Если он будет сопротивляться, Слука все равно найдет способ выяснить все, что ей нужно — или от него, или — что хуже — от Паскаль.— Это очень старая история, — начал он. — Она уходит во времена, когда я только что вернулся на Йеллоустон от Странников. Вы помните, что тогда мне пришлось исчезнуть на некоторое время, не правда ли?— Но вы же всегда говорили, что тогда ничего не произошло!— Я был похищен Ультра, — сказал Силвест, не желая замечать ее реакции. — Взят на борт суперсветовика, крутившегося на орбите Йеллоустона. Один из команды был покалечен, и они хотели, чтобы я его… «отремонтировал». Полагаю, это правильный термин.— Отремонтировал?— Капитан стал почти химерийцем. Слука вздрогнула. Было ясно, что она — как и большинство колонистов — имела мало опыта в общении с радикально измененными членами сообщества Ультра, так как видела их лишь в теледрамах.— Это были не совсем обычные Ультра, — продолжал Силвест, не видя причин, почему бы ему не поиграть на нервах Слуки. — Они слишком долго болтались в космосе, слишком долго были оторваны от того, что мы называем нормальным человеческим обществом. Даже по стандартам Ультра они были слишком параноидальны, слишком воинственны.— Но даже в этом случае…— Я понимаю, о чем вы думаете, раз они являются отбросами какой-то чуждой и далекой нам культуры, то какими же негодяями должны они быть? — Силвест подавил презрительную улыбку и покачал головой. — Именно так и я думал в те дни. Потом я узнал их лучше.— Например?— Вот вы упоминали об оружии. У них оно было. У них были орудия, с помощью которых можно легко уничтожить такую планету, как эта.— Но ведь не станут же они это делать без причины?Силвест улыбнулся.— Мы узнаем это, когда они доберутся до Ресургема.— Да… — Слука с трудом выдавила это слово. — Фактически они уже здесь. Взрыв имел место три недели назад, но… хм… его значение не было очевидно некоторое время. А пока суд да дело… они сбросили скорость и вышли на орбиту Ресургема.Силвесту потребовалось какое-то время, чтобы вернуть себе способность дышать. Он гадал, насколько намеренно выдала Слука эту новость. То ли она случайно раньше позабыла сообщить об этой детали, то ли сохранила ее в запасе умышленно, чтобы повергнуть его — Силвеста — в состояние полной дезориентации. Если верно последнее предположение, то оно сработало безукоризненно.— Подождите, — воскликнул Силвест, — вы только что сказали, что об этом известно лишь немногим. Но разве можно не заметить суперсветовик на орбите?— Гораздо легче, чем вы полагаете. Их корабль — самый темный объект в Системе. Все его излучения находятся преимущественно в инфракрасной зоне спектра — конечно, так оно и должно быть, но кроме того, он, по-видимому, изменил их с тем, чтобы они соответствовали спектру нашего атмосферного водяного пара. Поэтому его излучение не доходит до поверхности. Если бы последние двадцать лет мы не накачивали воду в атмосферу… — Слука с горечью покачала головой. — Ладно, не имеет значения. Во всяком случае, сейчас на небо никто особого внимания не обращает. Они могли прилететь, зажечь неоновые вывески и никто бы их не заметил.— Но вместо этого они даже не оповестили о своем прибытии.— Хуже. Они приняли все меры, чтобы скрыть, что они уже тут. Если бы не тот проклятый взрыв… — Слука замолчала и поглядела в окно, но сейчас же вновь переключилась на Силвеста. — Если это те люди, о которых вы говорили, то вы должны знать, что им здесь нужно!— Это-то совершенно ясно, как мне кажется. Им нужен я.
Вольева внимательно выслушала остальную часть доклада Саджаки с поверхности Ресургема.— До Йеллоустона почти никакой информации с Ресургема не доходило, причем после первого мятежа ее количество резко уменьшилось. Теперь мы знаем, что Силвест пережил тот мятеж, но через десять лет был свергнут в результате нового восстания. Это было десять лет назад. Его посадили в тюрьму, но со всеми удобствами, должен заметить, которые оплачивались новым режимом, так как тот видел в Силвесте важное политическое орудие. Такая ситуация нас очень устроила бы, ибо вычислить местоположение Силвеста было бы просто. Мы оказались бы в очень удобной позиции для переговоров с людьми, которые, возможно, стали бы возражать против передачи его нам. Сейчас, однако, ситуация стала гораздо сложнее.Саджаки помолчал, и Вольева заметила, что он слегка повернулся, отчего пейзаж за его спиной чуточку изменился. Дело в том, что их угол обзора менялся в связи с переменой положения корабля над головой Саджаки, но последнему это было известно, и он поворачивался так, чтобы его лицо все время было хорошо видно с корабля. Для зрителя, стоящего на соседней возвышенности, Саджаки являл бы странное зрелище — молчаливая фигура смотрит на горизонт, шепчет непонятные молитвы и медленно поворачивается на каблуках с точностью часовой стрелки. Никто бы не догадался, что у этого человека односторонняя связь с космическим кораблем, вращающимся на орбите, а вовсе не галлюцинации безумца.— Как мы установили, оказавшись на расстоянии зрительной связи с планетой, ее столица — Кювье — пострадала от сильных множественных взрывов. Насколько нам удалось установить, эти события случились сравнительно недавно по колониальному времени. Мои исследования говорят, что произошел еще один переворот — когда и было задействовано мощное оружие — примерно восемь месяцев назад. Переворот удался не полностью. Прежний режим все еще контролирует развалины Кювье, хотя его лидер — некий Жирардо — был убит во время беспорядков. Движение Праведный Путь — нападающая сторона — контролирует большинство периферийных поселений, но между лидерами нет согласия, и возможны столкновения между отдельными группами. За неделю, которую я тут провел, имели место девять атак на город, и кое-кто из жителей поговаривает о саботаже. Агенты Праведного Пути, видимо, работают и среди руин. — Саджаки сделал паузу, чтобы собраться с мыслями, и Вольева подумала: а не ощущает ли он симпатии к этим саботажникам? Если да, то указаний на это в его голосе — никаких.— Что касается моих действий, то самым первым был приказ скафандру разобраться на части. Конечно, соблазнительно было добраться до Кювье прямо в нем, но риск показался мне слишком большим. И все же путешествие оказалось легче, чем я опасался. Мне удалось присоединиться к группе прокладчиков труб, возвращавшейся с севера, и я воспользовался этим как предлогом для посещения Кювье. Сначала они держались настороженно, но водка соблазнила их, и они взяли меня в свою машину. Я сказал, что водку гнали в Фениксе — поселке, из которого якобы происхожу я сам. О Фениксе они ничего не слыхали, зато водке ужасно обрадовались.Вольева кивнула. Водка, а также чемоданчик, набитый всякими сувенирами, были изготовлены на борту корабля перед отправкой Саджаки на Ресургем.— Население живет сейчас преимущественно под землей в катакомбах, вырытых еще шестьдесят лет назад. Конечно, сейчас атмосферный воздух более или менее доведен до состояния, когда им можно дышать, но заверяю вас, это занятие доставляет мало удовольствия, и ты постоянно чувствуешь себя как перед приступом удушья. Чтобы добраться до этой горы пешком, мне пришлось затратить значительные усилия.Вольева про себя усмехнулась. Если уж Саджаки признается в пережитых трудностях, значит, его поход был настоящей пыткой.— Говорят, что Праведный Путь имеет доступ к марсианской генетической технологии, — продолжал он, — которая облегчает дыхание в такой атмосфере, но я особых достижений в этом плане не видел. Мои приятели — трубопрокладчики — помогли мне получить комнату в общежитии, где живут горняки из окрестностей, и она полностью совпадает с моей легендой. Я не стал бы называть здешнюю обстановку и удобства блестящими, но моим целям они соответствуют, ибо цели эти — сбор информации. В процессе ее сбора я получил много сведений — противоречивых и весьма туманных.Саджаки уже почти замкнул круг, по которому вращался. Солнце теперь находилось за его правым плечом, что сильно мешало считывать слова с его губ. Корабль, конечно, полностью переключился на инфракрасный спектр и теперь ориентировался только на изменения кровообращения в коже лица Саджаки.— Очевидцы говорят, что Силвесту и его жене удалось избежать смерти, когда был убит Жирардо, но после этого их никто не видел. Это случилось восемь месяцев назад. Люди, с которыми я разговаривал, и кое-какие собранные мной данные привели меня к заключению: Силвест находится у кого-то в плену, но на этот раз его держат вне города, возможно, в одной из ячеек Праведного Пути.Теперь Вольева насторожилась. Она прекрасно понимала, куда все это ведет. В таких случаях всегда чувствовалось дыхание неизбежности. Отличие нынешней ситуации от прежних заключалось в том, что неизбежность была связана с тем, что она знала о Саджаки, а не том человеке, которого он искал.— Видимо, вести переговоры с официальными властями, кто бы они ни были, дело бесполезное, — продолжал Саджаки. — Я сомневаюсь, что они отдали бы нам Силвеста, даже если бы захотели, что тоже сомнительно. А это оставляет нам, к несчастью, только одну возможность.Вольева напряглась. Вот оно!— Мы должны создать ситуацию, когда передача нам Силвеста окажется в интересах всей колонии. — Саджаки улыбнулся, белые зубы ярко сверкнули на фоне темного лица. — Излишне упоминать, что я уже начал закладывать фундамент для подобных действий. — Теперь Саджаки прямо обращался к Вольевой, в том не было сомнений. — Вольева, ты можешь заняться необходимыми формальностями, согласно собственному разумению.В обычной обстановке Вольева могла бы ощутить чувство удовлетворенного самолюбия, ибо точно вычислила намерения Саджаки. Но не сейчас. Она чувствовала только медленно наползающий ужас осознания того, что после всего, что уже было когда-то, Саджаки вновь намерен заставить ее проделать то же самое. И худшей компонентой ее страха было понимание: она наверняка выполнит то, чего он от нее ждет.
— Давай, — сказала Вольева. — Он не кусается.— Я знакома со скафандрами, Триумвир. — Хоури помешкала, а затем ступила в белизну комнаты. — Просто не думала, что снова их увижу. Уж не говоря о том, чтобы снова напяливать на себя эту дрянь.Четыре скафандра стояли прислонившись к стене удручающе белого складского помещения, шестью палубами ниже капитанского мостика, рядом с помещениями, предназначенными для грядущих тренировок.— Нет, вы только послушайте ее, — сказала одна из присутствовавших женщин. — Треплется, будто ей предстоит нечто большее, нежели натянуть на себя эту проклятущую штуковину на несколько минут. Ты же вряд ли отправишься с нами вниз, Хоури, так что нечего тебе заранее писать на пол.— Благодарю за совет, Суджика. Обязательно постараюсь запомнить.Суджика передернула плечами — очевидно, не желала тратить эмоции на фырканье — и подошла к предназначенному ей скафандру. За ней последовала и ее подружка — Сула Кжарваль. Приготовившиеся принять своих будущих обитателей, скафандры напоминали лягушек, из которых выпустили кровь, выпотрошили, изрезали, растянули и пришпилили к вертикальной доске. По своим нынешним конфигурациям скафандры имели антропоморфный вид с подчеркнуто длинными ногами и распростертыми для объятия руками. На руках отсутствовали пальцы, да и кистей, собственно говоря, не было — просто нечто ластообразное, хотя по приказу своего «обитателя» скафандры могли быстро отрастить любые манипуляторы, в том числе и пальцы.Хоури, как она и говорила, действительно была знакома со скафандрами. Правда, на Краю Неба они попадались редко, их завозили с других планет, покупали у торгашей Ультра, залетавших к разрываемой войнами планете. На Краю Неба не было достаточно хороших мастеров, чтобы воспроизводить эти изделия, а потому скафандры в той армии, где служила Хоури, стоили фантастических денег — могущественные тотемы, ниспосланные самими богами.Скафандр просканировал Хоури, снимая размеры, чтобы адаптироваться к ее фигуре. Хоури стояла на месте, когда скафандр шагнул вперед и принял ее внутрь себя — мелькнула и погасла вспышка клаустрофобии. Уже через несколько секунд скафандр плотно застегнулся и наполнился гель-воздухом, что давало возможность совершать такие движения, которые иначе раздавили бы «обитателя». Скафандр расспросил Хоури о тех незначительных изменениях, которые она пожелала бы сделать для подгонки оружия и регулировки автономных систем скафандра. Конечно, никакие виды оружия, кроме самых легких, в зале №2 развернуты не будут. Сценарии боевых действий, которые здесь будут испытываться, — довольно безобидная смесь реальных физических акций и смоделированных действий, касающихся применения тяжелого вооружения. Впрочем, существовало одно условие. Каждый аспект тренировки должен был восприниматься с полной серьезностью, в том числе использование безграничных возможностей индивидуальной подгонки оружия, которыми обладали скафандры, для обезвреживания врага, имевшего несчастье попасть в сферу их действия.Их было трое, не считая Хоури. Впрочем, ее всерьез и не рассматривали в качестве участника десанта на поверхность планеты. Командиром была Вольева. Хотя в ее беседах с Хоури и проскакивали намеки, что она родилась в космосе, Вольева нередко высаживалась на различные планеты и приобрела нужные, почти инстинктивные рефлексы, увеличивавшие шансы выживания на поверхности. Среди этих рефлексов было и глубочайшее уважение к законам тяготения. То же самое можно было сказать и о Суджике. Она родилась либо на обитаемой станции, либо в суперсветовике, но посетила достаточно миров, чтобы обрести легкость движений на суше. Ее хрупкость, подобная обманчивой хрупкости клинка, придававшая ей такой вид, будто на большой планете она и шагу не ступит, не поломав себе все кости, ничуть не обманывала Хоури. Суджика была как здание, сооруженное отличным архитектором, прекрасно знающим, какие напряжения надлежит перенести его творению, и испытавшим высокое наслаждение, придавая этому зданию изысканную легкость и красоту. Кжарваль — женщина, всегда сопровождавшая Суджику, — была совершенно иной. В отличие от подруги в ней, казалось, было мало чего от химерийцев. Все ее члены были натуральными, но в тоже время в ней не чувствовалось ничего человеческого. Лицо — плоское и гладкое, будто оптимизированное для пребывания в водной среде неизвестной планеты. Кошачьи глаза походили на красные шарики, лишенные зрачков. Ноздри напоминали жаберные отверстия, а рот — невыразительный прямой разрез. Он почти не двигался, когда женщина говорила, но частенько кривился, придавая лицу выражение некоторой экзальтации. Она не носила одежды, но даже в прохладе склада не казалась Хоури нагой. Скорее это была голая женщина, облаченная в какой-то гибкий и быстро сохнущий полимер. Настоящая Ультра, другими словами, продукт неизвестного, но явно не дарвиновского происхождения. Хоури слышала истории о результатах биоинженерных работ по выведению особых человеческих линий, полученных где-то подо льдами таких планет, как Европа, или о водяных людях, биологически приспособленных к жизни в космических кораблях, заполненных водой. Сула казалась ей живым гибридом этих сказок и мифов. Но вообще-то она с тем же успехом могла быть и чем-то совершенно иным. Может быть, все эти трансформации она произвела из прихоти. Может быть, в них не было никакого смысла, а может, они служили прикрытием для какой-то более глубокой цели, например, чтобы замаскировать совершенно другое существо. Но как бы там ни было, она знавала другие миры, и сейчас это имело существенное значение.Саджаки тоже знал уйму миров, но сейчас он находился на Ресургеме, и было неясно, какую же роль он должен будет сыграть в освобождении Силвеста, когда (или если) оно произойдет. О Триумвире Хегази Хоури знала мало, но по отдельным репликам составила впечатление, что этот человек никогда не ставил ногу ни на что, что не было бы не искусственным. Неудивительно, что Саджаки и Вольева отвели Триумвиру Хегази преимущественно обязанности тылового обеспечения. Ему не надо было — да он и не хотел — спускаться на почву Ресургема, даже если бы это стало возможным.Оставалась сама Хоури. Ее опыт не вызывал сомнений. В отличие от других членов команды, она родилась и воспитывалась на планете и, что еще важнее, вела на ней боевые действия. Вполне вероятно, ничто не вызывало в этом сомнений, что войны на Краю Неба ставили Хоури в ситуации куда более сложные, чем те, в которые случалось попадать другим членам команды. Их походы сводились к закупкам товаров, заключению торговых сделок или просто туризму, если не к наблюдениям за жизнью людей-эфемерид.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79
Вольева внимательно выслушала остальную часть доклада Саджаки с поверхности Ресургема.— До Йеллоустона почти никакой информации с Ресургема не доходило, причем после первого мятежа ее количество резко уменьшилось. Теперь мы знаем, что Силвест пережил тот мятеж, но через десять лет был свергнут в результате нового восстания. Это было десять лет назад. Его посадили в тюрьму, но со всеми удобствами, должен заметить, которые оплачивались новым режимом, так как тот видел в Силвесте важное политическое орудие. Такая ситуация нас очень устроила бы, ибо вычислить местоположение Силвеста было бы просто. Мы оказались бы в очень удобной позиции для переговоров с людьми, которые, возможно, стали бы возражать против передачи его нам. Сейчас, однако, ситуация стала гораздо сложнее.Саджаки помолчал, и Вольева заметила, что он слегка повернулся, отчего пейзаж за его спиной чуточку изменился. Дело в том, что их угол обзора менялся в связи с переменой положения корабля над головой Саджаки, но последнему это было известно, и он поворачивался так, чтобы его лицо все время было хорошо видно с корабля. Для зрителя, стоящего на соседней возвышенности, Саджаки являл бы странное зрелище — молчаливая фигура смотрит на горизонт, шепчет непонятные молитвы и медленно поворачивается на каблуках с точностью часовой стрелки. Никто бы не догадался, что у этого человека односторонняя связь с космическим кораблем, вращающимся на орбите, а вовсе не галлюцинации безумца.— Как мы установили, оказавшись на расстоянии зрительной связи с планетой, ее столица — Кювье — пострадала от сильных множественных взрывов. Насколько нам удалось установить, эти события случились сравнительно недавно по колониальному времени. Мои исследования говорят, что произошел еще один переворот — когда и было задействовано мощное оружие — примерно восемь месяцев назад. Переворот удался не полностью. Прежний режим все еще контролирует развалины Кювье, хотя его лидер — некий Жирардо — был убит во время беспорядков. Движение Праведный Путь — нападающая сторона — контролирует большинство периферийных поселений, но между лидерами нет согласия, и возможны столкновения между отдельными группами. За неделю, которую я тут провел, имели место девять атак на город, и кое-кто из жителей поговаривает о саботаже. Агенты Праведного Пути, видимо, работают и среди руин. — Саджаки сделал паузу, чтобы собраться с мыслями, и Вольева подумала: а не ощущает ли он симпатии к этим саботажникам? Если да, то указаний на это в его голосе — никаких.— Что касается моих действий, то самым первым был приказ скафандру разобраться на части. Конечно, соблазнительно было добраться до Кювье прямо в нем, но риск показался мне слишком большим. И все же путешествие оказалось легче, чем я опасался. Мне удалось присоединиться к группе прокладчиков труб, возвращавшейся с севера, и я воспользовался этим как предлогом для посещения Кювье. Сначала они держались настороженно, но водка соблазнила их, и они взяли меня в свою машину. Я сказал, что водку гнали в Фениксе — поселке, из которого якобы происхожу я сам. О Фениксе они ничего не слыхали, зато водке ужасно обрадовались.Вольева кивнула. Водка, а также чемоданчик, набитый всякими сувенирами, были изготовлены на борту корабля перед отправкой Саджаки на Ресургем.— Население живет сейчас преимущественно под землей в катакомбах, вырытых еще шестьдесят лет назад. Конечно, сейчас атмосферный воздух более или менее доведен до состояния, когда им можно дышать, но заверяю вас, это занятие доставляет мало удовольствия, и ты постоянно чувствуешь себя как перед приступом удушья. Чтобы добраться до этой горы пешком, мне пришлось затратить значительные усилия.Вольева про себя усмехнулась. Если уж Саджаки признается в пережитых трудностях, значит, его поход был настоящей пыткой.— Говорят, что Праведный Путь имеет доступ к марсианской генетической технологии, — продолжал он, — которая облегчает дыхание в такой атмосфере, но я особых достижений в этом плане не видел. Мои приятели — трубопрокладчики — помогли мне получить комнату в общежитии, где живут горняки из окрестностей, и она полностью совпадает с моей легендой. Я не стал бы называть здешнюю обстановку и удобства блестящими, но моим целям они соответствуют, ибо цели эти — сбор информации. В процессе ее сбора я получил много сведений — противоречивых и весьма туманных.Саджаки уже почти замкнул круг, по которому вращался. Солнце теперь находилось за его правым плечом, что сильно мешало считывать слова с его губ. Корабль, конечно, полностью переключился на инфракрасный спектр и теперь ориентировался только на изменения кровообращения в коже лица Саджаки.— Очевидцы говорят, что Силвесту и его жене удалось избежать смерти, когда был убит Жирардо, но после этого их никто не видел. Это случилось восемь месяцев назад. Люди, с которыми я разговаривал, и кое-какие собранные мной данные привели меня к заключению: Силвест находится у кого-то в плену, но на этот раз его держат вне города, возможно, в одной из ячеек Праведного Пути.Теперь Вольева насторожилась. Она прекрасно понимала, куда все это ведет. В таких случаях всегда чувствовалось дыхание неизбежности. Отличие нынешней ситуации от прежних заключалось в том, что неизбежность была связана с тем, что она знала о Саджаки, а не том человеке, которого он искал.— Видимо, вести переговоры с официальными властями, кто бы они ни были, дело бесполезное, — продолжал Саджаки. — Я сомневаюсь, что они отдали бы нам Силвеста, даже если бы захотели, что тоже сомнительно. А это оставляет нам, к несчастью, только одну возможность.Вольева напряглась. Вот оно!— Мы должны создать ситуацию, когда передача нам Силвеста окажется в интересах всей колонии. — Саджаки улыбнулся, белые зубы ярко сверкнули на фоне темного лица. — Излишне упоминать, что я уже начал закладывать фундамент для подобных действий. — Теперь Саджаки прямо обращался к Вольевой, в том не было сомнений. — Вольева, ты можешь заняться необходимыми формальностями, согласно собственному разумению.В обычной обстановке Вольева могла бы ощутить чувство удовлетворенного самолюбия, ибо точно вычислила намерения Саджаки. Но не сейчас. Она чувствовала только медленно наползающий ужас осознания того, что после всего, что уже было когда-то, Саджаки вновь намерен заставить ее проделать то же самое. И худшей компонентой ее страха было понимание: она наверняка выполнит то, чего он от нее ждет.
— Давай, — сказала Вольева. — Он не кусается.— Я знакома со скафандрами, Триумвир. — Хоури помешкала, а затем ступила в белизну комнаты. — Просто не думала, что снова их увижу. Уж не говоря о том, чтобы снова напяливать на себя эту дрянь.Четыре скафандра стояли прислонившись к стене удручающе белого складского помещения, шестью палубами ниже капитанского мостика, рядом с помещениями, предназначенными для грядущих тренировок.— Нет, вы только послушайте ее, — сказала одна из присутствовавших женщин. — Треплется, будто ей предстоит нечто большее, нежели натянуть на себя эту проклятущую штуковину на несколько минут. Ты же вряд ли отправишься с нами вниз, Хоури, так что нечего тебе заранее писать на пол.— Благодарю за совет, Суджика. Обязательно постараюсь запомнить.Суджика передернула плечами — очевидно, не желала тратить эмоции на фырканье — и подошла к предназначенному ей скафандру. За ней последовала и ее подружка — Сула Кжарваль. Приготовившиеся принять своих будущих обитателей, скафандры напоминали лягушек, из которых выпустили кровь, выпотрошили, изрезали, растянули и пришпилили к вертикальной доске. По своим нынешним конфигурациям скафандры имели антропоморфный вид с подчеркнуто длинными ногами и распростертыми для объятия руками. На руках отсутствовали пальцы, да и кистей, собственно говоря, не было — просто нечто ластообразное, хотя по приказу своего «обитателя» скафандры могли быстро отрастить любые манипуляторы, в том числе и пальцы.Хоури, как она и говорила, действительно была знакома со скафандрами. Правда, на Краю Неба они попадались редко, их завозили с других планет, покупали у торгашей Ультра, залетавших к разрываемой войнами планете. На Краю Неба не было достаточно хороших мастеров, чтобы воспроизводить эти изделия, а потому скафандры в той армии, где служила Хоури, стоили фантастических денег — могущественные тотемы, ниспосланные самими богами.Скафандр просканировал Хоури, снимая размеры, чтобы адаптироваться к ее фигуре. Хоури стояла на месте, когда скафандр шагнул вперед и принял ее внутрь себя — мелькнула и погасла вспышка клаустрофобии. Уже через несколько секунд скафандр плотно застегнулся и наполнился гель-воздухом, что давало возможность совершать такие движения, которые иначе раздавили бы «обитателя». Скафандр расспросил Хоури о тех незначительных изменениях, которые она пожелала бы сделать для подгонки оружия и регулировки автономных систем скафандра. Конечно, никакие виды оружия, кроме самых легких, в зале №2 развернуты не будут. Сценарии боевых действий, которые здесь будут испытываться, — довольно безобидная смесь реальных физических акций и смоделированных действий, касающихся применения тяжелого вооружения. Впрочем, существовало одно условие. Каждый аспект тренировки должен был восприниматься с полной серьезностью, в том числе использование безграничных возможностей индивидуальной подгонки оружия, которыми обладали скафандры, для обезвреживания врага, имевшего несчастье попасть в сферу их действия.Их было трое, не считая Хоури. Впрочем, ее всерьез и не рассматривали в качестве участника десанта на поверхность планеты. Командиром была Вольева. Хотя в ее беседах с Хоури и проскакивали намеки, что она родилась в космосе, Вольева нередко высаживалась на различные планеты и приобрела нужные, почти инстинктивные рефлексы, увеличивавшие шансы выживания на поверхности. Среди этих рефлексов было и глубочайшее уважение к законам тяготения. То же самое можно было сказать и о Суджике. Она родилась либо на обитаемой станции, либо в суперсветовике, но посетила достаточно миров, чтобы обрести легкость движений на суше. Ее хрупкость, подобная обманчивой хрупкости клинка, придававшая ей такой вид, будто на большой планете она и шагу не ступит, не поломав себе все кости, ничуть не обманывала Хоури. Суджика была как здание, сооруженное отличным архитектором, прекрасно знающим, какие напряжения надлежит перенести его творению, и испытавшим высокое наслаждение, придавая этому зданию изысканную легкость и красоту. Кжарваль — женщина, всегда сопровождавшая Суджику, — была совершенно иной. В отличие от подруги в ней, казалось, было мало чего от химерийцев. Все ее члены были натуральными, но в тоже время в ней не чувствовалось ничего человеческого. Лицо — плоское и гладкое, будто оптимизированное для пребывания в водной среде неизвестной планеты. Кошачьи глаза походили на красные шарики, лишенные зрачков. Ноздри напоминали жаберные отверстия, а рот — невыразительный прямой разрез. Он почти не двигался, когда женщина говорила, но частенько кривился, придавая лицу выражение некоторой экзальтации. Она не носила одежды, но даже в прохладе склада не казалась Хоури нагой. Скорее это была голая женщина, облаченная в какой-то гибкий и быстро сохнущий полимер. Настоящая Ультра, другими словами, продукт неизвестного, но явно не дарвиновского происхождения. Хоури слышала истории о результатах биоинженерных работ по выведению особых человеческих линий, полученных где-то подо льдами таких планет, как Европа, или о водяных людях, биологически приспособленных к жизни в космических кораблях, заполненных водой. Сула казалась ей живым гибридом этих сказок и мифов. Но вообще-то она с тем же успехом могла быть и чем-то совершенно иным. Может быть, все эти трансформации она произвела из прихоти. Может быть, в них не было никакого смысла, а может, они служили прикрытием для какой-то более глубокой цели, например, чтобы замаскировать совершенно другое существо. Но как бы там ни было, она знавала другие миры, и сейчас это имело существенное значение.Саджаки тоже знал уйму миров, но сейчас он находился на Ресургеме, и было неясно, какую же роль он должен будет сыграть в освобождении Силвеста, когда (или если) оно произойдет. О Триумвире Хегази Хоури знала мало, но по отдельным репликам составила впечатление, что этот человек никогда не ставил ногу ни на что, что не было бы не искусственным. Неудивительно, что Саджаки и Вольева отвели Триумвиру Хегази преимущественно обязанности тылового обеспечения. Ему не надо было — да он и не хотел — спускаться на почву Ресургема, даже если бы это стало возможным.Оставалась сама Хоури. Ее опыт не вызывал сомнений. В отличие от других членов команды, она родилась и воспитывалась на планете и, что еще важнее, вела на ней боевые действия. Вполне вероятно, ничто не вызывало в этом сомнений, что войны на Краю Неба ставили Хоури в ситуации куда более сложные, чем те, в которые случалось попадать другим членам команды. Их походы сводились к закупкам товаров, заключению торговых сделок или просто туризму, если не к наблюдениям за жизнью людей-эфемерид.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79