Раздался другой
голос, рокочущий как маленькое, работающее где-то за стеной динамо. Я
обожал этот голос.
- Он не отвяжется. Открой ему, Арт.
Заскрипел засов и одна створка двери открылась внутрь. Свет моего
фонаря на мгновение осветил худое лицо. Что-то блеснуло и последовал удар,
выбивший фонарь из рук. На меня был наставлен револьвер. Я наклонился и
поднял фонарик.
- Выключи это, парень, - произнес грубоватый голос. - Вот так фраера
и зарабатывают себе шишки.
Я погасил фонарик и выпрямился. В гараже кто-то включил свет. Он
осветил высокого мужчину в комбинезоне. Тот отошел от двери, по-прежнему
держа меня на прицеле.
- Войди и закрой дверь, незнакомец. Посмотрим, что с тобой делать.
Я вошел в гараж, закрыл дверь и посмотрел на худощавого мужчину, не
глядя на другого, стоявшего в тени возле станка. Воздух в гараже имел
сладковатый привкус, дышать было тяжело. Везде чувствовался запах
быстросохнущего лака.
- У вас что, не все дома? - выругал меня долговязый. - Сегодня в
Реалито ограбили банк.
- Прошу извинить. - Мне вспомнились люди, под проливным дождем
глазевшие на банк. - Я не знал об этом. Я здесь проездом.
- Факт остается фактом, - произнес он. - Люди говорят, что это были
двое сопляков и они прячутся, где-то в горах.
- Идеальная ночь для ограбления, - заметил я. - Думаю, это они
разбросали гвозди. Пара из них воткнулись мне в шины. Похоже, вам придется
поработать.
- Тебе еще никто не давал в зубы? - спросил тощий.
- Никто в вашем весе.
Рокочущий голос произнес из темноты.
- Кончай с этими угрозами, Арт. У этого человека неприятности. В
конце-концов у тебя авторемонтная мастерская, верно?
- Спасибо, - сказал я, не взглянув на него даже сейчас.
- Ладно, - согласился мужчина в комбинезоне и спрятал револьвер в
карман.
Вонь лака напоминала мне нездоровый запах эфира. В конце помещения
под слабо светившей лампой стоял обновленный лимузин, на его крыле лежал
револьвер.
Только теперь я посмотрел на мужчину, стоявшего возле станка. Он был
низкий, мускулистый и плечистый, с холодным, жестким лицом и холодными
темными глазами. На нем был коричневый пиджак, порядком промокший от
дождя, на голове коричневая шляпа, лихо сдвинутая на затылок. Спиной он
опирался на станок и смотрел на меня бесстрастно, как на кусок мороженого
мяса. Возможно, он вообще не умел смотреть на людей иначе.
Он медленно опустил темные глаза и осмотрел свои ногти, один за
другим, с таким внимание, как будто показывал рекламный фильм о том, как
надо делать настоящий маникюр.
- Два колеса? - Он говорил, не выпуская сигареты изо рта. - Вот не
повезло. Я думал, эти гвозди уже убрали.
- Меня немного забросило на повороте.
- Так вы говорите, что проезжали мимо?
- Я путешествую. Еду в Лос-анджелес. Это далеко отсюда?
- Сорок миль. Но в такую погоду кажется больше. Откуда вы едете?
- Из Санта-Розы.
- Долгий путь. Через Тахо и Лоун-Пайн?
- Нет. Через Рено и Карсон-сити.
- Все равно далеко. - Мимолетная фальшивая усмешка скользнула по его
губам.
- Это противоречит каким-нибудь законам? - спросил я.
- Что? Ну что вы! Не думайте, что мы чересчур любопытны, это все
из-за того ограбления банка... Возьми ключ и почини ему шины, Арт.
- Я занят, - заворчал долговязый. - У меня еще много работы. Надо
закончить лакировку. Кроме того, идет дождь, ты не заметил?
Мужчина, одетый в коричневое, вежливо произнес:
- Сейчас слишком сыро для лакирования. Берись за работу, Арт.
- Переднее и заднее колесо с правой стороны. Если у вас много работы,
то поставьте мое запасное.
- Залатаешь оба, Арт, - сказал мужчина, одетый в коричневое.
- Послушай... - шумно начал Арт.
Человек в коричневом повел глазами и, прищурившись внимательно
посмотрел на него. Он не произнес ни слова. Арт согнулся как будто его
ударила мощная воздушная струя, подошел к стене, снял прорезиненный плащ,
надел его на комбинезон и натянул на голову зюйвестку. Потом взял
монтировку и домкрат.
Вышел он молча, оставив дверь открытой. В нее ворвался дождевой
вихрь. Человек в коричневой одежде закрыл дверь и быстро отошел к станку,
опершись на него точно в том же месте, что и перед этим. Мы были одни. Он
не знал, кто я. Скользнув по мне взглядом, он бросил окурок на цементный
пол и затоптал его, не глядя вниз.
- Ручаюсь, вам надо глотнуть чего-нибудь покрепче, - сказал он. - В
такую погоду неплохо промочить горло.
Он взял стоявшую сзади бутылку и поставил ее на край станка вместе с
двумя стаканами. Потом наполнил их до половины и подал один мне. Двигаясь
как манекен, я подошел и взял его у него из рук. На лице у меня все еще
были следы дождя. Воздух в гараже был наполнен тяжелым запахом лака.
- Этот Арт, - пояснил мужчина в коричневом, - такой же, как и все
механики. У него всегда полно работы на вчера. Вы путешествуете по делу?
Я осторожно понюхал стакан. Запах был нормальный. Я поглядел, как
мужчина отпил глоток из своего, и только тогда выпил сам - медленно
растягивая удовольствие и наслаждаясь спиртным. Нет, в нем не было
цианистого калия. Опорожнив стакан, я поставил его и отошел.
- Да, частично это путешествие по делам, - сказал я и подошел к
наполовину отлакированному лимузину. Дождь барабанил по плоской крыше
мастерской. Арт, должно быть, проклинал все на свете.
Человек в коричневом посмотрел на большой автомобиль.
- Честно говоря, над ним пришлось порядочно поработать, - осторожно
произнес он своим рокочущим голосом, теперь немного смягченным алкоголем.
- Но владелец богатый человек, а его шофер нуждался в деньгах. Вы же
знаете, как это бывает.
Губы у меня горели. Разговаривать не хотелось. Я закурил. Если б мои
шины были уже готовы!
Минуты тянулись. Мужчина в коричневой одежде и я были парой
мимолетных знакомых, только смерть Гарри Джонса стояла между нами. Пока
что мужчина в коричневом не знал об этом.
Раздались шаги и дверь гаража раскрылась от толчка. Свет вырвал из
темноты дождевые струи, отбрасывавшие серебристые искры. Арт резким
движением вкатил два колева, пинком закрыл дверь и со злостью посмотрел на
меня.
- Ну и прелестное же местечко вы нашли себе для стоянки, - проворчал
он.
Мужчина в коричневом рассмеялся, вынул из кармана рулончик монет и
начал подбрасывать его в руке.
- Не болтай так много, - сухо посоветовал он. - Латай эти камеры.
- Я же латаю, верно?
- Не устраивай вокруг этого столько шума.
- Ха! - Арт снял прорезиненный плащ и зюйдвестку и бросил их в угол.
Затем поднял колесо, поставил его на металическую плиту и раздраженно
принялся за работу. Он демонтировал шину, вытащил камеру и заклеил ее
холодным способом. С ухмылкой отошел к стене за моей спиной, взял шланг
для подачивоздуха и немного надул камеру.
Я стоял и смотрел, как рулончик монет подпрыгивает на руке Кэнино.
Прошла минута напряженного ожидания. Я повернул голову, наблюдая за тем,
как долговязый механик подбросил надутую камеру и подхватил ее
расставленными по сторонам руками. Кисло осмотрел ее, взглянул на большую
жестяную ванну с грязной водой, стоявшую в углу, и крякнул.
Должно быть, они здорово сыгрались между собой. Я не заметил никакого
сигнала, никакого обмена взглядами. Долговязый держал круглую камеру
высоко в воздухе и пристально смотрел на нее. Потом вдруг совершил
полуоборот, сделал длинный шаг вперед и через голову надел камеру мне на
плечи, так что резиновый круг плотно стянул меня.
Долговязый прыгнул мне за спину и повис на камере. Под его весом она
стягивала мне грудь и придерживала предплечья прижатыми к телу. Я мог
двигать руками, но не мог достать из кармана револьвер.
Человек в коричневой одежде подошел ко мне почти пританцовавыя. Его
рука сомкнулась на рулоне с мелочью. Он подошел ко мне бесшумно, с
каменным выражением лица. Я наклонился вперед, пытаясь поднять Арта, сзади
стягивавшего на мне камеру.
Кулак с рулоном мелочи пронесся между моими вскинутыми руками, как
камень сквозь облако пыли. В глазах у меня засверкали тысячи искр, но
сознания я еще не потерял. Он повторил удар. Я уже ничего не почувствовал.
Ослепительный свет в моей голове вспыхнул еще ярче и превратился в
пронзительную боль. Некоторое время я находился в темноте, где что-то
кружилось, словно бактерии под микроскопом. Потом была уже только тьма и
пустота, шум ветра и треск огромных падающих деревьев.

28
Это была женщина, сидевшая близко возле торшера и освещенная его
светом. Какой-то другой, резкий свет падал мне на лицо, так что я прикрыл
глаза и смотрел на нее сквозь опущенные ресницы. Волосы ее блестели так,
что казалось, будто у нее на голове серебряная ваза из-под фруктов. Она
была в зеленом, ручной вязки, платье с белым широким воротничком. На полу
возле ее ног стояла блестящая сумка с металлическими уголками. Женщина
курила сигарету. Высокий, наполненный янтарной жидкостью бокал поблескивал
возле ее локтя.
Я осторожно чуть-чуть поднял голову. Она болела, но не сильнее, чем
можно было ожидать. Я был связан, как индюк, которого засовывают в
духовку. Руки за спиной и в наручниках, от наручников тянулась веревка,
стягивавшая ноги. Конец веревки был прикреплен к тяжелой тахте. Я
сориентировался во всем этом сразу же, как только попытался двигаться.
Тогда, не делая резких движений, я широко открыл глаза и сказал:
- Добрый день.
Женщина послала мне взгляд, словно из-под облаков, повернувшись ко
мне маленькой щечкой. Глаза у нее были как два голубых горных озера.
Где-то вверху все еще шел дождь, до меня доходил его отдаленный шум, а
может, это было что-то другое, не дождь.
- Как вы себя чувствуете? - спокойный серебристый голос, прекрасно
гармонирующий с серебристым цветом ее волос. В нем проскальзывало что-то
металлически мягкое словно звоночек у двери кукольного домикап. Я понял,
что поглупел, если думаю об этом.
- Отлично, - ответил я ей. - Только кто-то сбросил мне на голову
огромную цистерну.
- А чего вы ожидали, мистер Марлоу? Букета орхидей?
- Только соснового сундука, - ответил я. - Не беспокойтесь,
пожалуйста, о фонаре из бронзы или серебра и не бросайте мой прах в
голубые воды Атлантики. Я предпочитаю червей. Вы знаете, что червяки
двуполые и что один червяк может полюбить другого?
- Вы бредите, - сказала она, серьезно глядя на меня.
- Вас не очень затруднит, если вы отодвинете эту лампу немного в
сторону?
Она встала и подошла к стене за тахтой. Свет погас. Я почувствовал
большое облегчение.
- Не думаю, что вы так уж опасны, - произнесла она.
Она была высокая, но не как жердь. Очень худощавая, но не как
засушенная курица. Она снова села на стул, на котором сидела перед этим.
- Значит, вы знаете, как меня зовут?
- Вы прекрасно спали, так что времени было достаточно, чтобы
просмотреть содержимое ваших карманов. Собственно, они сделали все, только
забыли забальзамировать вас. Итак, вы детектив...
- И это все, в чем могут меня упрекнуть ваши друзья?
Она не ответила. Дым ее сигареты медленно поднимался вверх. Она
разогнала его рукой. У нее были красивые руки, а не просто кости, покрытые
кожей, как это бывает у современных женщин. Она искоса глянула сквозь
облачко дыма на запястье.
- Который час? - спросил я.
- Семнадцать минут одиннадцатого. У вас свидание?
- Это было бы не так уж удивительно. Мы находимся в доме,
расположенном возле гаража Арта Хака?
- Да.
- А что делают ребята? Копают могилу?
- Ушли куда-то.
- Вы думаете, что они оставили нас одних?
Она медленно повернула ко мне голову и с улыбкой повторила.
- Не похоже, что вы были очень уж опасны.
- Я думал, вы здесь такая же узница, как я.
Пожалуй, она не удивилась. Скорее это ее слегка развеселило.
- Почему вы так думаете?
- Я знаю, кто вы.
Голубые глаза блеснули так резко, что в них вспыхнули искорки,
холодные и колючие, как блеск кинжала. Она сжала губы, но тон ее голоса не
изменился.
- Тогда боюсь, вам придется плохо. А я ненавижу убийства.
- И это говорите вы, жена Эдди Марза? Стыдитесь!
Ей это не понравилось. Она посмотрела на меня внимательнее.
- Если вы не можете снять мои браслеты, чего впрочем, я не советовал
бы вам делать, то могли бы, по крайней мере, уделить мне немного этого
напитка, которым вы пренебрегаете.
Она взяла бокал. Пузырьки поднялись вверх и исчезли, как несбыточные
надежды. Она склонилась надо мной, ее дыхание было нежным, как глаза лани.
Я сделал глоток, немного жидкости потекло у меня по шее. Она отодвинула
бокал от моих губ. Кровь быстрее заструилась в моих жилах. Она снова
наклонилась надо мной.
- Ваше лицо похоже на поле битвы, - сказала она.
- Придется с этим пока что примириться, но пройдет немного времени и
я снова буду выглядеть так же, как и раньше.
Она вдруг повернула голову, прислушиваясь. В мгновение ока ее лицо
побледнело. Слышен был только шум бьющего в стену дождя. Она прошла через
комнату, стала боком ко мне, глядя в пол, и спокойно спросила:
- Зачем вы сюда пришли и зачем рисковали головой? Эдди не причинил
вам никакого зла. Вы прекрасно знаете, что если бы я не скрывалась,
полиция была бы уверена, что Эдди убил Ригана.
- А он это и сделал, - сказал я.
Она не шевельнулась, не изменила положения тела ни на миллиметр, лишь
втянула в себя воздух с прерывистым хрипом. Я оглядел комнату. Две двери,
расположенных на одной и той же стене, одна из них приоткрыта. Красный
ковер, голубые занавески на окнах, обои в ярко-зеленую елочку. Мебель,
производящая впечатление, что кто-то как попало сложил ее в кучу.
- Эдди не сделал ему ничего плохого, - мягко сказала она. - Я уже
несколько месяцев не видела Расти. Эдди не такой.
- Вы ушли от него, от его стола и ложа. Ваши соседи узнали на снимке
Расти.
- Это ложь, - холодно заявила она.
Я попытался вспомнить, сказал ли мне это капитан Грегори или кто
другой, но в голове у меня царил полнейший хаос. У меня не было
уверенности.
- А кроме того, это не ваше дело, - добавила она.
- Конечно, мое. Меня наняли для того, чтобы выяснить это дело.
- Эдди не такой.
- Ага, он совсем другой в отличие от остальных его собратьев по
профессии.
- Пока будут люди, любящие играть, будут существовать и места, где
они смогут играть.
- Вы сами себя обманываете, - сказал я. - Стоит один раз нарушить
закон, и навсегда остаешься по другую сторону баррикады. Вы думаете, что
он занимается только азартными играми. Я же думаю, что он массово
распространяет порнографию, занимается шантажем, торгует краденными
автомобилями, является убийцей, поручающим грязную работу другим, и дает
взятки коррумпированным полицейским. Он делает лишь то, что ему в данный
момент выгодно, и то, из чего можно выжать деньги. Не рассказывайте мне,
пожалуйста о грабителях-джентльменах. Такие существуют только в кино!
- Он не убийца! - ее нозди трепетали.
- Лично - нет. Ведь у него есть Кэнино. Кэнино сегодня вечером по его
приказу убил человека, беззащитного маленького парня, который хотел
кое-кому помочь бежать. Я видел это почти своими глазами.
Она устало засмеялась.
- Прекрасно, - продолжал я. - Можете не верить этому. Если Эдди такой
замечательный человек, я охотно поговорю с ним, но чтобы в это время
где-нибудь поблизости не было Кэнино. Вы же отлично знаете, что сделал бы
Кэнино: повыбивал бы мне все зубы, а потом заехал бы ногой в живот, если
бы я еще смог что-нибудь произнести.
Она откинула голову и стояла, задумавшись, будто принимая какое-то
решение.
- Мне казалось, что платиновый цвет волос уже не в моде, - продолжал
я лишь затем, чтобы в комнате не царила тишина, лишь затем, чтобы она
слышала мой голос.
- Ну и глупый же вы! Ведь это же парик. Пока не отрастут мои
собственные. - Она сняла его. Волосы у нее были коротко острижены, как у
мальчика. Она снова надела парик на голову.
- Кто это с вами сделал?
Она испуганно взглянула на меня.
- Я сама это сделала. А зачем?
- Вот именно. Зачем?
- Только затем, чтобы доказать Эдди, что я готова исполнить его
просьбу: спрятаться. Затем, чтобы ему не надо было стеречь меня. Я не
хотела разочаровывать его. Потому, что я люблю его.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24