, которому оставалось полтора года до пенсии. Пояснять тут, по-моему, ничего не требуется. Выговоры ему периодически объявляли, но к ним даже самый чувствительный привыкает. Странно это, на мой взгляд, держать человека на должности, которой тот не соответствует. Но понизить, снять, перевести на другой участок у нас почему-то считается неудобным...
Но вот однажды вызывает меня главный инженер. "А что, Александр Николаевич, если мы вам предложим заместителем начальника цеха поработать, согласитесь?" Вопроса такого я не ожидал, хотя в глубине души надеялся, что заметят, оценят. Главному инженеру сказал, что сразу дать ответ не могу, необходимо подумать. Стал я взвешивать все "за" и "против". Предложение, с одной стороны, лестное, а с другой... Опять быть на вторых ролях и тащить на себе теперь уже цех? Малопривлекательная перспектива. Ну хорошо, через полтора года нынешний начальник уйдет на пенсию (может, кстати, и не уйти), и меня тогда могут поставить на его место. А до этого лезть из кожи и получать незаслуженные оплеухи?.. Когда главный инженер снова пригласил меня к себе, я сказал, что заместителем начальника цеха идти отказываюсь, а вот начальником согласился бы. У главного инженера, мне показалось, физиономия вытянулась от этого моего заявления. Но через неделю приказ уже висел: я стал начальником цеха. Мой предшественник ушел в отдел главного механика старшим инженером. Как говорится, каждому по способностям.
В цехе встретили меня без особого энтузиазма. В глазах некоторых я был выскочкой. По натуре я не жесткий человек, но, когда надо, умею быть твердым. Если уверен в своей правоте, изменить точку зрения меня никто не заставит. И поставленной цели умею добиваться, чего бы мне это ни стоило. Став начальником цеха, добился своего: уже через два квартала мы впервые за многие месяцы выполнили план. Но для этого мне пришлось наполовину поменять управленческий аппарат, своими замами поставить людей исполнительных, добросовестных. Кое-кто, я знаю, зовет меня за глаза ЭВМ, то есть вычислительной машиной. Но это завистники, люди, которых бесит чужой успех... А разве мало за последнее время в цехе сделано? План выполняется, значит, премию люди стали получать. Чья заслуга? Моя. Кое-кому помог квартиру выбить, способных ребят в бригадиры протолкнул... Но вот недавно случайно услышал в коридоре разговор: "Начальник наш малый не промах, своего не упустит, любого спихнет, кто ему поперек дороги встанет". Почему так говорят, не пойму, ведь я вкладываю в работу сил гораздо больше, чем мой предшественник. И стараюсь не для себя, так чего же на меня коситься-то?
Начальником цеха я работаю два года и уже чувствую, что скоро свою должность перерасту. Хочется дела более масштабного. Я, например, теперь часто встречаюсь с главным инженером и вижу, что он не очень-то "тянет" во многих вопросах. Меня иногда просто раздражают некоторые его беспомощные решения, но ничего не поделаешь - он главный...
Возвращаясь к той встрече со своим однокурсником, вспоминаю, что еще Володя сказал тогда, дескать, я скучный человек, кроме своей работы, ничем не интересуюсь. Сознаю, что тут он прав: сам и горным туризмом увлекается, и на гитаре играет. Только мне не нравится такая разносторонность - на работе-то Володя далеко не первый человек. При этом он еще и объяснение смехотворное находит, говорит, что к чинам не рвется, мол, суета это. А я думаю, что это позиция тех, кто только с виду гордится своей обыкновенностью, а в душе завидует людям, которые движутся по жизни с крейсерской скоростью.
"Плох тот солдат, который не мечтает стать генералом" - хорошая поговорка, но почему-то в реальной жизни такие солдаты многим не нравятся. В спорте главное - борьба за лидерство, борьба за победу. Разве не так и в жизни? Наряду с талантливыми, одаренными людьми немало и обыкновенных неудачников, имен которых никто никогда не узнает, кроме их друзей и родственников. Ну, ладно, они сидят себе тихо и в науке, и в искусстве, в любом другом деле и не рвутся в недосягаемые выси. Но зачем же обвинять в карьеризме тех, кто стремится полнее раскрыть свою личность? Да и разве это так уж безнравственно - желать быть первым, делать карьеру в честной борьбе? Да, я мечтаю стать генералом. Генералом в своей профессии. При чем же здесь карьеризм? Я просто хочу быть первым.
Александр Козарь, г. Киев".
НЕ ХОЧУ БЫТЬ ПОСЛЕДНИМ
"Здравствуйте, уважаемая редакция!
Прочитал я тут в вашем журнале письмо инженера Александра Козаря. В чем-то я с ним согласен, но в главном, мне кажется, он не прав. Дело в том, что я тоже инженер, тоже молодой (я всего на три года старше А. Козаря), только работаю не на заводе, а в институтской лаборатории. Ничего сложного в нашей работе нет: наука придумывает, мы в "железки" воплощаем. Материально должность моя, конечно, не очень-то выгодная, зато я живу спокойно: ни напряженного плана с меня не спрашивают, ни сверхурочными заказами не загружают.
Я согласен, что начальник цеха, которым так хотелось стать Александру, фигура действительно на производстве заметная. Только много ли эта должность дала ему? Хотя бы в смысле заработка? Да любой слесарь высокого разряда в его цехе получает не меньше, чем он. Так стоило ему лезть из кожи вон, становиться на уши, как у нас говорят, чтобы только называться начальником, да при этом еще и слышать за своей спиной оскорбительные клички и прозвища? Я уверен, что получает он за все свои треволнения копейки. И вряд ли может позволить купить себе что-нибудь из фирменных вещей, за которыми сегодня все гоняются.
А вот я, хоть и такой же инженер, как и А. Козарь, могу. Только не надо меня убеждать, что джинсы, дубленки, стереомагнитофон и "Жигули" это плохо. Ведь вокруг десятки людей, у которых все это имеется. Так что же, я хуже их, что ли, или меньше их зарабатываю?
Я не говорю о тунеядцах и жуликах. Я их сам не уважаю. Я говорю о тех, кто работает. Только ведь одни работают мало и мало получают. А другие работают очень много и много получают. И мне мои деньги достаются вовсе не за здорово живешь. Я хоть и инженер, а руки мои в мозолях, в ссадинах и в заусеницах. И тружусь я не за совесть, а за деньги.
В пять я свободен на своей работе, сажусь в "Жигули" и еду. Думаете, домой? Нет, на халтуру. Да, я, инженер, имею халтуру, которая дает мне по крайней мере в два раза больше, чем я получаю на основной работе. Дело в том, что у меня есть двоюродный брат. Его тесть - мастер на все руки работает в фирме "Заря". И вот мы с братом подрядились к нему в компаньоны. Дело наше такое: мы помогаем новоселам благоустраивать быт. В "Заре" ведь столько и рабочих-то нет, чтобы всем жильцам дома-новостройки сразу и двери кожей обить, и полы лаком покрыть, и всякие удобные для жизни приспособления приделать. Мы же со временем не считаемся, надо - до глубокой ночи будем работать. Конечно, и деньги за свою работу получаем приличные.
Так почему же мне не иметь все то, что сегодня уже считается обычным набором материальных благ? И я готов спорить до посинения с человеком, который будет мне доказывать, что ему не надо ни машины, ни хорошей мебели, ни модных тряпок. Ведь многие просто искусно прикрывают свои страсти, а на самом деле так же любят красивые вещи, как и я. Любят, но всячески скрывают это от других. А я вот не скрываю, и, значит, честнее их. Да, я хочу жить красиво. И жена моя хочет. Да и вообще все женщины, в том числе, я уверен, и жена того же Козаря, не откажутся от такой жизни. Почему бы и нет? Чего тогда стоят все наши разговоры о подъеме благосостояния каждой семьи?
Недавно возвращаюсь домой поздно вечером с халтуры - циклевали пол в новом доме. Сел в такси, еду, глаза так и слипаются. Таксист, молодой парень, вдруг обращается: "Дядь, картину не желаете приобрести? Дешево отдам". Вынимает из-под сиденья раму. Я в живописи, если честно, не очень-то понимаю, но тут вижу, что вещь не наша. Потому что изображена на ней обнаженная красавица, полулежащая на диване. Причем это не репродукция там какая-то, а самая настоящая картина, нарисованная маслом. И просит парень недорого - всего четвертной. Для меня это не деньги, я даже не торговался, вынул и заплатил. Приехал домой, повесил в спальне, и так она хорошо вписалась в интерьер, что я просто не нарадуюсь. Недавно узнал, что это "Спящая Венера" итальянского художника Джорджоне. Так что и в музей незачем идти, чтобы приобщаться к художественным ценностям.
Да, я люблю все красивое. И тоже хочу быть первым во всем. Вот мы тут у одного писателя в новой квартире работали. Смотрю, у него на всех дверях бронзовые ручки под старину. Спрашиваю деликатно у его жены: "Где достали и почем?" - "Да они, - отвечает, - сейчас в любом хозяйственном свободно продаются - индийский импорт". И точно. В тот же день пошел и купил. Приделал к дверям, хожу, любуюсь, потому что красиво. Так что, меня за это надо осуждать? Тогда давайте осуждать и писателя и про него говорить, что он тоже мещанин и обыватель.
Я не верю, что есть чудаки, которым совершенно безразличны модная одежда и комфорт в доме. Если я встречу такого, то сразу увижу: притворяется. Только вот вопрос: чего ради?
Я считаю, что, пока молод, я должен взять от жизни все, чтобы радоваться ей. Вот когда постарею, тогда другое дело, может, тогда и мне, кроме скамейки в садике перед домом, больше ничего не надо будет.
А пока мне нужны и дача, и машина. Моими руками и головой заработанные. Чтобы в выходной я мог поехать куда хочу, чтобы мои дети (у меня двое - сын и дочь, пока в садик ходят) дышали чистым воздухом и ели клубничку прямо с грядок.
Конечно, за красивую модную вещь платить приходится дорого. Но если я могу заплатить за нее столько, сколько просит продавец, - я плачу и ношу. И нечего тут удивляться: умеешь жить - ты в почете и уважении, не умеешь сиди и помалкивай.
Мне могут сказать, что, мол, если я покупаю импортную вещь у спекулянта-барахольщика, то унижаю тем самым свое гражданское достоинство. То, что кто-то там наживается на моем желании иметь фирменную вещь, меня не волнует. Пусть волнует это милицию. Я же не ворованные деньги плачу, а свои, собственным потом добытые. А что касается этого самого гражданского достоинства, то лично я чувствую себя достойно только тогда, когда одет с иголочки. Не зря ведь даже в пословице говорится: "Встречают по одежке..."
Ну а вообще-то отложить все мои дела и написать вам меня заставил А. Козарь, а точнее, то место в его письме, где он утверждает: "Наряду с талантливыми, одаренными людьми немало и обыкновенных неудачников, имен которых никто никогда не узнает, кроме их друзей и родственников". Значит, такие инженеры, как он, и одаренные, и талантливые, а такие, как я, обыкновенные неудачники?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64