Я хочу знать, не были ли это наши киборги. Очень уж мне подозрителен тот факт, что ты ведешь акцию по ловле «семьи» Фердинанда и тут же появляется боевик Партии Фердинанд с киборгом Warrior очень старой модели. Это разные люди или один и тот же человек? Хил, не темни.
- Один и тот же, - покаянно ответил Хиллари. - Мне нужна поддержка нашей контрразведки, чтобы дело вели мы, и абсолютно скрытно от всех прочих служб. Я уже хотел обратиться…
- Умеешь же ты создавать проблемы, Хил… - Лоуренс, казалось, не знал, за что схватиться, потом начал набирать на ноутбуке код. - Если об этом узнает А'Райхал, он сожрет нас обоих, - и, подняв взгляд на Хиллари, добавил: - Вместе с кишками и дерьмом.
- Лоу, мы ему еще счет за Бэкъярд выставим, - Хиллари был сама невозмутимость.
- Откатись-ка в угол, пожалуйста, - завершил разговор Горт, рукой показывая, где ему расположиться вместе с креслом. - Да-а, наворочали вы дел…
- Зато ушли без потерь…
- В угол, в угол, - бесцеремонно продолжил генерал, - рано вас пока знакомить…
Хиллари внутренне ликовал. Межведомственная неприязнь, веками разделявшая спецслужбы разного подчинения (в том числе Управление разведки Айрэн-Фотрис и Департамент федеральной политической полиции), на которую он втайне и страстно рассчитывал, сработала как часовой механизм. Лоуренс Горт костьми ляжет, но не отдаст на растерзание «политичке» своих немножко непутевых, зато по гроб жизни верных ему ребят.
А это значит - Фердинанд останется в руках у Хиллари.
* * *
Кто это там? Мелькнул в толпе и скрылся… Может, это бродячий дух. Говорят, в Городе их тысячи. Группа Бернарда Лаховски из Института Психонетики расставляла на улицах свои антенны, и в диапазоне от 1400 до 3700 ранн счетчики эктоплазменной активности регистрировали за час сотни явлений призраков и дьяволов. Психонетики обследуют здания, создают карты потусторонней загрязненности районов - и централы сверяются с ними, чтобы не снять квартиру, полную голодных невидимок. Есть и тайная дорогостоящая экспертиза - могут проверить, не является ли ваш начальник энергетическим вампиром.
Вновь скользнула тень во плоти, блеснув мгновенным хищным взглядом, и людская масса, подавшись вперед, к пасти наклонного тоннеля, скрыла тень в себе. Металлоискатели на тень не среагируют, камеры слежения ее не опознают - лицо тени не внесено в перечень розыска, а нож в кармане пальто - стеклянный.
Воротник поднят, пальто нараспашку, тело теряется в складках рубашки и широте штанин, на ногах солдатские ботинки. Лицо - цвета той лампы, что его осветит.
Влитый в костюм высокий бодигард заслоняет путь тени, и кажется, если он рыкнет, тень осядет и потечет ручьем по полу.
- Скажи Персику - Штырь пришел, - голос у тени молодой, но со скребущими ухо хриплыми нотками.
Персик, круглый и розовый, будто игрушка, бултыхался в слабо пузырящемся бассейне. Вокруг его жирных плеч и головы плавали радостные надувные утята и улыбчивые пучеглазые лягушки. О-о-пс! Персик нырнул - и выскочил, как поплавок. Девушка, сидящая на бортике, смеялась, играя в воде длинными красивыми ногами. Пыхтя, Персик подплыл к ней по-собачьи, взял за коленки - и она положила ему в разинутый рот сочную ягоду с блюда, обмакнув ее в сладкие взбитые сливки. Пока Персик вылизывал ей пальцы, в купальне появился страж, распираемый мускулатурой, - мрачный, с кобурой, он выглядел чуждо среди сияющего кафеля, голубизны воды и утят.
- Что?
- Штырь пришел.
- Брысь, - Персик шлепнул девицу по ляжке; подружка томно поднялась и удалилась.
Шагнув в яркий утячий рай, человек-тень пожух, будто стал ниже ростом и уже в плечах; хрящеватые уши в красных прожилках поблекли, тонкий нос вытянулся, а волосы стали примятым войлоком; бледные, с синевой, веки почти сжались. С виду - фабричный парень, завсегдатай дискотек и кабачков, не дурак поволочиться за девчонками. Один Персик, разжабив улыбку от уха до уха, доподлинно знал, что если кто Штыря обидит, тот трех дней не проживет. А может, и трех минут. Не будь он Штырю другом детства, будь у Штыря задание его убрать - мертвые силачи-бодигарды уже валялись бы кто где, а он качался бы с утятами посреди пятна расплывающейся по воде крови.
Но Штырь, присев на корточки на край купели и став похожим в своем пальто на летуницу, завернувшуюся студеной зимой во все перепонки, смотрел на рано растолстевшего мафиози в голубом бассейне почти с нежностью.
Еще бы - в одном сквоте родились и в одной шайке жить учились. Обоих родаки пинками в школу гнали - от Города приплата к нищему пособию положена, если дети хоть бы грамоту и счет освоят, а приплату можно смело пропить.
Персика в своем квартале очень помнили и говорили: «Наш-то мордастый как вырос! Ездит с охраной, целый этаж купил в цивильном доме, денег - умом не понять, сколько много. Большой бандит с блеском». Штыря поминали скупо: «Нет, офицер, он тут давно не живет. И не знай, где бродит. Он такой, без якоря. Может, убили уже. Или гляньте ваши списки на улет в колонии - он и туда мог записаться, без ума-то».
А Штырь стал тенью. Поди излови тень, сотри ее с тротуара… Таких опознают один раз, когда они прилипают к земле кровью из пробоин в теле.
Персик уважал Штыря и по старой памяти, и за ухватки, наработанные в подполье.
- Шикуешь? - спросил Штырь любовно.
- Лезь ко мне, места много, - Персик поплескал ладонью по воде. - Или - женщину позвать? Для тебя, Штырек, - все, что могу. А то ты редко навещаешь, будто позабыл.
- Ни в деньгах, ни в женщинах нет толку; они приходят и уходят.
- Да! Верно. И жизнь тоже, как посмотришь, - ерунда и дрянь.
Персик со вздохом и скукой оглядел свою купальню. Казалось бы, все респектабельно, и потолок зеркальный, и из-под воды подсветка, а все как-то бедно, несолидно… Танцовщиц заказать, что ли? Пусть попляшут. И Штырек порадуется. Надо полагать, у него в партизанских схронах такого не бывает.
- Дельце у меня, маленькое, - Штырь показал пальцами промежуток сантиметра в два.
- Я твоей конторе все, что надо, заплатил. И в срок.
Пожалуй, Темному не заплатишь. Завтра же взлетишь на небеса вместе с утятами, как кефир в рекламе. Партизаны не шутят.
- Год будешь платить вдвое меньше, если поможешь.
Персик оживился. Скидки - это хорошо! А что Штырь сказал, то железно. Его губами Темный говорит.
- Не пропадал ли дня четыре-пять назад какой-нибудь твой телефонист? Или системщик. Тот, кто был ввязан в дело плотником.
- Было, - Персик посмурнел. - Ни с того ни с сего. Подумал я, он деньги со счетов посдергивал - и ходу, но счета все целы.
Все эти дни Персик понукал свою разведку, чтобы разузнали - не соседи ли решили изучить финансы его группировки? Эти могут; вычислят, кто поддерживает ему перекачку денег, выкрадут человечка и допросят: «Дай нам коды, дай ключи, дай доступ». Соседи отпирались с возмущением, следов не находилось. Кому мстить - неясно. И вдруг выясняется, что это интересно партизанам!..
- За отмытые счета не бойся, а вот грязные, - Штырь улыбнулся с состраданием, - все у А'Райхала в записной книжке. «Червь» был этот парень, рылся у тебя в делах.
- Найду, - вслух пообещал себе Персик. - Душу выну.
- Брось. Он уже в службе защиты свидетелей лицо меняет; вынырнет - не узнаешь. Смотри второй раз на работу не возьми… Лучше ты бутки из-под контроля выводи и меняй режим бизнеса. Так о чем я?.. Кто у тебя со стороны кукол регулярно покупает?
- Есть людишки.
- Они же и на скупку сдают электронику, верно? Свеженькую, непользованную… А может, и ювелирное что-нибудь. И прикрыть иногда просят, так?
- А что тебе до них?
- Отдай их мне - и позабудь, что они были.
Недовольно сопя, Персик полез на борт; бассейн обмелел, когда он поднял свои телеса из воды.
- Так. «Червь» и эти кукольщики чем-то связаны?
- Они знали, чем он занимается. И следили, чтобы их не выдал как-нибудь. Пока было тепло под твоей «крышей», им было плевать, что и как он скачивает на тебя А'Райхалу. А потом понадобилось им подставить своего, и они для верности дали свисток через канал «червя».
- Их три раза убить мало, гнид этих, - гневался Персик. - Прилипалы сучьи.
- Сколько их у тебя?
- Два выродка.
- Отдай, дышать будет легче.
Персик задумчиво сплющил толстое лицо. Очень хотелось наказать иуд по-своему, но… Штырь давал за них добрую цену - справку о контроле над счетами и половину партизанского «налога на богатство» за год. Наконец, слова «для тебя - все» назад в карман не спрячешь. Старому дружку как не помочь!..
- Забирай, они твои.
- Имена?
- Круг и Бархат.
- Как на них выйти?
- Приманить. Они любят дорогих кукол, но это у нас редкие трофеи… Намекнем, что есть дешевые комплекты запчастей для киборгов; выйдут на встречу - цепляйся за них и веди. Учти, Штырек, они осторожные. С каждым всегда кибер-охрана - пара кукол. Эти, знаешь, расшибутся, но хозяина закроют, не подпустят.
- Считай, ты меня напугал.
Двое на краю бассейна рассмеялись, обмениваясь тычками в плечо.
* * *
Сосредоточенно сжав губы, Чак рассчитывал, как бы он употребил 10 000 000 бассов за Тринадцатый Диск, если б они достались лично ему. Он получал в год 8200 бассов, и поэтому о суммах больше 100 000 мог лишь фантазировать.
Из расчетов на бумажке явствовало, что старшему лейтенанту Гедеону нужна не подружка, а жена. Свою избранницу Чак видел очень светлой мулаткой, притом натуральной золотой блондинкой (такие бывают). Достаточно раз семь сходить в клуб, где вьются девушки-модели. В самом деле, пора заводить семью! Он выслужил себе звездочки на плечи - надо окончательно закрепиться в роли солидного и уважаемого офицера. Сбережения есть, здоровье отменное - что еще надо?!
В расчетах Чаку прибавлял оптимизма успех Хиллари. Кибер-шеф как в воду смотрел - Этикет сам явился с повинной и добычей!.. Чак кое-как согласился с тем, что требование «Всех протестировать!» неисполнимо, - трое операторов, даже при поддержке Чайки и Рекорда, с этим в сжатые сроки не справятся; в лучшем случае - Хиллари с Гастом опять загремят в центр «Здоровье». Но Хил выполнил обещание, устроив 6 мая нечто, названное позже «Трибунал в подвале».
Всем киборгам проекта, что находились в Баканаре, было приказано собраться в помещении подземного этажа с отключенными радарами. Только открытый звуковой контакт! На столе, за которым восседали инквизиторы - Хил, Чак и Сид, - стоял прибор слежения, готовый зафиксировать сеанс несанкционированной связи в любом диапазоне.
Хил строго отчитал координаторов за их безудержную самодеятельность. Акция сильно осложнила и без того серьезное положение проекта. Посему отныне - никаких действий без предварительного одобрения шефа-консультанта, Чака и Сида, обеспечивающих прикрытие. Всю информацию по акции - доложить здесь, а затем самостоятельно стереть! Последнее касается и тех, что дислоцированы в дивизионе воздушной полиции; стирание будет проверено путем случайной выборки.
- При соблюдении этих условий разрешение на автономную работу сохранится, - завершил Хиллари. - Помните, что приказ Айрэн-Фотрис 5236-ЕС о регулярной коррекции памяти никто не отменял, и если это не проводится, то лишь из-за особых обстоятельств.
Чак тогда хотел возразить, но передумал, решил довериться парадоксальной интуиции Кибер-шефа.
С ответной речью выступил «капитан» Этикет. Коротко и ясно изложив по порядку события четырех дней побега, в которых он лично участвовал (правда, местами его рассказ страдал неполнотой и оговорками вроде «Мы укрылись в месте, которое может понадобиться в дальнейшем, и нас под ключ попросили не разглашать»), он поблагодарил руководящий состав проекта за проявленные понимание и снисходительность, извинился за случившееся повреждение людей и заверил присутствующих начальников, что впредь координаторы всегда будут ставить их в известность о своих затеях. Насколько трое инквизиторов сочли это правдивым - бог весть. Но де-факто в подвале был заключен договор между людьми и их биомеханическими слугами. И хотя душа Чака недовольно поскрипывала, он мысленно подписался под соглашением. Да, группа усиления у нас - что-то беспрецедентное! Но эффективное.
Хиллари под ключ потребовал от серых не разглашать происходящее в проекте НИ-КО-МУ, не состоящему на службе в «Антикибере», ВКЛЮЧАЯ КИБОРГОВ.
Мечты Чака об огромных суммах денег прервал Сид; после вступления втроем в заговор он стал с Чаком менее замкнут, и Чаку это было лестно и приятно.
К удивлению Чака, Сил был в форме, и не в повседневной, а в полевой, с личным компьютером на поясном ремне и облегающей голову аудиовизуальной системой.
- На стрельбы собрался? - Чак не знал, когда у безопасников по графику сдача офицерских нормативов.
- Нет, я в гости еду. Пока Кибер-шеф на отчете у Горта, думаю прокатиться с ветерком. Составишь мне компанию?
- Экстремально, - Чак провел глазами от головы Сида, обхваченной плоскими подшлемными зажимами, до обутых в тяжелые ботфорты ног. - Там надо быть в экипировке?
- Да. Я лечу к Селене.
- Ааа! - Чак вскочил. - Ты нашел ее?!
Сид улыбался с сытым удовольствием.
- Я обещал, что найду, - и пожалуйста. Мне нужны трое-четверо киборгов и Фленаган. Плюс «Морион».
- Что четверо! Я наберу и больше.
- Больше - это лишнее.
- Две минуты, я переоденусь!
Когда Чак явился в полевом обмундировании, Сид встал, весело подмигнув:
- Начинаем операцию «Под стук колес»!
* * *
Кого только не бывает на станциях «зеленой» надземки! То вдоль перрона бредет, не замечая людей, наркоман в облаке видений. То мечется в толпе дебил-чернокарточник, вырядившийся полисменом - с жестяными медалями, жезлом и свистком в мокрых губах. Вора-карманника не видно - но его след отмечается криками тех, кого он обокрал. Кришнаиты звенят бубенцами, распевая гимны; варлокеры раздают листки с ликом Пророка, а кто-нибудь стоит, привалившись спиной к колонне, разукрашенной граффити и облепленной клейкими рекламками, и непонятно, то ли задумался он, то ли так устал, что не в состоянии ни думать, ни ходить. Кто-то сидит на корточках и пальцем передвигает по каменным плиткам монеты - будто играет сам с собой.
Иногда встречаются и редкостные типы - вот как этот, с «мухой» за плечами, в шлеме и сером комбезе, утянутый лямками летного ранца. Представляете - он тоже ждет поезда!
Серый вошел в головной вагон и, сорвав пломбу, взял трубку из ящичка «Связь с машинистом. За необоснованное пользование связью - штраф 20 бассов».
- Говорит младший лейтенант Роберт Фленаган. Мой код допуска - JJRQ-24-741. Откройте дверь кабины.
Помощник машиниста убедился, что трубку взял военный, потом впустил его. Лейтенант с «мухой» занял полкабины, чем его сразу же попрекнули:
- Сдвиньтесь-ка в проход, офицер. А то я в вас локтем упираюсь.
- Специальная акция министерства обороны. Ведите поезд как обычно, не обращайте ни на что внимания. Вызовите поездную охрану и освободите первый вагон. Будьте готовы открыть на ходу первую дверь по правой стороне.
- Па-кинуть вагон! Па-быстрей! Па-торапливаемся! - Охранник никого не трогал, но внушительно постукивал дубинкой по поручням. Впрочем, выгонял пассажиров не столько его решительный вид, сколько память о недавних взрывах Темного и впечатление от военного с «мухой». Ой, что-то будет!..
Во втором вагоне стало тесно; над головами гудели взволнованные голоса:
- Что случилось? Поезд заминирован! Да перестаньте вы! Без вас тошно, а вы тут… Остановите поезд!
- Бе-эз паники! - прикрикнул охранник, заслонивший вход в первый вагон. - Все в порядке. Поезд идет нормально. Не тр-рогать аварийный кран!
Гомон не стихал, но к стоп-крану люди больше не тянулись.
Поезд вырвался из теснины между домами, в стеклах загорелось солнце; под эстакадой промелькнули остатки старой кордонной линии - рухнувшие и покосившиеся столбы, извитая ржавь колючей проволоки; кое-где курился дымок - и три летящие тени показались машинисту демонами, которые гнездятся здесь, насылая на округу бред, гниение и разорение. Грузные горбатые фигуры поднялись из дыма, взвились над грохочущим поездом и - машинист смог это видеть, подняв зеркало верхнего обзора, - уравняв скорость, плавно опустились на крышу вагона, встав на четвереньки.
Фленаган следил, как приближается Поганище. Трехмерная схема объекта и местности была вложена и в его личный комп, и в память оседлавших вагон Сапера, Ветерана и Кокарды.
- ГРУППЕ ЗАХВАТА - ПРИГОТОВИТЬСЯ. «МОРИОН», МЫ У ЦЕЛИ.
Заслышав приближающийся шум, Селена зажала уши ладонями - одни тампоны-затычки не спасали от громыхания колес; ее жест, как в зеркале, повторил и Звон, прервав очередную исповедь на полуслове; Чара, Лильен и Косичка сделали это, снизив чувствительность микрофонов. Ду-дух! Ду-дух! - звенящий гром ударил по сквоту в обе стороны от эстакады - и в комнате внезапно потемнело, будто звук стал пульсирующей мглой, застилающей солнечный свет. Эта тьма была осязаема! Вместе со звуком от окна повеяло, словно уплотненный воздух надавил на кожу…
Что-то ударилось об пол;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59