Эти твари живут в лесах и очень пугливы, но я как-то раз видел тело, которое притащили туземцы. Черепом и строением костей оно очень походило на вашего Джимми.
— От Островов Пряностей до Кросс-Фелл путь неблизкий, полковник, — возразил Текстон. — И сами можете догадаться, что говорит по этому поводу Анна: будто бы полоумная Молли понесла от горного демона, дьявольского инкуба, а Джимми — плод сего союза. Что вы об этом думаете, доктор Дарвин?
Эразм Дарвин слушал его вполуха, время от времени поворачиваясь, чтобы еще раз поглядеть на мальчугана.
— Пока еще не знаю, что и думать, мистер Текстон, — наконец отозвался он. — В одном могу вас заверить. Единственный, от кого может зачать и понести ребенка женщина, — это такой же человеческий мужчина. Болтовня вашей жены об инкубах — антинаучная чепуха.
— Зачатие не всегда обязательно, доктор. Вы же не забыли о непорочном рождении Господа нашего Иисуса Христа?
— Только не заводите с ним таких разговоров, — поспешно заявил Джейкоб Поул, — не то мы останемся здесь на весь день. Возможно, вам и невдомек, мистер Текстон, но это же Эразм Дарвин, врач, изобретатель, философ, поэт, кто угодно — только не добрый христианин.
Текстон улыбнулся.
— Правду сказать, я уже слышал нечто подобное от доктора Уоррена. Он говорил так: «Умный человек не станет встревать в религиозные споры с доктором Дарвином. А мудрый — вообще с ним спорить не станет».
Трое мужчин забрались обратно в коляску и медленно покатили через Милберн к дому Текстона, что стоял к северу от деревни. Перед тем, как зайти в высокий каменный особняк, они бросили последний долгий взгляд на Кросс-Фелл.
— Сегодня ясно, — промолвил Текстон. — А значит, гора не оденется Венцом, и Анна сегодня никого не увидит и не услышит. Доктор Дарвин, не знаю, какой диагноз вы вынесете, но Богом клянусь: следующие двадцать четыре часа будут самым тяжелым временем моей жизни. Пойдемте же, добро пожаловать в «Маргаритки».
Вместо ответа Дарвин лишь сочувственно похлопал своего спутника по плечу, и все трое вошли в дом.
— До чего же долго они там беседуют! — Поднявшись с кресла перед огнем, Ричард Текстон беспокойно расхаживал по кабинету, то и дело поглядывая наверх.
— А вы чего ждали? — попытался ободрить его Джейкоб Поул. — Ричард, сядьте и успокойтесь. Я знаю Эразма и неоднократно уже наблюдал его за работой. Какая наблюдательность! О фантазии и изобретательности уж и не говорю. Второго такого я в жизни не встречал. Он различит недуг там, где другой человек просто ничего не увидит, — по походке, по манере разговаривать, смеяться, стоять или даже лежать. А как он ко всему основательно относится — непременно докопается до самой сути, а надо будет — не побоится экспериментировать. Я обязан ему жизнью моей жены Элизабет и дочери, Эмили. Он спустится, когда узнает все, что хочет знать, — но не раньше.
Текстон, стоя перед окном, молча разглядывал таинственные склоны Кросс-Фелл. Резкий порывистый северо-восточный ветер гнул голые, безлиственные ветви фруктовых деревьев за окном кабинета, вился вокруг дома.
— Поглядите-ка туда, — вдруг произнес Ричард. — Венец таки надвигается. Через два часа вершина горы совсем скроется из виду.
Поул, в свою очередь, встал и подошел к нему. Хотя ветер усиливался, на вершине горы собиралась черная, совершенно неподвижная туча. Она на глазах густела и уплотнялась, окутывая верхние склоны и постепенно оседая все ниже.
— И так на всю ночь? — спросил Поул.
— До рассвета. Сокровище стережет. О Господи, я уж говорю, как Анна. Похоже, это заразно.
— А на самом деле на горе когда-нибудь находили настоящие сокровища? Золото или серебро?
— Не знаю. Свинец — так точно. Его добывали там еще с римских времен, в этих краях повсюду рудники. Что же до золота, я слышал о нем немало разговоров, но болтать-то легко. Сам я ни разу самородков не видел, даже золотой пыли.
Джейкоб Поул потер руки.
— Для меня это — хлеб насущный, Ричард, Демоны там или не демоны, а мне сейчас ничего так не хочется, как порыскать денек-другой по Кросс-Фелл. Случалось мне путешествовать по куда более далеким и менее гостеприимным местам, чем это, да еще и за приманками, куда менее обнадеживающими. О да, а уж со сколькими демонами я сражался — только с демонами в человечьем обличье.
— И нашли золото? Поул поморщился.
— Чума разбери, и вы еще спрашиваете! Да ни разу! Но ведь никогда не знаешь, где повезет. Может, теперь.
Ричард Текстон пробежал пальцами по черной взлохмаченной шевелюре и снисходительно улыбнулся Джейкобу Поулу.
— Я часто гадал, что бы могло заставить человека карабкаться на вершину Кросс-Фелл в зимнюю пору. Кажется, теперь я наконец знаю. Только бьюсь об заклад, доктора Дарвина вы с собой не заманите. Для этакого восхождения он, пожалуй, тяжеловат.
На лестнице послышался перестук шагов. Текстон мгновенно умолк, впал в прежнюю сумрачную нервозность и, когда в комнату вошел Дарвин, вопросительно поднял брови.
— Столь же в своем уме, как и я, — не дожидаясь вопросов, улыбнулся Дарвин. — И куда более в своем уме, чем Джейкоб.
— …Или чем ты, Ричард, — добавила, выдвигаясь из-за спины доктора, Анна Текстон, тонкая темноволосая женщина с высокими скулами и сверкающими серыми глазами. Через мгновение она уже оказалась в другом углу комнаты и обняла мужа. — Как только доктор Дарвин убедился, что я полностью в здравом рассудке, тут же признался, что приехал сюда не столько исследовать мою предрасположенность к чахотке, сколько определить мое психическое здоровье. А теперь, — она лукаво улыбнулась, — он собирается проверить тебя, любовь моя.
Ричард Текстон сжимал жену в объятиях с такой силой, точно собирался сломать ей ребра. Наконец последние слова Анны дошли до него, и он удивленно заглянул ей в лицо.
— Меня? Ты шутишь! Я же не вижу никаких демонов.
— Вот именно. — Дарвин прямиком направился к накрытому столику перед окном. — Вы ничего не видели. Я битый час проверял зрение и слух вашей жены. И то, и другое у нее отличается феноменальной остротой, особенно на низких уровнях. Теперь я хочу обследовать на тот же предмет и вас.
— Но ведь когда Анна видела своих демонов, были и другие свидетели. Не все же мы слепые и глухие!
— Безусловно, не все. Но Анна говорит, когда она видела и слышала что-то таинственное на Кросс-Фелл, была ночь и наверху с ней находились только вы — а вы ничего уловить не смогли. Тогда вы привели слуг — и с ними вышла та же история. Однако они-то пришли из комнат, где горел свет. Человеческим глазам требуется довольно много времени на то, чтобы полностью перейти на ночное зрение, а в помещении, где полно народа, при всем желании трудно сохранять полную тишину. Поэтому я и спрашиваю — как обстоит со слухом и зрением лично у вас?
— Да говорю же, превосходно! — воскликнул Текстон.
— А я, дорогой, тебе говорю, весьма посредственно! — в тон ему возразила Анна. — Кто уже в тридцати шагах не может отличить грача от черного дрозда? Кому не под силу пересчитать овец на Кросс-Фелл?
Все еще стоя в обнимку, супруги продолжили жаркий спор. Дарвин наблюдал за ними, откровенно забавляясь и тихо, но методично накладывая себе фрукты, сгущенные сливки, стилтонский сыр и восточные сладости.
— Полноте, мистер Текстон, — наконец произнес он. — Уж верно, вам легче будет поверить в то, что вы сами чуть-чуть близоруки, чем в то, что ваша жена сошла с ума. Близорукость не преступление.
Текстон пожал плечами.
— Ну ладно, ладно. — Все еще держа жену за плечи, он отстранил ее на расстояние вытянутой руки. — Ох, Анна, мне еще ни разу не удавалось одержать над тобой верх в споре, а уж если и доктор Дарвин на твоей стороне, лучше мне сразу сдаться. Давайте проводите ваши тесты. Но если вы правы — что все это значит?
Дарвин дожевал засахаренную айву и с самым довольным видом потер руки.
— Что ж, тогда мы имеем дело не с медицинской проблемой, а с чем-то куда более интересным и захватывающим. Видите ли, тогда получится, что Анна и впрямь видела, как на Кросс-Фелл что-то происходит. А это для меня интереснее всего — будь то демоны, феи, хобгоблины или просто какие-то людские бесчинства. Идемте, все необходимое для проверки у меня наверху. Нам потребуется около часа, так что как раз успеем закончить к ужину.
Когда они ушли, Джейкоб Поул вернулся к окну. Венец все нарастал — теперь он напоминал огромного серого зверя, притаившегося на вершине Кросс-Фелл и готового броситься на окрестные земли. Полковник вздохнул.
— Людские бесчинства? — повторил он, обращаясь к Анне Текстон. — Надеюсь, только не это. С демонами, гоблинами и всем прочим я уж как-нибудь смирюсь — если только сокровище Одирекса и впрямь существует. Уж лучше золото и упыри, чем ни упырей, ни золота.
— Сегодня? Вы, верно, шутите!
— А почему бы и не сегодня, мистер Текстон? Гора одета Венцом, ночь ясная, луна как раз всходит. Самое подходящее время для полночных гостей!
Ричард Текстон озабоченно покосился на массивный живот Дарвина, не зная, в какие слова облечь свои сомнения.
— Думаете, человеку вашего возраста…
— Сорок шесть, — вставил доктор.
— …Вашего возраста мудро лезть в гору, да еще ночью? Вы уже не так молоды, а подъем крайне тяжел. А вы не такой уж… гибкий, так что…
— Да, я толст, — без обиняков заявил Дарвин. — И считаю это признаком здоровья. Хорошее питание гонит любой недуг. Миром правит простой закон: ешь или будешь съеден. И пусть стройностью и подвижностью я уступаю людям помоложе, зато у меня крепкое сложение и ни одной болезни, кроме подагры. Вот увидите, мы с Джейкобом отлично справимся.
— Полковник Поул тоже собирается с вами?
— А вы попробуйте его удержать! Правда, Джейкоб? Он жаждет подняться туда с того самого момента, как еще в Личфилде услыхал волшебное слово «сокровище». Ни дать ни взять зеленый юнец, которому не терпится залезть на свою первую… гм… лошадь.
— Я это заметила. — Анна Текстон улыбнулась Дарвину. — И спасибо, доктор, за то, что смягчили ваше сравнение применительно к дамским ушам. А теперь, если уж вы решительно намерены покорить Кросс-Фелл, вам надо как следует собраться в дорогу. Что вам дать с собой?
Дарвин склонил голову и улыбнулся беззубой улыбкой.
— Миссис Текстон, я всегда замечал, что по части практической сметки ни один мужчина женщинам и в подметки не годится. Нам потребуется еда, потайные фонари, теплые одеяла и кремень с трутом.
— Ни распятия, ни оружия? — спросил Ричард Текстон.
— Ночью на вершине оружие причинит больше вреда нам, чем кому-либо другому. Что же до распятия, я лично не раз убеждался, что оно обладает поистине чудотворной силой — для тех, кто и так уже в него верит. Итак, куда именно на гору нам лучше идти?
— Раз уж вы так твердо собрались, — неожиданно заявил Текстон, — то и я с вами. Не могу допустить, чтобы вы бродили по горам в одиночестве.
— Нет. Вы должны остаться тут. Не думаю, что нам потребуется помощь, но, если я вдруг ошибаюсь, мы сможем положиться только на вас. Мы посигналим вам — три вспышки будут означать, что нам нужна помощь, четыре — что все хорошо. А теперь каким маршрутом нам все-таки идти? Так, чтобы нас не замечали, а мы бы подобрались поближе к месту, где вы видели огоньки?
— Подойдите к окну, — позвала Анна Текстон. — Видите вон тот скальный выступ, похожий на клюв орла? Лучше всего сесть в засаду именно там. Когда появляются горные демоны, огоньки как раз поблизости. И ближе к рассвету они снова туда возвращаются. Правда, от выступа вам не будет видно место, откуда эти демоны возникают, так что следите за окном моей спальни. Если они появятся, я зажгу свет. Тогда обогните скалу и держите на запад. Примерно через четверть мили увидите огоньки — это оно и есть.
Не успела Анна договорить, как по дому пронесся звон гонга, призывающего к столу.
— Надеюсь, — добавила молодая женщина, — вы сумеете заставить себя хоть немного поесть — представляю, как вы нервничаете в предвкушении ночной вылазки.
Эразм Дарвин изумленно воззрился на нее.
— Хоть немного? Миссис Текстон, я уже час как с живейшим предвкушением дожидаюсь ужина. Умираю с голоду. Прошу вас, ведите. А приготовления к вылазке можно будет обсудить и за столом.
— Эразм, жаль, мы не захватили с собой хронометра. Интересно, который час? Должно быть, мы уже провели здесь три или четыре часа, не меньше.
— Сейчас немногим больше полуночи — если луна придерживается обычного расписания. Не мерзнете?
— Не очень — благодаря одеялам. Здесь холодней, чем у ведьмы под юбкой. И долго нам еще ждать? А если они решат вообще не появляться? Или погода переменится?
— Значит, мы лезли сюда и мерзли понапрасну. Без луны нам их ни за что не выследить. Попросту убьемся в темноте.
Друзья кутались в одеяла. Дыхание вырывалось из губ белыми облачками пара. В лунном свете далеко внизу отчетливо вырисовывались серебристо-черные очертания деревни Милберн. Особняк Текстона располагался в стороне от прочих домов. На первом этаже горели лампы, верхний был погружен во тьму. На земле между Дарвином и Поулом стояли два потайных фонаря; если не открывать боковые створки, свет их шел только наверх.
— Хорошо, что дом виден без всяких там биноклей. — На славу приложившись к бренди, полковник спрятал медную фляжку под пальто. — Постоянно держать их на такой холодине — то-то было бы весело. Если здесь и впрямь водятся демоны, им без хорошей порции адского пламени не обойтись — вымерзнут. Черт побери эти тучи!
Он снова бросил взгляд на луну, то и дело проглядывающую в просвет между облаков. И вдруг почувствовал, как Дарвин дергает его за рукав.
— Вот оно, Джейкоб! — выдохнул доктор. — В спальне. Теперь ждем сигнала.
Они напряженно ждали. Свет в окне потускнел, зажегся и потускнел вновь. После довольно долгой паузы свет вспыхнул снова и больше уже не гас.
— В обычном месте, где Анна и рассчитывала, — подытожил Дарвин. — Мигните фонарем, чтобы Текстоны знали, что мы поняли их сигнал. И пойдемте скорее, пока луна еще освещает дорогу.
Узкая каменистая тропинка огибала пик, петляя меж осыпей и отвесных обрывов. Осторожно и тихо продвигаясь вперед, друзья вынуждены были глядеть одновременно под ноги и наверх. Внезапно Джейкоб Поул, идущий первым, остановился.
— Вон они, — прошептал он.
В трехстах ярдах впереди, там, где неровные, туманные края Венца скатывались вниз по скалистым уступам, мерцали и подрагивали четыре желтых факела. Рядом с каждым двигался большой сгусток синевато-зеленого фосфоресцирующего марева.
Поул с Дарвином подобрались чуть ближе. Из облачков светящегося марева постепенно вырисовывались приземистые уродливые тела, отдаленно похожие на людей, но им точно чего-то не хватало.
— Эразм! — прошипел Джейкоб. — Они же безголовые!
— Вряд ли, — последовал тихий ответ. — Приглядитесь внимательнее, когда они подносят факелы ближе к себе. Заметите, что свет отражается и от голов тоже — только там нет синего сияния. Оно обрисовывает одни лишь тела.
Воздух внезапно прорезал отчаянный животный вопль. Поул до боли сжал руку Дарвина.
— Овца, — коротко бросил тот. — Перерезано горло. Этот булькающий крик — оттого, что кровь заливает трахею. Давайте, Джейкоб, пройдем немного вперед. Хочу разглядеть их получше.
После секундного колебания Поул вновь медленно двинулся вперед. Однако огоньки уже удалялись вверх по холму, назад к клубящейся туче.
— Быстрее, Джейкоб! Мы должны подобраться к ним как можно ближе, пока они не скрылись в тумане. Там свет факелов будет виден не дальше нескольких ярдов.
Габариты Дарвина помаленьку начали сказываться. Дородный доктор остался сзади, пыхтя и отдуваясь, а тощий Поул размашистыми скачками унесся вперед, за уступ, вверх по крутому склону. Вот полковник на миг замер, огляделся вокруг и снова ринулся вперед — в туманную завесу Венца. Дарвин, наконец добравшись до того же места, совершенно потерял спутника из виду и, запыхавшись, остановился перевести дух.
— Ничего не вышло. — Голос Поула раздался откуда-то слева, точно исходил от бесплотного духа. Секундой спустя из тумана энергично вынырнул и сам полковник. — Исчезли, прямо растаяли. Вот так, раз — и нет! — Он прищелкнул пальцами. — Не понимаю, как это у них так быстро выходит. Ведь туча тут не такая уж и непроглядная. Может, и вправду растворились в воздухе?
Дарвин тяжело опустился на плоский обломок скалы.
— Скорее, просто потушили факелы.
— Тогда я бы видел хоть свечение от тел.
— Давайте все-таки рискнем зажечь фонари и хорошенько оглядимся. Должны же эти существа были оставить хоть какие следы. Отсюда до «Маргариток» путь неблизкий; мне вовсе не улыбается повторять восхождение еще и завтрашней ночью.
Друзья открыли створки на фонарях и осторожно двинулись по склону холма. Дарвин понимал, что Текстоны следят за ними из «Маргариток» и, должно быть, сейчас крайне озадачены.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35