В классе, между тем, он блистал, что дало повод его наставникам сравнивать Джейро Фэйта с известной Скарлет Хутсенрайтер, чьи интеллектуальные успехи являлись гордостью школы, равно как и ее высокомерие и имперские замашки. Скарлет была моложе Джейро на год или два и представляла собой этакое маленькое, гибкое, прямо державшееся существо, настолько переполненное разумом и жизненной силой, что школьные няньки говорили – от нее в темноте сыплются синие искры. Скарлет держалась, как мальчишка, хотя и была хорошенькой девочкой. Ее личико окаймляла густая шапка каштановых волос, из-под черных бровей лукаво смотрели лучистые серые глаза, ровные щечки сходились к решительному подбородку, над которым красовался щедрый крупный рот и точеный носик. Казалось, Скарлет начисто отрицает личное тщеславие и потому одевается так просто, что наставники даже и не знали, как увязать такую простоту с положением ее родителей. Отцом девочки был преподобный Клуа Хутсенрайтер, декан философского факультета, трансмировой финансист, человек огромного богатства и, более того, член Конверта, то есть лицо, находящееся на самой вершине социальной лестницы. Мать же девочки, Эспайн, тащила за собой шлейф каких-то глухих намеков, если не сказать, скандалов, и отличалась известной шаткостью в своих устремлениях – по крайней мере, дело обстояло так, если верить молве. В последнее время мать Скарлет обитала в роскошном дворце на Мармоне и именовалась принцессой Рассвета. Почему и как это произошло, никто не знал, а расспрашивать не осмеливался.
Скарлет отнюдь не стремилась заслужить одобрение всех своих школьных товарищей. Некоторые мальчишки утверждали, что она совершенно бесполая и холодная, как дохлая рыба, но это свидетельствовало скорее о том, что девочка напрочь отвергала все их поползновения. Во время обеденного перерыва Скарлет часто уходила одна посидеть на террасу, чем неизменно привлекала группу любопытных. По этому поводу Скарлет то милостиво соглашалась поболтать, то дулась, а то и просто вприпрыжку убегала. В классе она старалась выполнить все задания с убийственной точностью и, закончив первой, с презрительным интересом оглядывала остальных, работу еще не выполнивших. Кроме того, девчонка имела малоприятную привычку смотреть на сделавшего ошибку или допустившего неточность учителя в упор таким презрительным взглядом, что тому становилось не по себе. Но придраться учителям было не к чему, поскольку говорила Скарлет с ними всегда с холодной, но безукоризненной вежливостью. И им ничего не оставалось, как относиться к девочке с вынужденным уважением.
Скарлет Хутсенрайтер всегда была предметом их разговоров, когда они в обеденный час собирались у себя в учительском холле. Некоторые относились к ней с неприязнью и даже ненавистью, другие, более терпимые, говорили, что она еще очень молода и у нее просто мало жизненного опыта. Мистер Оллард, весьма эрудированный преподаватель социологии, анализировал девочку в терминах психологического императива. «Для такого юного и слабого физически существа она достигла очень многого», – утверждал он, не желая говорить о том, что находит Скарлет очень и очень привлекательной.
– Она девочка неплохая, – поддакивала классная дама Вирц. – В ее натуре нет ничего дурного, хотя поведение, без сомнения, раздражает.
– Да-да, это настоящая маленькая язва, – подхватывала классная дама Беркл. – Она заслуживает хорошей порки.
Итак, поскольку Скарлет по рождению принадлежала к Конверту, а Джейро был всего лишь нимпом, они почти не общались. Да и это общение могло происходить лишь на человеческом, но никак не на социальном уровне. К этому времени Джейро уже начал понимать, что одни девочки почему-то привлекательнее, чем другие, и в первую очередь это относилось именно к Скарлет Хутсенрайтер. Мальчику нравилось ее ловкое маленькое тело и самоуверенность, с которой она выполняла любое дело. К несчастью, его самого находила интересным не Скарлет, а классная дама Адора Вирц, преподавательница математики средних лет. Действительно Джейро был настолько хорош, что бедная учительница с трудом боролась с собой, чтобы не стиснуть его в объятиях, заставив мальчика пищать котенком. Джейро чувствовал ее склонность и предпочитал держаться на расстоянии.
Тем более что Адора Вирц, будучи маленькой, тощей, энергичной дамой с острыми чертами лица и завитушками кирпично-красных варварских волос, отнюдь не обладала физической привлекательностью. Одежду она носила нелепую, чтобы не сказать вообще несуразную – и по цвету, и по фасону. Зато всегда украшала себя десятками звякающих браслетов сразу на обеих руках. В социальном плане Адора добралась до Парнасца, клуба людей среднего класса, но на этом и застряла, ибо как она ни стремилась попасть в клуб следующей ступени – Охотничий барабан, – все было напрасно. Что уж и говорить об авангардистской Черной Шляпе.
В один прекрасный день Адора Вирц осторожно отвела Джейро в сторонку.
– На пару слов, с твоего позволения. Я все-таки хочу вознаградить свое любопытство.
Преподавательница отвела Джейро в пустой класс и, перегнувшись через парту, какое-то время изучала его молча.
– Известно ли тебе, Джейро, что задания ты выполняешь превосходно. Я не вру. Порой они не только правильно выполнены, но еще и безупречно элегантны.
– Спасибо. Я всегда стараюсь сделать работу как можно лучше.
– Это видно. Мистер Баскин говорит, что твои сочинения превосходны, хотя ты и пользуешься всегда какими-то отвлеченными понятиями и никогда не выражаешь собственную точку зрения. Почему?
– Я не люблю писать о себе и о своем, – пожал плечами Джейро.
– Это я и так знаю! – хлопнула в ладоши Вирц. – Но я спрашиваю о причинах.
– Если я стану писать о себе, любой сможет заподозрить меня в тщеславии.
– Ну и что? Скарлет Хутсенрайтер пишет о себе невообразимые вещи и совсем не думает о том, понравится это кому-нибудь или нет. Она вообще плюет на всякие запреты.
– |И я должен писать, как она? – удивился Джейро.
– |Нет, – вздохнула классная дама. – Но ты можешь изменить свою точку зрения. Сейчас ты пишешь как гордый отшельник. Почему ты стараешься выпасть из течения, я имею в виду, социального?
– |Может быть, именно потому, что я действительно гордый отшельник, – улыбнулся Джейро. Вирц изобразила печальную мину.
– А знаешь ли ты в действительности, что значат эти слова?
– Я полагаю, что они напоминают члена Конверта, который никогда не платит своего взноса.
Вирц отвернулась к окну, а когда снова поглядела на мальчика, заметила:
– Я хочу объяснить тебе нечто очень важное. Пожалуйста, выслушай меня со всем вниманием, на которое способен.
– Я весь внимание, мадам.
– Ты не можешь вступить в настоящую жизнь, не отдавая своих сил восхождению по социальной лестнице.
Джейро улыбался и молчал, а Адора Вирц боролась с трудно преодолимым желанием взъерошить его черные волосы. Если бы она могла заполучить такого красавчика в свое полное распоряжение, что бы она из него сделала!
– Насколько я знаю, твои родители – простые сотрудники Института.
– Да.
– И они – нимпы, так? Конечно, ничего плохого в этом нет, – поторопилась учительница ободрить мальчика. – Хотя я сама предпочитаю карабкаться все-таки вверх по склону, каким бы смешным это ни казалось на твой взгляд. Но ты сам? Ведь ты сам, конечно, не собираешься остаться нимпом. А ведь именно теперь и наступает пора, когда нужно заносить ногу на первую ступень. И этот первый шаг обычно идет через Лигу Молодежной Службы. Туда может войти всякий, так что престиж невелик, но все же это очень важная и полезная ступень для прохождения в более престижные клубы. И почти каждый у нас начинает именно так.
Джейро, улыбаясь, покачал головой.
– Для меня это пустая трата времени. Я, собираюсь стать космическим путешественником. Мадам была просто ошеломлена.
– Но почему!?
– Потому что это упоительная жизнь – встреча с новыми планетами где-нибудь на окраине галактики. Космическому путешественнику не нужны никакие клубы.
Адора Вирц поджала тонкие губы. Типичные мальчишеские амбиции! Неоперившийся птенец!
– Хорошо, пусть так, пусть жизнь будет упоительна, но ведь это всего-навсего одинокое антиобщественное существование, отрыв от семьи и от всех прекрасных клубов! Ты не сможешь посещать вечеринки, политические ралли, не будешь маршировать на парадах со знаменем в руках, никогда не будешь никуда избран, никогда не поднимешься наверх социума. Ты упускаешь такой прекрасный шанс!
– Все это мне совершенно не интересно.
– Ты говоришь ерунду! – взвилась Вирц. – Единственная реальность на свете – это общественное движение. Космические полеты – лишь бегство от жизненных проблем!
– Для кого как. Есть немало вещей, осуществить которые на Галингейле просто невозможно.
Классная дама неожиданно схватила мальчика за плечи и хорошенько встряхнула.
– Хватит, Джейро! Я наслушалась такого, что не могу больше вынести! Ты сумасшедший и, без сомнения, доведешь до белого каления любую девушку, которой выпадет несчастье в тебя влюбиться!
Джейро промолчал и с достоинством направился к выходу. Но у самой двери мальчик вдруг обернулся.
– Извините, если я сказал что-то не так и вас расстроил. Я не хотел причинить вам зла.
– О таких, как ты, мне все известно! – скривилась классная дама. – А теперь ступай и, чтобы загладить свою вину, сделай что-нибудь хорошее.
Дома Джейро пересказал разговор Алтее.
– Она хотела, чтобы я вступил в Молодежную Лигу.
Алтея огорченно покачала головой.
– Так рано? Мы надеялись, что эта проблема не встанет перед нами еще несколько лет. – Мать с сыном уселись за столик на кухне. – В Тайнете участвует в этой гонке почти каждый. Но вершины достигают немногие; от Парнасца к Черной Шляпе, потом в Ундервуд, потом в Квадратуру Круга, потом, возможно, в Вал Верде или Печального Цыпленка или Жирандоль, а уж потом, если повезет, то и в Конверт. Впрочем, путей наверх много. – Она искоса посмотрела на Джейро. – Тебя интересует все это?
– Не очень.
– Как ты знаешь, мы с отцом не принадлежим ни к каким клубам. Мы просто неорганизованные или нимпы, и никакого социального статуса у нас нет. У тебя – тоже. Подумай об этом. И если ты почувствуешь, что хочешь стать, как остальные, можешь вступить в Молодежную Лигу, а потом, приготовившись подняться чуть выше, – в Хурму, например, или в Зуава. Ты никогда не будешь одинок, у тебя появится много друзей, ты станешь заниматься спортом и никто… никто не бросит тебе в лицо слово «нимп». Правда, тебе придется тратить бесконечные часы на то, чтобы понравиться людям, которые тебе неприятны. Впрочем, может быть, это неплохой тренинг. Будешь платить взносы, носить клубную символику и болтать на клубном жаргоне. Этому можно радоваться, многие прямо-таки жаждут такого. Но некоторые полагают, что проще быть нимпами.
Джейро задумчиво кивнул.
– Я сказал классной даме, что хочу стать космическим путешественником, и потому вступление в клуб станет для меня пустой тратой времени.
Алтея постаралась скрыть свое удивление.
– И что же она сказала в ответ?
– Она несколько… возбудилась. Сказала, что я убегаю от реальностей жизни. На что я заметил, что это не так, поскольку есть вещи, которые нужно делать не здесь, то есть здесь сделать их невозможно.
– Это правда? – на этот раз встревожилась Алтея. – И что же это за вещи?
Джейро отвернулся. Это касалось слишком интимного вопроса, который нельзя обсуждать с кем бы то ни было.
– Мне кажется, что интересно узнать все-таки, откуда я появился, и что случилось со мной в те годы, которые я не помню, – медленно произнес он.
У Алтеи упало сердце. Они с Хайлиром так надеялись, что мальчик потеряет интерес к своему прошлому и никогда не станет задумываться над ним всерьез. Но, очевидно, этому не суждено случиться.
Джейро вышел из комнаты. Алтея заварила чай и села, раздумывая о столь неприятных новостях. Она решительно не хотела, чтобы Джейро стал космическим путешественником. Ведь тогда ему придется оставить и Мерривью, и родителей. И никому неизвестно, когда они смогут увидеться снова. Мысли эти наводили на Алтею страх и тоску.
Женщина невольно вздохнула. Разумеется, они с Хайлиром должны пустить в ход все свои родительские возможности, чтобы направить мальчика по пути академической карьеры, которую оба уже давно наметили для него в стенах своего института.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ


1

Адора Вирц сделала последнюю попытку призвать Джейро под знамена Молодежной Лиги.
– Это наилучшая возможность! Прекрасное развлечение! Ты станешь членом коллектива, и у тебя будет лозунг:

Вперед, отважные полки.
Мы не трусливые щенки.
Бум-бум бум-бум и трам-там-там!
Дадим пинка под зад козлам!

Ну, послушай, как здорово звучит. Разве нет? Почему же нет?
– Слишком шумно и назойливо.
– Наоборот, это весело, особенно, когда кричишь вместе! – фыркнула классная дама. – Секретный пароль – компартура.
– И что, в конце концов, происходит?
– Это сюрприз!
– Хм. И какой же?
– Немножко того, немножко этого, – храбро улыбнулась Вирц.
– Такими вещами может заниматься только идиот, – усмехнулся Джейро.
Мадам предпочла не расслышать этих слов.
– Компартура – это настоящая магия, а тебе так легко всего добиться. Ты записываешь услуги, которые оказал другим, и сопоставляешь с теми, которые оказали тебе; это называется исходящие и входящие. От этого зависит твоя, так сказать, социальная плавучесть, а для этого нужно держать нужный баланс. Это поможет в твоем продвижении, и тогда ты сам не заметишь, как в один прекрасный день окажешься уже в Хурме! Как, например, Лиссель Бинок, которая начинала в Лиге подобно отшлепанному павиану. Правда, ее отец состоит в Квадратуре Круга, и это сглаживало многие острые углы. Да и сама она прехорошенькая, а уж стремление к продвижению у нее просто в крови. – Вирц даже вся как-то вывернулась от восторга. – Говорят, что на морозе, когда она дышит, то вместо пара выдыхает из ноздрей целых два клуба компартуры!
Джейро поднял брови.
– Это, конечно, шутка?
– Конечно, но это прекрасная иллюстрация к тому, каков ее темперамент в этом отношении!
Джейро хорошо помнил золотоволосую Лиссель, несмотря на то, что она никогда не обращала на него внимания. Девочка уже флиртовала со старшими мальчиками из юношеских клубов и не имела никакого желания тратить свое время на всяких нимпов.
– А что вы скажете о Скарлет Хутсенрайтер?
– Ага! Она родилась уже в Конверте, и сейчас ее престиж выше, чем у любой аристократки Галингейла! Скарлет незачем беспокоиться о своем положении, она может ничего не делать, учитывая, что все нужное она и так делает с блеском. – Вирц вдруг оглянулась. – Конечно, ясно, что все мы не можем принадлежать Конверту, как маленькая Скарлет, а потому в первую очередь надо подумать о том, как тебе войти в Молодежную Лигу. Разумеется, ты начнешь в Гвардейце Бадди.
– На такие вещи у меня нет времени, – отрезал Джейро.
– Это абсурд! – Вирц издала непередаваемый звук. – Ты блестящ почти так же, как Скарлет. Она учится как по маслу, и к тому же у нее есть время и возможности выполнять любую причуду, пришедшую в голову. А ты? Как ты проводишь свое свободное время?
– Я изучаю руководства по космической механике. Вирц воздела руки к небу.
– Мой дорогой, нельзя тратить время на пустые фантазии.
И тогда Джейро постарался ускользнуть из класса как можно вежливей.
К тому времени Скарлет перевели в класс Джейро, и волей-неволей их работы приходилось так или иначе сравнивать. Скоро всем стало ясно, что Фэйт превосходит Хутсенрайтер в базовых науках, математике и технических дисциплинах; кроме того, он совершенно опережал ее в рисовании, поскольку его рука оказалась легче и точнее.
Но Скарлет блистала в языках, риторике и музыкальной символике. В истории, географии Старой Земли, антропологии и биологических науках они успевали одинаково.
Скарлет весьма удивилась, обнаружив, что ее первенство кто-то оспаривает, хотя бы и ненамного. На несколько дней она даже сникла, и если бы девочка не принадлежала к Конверту, можно было бы даже назвать ее надутой. В конце концов, она кое-как переборола себя, поскольку обстоятельства, как бы они ни были горьки, все же оставались совершенно реальными.
Будь Джейро несчастным уродом или подлинным гением, она бы вполне смирилась с ситуацией, презрительно вздернув подбородок, но Джейро Фэйт был совершенно нормальным мальчиком, аккуратным, хорошеньким, немножко одиноким и обращавшим на нее внимания меньше, чем она на него – так, по крайней мере, ей казалось. Но самое ужасное заключалось в том, что он простой нимп, его нельзя воспринимать всерьез. Девочка часто думала, что же его ждет в жизни, и, невольно сравнивая со своим будущим, сардонически улыбалась.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51