Едва супруги вошли в кабинет, навстречу им поднялся крупный мужчина в хрустящем белом жилете. Дружелюбными синими глазами он живо осмотрел своих посетителей.
– Профессоры Хайлир и Алтея Фэйт? Я доктор Файорио. Прошу вас, присаживайтесь.
Фэйты сели в предложенные им кресла.
– Как вы знаете, мы пришли, обеспокоенные здоровьем своего сына, – начал первым Хайлир.
– Конечно, я уже просмотрел заявку. Но ваша информация несколько туманна.
Хайлир, который всегда крайне болезненно относился к своим описаниям, тут же обиделся и пошел неправильным путем.
– Уж какую имеем. Я попытался изложить факты наиболее ясно, вероятно, это мне не удалось.
Доктор Файорио понял свою ошибку.
– Конечно! Разумеется! Я никоим образом не хотел упрекнуть вас, поверьте!
Хайлир признал чужую ошибку коротким кивком головы.
– Джейро замечен, так сказать, в некоторых странностях, которые мы не можем объяснить, и потому пришли к вам за профессиональной помощью.
– И правильно сделали. Сколько лет вашему сыну?
– Лучше рассказать историю с самого начала. – И Хайлир изложил события жизни Джейро с того момента, как тот был спасен ими неподалеку от Вайчинг-Хиллз и до настоящего времени. – Надо иметь в виду, что у ребенка шестилетний провал в памяти. Не могу утверждать, но мне кажется, что этот «голос» является пережитком именно того периода.
– Хм. Может быть, и так, – протянул Файорио и задумчиво потер свой круглый розовый подбородок. – Я хотел бы вызвать своего коллегу доктора Гиссинга. Раздвоение личности – это его специализация.
Появился доктор Гиссинг, подвижный, даже несколько суетливый человек с встревоженным любопытствующим лицом. Как и говорил Файорио, он очень заинтересовался случаем с Джейро.
– Есть ли у вас описание того лечения, которое мальчик получал в клинике Шронка?
– Нет, – Хайлир произнес это с таким видом, будто был готов уже вовсю защищаться от нападок доктора Гиссинга. – Было не до того, мальчику едва спасли жизнь.
– Понятно, понятно! – воскликнул Гиссинг. – Я уверен, что вы все сделали правильно.
– Но в любом случае потребуются новые исследования, – заметил Файорио.
– Это очень интересный случай, – подтвердил Гиссинг и, мило улыбнувшись Фэйтам, вышел.
– Тогда решено. Когда мы можем привести мальчика? – поспешно сказала Алтея.
– Завтра утром в это же время вас устроит? Алтея согласилась.
– Я не могу выразить свое облегчение после того, как мы вверили эту проблему в ваши руки.
– Остается еще один вопрос, – напомнил Файорио. – Я говорю о гонораре, который мы хотим получить с не меньшим желанием, чем вы – сделать его минимальным. Скажу честно: мы не рвачи, но и задаром не работаем, так что, я думаю, мы с вами все же придем к взаимно выгодному соглашению.
– С этим проблем не будет, – гордо ответил Хайлир. – Как вам известно, мы работаем на факультете Эстетической философии. Мы перешлем деньги через казначейство Службы Здоровья.
– В этом казначействе уж такие крохоборы, – фыркнул Файорио. – Они никогда не преминут при случае прикарманить сол-другой. Впрочем, это не имеет значения. Надеюсь завтра увидеть вашего мальчика!
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
1
Вернувшись из школы далеко после полудня, Джейро обнаружил, что родители ждут его в гостиной – ситуация небывалая. Алтея тут же вскочила и, налив три бокала коллекционного Альтенгельба, подала один из них Джейро. Это вино не подавалась без особого повода, и Джейро понял, что произошло нечто важное.
Сделав первый глоток, Хайлир откашлялся. Неловкость заставляла его говорить с совершенно излишней в подобном случае торжественностью.
– Джейро. Я и мама были весьма удивлены, узнав, что у тебя есть проблемы. Очень жаль, что ты не поделился с нами раньше.
Джейро вздохнул почти с облегчением. Значит, дело, все-таки приняло тот неизбежный оборот, которого он одновременно и желал, и боялся. Слава богу, теперь у него есть возможность объяснить все как следует – все свои ужасы, тревоги, замешательства, приступы панической клаустрофобии и свой страх перед неизвестным. В едином порыве он хотел выплеснуть и всю свою любовь к этим двум людям, и благодарность к тем, кто по его вине теперь переживает и, может быть, даже мучается не меньше, чем он сам. Но когда он заговорил, слова почему-то оказались искусственными и сухими.
– Извините, что так обеспокоил вас, я не хотел, чтобы так случилось. Я думал, я смогу справиться один.
– Это хорошо, но… – тоже как-то сухо кивнул Хайлир.
Но тут вступила Алтея.
– Я буду говорить без предисловий, мой мальчик! Словом, мы думаем, что тебе надо обследоваться у специалистов. Мы уже договорились, что с тобой встретится доктор Файорио из Ассоциации ФВГ. Это очень опытный врач, и мы уверены, что он обязательно поможет тебе.
Джейро пригубил вина, хотя совсем не любил его.
– И сколько времени это займет? Хайлир пожал плечами.
– Этого, к сожалению, никто не знает, поскольку неизвестна причина твоих неприятностей. Но первая встреча с доктором Файорио должна состояться завтра утром в Бантон-Хаузе в Целесии. Это, кстати, очень милое местечко.
– Уже завтра? – Джейро был поражен.
– Чем раньше, тем лучше. В школе начинаются весенние экзамены, и более удобного времени не будет.
– Да, наверное, – задумчиво протянул Джейро. Алтея притянула его к себе.
– Мы, конечно, будем с тобой. Так что нет причин для волнений.
– А я и не волнуюсь.
2
Сразу же после позднего обеда Джейро попрощался с родителями и отправился к себе, чтобы лечь. Но долгое время мальчик лежал без сна, вглядываясь в темноту и гадая, какую же терапию применят к нему в этой самой Ассоциации. Должно быть, это что-то не очень страшное, потому что в противном случае клиентов у Ассоциации скоро не осталось бы.
Джейро ясно было только одно: там врачи явно попытаются разрешить тайну его ранних лет – и это, наверное, к лучшему. К сожалению, он мало чем мог им помочь: образ изможденного мужчины на фоне неверного вечернего света какого-то далекого мира, взгляд на романтический сад, освещенный парой больших бледных лун и… голос.
Великая загадка! Откуда исходит этот голос? Джейро знал немного о телепатии – может быть, ответ кроется в ней? Может быть, он просто стал воспринимать чьи-то чужие трагические эмоции?
Джейро много раз намеревался признаться в своих страхах Фэйтам, но каждый раз что-то его останавливало. Они, такие любящие и добрые, непременно взволнуются сверх всякой меры. Хайлир разовьет бурную, но совершенно бестолковую деятельность и непременно начнет принимать какие-нибудь контрмеры, а Алтея примется в панике ходить из угла в угол, потом прижмет к себе так, что станет невозможно дышать, и будет укорять в скрытности. И вдвоем они вытянут обещание – сообщать им о любой мелочи, боли, сомнениях, догадках, даже если это самые незначительные пустяки вроде случайно задетого ногой угла табуретки. Ведь им, конечно же, гораздо лучше известно, что для него хорошо, а что плохо. Сейчас, по крайней мере, дело вышло из-под их власти и, может быть, что-нибудь действительно получится. И он разгадает свою тайну.
3
Хайлир не мог изменить своего рабочего распорядка в этот день, поэтому первый раз в Бантон-Хауз с Джейро поехала Алтея. Они прибыли в назначенный час, их немедленно проводили к доктору Файорио, тут же внимательно оглядевшего мальчика с ног до головы.
– И этот мальчик с проблемами! Такой красивый и здоровый молодой человек. Как ты себя чувствуешь сегодня, Джейро?
– Спасибо, хорошо.
– А, вот это разговор! Честно и по-мужски! – Файорио указал мальчику на белое плетеное кресло. – Садись, если хочешь, и давай немного побеседуем.
Все было спокойно и по-доброму. Доктор Файорио тоже казался милым, хотя и несколько слишком шумным.
– Ну, Джейро, начнем. Только подожди пару секунд, я должен обговорить кое-какие дела с твоей мамой. – Доктор увел Алтею в соседний кабинет, где, как он пояснил, она должна подписать пакет соответствующих документов. Дверь осталась полуприкрытой, и Джейро слышал, как они обсуждали какие-то юридические тонкости.
– Вот и все, – закончил возиться с бумагами Файорио. – Все улажено., как надо. А теперь, если можно, освежите в моей памяти проблемы Джейро Фэйта. Как они начались?
Алтея попыталась собраться с мыслями.
– Что касается непосредственно самого голоса, то Джейро объяснит вам это лучше, чем я.
– Не было ли у него в недавнем прошлом каких-нибудь травм головы? Падения, удары, сотрясения?
Во всяком случае, мне об этом неизвестно.
А как его здоровье вообще? Он действительно так здоров, как выглядит?
– Конечно! Он и не болел никогда. Мы уже говорили, что в шестилетнем возрасте он был почти убит бандой крестьянских негодяев, которые переломали ему все кости. Мы вырвали его из рук бандитов, но ребенок был почти при смерти. В госпитале у него начались припадки истерии, которые совершенно истощали последние силы организма. Что-то в его сознании пугало ребенка. Тогда в качестве последнего средства терапевты уничтожили часть его памяти – и это спасло ему жизнь, хотя и образовался пробел.
– Любопытно… Где все это случилось? Конечно, не здесь, на Галингейле?
– Нет, – подтвердила Алтея. – Это было… – Она запнулась. Что-то говорило ей, что не надо раскрывать места спасения мальчика при полуоткрытой двери. Файорио понял и быстро прикрыл дверь.
Джейро так и не узнал места, где его спасли. Когда порой он спрашивал, то получал в ответ весьма туманные объяснения типа, что это был один маленький мирок, где мы проводили свои исследования, что все это в прошлом, а теперь уже не имеет никакого значения.
Странные непонятные уловки!
Но дверь скоро открылась, и Файорио с матерью вошли в приемную. Алтея почему-то уверила себя, что Джейро будет легче, если при первой встрече она останется рядом, но врач и слышать об этом не хотел.
– Ни в коем случае! Ваше присутствие заставит его уйти в себя. Вы лучше пойдите и выпейте чаю в кафе через двор напротив.
И Алтея нехотя отправилась в кафе, а Файорио, отвел мальчика в специальную комнату, которая из-за зеленовато-серой отделки стен казалась погруженной под воду. Доктор указал мальчику на стул, а сам сел за письменный стол. Джейро ждал испытаний, решив принять все, чтобы ни последовало.
Файорио положил ладони на стол, и сеанс начался.
– Итак, Джейро, мы остались с тобой вдвоем. И первой нашей задачей будет действительно познакомиться. Мне, если я не ошибаюсь, ты представляешься славным малым с большими социальными задатками. Ты, конечно, принадлежишь к Молодежной Лиге? Я не вижу эмблем, но уверен, что ты готов уже перейти в Хурму или даже в Зуав.
– Ничего подобного. Я просто нимп.
– Ах, да! Хм. Хм. – Доктор Файорио поднял брови, словно в задумчивости. – Вот так… Но ведь каждый должен бороться за себя, компартура – это только форма. Впрочем, это сложный предмет, и сейчас мы не будем его касаться, согласен?
– Да, сэр.
– Вот и молодец! Но что же это за твой таинственный голос? Расскажи мне о нем или о них – и они в скором времени запросят у нас пощады!
– Все это гораздо серьезней, чем вы можете себе представить или представили, – медленно начал Джейро.
Победная улыбка на губах Файорио начала таять.
– Вот как? Я вижу, я тебя недооценил. Извини. Я попытался вынести немотивированное суждение. Извини еще раз. И все же расскажи мне о голосе. Часто ли ты его слышишь?
– Поначалу это происходило нечасто – раз в месяц, а потом все чаще. За последний год я слышал его несколько раз в неделю, и это очень мучительно. Кажется, что он исходит откуда-то из моей собственной головы, а убрать его оттуда не удается.
– Этот голос принадлежит мужчине или женщине? – осторожно спросил Файорио.
– Мужчине. И больше всего .меня пугает то, что порой он звучит, как мой собственный голос.
– Хм. Возможно, это очень важная деталь.
– Я так не думаю. Я думаю, что все-таки это не мой голос… – И мальчик попытался в меру возможностей описать то, что слышит. – В результате я кой-кому в этом признался и потому теперь здесь.
– Ты задал мне трудную задачу, – признался Файорио. – С такой я прежде не сталкивался.
– Но что является причиной этого голоса? – встревоженно задал Джейро свой главный вопрос.
Файорио покачал головой.
– Не знаю. Пока могу думать только, что та странная терапия создала неестественные петли в твоем сознании, и теперь они начали выделять некую энергию. Если так, то результат нехорош. Впрочем, это выяснится после обследования. Наша с тобой задача сейчас – выделить источник происхождения голоса. Начнем. – Файорио встал. – Пойдем сюда, в лабораторию, я хочу показать тебя своим коллегам, докторам Уиндлу и Гиссингу. Над твоей проблемой мы станем работать вместе.
Спустя три часа Файорио и Джейро вернулись в приемную. Сидевшая там Алтея тревожно переводила взгляд с одного на другого. Джейро был спокоен, зато Файорио казался поникшим; он напрочь оставил свою шумливость, которая так не понравилась вчера ее мужу.
– Мы начали исследование, используя мягкий гипноз с постепенным углублением, – пояснил он Алтее. – Пока ничего значительного не обнаружили. Это все, что я могу вам сообщить, не считая того, что было бы неплохо, если бы Джейро временно остался у нас в одном из коттеджей в парке. Так было бы удобнее проводить лечение.
Алтея запротестовала.
– Я понимаю вас, но таким образом он будет отделен от семьи и друзей! Мы хотим обсуждать с ним лечение, давать свои советы, помогать ему, если понадобится. А здесь это будет невозможно!
– Именно поэтому я и предложил вам коттедж, – усмехнулся Файорио.
Алтея нехотя согласилась с этой точкой зрения.
– Ты только ни о чем не беспокойся, – кинулась мать к Джейро. – Ты не будешь чувствовать себя оставленным! Я буду приходить каждый день и оставаться столько, сколько смогу!
Но доктор Файорио и на этот раз поперхнулся и поднял глаза к потолку.
– Будет лучше, ели вы ограничите свои посещения до разумного минимума. Ну, скажем, по часу два раза в неделю.
– Но, доктор! – прямо-таки закричала Алтея. – Это трудно назвать разумным! Джейро нужна моя поддержка, Да и я сама хочу знать все подробности его лечения!
– Мы придерживаемся другого правила: не обнародовать регулярных сообщений о лечении, – осторожно сказал Файорио. – Если изменений нет, а поначалу именно так и бывает, мы вынуждены прибегать к каким-то банальным объяснениям, а это утомительно и, честно говоря, бессмысленно. Но если у нас действительно появится, что сообщить, мы поставим вас в известность немедленно.
– Жить при отсутствии информации очень тяжело, – вздохнула Алтея. – Особенно, когда волнуешься.
– Мы постараемся держать вас в курсе происходящего, – смягчился Файорио. – Сегодня, например, мы погрузили Джейро в гипноз, надеясь искусственно вызвать его голос, но… безуспешно. Затем мы начали подготовку к созданию условного аналога его мозга, что позволит нам проследить синаптические ходы. От греческого synopsis – соединение – область контакта (связи) нервных клеток (нейронов) друг с другом и с клетками исполнительных органов. (Прим. переводчика)
У нас самая современная аппаратура, и все же работа эта настолько тонка, что требует много времени. К тому же в ней всегда много неожиданностей.
– Вы думаете, что все будет хорошо? – робко спросила Алтея.
Файорио посмотрел на женщину так, будто подобным вопросом она смертельно ранила его гордость. – Разумеется, дорогая вы моя, как же иначе? Ведь это основа нашей компартуры!
Алтея, наконец, ушла, и экономка показала Джейро его комнату. Трое врачей отправились в закусочную освежиться, и доктор Гиссинг не преминул заметить:
– У меня такое чувство, что этот мальчишка наблюдает за нами более внимательно, чем мы за ним!
– Глупости, – пробормотал Уиндл. – Вы страдаете неврозом вины!
– Может, и так, но разве это не та плодотворная сила, что вообще движет всеми нами?
– Позвольте налить вам еще чаю, – предложил Файорио, и тема Джейро на данный момент была закрыта.
4
Сеансы лечения в Бантон-Хаузе стали для Джейро сутью жизни. Работа шла методично, механизмы пунктуально отслеживали принципиальные схемы работы его мозга в трех измерениях. Мальчика напичкали всевозможными датчиками. При первом же появлении голоса приборы для начала зафиксировали бы область мозга, откуда он исходит. Голос между тем молчал, что доктор Уиндл, самый скептический из трех врачей, полагал очень важным знаком.
– У парня явно навязчивая идея, а то и две, – говорил он коллегам. – Он нимп и может думать бог знает что. Мы знаем тысячи примеров подобной истерии.
Все трое сидели в библиотеке на еженедельной конференции, где по старой традиции всегда выпивали по паре стаканчиков подкопченного мальтозного пива. Все сидели на своих привычных местах:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51
– Профессоры Хайлир и Алтея Фэйт? Я доктор Файорио. Прошу вас, присаживайтесь.
Фэйты сели в предложенные им кресла.
– Как вы знаете, мы пришли, обеспокоенные здоровьем своего сына, – начал первым Хайлир.
– Конечно, я уже просмотрел заявку. Но ваша информация несколько туманна.
Хайлир, который всегда крайне болезненно относился к своим описаниям, тут же обиделся и пошел неправильным путем.
– Уж какую имеем. Я попытался изложить факты наиболее ясно, вероятно, это мне не удалось.
Доктор Файорио понял свою ошибку.
– Конечно! Разумеется! Я никоим образом не хотел упрекнуть вас, поверьте!
Хайлир признал чужую ошибку коротким кивком головы.
– Джейро замечен, так сказать, в некоторых странностях, которые мы не можем объяснить, и потому пришли к вам за профессиональной помощью.
– И правильно сделали. Сколько лет вашему сыну?
– Лучше рассказать историю с самого начала. – И Хайлир изложил события жизни Джейро с того момента, как тот был спасен ими неподалеку от Вайчинг-Хиллз и до настоящего времени. – Надо иметь в виду, что у ребенка шестилетний провал в памяти. Не могу утверждать, но мне кажется, что этот «голос» является пережитком именно того периода.
– Хм. Может быть, и так, – протянул Файорио и задумчиво потер свой круглый розовый подбородок. – Я хотел бы вызвать своего коллегу доктора Гиссинга. Раздвоение личности – это его специализация.
Появился доктор Гиссинг, подвижный, даже несколько суетливый человек с встревоженным любопытствующим лицом. Как и говорил Файорио, он очень заинтересовался случаем с Джейро.
– Есть ли у вас описание того лечения, которое мальчик получал в клинике Шронка?
– Нет, – Хайлир произнес это с таким видом, будто был готов уже вовсю защищаться от нападок доктора Гиссинга. – Было не до того, мальчику едва спасли жизнь.
– Понятно, понятно! – воскликнул Гиссинг. – Я уверен, что вы все сделали правильно.
– Но в любом случае потребуются новые исследования, – заметил Файорио.
– Это очень интересный случай, – подтвердил Гиссинг и, мило улыбнувшись Фэйтам, вышел.
– Тогда решено. Когда мы можем привести мальчика? – поспешно сказала Алтея.
– Завтра утром в это же время вас устроит? Алтея согласилась.
– Я не могу выразить свое облегчение после того, как мы вверили эту проблему в ваши руки.
– Остается еще один вопрос, – напомнил Файорио. – Я говорю о гонораре, который мы хотим получить с не меньшим желанием, чем вы – сделать его минимальным. Скажу честно: мы не рвачи, но и задаром не работаем, так что, я думаю, мы с вами все же придем к взаимно выгодному соглашению.
– С этим проблем не будет, – гордо ответил Хайлир. – Как вам известно, мы работаем на факультете Эстетической философии. Мы перешлем деньги через казначейство Службы Здоровья.
– В этом казначействе уж такие крохоборы, – фыркнул Файорио. – Они никогда не преминут при случае прикарманить сол-другой. Впрочем, это не имеет значения. Надеюсь завтра увидеть вашего мальчика!
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
1
Вернувшись из школы далеко после полудня, Джейро обнаружил, что родители ждут его в гостиной – ситуация небывалая. Алтея тут же вскочила и, налив три бокала коллекционного Альтенгельба, подала один из них Джейро. Это вино не подавалась без особого повода, и Джейро понял, что произошло нечто важное.
Сделав первый глоток, Хайлир откашлялся. Неловкость заставляла его говорить с совершенно излишней в подобном случае торжественностью.
– Джейро. Я и мама были весьма удивлены, узнав, что у тебя есть проблемы. Очень жаль, что ты не поделился с нами раньше.
Джейро вздохнул почти с облегчением. Значит, дело, все-таки приняло тот неизбежный оборот, которого он одновременно и желал, и боялся. Слава богу, теперь у него есть возможность объяснить все как следует – все свои ужасы, тревоги, замешательства, приступы панической клаустрофобии и свой страх перед неизвестным. В едином порыве он хотел выплеснуть и всю свою любовь к этим двум людям, и благодарность к тем, кто по его вине теперь переживает и, может быть, даже мучается не меньше, чем он сам. Но когда он заговорил, слова почему-то оказались искусственными и сухими.
– Извините, что так обеспокоил вас, я не хотел, чтобы так случилось. Я думал, я смогу справиться один.
– Это хорошо, но… – тоже как-то сухо кивнул Хайлир.
Но тут вступила Алтея.
– Я буду говорить без предисловий, мой мальчик! Словом, мы думаем, что тебе надо обследоваться у специалистов. Мы уже договорились, что с тобой встретится доктор Файорио из Ассоциации ФВГ. Это очень опытный врач, и мы уверены, что он обязательно поможет тебе.
Джейро пригубил вина, хотя совсем не любил его.
– И сколько времени это займет? Хайлир пожал плечами.
– Этого, к сожалению, никто не знает, поскольку неизвестна причина твоих неприятностей. Но первая встреча с доктором Файорио должна состояться завтра утром в Бантон-Хаузе в Целесии. Это, кстати, очень милое местечко.
– Уже завтра? – Джейро был поражен.
– Чем раньше, тем лучше. В школе начинаются весенние экзамены, и более удобного времени не будет.
– Да, наверное, – задумчиво протянул Джейро. Алтея притянула его к себе.
– Мы, конечно, будем с тобой. Так что нет причин для волнений.
– А я и не волнуюсь.
2
Сразу же после позднего обеда Джейро попрощался с родителями и отправился к себе, чтобы лечь. Но долгое время мальчик лежал без сна, вглядываясь в темноту и гадая, какую же терапию применят к нему в этой самой Ассоциации. Должно быть, это что-то не очень страшное, потому что в противном случае клиентов у Ассоциации скоро не осталось бы.
Джейро ясно было только одно: там врачи явно попытаются разрешить тайну его ранних лет – и это, наверное, к лучшему. К сожалению, он мало чем мог им помочь: образ изможденного мужчины на фоне неверного вечернего света какого-то далекого мира, взгляд на романтический сад, освещенный парой больших бледных лун и… голос.
Великая загадка! Откуда исходит этот голос? Джейро знал немного о телепатии – может быть, ответ кроется в ней? Может быть, он просто стал воспринимать чьи-то чужие трагические эмоции?
Джейро много раз намеревался признаться в своих страхах Фэйтам, но каждый раз что-то его останавливало. Они, такие любящие и добрые, непременно взволнуются сверх всякой меры. Хайлир разовьет бурную, но совершенно бестолковую деятельность и непременно начнет принимать какие-нибудь контрмеры, а Алтея примется в панике ходить из угла в угол, потом прижмет к себе так, что станет невозможно дышать, и будет укорять в скрытности. И вдвоем они вытянут обещание – сообщать им о любой мелочи, боли, сомнениях, догадках, даже если это самые незначительные пустяки вроде случайно задетого ногой угла табуретки. Ведь им, конечно же, гораздо лучше известно, что для него хорошо, а что плохо. Сейчас, по крайней мере, дело вышло из-под их власти и, может быть, что-нибудь действительно получится. И он разгадает свою тайну.
3
Хайлир не мог изменить своего рабочего распорядка в этот день, поэтому первый раз в Бантон-Хауз с Джейро поехала Алтея. Они прибыли в назначенный час, их немедленно проводили к доктору Файорио, тут же внимательно оглядевшего мальчика с ног до головы.
– И этот мальчик с проблемами! Такой красивый и здоровый молодой человек. Как ты себя чувствуешь сегодня, Джейро?
– Спасибо, хорошо.
– А, вот это разговор! Честно и по-мужски! – Файорио указал мальчику на белое плетеное кресло. – Садись, если хочешь, и давай немного побеседуем.
Все было спокойно и по-доброму. Доктор Файорио тоже казался милым, хотя и несколько слишком шумным.
– Ну, Джейро, начнем. Только подожди пару секунд, я должен обговорить кое-какие дела с твоей мамой. – Доктор увел Алтею в соседний кабинет, где, как он пояснил, она должна подписать пакет соответствующих документов. Дверь осталась полуприкрытой, и Джейро слышал, как они обсуждали какие-то юридические тонкости.
– Вот и все, – закончил возиться с бумагами Файорио. – Все улажено., как надо. А теперь, если можно, освежите в моей памяти проблемы Джейро Фэйта. Как они начались?
Алтея попыталась собраться с мыслями.
– Что касается непосредственно самого голоса, то Джейро объяснит вам это лучше, чем я.
– Не было ли у него в недавнем прошлом каких-нибудь травм головы? Падения, удары, сотрясения?
Во всяком случае, мне об этом неизвестно.
А как его здоровье вообще? Он действительно так здоров, как выглядит?
– Конечно! Он и не болел никогда. Мы уже говорили, что в шестилетнем возрасте он был почти убит бандой крестьянских негодяев, которые переломали ему все кости. Мы вырвали его из рук бандитов, но ребенок был почти при смерти. В госпитале у него начались припадки истерии, которые совершенно истощали последние силы организма. Что-то в его сознании пугало ребенка. Тогда в качестве последнего средства терапевты уничтожили часть его памяти – и это спасло ему жизнь, хотя и образовался пробел.
– Любопытно… Где все это случилось? Конечно, не здесь, на Галингейле?
– Нет, – подтвердила Алтея. – Это было… – Она запнулась. Что-то говорило ей, что не надо раскрывать места спасения мальчика при полуоткрытой двери. Файорио понял и быстро прикрыл дверь.
Джейро так и не узнал места, где его спасли. Когда порой он спрашивал, то получал в ответ весьма туманные объяснения типа, что это был один маленький мирок, где мы проводили свои исследования, что все это в прошлом, а теперь уже не имеет никакого значения.
Странные непонятные уловки!
Но дверь скоро открылась, и Файорио с матерью вошли в приемную. Алтея почему-то уверила себя, что Джейро будет легче, если при первой встрече она останется рядом, но врач и слышать об этом не хотел.
– Ни в коем случае! Ваше присутствие заставит его уйти в себя. Вы лучше пойдите и выпейте чаю в кафе через двор напротив.
И Алтея нехотя отправилась в кафе, а Файорио, отвел мальчика в специальную комнату, которая из-за зеленовато-серой отделки стен казалась погруженной под воду. Доктор указал мальчику на стул, а сам сел за письменный стол. Джейро ждал испытаний, решив принять все, чтобы ни последовало.
Файорио положил ладони на стол, и сеанс начался.
– Итак, Джейро, мы остались с тобой вдвоем. И первой нашей задачей будет действительно познакомиться. Мне, если я не ошибаюсь, ты представляешься славным малым с большими социальными задатками. Ты, конечно, принадлежишь к Молодежной Лиге? Я не вижу эмблем, но уверен, что ты готов уже перейти в Хурму или даже в Зуав.
– Ничего подобного. Я просто нимп.
– Ах, да! Хм. Хм. – Доктор Файорио поднял брови, словно в задумчивости. – Вот так… Но ведь каждый должен бороться за себя, компартура – это только форма. Впрочем, это сложный предмет, и сейчас мы не будем его касаться, согласен?
– Да, сэр.
– Вот и молодец! Но что же это за твой таинственный голос? Расскажи мне о нем или о них – и они в скором времени запросят у нас пощады!
– Все это гораздо серьезней, чем вы можете себе представить или представили, – медленно начал Джейро.
Победная улыбка на губах Файорио начала таять.
– Вот как? Я вижу, я тебя недооценил. Извини. Я попытался вынести немотивированное суждение. Извини еще раз. И все же расскажи мне о голосе. Часто ли ты его слышишь?
– Поначалу это происходило нечасто – раз в месяц, а потом все чаще. За последний год я слышал его несколько раз в неделю, и это очень мучительно. Кажется, что он исходит откуда-то из моей собственной головы, а убрать его оттуда не удается.
– Этот голос принадлежит мужчине или женщине? – осторожно спросил Файорио.
– Мужчине. И больше всего .меня пугает то, что порой он звучит, как мой собственный голос.
– Хм. Возможно, это очень важная деталь.
– Я так не думаю. Я думаю, что все-таки это не мой голос… – И мальчик попытался в меру возможностей описать то, что слышит. – В результате я кой-кому в этом признался и потому теперь здесь.
– Ты задал мне трудную задачу, – признался Файорио. – С такой я прежде не сталкивался.
– Но что является причиной этого голоса? – встревоженно задал Джейро свой главный вопрос.
Файорио покачал головой.
– Не знаю. Пока могу думать только, что та странная терапия создала неестественные петли в твоем сознании, и теперь они начали выделять некую энергию. Если так, то результат нехорош. Впрочем, это выяснится после обследования. Наша с тобой задача сейчас – выделить источник происхождения голоса. Начнем. – Файорио встал. – Пойдем сюда, в лабораторию, я хочу показать тебя своим коллегам, докторам Уиндлу и Гиссингу. Над твоей проблемой мы станем работать вместе.
Спустя три часа Файорио и Джейро вернулись в приемную. Сидевшая там Алтея тревожно переводила взгляд с одного на другого. Джейро был спокоен, зато Файорио казался поникшим; он напрочь оставил свою шумливость, которая так не понравилась вчера ее мужу.
– Мы начали исследование, используя мягкий гипноз с постепенным углублением, – пояснил он Алтее. – Пока ничего значительного не обнаружили. Это все, что я могу вам сообщить, не считая того, что было бы неплохо, если бы Джейро временно остался у нас в одном из коттеджей в парке. Так было бы удобнее проводить лечение.
Алтея запротестовала.
– Я понимаю вас, но таким образом он будет отделен от семьи и друзей! Мы хотим обсуждать с ним лечение, давать свои советы, помогать ему, если понадобится. А здесь это будет невозможно!
– Именно поэтому я и предложил вам коттедж, – усмехнулся Файорио.
Алтея нехотя согласилась с этой точкой зрения.
– Ты только ни о чем не беспокойся, – кинулась мать к Джейро. – Ты не будешь чувствовать себя оставленным! Я буду приходить каждый день и оставаться столько, сколько смогу!
Но доктор Файорио и на этот раз поперхнулся и поднял глаза к потолку.
– Будет лучше, ели вы ограничите свои посещения до разумного минимума. Ну, скажем, по часу два раза в неделю.
– Но, доктор! – прямо-таки закричала Алтея. – Это трудно назвать разумным! Джейро нужна моя поддержка, Да и я сама хочу знать все подробности его лечения!
– Мы придерживаемся другого правила: не обнародовать регулярных сообщений о лечении, – осторожно сказал Файорио. – Если изменений нет, а поначалу именно так и бывает, мы вынуждены прибегать к каким-то банальным объяснениям, а это утомительно и, честно говоря, бессмысленно. Но если у нас действительно появится, что сообщить, мы поставим вас в известность немедленно.
– Жить при отсутствии информации очень тяжело, – вздохнула Алтея. – Особенно, когда волнуешься.
– Мы постараемся держать вас в курсе происходящего, – смягчился Файорио. – Сегодня, например, мы погрузили Джейро в гипноз, надеясь искусственно вызвать его голос, но… безуспешно. Затем мы начали подготовку к созданию условного аналога его мозга, что позволит нам проследить синаптические ходы. От греческого synopsis – соединение – область контакта (связи) нервных клеток (нейронов) друг с другом и с клетками исполнительных органов. (Прим. переводчика)
У нас самая современная аппаратура, и все же работа эта настолько тонка, что требует много времени. К тому же в ней всегда много неожиданностей.
– Вы думаете, что все будет хорошо? – робко спросила Алтея.
Файорио посмотрел на женщину так, будто подобным вопросом она смертельно ранила его гордость. – Разумеется, дорогая вы моя, как же иначе? Ведь это основа нашей компартуры!
Алтея, наконец, ушла, и экономка показала Джейро его комнату. Трое врачей отправились в закусочную освежиться, и доктор Гиссинг не преминул заметить:
– У меня такое чувство, что этот мальчишка наблюдает за нами более внимательно, чем мы за ним!
– Глупости, – пробормотал Уиндл. – Вы страдаете неврозом вины!
– Может, и так, но разве это не та плодотворная сила, что вообще движет всеми нами?
– Позвольте налить вам еще чаю, – предложил Файорио, и тема Джейро на данный момент была закрыта.
4
Сеансы лечения в Бантон-Хаузе стали для Джейро сутью жизни. Работа шла методично, механизмы пунктуально отслеживали принципиальные схемы работы его мозга в трех измерениях. Мальчика напичкали всевозможными датчиками. При первом же появлении голоса приборы для начала зафиксировали бы область мозга, откуда он исходит. Голос между тем молчал, что доктор Уиндл, самый скептический из трех врачей, полагал очень важным знаком.
– У парня явно навязчивая идея, а то и две, – говорил он коллегам. – Он нимп и может думать бог знает что. Мы знаем тысячи примеров подобной истерии.
Все трое сидели в библиотеке на еженедельной конференции, где по старой традиции всегда выпивали по паре стаканчиков подкопченного мальтозного пива. Все сидели на своих привычных местах:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51