– Да, хотя я пока и не вижу путей помощи. Если бы мы знали правду о его прошлом, мы быстро смогли бы уничтожить тот грустный призрак, что изнуряет его разум.
– Это так, – согласилась Алтея. – Но как это выполнить практически?
– Практически – никак, – заявил Хайлир. – Это означает множество далеких путешествий, денег и времени с очень небольшой перспективой на успех.
– Боюсь, что это правда, – подтвердил Файорио.
– Значит, никаких оптимистических прогнозов у вас Для Джейро нет? – едва не плача, спросила Алтея.
– Я не хочу ни напрасно обнадеживать вас пустыми надеждами, ни приводить в отчаяние полным отказом, – нахмурился Файорио. – Пока правда заключается в том, что мы все еще просто-напросто собираем информацию.
Хайлир посмотрел на врача весьма скептически.
– И это все, что вы можете нам сказать?
– Как правило, мы не обнародуем данные до тех пор, пока они не будут всесторонне проанализированы. Однако в данном случае я не вижу вреда в том, чтобы сообщить вам нечто, что, возможно, вас заинтересует.
Файорио замолчал, пытаясь собраться с мыслями и наиболее просто изложить свои достижения.
– Так сообщайте же! Что у вас там? – не выдержал Хайлир.
Файорио посмотрел на него с укоризной, но спокойно ответил:
– Во время наших сеансов мониторы обнаружили некий маленький поток нейронов, свидетельствующий о мозговой активности. Но когда говорил голос, активность исчезала. Если голос вызывается памятью, такая активность имела бы характерное расположение. Здесь этого нет.
– И о чем это говорит?
– Это говорит о том, что вопрос еще нужно изучать и анализировать. Но в целом могу сказать одно: это говорит о том, что источник голоса находится вне мозга.
– Но… поверить в это трудно, – наконец, после долгой паузы, жестко сказал Хайлир. – Такая точка зрения ведет к чистой мистике.
Файорио пожал плечами.
– Это вне моей компетенции. Я говорю только то, что есть в действительности.
Фэйты поднялись и направились к выходу. Файорио проводил их.
– Вы, я вижу, теоретик, – сказал он на прощание Хайлиру. – Теперь у вас в руках есть факты и вы можете создать собственную концепцию. Я буду делать то же самое, но только после того, как приму ванну, сменю халат на приличный костюм и сяду в салоне Палиндрома, где выкурю одну, а то и две пахитоски с джином.

8

Спустя еще неделю Файорио снова встретился с Фэйтами, но на сей раз при встрече присутствовал и Джейро. Алтея нашла, что мальчик выглядит бледным и усталым, но все же вполне спокойным и открытым.
Джейро сидел между родителями, а Файорио, как обычно, за столом.
– Случай воистину удивительный, – начал доктор. – Я говорю это, несмотря на то, что теперь мы знаем больше, чем вначале. Мы покончили с проблемами Джейро – по крайне мере, на данный момент.
– Какие прекрасные новости! – не удержалась Алтея.
Файорио одобрительно кивнул.
– Но я удовлетворен не полностью. Наша техника оказалась далеко не на высоте, вместо нее пришлось воспользоваться жестким и неприятным приемом, который только и принес успех.
– Но разве этого недостаточно? – в счастливом возбуждении засмеялась Алтея. – Я думаю, вы чересчур скромничаете!
Файорио печально опустил голову.
– Нашей целью было разрешение загадки, открытие ее фундаментальной природы. Иначе говоря, мы намеревались решить вот что: происходил голос изнутри благодаря памяти Джейро или снаружи, каким-либо телепатическим способом? В процессе исследований мы только более или менее ликвидировали последствия. Теперь голос больше не стонет и не проклинает, и в этом одержана большая победа.
Хайлир поджал губы. Самоуверенность Файорио казалась ему в такой ситуации совсем неуместной и начинала действовать отцу на нервы.
– Извините, но я не уверен, что действительно понял все вами сказанное.
– Все очень просто, сейчас я переведу на непрофессиональный язык.
– Да уж, будьте любезны.
– О, разумеется! – вскричал Файорио, которому никогда не приходило в голову, что не врач и к тому же не имеющий статуса человек может испытывать к нему, к его опытности и членству в Палиндроме какие-то другие эмоции, кроме восторженного почтения. – Как я уже говорил, мы обнаружили область, в которой, судя по всему, и гнездится наша проблема. Некий нервный губчатый узел в глубине костного мозга под названием индикатор Огга. Стимуляция этой области сопровождалась появлением голоса, который вы слышали. Мы предприняли новые стимуляции, и они дали новые, очень разнообразные результаты, но не ответ на основной вопрос о происхождении голоса. Мнения разделились.
– То есть?
– Говоря кратко, мы изолировали индикатор Огга из ввода нервных импульсов. Просто заключили в оболочку и полностью изолировали. Она как бы исчезла. Джейро сразу же почувствовал освобождение и сказал, что голос успокоился, и он тоже. Я правильно говорю, Джейро?
– Да.
Но от Хайлира не укрылась некая неуверенность, прозвучавшая в ответе мальчика, и отец резко спросил;
– Что такое? Ты чувствуешь себя некомфортно после того, что произошло?
– Нет! Конечно, нет! Я боюсь только того, что когда лечение закончится, голос может вернуться!
– Значит, ты чувствуешь, что голос приходит откуда-то снаружи? – уточнила Алтея.
– Да.
– Какая жуткая мысль, – дернулась женщина.
Но тут вмешался Хайлир со своим холодным прагматизмом.
– Если голос является частью того, что называется раздвоением личности, он ведь тоже может звучать как чужой голос со стороны.
Файорио улыбнулся на такую неосведомленность.
– Есть еще вопросы, в которых вы хотите разобраться?
– Разумеется. Например, наличие побочных эффектов? Вы изолировали орган мозга. Разве это может остаться без последствий?
– Может. Индикатор Огга изучен абсолютно: в целом он признан рудиментарным излишком.
– И все же разве вы вмешались не в то, что полностью не объяснено?
– Самым коротким ответом на ваш вопрос будет, конечно, «да», – покорно согласился Файорио. – Но мы будем продолжать держать мальчика под наблюдением. Его проблемы будут под постоянным контролем. И теперь нам остается только ждать, произойдет что-либо или нет.
– А действует ли этот индикатор во время гипноза? – спросила Алтея. – Не он ли контролирует гипнотическое внушение?
– Решительно нет. Гипноз оперирует совершенно другими частями мозга. Какие еще вопросы? Никаких? Тогда я сообщу вам некоторые свои наблюдения в отношении Джейро. Во время исследования он воистину заслужил наше уважение, даже любовь. Мальчик выказал себя человеком настойчивым, мужественным и честным, чем может гордиться. Кроме того, он добр, приветлив и воспитан. Я знаю, что вы не принадлежите ни к какому социальному классу, но если Джейро вступит в эту борьбу, он очень быстро пройдет многие ступени, поскольку обладает естественной компартурой.
Алтея порывисто обняла сына.
– Ты слышишь, сынок? Доктор Файорио говорит о тебе! Теперь, я думаю, ты сможешь приложить все усилия к учебе и оставить свои мечты о космических путешествиях.
Файорио рассмеялся.
– В его возрасте все мы романтики. Я, например, собирался стать главным нападающим ровербольного клуба. – Тут доктор обратился к мальчику. – Послушай свою маму, Джейро, она говорит правильные вещи. Бродяжничество дает очень низкий, почти никакой статус. И хотя ничего плохого нет в том, чтобы быть нимпом, все же гораздо лучше пить сладкий сок дыни – и стремиться к вершинам вершин!
– Джейро собирается сделать академическую карьеру, – прервал врача Хайлир. – Наверное, он не станет отвлекаться от этого на какую бы то ни было компартуру. По крайней мере, он не будет смертельно страдать каждый раз, когда его прошение в клуб очередной ступени отвергнут.
Файорио примирительно улыбнулся.
– Это, конечно, альтернативная философия и, без сомнения, весьма ценная. Но прощайте, всего вам доброго.

ГЛАВА ПЯТАЯ


1

Время, которое Джейро провел в Бантон-Хаузе, совпало с весенними каникулами в школе, поэтому он практически ничего не пропустил. Но, тем не менее, мир показался ему очень изменившимся. Освобождение привело мальчика в состояние близкое к эйфории; теперь он был уверен в себе, в своих знаниях, и ничто не отвлекало его. Но Джейро должен был смириться с тем фактом, что встреча с неким злом, таившимся в прошлом, все же могла повториться. Иногда, очень редко, голос снова слышался, но тихо, как будто издалека, и не причинял никакого беспокойства.
Откуда он исходил?
Зачем?
В надежде на что?
У Джейро по-прежнему было много вопросов без ответов. Родители же отказались обсуждать с ним проблему голоса. Хайлир вполне официально заявил, что сбой в ментальном процессе мальчика ликвидирован, эта «странная маленькая причуда» осталась в прошлом. Впрочем, родители всегда как-то нервно относились к его первым шести годам. Когда Джейро спрашивал что-нибудь об этом времени, они отделывались ничего не значащими замечаниями и общими фразами. Безымянный мальчик давно изгладился из их памяти, был только Джейро Фэйт и перспектива его блестящей академической карьеры. Конечно, они не желали ему ничего плохого, они просто хотели, чтобы он стал таким, как они. К этому стремятся любые родители.
В школе классная дама приветствовала его кивком и настороженным взглядом. Она ни о чем не спрашивала, но Джейро подозревал, что Адора Вирц находится в постоянном контакте с Алтеей, и они обсуждают его в полный рост. Но это теперь мало заботило мальчика. Он то и дело осматривал класс, глядя на своих прежних товарищей с какой-то новой точки зрения. Теперь он чувствовал себя отделенным от них; все или почти все стремились к успеху, к продвижению по социальной лестнице. Половина уже носила сине-белые эмблемы Молодежной Лиги. Другие достигли уже Хурмы, а несколько избранных – даже Зуава. Единственным же представителем высшего клуба, Конверта, по-прежнему была Скарлет Хутсенрайтер. Кроме Джейро, в классе оставалось лишь два нимпа, всегда скромно сидевших где-нибудь на задних партах. Мальчик, как и Джейро, принадлежал к профессорской семье, а девочка только недавно прибыла с другого мира и имела дурную привычку постоянно что-нибудь жевать.
Одиночество Джейро только усилилось после возвращения из Бантон-Хауза. Одноклассники видели в нем не только нимпа, но и гордого одиночку, игнорирующего все классные мероприятия и, вероятно, преданного мистицизму того или иного сорта. Несколько раз Джейро пытался объяснить свое стремление стать космическим путешественником, для которого борьба за продвижение по социальной лестнице Тайнета является пустой тратой времени, но его никто никогда не слушал. Да это ничего и не меняло. На следующий год Джейро поступит в лицей, где будет специализироваться на космических предметах: астрономии, истории и географии Старой Земли, морфологии галактики, космических технологиях, локаторах и многом другом. Он даже попытается прочесть все двенадцать томов «Жизни» барона Бодиссей. Последнее намерение мальчика даже встретило одобрение со стороны отца. Хотя, немного подумав, Хайлир все же пришел к выводу, что поспешил с одобрением: имя барона тесно связывалось с космическими исследованиями, в то время как большинство людей здесь, включая и самих Фэйтов, считало, что мир Гайан Рич достаточно велик, и никаких дополнительных космических изысканий не требуется. Фэйты уже составили программу будущего для Джейро, разумеется, в соответствии с собственными идеалами. Планы Джейро о лицее неизбежно должны были встретить дома решительное сопротивление. Эта мысль наводила на него тоску, поскольку мальчик очень любил и Алтею, и Хайлира, несмотря на их пристрастие к собственному образу жизни. Но этого изменить невозможно. Тем не менее, Джейро не хотел делать академическую карьеру. Этого ему хотелось, может быть, еще меньше, чем стать членом Конверта. И Джейро подумал о Тауне Майхаке. Только от него надеялся мальчик получить квалифицированный совет.
Последний раз Джейро видел Майхака неделю назад, когда последний, еле-еле добившись согласия родителей, взял мальчика в космический терминал. Пройдя главный вестибюль, они вошли в длинный ангар и двинулись вдоль ряда космических яхт всех размеров и моделей. Они шли медленно, изучая светящиеся корпуса, оценивая степень комфортности и тот специфический дух бесстрашия, который нельзя было обнаружить нигде, кроме как в этих созданиях человеческих рук.
На станции Майхак познакомил Джейро с Трио Хартунгом, прорабом, и с чудовищно уродливым механиком по имени Гайинг Нецбек, который ограничился при их знакомстве лишь коротким кивком.
Выйдя со станции, Майхак позвал Джейро в маленькое уличное кафе на краю площади. После чая и тарелки тартинок с кремом старый бродяга спросил у мальчика, какое впечатление произвели на него Хартунг и Нецбек. Немного подумав, Джейро ответил:
– Мистер Хартунг выглядит очень серьезно и дружелюбно. Кажется, мне он понравился.
– Вполне откровенно. А Нецбек?
Джейро свел брови в линию.
– Я не знаю, что и подумать. Он выглядит очень угрюмым.
Майхак рассмеялся.
– Но на самом деле он не такой, как кажется. Одно можно сказать точно – он в себе совершенно уверен.
– Ведь вы давно его знаете, да?
– Да. А у меня есть встречный вопрос. Скажи, когда Фэйты привезли тебя на Тайнет, ты уже ничего не помнил из своего прошлого?
– Ничего связного.
– И ты не знаешь, где они тебя подобрали?
– Нет. Они сказали, что откроют мне это не раньше, чем я закончу институт.
– Хм. Но скажи мне, что ты помнишь?
Джейро описал образы, которые привез с собой на Тайнет.
Майхак слушал очень внимательно, не сводя глаз с лица мальчика, словно что-то мог прочитать по выражению его лица.
– И это все? – спросил он в конце. Джейро посмотрел на площадь.
– Один или два раза, не могу сказать точно, мне снилась мама. Мне трудно описать ее, но голос я слышал. Она говорила мне что-то вроде «О, мой бедный маленький Джейро. Я так виновата, что возложила эту тяжелую ношу на твои плечи! Но так надо!» Голос у нее был печальный, и когда я проснулся, то тоже был очень грустен.
– Но что значит «ноша»?
– Не знаю. Иногда, когда я думаю о матери, то чувствую, что должен понимать это, но как только я пытаюсь уловить смысл, все ускользает.
– Хм. Интересно. Но это действительно все, что ты помнишь?
– Нет, есть еще кое-что. Я думаю, это как-то связано с садом под двумя лунами. – И Джейро рассказал Майхаку о скорбном голосе, который причинял ему столько волнений. Описал он и лечение в Бантон-Хаузе, и странные слова, записавшиеся на пленку. – У докторов не было другого объяснения, как телепатия, хотя и с этим они не могли согласиться, – вздохнул он. – Но теперь, по крайней мере, голос меня больше не беспокоит.
По мере того, как мальчик рассказывал, лицо Майхака заметно менялось. Он весь подался вперед, стал напряженным и страстным, словно околдованный каким-то неведомым и страшным очарованием. Джейро даже заподозрил, что Майхак, наверное, тоже страдал чем-нибудь подобным.
– Какая удивительная цепь событий, – наконец вымолвил Майхак.
Джейро кивнул.
– Но я рад, что они закончились.
Майхак откинулся на спинку стула и тоже посмотрел на площадь.
– Значит, ты больше не слышишь этого голоса?
– Не совсем так. Иногда я слышу какое-то напряжение и дрожание в воздухе, как бывает, когда входишь в комнату, где кто-то только что закончил говорить.
– Это хорошие новости, – вдруг сказал Майхак и поднялся. – Ну, мне пора на работу.
Майхак ушел, а Джейро долго смотрел, как его подтянутая фигура пересекает площадь. Смотрел до тех пор, пока этот загадочный космический путешественник не скрылся в терминале. Потом какое-то время мальчик думал о реакции Майхака на его рассказ: это было явно больше, чем простое удивление, это был шок.
И Джейро вернулся в Мерривью, озадаченный новой тайной.

Шло время, Майхак не появлялся больше в Мерривью, и о нем не было ничего слышно. Может быть, его просто не приглашали? Джейро казалось, что он понимает эти причины. Майхак, с точки зрения его родителей, теперь связывался не с эзотерической музыкой и не с этнографическими инструментами. На первый план вышло то, что этот человек работал в космическом терминале, долго и много бороздил космос, и супруги боялись его влияния на их приемного сына. Если уж и существовала у них некая ролевая модель для мальчика, то она была, конечно, ближе к Хайлиру Фэйту, чем к Тауну Майхаку, всего лишь космическому страннику и далеко не пацифисту.
При таких мыслях Джейро улыбался грустной улыбкой. Все совершенно ясно. Честные и любящие родители не могут отказаться и не направлять его жизненные пути, даже несмотря на то, что ему, Джейро, это не только не нужно, но и неприятно. Кроме того, мальчик понял, что понравился Майхаку. Поэтому он решил как можно скорее найти его и попробовать поглубже залезть в ту тайну, частью которой стал теперь и этот космический путешественник.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51