Последнее обстоятельство было Живоглотову на руку: заложник мог пригодиться на крайний случай. Он велел Очкарику проверить людей и автомобиль – нет ли какого-то подвоха. Вооружившись специальным приборчиком, тот обшарил автомобиль изнутри и снаружи. Забрался под днище, в самую грязь, и сказал оттуда, что «всё чисто». Потом проверил лежавшего на заднем сидении Стрельцова, потом Клопа, потом дядю Петю и, наконец, Балду. Поводив приборчиком по его штанине, Очкарик на мгновение замер, затем повернулся к шефу и сказал:
– Михась, это подстава. Надо рвать когти.
Первым на эти слова неожиданно отреагировал дядя Петя. С проворством, которого от него трудно было ожидать, Толстомясов бросился к своему автомобилю. Сшибая всех на своём пути, он в два счёта оказался за рулём и, пробуксовав всеми четырьмя колёсами, сорвался с места.
Когда бандиты утёрли грязь с физиономий и протёрли глаза, машины не было ни видно, ни слышно.
Михась подошёл к Балде вплотную и некоторое время молча дышал на него.
– Ты… меня… мусорам сдал? – произнёс он наконец.
Потерявший от страха способность говорить, Балда энергично замотал головой.
– А может, и не ты… Всё равно, бейте его, ребята.
Били второпях, но от души.
Вцепившись в руль, Толстомясов долго носился впотьмах по бездорожью, пугая мощными фарами ежей и лягушек. Наконец, совершенно случайно, он вылетел на шоссе. Загудев, рискованно вильнул в сторону бензовоз.
Проехав несколько километров по ровному, освещённому асфальту, дядя Петя постепенно обрёл способность соображать. Он остановился у обочины и вытащил из кабины Стрельцова. Разрезал верёвки, хлопнул дверцей и умчался по направлению к городу.
А Стрельцов поднялся, размял ноги и тоже пошёл по направлению к городу, голосуя на ходу попутные машины. Но никто и не думал останавливаться.
Банду Живоглотова удалось обнаружить только засветло, когда над местностью начали кружить вертолёты. После непродолжительной перестрелки всех шестерых уложили носами в мокрые листья и защёлкнули за их спинами наручники. Полковник Мудрый, находившийся в самом центре событий с пистолетом в одной руке и с мегафоном в другой, улыбнулся впервые за последние двое суток. Даже касательная рана на виске, которую он получил, едва не напоровшись на сук, ничуть его не раздосадовала.
Приблизительно в это же время происходило задержание на Сытном рынке.
Едва Михаил Амбросиевич Деляга, заявившись в свой подпольный цех, начал допрашивать ночного сторожа, двери слетели с петель, и в помещение ворвались вооружённые люди в масках и камуфляже. Это был специальный отряд по освобождению заложников, который явился выручать Ивана Андреевича.
Всех работников цеха арестовали и увезли.
Потом приехала «Скорая», потому что у директора рынка сделалось плохо с сердцем.
А потом приехали санитарные и налоговые инспекторы, которые долго и дотошно разбирались с этим хозяйством.
Пару дней спустя в прокуратуру пришло письмо. А в конверте был только миниатюрный диск с записью всего, что происходило в цехе с того момента, как туда вошёл ночной сторож. Съёмка была сделана качественно, профессионально, со звуком, с крупными и общими планами. Ракурс же был довольно странный – такой, как будто оператор был маленький и сидел под лавкой.
Глава тринадцатая
СЛЕДУЮЩАЯ ОСТАНОВКА – УЛИЦА СЧАСТЛИВАЯ!
Предоставив компетентным органам разбираться во всём до конца, человечки вернулись в зоопарк. «Лиса» улеглась в ворох опавших листьев, Мурзилка прилёг поспать, Шустрик и Мямлик болтали о том о сём.
– А как же немая? – сказал Шустрик. – Ей совсем ничего не будет? Ведь это она кормила зверей туалетной бумагой.
– Напугай её, – посоветовал Мямлик, – чтобы дула отсюда и не возвращалась.
Шустрик так и сделал. Подвёл собаку к сердитой тётке с вечно поджатыми губами и надавил на кнопку с надписью «Звуковой шок». «Лиса» тявкнула за спиной у женщины столь громко и внезапно, что где-то стукнулись автомобили, переливами зазвенели трамваи, а звери в клетках проснулись и жалобно заворчали.
Примерно с минуту немая стояла в столбняке, затем медленно повернулась и взялась обеими руками за сердце.
– Господи, неужто собачка так тявкнула?.. – бойко заговорила она с лёгким украинским акцентом. – Маленькая, а голос будто… Ой, Господи, да как же это… Никак я заговорила… Ой, да что же это… Раз-два… Раз-два-три… четыре-пять… вышел зайчик погулять… Как же это чудо свершилось, граждане хорошие?.. Ой, граждане, я ведь теперь говорить могу! Двадцать лет молчала, муки адовы… Господи, радость-то какая! Могу хоть щас эту поганую работу бросить! Вот ведь оно мне, за страданья-то… Я ведь всю жизнь мечтала кондуктором, остановки объявлять. Товарищи! Не забывайте оплачивать!.. Ой, как хорошо выходит!.. Ни минуты здесь больше не останусь, в этом поганом месте, ещё сообщу куда следует, какие безобразия… Завели моду кормить не поймёшь чем. Раньше хотя бы кусочек домой унесёшь, а теперь только плюнешь да перекрестишься… Ничего, кому положено, те разберутся! Товарищи! Дорогие мои пассажиры! Следующая остановка – улица Счастливая! Граждане дорогие! Сегодня всех – бесплатно! Получите по конфетке! Граждане-товарищи! Усаживайтесь поудобнее, да посмотрите вокруг себя – красота-то какая!..
Выкрикивая от переполнявшего её счастья тому подобную радостную чепуху, бывшая немая скрылась за поворотом аллеи.
– Шустрик… – произнёс Мямлик, помолчав. – А ты уверен, что, как бы это… наказал её?..
Шустрик так и не нашёл, что ответить.
– Здорово, рыжая! – послышался снаружи знакомый голос.
Перед самой мордой «Лисы» стоял Шнур.
– Ну, где же твои перемены? Не видно никаких перемен, рыжая твоя морда. Вчера старый директор принёс рюкзак нормальной жратвы, так мне всё равно не досталось. Надо, надо мотать отсюда, рыжая, пока ещё снег не повалил. Говорят, на мясокомбинате на днях многих потравили – так я думаю, может, пожить там вволю, напоследок, до следующей травли…
Шустрик включил синтезатор голоса.
– Завтра! – поспешил он заверить несчастного. – Завтра же будет прежний директор. Этот сбежал.
– Да ну! – обрадовался Шнур. – Уличили, значит, ворюгу! Жалко, что сбежал: тюрьма по нему плачет. А наворовал много – деньги пачками лежат в сейфе.
– Что?! – выкрикнул Мурзилка своим голосом. – Деньги в конторе?!
Шнур в испуге отпрыгнул метра на два.
– Деньги до сих пор ещё в сейфе? – Мурзилка заговорил через синтезатор.
– Тьфу ты! – успокоился Шнур и снова подошёл к «Лисе». – Ты эти свои цирковые замашки брось, до инфаркта доведёшь. Денежки его там, в сейфе, сам видел. В контору лезть риск, конечно, большой, зато тепло и объедки – деликатесы, прямо из ресторана. Только об этом никому, цыц! Ну, про объедки…
А рыжая его уже не слушала. Сорвавшись с места, во весь опор она мчалась к домику «Администрация». Толстомясов должен был прийти за деньгами, он мог появиться здесь в любую минуту.
Глава четырнадцатая
КОШМАР НА КРОНВЕРКСКОМ
Минуло не более получаса. К появлению Толстомясова всё было готово.
– Вот он, – сказал Шустрик.
Беглый директор крался к своей конторе, перебегая от дерева к дереву на цыпочках и пугливо озираясь. Взбежав на порог, юркнул за дверь конторы.
Включил свет, внимательно огляделся. Всё на своих местах. Значит, его ещё не хватились по-настоящему… Дрожащими руками Толстомясов выбрал из связки необходимый ключ и двинулся к сейфу. Но что это? Из замочной скважины бронированной дверцы торчит свёрнутая в трубочку бумажка. Это записка; микроскопический текст будто бы отпечатан на крошечном принтере.
Гражданин Толстомясов, вы полностью и окончательно изобличены. Только чистосердечное признание может в какой-то степени облегчить вашу участь. Ваш незамедлительный, буквально не сходя с места, телефонный звонок в милицию будет означать согласие. Попытка бегства с преступно нажитыми деньгами будет означать ваш отказ, который будет иметь ужасающие последствия. Возможно, вас съедят.
Общественность зоопарка.
Последняя фраза ультиматума и нелепая подпись дядю Петю не напугали, а лишь заставили на секунду замешкаться и недоумённо пожать плечами. Он смял и бросил записку, тут же о ней позабыв. Открыл сейф и набил карманы своего пиджака пачками денег. Вышел из конторы, стрельнул глазами по сторонам и быстро-быстро зашаркал по сухим листьям в сторону выхода, где стояла его машина.
И тогда это началось.
Повсюду позади себя Толстомясов вдруг услышал множественный металлический скрип и лязг. И эти звуки, значение которых он понял со всей пронзительностью и внезапностью, заставил его разом взмокнуть. Он замер на месте и медленно обернулся.
Из открывшихся по чьей-то злой воле клеток, вольер и загонов выходили звери. Хищники с оскалившимися зубами и травоядные с острыми рогами, когтистые птицы и огромные пресмыкающиеся – все они шли, ползли, летели и скакали прямо на своего мучителя. Африканский слон бежал на Толстомясова, ломая сучья деревьев и сотрясая землю.
Заголосив не своим голосом, дядя Петя рванулся к выходу.
– Дворник! Закрывай! Закрывай!..
Но вместо этого дворник отбросил метлу, заскочил в будку для инвентаря и замер по стойке «смирно».
А слон уже сорвал хоботом створку ворот, и наступил передними ногами на крышу автомобиля. Кабина смялась под его весом словно консервная банка, дядя Петя едва успел выскочить наружу.
Между тем, отброшенная слоном створка ворот угодила в будку для инвентаря, и будка рассыпалась. А там, посреди досок, мётел и грабель, остался стоять дворник, и его с интересом обнюхивали голодные тигры.
А дядя Петя снова нёсся вперёд со скоростью пушечного ядра. За ним, позади него, по сторонам, впереди и над ним – топали, рычали, щёлкали зубами и хлопали крыльями питомцы зоопарка.
– Милиция! – завопил он, увидев через дорогу отделение. – Милиция!!
Взбежав на порог, он забарабанил в дверь руками и ногами.
– Откройте! Я сдаюсь! Чистосердечное признание! Пустите!! Пощадите!!!… – на последнем слове голос Толстомясова сорвался на рыдания.
Тяжёлое рычание послышалось сзади. Беглец обернулся и увидел льва. Разинув пасть, зверь изготовился на него прыгнуть.
У дяди Пети спёрло дыхание, он закатил глаза и стал падать.
В это мгновение дверь приоткрылась, его схватили за шиворот и втащили внутрь.
Движение на Кронверкском проспекте было остановлено, на прилегающих улицах образовались заторы, пешеходы попрятались по парадным. Из-за оконных стёкол на зверей смотрели совершенно обалдевшие работники милиции.
Наконец сообразили найти прежнего директора зоопарка. Иван Андреевич, который в это время отсыпался, тут же прибежал и развёл зверей по клеткам. Потом отбил замок склада и накормил питомцев настоящими, доброкачественными продуктами.
На место происшествия приехали съёмочные бригады, репортёры столпились у ворот и разбрелись вдоль ограды. Чтобы разрядить обстановку, полковник Мудрый согласился дать пресс-конференцию. Говорили за него лейтенант Стрельцов и Иван Андреевич Корнеев.
Неожиданно приехал губернатор. На носу были выборы, и ему хотелось выступить перед общественностью в роли защитника животных. Поговорив вообще, о достижениях, он торжественно восстановил Ивана Андреевича в прежней должности и распорядился незамедлительно перечислить на счёт зоопарка крупную сумму из городского бюджета.
Репортажи с этого стихийного мероприятия вечером крутили по всем каналам. Даже скромно державшаяся в стороне рыжая собачонка случайно попала в кадр крупным планом.
Глава пятнадцатая
ТАЙНА ОПЕРАЦИИ «МЖ»
Тем же вечером, распрощавшись с заметно повеселевшим Шнуром, «Лиса» отбыла в Москву.
Для того, чтобы попасть в поезд, человечки разыскали тот самый вагон, в котором приехали. Петрович узнал собаку и трясущейся рукой вынул у неё из-под ошейника бумажку. Он долго не мог ничего разобрать, и лишь использовав очки как увеличительное стекло, разобрал микроскопические буквы:
Уважаемый товарищ проводник.
Хозяин этой тихой и послушной собаки встретит Вас на перроне Ленинградского вокзала. Его благодарность за Вашу услугу выразится 200 (двумястами) условными евроединицами.
М, Ш и М.
Петрович наклонился, вглядываясь в ошейник. Ему вдруг показалось, что в некоторых заклёпках поблёскивают стёклышки крошечных объективов (на самом деле это были капельки заморосившего дождя). «Несомненно, – подумал Петрович, – что если в одних заклёпках спрятаны объективчики, то в других спрятаны микрофончики…»
– Перевозка мелких домашних животных, в случае должного присмотра со стороны хозяина либо же взявшего на себя эту ответственность проводника, не возбраняется, – проговорил он голосом диктора.
За истекшие два дня Петрович вызубрил наизусть должностную инструкцию, которую другие проводники в глаза не видели. Форма на нём была чистая и выглаженная.
«Лиса» махнула хвостом, шмыгнула в служебное купе и запрыгнула на верхнюю полку. Там она просидела всю ночь без движения. А Петрович тоже сидел внизу, выпрямив спину, приподняв подбородок и даже брови. На остановках он выходил с флажком и, двигаясь по военному чётко, делал всё, что положено. Во время длинных перегонов он мыл туалеты, подметал в проходе и кипятил воду в «Титане». Возвращаясь в служебное купе, он снова садился на краешек нижней полки и говорил, будто про себя, что-нибудь такое:
– Рулончик-то в туалете я свой, импортный повесил. Ничего, не обеднею – главное, чтобы пассажир был доволен. Такие уж у меня порядки заведены…
Тем временем, пока Мурзилка трудился над текстом репортажа, а Шустрик считал столбы, мимо которых проносился поезд, Мямлик листал электронные справочники и ломал голову над не дававшей ему покоя загадкой аббревиатуры «МЖ».
– «Мелкое жульничество», «монитор жидкокристаллический», «мистическое жертвоприношение»… – гадал он вслух на все лады.
На ум приходила только одна чепуха, местами граничащая с бредом сумасшедшего. Но вот в голове Мямлика что-то щёлкнуло.
– Есть. Готово, – произнёс он после затянувшейся паузы, во время которой Шустрик перестал считать столбы, а Мурзилка потерял мысль.
– Шеф, помните этого типа, который приходил вчера к Толстомясову? Того, с которым работают патологоанатомы, часовщики и электронщики?.. Мы взяли ворсинку от его пальто с меховым воротником.
– Помню.
– Что там на ней было?
– Мышьяковистокислый натр.
– Как его применяют?
– Это какой-то яд… Не думаешь ли ты, что зверей собирались отравить?
– Операция «Мёртвые животные»? Грубовато, шеф. Но, очень близко от истины. Горячо, совсем радом. Сделайте ещё один маленький шажок. Ну?..
Мурзилка энергично потёр виски. Шустрик даже не пытался.
– Ну?..
– Говори!
– Этим ядом пользуются для своей работы таксидермисты.
– Кто?!
– Мастера по изготовлению чучел животных.
– Чучел?!!
– Вот именно. Старичок Формалинов и есть такой мастер. В этом весь фокус. Звери создают кучу проблем. Даже маленькая собачка в доме – обуза, непосильная для большинства горожан. Что уж тут говорить о целом зоопарке с крокодилами, павлинами, зебрами, питонами, слонами… Часовщики, электронщики и патологоанатомы понадобились ему для изготовления механических животных .
– «МЖ», – сказал Мурзилка.
– Они хотели сделать из живых зверей механические чучела. Чтобы с виду в зоопарке был полный порядок. И никаких расходов на содержание. Они собирались сделать чучела из живых зверей…
Впечатлительный Шустрик ахнул и, чтобы не перегорели предохранители, отключился. Мямлик вынул изо рта жевательную резинку и прилепил ему на нос-лампочку.
Точно по расписанию поезд прибыл на Ленинградский вокзал. Буквоедов уже стоял на перроне. В одной руке он держал объёмистую спортивную сумку, в другой – прозрачную пластиковую папку с бумагами.
«Лиса» выбежала из вагона и запрыгнула в сумку. Мастодонт Сидорович застегнул молнию, шагнул к вытянувшемуся по струнке проводнику.
– Это вам, – протянул он обещанное вознаграждение.
– Благодарствую, – шепнул Петрович, мгновенно спрятав деньги и стрельнув глазами по сторонам.
– И это тоже вам, почитаете на досуге, – Буквоедов отдал проводнику папку с бумагами. – Надеюсь, это избавит вас от излишней нервозности и подозрительности.
Это была свежая распечатка мурзилкиного репортажа, который назывался «Тайна операции „МЖ“. Там и про Петровича было написано.
ЭПИЛОГ
На другой день после описанных событий полковник Мудрый принял раннего посетителя. Это был плюгавый старичок в пальто с меховым воротником, распространявший вокруг себя странный и неприятный запах.
– Вы ко мне? – поинтересовался Мудрый, брезгливо поводив носом. – По какому делу?
– Моя фамилия Формалинов, – вкрадчиво и взволнованно заговорил старичок.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35
– Михась, это подстава. Надо рвать когти.
Первым на эти слова неожиданно отреагировал дядя Петя. С проворством, которого от него трудно было ожидать, Толстомясов бросился к своему автомобилю. Сшибая всех на своём пути, он в два счёта оказался за рулём и, пробуксовав всеми четырьмя колёсами, сорвался с места.
Когда бандиты утёрли грязь с физиономий и протёрли глаза, машины не было ни видно, ни слышно.
Михась подошёл к Балде вплотную и некоторое время молча дышал на него.
– Ты… меня… мусорам сдал? – произнёс он наконец.
Потерявший от страха способность говорить, Балда энергично замотал головой.
– А может, и не ты… Всё равно, бейте его, ребята.
Били второпях, но от души.
Вцепившись в руль, Толстомясов долго носился впотьмах по бездорожью, пугая мощными фарами ежей и лягушек. Наконец, совершенно случайно, он вылетел на шоссе. Загудев, рискованно вильнул в сторону бензовоз.
Проехав несколько километров по ровному, освещённому асфальту, дядя Петя постепенно обрёл способность соображать. Он остановился у обочины и вытащил из кабины Стрельцова. Разрезал верёвки, хлопнул дверцей и умчался по направлению к городу.
А Стрельцов поднялся, размял ноги и тоже пошёл по направлению к городу, голосуя на ходу попутные машины. Но никто и не думал останавливаться.
Банду Живоглотова удалось обнаружить только засветло, когда над местностью начали кружить вертолёты. После непродолжительной перестрелки всех шестерых уложили носами в мокрые листья и защёлкнули за их спинами наручники. Полковник Мудрый, находившийся в самом центре событий с пистолетом в одной руке и с мегафоном в другой, улыбнулся впервые за последние двое суток. Даже касательная рана на виске, которую он получил, едва не напоровшись на сук, ничуть его не раздосадовала.
Приблизительно в это же время происходило задержание на Сытном рынке.
Едва Михаил Амбросиевич Деляга, заявившись в свой подпольный цех, начал допрашивать ночного сторожа, двери слетели с петель, и в помещение ворвались вооружённые люди в масках и камуфляже. Это был специальный отряд по освобождению заложников, который явился выручать Ивана Андреевича.
Всех работников цеха арестовали и увезли.
Потом приехала «Скорая», потому что у директора рынка сделалось плохо с сердцем.
А потом приехали санитарные и налоговые инспекторы, которые долго и дотошно разбирались с этим хозяйством.
Пару дней спустя в прокуратуру пришло письмо. А в конверте был только миниатюрный диск с записью всего, что происходило в цехе с того момента, как туда вошёл ночной сторож. Съёмка была сделана качественно, профессионально, со звуком, с крупными и общими планами. Ракурс же был довольно странный – такой, как будто оператор был маленький и сидел под лавкой.
Глава тринадцатая
СЛЕДУЮЩАЯ ОСТАНОВКА – УЛИЦА СЧАСТЛИВАЯ!
Предоставив компетентным органам разбираться во всём до конца, человечки вернулись в зоопарк. «Лиса» улеглась в ворох опавших листьев, Мурзилка прилёг поспать, Шустрик и Мямлик болтали о том о сём.
– А как же немая? – сказал Шустрик. – Ей совсем ничего не будет? Ведь это она кормила зверей туалетной бумагой.
– Напугай её, – посоветовал Мямлик, – чтобы дула отсюда и не возвращалась.
Шустрик так и сделал. Подвёл собаку к сердитой тётке с вечно поджатыми губами и надавил на кнопку с надписью «Звуковой шок». «Лиса» тявкнула за спиной у женщины столь громко и внезапно, что где-то стукнулись автомобили, переливами зазвенели трамваи, а звери в клетках проснулись и жалобно заворчали.
Примерно с минуту немая стояла в столбняке, затем медленно повернулась и взялась обеими руками за сердце.
– Господи, неужто собачка так тявкнула?.. – бойко заговорила она с лёгким украинским акцентом. – Маленькая, а голос будто… Ой, Господи, да как же это… Никак я заговорила… Ой, да что же это… Раз-два… Раз-два-три… четыре-пять… вышел зайчик погулять… Как же это чудо свершилось, граждане хорошие?.. Ой, граждане, я ведь теперь говорить могу! Двадцать лет молчала, муки адовы… Господи, радость-то какая! Могу хоть щас эту поганую работу бросить! Вот ведь оно мне, за страданья-то… Я ведь всю жизнь мечтала кондуктором, остановки объявлять. Товарищи! Не забывайте оплачивать!.. Ой, как хорошо выходит!.. Ни минуты здесь больше не останусь, в этом поганом месте, ещё сообщу куда следует, какие безобразия… Завели моду кормить не поймёшь чем. Раньше хотя бы кусочек домой унесёшь, а теперь только плюнешь да перекрестишься… Ничего, кому положено, те разберутся! Товарищи! Дорогие мои пассажиры! Следующая остановка – улица Счастливая! Граждане дорогие! Сегодня всех – бесплатно! Получите по конфетке! Граждане-товарищи! Усаживайтесь поудобнее, да посмотрите вокруг себя – красота-то какая!..
Выкрикивая от переполнявшего её счастья тому подобную радостную чепуху, бывшая немая скрылась за поворотом аллеи.
– Шустрик… – произнёс Мямлик, помолчав. – А ты уверен, что, как бы это… наказал её?..
Шустрик так и не нашёл, что ответить.
– Здорово, рыжая! – послышался снаружи знакомый голос.
Перед самой мордой «Лисы» стоял Шнур.
– Ну, где же твои перемены? Не видно никаких перемен, рыжая твоя морда. Вчера старый директор принёс рюкзак нормальной жратвы, так мне всё равно не досталось. Надо, надо мотать отсюда, рыжая, пока ещё снег не повалил. Говорят, на мясокомбинате на днях многих потравили – так я думаю, может, пожить там вволю, напоследок, до следующей травли…
Шустрик включил синтезатор голоса.
– Завтра! – поспешил он заверить несчастного. – Завтра же будет прежний директор. Этот сбежал.
– Да ну! – обрадовался Шнур. – Уличили, значит, ворюгу! Жалко, что сбежал: тюрьма по нему плачет. А наворовал много – деньги пачками лежат в сейфе.
– Что?! – выкрикнул Мурзилка своим голосом. – Деньги в конторе?!
Шнур в испуге отпрыгнул метра на два.
– Деньги до сих пор ещё в сейфе? – Мурзилка заговорил через синтезатор.
– Тьфу ты! – успокоился Шнур и снова подошёл к «Лисе». – Ты эти свои цирковые замашки брось, до инфаркта доведёшь. Денежки его там, в сейфе, сам видел. В контору лезть риск, конечно, большой, зато тепло и объедки – деликатесы, прямо из ресторана. Только об этом никому, цыц! Ну, про объедки…
А рыжая его уже не слушала. Сорвавшись с места, во весь опор она мчалась к домику «Администрация». Толстомясов должен был прийти за деньгами, он мог появиться здесь в любую минуту.
Глава четырнадцатая
КОШМАР НА КРОНВЕРКСКОМ
Минуло не более получаса. К появлению Толстомясова всё было готово.
– Вот он, – сказал Шустрик.
Беглый директор крался к своей конторе, перебегая от дерева к дереву на цыпочках и пугливо озираясь. Взбежав на порог, юркнул за дверь конторы.
Включил свет, внимательно огляделся. Всё на своих местах. Значит, его ещё не хватились по-настоящему… Дрожащими руками Толстомясов выбрал из связки необходимый ключ и двинулся к сейфу. Но что это? Из замочной скважины бронированной дверцы торчит свёрнутая в трубочку бумажка. Это записка; микроскопический текст будто бы отпечатан на крошечном принтере.
Гражданин Толстомясов, вы полностью и окончательно изобличены. Только чистосердечное признание может в какой-то степени облегчить вашу участь. Ваш незамедлительный, буквально не сходя с места, телефонный звонок в милицию будет означать согласие. Попытка бегства с преступно нажитыми деньгами будет означать ваш отказ, который будет иметь ужасающие последствия. Возможно, вас съедят.
Общественность зоопарка.
Последняя фраза ультиматума и нелепая подпись дядю Петю не напугали, а лишь заставили на секунду замешкаться и недоумённо пожать плечами. Он смял и бросил записку, тут же о ней позабыв. Открыл сейф и набил карманы своего пиджака пачками денег. Вышел из конторы, стрельнул глазами по сторонам и быстро-быстро зашаркал по сухим листьям в сторону выхода, где стояла его машина.
И тогда это началось.
Повсюду позади себя Толстомясов вдруг услышал множественный металлический скрип и лязг. И эти звуки, значение которых он понял со всей пронзительностью и внезапностью, заставил его разом взмокнуть. Он замер на месте и медленно обернулся.
Из открывшихся по чьей-то злой воле клеток, вольер и загонов выходили звери. Хищники с оскалившимися зубами и травоядные с острыми рогами, когтистые птицы и огромные пресмыкающиеся – все они шли, ползли, летели и скакали прямо на своего мучителя. Африканский слон бежал на Толстомясова, ломая сучья деревьев и сотрясая землю.
Заголосив не своим голосом, дядя Петя рванулся к выходу.
– Дворник! Закрывай! Закрывай!..
Но вместо этого дворник отбросил метлу, заскочил в будку для инвентаря и замер по стойке «смирно».
А слон уже сорвал хоботом створку ворот, и наступил передними ногами на крышу автомобиля. Кабина смялась под его весом словно консервная банка, дядя Петя едва успел выскочить наружу.
Между тем, отброшенная слоном створка ворот угодила в будку для инвентаря, и будка рассыпалась. А там, посреди досок, мётел и грабель, остался стоять дворник, и его с интересом обнюхивали голодные тигры.
А дядя Петя снова нёсся вперёд со скоростью пушечного ядра. За ним, позади него, по сторонам, впереди и над ним – топали, рычали, щёлкали зубами и хлопали крыльями питомцы зоопарка.
– Милиция! – завопил он, увидев через дорогу отделение. – Милиция!!
Взбежав на порог, он забарабанил в дверь руками и ногами.
– Откройте! Я сдаюсь! Чистосердечное признание! Пустите!! Пощадите!!!… – на последнем слове голос Толстомясова сорвался на рыдания.
Тяжёлое рычание послышалось сзади. Беглец обернулся и увидел льва. Разинув пасть, зверь изготовился на него прыгнуть.
У дяди Пети спёрло дыхание, он закатил глаза и стал падать.
В это мгновение дверь приоткрылась, его схватили за шиворот и втащили внутрь.
Движение на Кронверкском проспекте было остановлено, на прилегающих улицах образовались заторы, пешеходы попрятались по парадным. Из-за оконных стёкол на зверей смотрели совершенно обалдевшие работники милиции.
Наконец сообразили найти прежнего директора зоопарка. Иван Андреевич, который в это время отсыпался, тут же прибежал и развёл зверей по клеткам. Потом отбил замок склада и накормил питомцев настоящими, доброкачественными продуктами.
На место происшествия приехали съёмочные бригады, репортёры столпились у ворот и разбрелись вдоль ограды. Чтобы разрядить обстановку, полковник Мудрый согласился дать пресс-конференцию. Говорили за него лейтенант Стрельцов и Иван Андреевич Корнеев.
Неожиданно приехал губернатор. На носу были выборы, и ему хотелось выступить перед общественностью в роли защитника животных. Поговорив вообще, о достижениях, он торжественно восстановил Ивана Андреевича в прежней должности и распорядился незамедлительно перечислить на счёт зоопарка крупную сумму из городского бюджета.
Репортажи с этого стихийного мероприятия вечером крутили по всем каналам. Даже скромно державшаяся в стороне рыжая собачонка случайно попала в кадр крупным планом.
Глава пятнадцатая
ТАЙНА ОПЕРАЦИИ «МЖ»
Тем же вечером, распрощавшись с заметно повеселевшим Шнуром, «Лиса» отбыла в Москву.
Для того, чтобы попасть в поезд, человечки разыскали тот самый вагон, в котором приехали. Петрович узнал собаку и трясущейся рукой вынул у неё из-под ошейника бумажку. Он долго не мог ничего разобрать, и лишь использовав очки как увеличительное стекло, разобрал микроскопические буквы:
Уважаемый товарищ проводник.
Хозяин этой тихой и послушной собаки встретит Вас на перроне Ленинградского вокзала. Его благодарность за Вашу услугу выразится 200 (двумястами) условными евроединицами.
М, Ш и М.
Петрович наклонился, вглядываясь в ошейник. Ему вдруг показалось, что в некоторых заклёпках поблёскивают стёклышки крошечных объективов (на самом деле это были капельки заморосившего дождя). «Несомненно, – подумал Петрович, – что если в одних заклёпках спрятаны объективчики, то в других спрятаны микрофончики…»
– Перевозка мелких домашних животных, в случае должного присмотра со стороны хозяина либо же взявшего на себя эту ответственность проводника, не возбраняется, – проговорил он голосом диктора.
За истекшие два дня Петрович вызубрил наизусть должностную инструкцию, которую другие проводники в глаза не видели. Форма на нём была чистая и выглаженная.
«Лиса» махнула хвостом, шмыгнула в служебное купе и запрыгнула на верхнюю полку. Там она просидела всю ночь без движения. А Петрович тоже сидел внизу, выпрямив спину, приподняв подбородок и даже брови. На остановках он выходил с флажком и, двигаясь по военному чётко, делал всё, что положено. Во время длинных перегонов он мыл туалеты, подметал в проходе и кипятил воду в «Титане». Возвращаясь в служебное купе, он снова садился на краешек нижней полки и говорил, будто про себя, что-нибудь такое:
– Рулончик-то в туалете я свой, импортный повесил. Ничего, не обеднею – главное, чтобы пассажир был доволен. Такие уж у меня порядки заведены…
Тем временем, пока Мурзилка трудился над текстом репортажа, а Шустрик считал столбы, мимо которых проносился поезд, Мямлик листал электронные справочники и ломал голову над не дававшей ему покоя загадкой аббревиатуры «МЖ».
– «Мелкое жульничество», «монитор жидкокристаллический», «мистическое жертвоприношение»… – гадал он вслух на все лады.
На ум приходила только одна чепуха, местами граничащая с бредом сумасшедшего. Но вот в голове Мямлика что-то щёлкнуло.
– Есть. Готово, – произнёс он после затянувшейся паузы, во время которой Шустрик перестал считать столбы, а Мурзилка потерял мысль.
– Шеф, помните этого типа, который приходил вчера к Толстомясову? Того, с которым работают патологоанатомы, часовщики и электронщики?.. Мы взяли ворсинку от его пальто с меховым воротником.
– Помню.
– Что там на ней было?
– Мышьяковистокислый натр.
– Как его применяют?
– Это какой-то яд… Не думаешь ли ты, что зверей собирались отравить?
– Операция «Мёртвые животные»? Грубовато, шеф. Но, очень близко от истины. Горячо, совсем радом. Сделайте ещё один маленький шажок. Ну?..
Мурзилка энергично потёр виски. Шустрик даже не пытался.
– Ну?..
– Говори!
– Этим ядом пользуются для своей работы таксидермисты.
– Кто?!
– Мастера по изготовлению чучел животных.
– Чучел?!!
– Вот именно. Старичок Формалинов и есть такой мастер. В этом весь фокус. Звери создают кучу проблем. Даже маленькая собачка в доме – обуза, непосильная для большинства горожан. Что уж тут говорить о целом зоопарке с крокодилами, павлинами, зебрами, питонами, слонами… Часовщики, электронщики и патологоанатомы понадобились ему для изготовления механических животных .
– «МЖ», – сказал Мурзилка.
– Они хотели сделать из живых зверей механические чучела. Чтобы с виду в зоопарке был полный порядок. И никаких расходов на содержание. Они собирались сделать чучела из живых зверей…
Впечатлительный Шустрик ахнул и, чтобы не перегорели предохранители, отключился. Мямлик вынул изо рта жевательную резинку и прилепил ему на нос-лампочку.
Точно по расписанию поезд прибыл на Ленинградский вокзал. Буквоедов уже стоял на перроне. В одной руке он держал объёмистую спортивную сумку, в другой – прозрачную пластиковую папку с бумагами.
«Лиса» выбежала из вагона и запрыгнула в сумку. Мастодонт Сидорович застегнул молнию, шагнул к вытянувшемуся по струнке проводнику.
– Это вам, – протянул он обещанное вознаграждение.
– Благодарствую, – шепнул Петрович, мгновенно спрятав деньги и стрельнув глазами по сторонам.
– И это тоже вам, почитаете на досуге, – Буквоедов отдал проводнику папку с бумагами. – Надеюсь, это избавит вас от излишней нервозности и подозрительности.
Это была свежая распечатка мурзилкиного репортажа, который назывался «Тайна операции „МЖ“. Там и про Петровича было написано.
ЭПИЛОГ
На другой день после описанных событий полковник Мудрый принял раннего посетителя. Это был плюгавый старичок в пальто с меховым воротником, распространявший вокруг себя странный и неприятный запах.
– Вы ко мне? – поинтересовался Мудрый, брезгливо поводив носом. – По какому делу?
– Моя фамилия Формалинов, – вкрадчиво и взволнованно заговорил старичок.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35