Дарвину впервые представилась возможность рассмотреть анатомию демонов не торопясь и при нормальном освещении. Подавшись вперед, он с любопытством подлинного ученого принялся изучать диковинные вариации привычной темы.
— Объем черепа у вас, насколько могу судить, примерно такой же, — негромко произнес он. Похоже, его тихий голос действовал на женщину ободряюще. — Но поглядите только на эти надбровные дуги — они гораздо тяжелее, чем у людей. А хряща у вас в носах меньше. Гм-гм.
Протянув руку, доктор ласково потрогал дикарку за ухом. Та вздрогнула, но не отдернулась. Цивилизованный англичанин и жительница горных недр сидели друг напротив друга на шкурах, скрестив ноги.
— Что-то я не нащупал никакого сосцевидного отростка, — продолжал Дарвин. — Да и щека с челюстью странноватые — вон какая верхнечелюстная кость. Да-да, и я даже знаю, где видел такой подбородок, причем недавно. Восхитительные зубы! Ах, ну почему со мной нет блокнота! Очень хотелось бы сделать пару набросков. Ладно, придется рисовать по памяти.
Он поглядел на плечо и грудную клетку женщины, легонько провел по ним указательным пальцем и, внезапно дернувшись вперед, схватил с левой груди женщины что-то крохотное.
— Pulex irritans , если я в этом хоть сколько-то разбираюсь. — Доктор оглядел свою добычу с самым предовольным видом. — Жаль, лупы под рукой нет. Во всяком случае, кажется, последнее доказательство найдено. Знаешь ли, милая моя, о чем это говорит?
Дарвин посмотрел на женщину — та нетерпеливо взирала на него нежными сияющими глазами. Доктор снова склонился над ней.
— А теперь, с твоего позволения, мне бы хотелось получше рассмотреть брюшную область. Какая роскошная у тебя тут мускулатура — только погляди, как хорошо развита rectus abdominis. А, спасибо, так действительно куда удобнее. — Дарвин рассеянно кивнул женщине, которая ловко сдернула короткую кроличью юбку, и провел рукой по рельефным мышцам вниз, к бедру. — Да и структура таза тоже весьма необычна. Лобковая кость словно бы уплощена, вот тут.
Он осторожно продолжал ощупывать тело дикарки.
— Эй! Какого черта! Что ты надумала?
Внезапно Дарвин выпрямился. Женщина, оставшаяся в одном только ожерелье, потянулась к нему, выражая свои намерения самым недвусмысленным образом.
— Нет-нет, дорогая. Не надо!
Дарвин вскочил на ноги и попятился. Дикарка тоже вскочила, игриво улыбнулась и, невзирая на сбивчивые протесты доктора, принялась гоняться за ним вокруг костра.
— Эразм, вы верны себе! Стоит на минуточку оставить вас без присмотра, и вы уже играете с суккубами в салочки — раздался позади голос полковника. Звучал он хрипло и скрипуче, как несмазанная дверь, но вполне здраво и даже не без юмора.
Застигнутая врасплох дикарка испуганно взвизгнула, метнулась к шкурам и, подхватив юбку, скрылась в черном отверстии туннеля. Дарвин, изумленный ничуть не меньше ее, подошел к ложу, на котором покоился Поул.
— Джейкоб, глазам не верю! Всего лишь час назад вы горели в бреду и лепетали всякую невнятицу. — Он пощупал лоб друга. — Температура нормальная. Как вы себя чувствуете?
— Неплохо. Чертовски лучше, чем когда мы вылезли из пруда. И очень хочется есть. Я бы дохлого турка слопал.
— У нас есть кое-что получше. Лежите. — Дарвин подошел к соседнему костру, налил миску бараньей похлебки и принес ее Поулу. — Вот, подкрепляйтесь.
Полковник подозрительно принюхался, а потом довольно хрюкнул и начал прихлебывать.
— Великолепно. Правда, несолено. Кажется, Эразм, вы здорово поладили с демонами. Вот так одалживаться у них едой, даже не спросив разрешения… И если бы ваши пляски меня не разбудили, вы бы уже играли с той юной особой в зверя с двумя спинами.
— Вздор! — Дарвин выглядел оскорбленным в лучших чувствах. — Джейкоб, она, по всей видимости, неверно поняла мои действия. И, боюсь, краснолицый лекарь ошибочно истолковал причину моего интереса к другой женщине. Уж вам-то должно быть ясно, что я просто изучал ее анатомию.
— А она — вашу, — ухмыльнулся Поул. — Естественная прелюдия ко всему остальному. Что ж, Эразм, если мы когда-нибудь вернемся в Личфилд, то-то диковинная будет история для членов Общества Луны.
— Джейкоб… — Подметив ехидный блеск в глазах Поула, Дарвин оборвал протесты. — Пейте похлебку и отдыхайте. Надо поставить вас на ноги, если мы только хотим когда-нибудь выбраться отсюда. Хотя понятия не имею, как отыскать дорогу назад — здесь нужна помощь демонов. Только захотят ли они помочь?
Поул откинулся на спину и закрыл глаза.
— Вот теперь, Эразм, это и впрямь похоже на охоту за сокровищами. Без трудностей оно как-то не так. Тридцать лет меня кусали осы, палило солнце, сек ветер и слепили вьюги. Я глодал кости, от которых воротили носы шакалы, пил воду, вонявшую застарелой мочой. И все ради сокровищ. Говорю вам, мы уже близко. По крайней мере тут хоть крокодилов нет. Как-то мне чуть не отхватили задницу, когда я искал изумруды в Ганге.
Он привстал и огляделся вокруг.
— Эразм, а демоны где? Они же ключ к сокровищу. Они его стерегут.
— Может, и так, — успокаивающим тоном произнес Дарвин. — А сейчас отдыхайте. Они вернутся. Бедняги, верно, испытали не меньшее потрясение, чем мы; даже большее — ведь они-то не знали, что мы здесь.
Дарвин замолчал и потряс головой. В ушах стоял надоедливый звон — как будто он никак не мог вытряхнуть из них воду после падения в заводь.
— Я их подожду, Джейкоб. И, если получится, спрошу насчет сокровища.
— Только сначала разбудите меня. — Поул устроился поудобнее. Веки его снова смежились. Вдруг полковник приоткрыл один глаз и бросил хитрый взгляд на друга. — И помните, Эразм, никаких шалостей с девочками.
Он ухмыльнулся, донельзя довольный собой.
Дарвин ощетинился было, но потом тоже улыбнулся. Джейкоб на пути к выздоровлению.
Доктор снова присел у огня и принялся изучать содержимое медицинского ящика. В ушах по-прежнему гудело и звенело.
Вернувшись, демон улыбнулся Дарвину, однако в улыбке этой содержался укор. Нетрудно было догадаться, что молодая дикарка все ему рассказала. Смущенный доктор обрадовался, когда демон прямиком отправился к Поулу и пощупал ему пульс. Явно довольный результатами осмотра краснолицый приподнял полковнику веко и поглядел на белок. Стоящая рядом миска из-под похлебки также удостоилась его одобрения. Дикарь показал Дарвину на горшок с остатками настойки и торжествующе улыбнулся.
— Знаю, — кивнул Дарвин. — Я потрясен, краснолицый. Ах, если бы мы только могли нормально общаться — мне бы так хотелось узнать об этом лекарстве побольше! С превеликой радостью обменялся бы с тобой своими познаниями о целебных растениях: секреты низин взамен горных тайн. Нет-нет, — добавил он, заметив, что делает его первобытный коллега. — Мне это вовсе не обязательно.
Пока он разглагольствовал, демон наполнил кипятком новый сосуд, бросил туда пригоршню сушеных грибов и протянул доктору. Тот отказался, но демон настаивал. Поставив чашу на пол, он постучал себя по груди, привлекая внимание Дарвина, а потом оскалил зубы и затрясся всем телом, прикладывая сложенные чашечкой ладони к подмышкам и паху, как бы обозначая опухоль.
Дарвин потер усталые глаза и нахмурился. Пантомима демона была весьма красноречива, однако выражала вещи, совершенно немыслимые. Разве что здесь, в недрах Кросс-Фелл, таится опасность…
Прозрение оказалось внезапным, но четким. Легенды, Король Ненависти, сокровище, бегство римлян с Кросс-Фелл — все разом сложилось в связную и яркую картину. Причем картину пугающую. Доктор зажмурился. Воздух кругом словно взвихрился, завибрировал скрытой угрозой. Дарвин проворно схватил чашу.
— Возможно, я и ошибаюсь с истолкованием, краснолицый. Надеюсь, что так — ради моего же собственного блага. Но сейчас волей-неволей придется положиться на чистоту твоих намерений.
Он отпил из чаши и скривился от отвращения. Черное, горькое питье сильно вязало и отдавало танином. Знахарь пристально наблюдал за доктором и довольно закивал, когда тот допил снадобье и отставил пустой сосуд.
— А теперь, краснолицый, к делу!
Дарвин поднял ящик с лекарственными сборами, отнес его ближе к огню, чтобы было лучше видно, и, присев на корточки, махнул рукой краснолицему лекарю. Тот словно бы моментально понял, что хочет его цивилизованный собрат по профессии. Открыв ящик, он вытащил замотанный выдубленными овечьими кишками сверток и протянул его доктору для более пристального изучения.
Как передать способ применения лекарства — при условии, что способ этот вообще известен, — без помощи слов? Дарвин приготовился преодолевать языковую пропасть. Придется изображать и симптомы, и методы лечения конкретных болезней при помощи мимики и примитивнейших возгласов. Стряхнув усталость, доктор с энтузиазмом взялся за дело.
Через три часа он наконец отвел взгляд от краснолицего демона и потер глаза. Достигнутые успехи поражали — но что-то шло явно не так. Голова болела, кровь бешено стучала в висках. Звон и гудение в ушах усилились, да еще начало мутиться в глазах, появилась тошнота. Узор на стенах пещеры словно ожил, задвигался, точно клубок корчащихся желтых щупалец.
Дарвин снова повернулся к демону. Тот улыбался; впрочем, широкий оскал, до сих пор казавшийся признаком дружеского расположения, с тем же успехом можно было истолковать и как гримасу свирепого торжества. Неужели доктор жестоко ошибся касательно предназначения выпитого им настоя?
Дарвин оперся руками об пол и попытался встать на ноги. Но было уже поздно. Пещера вертелась вокруг, рисунки тянулись к нему, сливаясь и переплетаясь между собой. Грудь сжало, желудок точно обожгло огнем.
Последнее, что видел Дарвин перед тем, как потерять сознание, было склоняющееся над ним размалеванное красными полосами лицо демона.
Склоны Кросс-Фелл, окутанные пеленой слабого дождя, являли собой унылое зрелище. Серебро поблекло, подернулось серой мутью, предвечерние сумерки размыли и стерли яркие краски взгорий. Взбираясь вслед за Джимми по крутой тропке, Анна Текстон уже очень и очень сомневалась, мудро ли поступила, что вообще сюда пошла. Примерно в трехстах футах выше так и стояла грозная стена Венца. Как ни глядела Анна во все стороны, ни малейшего следа Поула с Дарвином видно не было. Молодая женщина остановилась.
— Джимми, далеко еще? Я устала, а мы вот-вот войдем в Венец.
Повернувшись, мальчик ободряюще улыбнулся спутнице и показал на скалу примерно в ста ярдах от них, а потом вверх по склону. Анна нахмурилась, но через секунду кивнула.
— Ладно, Джимми. Столько я еще как-нибудь пройду. Ты уверен, что знаешь, где их искать?
Паренек кивнул, а потом пожал плечами.
— Не уверен, но думаешь, что знаешь, правильно? Ну хорошо. Идем.
Она зашагала за своим юным провожатым вверх по тропе, однако через две минуты остановилась, разглядывая опаленный кустик вереска.
— Здесь стоял фонарь, Джимми, — и совсем недавно. Кажется, мы на верном пути.
Джимми помедлил несколько секунд, словно точнее определяясь с направлением, и решительно двинулся сквозь туман. Анна старалась не отставать. Внутри Венца видно было не дальше протянутой руки.
Паренек снова остановился и жестом пригласил Анну встать рядом. Он показал на черное отверстие в склоне холма.
— Здесь, да, Джимми? Думаешь, они могли туда залезть в погоне за демонами?
Мальчик кивнул и направился в глубь туннеля. После короткого колебания Анна пошла вслед за ним. Темнота внутри быстро сделалась совершенно непроницаемой, так что молодой женщине пришлось ухватиться за край шали, которую она дала Джимми, и поспешать за ним по пятам, как собачонка. Маленький уродец все так же уверенно, без тени сомнений или нерешительности, пробирался по узким туннелям. Наконец он остановился и притянул Анну к себе. Они стояли перед примитивным мостом, переброшенным через глубокую пропасть. Стены вокруг тускло светились, их слабое марево отражалось от поверхности темной недвижной воды далеко внизу.
Джимми указал на кучку каких-то предметов у края обрыва: фонарь, башмаки и пальто. Подбежав туда, Анна подняла пальто.
— Это полковника Поула. — Она поглядела на недвижную воду внизу. — Джимми, ты не знаешь, что с ними случилось?
Похоже, мальчуган и сам встревожился. Нагнувшись, он внимательно оглядел свисавший с моста конец размочалившейся веревки, а потом покачал головой и начал перебираться по мосту на другую сторону. Анна вновь ухватила его за шаль. Скоро вокруг опять воцарилась кромешная тьма. На сей раз путешествие длилось целую вечность. Тропа петляла и разветвлялась, то уходила вверх, то снова ныряла в глубины горы.
Наконец молодая женщина вслед за своим маленьким провожатым завернула за последний выступ скалы — и очутилась в просторной пещере, где мерцали огни и толпилось много народа. Ослепленная светом после долгих блужданий во мгле Анна растерянно озиралась по сторонам. Наконец глаза привыкли — и она с ужасом осознала, что вокруг кишат отнюдь не обычные люди, а демоны — коренастые, крепкие и уродливые. Бедняжка бросила панический взгляд на костры и содрогнулась. У огня на кучах грубовыделанных шкур безжизненно распростерлись Эразм Дарвин и Джейкоб Поул. Оба были либо мертвы, либо без сознания. Два отвратительных демона с измазанными красной краской лицами хищно склонялись над телом доктора.
Анна не закричала. Повернувшись, она вырвалась из рук Джимми и слепо, наугад понеслась обратно во тьму. Она бежала со всех ног, даже не думая, куда приведет ее туннель и можно ли вообще спастись от этих ужасных чудовищ. В паническом стремлении оказаться как можно дальше от жуткого места бедняжка даже не успела ничего понять, как налетела головой на тяжелую балку и рухнула на каменный пол. На свое счастье, она уже не слышала приближающихся шагов преследователей.
Ричард Текстон с трудом вырвался из объятий тяжелого сна. Во рту еще стоял горький привкус усталости. Сев на кровати, Ричард бросил взгляд на небо, пытаясь прийти в себя и окончательно проснуться. Внезапно он нахмурился. Ведь Анна обещала в три часа разбудить его для новых поисков на Кросс-Фелл. А судя по сбирающимся за окном серым декабрьским сумеркам, дело уже к пяти. Неужели Дарвин с Поулом вернулись и Анна решила не будить мужа, пока он сам не проснется?
Поднявшись, Ричард плеснул на лицо холодной воды из стоявшего на комоде кувшина, протер глаза и подошел к окну. Погода снова переменилась, утренняя морось потонула в густом тумане — Ричард с трудом различал даже верхушки деревьев в саду, расплывчатое переплетение орошенных дождем темных линий.
На втором этаже царили холод и тишина. Ричард хотел было спуститься в людскую, но передумал и отправился к себе в кабинет. Горничная уже развела там яркий огонь. Заметив на столе записку Анны, Ричард подошел к камину и начал читать. При первых же словах былая тревога за Дарвина с Поулом отошла на задний план, сменившись всепоглощающим страхом за жену. Зимой в коварном камбрийском тумане Кросс-Фелл могла превратиться в смертельную западню — если смельчак, рискнувший довериться ее гостеприимству, не знал назубок каждый дюйм отвесных скал и предательских осыпей.
Одевшись потеплее, Текстон поспешил навстречу сгущающейся тьме. В такую погоду лучше всего было бы подниматься по северному склону, где шли самые широкие тропинки. Зато южный подъем, куда более опасный, был и гораздо короче. После недолгого колебания Ричард выбрал все-таки его и торопливо зашагал по неровной тропе, за много веков разбитой и изношенной ногами людей и копытами овец. Куда ни глянь, в пяти шагах мир кончался стеной непроницаемого тумана. Ветер улегся, и Ричарду казалось, что он обречен вечно карабкаться наверх в пелене серого безмолвия. Минут через десять молодому человеку пришлось остановиться и перевести дух. Он огляделся по сторонам и только тут осознал вдруг, до чего же глупо себя ведет. Надо было сразу скакать в Милберн, организовать настоящую поисковую экспедицию, а не лезть на Кросс-Фелл в одиночку, без лекарств, еды и необходимого снаряжения. Может, повернуть обратно? Пожалуй, так было бы мудрее всего.
Раздумья Ричарда прервал тихий протяжный свист, что доносился откуда-то слева и вроде бы издалека. Однако в тумане определить направление и расстояние было практически невозможно. Ричард затаил дыхание и прислушался. Через несколько секунд свист повторился.
Сойдя с тропинки, Текстон бросился на звук, скользя и оступаясь на мокрых куртинах травы, напряженно вглядываясь во тьму. Дважды он чудом не упал и под конец вынужден был остановиться. Ничего не выйдет — ночью, в тумане лазить наобум по склонам Кросс-Фелл просто немыслимо. Как ни гложет сердце тревога, а с расследованиями придется подождать. Оставалось только одно: вернуться в дом и отдохнуть, набраться сил для следующего восхождения, но уже с отрядом помощников и надлежащей экипировкой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35
— Объем черепа у вас, насколько могу судить, примерно такой же, — негромко произнес он. Похоже, его тихий голос действовал на женщину ободряюще. — Но поглядите только на эти надбровные дуги — они гораздо тяжелее, чем у людей. А хряща у вас в носах меньше. Гм-гм.
Протянув руку, доктор ласково потрогал дикарку за ухом. Та вздрогнула, но не отдернулась. Цивилизованный англичанин и жительница горных недр сидели друг напротив друга на шкурах, скрестив ноги.
— Что-то я не нащупал никакого сосцевидного отростка, — продолжал Дарвин. — Да и щека с челюстью странноватые — вон какая верхнечелюстная кость. Да-да, и я даже знаю, где видел такой подбородок, причем недавно. Восхитительные зубы! Ах, ну почему со мной нет блокнота! Очень хотелось бы сделать пару набросков. Ладно, придется рисовать по памяти.
Он поглядел на плечо и грудную клетку женщины, легонько провел по ним указательным пальцем и, внезапно дернувшись вперед, схватил с левой груди женщины что-то крохотное.
— Pulex irritans , если я в этом хоть сколько-то разбираюсь. — Доктор оглядел свою добычу с самым предовольным видом. — Жаль, лупы под рукой нет. Во всяком случае, кажется, последнее доказательство найдено. Знаешь ли, милая моя, о чем это говорит?
Дарвин посмотрел на женщину — та нетерпеливо взирала на него нежными сияющими глазами. Доктор снова склонился над ней.
— А теперь, с твоего позволения, мне бы хотелось получше рассмотреть брюшную область. Какая роскошная у тебя тут мускулатура — только погляди, как хорошо развита rectus abdominis. А, спасибо, так действительно куда удобнее. — Дарвин рассеянно кивнул женщине, которая ловко сдернула короткую кроличью юбку, и провел рукой по рельефным мышцам вниз, к бедру. — Да и структура таза тоже весьма необычна. Лобковая кость словно бы уплощена, вот тут.
Он осторожно продолжал ощупывать тело дикарки.
— Эй! Какого черта! Что ты надумала?
Внезапно Дарвин выпрямился. Женщина, оставшаяся в одном только ожерелье, потянулась к нему, выражая свои намерения самым недвусмысленным образом.
— Нет-нет, дорогая. Не надо!
Дарвин вскочил на ноги и попятился. Дикарка тоже вскочила, игриво улыбнулась и, невзирая на сбивчивые протесты доктора, принялась гоняться за ним вокруг костра.
— Эразм, вы верны себе! Стоит на минуточку оставить вас без присмотра, и вы уже играете с суккубами в салочки — раздался позади голос полковника. Звучал он хрипло и скрипуче, как несмазанная дверь, но вполне здраво и даже не без юмора.
Застигнутая врасплох дикарка испуганно взвизгнула, метнулась к шкурам и, подхватив юбку, скрылась в черном отверстии туннеля. Дарвин, изумленный ничуть не меньше ее, подошел к ложу, на котором покоился Поул.
— Джейкоб, глазам не верю! Всего лишь час назад вы горели в бреду и лепетали всякую невнятицу. — Он пощупал лоб друга. — Температура нормальная. Как вы себя чувствуете?
— Неплохо. Чертовски лучше, чем когда мы вылезли из пруда. И очень хочется есть. Я бы дохлого турка слопал.
— У нас есть кое-что получше. Лежите. — Дарвин подошел к соседнему костру, налил миску бараньей похлебки и принес ее Поулу. — Вот, подкрепляйтесь.
Полковник подозрительно принюхался, а потом довольно хрюкнул и начал прихлебывать.
— Великолепно. Правда, несолено. Кажется, Эразм, вы здорово поладили с демонами. Вот так одалживаться у них едой, даже не спросив разрешения… И если бы ваши пляски меня не разбудили, вы бы уже играли с той юной особой в зверя с двумя спинами.
— Вздор! — Дарвин выглядел оскорбленным в лучших чувствах. — Джейкоб, она, по всей видимости, неверно поняла мои действия. И, боюсь, краснолицый лекарь ошибочно истолковал причину моего интереса к другой женщине. Уж вам-то должно быть ясно, что я просто изучал ее анатомию.
— А она — вашу, — ухмыльнулся Поул. — Естественная прелюдия ко всему остальному. Что ж, Эразм, если мы когда-нибудь вернемся в Личфилд, то-то диковинная будет история для членов Общества Луны.
— Джейкоб… — Подметив ехидный блеск в глазах Поула, Дарвин оборвал протесты. — Пейте похлебку и отдыхайте. Надо поставить вас на ноги, если мы только хотим когда-нибудь выбраться отсюда. Хотя понятия не имею, как отыскать дорогу назад — здесь нужна помощь демонов. Только захотят ли они помочь?
Поул откинулся на спину и закрыл глаза.
— Вот теперь, Эразм, это и впрямь похоже на охоту за сокровищами. Без трудностей оно как-то не так. Тридцать лет меня кусали осы, палило солнце, сек ветер и слепили вьюги. Я глодал кости, от которых воротили носы шакалы, пил воду, вонявшую застарелой мочой. И все ради сокровищ. Говорю вам, мы уже близко. По крайней мере тут хоть крокодилов нет. Как-то мне чуть не отхватили задницу, когда я искал изумруды в Ганге.
Он привстал и огляделся вокруг.
— Эразм, а демоны где? Они же ключ к сокровищу. Они его стерегут.
— Может, и так, — успокаивающим тоном произнес Дарвин. — А сейчас отдыхайте. Они вернутся. Бедняги, верно, испытали не меньшее потрясение, чем мы; даже большее — ведь они-то не знали, что мы здесь.
Дарвин замолчал и потряс головой. В ушах стоял надоедливый звон — как будто он никак не мог вытряхнуть из них воду после падения в заводь.
— Я их подожду, Джейкоб. И, если получится, спрошу насчет сокровища.
— Только сначала разбудите меня. — Поул устроился поудобнее. Веки его снова смежились. Вдруг полковник приоткрыл один глаз и бросил хитрый взгляд на друга. — И помните, Эразм, никаких шалостей с девочками.
Он ухмыльнулся, донельзя довольный собой.
Дарвин ощетинился было, но потом тоже улыбнулся. Джейкоб на пути к выздоровлению.
Доктор снова присел у огня и принялся изучать содержимое медицинского ящика. В ушах по-прежнему гудело и звенело.
Вернувшись, демон улыбнулся Дарвину, однако в улыбке этой содержался укор. Нетрудно было догадаться, что молодая дикарка все ему рассказала. Смущенный доктор обрадовался, когда демон прямиком отправился к Поулу и пощупал ему пульс. Явно довольный результатами осмотра краснолицый приподнял полковнику веко и поглядел на белок. Стоящая рядом миска из-под похлебки также удостоилась его одобрения. Дикарь показал Дарвину на горшок с остатками настойки и торжествующе улыбнулся.
— Знаю, — кивнул Дарвин. — Я потрясен, краснолицый. Ах, если бы мы только могли нормально общаться — мне бы так хотелось узнать об этом лекарстве побольше! С превеликой радостью обменялся бы с тобой своими познаниями о целебных растениях: секреты низин взамен горных тайн. Нет-нет, — добавил он, заметив, что делает его первобытный коллега. — Мне это вовсе не обязательно.
Пока он разглагольствовал, демон наполнил кипятком новый сосуд, бросил туда пригоршню сушеных грибов и протянул доктору. Тот отказался, но демон настаивал. Поставив чашу на пол, он постучал себя по груди, привлекая внимание Дарвина, а потом оскалил зубы и затрясся всем телом, прикладывая сложенные чашечкой ладони к подмышкам и паху, как бы обозначая опухоль.
Дарвин потер усталые глаза и нахмурился. Пантомима демона была весьма красноречива, однако выражала вещи, совершенно немыслимые. Разве что здесь, в недрах Кросс-Фелл, таится опасность…
Прозрение оказалось внезапным, но четким. Легенды, Король Ненависти, сокровище, бегство римлян с Кросс-Фелл — все разом сложилось в связную и яркую картину. Причем картину пугающую. Доктор зажмурился. Воздух кругом словно взвихрился, завибрировал скрытой угрозой. Дарвин проворно схватил чашу.
— Возможно, я и ошибаюсь с истолкованием, краснолицый. Надеюсь, что так — ради моего же собственного блага. Но сейчас волей-неволей придется положиться на чистоту твоих намерений.
Он отпил из чаши и скривился от отвращения. Черное, горькое питье сильно вязало и отдавало танином. Знахарь пристально наблюдал за доктором и довольно закивал, когда тот допил снадобье и отставил пустой сосуд.
— А теперь, краснолицый, к делу!
Дарвин поднял ящик с лекарственными сборами, отнес его ближе к огню, чтобы было лучше видно, и, присев на корточки, махнул рукой краснолицему лекарю. Тот словно бы моментально понял, что хочет его цивилизованный собрат по профессии. Открыв ящик, он вытащил замотанный выдубленными овечьими кишками сверток и протянул его доктору для более пристального изучения.
Как передать способ применения лекарства — при условии, что способ этот вообще известен, — без помощи слов? Дарвин приготовился преодолевать языковую пропасть. Придется изображать и симптомы, и методы лечения конкретных болезней при помощи мимики и примитивнейших возгласов. Стряхнув усталость, доктор с энтузиазмом взялся за дело.
Через три часа он наконец отвел взгляд от краснолицего демона и потер глаза. Достигнутые успехи поражали — но что-то шло явно не так. Голова болела, кровь бешено стучала в висках. Звон и гудение в ушах усилились, да еще начало мутиться в глазах, появилась тошнота. Узор на стенах пещеры словно ожил, задвигался, точно клубок корчащихся желтых щупалец.
Дарвин снова повернулся к демону. Тот улыбался; впрочем, широкий оскал, до сих пор казавшийся признаком дружеского расположения, с тем же успехом можно было истолковать и как гримасу свирепого торжества. Неужели доктор жестоко ошибся касательно предназначения выпитого им настоя?
Дарвин оперся руками об пол и попытался встать на ноги. Но было уже поздно. Пещера вертелась вокруг, рисунки тянулись к нему, сливаясь и переплетаясь между собой. Грудь сжало, желудок точно обожгло огнем.
Последнее, что видел Дарвин перед тем, как потерять сознание, было склоняющееся над ним размалеванное красными полосами лицо демона.
Склоны Кросс-Фелл, окутанные пеленой слабого дождя, являли собой унылое зрелище. Серебро поблекло, подернулось серой мутью, предвечерние сумерки размыли и стерли яркие краски взгорий. Взбираясь вслед за Джимми по крутой тропке, Анна Текстон уже очень и очень сомневалась, мудро ли поступила, что вообще сюда пошла. Примерно в трехстах футах выше так и стояла грозная стена Венца. Как ни глядела Анна во все стороны, ни малейшего следа Поула с Дарвином видно не было. Молодая женщина остановилась.
— Джимми, далеко еще? Я устала, а мы вот-вот войдем в Венец.
Повернувшись, мальчик ободряюще улыбнулся спутнице и показал на скалу примерно в ста ярдах от них, а потом вверх по склону. Анна нахмурилась, но через секунду кивнула.
— Ладно, Джимми. Столько я еще как-нибудь пройду. Ты уверен, что знаешь, где их искать?
Паренек кивнул, а потом пожал плечами.
— Не уверен, но думаешь, что знаешь, правильно? Ну хорошо. Идем.
Она зашагала за своим юным провожатым вверх по тропе, однако через две минуты остановилась, разглядывая опаленный кустик вереска.
— Здесь стоял фонарь, Джимми, — и совсем недавно. Кажется, мы на верном пути.
Джимми помедлил несколько секунд, словно точнее определяясь с направлением, и решительно двинулся сквозь туман. Анна старалась не отставать. Внутри Венца видно было не дальше протянутой руки.
Паренек снова остановился и жестом пригласил Анну встать рядом. Он показал на черное отверстие в склоне холма.
— Здесь, да, Джимми? Думаешь, они могли туда залезть в погоне за демонами?
Мальчик кивнул и направился в глубь туннеля. После короткого колебания Анна пошла вслед за ним. Темнота внутри быстро сделалась совершенно непроницаемой, так что молодой женщине пришлось ухватиться за край шали, которую она дала Джимми, и поспешать за ним по пятам, как собачонка. Маленький уродец все так же уверенно, без тени сомнений или нерешительности, пробирался по узким туннелям. Наконец он остановился и притянул Анну к себе. Они стояли перед примитивным мостом, переброшенным через глубокую пропасть. Стены вокруг тускло светились, их слабое марево отражалось от поверхности темной недвижной воды далеко внизу.
Джимми указал на кучку каких-то предметов у края обрыва: фонарь, башмаки и пальто. Подбежав туда, Анна подняла пальто.
— Это полковника Поула. — Она поглядела на недвижную воду внизу. — Джимми, ты не знаешь, что с ними случилось?
Похоже, мальчуган и сам встревожился. Нагнувшись, он внимательно оглядел свисавший с моста конец размочалившейся веревки, а потом покачал головой и начал перебираться по мосту на другую сторону. Анна вновь ухватила его за шаль. Скоро вокруг опять воцарилась кромешная тьма. На сей раз путешествие длилось целую вечность. Тропа петляла и разветвлялась, то уходила вверх, то снова ныряла в глубины горы.
Наконец молодая женщина вслед за своим маленьким провожатым завернула за последний выступ скалы — и очутилась в просторной пещере, где мерцали огни и толпилось много народа. Ослепленная светом после долгих блужданий во мгле Анна растерянно озиралась по сторонам. Наконец глаза привыкли — и она с ужасом осознала, что вокруг кишат отнюдь не обычные люди, а демоны — коренастые, крепкие и уродливые. Бедняжка бросила панический взгляд на костры и содрогнулась. У огня на кучах грубовыделанных шкур безжизненно распростерлись Эразм Дарвин и Джейкоб Поул. Оба были либо мертвы, либо без сознания. Два отвратительных демона с измазанными красной краской лицами хищно склонялись над телом доктора.
Анна не закричала. Повернувшись, она вырвалась из рук Джимми и слепо, наугад понеслась обратно во тьму. Она бежала со всех ног, даже не думая, куда приведет ее туннель и можно ли вообще спастись от этих ужасных чудовищ. В паническом стремлении оказаться как можно дальше от жуткого места бедняжка даже не успела ничего понять, как налетела головой на тяжелую балку и рухнула на каменный пол. На свое счастье, она уже не слышала приближающихся шагов преследователей.
Ричард Текстон с трудом вырвался из объятий тяжелого сна. Во рту еще стоял горький привкус усталости. Сев на кровати, Ричард бросил взгляд на небо, пытаясь прийти в себя и окончательно проснуться. Внезапно он нахмурился. Ведь Анна обещала в три часа разбудить его для новых поисков на Кросс-Фелл. А судя по сбирающимся за окном серым декабрьским сумеркам, дело уже к пяти. Неужели Дарвин с Поулом вернулись и Анна решила не будить мужа, пока он сам не проснется?
Поднявшись, Ричард плеснул на лицо холодной воды из стоявшего на комоде кувшина, протер глаза и подошел к окну. Погода снова переменилась, утренняя морось потонула в густом тумане — Ричард с трудом различал даже верхушки деревьев в саду, расплывчатое переплетение орошенных дождем темных линий.
На втором этаже царили холод и тишина. Ричард хотел было спуститься в людскую, но передумал и отправился к себе в кабинет. Горничная уже развела там яркий огонь. Заметив на столе записку Анны, Ричард подошел к камину и начал читать. При первых же словах былая тревога за Дарвина с Поулом отошла на задний план, сменившись всепоглощающим страхом за жену. Зимой в коварном камбрийском тумане Кросс-Фелл могла превратиться в смертельную западню — если смельчак, рискнувший довериться ее гостеприимству, не знал назубок каждый дюйм отвесных скал и предательских осыпей.
Одевшись потеплее, Текстон поспешил навстречу сгущающейся тьме. В такую погоду лучше всего было бы подниматься по северному склону, где шли самые широкие тропинки. Зато южный подъем, куда более опасный, был и гораздо короче. После недолгого колебания Ричард выбрал все-таки его и торопливо зашагал по неровной тропе, за много веков разбитой и изношенной ногами людей и копытами овец. Куда ни глянь, в пяти шагах мир кончался стеной непроницаемого тумана. Ветер улегся, и Ричарду казалось, что он обречен вечно карабкаться наверх в пелене серого безмолвия. Минут через десять молодому человеку пришлось остановиться и перевести дух. Он огляделся по сторонам и только тут осознал вдруг, до чего же глупо себя ведет. Надо было сразу скакать в Милберн, организовать настоящую поисковую экспедицию, а не лезть на Кросс-Фелл в одиночку, без лекарств, еды и необходимого снаряжения. Может, повернуть обратно? Пожалуй, так было бы мудрее всего.
Раздумья Ричарда прервал тихий протяжный свист, что доносился откуда-то слева и вроде бы издалека. Однако в тумане определить направление и расстояние было практически невозможно. Ричард затаил дыхание и прислушался. Через несколько секунд свист повторился.
Сойдя с тропинки, Текстон бросился на звук, скользя и оступаясь на мокрых куртинах травы, напряженно вглядываясь во тьму. Дважды он чудом не упал и под конец вынужден был остановиться. Ничего не выйдет — ночью, в тумане лазить наобум по склонам Кросс-Фелл просто немыслимо. Как ни гложет сердце тревога, а с расследованиями придется подождать. Оставалось только одно: вернуться в дом и отдохнуть, набраться сил для следующего восхождения, но уже с отрядом помощников и надлежащей экипировкой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35