Времени в обрез. Через два часа напор Цербера сравняется с силой сопротивления «Плацдарма», а затем судьба последнего будет решена — время гибели будет зависеть лишь от массы обеих сторон Цербер победит — такова математическая необходимость.Так умирай же скорее, подумала Вольева.И именно в тот момент, когда слова этой молитвы возникли в ее мозгу, произошло нечто невозможное.
Выражение спокойствия, которое Вольевой еще удавалось сохранять на лице, внезапно исчезло.— Что случилось? — спросила Хоури. — Ты будто увидела…— Вот именно, — ответила та. — Я увидела призрак. Его зовут Похитителем Солнц.— Что случилось? — вмешался Силвест.Она с трудом оторвала глаза от браслета. Нижняя челюсть отвисла.— Он возобновил трансляцию информации «Плацдарму»! — Глаза Вольевой снова вернулись к браслету, видимо, в надежде, что случившееся — всего лишь мираж. По выражению ее лица было видно, что как бы чудовищно ни было увиденное ею, оно все еще отражается на дисплее.— Что же нам следует сделать в первую очередь? — спросил Силвест. — Я был бы весьма обязан, если бы поставили меня в известность…Хоури еще крепче сжала теплый, обтянутый кожей приклад плазменной винтовки. Ей мало нравилась ситуация в прошлом, но нынешнюю она ощущала как острый клинок ужаса.— «Плацдарм» не обладает средствами для оценки собственного морального износа, — сказала она, но тут же вздрогнула, будто сбрасывая с себя чужие чары. — Нет… я хочу сказать… есть вещи, которые ему не следует знать, за исключением тех случаев, когда он остро нуждается… — Она помолчала, с тревогой оглядывая слушателей, не будучи уверена, что ее понимают. — Ему не положено знать, как усилить свои оборонительные средства до того момента, пока такое развитие не делается жизненно важным. Тут очень важно правильно рассчитать …— Иными словами, вы решили уморить его голодом? — сказал Силвест. Хегази, сидевший с ним рядом, промолчал, но подкрепил его слова слабым кивком, словно был правителем, подтверждающим приговор.— Нет, я…— Не надо оправдываться, — настаивал на своем Силвест — Если бы я хотел того же, чего хотите вы, то есть саботажа всей операции, я совершил бы что-то в таком же духе. Ваш учет времени тоже безупречен — вы ждали до тех пор, пока наблюдение за действиями вашего оружия могло доставлять удовольствие. Вы же испытывали наслаждение от того, как здорово работает ваша игрушка!— Ах ты гнусный хрен! — визжала, плюясь, Хоури. — Мерзкий малюсенький хренишко!— Поздравляю, — поклонился ей Силвест. — Вот вы уже и перешли к односложным словам. И все-таки я попрошу вас направить эту дурацкую железяку не мне в лицо, а куда-нибудь в другое место.— С удовольствием, — ответила она, не позволяя, однако, винтовке отклониться ни на дюйм. — Я вот как раз размышляю насчет одной детали вашей вонючей анатомии.Хегази повернулся к другому присутствующему члену Триумвирата:— Не объясните ли вы мне, что тут происходит?— Похититель Солнц, видимо, захватил управление всеми коммуникационными системами корабля, — ответила Вольева. — Это единственная возможность. Только таким путем моя команда прекратить передачу информации на «Плацдарм» могла быть аннулирована. — Еще не договорив, она отрицательно мотнула головой: — Впрочем, это маловероятно. Мы же знаем, что он торчит в Оружейной, а между Оружейной и коммуникациями физической связи нет.— Должно быть, теперь она есть, — отозвалась Хоури.— Но если она есть… — Все увидели в полутьме рубки яркие полумесяцы белков Вольевой. — Не существует логического барьера между коммуникациями и остальным кораблем. Если Похититель Солнц продвинулся так далеко, нет ничего, до чего он не мог бы дотянуться.Молчание затянулось. Похоже, всем, даже Силвесту, нужно было время, чтобы оценить весь ужас ситуации. Хоури пыталась понять мысли Силвеста, но даже сейчас не смогла оценить, что он принимает, что — нет. Она все еще подозревала, что он рассматривает происходящее как параноидальную фантазию, сплетенную ее собственным подсознанием. От нее заразилась Вольева, а позже — и Паскаль. Вероятно, какая-то часть Силвеста все еще отказывалась верить словам Хоури, несмотря на факты. А впрочем, какие такие факты? Если оставить в стороне восстановление сигнала на «Плацдарм» и его значение, то ничего, что бы подтверждало бы выход Похитителя Солнц за пределы Оружейной, не существовало. А вот если он выбрался…— Ты! — крикнула Вольева, нарушая молчание. Она ткнула пистолетом в сторону Хегази. — Ты, свинья! Ты же участвовал в этом, верно? Саджаки вышел из игры, у Силвеста нет нужных знаний, значит, это ты!— Не понимаю, о чем ты?— Ты помогал Похитителю Солнц! Ты сделал это, сознавайся!— Возьми себя в руки, Триумвир.Хоури совсем растерялась. Она даже не знала теперь, в какую сторону ей надо направить свою плазменную винтовку. Силвест был потрясен не меньше Хегази. Он явно не понимал, что хочет сказать Вольева своим неожиданным вопросом.— Слушай, — сказала Хоури. — Тот факт, что он вылизывает задницу Саджаки с тех пор, как я появилась на корабле, еще не значит, что он способен на подобную глупость.— Похоже, за такие слова я должен быть вам благодарен, — произнес Хегази.— Ты отнюдь не оправдан, — воскликнула Вольева. — Отнюдь нет. Хоури права. Сделать то, что ты сделал, — акт величайшего идиотизма. Но это не значит, что ты на него не способен. У тебя были возможности. И ты химериец. Вполне возможно, что Похититель Солнц поселился и в тебе. В этом случае нам слишком опасно быть с тобой рядом.Она кивнула Хоури.— Хоури, отведи-ка ты его к какому-нибудь шлюзу.
— Ты собираешься меня убить, — сказал Хегази, когда Хоури вела его по затопленному коридору под прицелом своей плазменной винтовки. Перед ними ошалело метались сторожевые крысы. — Ведь ты и вправду думаешь так поступить? Хочешь вышвырнуть меня в космос?— Нет, она хочет посадить тебя туда, откуда ты не сможешь вредить нам, — ответила Хоури, у которой вовсе не было желания вести с пленником оживленную беседу.— Что бы она там ни думала, я этого не делал. Мне стыдно, но я не обладаю нужным опытом. Это тебя удовлетворяет?Он ей крепко надоел, но Хоури чувствовала, что разговор следует поддержать, чтобы Хегази побыстрее заткнулся— Я не уверена, что ты это сделал, — сказала она. — Ведь тебе потребовалось бы провести кое-какую подготовку до того, как ты допер до мысли, что Вольева собирается саботировать собственное оружие. Когда же это стало ясно всем, у тебя уже не было времени. Ты торчал все время в рубке.Они подошли к воздушному шлюзу. Он был маленький — в нем помещался лишь один человек в скафандре. Как и все остальное в этой части корабля, ручка двери и сама дверь шлюза были покрыты слизью, заржавели и поросли плесенью. И все-таки все это чудом еще работало.— Так зачем же ты делаешь это? — спросил Хегази, когда дверь со скрежетом открылась и Хоури втолкнула его в тесный и плохо освещенный шлюз. — Раз не думаешь, что я способен на тот поступок?— А потому, что ты мне не нравишься, — сказала она и заперла дверь снаружи. ГЛАВА ТРИДЦАТАЯ Цербер-Гадес, Дельта Павлина, гелиопауза, год 2566-й
Когда они наконец оказались в своей каюте, Паскаль тихо сказала:— Из этой истории, боюсь, тебе благополучно не выбраться, Дэн. Ты понимаешь, о чем я?Силвест дико устал, но мозг его продолжал бешено работать, хотя ему хотелось думать только об одном — о том, как хорошо бы заснуть. Ведь если «Плацдарм» протянет достаточно долго, чтобы путешествие в недра Цербера могло состояться, как запланировано, сейчас — последний шанс, чтобы как следует выспаться эдак часиков десять, а еще лучше — пару-другую дней. Ему надо быть предельно осторожным и бодрым, именно теперь, когда он собирается ступить в неведомый и чуждый мир. И именно теперь Паскаль собирается снова отговаривать его от этого.— Сейчас уже слишком поздно, — ответил Силвест устало. — Мы выдали себя, мы причинили огромный ущерб Церберу. Этот мир осведомлен о нашем присутствии. Мое появление на Цербере вряд ли значительно повлияет на ситуацию, за исключением того, что мы узнаем гораздо больше, нежели от полудохлых роботов-шпионов Вольевой, даже если я буду ждать от них результатов всю оставшуюся жизнь— Ты же не знаешь, что ждет тебя там, внизу, Дэн.— Нет, знаю. Ответ на вопрос, что случилось с амарантянами. Неужели ты не понимаешь, какую ценность для людей имеет эта информация?Он видел, что она понимает это, но лишь на сугубо теоретическом уровне. Потом она сказала:— А что, если в тебе сейчас говорит точно такое же любопытство, которое когда-то довело их самих до гибели? Ты же видел, что произошло с «Лорином».И снова Силвест подумал об Алисии, погибшей во время той атаки. Какое чувство заставило его пожалеть время, которое требовалось для того, чтобы извлечь ее тело из-под обломков? Даже сейчас его приказ — спустить ее тело вместе с «Плацдармом» на Цербер — на какое-то мгновение показался таким бездушным, как будто был отдан не им. И даже не Кэлвином, а кем-то, спрятавшимся за их спинами. Эта мысль заставила его поморщиться, и он тут же похоронил ее под грузом других мыслей, раздавив, как давят таракана.— Но мы же узнаем, не так ли? — сказал он. — Мы наконец-то узнаем. И даже если это нечто убьет нас, кто-нибудь другой все равно узнает, что случилось — кто-нибудь на Ресургеме или даже в другой системе Ты должна понять, Паскаль. Я считаю такой риск оправданным.— Значит, тут не одно любопытство! — Она смотрела на него так, будто ожидала развернутого ответа. Он же сразу отвел глаза, зная, каким обманчивым может показаться отсутствие в них выражения и странная фокусировка. Паскаль между тем продолжала: — Хоури устроили на этот корабль, чтобы убить тебя. Она созналась мне в этом. Вольева же говорит, что ее послал кто-то, кто может оказаться Кариной Лефевр.— Я считаю это не просто невозможным, а прямым оскорблением!— И все же это может оказаться правдой. А еще — чем-то гораздо более серьезным, чем обыкновенная вендетта Возможно, Лефевр и вправду умерла, но Нечто, принявшее ее облик, унаследовало ее тело и что-то еще, причем оно знает, как опасно то, с чем ты столь легкомысленно играешь. Разве тебе не кажется, что такую возможность следует учитывать, какой бы странной она ни казалась?— Ничто из случившегося возле Завесы Ласкаля не может иметь отношения к тому, что произошло с амарантянами.— Ну как ты можешь быть столь самоуверенным!Силвест разозлился и бросил ей в лицо:— Потому что я там был! Потому что я отправился туда, куда ходил Ласкаль, то есть в Пространство Космического Откровения, и то, что они показали Ласкалю, было показно и мне! — Он старался говорить тише, но нервно схватил ладони Паскаль и крепко сжал их. — Они ужасно древние. Они такие чужие, что я дрожал от ужаса. Они касались моего мозга… я видел их… и они ничуть не походили на амарантян.Впервые со времени отлета с Ресургема он заглянул в прошлое, вернулся к тому моменту, когда его изуродованный контактный модуль несся вдоль чудовищной Завесы. Древние ископаемые умы Странников вползали в его мозг. То было мгновение пронзительного прозрения. Сказанное Ласкалем было истиной. Возможно, Странники были чужими в биологическом смысле, возможно, они вызывали в нем отвращение только потому, что они неимоверно далеки от того, что человеческий разум считает идеалом или хотя бы достойной формой существования. Зато в динамике мышления они были куда ближе к людям, чем можно было ожидать, учитывая различия в строении тел. Какое-то время невероятность этой дихотомии тревожила его… но потом тревога прошла. А как же иначе могли бы Трюкачи так наладить его мозг, чтобы он мог мыслить как Странники, если бы основные формы мышления не были сходны? Затем он припомнил саднящую тошноту их общения, и волну черной памяти, обрушившуюся на него, — беглый взгляд на историю Странников. Миллионы лет они рыскали по всей Галактике — по той, давней, непохожей на нынешнюю, вынюхивая и собирая брошенные опасные игрушки других народов и еще более древних, чем их собственная, цивилизаций. Теперь все эти сказочные вещи лежали совсем рядом с ним. За мембраной Завесы… Он уже почти проник туда с помощью хитрости. И вдруг что-то совсем иное…Что-то на мгновение возникшее как будто появилось на секунду в просвете между облаками или полотнищами театрального занавеса, что-то мимолетное, о чем он почти забыл, о чем вспомнил только сейчас… Что-то открылось ему, что-то, предназначенное быть потаенным, скрытым под пластами личностного… и памятью давно исчезнувшей расы… изношенной, как камуфляж.И еще нечто, полностью погруженное в Завесу… и еще один довод в пользу его существования…Но это воспоминание было таким трудноуловимым, оно так ловко ускользало от его аналитического ума, что пока он не остался наедине с Паскаль, оно ощущалось лишь как осадок сомнения…— Обещай, что ты никуда не пойдешь, — молила Паскаль.— Мы еще обговорим это утром, — ответил он.
Силвест очнулся в своей каюте. Короткий сон, который ему все же удалось урвать, прогнал из его крови лишь малую часть усталости.Что-то заставило его проснуться, но он не мог ни рассмотреть, ни услышать того, что нарушило сон. Вдруг он заметил, что голографический экран возле кровати слегка светится, подобно зеркалу, отражающему лунный свет.Силвест пододвинулся, чтобы активизировать экран, не разбудив при этом спящую Паскаль. Впрочем, он напрасно опасался — Паскаль спала очень крепко. Спор, который они вели перед сном, казалось, принес ей успокоение, которое и погрузило ее в сон.На экране появилось лицо Саджаки, на заднем плане была видна какая-то медицинская аппаратура.— Вы один? — тихо спросил Саджаки.— Здесь моя жена, — прошептал Силвест. — Она спит.— Тогда буду краток. — Саджаки протянул изуродованную руку как бы для осмотра. Влажная корочка уже вернула запястью прежнюю форму, хотя все еще продолжала светиться, свидетельствуя, что интенсивное лечение далеко не окончено. — Я чувствую себя достаточно хорошо, чтобы покинуть медицинский отсек. И вовсе не собираюсь идти по стопам Хегази.— Тогда перед вами серьезная проблема. Вольева и Хоури вооружены, и они приняли меры, чтобы вам не удалось получить в свои руки ничего столь же опасного. — Силвест еще больше понизил голос. — Я не думаю, что Вольеву будет трудно убедить в том, что меня следует посадить под замок. Мои угрозы насчет судьбы корабля особого впечатления на нее не производят.— Она просто уверена, что вы не посмеете зайти так далеко.— А если она права?Саджаки покачал головой.— Теперь все это уже не имеет значения. Через несколько дней — самое большее через пять — ее «Плацдарм» начнет сдавать позиции. Но пока у вас еще есть окошко, через которое вы можете пролезть внутрь планеты. Только не говорите мне, что ее роботы-шпионы способны вас удовлетворить.— Это я уже знаю.Паскаль зашевелилась.— Тогда принимайте мое предложение, — сказал Саджаки. — Я сам проведу вас в эти недра. Мы вдвоем, и никого больше. Мы возьмем пару скафандров того типа, который доставил вас сюда с Ресургема. Нам не понадобится даже корабль. До Цербера мы доберемся меньше чем за день. Еще два дня понадобятся нам, чтобы забраться внутрь, день, чтобы там оглядеться, и еще день — на возвращение тем же путем. К тому времени вы будете сами знать дорогу.— А вы?— Я пойду с вами. Я уже говорил, как мы с вами будем дальше работать с Капитаном.Силвест кивнул.— Вы надеетесь, что мы найдем в Цербере что-то необычное, что поможет нам исцелить Капитана.— Надо же с чего-то начинать.Силвест огляделся. Голос Саджаки был подобен шороху листьев, колеблемых ветром, что подчеркивало тишину каюты, делая ее какой-то таинственной. Скорее она походила на картинку, показанную через волшебный фонарь, нежели на обыкновенное жилое помещение. Он подумал о битве, кипящей в недрах Цербера в эту самую минуту. О ярости сталкивающихся механизмов, хотя большинство их размерами лишь немного превосходит бактерию. Грохот их сражения был неуловим для человеческих чувств. Но битва все равно существовала, и Саджаки прав: у них осталось всего несколько дней до тех пор, пока верные Церберу механизмы начнут разрушать могучую осадную машину Вольевой. Каждая минута, на которую он отложит свой поход в недра Цербера, означает минуту, которую он мог бы провести бы там, но не проведет, ту самую минуту, которая приближает срок его неизбежного возвращения на корабль. А рубка в это время уже может оказаться закрытой. Снова шевельнулась Паскаль, но Силвест знал, что она крепко спит. Казалось, она присутствует здесь не больше, чем те мозаичные птицы, которые украшают стены каюты. Во всяком случае, разбудить ее не легче, чем этих птиц.— Все произошло слишком неожиданно, — сказал Силвест.— Но вы же ждали этого чуть ли не всю жизнь, — ответил Саджаки, повышая голос.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79