Мимоза злорадно скривила губы:
– Ни минуты в этом не сомневалась. Но какой пассаж! Наш честнейший и принципиальнейший стянул ключ и подложил его Кротику.
– Благодарю вас, – кивнул Мямлик. – Вы сказали то, для чего я никак не мог подобрать нужную фразу.
Некоторое время все ошеломлённо молчали.
– Что же произошло в действительности? – воскликнул Скарабей. – Мы каждый день обсуждали ситуацию, но не смогли ни в чём разобраться.
– Вы не смогли разобраться потому что приняли условия задачи, предложенной капитаном Зорким. В таком виде задача не имела никакого решения. Мы же с коллегой сумели найти истинные данные в условии, и после этого с лёгкостью её решили.
Коллега Шустрик горделиво приосанился.
– Не было в действительности никакой анонимной записки, не было удаляющихся по коридору жёлтых носков злоумышленника. А самое главное – всё произошло раньше того времени, которое навязал вам в условии задачи капитан. Всё случилось не в полночь, а около восьми часов вечера.
– В это время у нас бывает ужин, – заметил Скарабей. – Мы все сидим здесь, на виду друг у друга.
– Вы случайно не припомните, кто появился в кают-компании последним?
– Капитан! – моментально вспомнила Мимоза.
– Благодарю вас. В то время, когда капитан Зоркий сел за стол, ключ уже лежал у него в кармане.
– Ах вот оно что… Да-да, это многое объясняет!
– Но теперь ему было необходимо под каким-то предлогом выйти из кают-компании, чтобы подбросить ключ в каюту штурмана Кротика. И тогда он разыграл этот бездарный спектакль с приступом кашля. Бездарный потому, что в результате он поперхнулся по-настоящему и потерял свои контактные линзы. Самым дурацким образом они оказались в его тарелке.
Капитан на мгновение поднял на Мямлика удивлённые глаза.
– Поразительно! – сказал доктор Скарабей. – Как я сам этого не понял?
– Кашляя на ходу и протирая глаза, капитан не сразу заметил потерю. Он забежал в каюту Кротика и спрятал ключ. Но в темноте сослепу он, вероятно, стукнулся головой обо что-то или упал, потому что позднее, поняв, что линзы потеряны, он не раз возвращался в эту каюту и пытался разыскать их на ощупь. Вы, господин Кротик, совершенно верно заметили, что в ваше отсутствие кто-то нарушает строгий порядок разложенных у вас на полу чертежей и инструментов.
– Если дело только в этом, я не в претензии… – заметил Кротик.
– Ну, а дальше капитан придумал историю с запиской, которая всех сбила с толку. Да, ещё один штрих… Направляясь из центра в кают-компанию (с ключом в кармане) и проходя мимо каюты Кротика, он переворачивает вверх ногами табличку с номером «девяносто шесть». Теперь этот номер выглядит как «шестьдесят девять», то есть, как его собственный. Таким образом он рассчитывает в случае чего от всего отпираться, утверждая, что ошибся дверью и в темноте сунул ключ в ящик чужого стола.
– Почему же он заодно не подбросил в каюту ключ? – спросил Скарабей.
– Потому, что он ещё не был уверен, что там пусто. Прежде он должен был увидеть всех сидящими за столом. А пока он просто перевернул табличку.
– Да, действительно, – согласился Кротик. – потом я привинтил её на место.
– Теперь ещё несколько зарисовок, относящихся, возможно, к области моей фантазии.
Мямлик походил взад-вперёд и посвистел трубкой.
– Вероятно для того, чтобы запутать всё окончательно и безнадёжно (а на самом деле только ради того, чтобы насолить капитану), госпожа Мимоза крадёт у господина Кротика его пресловутые жёлтые носки и подсовывает их капитану. Зоркий плохо видит, но он всё ещё различает цвета. Он легко обнаруживает в своих вещах инородное тело и выбрасывает жёлтые носки в мусорный контейнер.
– Ха-ха-ха! – весело рассмеялась Мимоза. – У вас действительно богатая фантазия. – Расскажите ещё что-нибудь смешное.
– С удовольствием. Когда капитан Зоркий понял, что мы на верном пути, он попытался от нас избавиться. Не найдя ничего более подходящего, он столкнул нас в мусорный контейнер и вытряхнул в космос.
– Ха-ха-ха, замечательно, благодарю вас! – Мимоза захлопала в ладоши.
– Но это и была его главная ошибка, – продолжал Мямлик, ничуть не смутившись. – До этого наигнуснейшего преступления, покушения на убийство, мы собирались вернуть капитану линзы и предложить ему добровольную отставку. Теперь его будут судить как уголовного преступника.
Капитан глухо застонал в прижатые к лицу ладони. Все молчали, глядя на него, – кто со злорадством, кто с удивлением, кто с сочувствием.
– Уже десять, – заметил Кротик. – Нам необходимо стартовать до половины двенадцатого, пока спасатели не включили программу запуска. Не хватало ещё, после всего этого, нам с ними разминуться… Пойду поищу ключ у себя в каюте. Капитан, куда вы его спрятали?
– Приклеен скотчем… к днищу верхнего ящика стола… – выдавил из себя капитан Зоркий.
Все поднялись со своих мест и направились в девяносто шестую каюту. Кротик вынул и перевернул ящик вверх дном.
Ключа не было.

Глава восемнадцатая
ПОДРОБНОСТИ – ПИСЬМОМ

Только вечером предыдущего дня Мурзилка-комар сумел добраться, наконец, до своей редакции. Он залетел в окно Отдела репортёрских расследований, направил себе на грудь зелёный луч метаморфатора – и принял свой обыкновенный облик жёлтенького пушистого существа в беретике и с шарфиком на шее. После этого он, совершенно обессиленный, упал в кресло. Ужасно хотелось пить и есть. Единственное, что ему удалось перехватить в этот сумасшедший день, была капелька цветочного нектара – достаточная для комара, но не достаточная для довольно-таки прожорливого волшебного существа, называющего себя человечком.
Мурзилка выставил перед собой волшебный фонарик, с лёгкостью напряг воображение – и на его рабочем столе появились:
– упаковка хрустящей соломки;
– корзинка с фруктами;
– вазочка с засахаренными орешками;
– четыре стакана горячего чая в серебряных подстаканниках.
Всё это было, разумеется, тоже маленьким – соразмерным величине едока.
Насытившись, Мурзилка лёг в уголок дивана и заснул.
Утром его разбудила лисичка-секретарша.
– Мастодонт Сидорович просит вас зайти, – пропела она, с удивлением разглядывая остатки роскоши на письменном столе.
– А что случилось?
– Не знаю, – лисичка высыпала остатки засахаренных орешков в кармашек рабочего передника. – Ему только что звонили из Департамента.
Мурзилка поморщился. Задание он так и не выполнил. Вместо того, чтобы проучить взяточников в элитной школе, проболтался весь день за городом. «Пожалуй, – подумал он, – будет взбучка…»
Буквоедов встретил начальника Отдела расследований с непроницаемым видом и поставил его к себе на стол.
– Сдайте прибор.
Мурзилка, опустив глаза, протянул волшебный фонарик, – и тот, едва коснувшись пальцев редактора, сделался большим.
– Вы что-нибудь успели вчера? – поинтересовался Буквоедов, убирая метаморфатор в сейф.
– Так… – уклончиво ответил Мурзилка. – Разведка, сбор информации…
– Это хорошо, что вы не успели предпринять радикальных шагов, – одобрительно кивнул Буквоедов. – Там всё разрешилось без нашего вмешательства. Начальника милиции, у которого в этой школе учились дети, вчера сняли с работы. А новый начальник уже дал ход всем жалобам. Теперь на завуча и директора школы заведены уголовные дела, и нашего вмешательства не потребуется.
– Что ни делается, всё к лучшему, – отметил Мурзилка с облегчением.
– Наверное, вы ещё не в курсе… Ваши подчинённые развили у братьев по разуму бурную деятельность. И, как мне кажется, отнюдь не бесполезную.
– Пойду, посмотрю?
– Идите, вы свободны. Я и сам смотрю с удовольствием; прямо настоящее кино, детектив какой-то…
Мурзилка вернулся к себе в отдел и включил компьютер. Изображение и звук происходящего на звездолёте транслировалось через спутник-невидимку, прямо из головы Шустрика.
«Пойду поищу ключ у себя каюте, – говорил в этот момент один из астронавтов. – Капитан, куда вы его спрятали?» Потом все проследовали в каюту №96, перевернули ящик и ничего не нашли. Не было на нём и следов от липкой ленты. Либо капитан врал, либо…
Мурзилка вернул запись на начало и стал просматривать только самые важные, с его точки зрения, фрагменты. Одновременно он, по старой привычке, делал карандашные пометки в блокноте.
Вскоре картина стала ему в общем ясна. Непонятно было только то, куда на самом деле подевался ключ. Снова и снова просматривая пометки, он обратил внимание на мелькавшие там и здесь цифры «96» и «69».
Мурзилка перевернул блокнот, вернул на место. Снова перевернул…
И тут его осенило. Застыв, он просидел несколько минут, напряжённо думая. А потом застучал лапками по клавиатуре, выходя на волшебную волну.
– Эй! – крикнул он, когда на экране появился значок сеанса связи в реальном времени. – Агент Шустрик, коллега!..
Судя по скакнувшему на экране изображению, коллега подпрыгнул на месте:
– Да!..
– Слышите меня?
– Отлично слышу! И другие тоже слышат!
– Слушайте внимательно! Цифры «96» и 69» не изменяются, как крути! Перевернув табличку, капитан этого не заметил. А потом, сослепу, пришёл в свою собственную каюту!
– Где же ключ? У нас совсем не осталось времени!
– В каюте капитана!
– Понятно, шеф, – послышался в динамике голос Мямлика. – Подробности письмом.

Глава девятнадцатая
ПОРА НАЗАД

Теперь все уже не шагом, а бегом помчались в каюту капитана. Был двенадцатый час, а это означало, что спасательный звездолёт с инспекцией на борту готовится к мгновенной телетранспортации в Солнечную систему.
– Господин Кротик! – выкрикнул на бегу доктор Скарабей. – Довожу до вашего сведения, что, согласно пункту четыре Устава, я отстраняю капитана Зоркого от должности командира экипажа. Согласно субординации, с этой минуты вы наш командир!
Ощутив возложенную на него ответственность, Кротик припустил ещё быстрей и первым влетел в каюту номер шестьдесят девять. Он вынул верхний ящик стола, перевернул его – и все увидели ключ запуска, приклеенный к днищу прозрачной лентой.
– Успеваем… – взглянув на часы, прошептал Кротик, зажал в кулаке ключ запуска и рванул к пульту управления.
Когда все остальные, преодолев «полосу препятствий», собрались в центре, программа запуска была уже запущена. Последним, стыдясь поднять глаза на товарищей, приплёлся капитан Зоркий. Кольцо периферии, постепенно убыстряясь, стало раскручиваться.
– Вам нужно поторопиться, – обратился новый капитан к детективам. – Через шесть минут вокруг корабля начнёт образовываться пространственная аномалия.
– Всегда готовы, – сказал Мямлик. – Кстати, у вас не найдётся лишнего космического комбинезона с гермошлемом?
– Конечно, найдётся. Экипаж! Построиться!
Доктор Скарабей, психоаналитик Мимоза и капитан Зоркий выстроились рядом с командиром по стойке «смирно».
– От имени экипажа и от имени правительства нашей планеты выражаю вам безмерную признательность за совокупную гуманитарную и организационную помощь в деле выживания и своевременного возвращения экипажа в родную галактику!
– Ура! – отсалютовали и топнули разом все четверо.
– Ура!.. – невпопад сказали, взмахнули и топнули детективы.
Взметнулась перегородка шлюзовой камеры, и через несколько минут человечки уже сидели в своей ракете. На сей раз Мямлик предусмотрительно надел скафандр, позволявший ему по своему желанию общаться или не общаться с коллегой Шустриком. Беззвучно вспыхнул голубоватый огонёк в соплах, освободившаяся от гуманитарного груза ракета сорвалась с места и в мгновение ока скрылась из виду.
– Послушайте, патрон, – заговорил Шустрик, когда ускорение перестало плющить его приятеля по дну кабины, – а когда вы поняли, что капитан Зоркий ничего не видит дальше собственного носа? Ведь верно – это и было той ниточкой за которую вы потянули?..
– Почти сразу после того, как мы попали на корабль. Вспомни: мы заглянули в кухонную раковину, и ты удивился, откуда на звездолёте может взяться неочищенная сырая рыба…
– Точно, патрон, было такое дело. Мы увидели несколько засохших чешуек на решётке стока.
– Я сразу понял, что всё это ерунда. Никакой чешуи на звездолёте быть не может. Я взял чешуйки и рассмотрел их через лупу.
– Контактные линзы капитана! – от избытка чувств Шустрик треснул кулаком по подлокотнику.
– Зоркий искал их в каюте Кротика, а они были в раковине. Он выронил их в тарелку ещё когда кашлял и тёр глаза за столом. А потом посуду вымыли в раковине. Несколько дней, пока ещё в кране была вода, на линзах сохранялась влага, они были прозрачными, и их никто не видел. Потом, когда вода кончилась, раковина высохла. И вы, уважаемый коллега, смогли рассмотреть на решётке эти, так называемые, рыбьи чешуйки…
– Поразительно! Патрон, мы расщёлкали это дело, не выкурив трубки!
– Да, вот ещё что… Не называй меня больше патроном. Два патрона в одном отделе… как-то неловко.
После этого Мямлик включил в наушниках гермошлема классическую музыку и прикрыл глаза. До самой Земли его не беспокоили никакие другие звуки.

Глава двадцатая
СВОБОДА СЛОВА В ОПАСНОСТИ

Глубокой ночью ракета, успешно завершив программу полёта, приземлилась на родную крышу. Героев космоса встречали Мурзилка, Винтик и Шпунтик, а также стоящий на террасе Буквоедов.
Едва Шустрик и Мямлик спустились в объятия друзей, дожидавшиеся на проводах вороны подхватили ракету десятками ниточек и унесли в ночную темень. Освободившаяся от груза, топлива и пассажиров, она была необременительной ношей даже находясь в собранном виде.
Буквоедов пригласил всех пятерых к себе в кабинет и, наклонившись в три погибели, осторожно, двумя пальцами, пожал руки всем участникам проекта. Первыми были мастера Винтик и Шпунтик.
– Благодарю! – с чувством сказал, обращаясь к ним, редактор. – Ракета сработана на совесть. Так держать!
Винтик и Шпунтик раскраснелись от удовольствия.
Далее Буквоедов пожал руки Шустрику и Мямлику:
– Оправдали. В отношении доставки груза я ни минуты не сомневался, но история с этим ключом… Не ожидал. Признаюсь, не ожидал.
– Почему?! – удивился Шустрик.
– Сами-то они не смогли разобраться. Хотя, как говорится, варились в одной банке. А вы – раз, два и готово. Наскоком. Не ожидал. «Капитан Зоркий – совсем не зоркий!» Эффектно. Кино прямо…
– Иной раз только один свежий взгляд со стороны даёт информации к размышлению больше, чем целая жизнь рука об руку… – заметил Мямлик.
– Да-да, возможно, интересное наблюдение… – рассеянно согласился Буквоедов и обратился к Мурзилке:
– Товарищ Мурзилка, а вы почему в стороне?
– Да я ведь ни при чём.
– Это вы ни при чём?! Как раз вы – очень даже при чём. Ваша догадка о перевёрнутых цифрах и перепутанных каютах оказалась в этом деле решающей.
– Ну, это я случайно…
– Ничего случайного не бывает!
Мямлик оценил фразу и одобрительно кивнул.
– Все свободны. Мурзилку попрошу задержаться, – Буквоедов распрямился, сделал всем приветственный жест и сел за стол.
Мурзилка остался на ковре один.
– Вы уже работаете над этим материалом? – обратился к нему редактор.
– Работаю.
– Есть одна небольшая проблема. Дурной пример. Только не подумайте, что это какая-то цензура или давление на свободу слова… Короче говоря, не могли бы вы полностью вымарать из текста эту дурацкую трубку?
– Трубку?..
– Да, курительную трубку, которой постоянно бравирует один из наших героев. Вы понимаете, о чём я говорю?..
– Я понимаю… – Мурзилка почесал затылок. – Но только, товарищ редактор, это не дурной пример, это художественный образ. В представлении Мямлика настоящий детектив непременно должен иметь трубку и увеличительное стекло. В литературе есть такие герои, что если у них вымарать все вредные привычки, то и писать будет не о чем…
– Вы преувеличиваете.
– Шерлок Холмс, Джеймс Бонд, Ниро Вульф… Можно многих припомнить.
– Не надо.
Мастодонт Сидорович помолчал.
– И всё-таки, – сказал он, подумав, – постарайтесь как-нибудь смягчить, обыграть, что ли, это дело. Чтобы он выглядел с этой трубкой… несерьёзно. Тогда и подражать ему никто не захочет.
– А для этого не надо ничего выдумывать.
Вот так и напишите.
Мурзилка поднёс лапку к беретику, развернулся и вышел.

* * *

На запрос Мурзилки о судьбе экипажа звездолёта «Колесо Фортуны» из волшебного Департамента поступили следующие скупые сведения.
Капитан Зоркий был разжалован и приговорён к году исправительных работ на крапивных плантациях. Психоаналитик Мимоза прекратила практику и поступила на службу чиновником в министерство здоровья. Доктор Скарабей остался в новом экипаже под командованием обер-лейтенанта Кротика.
Испытания были признаны успешными, и звездолёт «Колесо Фортуны», выполняя задания правительства, продолжает покорять самые отдалённые уголки Вселенной.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35