Временно прервав поиски, он послал условленный сигнал: четыре вспышки — все в порядке.
— А вот и ответ! — Джейкоб Поул остановился в пятидесяти шагах от него, у самой кромки тумана. — Я мог бы и сам догадаться после всех наших разговоров с Текстоном. Вчера он рассказывал, что в этих краях полно старых разработок. Вот здесь добывали свинец или, может, медь.
В глубь холма почти горизонтально уходила маленькая шахта — туннель с неровными стенками, куда и втиснуться было нельзя, не пригнувшись. Дарвин поглядел на валявшиеся у входа обломки скальной породы.
— Свинец, — произнес он, опуская лампу пониже. — Смотрите, это галенит, а это вот синий плавиковый шпат — тот же самый, что мы отыщем и в Дербишире. А вот этот булыжничек, насколько я понимаю, барит — тяжелый шпат. Прикиньте-ка вес на руке. Здесь, на взгорьях, добывали свинец уже больше двух тысяч лет, задолго до римлян. Но я думал, выработки давно заброшены. Тем паче, что большинство рудников расположено за много миль отсюда, на севере и на востоке.
— Сомневаюсь, чтобы конкретно здесь когда-либо добывали свинец, — отозвался Джейкоб Поул. — И еще больше сомневаюсь, чтобы виденные нами существа были рудокопами. Возможно, во мне просто играет малярия, ведь здесь чертовски холодно. — Полковник зябко передернулся. — Но когда я гляжу в шахту, так и чувствую что-то недоброе. Знаете старую поговорку: железо куется на земле, золото — в Преисподней. Вот он, путь к сокровищу. Точно.
— Джейкоб, вы слишком романтичны. Мы только и видели, что четырех браконьеров, зарезавших овцу, а вам уже мерещится дорога к кладу. Ну с чего вы взяли, будто сокровище Одирекса — это золото?
— Естественное предположение. А что же еще?
— Я бы мог высказать гипотезу-другую. Бьюсь об заклад, только не золото. Золото не помогло бы избавиться ни от римлян, ни от каких-либо других захватчиков. Вспомните «датские деньги» — тактика себя не оправдала, верно?
Дарвин выставил вперед лампу, чтобы заглянуть в туннель.
— Никого не видно. — Он втянул носом воздух. — Демоны ушли именно сюда. Чуете запах смолы от их факелов? Что ж, полагаю, на сегодня все. Пойдемте-ка обратно, и чем скорее, тем лучше. Жаль, нельзя отправиться по туннелю прямо сейчас.
— Обратно? Эразм, да мы прекрасно можем идти и дальше! В конце концов, мы же за тем и проделали весь путь!
— Безусловно. Однако собирались выслеживать демонов на поверхности, а не в подземных норах. У нас ни веревки, ни мела, чтобы отмечать дорогу. Теперь, когда мы доподлинно знаем, с чего начинать, дело проще простого. Вернемся завтра, с подручными и снаряжением, при дневном свете — пожалуй, можем даже ищеек привести. Только и надо что оставить здесь опознавательный знак, чтобы отыскать место, когда снова сюда поднимемся.
— Должно быть, вы правы. — Поул пожал плечами и безутешно повернулся последний раз взглянуть на вход в подземелье. — Черт побери, Эразм! До чего бы мне хотелось туда залезть, какое бы зло там ни таилось! Противно забраться так далеко, а потом поджать хвост.
— Если сокровище Одирекса и впрямь там, то оно ждало вас полторы тысячи лет. Подождет и еще один день. Идемте вниз.
Друзья повернули обратно к тропе. Джейкоб брел с видимой неохотой. Через десяток шагов они вышли из Венца — и резко остановились. За то время, что они исследовали вход в рудник, туман сгустился. Луна уже не сияла сквозь легкую слоистую дымку, а лишь изредка на короткий миг проглядывала из-за сплошной пелены облаков.
Джейкоб Поул пожал плечами и хитро покосился на Дарвина.
— Плохо дело, Эразм. В потемках нам вниз не спуститься — это было бы чистейшим самоубийством. Долго еще до рассвета?
— Часа четыре. И впрямь не повезло, но ведь со дня зимнего солнцестояния прошла всего неделя. Ничего не попишешь, придется устроиться здесь и коротать время до рассвета.
— Да, вы правы. — Джейкоб Поул бросил задумчивый взгляд назад. — Эразм, коли уж мы застряли тут на несколько часов, не логично ли было бы использовать время с толком и быстренько посмотреть, что там внутри? У нас ведь есть фонари — а в пещере, наверное, куда теплее, чем здесь.
— …И суше, и вообще вы можете привести мне еще с полсотни всяких доводов, один весомей другого, верно? — Доктор посветил фонарем в лицо Поулу, а потом вздохнул. — Не знаю, от чего вы так дрожите, от возбуждения или от малярии, но тепло и покой вам точно не помешают. Ох, очень сомневаюсь в целесообразности подобной вылазки. Ну ладно. Вернемся в рудник — только на двух условиях: чуть рассветет, немедленно спустимся в «Маргаритки» и не будем рисковать — не хватало нам еще заблудиться.
— Я бывал в сотнях рудников по всему свету и еще ни разу ни в одном не заблудился. Пустите меня вперед. Я умею определять места, где ослабли крепления.
— Да. А если мы обнаружим сокровище, в чем я отнюдь не уверен, то я не лишу вас восторга первооткрывателя.
Джейкоб Поул улыбнулся и опустил свой фонарь на землю, оставив створку открытой.
— Пусть стоит здесь, чтобы видели Ричард с Анной. Помните, мы обещали каждые три часа сигналить им, что все хорошо. Итак, в путь — и плевать на демонов!
Полковник развернулся обратно к заброшенной шахте, и Дарвин мельком увидел выражение его лица. Хотя Поул был бледен и напряжен, как туго натянутая струна, в глазах его застыло выражение маленького ребенка перед дверью лавки с игрушками.
При повторном осмотре, когда охотники за демонами уже понимали, что вот-вот придется лезть в туннель, он показался им куда уже, а стены его — куда менее надежными. Задвинув створки фонаря так, чтобы оттуда выбивался лишь узкий луч, Джейкоб Поул возглавил маленькую экспедицию. Друзья осторожно двинулись в глубь шахты. Сначала подземный ход шел чуть-чуть верх, потом начал петлять и изгибаться, уводя вниз, в недра холма. От сводов веяло сыростью, а через каждые несколько ярдов по стенам, поблескивая в свете фонаря, точно осколки льда, стекали струйки воды.
Через тридцать шагов туннель разветвился. Джейкоб Поул нагнулся, разглядывая неровный пол.
— Думаю, налево, — прошептал он. — А что мы будем делать, если встретим тех тварей, что здесь обитают?
— Этот вопрос вам следовало задать себе прежде, чем мы полезли внутрь, — тихонько ответил доктор. — Что до меня, то я сюда именно за тем и пришел. Никакие сокровища меня и вполовину так не интересуют.
Полковник повернулся в узком туннеле.
— Эразм, вы не перестаете меня удивлять. Я-то знаю, что меня гонит, что манит меня в этакую нору в столь гнусный час. И знаю еще, что обливаюсь холодным потом от страха и предвкушения. Но вы почему не боитесь? Или не думаете, что встреча с демонами может оказаться очень опасной?
— Не такой уж опасной, как вы полагаете. Думаю, эти существа, как и мы, порождения природы. Если я ошибаюсь, значит, весь мой взгляд на мир в корне неверен. Так вот: эти демоны прячутся в горах и высовываются наружу только под покровом ночи. Нет никаких слухов о том, чтобы они убивали или похищали людей. Засим я могу предположить, что они сами нас боятся — причем куда сильнее, чем мы их.
— Говорите за себя, — пробормотал Поул.
— Помните, — Дарвин уже успел оседлать любимого конька, — когда идет борьба за жизненное пространство, более свирепые и сильные животные вытесняют тех, кто послабее и посмирнее, — и те, чтобы не вымереть, вынуждены заселять менее благоприятные места. Взгляните, к примеру, на историю завоевавших Британию племен. В каждом случае…
— Боже правый! — Джейкоб Поул нервно оглянулся вокруг. — Только без лекций, Эразм. Сейчас не время и не место. И не так громко! Предпочту получить урок истории как-нибудь в другой раз.
Развернувшись спиной к другу, он вновь двинулся по левому туннелю. Дарвин фыркнул и зашагал следом. При своей толщине доктор еле протискивался через узкий проход, поминутно рискуя застрять. Через несколько шагов он вновь остановился и пригляделся к участку стены, подпертому грубыми балками.
— Джейкоб, посветите-ка сюда на минуточку. Крепления обновляли совсем недавно — на некоторых скрепах дерево еще свежее. А поглядите-ка сюда.
— Клок овечьей шерсти. Зацепился за щепку, еще и отсыреть не успел. Выходит, мы на верном пути. Идемте.
— Да. Что теперь?
Поул направил луч фонаря вперед. Туннель расширялся, превращаясь в сводчатую пещеру. На противоположном конце гладкий пол подземелья рассекала глубокая трещина, а через нее тянулся узкий мосточек из веревок и деревянных досок. Крепилось это сооружение к тяжелым бревнам, вбитым между полом и потолком пещеры. Поул поднял фонарь повыше, пытаясь разглядеть, что там дальше, но ничего видно не было — лишь зияющий черный проем очередного туннеля. Искатели приключений встали на самой кромке обрыва.
— Выглядит вполне надежно. Что скажете, Эразм?
— Думаю, мы уже видели больше, чем достаточно. Рисковать и лезть на ту сторону было бы чистейшим безумием. А что там внизу?
Полковник посветил вниз, на отвесные стены трещины. Примерно в восьми футах ниже обрыва блеснула недвижная черная гладь воды. Трещина продолжалась вправо и влево, насколько хватало луча. Поул вновь посветил на мост, с особым тщанием осматривая доски и крепления.
— По-моему, прочная штука. Почему бы мне не проверить быстренько? А вы подержите фонарь.
Дарвин ответил не сразу — озадаченно хмурясь, глядел вниз в трещину.
— Джейкоб, закройте на секунду фонарь. Кажется, я различаю внизу что-то вроде слабого свечения.
— Золото? — с надеждой в голосе спросил Поул, с готовностью прикрывая фонарь. Оба в молчании уставились во тьму. Через несколько мгновений глаза попривыкли, и друзья различили призрачное зеленовато-синее сияние, что начиналось в трех футах под краем и тянулось до самой поверхности воды.
— Джейкоб, оно здесь растет! Должно быть, какой-то мох или грибок. Или я совсем слепой?
— Точно, какая-то растительность. Но разве может что-то живое так светиться?
— Некоторые грибы светятся в темноте и некоторые животные тоже — светлячки, например. Однако я никогда не слышал ни о чем вроде этой растительности. Поглядите, линии упорядочены, как будто их посадили нарочно, чтобы освещать мост. Джейкоб, я должен добыть образец!
В возбужденном голосе доктора Поул различил эхо тех чувств, что овладевали им самим при мыслях о сокровище. Дарвин опустился на колени, потом не без труда распластался на каменном полу у обрыва.
— Эразм, позвольте-ка мне. Вы не созданы для этаких упражнений.
— Нет-нет. У меня все получится. Знаете, это ведь то самое сияние, что мы видели на существах.
Доктор потянулся вниз… увы, его пальцы скользили по сырому камню, на добрых десять дюймов не дотягиваясь до верхней границы поросли. Пыхтя от усилия, он ухватился за свисающий с моста конец веревки и свесился еще сильнее.
— Эразм, не валяйте дурака! Подождите до завтра, когда мы придем сюда с помощниками.
Дарвин снова крякнул — на сей раз торжествующе.
— Достал!
Торжество оказалось недолгим. При этих самых словах пеньковая веревка, сгнившая за много лет пребывания в сырости, просто-напросто распалась у него в горсти. Потеряв равновесие, доктор перевалился за край и со сдавленным проклятием полетел вниз головой в черную воду. Раздался громкий всплеск — и все стихло.
— Эразм!
Джейкоб Поул вихрем развернулся, слепо шаря во тьме. Через несколько секунд ему наконец удалось нащупать фонарь. Открыв створку, он направил луч на поверхность воды. Дарвина не было и в помине. Поул торопливо сорвал с себя пальто и башмаки. Шагнув на край, мгновение поколебался, а потом набрал в грудь побольше воздуха и прыгнул в неизведанные глубины безмолвного черного омута.
— Прошло более трех часов. Они должны были подать сигнал.
— Наверное, и подавали. — Ричард Текстон, прищурившись, вгляделся в черноту на холме.
— Нет. Фонарь горит ровно. Ричард, я беспокоюсь. Гляди, они поставили его как раз на том месте, где огни демонов ушли в Венец. — Анна с несчастным видом покачала головой. — На Кросс-Фелл сейчас, надо думать, страшно холодно. Не могу себе и представить, чтобы они просидели там три часа совершенно неподвижно и даже не просигналили. Наверное, попали в беду.
— Пожалуй. — Открыв окно, Текстон высунулся и вгляделся пристальней. — Нет, Анна, все бестолку. Даже при ясной луне я не видел ничего, кроме фонаря, да и тот только когда ты мне показала. Давай подождем еще полчаса. Если не подадут сигнал — пойду за ними.
— Ричард, не сходи с ума! Надо ждать рассвета. Полезешь за ними в темноте — сам убьешься. Ты же знаешь, зрение у тебя не такое, чтобы подниматься в гору ночью даже при полной луне.
В открытое окно ворвался леденящий ветер. Текстон захлопнул створки.
— На рассвете. Да, ты права. Лучше мне пока все собрать. Возьму лекарства и шины для перевязок, но уповаю на Господа, что они не пригодятся. — Он поднялся. — Предупрежу садовников: нам, возможно, придется устраивать поутру спасательную экспедицию. А ты, любимая, ложись и немного поспи. Ты же почти всю ночь просидела, приклеившись к окну.
— Посплю.
Анна Текстон улыбнулась вслед выходящему мужу — но так и не оставила своего поста у окна, так и не оторвала глаз от одинокой светящейся точки на темных склонах Кросс-Фелл.
Ледяная, невыносимо холодная вода обхватила тело, сковала, точно «железная дева». Джейкоб Поул судорожно ахнул, чувствуя, как эти убийственные объятия выдавливают воздух из легких, и ужаснулся мысли, что придется нырять с головой. И тут только до него дошло: он стоит! Стоит! Заводь оказалась не глубже пяти футов.
Полковник принялся бродить по воде, ощупывая дно одетой в носок ногой, пока не коснулся чего-то мягкого. Собравшись с духом, он снова набрал побольше воздуха и погрузился под воду. Ну и холодина! Руки мгновенно свело, но Поул все же кое-как ухватил Дарвина за плечо, вытянул наверх и, отмаргиваясь, повернул неподвижное тело головой вверх. Полковника била судорожная дрожь, сердце разрывалось от жуткой мысли, что он прижимает к себе всего лишь труп.
Через несколько секунд Дарвин закашлялся, изо рта у него хлынула вода. Пробормотав благодарственную молитву, Поул поддерживал друга, пока сотрясавшие того спазмы не ослабели.
— Что произошло? — Голос доктора звучал слабо и неуверенно.
— Вы свалились. Должно быть, ударились головой о дно. Зубы у Поула так и стучали, руки и ноги утратили всякую чувствительность.
— Простите, Джейкоб. — Дарвин зашелся в очередном приступе кашля. — Я вел себя, как полный кретин. — Он приподнялся. — Смотрите, я уже могу стоять сам. Лучше бы нам выбраться отсюда, пока мы вконец не окоченели.
— Легче сказать, чем сделать. Взгляните на обрыв. И с другой стороны так же.
— Все равно надо попробовать. Залезайте ко мне на плечи, вдруг дотянетесь.
Цепляясь окоченелыми руками за скользкие камни, Поул с усилием вскарабкался Дарвину на плечи. Увы, сколько он ни тянулся, напряженные от усилия пальцы скользили на целый фут ниже края. Полковник попробовал ухватиться за неровности в камне — напрасно. Чертыхнувшись, он снова соскользнул в ледяную воду.
— Без толку. Не дотягиваюсь. Вот влипли.
— Мы не можем позволить себе здесь завязнуть. Час бултыхания в этом пруду нас убьет. Похоже, сюда стекает талая вода горных снегов — она близка к замерзанию.
— Плевать мне, откуда она сюда стекает, а ее температуру я и на себе чувствую. Что теперь, Эразм? У меня уже ноги отнимаются.
— Раз не можем вылезти наверх, давайте пойдемте налево вдоль стенки.
— Тогда нам придется бросить здесь лампу.
— Без света мы проживем, без тепла — нет. Идемте, Джейкоб.
Друзья побрели вдоль стены. Вода доходила им до шеи, но через несколько ярдов стало ясно, что глубина лишь увеличивается. Тогда они повернули в обратную сторону, и тихий пруд постепенно начал мельчать: сперва по грудь, потом по пояс. К тому времени, как вода плескалась уже около колен, свет фонаря остался далеко позади и Дарвин с Поулом шли в кромешной тьме. Наконец полковник присел и коснулся пальцами земли.
— Эразм, мы вышли! Под ногами совершенно сухо. Вы что-нибудь видите?
— Ни проблеска. Только никуда не отходите — не хватало нам потерять друг друга.
Поул передернулся.
— Я уж решил, что конец. Ну и смерть — стоять, пока силы не иссякнут, а потом захлебнуться, точно попавшиеся в капкан крысы в сточной канаве.
— Н-да. Меня подобная мысль тоже не вдохновляла. «И будто — Боже! — тяжко мне тонуть. Какой ужасный шум воды в ушах! Как мерзок вид уродливых смертей!» По крайней мере, бедный Кларенс утонул в более сладкой жидкости, чем эта черная застоялая жижа. Джейкоб, у вас фляжка с бренди с собой?
— Осталась в пальто вместе с кремнем и трутом. Эразм, я далеко не уйду. Треклятая стужа из меня все силы вытянула.
— Жаль, что у вас на костях так мало мяса. — Доктор остановился и положил руку Поулу на плечо — тощее тело полковника сотрясала неудержимая дрожь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35